Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 82

Хотя Цинциннаг, находящийся в задней части фаланги, не мог понять ситуацию битвы в деталях, но это неоспоримый факт, что его войска отступают, а крики слышны время от времени.

Цинциннаг был встревожен и зол, но в данный момент у него не было времени думать о том, почему произошла такая ситуация, и самое срочное, что ему сейчас нужно сделать, это остановить это неблагоприятное положение, иначе правый фланг будет разбит, что приведет к поражению всего луканского племенного союза!

Хотя он и состоит в родстве с великим вождем Грументума, но Цинциннаг не думает, что тиран легко простит Пиксуса. Сейчас воины Пиксуса находятся в самом разгаре битвы, и он больше не может командовать ими, так как единственные, кем он может командовать, - это воины, которые еще не вступили в битву.

"Призови на помощь верганов! Скажи их вождю, что если мы проиграем эту битву, то Лукания не простит их!". — крикнул Цинциннаг своему стражнику.

***

"Великий вождь, луканцы заходят слишком далеко! Это всё Цинциннаг, который думал, что они легко победят греков без нас, а теперь он говорит, что их неудача - наша вина!". — гневно воскликнул молодой Салу.

Седрум смотрел на ситуацию на поле боя вдалеке и ничего не ответил.

"Эти греки настолько сильны, что бьют луканцев малым числом!". — Салу посмотрел вперед, взволнованно сказал и нерешительно добавил: "Великий вождь, луканцы проиграют! А мы... мы должны прекратить борьбу и уйти! Может быть, нам удастся вырваться из их союза!".

Седрум открыл рот: "Даже если луканцы потерпят поражение, сколько их людей погибнет? Осмелятся ли греки войти в горы? Пока луканцы сохраняют свою силу, последнее слово будет за ними, если только мы, как и наши соплеменники, не двинемся на юг и не сразимся с Кротоном за их землю".

Седрум решительно сказал: "Прикажи нашим воинам встать в строй и наступать с правого края".

2 000 брутиев, облаченных в кожаные доспехи и вооруженных деревянными щитами и копьями, образовали гораздо более крепкую фалангу, чем луканцы, и соединились с правым концом строя, который вот-вот распадется.

Луканцы, которые вот-вот развалятся, не смогли потеснить боевой строй брутти, и их оттеснили вперед. Чтобы выжить, у большинства луканских воинов не было другого выбора, кроме как развернуться и сражаться. В конце концов, строй луканцев был плотным, и только паника заставила их бежать, а не наемники расправились с ними. Как только прибыло подкрепление, они постепенно стабилизировали свои эмоции и позиции, и их строй начал восстанавливаться.

Потери луканианцев продолжают расти, но наемники постепенно отступают.

Толкающая сила, которая была создана сверхтолстым строем луканианцев и брутианцев, очевидно, не может сравниться с тонким строем наемников. Как только разрыв между двумя сторонами сократился, их превосходные боевые навыки перестали играть большую роль. К счастью, опытные наемники взяли на себя инициативу и медленно отступили, чтобы ослабить давление, оказываемое другой стороной.

Давос не похож на других стратегов, которые лично идут в бой, и поэтому, как только битва началась, он полностью сосредоточился на наблюдении за развитием сражения.

Он скакал на своем коне слева направо и справа налево в тылу фаланги, внимательно следил за ходом сражения и в любой момент отдавал команды через своих глашатаев. До этого он приходил в восторг, когда правый конец луканского строя вот-вот должен был рухнуть.

Однако можно представить его разочарование, когда ситуация в битве изменилась на противоположную, но он не призывал своих солдат снова атаковать, потому что знал, что, помимо факторов прибытия вражеского подкрепления, это также связано с выносливостью солдат. Они не смогут долго поддерживать такую яростную атаку, и пока человек является человеком, его выносливость будет ограничена, не говоря уже о том, что они были тяжелой пехотой. Даже в этот критический момент Давос приказал пелтастам, отступившим в тыл, присоединиться к атаке на правый край врага.

Если бы под его собственным командованием были те 2000 наемников и 200 кавалерии, то сейчас его солдаты преследовали бы разбитую армию!

Он может винить только себя за то, что был слишком самоуверен и не настоял на получении дополнительных войск из Турии.

Как только эта мысль с сожалением промелькнула в его голове, Давос тут же оборвал ее. На войне может случиться любая непредвиденная ситуация, командиры не могут их предвидеть, и единственное, что он может сделать в данный момент, это сохранить холодную голову и постараться не позволить чрезмерным эмоциям повлиять на его суждения.

Фронт наемников изначально представлял собой "дугу", но теперь он постепенно выровнялся. Когда фаланга двинулась назад, Давос понял, что солдаты, соревнуясь с мощным напором противника, должны не только предотвратить разрыв тонкого строя, но и убить как можно больше врагов в этой битве. Расход их выносливости и энергии довольно велик, уже очень хорошо, что они смогли сохранить такую ситуацию! Если не произойдет серьезной аварии, левое крыло альянса Турий не улучшится, что касается центра, то возвращение Асистеса сказало ему, что оно не внушает оптимизма, и оно еще хуже, чем левое крыло.

Единственное, кто сейчас находится в преимуществе, это правое крыло, но оно невелико (это суждение Асиста, который отправился на разведку верхом и основывал его на том, что фронт Таранто лишь немного продвинулся вперед). Узнав, что общая ситуация битвы не благоприятна, Давос выбросил из головы удачу и задумал отвести свои войска, как только битва будет проиграна.

В 5 километрах на равнине Сибариса почти 30 000 солдат сражаются не на жизнь, а на смерть. Пыль клубится в воздухе, шум битвы поднимается в небо по мере усиления конфликта, брызжет кровь.

После более чем часа ожесточенного боя греческая армия постепенно почувствовала беспокойство.

Численность луканского альянса составляет более 6 500 человек, но по наблюдениям разведчиков из Фурий и Давоса, по их оценкам, луканцев было около 13 000. На самом деле хитрый Акпир спрятал часть своего войска в глубине горы их лагеря, а 2 000 человек Верги присоединились в последний момент, что заставило греков ошибиться в своих суждениях, а впечатление Фрииса о луканцах осталось несколько лет назад (он не участвовал в прошлогодней битве). На самом деле, в последние годы луканцы развивались очень быстро, особенно Грументум, который начал отходить от традиции племенных союзов и начал развиваться в сторону королевства. За последние 2 года войны за присоединение племен, воины Грументума стали более храбрыми и упорными из-за частого крещения кровью.

Согласно старой концепции турийских страгоев, пока они продолжают сражаться лоб в лоб, слабо организованные луканцы будут разбиты силой греческих гоплитов.

Однако факты доказывают, насколько нелепы их идеи, особенно центр греческой армии с наемниками в первом ряду, солдатами-гражданами в середине, и свободными людьми сзади. Эти три силы никогда не могут быть эффективно объединены в одну, и под яростным натиском воинов Грументума центр греческой армии начал отступать.

По мере того как продолжалась битва, у трех различных групп солдат начали появляться свои собственные идеи: Наемники сражались за деньги, в случае безнадежной победы они, конечно, будут думать о том, что им нужно делать, а именно - спасать в первую очередь свои жизни. Гражданские солдаты Турии действительно сражались изо всех сил, но половина из них - люди среднего возраста, чья выносливость достигла предела, но они все равно продолжали борьбу, ведь Турия - их дом, и он не должен быть растоптан дикарями. А свободные люди просто пытаются вступить в войну, победа принесет им гражданство, а если они проиграют, то просто покинут Турию и отправятся в другой город-государство, чтобы жить новой жизнью.

По мере того как центр греческой армии отступал все быстрее и быстрее, разрыв между ним и левым и правым крылом увеличивался. И когда воины Грументума ворвались в эту брешь с обеих сторон и начали атаковать центр греческой армии с боков, весь строй центра распался, и солдаты разбежались кто куда.

Давос, внимательно следивший за ситуацией, вздохнул.

Он подавил свое разочарование и решительно приказал им отступать.

Команда, сигнализирующая об отступлении, совершенно особенная, так как она была разработана Давосом, что сильно отличается от общей команды греческой армии. Сначала это длинный звук, за которым следует такой же звук, сигнализирующий о заряде.

Солдат трижды повторил звук сальпинкса, и большинство луканских воинов подумали, что наемники снова атакуют. В этот оцепеневший момент наемники немного увеличили расстояние, а пелтасты в заднем строю снова метнули свои копья (это храбрость опытных людей, без строгой подготовки они легко могут случайно ранить своих товарищей по ошибке). Пока луканцы были заняты обороной, наемники быстро выполнили ряд действий по отступлению, таких как разворот, бегство и так далее.

***

Примечание: Косентия - центральный город региона Брутти.