Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 286

«Лучники, приготовиться!». — Как только Пуло увидел, что греки подошли на расстояние выстрела, он тут же отдал приказ. Разница в высоте в десятки метров не только увеличивала дальность стрельбы лучников и повышала смертоносность стрел, но в то же время сокращала дальность стрельбы лучников с другой стороны. В результате дальнобойная огневая мощь мессапийско-Певкетского альянса имела большое преимущество, как и преимущество высокого места.

Но как раз в тот момент, когда певкетцы натянули луки, с подножия холма засвистели бесчисленные черные точки, поражая Певкетов с некачественным снаряжением и заставляя лучников кричать от боли.

'У греков есть пращники!'. — В сердце Телемани поднялся холодок.

К несчастью для Давоса, две бригады легкой пехоты двух легионов — Эпифана и Сида — имели под своим командованием всего около 400 пращей, что было недостаточно для подавления противника, и единственное, что они могли сделать, это нарушить их стрельбу.

Стрелы продолжали падать как капли дождя, заставляя солдат держать щиты над головой и медленно продвигаться вперед шаг за шагом. К сожалению, местность не позволяла им использовать убийственное оружие гоплитов — «заряд», и они могли только терпеть шум стрел, бьющих в бронзовый щит и издающих звук «кланг-кланг-кланг».

Когда они начали подниматься в гору, копья яростно ударяли в их щиты, в результате чего некоторые солдаты были ранены.

Раненые солдаты падали на землю, прижимались друг к другу и прикрывались щитами, ожидая, пока их спасет медицинский лагерь.

В центре поля боя гоплиты Алитии расположились в том месте, где Теония сосредоточила свою атаку — в самой низкой точке местности.

«Вперед! Быстрее!». — Аминтас продолжал призывать солдат, так как не хотел проиграть Матонису, младшему из наемников. Поэтому он нарушил правила военного права Теонии и встал во главе бригады, что заставило уставших после долгого марша солдат воодушевиться и следовать вплотную за ним.

Пробившись сквозь дождь стрел на расстояние более 20 метров от противника, вся бригада внезапно остановила свое продвижение.

«Оборона!». — Тимогерас отдал приказ, думая, что враг вот-вот начнет атаку.

Даже если пологий склон здесь имеет высоту всего в несколько метров, этой высоты все равно достаточно, чтобы греки жестоко поплатились.

Однако в дело вступили не греки, а почти тысяча копий, которые, к ужасу мессапийцев, с силой вонзились в их фаланги со свистом ветра, подняв хор криков.

Тимогерас и не подозревал, что теонийские гоплиты могут метать копья, он в отчаянии закричал, даже не заботясь о своем удивлении: «Поднять щиты! Используйте свой щит для защиты!».

Аминтас быстро выхватил второе копье и проревел: «Бросайтесь за мной!».

С этими словами он первым бросился на врага со щитом в левой руке и копьем в правой.

Воины последовали за ним.

Тимогерас был удивлен: Обычно греческие гоплиты при атаке расступались из своего строя, но враг на противоположной стороне все еще сохранял основной строй, наступая быстро, как толстая железная стена, отчего он почувствовал удушье.

«Оборона!». — хрипло крикнул он несколько паническим голосом.

Однако солдаты не успели оправиться от паники, как в них полетели копья, а бригада Аминтас в мгновение ока оказалась на пологом склоне высотой в несколько метров, сделала несколько шагов и с помощью импульса толкнула вперед левую руку, державшую щиты, «Бах!.» После звука непрерывного металлического удара, мессапийские солдаты, которые не могли защищаться вместе из-за хаотичного формирования, были вынуждены бессознательно отступить, чтобы ослабить удар.

Из-за этого отступления плотная масса мессапийских солдат не могла позаботиться о своих товарищах, которые падали на землю от уколов копьями или подножек тех, кто находился сзади. Сзади раздавались панические крики их товарищей, а спереди копья, словно ядовитые змеи, вонзались в них. На мгновение они оказались в замешательстве и могли только продолжать отступать, что позволило большинству солдат бригады Аминтаса ступить на склон.

***

Как лидер седьмой бригады второго легиона, Сид имеет привычку молиться перед битвой.

Он делает это не только сам, но и просит своих людей делать это вместе. Раньше он молился Аресу, богу войны, но после того, как последовал за Давосом, изменил свое поклонение на бога-покровителя Теонии — Аида, бога подземного мира. Пропев оду Аиду, он встал и сказал: «Пращники должны продолжать атаковать врага здесь, а лучники будут внимательно следить за пехотой. Как только окажетесь в пределах досягаемости, стреляйте во врага на холме. Пелтасты, за мной!»

Капитан пелтастов, Сатирус, быстро посоветовал: «Стратегос, ты должен продолжать командовать и позволить мне вести наших братьев в атаку».

Сид взглянул на него: «Сейчас у нас хороший шанс доказать, что мы пелтасты. Так как же я могу прятаться?».

В последние месяцы в армии появились мнения, что роль пелтаста стала ненужной, поскольку уже есть лучники и пращники для дальних атак и гоплиты, метающие копья для ближних атак, поэтому лучше упразднить это отделение и заменить его легкобронированными солдатами, похожими на горную разведывательную бригаду.

Естественно, Эпифан и Сид, выросшие как пельтасты, категорически возражали против такого мнения и всегда высказывали Давосу свои мысли о том, что пельтастов никогда нельзя заменить.

Настало время доказать ценность пелтастов.

Эпифан и Сид вели почти 500 пельтастов; они рассыпались парами и группами по три человека, проходя через бреши в «рыбьем строю» гоплитов.

Взвод Леотихида находился на переднем крае линии фронта, а сам он — в середине первой колонны взводной фаланги. В тот день его посадили в тюрьму на полдня за нападение на товарищей. Первоначально его должны были наказать военным кнутом, но, учитывая, что скоро начнется война, военный инспектор отложил наказание до окончания войны и разрешил ему искупить свое преступление заслуженной службой.

В этот момент Леотихид уже начал восхождение. Хотя на нем не было каски, он все равно нес более 40 килограммов снаряжения и даже вынужден был нести оружие в обеих руках, поэтому стабилизировать его тело было нелегко. К счастью, стояла ранняя осень, было тепло и сухо, и холмы проросли травой; несмотря на то, что дождей не было уже десять дней, почва все еще была мягкой, и если наступить на нее, то останется небольшая ямка. Леотихид и его товарищи медленно, шаг за шагом, пробирались вверх.

Мессапийцы атаковали их с еще большей яростью, бросая копья с высоты более 30 метров и попадая прямо в щиты, вызывая огромные удары. Большинство из них смогли пробить бронзовые щиты, а оставшаяся сила даже отбросила Леотихида назад, поэтому он быстро уперся концом копья в землю, чтобы стабилизировать свое тело.

Некоторые из солдат, насколько он мог видеть, уже потеряли равновесие из-за удара. Они поскользнулись и даже потащили за собой своих товарищей, стоявших позади. К счастью, своеобразное наступательное построение теонийцев напоминает зубчатый венец, не сплошной и не плотный, поэтому это не повлияло на упорядоченное продвижение всей армии.

С тех пор как Леотихид вошел в тренировочный лагерь, он заинтересовался уникальными формациями Теонии и обнаружил, что эти формации были более сложными, чем традиционные греческие формации фаланги; они не только были очень эффективными, но и подходили для любой местности. Проанализировав ее в частном порядке, он решил, что она более гениальна, чем тактика Спарты, которой он обучался с детства. Позже, когда он узнал, что именно архонт Давос самостоятельно изобрел эту уникальную формацию, у него возникло желание обсудить свои взгляды на формации. К сожалению, это была лишь фантазия, ведь Давос был высшей властью Теонии, а его нынешний статус — не кронпринц Спарты, а всего лишь свободный житель Теонии, поэтому он мог лишь издалека наблюдать за Давосом, когда тот читал лекции на сцене тренировочной площадки.

В этот момент копье Певкеттв снова метнулось в него.

Леотихид отбросил отвлекающие мысли, наклонился, зафиксировал пятки и широко раскрыл глаза, чтобы увидеть направление полета копья. Он слегка наклонил свой щит, отчего наконечник копья рассыпался искрами по щиту, и большая часть импульса была сведена на нет, что уменьшило удар по нему.

Как только Леотихид вздохнул с облегчением, он услышал крик товарища справа. Он пошатнулся и собирался упасть, поэтому Леотихид быстро выпустил копье, молниеносно высунул правую руку и схватил его за руку.

Этим человеком был Гибатерус. Гибатерус немного замешкался и тут же искренне воскликнул: «Просус, спасибо тебе!».

А Леотихид только кивнул ему. Хотя между ними есть противоречия, поле боя — это плавильный котел мужской дружбы.

В это время он поднял голову и увидел, что кто-то бежит к передней части строя.

Пельтасты!

Леотихид моргнул, поняв, что это за тип подразделения. Во время Пелопоннесской войны Спарта использовала множество фракийских пельтастов в качестве вспомогательного подразделения для гоплитов. Однако в боевом порядке теонийской армии пельтасты рассматриваются как важная сила. Поэтому их статус не ниже, чем у гоплитов.

Эти пельтасты с кожаными щитами в левой руке и ромфеями в правой, в тонких полотняных одеждах, приближались к врагам на холмах в виде рассеянных воинов, ловко уклоняясь от копий Певкетов.

Почему они могут быть такими быстрыми и ловкими? Да потому, что в руках у них ромфеи, странное оружие с почти изогнутым лезвием, которое они могли погружать в землю, что легко обеспечивало сильную поддержку при подъеме.

Когда Сид вскоре приблизился к противнику, в него одновременно полетели пять-шесть копий.

Сид был очень спокоен; он резко присел на корточки, так что его мягкие кожаные доспехи почти прилипли к земле вдоль склона, а кожаный щит, защищавший макушку головы, блокировал копья.

Стоя на вершине холма, певкетам было трудно наносить удары противнику, который находился почти на земле и под таким низким углом. К тому же земля так сильно уклонялась вниз, что им нужно было двигаться вперед.

Быстро, как вспышка, Сид оттолкнулся ногами и врезался всем телом в противника, быстро дотянулся до своего ромфея, зацепил им ноги одного из певкетов и сильно потянул вниз.

Ромфеи были оружием фракийцев с прямым или слегка изогнутым одноострым клинком, прикрепленным к шесту, который в большинстве случаев был значительно короче клинка.

***