Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 280

В конце концов, лагерь теонийцев находился недалеко от города Таранто и на таком расстоянии от поля боя, что им не нужно было строить его очень сложным и укрепленным. Поэтому на следующий день, когда Давос присутствовал на военном собрании, весь лагерь находился в состоянии покоя. Согласно военному закону, в невоенное время одному человеку из каждого отряда разрешалось выходить и возвращаться до захода солнца.

Но сейчас они находились в полубоевом состоянии, и неизвестно, когда армия выйдет на поле боя. Поэтому Антониос, который также служил военным офицером, издал приказ: «Все солдаты, которые выходят, могут только бродить по лагерю и возвращаться сразу же, как только услышат сальпинкс».

Хотя солдаты, остававшиеся в лагере, не бездельничали, так как большинство из них были увлечены некоторыми играми, организованными высшими чинами легиона: Перетягивание каната, регби, футбол и т.д., что доставляло солдатам удовольствие, но есть одна вещь, которая запрещена — азартные игры, если их обнаружат, то поступят согласно военному закону.

Причиной, по которой солдаты собирались на прогулку, было желание увидеть знаменитый город в Южной Италии — Таранто. Ведь большинство из них не были ни купцами, ни богатыми людьми, поэтому им приходилось круглый год работать в поле и у них не было времени на поездку в Таранто, который находится всего в одном заливе. Однако, поскольку по условию им не разрешалось въезжать в Таранто, они могли посещать только импровизированный рынок перед лагерем.

Поэтому торговцы в Таранто стали зазывать их.

«Подойдите, посмотрите! Это кожа бегемота, божественного существа великого народа — Египта! Посмотрите, какая она толстая! Видите, даже если мы проткнем ее ножом, на ней не останется и следа! Если использовать его для изготовления кожаных доспехов, то они будут не только легкими, но и прочными, и ты сможешь не беспокоиться о том, что поранишься в бою!».

«Ты когда-нибудь видел такой прямой меч? Смотри, у него острый край с обеих сторон, он очень острый! Возьми его в руки. Не тяжеловат ли он? Это короткий меч, которым пользуются коренные жители Пиренейского полуострова, и говорят, что причина, по которой карфагеняне не смогли завоевать Пиренейский полуостров, заключается в том, что они страдают от этого оружия!».

***

Чтобы заработать деньги солдата, самое важное на этом маленьком рынке — продать оружие, за ним следует еда.

«Попробуйте этот финик из Ливии. Он маленький, но очень сладкий, гораздо слаще инжира!».

«Страусиное мясо от бедуинов! Вы не пробовали? Подойдите и попробуйте! что такое страус? Э-э, я скажу вам, что это самая большая птица, которую я когда-либо видел. Он такой же большой, как лошадь, но он не может летать, а может только бегать. Но в пустыне он может бежать быстрее лошади!».

Как известный торговый город-государство в Магна-Греции, Таранто имел более процветающий и более разнообразный ассортимент товаров, чем Турий, что было видно даже на этом импровизированном рынке.

Солдаты бродили вокруг с большим интересом, но они не просто ходили без покупок: как граждане и подготовительные граждане Теонии, они были наделены землей, которой было достаточно, чтобы прокормить и одеть их, продавая лишнее зерно и скот на рынке за дополнительные деньги, плюс доля военных трофеев после каждой выигранной битвы, поэтому их карманы были относительно полны.

Оливос тоже был одним из тех, кто попросил разрешения выйти, временно передав военные дела своему адъютанту, и прогуливался по импровизированному рынку, чтобы отдохнуть.

В это время он стоял перед киоском с металлическими украшениями, взял в руки золотое украшение размером с ладонь и внимательно его рассмотрел.

«Это статуя Хоруса, египетского бога, вырезанная руками известного мастера-резчика из храма Мемфиса. Видишь, какая изысканная резьба? Купи её, и ты получишь благословение Хоруса!». — Торговец очень рекомендовал его.

Оливос осторожно покачал головой, положил вещь и с сожалением сказал: «Это хорошо, но я верю только в Аида».

«Аид не будет винить тебя за то, что ты иногда поклоняешься другим богам, и они занимаются разными аспектами…» — Отношение греков к богам близко, но они не одержимы ими, так как верили во множество богов; выходя в море, они поклонялись богу моря, в бою — богу войны, в делах — Гермесу, а в состязаниях — Аполлону. Вот почему купец пытается убедить его.

Но Оливос покачал головой и вышел из лавки.

Купец был так зол, что проклинал Оливоса за спиной: «Теонийцы — последователи злого бога».

Если бы это было раньше, Оливос повернулся бы назад и поспорил с торговцем, но теперь он понимал, что его личность теперь другая, и ему было все равно.

Дальше он увидел несколько больших палаток, перед которыми стояли красивые женщины, а толстый торговец выкрикивал: «Самая дешевая цена! Самое комфортное наслаждение! Всего за пять драхм ты можешь хорошо провести время с самой красивой девушкой в Таранто…».

Оливос нахмурился; с тех пор как произошел тот случай в Персии, он изменил свои взгляды. И теперь, когда кто-то упоминал слово «проституция», он чувствовал отвращение.

Он развернулся и пошел обратно, но торговец облюбовал его, бросился к нему, схватил и воскликнул: «Не уходи, семь драхм за двух девушек. Что ты думаешь?».

Оливос ничего не сказал, а взмахом левой руки заставил его попятиться и упасть на землю.

После долгого времени тяжелой работы и отсутствия дел, владелец театра в Таранто, наконец, разозлился, встал и поклялся: «Проклятые теонийцы! Кучка деревенских мужланов! Вы даже не знаете, как наслаждаться счастьем! Что за военный закон! Я никогда не слышал такого в армии Таранто. Это просто ваш ничтожный архонт придумал для удобства управления вами! Он хочет, чтобы у вас не было ни свободы, ни демократии, а только абсолютное повиновение его приказам! Если вы не сопротивляетесь ему, значит, вы заслужили, чтобы вами правил диктатор и просто подчинялись ему, как рабы!».

Оливос, услышавший это, закипел от ярости и зашагал к нему.

Когда эти слова услышали и другие солдаты, стоявшие по бокам, все они пришли в ярость: этот толстяк оскорбил не только их, но и их великого архонта!

В одно мгновение он был окружен.

Торговец в ужасе посмотрел на разъяренные лица и закричал: «Что вы хотите сделать?! Это Таранто!».

Не успел он договорить, как Оливос сказал: «Бейте ублюдка!».

И при этом первым бросил правый кулак прямо в жирное лицо.

Тарантинцы на рынке услышали крик из окружения теонийских солдат, но никто не осмелился остановить их.

Затем в нужный момент раздался звук рога.

«Это призыв к собранию!». — воскликнули солдаты.

Все солдаты на импровизированном рынке почти одновременно бросили свои дела и быстро побежали обратно в свой лагерь, и в мгновение ока теонийцев на рынке больше не было.

Скорость, с которой солдаты-теонийцы вернулись в лагерь, была такой, словно вся предыдущая суматоха была лишь сном, и только толстяк лежал на земле и стонал.

Когда ворота лагеря снова открылись, оттуда вышло хорошо вооруженное войско, одновременно выходящее из трех ворот лагеря: восточных, северных и южных, что ускорило их выход.

Купцы Таранто были не менее удивлены видом этих теонийских солдат, которые до этого шутили на рынке, но эта непринужденность не повлияла на их опрятность и быстроту движений.

Два легиона покинули лагерь, но не оставили его безлюдным. В качестве дополнения к легиону был также резерв солдат из лагеря логистики и около тысячи теонийских вольноотпущенников, которые обычно служат охранниками и помощниками в лагере логистики, а в критические моменты будут участвовать и в сражениях. Несмотря на то, что задачи этих резервных солдат также сложны и тяжелы, бесчисленные вольноотпущенники все равно стремятся присоединиться к ним каждый раз, когда они отправляются на войну, потому что это поможет вольноотпущенникам накопить свои заслуги и сократить время, необходимое для получения статуса подготовленного гражданина.

На самом деле, помимо солдат седьмой бригады, есть еще медицинский лагерь, инженерный лагерь, лагерь логистики и разведывательный лагерь… их реальное число намного превышает 7000. Если они будут маршировать в Теонии, Давос сделает все возможное, чтобы организовать походную колонну, даже если очередь будет очень длинной, потому что гладкая и прочная дорожная система Теонии ускорит их марш. Но в пригородах Таранто, самого богатого города-государства в Южной Италии, на удивление все дороги были грунтовыми, и так было везде, куда бы они ни отправились. Поэтому Давос просто разделил армию на четыре группы, в каждой из которых было по пять колонн, и широким фронтом маршировал вперед.

Дорога была пыльной и шумной.

Многие тарантинцы наблюдали за происходящим на обочине, испытывая смешанные чувства перед лицом могучей армии теонийцев, но в период кризиса их города-государства подкрепление в таком большом количестве и в таком виде давало им чувство безопасности во времена страха и неопределенности.

Прошло совсем немного времени, прежде чем теонийская армия прибыла за пределы Таранто.

Когда Умакасу сообщили об этом, он был удивлен скоростью, с которой собралась теонийская армия, зная, что солдаты Таранто все еще собираются на площади.

Хотя Диаомилас тоже был удивлен, он ответил: «Солдаты Теонии все находятся в лагере, поэтому они могут немедленно отправиться в путь при звуках сальпинкса. В отличие от нас, которым еще нужно оповестить каждый город и каждую улицу…».

Поэтому Умакасу пришлось спешно покинуть город, извиниться перед Давосом и попросить теонийскую армию немного подождать за городом, пригласив при этом Давоса в город, чтобы он выпил и отдохнул в своей резиденции. В конце концов, был еще полдень ранней осени, и солнце все еще палило жарко.

Однако Давос вежливо отказался от доброго намерения Умакаса. Как он мог оставить своих солдат, которые страдают, наслаждаясь комфортом, в одиночестве?.

Вскоре Терифиас вывел тысячу гераклейских солдат из города, чтобы присоединиться к армии теонийцев.

Через некоторое время прибыли и две тысячи солдат под предводительством Тауделеса.

Только спустя более часа городские ворота Таранто снова открылись, и послышались шумные причитания людей.

«Мы едем на поле боя или на кладбище? Почему они все так плачут? Мы просто идем сражаться с аборигенами!». — Из-за утреннего инцидента у Оливоса сложилось не очень хорошее впечатление о Тарантинах, поэтому, увидев такое беспорядочное прощание, он был полон сарказма.

***