Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 353

«Говорите, лорд Поллукс». — Корнелий, председатель, не может выразить свою позицию, поэтому он может только кивнуть головой, чтобы дать сигнал другой стороне говорить.

«Когда племена Лукании и Бруттии присоединились к нашему городу-государству, мы заключили с ними официальное соглашение о «невмешательстве во внутренние дела племен и обеспечении независимости и целостности». Однако…».

Поллукс взмахнул рукой: «Однако прошло несколько лет, и независимость этих племен серьезно пострадала, даже многие мелкие племена перестали существовать. В чем причина этого? Все дело в том, что молодые и сильные мужчины этих племен попросили независимости и живут в одиночку, что привело к резкому сокращению численности населения племен. И не имея достаточного количества рабочей силы, чтобы содержать себя, у них нет другого выбора, кроме как распустить свои племена… Соглашение, которое мы подписали с племенами Лукании и Бруттией, было заключено под бдительным оком Аида. Но теперь выживание этих племен в рамках Союза оказалось под серьезной угрозой, что повлияло на нашу репутацию в Теонии и вызвало колебания и подозрения среди других народов в Магна-Греции, желающих сблизиться с нами. Таким образом, чтобы быть достойными поддержки и доверия этих племен, я предлагаю Сенату законодательно закрепить «запрет племенному народу покидать свои племена, чтобы сохранить целостность племен».

Некоторые государственные деятели смотрели друг на друга и недоумевали:

«Что происходит?».

Поллукс, которого дела тех, кто не греки, не волнуют до безразличия, начал заботиться о племенных делах.

Веспа, Гемон, Барипири и другие почувствовали себя странно, а Седрум, Бодиам, Петару, Бурим и другие потерялись в своих мыслях.

В этот момент Плесинас встал: «Я не согласен с этим предложением! Взрослые мужчины Лукании и Бруттии являются либо гражданами Теонии, либо подготовительными гражданами. Как граждане союза, они имеют право пользоваться свободой выбора, а сенат не имеет права выдвигать такие положения! Разве ты тоже так не считаешь, лорд Тритодемос?».

Нынешний главный судья, Тритодемос, кивнул: «Первое правило Теонийского закона — «защищать права граждан и свободу выбора». Ни один новый закон не может нарушить это! Я думаю, что и племя, и его члены надеются, что каждый сможет вести стабильную и процветающую жизнь. И судя по нынешней ситуации, в Союзе Теонии они уже хорошо развиваются. Таким образом, нет необходимости вносить какие-либо поправки».

Давос просто молча слушал их аргументы, постукивая пальцами по деревянному стулу.

***

Кариадес пришел в храм Аида и попросил верховного жреца Плесинаса объяснить свое стремление.

Плесинас с готовностью согласился на его просьбу. Так юноша из Сциллиума вошел в храм Аида, чтобы учиться как адепт.

Каждый день на рассвете и на закате Кариадес должен был изучать учение храма Аида, а днем он следовал за жрецами в делах храма. (Давос был тем, кто изложил основное учение Аида, и оно в основном проповедовало, что люди, которые делают добро и наказывают зло, любят свой город-государство, семью, соблюдают закон и помогают другим, после смерти попадут в Элизиум, а те, кто регулярно ведет себя противоположным образом, попадут и будут наказаны в аду. Он также подробно описал образование неба и земли, борьбу богов, Элизиум и ад, основываясь на оригинальном греческом мифе о богах. Естественно, он отдает предпочтение Аиду и утверждает его в качестве доброго бога. Затем он был интерпретирован и составлен Плесинасом и несколькими священниками. И теперь об одном только Аиде и его храме существует несколько толстых книг, не считая деяний его жены Персефоны).

Рано утром к храму Аида стекается нескончаемый поток людей.

Фермеры, рыбаки и торговцы, которые хотят пойти на работу, выйти в море, заняться делами… пока им удобно, они придут в храм, чтобы помолиться перед тем, как уверенно уйти. В то же время те, кто пришел загадать желание и добиться его исполнения, бросали несколько монет в ящик для пожертвований, зажигали маленькую масляную лампу и ставили ее перед статуей, чтобы выразить свои желания. А те, кто приходил просить о гадании, доставали деревянные палочки и просили жрецов ответить на их вопросы (на палочках выгравированы загадочные предложения, и от уровня жреца зависит, будет ли ответ хорошим или плохим). Конечно, некоторые, кому помогли жрецы храма Аида, приносили дары, чтобы отблагодарить храм.

Сегодня обязанностью Кариадеса было встречать людей, приходящих дарить подарки. С самого утра и до сих пор он почти не останавливался, и хотя он устал, но чувствовал себя довольным.

Только что, когда он только что отправил беловолосого старика вниз с холма, он вдруг услышал чей-то крик: «Помогите! Помогите!».

Услышав этот звук, он увидел человека, покрытого кровью, который в панике бежал к нему, а за ним гнались еще двое мужчин.

Хотя он пробыл в храме Аида всего несколько дней, у него было сознание жреца Аида, что он должен помогать бедным. Поэтому он сразу же поднялся и, желая помочь человеку, спросил его, что случилось.

Увидев стоящего перед ним человека, мужчина встревожился еще больше, так как в его сердце звучали только слова того человека: «Только прибежав в храм Аида и попросив его о помощи, он сможет выйти из своего затруднительного положения и стать официальным гражданином Теонии!».

Он протянул руки и оттолкнул Кариадеса, продолжая бежать к храму Аида.

Кариадес, в свою очередь, пошатнулся на несколько шагов и чуть не упал.

Когда он встал, двое мужчин, преследовавших мужчину, оказались прямо перед ним. Тогда он сразу же спросил их: «Кто вы такие?! Что происходит?!».

Двое мускулистых мужчин с сомнением посмотрели на Кариадеса, который был одет в белую мантию храма Аида.

Как раз в тот момент, когда они начали колебаться, мужчина бросился к храму. Увидев толпу и жрецов, входящих и выходящих в храм, они могли только уйти.

Человек ворвался в храм и с «плюхом» упал на колени перед статуей Аида, стоя на коленях и умоляя: «Милосердный Аид! Пожалуйста, помоги мне! Помоги мне!».

Толпа внутри и снаружи храма услышала его жалобный крик. Не понимая, что случилось, они подошли посмотреть, что происходит.

В этот момент священник в храме тоже поспешил подойти.

***

Это предложение Поллукса не было принято, поскольку он заручился поддержкой лишь нескольких человек, таких как Петару, Бурим и Бодиам.

Однако через некоторое время он снова поднял вопрос и попросил возобновить экклесию.

Государственные деятели снова начали голосовать, но на этот раз число людей, поддержавших его, приблизилось к 15, включая некоторых государственных деятелей, служивших в армии, таких как Энанилус, Эврипус и Плейтинас, а также бывших вождей племен Бруттия, таких как Бодиам, Петару и Бурим… результат все еще был меньше половины, но вместе с государственными деятелями, которые воздержались, сторонники Поллукса удивительным образом составили треть от общего числа избирателей.

Для Поллукса это, безусловно, огромная победа, поэтому после голосования он с некоторой гордостью заявил: «Результат этого голосования показывает, что все больше и больше государственных деятелей осознают важность экклесии. Если Теония хочет достичь той же славы, что и Афины, то мы должны позволить большему числу граждан участвовать в принятии решений союза, чтобы действительно реализовать равенство и свободу граждан для всех рас в Теонии! Я верю, что со временем это поймут и другие государственные деятели, выступающие против этого, потому что все вы — лидеры Теонии и мудрейшие среди людей! Я с нетерпением жду того дня, когда экклесия снова будет проведена!». — Речь Поллукса была звучной и мощной.

Лица государственных деятелей немного изменились, когда они посмотрели на Давоса, сидевшего впереди.

Теперь Барипири понял цель предыдущего предложения Поллукса. Поллукс знал, что его предложение не будет принято, но он хотел, чтобы государственные деятели увидели, что положение племени не изменится, пока власть Давоса не будет ограничена, а он сможет обратить проблему к лучшему. В настоящее время племена бруттиан и луканцев, относительно независимые, подверглись сильному влиянию в Союзе Теонии, настолько сильному, что после нескольких лет тонкого воздействия молодежь в каждом племени начала тосковать по жизни свободного гражданина в Союзе и не желает быть связанной правилами своего племени.

Барипири знал об этом, так как его племя находилось в городе Бесидисе, что совсем рядом с Турием. В позапрошлом году Давос, чтобы облегчить управление, напрямую передал Бесидисе под юрисдикцию Турии, сделав ее более тесно связанной с Турией как политически, так и экономически. Естественно, они пострадали еще больше, до такой степени, что его племя почти существовало только по названию.

Однако Барипири был очень непредвзятым, и он понимал, что такова тенденция, не говоря уже о том, что это не так уж плохо для бруттийца, поскольку его уверенность исходила от молодого человека перед ним. Но в данный момент авторитет молодого архонта был поставлен под сомнение, и он не мог не волноваться за него.

Однако Давос спокойно сказал: «Уважаемый государственный деятели, Поллукс только что упомянул об экклесии и сказал: «Только проведя экклесию, мы сможем реализовать равенство и свободу народа». Поллукс, если у тебя хорошая память, то ты должен помнить, как несколько лет назад Турий быстро пришел в упадок? Как он был сожжен? Как это было сожжено? Какова роль экклесии Турии и вашего так называемого «равенства и свободы»? Можешь мне ответить?».

Услышав это, Куногелата, Анситанос, Беркс и остальные помрачнели.

Поллукс не ожидал, что Давос упомянет об этом. У него сразу же развязался язык, и он мог только возразить, как будто лгал: «Сожжение Турии было лишь кратким недосмотром, а Ниансес был слишком беспечен и позволил кротонцам преуспеть в их подлом нападении. А стремительный упадок сил Турии связан с трагическим поражением от луканцев, которое является результатом некомпетентности Асикулодокса и Фрииса и не имеет никакого отношения к экклесии!».

***