Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 295

Андролис кивнул ему, а затем оглядел всех присутствующих, пока они смотрели на него настороженно и пристально, что еще больше снизило его надежды на успех этой миссии.

Андролис втайне подбадривал себя, собирая свои эмоции как можно быстрее, чтобы придать своим словам большую силу: «Великие вожди Бруттия, Теония, как лидер альянса греческих городов-государств (здесь он явно преувеличил положение Теонии), несет ответственность за поддержание мира между греческими городами-государствами в Южной Италии и защиту жизни и имущества греков, и Теония делает это уже более полугода. Несколько месяцев назад Теония выступила посредником в войне между Кротоне и Локри, а несколько дней назад, по просьбе наших союзников, мы отправили войска на помощь Таранто против вторжения Мессапи и Певкетии».

Когда Андролис сказал это, он увидел, что выражение лица собравшихся стало серьезным.

«Сиро, племя, состоящее из греков, мирно жило в этой горе и всегда дружило с окружающими племенами, но теперь вы поставили под угрозу их выживание. Ваш недавно созданный союз племен угрожал этому слабому племени, которое никогда не причиняло вреда бруттийцам, заставляя их покинуть свои дома, где они жили десятилетиями, и принять вашу, Консентия, интеграцию, поэтому у них нет другого выбора, кроме как обратиться за помощью к Теонии. Чтобы защитить жизнь и имущество греков в Южной Италии, Сенат Теонии достиг соглашения и послал меня сюда, надеясь, что Союз племен бруттиев прекратит угрожать племени сиро и восстановит их мирную жизнь!».

После того, как Андролис закончил свою речь, присутствующие посмотрели друг на друга, но не выглядели удивленными. Вчера, когда они обсуждали причины, по которым Теония отправила посланника в Бруттий, некоторые догадались, что Теония пришла за Сиро.

И тот, кто догадался, — великий вождь Клампетии Пангам, поскольку поселение племени сиро находилось недалеко от севера Клампетии. В этот момент он гневно встал: «Высокомерные теонийцы, сиро живут в земле Бруттий. Их пища и одежда производятся в этой земле, поэтому они бруттийцы. А это внутренние дела Бруттии, и вы, греки, здесь ни при чем! Если вы пришли сюда только ради этого, то можете возвращаться! Бруттий не приветствует вас, и мы не любим, когда силы за пределами горы вмешиваются в дела Бруттияи».

Андролис усмехнулся: «Единственная причина, по которой этот регион называется Бруттийским, заключается в том, что здесь собралось большое количество племен Бруттии, поэтому люди привыкли называть эту гору регионом Бруттии. На самом деле, этот горный регион не находится под юрисдикцией ни страны, ни города-государства, поэтому здесь нет единой территории или границы! И все знают, что сиро — это племя, которое было образовано греками и живет на этой земле уже сто лет, поэтому они имеют право продолжать жить здесь независимо!».

Ликуму, великий вождь Бесидиса, был таким же вспыльчивым, как и его сын Канару, поэтому он тут же закричал на Андролиса: «Какое право имеют теонийцы диктовать нам, что делать на наших землях! Мы намеревались разобраться с племенем Сиро через несколько дней, но теперь, когда ты это сказал, я решил послать большую армию, чтобы уничтожить его сегодня днем!».

«Если Теония сможет сделать независимыми Кримису, Апрустум и Нерулум, то для нас не будет большой проблемой пощадить Сиро». — насмешливо сказал Бодиам, великий вождь Анбании.

Андролис стоял молча, словно не слышал их ругани.

В этот момент Седрум спросил вслух: «А что, если мы отклоним твою просьбу?».

Звуки ругани в зале собраний резко прекратились.

«Меня лишь попросили передать послание Сената. Если вы не согласитесь, Сенат Теонии должен будет обсудить, прежде чем принять следующее решение». — Андролис оставался спокойным, но его тон стал более тяжелым: «Однако Теония всегда выполняла свое обещание, и какую бы цену мы ни заплатили, мы не позволим угнетать наших союзников, как один пример за другим уже все доказал. Как я уже сказал, чтобы выполнить наше обещание с Таранто, наш архонт Давос, повел 15 000 солдат на борьбу с Мессапии, которые вторглись на земли нашего союзника, Таранто. Сообщение о сражении пришло, когда я уже собирался отправиться в Консенцию: «Архонт Давос возглавил армию и разгромил 30 000 солдат Мессапи в горах, в результате чего союз Мессапи и Певкетии понес многочисленные потери, что вынудило их подписать мирное соглашение с Таранто. Вскоре архонт Давос поведет победоносную армию обратно в Турию для триумфального возвращения!».

'Угроза! Это голая угроза!'. — Все в зале собраний посмотрели друг на друга, а Великий вождь Ликуму вскочил на ноги и с проклятиями и угрозами заявил, что они не боятся вступить в войну с Теонией.

«Тихо! Молчать!». — Фитара, верховный жрец Брутии, встал, чтобы поддержать порядок.

«Теонийцы, мы, брутийцы, не боимся войны!". — Пиан, сидевший в центре, выступил вперед и добавил: «Однако Бруттии и Теония — соседи, и если произойдет конфликт, это нанесет долгосрочный ущерб отношениям между двумя народами и приведет к постоянной войне. Чтобы избежать возможной гибели бесчисленного количества людей из-за племени сиро, мы, бруттийцы, готовы пойти на уступку: мы не будем наказывать сиро за нарушение нашего приказа, но попросим их безопасно покинуть Бруттий».

«Пиан, что ты несешь! Бруттий никогда не пойдет на уступки Теонии!». — Ликуму тут же выразил свое недовольство.

«А как же земля? Вы просто отберете землю, на которой Сиро жили поколениями?». — быстро отреагировал Андролис и спросил.

Пиан взглянул на Ликуму. Хотя тот все еще был зол, он больше ничего не сказал.

Верховный жрец Фитара напутствовал Андролиса: «Теонийцы, не будьте слишком жадными. Это уже наша, Союза племени Бруттий, величайшая доброта — не превращать народ Сиро в рабов!».

Андролис покачал головой и твердо сказал: «Но приказ, который отдал мне Сенат, гласил: «Право сиро на независимую жизнь в Бруттии должно быть гарантировано!».

Свет в глазах Пиана померк, а его тон стал безразличным: «В таком случае, мы примем решение после обсуждения».

«Кроме того, мы не знаем текущей ситуации племени Сиро, поэтому нам нужно послать несколько человек, чтобы понять ее, прежде чем мы сможем вынести решение». — вмешался Седрум.

После того, как стражники отправили Андролиса, дискуссия в зале собраний стала более напряженной.

«Теония слишком сильно угнетает нас, хотя они и говорят что-то о защите греков в Южной Италии, я думаю, что они просто не хотят, чтобы мы, бруттийцы, объединились, поэтому они намеренно создают нам проблемы!». — гневно сказал Пангам.

Верховный жрец Фитара кивнул и ободрил всех: «Поэтому нам, бруттийцам, нужно теснее объединиться, чтобы не бояться греков и луканцев!».

«Почему бы нам не дать этим мерзким теонийцам…". — Ликуму взмахнул рукой и сделал жест обезглавливания.

«Этого не должно быть сделано!». — Седрум быстро сказал: «И у греков, и у луканцев есть правила хорошего обращения с посланниками, даже во время войны. Мы, Бруттии, становимся могущественным союзом, и это тем более повод соблюдать эти общепринятые правила всех народов. Не говоря уже о том, что убийство посланников только разозлит теонийцев, и война будет неизбежна».

«Теония — ничто! Мой народ и я не боимся их!». — сказал Ликуму, не показывая слабости.

«Мы, естественно, не боимся Теонии! Но если начнется война, наше великое дело объединения Бруттия серьезно пострадает!». — торжественно заявил Пиан.

«Я думаю, что лучше заключить их в тюрьму на несколько дней и выпустить только после того, как мы урегулируем вопрос с Сиро. В то время, даже если они захотят защищать Сиро, племени Сиро больше не будет существовать, и поэтому они смогут только принять этот факт». — предложил Бодиам.

Вдохновленный этим, Седрум загорелся светлой идеей: «Я думаю, это хорошая идея, и мы можем изменить ее еще немного…».

После того как Седрум закончил излагать свою идею, остальные решили, что это хороший метод, и только Ликуму выразил недовольство и нетерпеливо сказал: «Зачем все так усложнять? Как будто мы, бруттийцы, боимся теонийцев!».

Пиан проигнорировал его и осторожно напомнил им: «Предложение старейшины Седрума вполне осуществимо. Однако мы также должны быть готовы к возможной войне, если теонийцы не примут наш подход!».

После недолгого молчания Ликуму первым сказал: «Я признаю, что Теония лучше нас, но пока они входят в горы Бруттия, я могу гарантировать, что они никогда не смогут уйти! Поскольку никто лучше нас не знает здешних гор и плоскогорий, Амара (богиня снега, гор и плоскогорий, которой поклонялись бруттийцы) приютила нас, бруттийцев, которые спокойно жили здесь сотни лет, и будет продолжать защищать наш народ!».

Слова Ликуму ободрили всех.

Верховный жрец, Фитара, сказал: «Кроме того, нам нужно найти союзников в борьбе с Теонией, чтобы уменьшить давление от противостояния с Теонией в одиночку».

'Союзников?'. — Регион Бруттий был окружен Теонией и ее союзниками, так где же они могут найти союзников? Пока они размышляли над этим, Седрум вдруг возбужденно воскликнул: «Луканцы! Мы можем спросить луканцев! Захват Грументума Теонией уже угрожает безопасности Пиксуса и Потенции, так что если они не хотят стать следующим Грументумом, то они должны быть готовы заключить с нами союз».

Глаза Пиана засветились. Причина, по которой он не подумал о луканцах, заключалась в том, что два года назад луканцы все еще были самыми страшными врагами бруттийцев. Когда Верга сдалась луканской коалиции, ситуация в Бруттийском регионе стала критической, что даже заставило Пиана принять решение вести свое племя на юг, и именно поэтому он повел армию Консенции объединиться с Клампетией, чтобы напасть на Терину и вести ожесточенную войну с Кротоном и его союзниками. Но всего два года спустя бывшие могущественные луканцы были низведены до такого уровня, что не могло не вызвать бдительности Пиана.

«Старейшина Седрум — хороший друг луканцев, поэтому неудивительно, что только ты можешь думать о них. Поэтому будет лучше, если именно ты будешь говорить о союзе с луканийцами». — Ликуму усмехнулся, не обращая внимания на то, что Седрум и он были старейшинами Бруттийского союза.

***