Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 412

Военные корабли высаживают десант в заливе, и идут вверх по течению реки. Сипрус стоял перед дилеммой. Единственное, что он ненавидел, это то, что Сициллий был маленьким городом со слишком малым количеством солдат. Так что если он захочет позаботиться о востоке, то не сможет позаботиться о западе. В итоге он решил послать 2000 солдат, чтобы быстро выследить вражеский корабль на северном берегу и не дать ему высадиться.

Однако посланным им войскам пришлось идти в обход на север, потому что река Алларо протекает с севера на юг, то есть прямо перед врагом, и переправиться вброд через реку было невозможно.

Сиракузские военные корабли воспользовались этой возможностью, приблизившись к восточному берегу реки Корта, впадающей в реку Алларо с юга. Матросы изнемогали от тяжелой гребли, а воины, находившиеся на борту, спешили выбраться на берег.

В это время Дионисий стал недоволен своими людьми, так как они все еще не закончили выстраиваться даже спустя почти час. В основном из-за постоянного прибытия сменяющих друг друга войск. Поэтому он немедленно приказал: «Нет необходимости ждать. Все войска в атаку!».

Измученные Сиракузские солдаты вошли в холодную реку и бросились к оборонительной линии, организованной Сициллийцами на другой стороне.

Хотя Сициллийцы немногочисленны и имеют слабую оборонительную линию, все они энергичны и имеют абсолютное преимущество в выносливости. На некоторое время они остановили продвижение Сиракузской армии и заставили их захлебнуться в реке.

На извилистой реке Сициллийцы отчаянно сражались, защищая свои дома от Сиракузской армии, которая почти в четыре раза превосходила их числом, более получаса, из-за чего вся река окрасилась в красный цвет от крови.

Только когда Сиракузские солдаты, высадившиеся с запада и атаковавшие фланги Сициллийского строя, начали колебаться, Сициллийцы окончательно рухнули.

Дионисий, наконец, почувствовал облегчение после того, как его войска прорвали оборонительную линию Южно-Итальянской армии и вступили на край плоской и обширной равнины Офемии.

Но в это время Сиракузские солдаты были измотаны и не могли преследовать побежденных солдат.

Заняв временный лагерь, покинутый Сициллийцами, Дионисий затем приказал своей армии отдохнуть на месте.

***

Получив известие о том, что Сиракузская армия перешла реку Корта, армия Клампеттии, которая почти добралась до Терины, была потрясена. Тогда Асистес немедленно отвел войска назад и послал кого-то объяснить Терине причину.

Во второй половине дня подкрепление Кротона поспешило в Сициллий.

Вместо того чтобы приветствовать прибытие войск своего бывшего материнского государства и союзника, полемарх Сициллиума Фритинас вместе с государственными деятелями Совета обвинил их в опоздании, в результате чего Сиракузы заняли северный берег реки Корта и подвергли опасности город Сициллиум.

В ответ на обвинения Аскамас и другие кротонские стратеги не стали защищаться, так как ситуация действительно достигла опасной точки.

***

Вечером конница, пришедшая с севера, нарушила тишину Теонийского лагеря. Эпифанес и Дракос поспешили к главной палатке, получив извещение от герольдов.

«Два легата, я только что получил ужасное сообщение из Сициллиума. Сиракузяне прорвали оборонительную линию на северном берегу реки Корта и вступили на территорию Сициллиума».

«Я постоянно твержу, что армии городов-государств Южно-Итальнского союза ненадежны!». — Эпифан плюнул на землю и гневно сказал: «Битва, которую мы здесь выиграли, пропала даром!».

«Сколько солдат у Сиракузской армии?». — торопливо спросил Дракос.

«По словам Сициллийского гонца, у них более 50 000 человек». — Филесий поднял письмо со стола. Дракос взял его и открыл. Когда он был лидером наемников, Дракос был неграмотным. Только в последние годы, когда он усердно учился и быстро продвигался вперед, чтобы командовать легионом и понимать военный закон и порядки, он специально посещал занятия для взрослых в школе Турии. Таким образом, у него больше нет проблем с чтением.

«Более 50 000 человек?». — Воскликнул Эпифан, и тут же подумал: «Это говорит о том, что цель Сиракуз — западное побережье, а армия здесь только для того, чтобы сдерживать нас».

«Скорее всего». — Филесий спокойно кивнул, но его сердце было слегка подавлено тем, что он не смог вовремя оценить намерения Дионисия.

«В письме Сициллийцы просили нас немедленно отступить в Сициллий и присоединиться к ним против Сиракузской армии». — Дракос пристально посмотрел на них.

«На самом деле, лорд Анситанос также предложил нам отступить обратно в Сициллиум». — Затем Филесий достал еще одно письмо.

«Есть ли у нас другие варианты, кроме отступления в Сициллиум?». — Эпифан пожал плечами и добавил: «Если мы продолжим обороняться здесь, позволим Сиракузам разгромить армии наших союзников на равнине Офемии и заставим их захватить Сициллий, тогда наши 20 000 солдат здесь действительно станут рыбами, попавшими в сети».

Филесий вздохнул: «Просто, сделав это, Каулония окажется в беде. Я боюсь, что...».

Ведь для того, чтобы Теонийцы чувствовали себя спокойно при обороне, каулонцы каждый день снабжали их обильной пищей. И после того как днем они отразили нападение врага, каулонцы, от совета до гражданских лиц, вышли в город, чтобы выразить свою благодарность. Они даже устроили банкет для стратегов и офицеров Теонийской армии, принесли алкоголь солдатам. Хотя Филесий отклонил их добрые намерения из-за военных законов Теонии, каждый Теонийский офицер и солдат мог почувствовать благодарность и доброту каулонцев по отношению к ним.

Трое некоторое время молчали. В конце концов, Дракос смог только беспомощно сказать: «В этом случае мы ничего не могли поделать. Мы просто надеемся, что Аид защитит Каулонию и заставит их держаться за свои дома. В конце концов, если бы мы сосредоточили наши войска и отбили Сиракузян, осада Каулонии была бы естественным образом решена».

«Отбить?». — Эпифан точно уловил слова Дракоса и спросил: «Как ты думаешь, мы сможем отбить армию Дионисия на равнине Офемии?».

«А почему бы и нет?». — Дракос указал на письмо: «Согласно письму, у Сиракуз там только 50 000 человек, так что если мы объединим два наших легиона плюс Кротон, Сициллий и Терину, у нас будет более 50 000 человек. Разве ты не уверен в нашем легионе? Ты должен знать, что легионеры Теонии — лучшие солдаты в Средиземноморье!». — Дракос гневно уставился на Эпифана.

«Кто сказал, что я не доверяю нашей армии?». — Эпифанес был в гневе. Ведь если эти слова станут известны, как он будет руководить своим легионом.

Крикнул Филесий: «Вы оба все еще в настроении спорить, даже учитывая нашу нынешнюю ситуацию?! Если бы Давос знал, как вы себя ведете, он бы пожалел, что назначил вас обоих легатами легиона!».

Эпифанес и Дракос притихли при упоминании Давоса.

«Я сделаю вид, что не слышал, что вы только что сказали. Я не хочу больше слышать среди солдат никаких слухов, ясно?». — Филесий уставился прямо на них.

Эпифане усмехнулся над Дракосом, а Дракос неохотно кивнул.

Филесий наконец почувствовал облегчение: «Что ж, давайте теперь обсудим, как отступать завтра утром».

***

В это утро Писини, Самнитский вождь, расквартированный в Посейдонии, тревожившийся всю ночь, не ожидал, что произойдет чудо.

Теонийские войска все еще появлялись за городом, но они были разделены на две части: Одни строили свой лагерь, а другие выстраивались за городом.

«Всего более 4 000 человек, и они хотят захватить мою Посейдонию?!». — Писини чувствовал себя униженным.

В этот момент он увидел, что вражеские солдаты что-то толкают перед своим строем. Тогда он ухватился обеими руками за бастион и наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть это нечто.

Затем он увидел более семи черных точек, пролетевших перед строем противника и ударившихся о городскую стену: «Бах! Бах! Бах!» Громкий звук развеял надежду в сердце Писини: «У Теонцев тоже есть баллисты!».

В следующее мгновение Самниты уставились на каменные шары, которые постоянно летали в воздухе, боясь, что они попадут в них. Городская стена, которая уже была разрушена и получила лишь простой ремонт, стала еще более разрушенной после непрерывных вражеских атак.

Писини оставалось только надеяться, что подкрепление придет быстро.

День прошел среди суеты Теонийских солдат и беспокойства сманитских защитников.

Ранним утром следующего дня в лагере Теонийцев раздался сальпинкс. Проснувшиеся в палатке солдаты, несмотря на сон, перевернулись и сели, призывая друг друга начать надевать доспехи.

«Легат, на севере лагеря большое количество врагов. По нашим оценкам, их более 20 000 и они движутся к лагерю!». — Капитан разведчиков, Келисинус, доложил Алексию.

«Более 20 000 человек!». — Алексий не был удивлен. Наоборот, он был немного рад. С помощью стражников он оделся, прошел два шага в приподнятом настроении и громко сказал: «Похоже, у Самнитов большие амбиции — они хотят съесть нас одним куском! Хахаха, но никто не знает, кто в итоге будет съеден!».

Он уже собирался выйти из палатки, когда кто-то открыл палатку. Старший центурион первой бригады, Литом, возбужденно закричал, как только вошел: «Легат, враг заглотил наживку. Пришло более 20 000 человек!».

«Этого должно быть достаточно для тебя!». — Дразняще сказал Алексий.

Литом улыбнулся. Некоторое время назад он был недоволен Алексием и дулся из-за того, что они взяли на себя инициативу отступить в Потенции перед лицом нападения Самнитских армий. Теперь его гнев угас, и осталось только сильное желание сражаться.

«Расслабьтесь и дайте нашим братьям наесться досыта. В конце концов, сегодняшняя битва может затянуться! Архонт Давос отдал нам, третьему легиону, приказ наседать на врага и изматывать его, насколько это возможно, и пусть он направит все свои войска на атаку и попытается взять наш лагерь!».

«Понял». — Ответил Литом. Он повернулся и уже собирался выйти, как вдруг остановился и торжественно отдал честь Алексиусу — честь, которая включала и извинения.