Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 406

«Соликос, в чем дело?».— Поспешно спросил Фидий, увидев серьезное выражение лица Соликоса.

«Господин командующий». — Соликос, которому было уже за 50, был все еще бодр и обладал громким голосом. После простого военного приветствия он сказал: «Мои разведчики доложили, что около 500 кавалеристов пришли с юга и приближаются к лагерю».

«Это Сиракузы?». — Спросил Филесий.

«Думаю, да… у этих конников нет защиты, и они хорошо метают копья, что сильно отличается от греческой кавалерии». — Серьезно ответил Соликос.

«Тогда чего ты ждешь? Немедленно отправляй свою конницу и гони Сиракузян прочь! Не позволяйте им мешать нашим солдатам строить лагерь». — Сразу же сказал Дракос.

Соликос смутился и ответил низким голосом: «Наша кавалерия им не соперник… по донесениям разведчиков, их техника управления лошадьми намного лучше, а метание копья довольно точное. Между нашими кавалериями и врагами было расстояние в 50 метров, но они все равно смогли преследовать наших кавалеристов совсем близко, метнули копья, в результате чего мы потеряли… пятерых наших братьев…».

«Насколько сильны Сиракузские кавалерии?». — Эпифан слегка удивился. Ведь он знал, что сила Теонийского кавалерийского легиона благодаря их регулярным тренировкам, будь то верховая езда, сражения или тактическое исполнение, лучше, чем у кавалерии этих греческих городов-государств.

«Возможно, это кавалерия, нанятая Сиракузянами. Пока Сиракузы воевали с Карфагеном, они нанимали кельтскую и нумидийскую кавалерию, все они выросли на лошадях. Поэтому вполне нормально, что их навыки верховой езды лучше, чем у нас… Архонт Давос специально напомнил мне об этом перед отъездом». — Сказал Филесий с серьезным выражением лица.

«Тогда пусть легкая пехота нашего пятого легиона отправится вместе с кавалерией Соликоса, чтобы отогнать их». — предложил Дракос.

Филесий кивнул в знак согласия.

***

Дионисий повел своих людей и приблизился к городу Каулония, где на расстоянии сотен метров они увидели захватывающее зрелище: На огромной плоской земле тысячи мужчин с кирками и лопатами копали траншеи, переносили грунт, строили глинобитные стены и часовые вышки… все заняты, но выглядят в полном порядке. Такая оживленная строительная площадка была не единственной перед ними, поскольку она простирается на восток и запад и даже может перекрыть проход через весь горный хребет.

Дионисий, Фидий, Фасипессас и Астагор на мгновение замолчали.

Через некоторое время Дионисий указал на строящийся впереди лагерь Теонийцев и укоризненно сказал Фасипессу и Астагору: «Посмотрите на них и на армию, которую вы ведете!».

Охваченные стыдом, Фасипессас и Астагор поняли, что имел в виду Дионисий: оба прибыли в спешке, но Теонийцы, несмотря на усталость, смогли построить лагерь, в то время как лагерь Сиракузян вообще нельзя было назвать лагерем. Он был дезорганизован, и солдаты мирно спали в своих бессистемно построенных палатках.

«Причина, по которой Теонийцы изо всех сил пытаются построить лагерь, — это защита от нашего нападения, в то время как никто не осмеливается напасть на нашу армию, так что-». — Как только Астагор начал защищаться, Дионисий тут же прервал его: «Значит, твои войска могут спокойно спать и ждать, пока Магна-Греция сдастся?!».

Дионисий был разгневан после того, как узнал некоторые сильные стороны Теонийской армии из информации. Кроме того, некоторые проблемы, возникшие в битве между Сиракузами и Карфагеном, побудили его реформировать Сиракузскую армию. Он четко выделил отдельные формирования для тяжелой пехоты, пехоты, кавалерии, осадных войск и флота, которые работали вместе под единым и более эффективным командованием. Он также последовал примеру Теонии, увеличив количество занятий по военной подготовке для граждан и установив более строгие правила, чтобы армия могла выполнять новую тактику. Только после этих реформ Сиракузы смогли одержать верх во второй войне с Карфагеном. Но представшее перед ним зрелище заставило его почувствовать разницу между его армией и Теонийскими солдатами в плане воли и исполнения команд, что вызвало пламя ревности и беспокойства, а Астагор был для него лишь инструментом для выплеска своего гнева.

Это очень обидело Астагора, но когда он хотел защититься, другой стратег Сиракуз, Фасипессас, неясно одернул его одежду, сказав с уважением: «Не сомневайтесь господин. Как только мы вернемся, мы соберем войско и заставим их восстановить лагерь».

Только тогда выражение лица Дионисия немного прояснилось.

Тогда Астагор, вышел вперед и сказал: «Милорд, сейчас хорошая возможность напасть на врага, пока он строит свой лагерь. Позвольте мне взять своих людей и напасть на них».

Прежде чем Дионисий успел ответить, Фидий, внимательно наблюдавший за лагерем Теонийцев, сказал: «Не надо. Теонийская армия приближается».

Несколько конниц и пехоты выскочили между несколькими проходами, отведенными для Теонийцев, быстро заняли позиции перед лагерем, причем конница расположилась на обоих флангах, а легкая пехота — в центре, и без колебаний двинулись на Дионисия.

«Это бесполезно, сколько бы Теонийцев ни пришло. Позволь мне повести своих людей в атаку. Сначала я прикажу своим солдатам обойти их с флангов и атаковать их кавалерию, нарушив их строй, а затем, воспользовавшись хаосом, штурмовать легкую пехоту в их рядах, чтобы они узнали, на что способна нумидийская кавалерия!».

«Вместо этого мы должны вернуться назад!». — Внезапно сказал Фидий с некоторой паникой в голосе.

Дионисий уставился на него, удивленный тем, что впервые видит, как холодный и прямолинейный спартанец теряет самообладание с тех пор, как они покинули Сиракузы. Однако, как у командующего армией, у него были более важные дела, чем связываться в это время с небольшой группой вражеских войск. Поэтому он подчинился Фидию и приказал им вернуться.

Хотя Астагор был диким и неуступчивым, он все еще благоговел перед своим нанимателем. Поэтому он мог только беспомощно отозвать назад жаждущих нумидийцев и последовал примеру Дионисия.

***

Когда Филесий узнал об отступлении врага, он сурово сказал двум легатам: «Как вы видите, армия Сиракуз скоро нападет, поэтому мы должны как можно скорее построить наш лагерь!».

На этот раз Эпифан уже не стал возражать.

***

На обратном пути в Локри Дионисий спросил: «Фидий, теперь, когда Теонийцы строят свои лагеря в Каулонии для защиты от нашего нападения. Как ты думаешь, что нам делать дальше?».

«Мы не должны позволить Теонийцам построить прочный лагерь и использовать узкую местность, чтобы нивелировать наше преимущество в численности, тем самым отнимая наше время! Поэтому мы должны как можно скорее вторгнуться в Терину и Сициллиум, где местность широкая и благоприятная для нашей большой армии, как раз вовремя, чтобы заставить их встретиться с нами в лобовом столкновении, разгромить их и захватить их города! Таким образом, у Теонии больше не будет помощников, пока их основные силы все еще находятся в ловушке в Потенции, что даст нам хорошую возможность уничтожить их!». — Когда он произнес последнее предложение, в выражении лица Фидия появилось немного свирепости.

Дионисий с любопытством посмотрел на него. Он не понимал, почему недовольство Фидия по отношению к Теонии внезапно усилилось, но это было именно то, чего он хотел.

Поэтому, подумав некоторое время, он принял решение, созвал стратегов и отдал приказ: «Астагор, Фасипесс, немедленно реорганизуйте армию после нашего возвращения. Завтра я хочу напасть на Каулонию и Терину!».

«Да, господин!».

Слушая их разговор, Фидий радовался тому, что Дионисий выполнил предложенные им меры. Однако в его голове все время всплывало только что увиденное зрелище: Будь то кавалерия или легкая пехота, Теонийцы были одеты в черное, и он даже смутно видел, что кожаные щиты их кавалерии, похоже, были украшены тем же рисунком. Хотя он не видел Теонийской тяжелой пехоты, но раз легкие пехотинцы и кавалерия были такими, то и одежда тяжелой пехоты должна быть вполне единообразной.

С другой стороны, Дионисий не был слишком удивлен, поскольку уже заранее получил подробную информацию о Теонийской армии. Но спартанец Фидий увидел в черном одеянии Теонии нечто более глубокое.

Спартанские воины втайне посмеивались над жителями Афин, Коринфа, Фив и других городов-государств, которые выставляли напоказ свою красочную художественную эстетику, рисуя всевозможные изысканные узоры на своих круглых щитах, которые не использовались уже полгода и собирали пыль, чтобы показать свою индивидуальность и вкус. Ведь с тех пор, как регент Спарты провел реформу сто лет назад, спартанцы с детства тренировались под кнутом и палкой. После ста лет войн они уже пришли к выводу о сути войны: неважно, какими средствами, лишь бы добиться окончательной победы!

Спартанцы утверждают, что они потомки Геракла, но на самом деле они больше поклоняются волкам. Их воины сражаются как волки, подчеркивая дисциплину и психологическое сдерживание в целом, и даже если они сильны, им не разрешается сражаться по отдельности.

Поэтому, когда армии других городов-государств сражались со Спартой, они могли видеть ряды ослепительных бронзовых стен (потому что спартанские воины полируют свои щиты и копья) и алые плащи, окрашенные как кровь, а также единый знак «λ» на их круглом щите.