Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 24

Давос увидел огромную рану в животе мужчины, и он даже мог видеть кишки внутри, он знал, что жизнь этого человека была невелика, но он не мог просто сдаться, затем он сказал солдатам рядом с ним: "Принесите его в полевой госпиталь в лагере Менона как можно скорее и скажите им, что Давос послал его."

"Полевой госпиталь?"

"О, я знаю!" ответил кто-то, и солдаты понесли раненого солдата и были готовы идти через юг лагеря Клеарха. Остальные смотрели на Давоса, не зная, что делать.

Давос с тревогой сказал им: "Быстро сообщите офицерам каждого лагеря, что персы нарушили свои обещания и расправились с греческими солдатами. Я боюсь, что вожди, которые пошли на совещание, были захвачены персами, и поэтому они собрали своих солдат и готовы к битве!".

Солдаты тут же бросились в свои лагеря.

"Давос, что случилось?!" В это время к воротам лагеря прибыл Ксенофонт.

Давос быстро рассказал ему о том, что произошло.

Ксенофонт выглядел мрачным, его глаза были полны сожаления: "Я тоже раньше уговаривал Проксенуса, но он не слушал, а я не настаивал на том, чтобы убедить его... Боюсь, что Проксенус уже..." дрожащий голос Ксенофонта зарыдал.

Давос молча кивнул.

Ксенофонт посмотрел на скачущую впереди персидскую конницу и громко сказал: "Мы должны немедленно созвать все наемные войска! Мы должны напасть на лагерь персов и спасти Проксенуса!"

"Это плохая идея!" Вместе с ним подал голос крепкий мужчина средних лет: "Хотя солдаты уже много раз сражались с персами, но все это время мы мирно жили с ними в лагере. Теперь вы внезапно собираетесь воевать с персами, солдаты не могут сразу приспособиться, не говоря уже об осаде персидского лагеря."

"По крайней мере, мы должны избавиться от персидской кавалерии впереди, и, возможно, мы сможем спасти некоторых солдат, которые находятся снаружи!" напомнил Давос.

Мужчина взглянул на него и спросил "Кто ты?".

"Давос, солдат под командованием Менона".

"То, что нам нужно делать, это дело офицеров, нам не нужен солдат, чтобы учить нас!" сердито крикнул мужчина.

Давос не был заинтересован в продолжении разговора.

"Ксенофонт, ты немедленно возвращайся в свой лагерь и сообщи Агасиасу, чтобы он немедленно привел войска". Он еще раз приказал Ксенофонту.

Ксенофонт ответил, повернулся и ушел, Давос тут же последовал за ним и спросил Ксенофонта, кто этот человек, и теперь знал, что это адъютант Клеарха, Тимасион.

Войско Клеарха медленно собиралось, солдаты были в доспехах, медленно выходили из своих палаток и все еще болтали друг с другом. Очевидно, они не знали, какой опасности подвергаются, Тимасион был так встревожен, что бил и ругал их, пока не удалось собрать около 500 солдат.

В то время как Давос и Ксенофонт еще не покинули лагерь Клеарха, офицеры из других лагерей уже прибыли с небольшим количеством солдат, это были: Клеанор из лагеря Агиаса, Ксантикл из лагеря Сократа, Агасий из лагеря Проксена... а в лагере Менона было больше всего людей, включая его адъютанта Филесия, капитанов Антониоса и Капуса, конечно же, среди солдат был и отряд Хиелоса. Их прибытие вызвало у Давоса облегчение.

После встречи некоторые офицеры так и не поняли, что произошло, а несколько капитанов во главе с Антониосом из лагеря Менона попросили Давоса рассказать им, что случилось, ведь он был свидетелем всего происходящего.

Некоторые из офицеров во главе с Тимасионом были удивлены тем, что Давос, который был обычным молодым солдатом, пользовался большим уважением среди офицеров лагеря Менона.

Остальные с любопытством смотрели на Давоса, потому что некоторые из солдат, вернувшихся назад, начали без умолку проповедовать, говоря, что Давос из лагеря Менона был благосклонен к богам и пытался помешать Клеарху и остальным отправиться в лагерь персов, но вожди не послушали его "оракула", что и привело к катастрофе. И вскоре об этом стало известно всем.

Поэтому Давос, столкнувшись со сложными взглядами всех присутствующих, спокойно рассказал о том, что произошло, и кратко объяснил это.

Офицеры каждого лагеря быстро пришли к соглашению: немедленно выгнать персидскую конницу перед лагерем, чтобы солдаты снаружи могли беспрепятственно вернуться.

Солдаты начали выстраиваться, а Давос вернулся в отряд Хиелоса. В это время Антониос, стоявший перед строем, крикнул: "Давос, выходи на передовую!".

Давос был ошеломлен.

Затем Капус также начал кричать.

"Вперед!" Хиелос подтолкнул его, и его товарищи по команде взволнованно посмотрели на него.

Давос понял. Его сердце забилось быстрее, но он не стал отказываться и, приложив большие усилия, двинулся вперед, и солдаты взяли на себя инициативу, чтобы открыть ему путь.

"Твоя позиция здесь". Антоний перетянул его на левую сторону Филесия - это фронт войск Менона, и серьезно сказал ему: "Возможно, позже нам придется вести переговоры с персами, поэтому нам понадобится твое руководство!"

Антоний снова обратился к Филесию: "Филий, позаботься о нем для нас!".

Филесий без колебаний ответил: "Не беспокойся об этом!".

Впервые, стоя в позиции командира фаланги, Давос был одновременно взволнован и несколько принужден, затем он повернул голову и посмотрел на Филесия, который также смотрел на него и мягко улыбался.

Ранее Давос несколько раз общался с Филесием и кое-что узнал о нем через Антониоса и других. У Давоса сложилось предварительное впечатление о Филесии: этот 45-летний фессалиец - добрый старик, хорошо знающий военное дело и не любящий бороться за славу и богатство. Если подумать, то можно увидеть, что Менон, у которого есть сильное желание все контролировать, конечно, не выберет себе в адъютанты столь же честолюбивого человека, ведь он часто ходит на встречи с персидскими сановниками, чтобы принять некоторые наемные задания, а делами в лагере должен руководить и заниматься кто-то долгое время, есть также опасность, что солдаты будут узнавать только адъютанта, а не его самого, поэтому он тщательно выбирал себе в адъютанты добродушного Филесия. В это время, без сомнения, Давосу было легко, потому что Филесий не возражал против того, что молодой человек стоит на месте командира, и его отношение было очень дружелюбным.

У греческих наемников перед лагерем было около 700 гоплитов и 200 пельтастов. Гоплиты шли впереди, а пелтасты сзади, и под звуки горна строй начал медленно продвигаться вперед. Персидская конница не приближалась, а наоборот, отступала, и удушающий звук начал стихать, а пыль впереди постепенно рассеивалась. Время от времени запыленные греческие солдаты бежали обратно в лагерь, но на земле было гораздо больше трупов их товарищей, их горе и страх усиливались.

"Враг приближается". тихо сказал Филесий.

Они увидели, как впереди показалось персидское войско и медленно приближалось к ним. Давос нервничал и был взволнован, неужели вот-вот начнется его первая битва?

Когда между двумя армиями оставалось около 200 метров, группа конницы выскочила с противоположной стороны и подошла к передней части греческой армии, и крикнула по-гречески: "Греки на противоположной стороне слушают, пусть ваши офицеры и капитаны поднимутся и выслушают указ царя!".

В греческой фаланге возникла суматоха, офицеры перешептывались друг с другом, но никто из них не вышел вперед. Впечатление солдат, только что подвергшихся нападению, было слишком глубоким, а предыдущие нарушения персов вызывали тревогу.

Персы снова закричали, а греческая армия оставалась спокойной.

В этот момент из отряда наемников вышел человек, вооруженный медным щитом и копьем, и медленно пошел вперед без колебаний.

"Кто это?! Он отважен!!!"

"Это Давос из нашего лагеря! Ему благоволит Аид!"

"Это правда?"

"О, он так молод!!!"

. . . . . . . . . . . . .

Солдаты с любопытством говорили о нем, пока офицеры все еще колебались, Филесий догнал его. Он пообещал Антониосу, что будет охранять Давоса. Тогда Ксенофонт тоже вышел из войска, как он мог отстать, если Давос, который был моложе, осмелился идти вперед.

"Ну и дела!" выругался Тимасион, чтобы скрыть свое смущение и двинуться вперед. Затем более дюжины офицеров, таких как Ксантикл, Клеанор и Агасиас, один за другим также двинулись вперед.

Давос сделал это не потому, что боялся атаки персидской конницы, а потому, что знал: когда наемники в большой беде, а солдаты в панике, только тот, кто осмелится рискнуть и взять на себя ответственность, может получить поддержку солдат и даже забыть, что он молод и неопытен.

Он шел неторопливо, постоянно оглядываясь по сторонам, и когда увидел, что остальные офицеры догоняют его, почувствовал некоторое облегчение. Только тогда он обнаружил, что рука, державшая копье, вся в поту.