Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 341

После этого четверо остальных также высадились и двинулись вперед.

Те, кто идет с юга, должны пройти через реку Крати. У них есть два варианта попасть в город Турий: Первый — войти в южную часть Турий и переправиться на лодке из порта в главный порт города Турий на другой стороне, которым пользуются в основном граждане Теонии и приезжие посланники из других городов-государств. Второй, как Кариадес, через деревянный мост на западе южной части добирается до дельты, где встречаются две реки, затем через деревянный мост до северного берега реки Крати и, наконец, в главный город.

Никостратос, прошедший контрольно-пропускной пункт, ступил на деревянный мост. Однако Ликасис, в отличие от своего учителя, не стал вести себя сдержанно: он с любопытством топал ногами, похлопывал по перилам моста и время от времени поворачивал шею, чтобы посмотреть на проплывающие под мостом лодки, затем он вдруг воскликнул: «Смотрите, что они делают?».

В том направлении, куда указал Ликасис, Никостратос увидел группу подростков, купающихся в реке недалеко от моста. Однако они не играли. Напротив, они выстроились в ряд, чтобы один за другим переплыть с северного берега на южный, а затем вернуться обратно. Греки были в основном мореплавателями, и многие из них были отличными пловцами, но редко можно найти место, где дети плавали бы в кожаных доспехах и при этом находили бы это захватывающим.

«Это гонки?». — Неуверенно спросил Страсиппус.

«Сейчас они занимаются военной подготовкой». — Вмешался мужчина средних лет с искалеченной правой рукой, который долгое время лежал на спине на перилах моста и наблюдал за происходящим.

Страсиппус посмотрел на него и с любопытством спросил: «Военная подготовка?».

«Все они — студенты Академии Теонии. Согласно требованиям Закона об образовании Теонии, помимо получения знаний, они также должны проходить военную подготовку». — Объяснил мужчина средних лет.

«Это жестоко, позволять детям заниматься такими опасными видами спорта насильно! Что если у них кончатся силы и они утонут?». — Недовольно сказал Никостратос.

На самом деле, кроме инструкторов, сопровождавших подростков на реке, есть еще несколько лодок, готовых к спасению. Однако мужчина средних лет не стал ничего объяснять и лишь туманно сказал: «Безжалостные враги не отпустят жертву, потому что он молод. И только благодаря строгой подготовке мы можем убивать и не быть убитыми, когда выходим на поле боя».

У Никостратоса на некоторое время заплетался язык, он мог только быстро уйти: 'Независимо от того, молодые они или средних лет, все Теонийцы говорили с аурой воинственности, а их методы воспитания жестокие!'.

Мужчина средних лет не обратил внимания на уходящих иноземцев и продолжал наблюдать за тренировкой подростков в реке, пока инструктор не позвал их всех на берег. После этого он поспешно пересек мост и спустился на берег реки.

«Периандор, мой брат!». — Когда инструктор увидел его, он вышел вперед и тепло обнял его. Оба они были солдатами бригады Аминтаса первого легиона, поэтому, естественно, их связь была глубокой. «Твой мальчик хорошо справляется, сегодня он занял первое место в своей группе по вооруженному плаванию!».

Инструктор не скупился на похвалы.

«Я был свидетелем всего этого на мостике».

«Ты так обеспокоен тем, как твой ребенок в последнее время проявляет себя в военной подготовке. Собираешься позволить ему заменить тебя во взрослой жизни и позволить ему стать солдатом Теонийской армии?». — Шутливо спросил инструктор.

К его удивлению, Периандор серьезно кивнул: «Я хочу, чтобы он поступил в первый легион».

Инструктор был поражен, а затем сказал: «Брат мой, хотя Патрокл и показал хорошие результаты, у него недостаточно боевого опыта, а число резервистов легиона сейчас превышает десять тысяч, поэтому ему будет труднее поступить в первый легион. Кроме того, ему еще не исполнилось восемнадцати лет, и даже если бы он достиг воинского возраста, офицеры не стали бы отправлять в бой такого новобранца, как он. Так что лучше пусть он сначала станет грамотным солдатом в резерве легиона».

Периандор подумал и признал, что инструктор прав. Однако он все еще беспокоился, поэтому спросил: «Я не знаком с текущей ситуацией в легионе. Как ты думаешь, сколько времени потребуется Патроклу, чтобы поступить в легион, когда он войдет в резерв? Особенно в первый легион?».

Инструктор улыбнулся: «Тебе следует почаще общаться с нашими братьями из первого легиона, особенно со стратегом Аминстасом, который больше всех дорожил прошлой дружбой. Знаешь ли ты, что в этом году он был назначен легатом второго легиона? Так что если твой сын хочет поступить во второй легион, от Аминстаса требуется только одно слово».

Периандр просто молча слушал. Действительно, с тех пор, как он был ранен, его контакты с товарищами и офицерами стали гораздо меньше. Но теперь, ради своего сына, он должен что-то изменить.

«Кстати, разве ты не занимался в последнее время в Академии? Готовишься ли ты к аттестации для того, чтобы стать старостой деревни? Как твоя учеба?». — Инструктор вдруг вспомнил и с любопытством спросил.

Периандор горько усмехнулся: «Я и раньше не умел читать ни слова, а теперь я стар, и память моя уже не так хороша. Одного воспоминания об этих буквах достаточно, чтобы у меня разболелась голова…».

«Буду ждать твоего вступления в Сенат".

Периандор редко улыбался.

«Отец!». — Патрокл, переодевшийся, подошел к нему.

«Занятия закончились?».

Патрокл кивнул. Сейчас ему было почти семнадцать, и он уже был выше Периандора. Хотя он не был так силен, как инструктор, его тело было пропорциональным и крепким. А для таких учеников, как он, достигших совершеннолетия, послеобеденные занятия в школе больше не были связаны со спортом, а больше с суровыми военными тренировками и реальными боями, чтобы подготовиться к военной службе.

«Периандор, не забывай то, что я сказал». — Увидев, что отец и сын уходят, инструктор напомнил ему.

И Периандор с благодарностью помахал рукой.

«Отец, о чем вы говорили с инструктором?». — Слюбопытством спросил Периандор.

«О том, чтобы ты вступил в первый легион…». — Честно ответил Периандор сыну.

Патрокл издал протяжный свист и сказал: «Я слышал от Стефилоса, что такому новобранцу, как я, вообще невозможно вступить в первый легион. Но я верю, что в какой бы легион меня ни определили, я буду тем, кто будет держать флаг во время триумфального возвращения!».

Периандр удовлетворенно похлопал ребенка по плечу. Хотя у Патрокла был нервный характер, он был чрезвычайно уверенным в своём сыне.

Патрокл внезапно остановился и позвал: «Эй, Синтия!».

Синтия, которая шла домой, повернулась и улыбнулась ему.

Патрокл подмигнул ей: «Повязка на твоей голове ослабла».

Синтия потянулась за волосами и поняла, что ее обманули. Она воскликнула: «Патрокл, ты идиот!».

Патрокл засмеялся и продолжал наблюдать за Синтией. Только когда она ушла, он отвел взгляд.

Как человек, испытавший подобное, Периандр не мог понять мысль своего сына. Просто большинство людей в Турии знают личность девушки — она приемная дочь архонта, а Патрокл — обычный гражданин Теонии, только что получивший гражданство. Между этими двумя существует огромная пропасть. Но его сын упрям и с детства имеет свои собственные идеи, поэтому ему трудно давать ему советы. Он просто надеется, что это детское обожание.

***

Синтия попрощалась с друзьями и пошла в свой дом.

Рабыня быстро подошла и взяла ее школьную сумку, Синтия тут же поприветствовала ее и выразила свою благодарность.

Теперь резиденция Давоса была расширена и разделена на три двора: передний, средний и задний. В переднем дворе жили обычные рабы, здесь же находилась конюшня. Средний двор был местом, где Давос работал и обсуждал дела союза, здесь же находились комнаты тех, кто управлял рабами, и канцелярии. А задний двор был резиденцией Давоса и его семьи.

Синтия шла прямо, и везде, где она проходила, рабы приветствовали ее, а Синтия отвечала на их приветствия. Таковы домашние правила Давоса. И хотя Синтия не понимала его, у нее уже сформировалась привычка.

Войдя в средний двор, она также столкнулась с Аристиасом, которого боялась среди сопровождающих его отца. Ей всегда казалось, что его глаза, в которых было меньше черного и больше белого, обладают какой-то способностью видеть насквозь сердца людей. По сравнению с ним среди последователей Давоса, она предпочитала Аристократа, бывшего писца. К несчастью, он стал гражданином Теонии, сдал экзамен в союзе по совету Давоса и теперь стал судьей суда Турии.

Синтия толкнула открытую дверь на задний двор и тут же услышала знакомый голос: «Синтия».

Хейристойя стояла у сада и с улыбкой смотрела на нее, пока Азуна, наклонившись, выдергивала сорняки.

«Мама!». — Синтия испустила крик и подбежала, чтобы обнять Хейристойю. После многих лет совместной жизни эта элегантная и добрая женщина заменила увядающий образ ее матери.

«Будь нежной! Не пугай свою сестру!». — Хейристоя подсознательно прикрыла свой выпирающий живот и потрепала Синтию по лбу.

«Я прошу прощения, что потревожила твой сон». — Синтия наклонилась близко к животу Хейристойи и сказала нежным тоном.

Затем она удивленно воскликнула: «Она пнула меня!».

«Да, я тоже это почувствовала». — Хейристойя была счастлива. Несмотря на то, что это ее вторая беременность, она до сих пор не знает, кто родится — мальчик или девочка. Однако после рождения Кро, ей захотелось иметь дочь, поэтому все стали называть ребенка девочкой. И это первый раз, когда она почувствовала, что ребенок шевелится.

***