Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 28

Свет свечи тихо сиял в спальне.

Ни Ле тяжело сглотнул, его сердце сильно билось.

Ему приснился… очень странный сон.

Отчаянное сердцебиение в его сне все еще несло эхо, вызывая слой холодного пота на его спине. Он коснулся своего сердца, и его адамово яблоко шевельнулось.

Человек, лежащий рядом с ним, открыл глаза в оцепенении. Он дернул себя за угол одежды и спросил липким гнусавым голосом:

«А-Ле, что случилось?»

"….. ничего"

Ни Ле медленно лег. Человек рядом с ним воспользовался этой возможностью, чтобы попасть в его объятия, и сказал в изумлении: «Спи… уже довольно поздно…..»

Ни Ле почувствовал, как его сердце смягчилось. Он нежно пригладил разбросанные вокруг черные волосы, прижался затылком к шее, затем кончиком носа прижался к макушке волос. Он вдохнул холодный аромат его тела.

Постепенно подавлялось то опустошительное чувство сердцебиения, которое хотело все разрушить.

Это был не более чем необъяснимый кошмар.

Он воспользовался сумрачным светом свечи, чтобы посмотреть на человека в своих объятиях, который давно уснул. Он прижался к нему губами и продолжал держать его в своих объятиях и закрыл глаза.

То была ночь без сна.

***

В мгновение ока настал день фестиваля Муэн. Ночью послышался стук капающего дождя. Чжоу Дау не спал всю ночь, беспокоясь, пока небо не показало свой белый цвет рассвета. Было еще Иньши (3-5 утра), а погода уже прояснилась и стала безоблачной.

Погода действительно содействовала.

Ни Ле уже заранее повел свои войска к западу от города, чтобы развернуть оборону. Чжоу Дау и команда из шестидесяти человек были готовы отправиться в путь. Когда они уже были на лошади, к ним подошла Ни Ин в мужской одежде, тянущая за собой лошадь.

Чжоу Дау нахмурился: «А Ин, сегодня много людей, и будет хаос, ты не можешь покинуть особняк. Оставайся в особняке и присматривайте за ним вместе с дядей Луном».

Ни Ин подняла свои красивые брови и удовлетворенно сказала: «Его Высочество Гэгэ согласился отвезти меня туда».

"Ты…."

Чжоу Дау беспомощно покачал головой, зная, что эта Да Сяоцзе* определенно вчера приставала к Его Высочеству. Он сердито указал на нее пальцем.

(Да Сяоцзе: как термин, используемый для обращения к старшей дочери в семье, тоже немного властный)

Его Высочество всегда баловал ее. Если бы не важное дело, он почти всегда разрешал ей идти с ними. Его Высочество относился к ней по-разному, поэтому он не знал, останется ли она в будущем в особняке этого короля Гуанганя как его Гуанган Ванфэй*.

( Ванфэй : первая жена короля (с титулом Ван))

Внезапно он подумал об особом теле Его Высочества и не мог не вздохнуть. Если бы не такое тело, с талантами и стратегиями его хозяина, как бы он не поднялся? Предположительно, даже Его Величество тоже придал бы ему большое значение и одарил бы его несколькими взглядами. Жаль, что он родился со зловещим телом 2х полов и был презираем Его Величеством. 13-летний ребенок был брошен в этом Линнане, где нравы местных жителей были жесткими как гвозди. За эти восемь лет Его Величество не проявлял никаких забот или интересов. Даже счетную книгу императорскому двору передать было уже трудно, так что брак он, наверное, уже более-менее откинул в дальний угол.

Великолепный принц, на которого так смотрели...

Официальные дворянские семьи в регионе Линнань более или менее знали о делах в особняке короля Гуанганя, поэтому, естественно, они вряд ли отправят своих дочерей в этот адский котел. Однако, поскольку репутация особняка короля Гуанганя росла день ото дня вместе с престижем, это заставило людей проявить гибкость. Один за другим они продвигались к особняку, чтобы втиснуться. В первые два года перед дворцом было много шума, но Его Высочество не издал ни звука от начала до конца. После этого все поняли, что имел в виду Его Высочество. Таким образом, они забыли свои мысли о браке.

Чжоу Дау подумал, что Его Высочество, вероятно, планировал оставить этого ребенка, Ни Ин. Если подумать, было бы хорошо. По крайней мере, они знали ее корни и знали ее основу. Его Высочество тоже любит ее, поэтому, если это произойдет, он будет очень рад за него.

Первоначально, когда старый генерал Ли рекомендовал его поставить рядом с этим принцем, которого ненавидел император Миндэ, хотя он ничего не сказал, его мысли было трудно успокоить. Однако с годами он собственными глазами наблюдал, как это тонкое тело изо всех сил вгрызалось, чтобы заполучить кусочек этого мира. Его сердце давно наполнилось восхищением им. Более того, этот мастер был мягок и прямолинеен, относился к ним с искренностью. Он делился своими горестями и радостями, никогда легко не выказывая порицания. Поэтому он не знал, когда тот начал безоговорочно следовать за ним.

После мгновения множества мыслей Чжоу Дау глубоко вздохнул от печали. Раз Его Высочество решил, то сегодня он будет осторожнее и будет бережно относиться и заботиться об этой будущей Ванфэе.

Большие улицы и маленькие переулки города Линнань были покрыты разноцветными флажками из марли, которые символизировали благословения. Большие улицы были наполнены гомоном, бегом по следам друг друга, шумом и волнением, тут было ярко и разнообразно. В такой особенный день даже уездная стража была отправлена. Десять шагов один человек, сто шагов один павильон обороны. Павильон был вооружен, чтобы гарантировать, что ежегодная церемония жертвоприношения пройдет по плану.

На северо-западном углу города стояла высокая платформа, торжественная и величественная, возвышавшаяся к небу. Обширная площадка под высокой платформой была заполнена простыми людьми, стоявшими рядом друг с другом для участия в ритуале, высоко подняв ладан с благовониями, свечами и другими предметами.

Регион Линнань почитал богов. Эти простые люди бросились сюда ещё до рассвета, все они хотели получить первую палочку благовоний, помещенных в кадильницу (считалось, что она приносит удачу). Кроме того, многие люди были пропитаны следами утреннего дождя, однако никто не проявлял нетерпения. Все выглядели благоговейно и торжественно.

Безмятежные крики рожка отдавались один выше другого, затем эхо колоколов и барабанный бой постепенно стихали. Король Гуангань широкими шагами вышел из черной двери.

На нем была пурпурно-золотая корона, ярко-красное платье с драконом с девятью сегментами и черные кожаные сапоги. Его неразличимое мужское или женское лицо имело торжественное и строгое выражение с видом отчуждения и достоинства, но не вызывающее к нему презрения.

Ни Ле смотрел, как подходит его хозяин. Стоя на одном коле, другая нога упиралась в землю, его руки высоко и плоско подняты над головой, в руках он держал три золотых ароматических палочки. Ли Юаньминь взял их, осторожно приподнял подол и стал подниматься по ступенькам.

Ступив на первую ступеньку, шаман с нанесенной на все лицо краской четырех цветов брал ветку ивы, опускал ее в медную чашу в воду и окроплял ею свое тело. Это должно было отогнать злых духов и очистить тело. Его вел ребенок-шаман, и он поднялся на высокую платформу. От имени многочисленных линнаньских простолюдинов он отдал дань уважения богам и божествам, прежде чем торжественно вставить благовония в огромную курильницу.

Наконец, он взял рукопись молитвы, переданную шаманом, и прочитал ее вслух.

Внезапно из толпы раздался взрыв аплодисментов. Этот вассальный король из столицы всегда придавал большое значение выращиванию тутового дерева, строительству водяных ирригационных систем и часто лично посвящал себя посадке. Он испытал все с простыми людьми. Такой вассальный король заставил их полюбить его всем сердцем. Они бросали в небо почки, мармелад, японский рис, семена лотоса и другие вещи один за другим, молясь о небывалом урожае всех культур каждый год.

Увидев там живую атмосферу, Юань Чуншен, сидевший на ритуальной платформе, усмехнулся уголком рта.

У этого короля Гуанганя не было других способностей, но неожиданно его благосклонность народа была необычайной. Но он был нелюбимым принцем, что толку от этой славы? Могло ли случиться так, что Его Величество придал бы ему большое значение? Все-таки это не так важно, как думать о том, как в будущем кормить своих людей внутри особняка!

В эти дни он послал не менее десяти лазутчиков узнать про урожай в разных местах усадебных полей. Сначала он подумал, что король Гуангань, легко отдающий все доли урожая, что-то затевает, но он не ожидал, что этот год был очень хорошим годом с небывалым урожаем. Урожай был на 20% больше, чем в предыдущие годы. Этих 20%, использованных для предложения двору тридцати тысяч двухсот таэлей серебра, было более чем достаточно!

Этот король Гуангань… В конце концов, он все еще был трусливым ребенком холодного дворца. Что, если он смоделировал такую внешность из своего небольшого опыта, он, должно быть, переоценил его.

Поскольку он намеревался передать подношения, ему, естественно, пришлось показать другому немного почтения.

Он тут же коснулся своей бороды с улыбкой.

Тайно обдумывая эту работу в Линнане, он действительно справился с ней гладко. Гуйфэй Ньяннян, увидев его компетентным, возможно, после трех лет изучения его достижений, сможет поставить ему высшую оценку. Когда придет время, он сможет отправиться в столицу и прогуляться, чин будет повышен и все будет стабильно.

Он все еще был полностью доволен своими достижениями, когда рядом с ним раздался ясный и яркий голос: «О чем думает Юань Сюньтай, что стал таким очарованным?»

Он пришел в себя. Король Гуангань подошел к нему с нежной улыбкой на лице.

Оказалось, что он закончил молиться богу. На высокой платформе несколько окружных стражей сменили его, чтобы поддерживать порядок, в то время как простые люди выстроились в очередь один за другим, чтобы подняться и возжечь благовония в храме.

Юань Чуншен встал и выразил свое почтение: «Король Гуангань много работал».

Ни Ле, который следовал за Ли Юаньминем, немедленно передвинул стул.

«Это не было проблемой, Сюнтай Дарен, садитесь». Ли Юаньминь пригласил и сел сам. Он небрежно сказал: «Поскольку Юань Сюньтай уже какое-то время находится в Линнане, адаптировался ли Юань Сюньтай к пейзажу Линнаня?»

«Тут приемлемо, — сказал Юань Чуншен с улыбкой, — я беспокоил короля Гуанганя, волнуя его».

Ли Юаньминь воспользовался возможностью, чтобы рассказать ему о многих неловких вещах, с которыми он столкнулся, когда приехал в Линнань. Они разговаривали и смеялись, атмосфера была неожиданно расслабленной и гармоничной.

«Ах, да, — Ли Юаньминь закрыл свой веер и подошел ближе, — новый метод для усадебных полей, что решил Сюньтай Дарен?»

«Мы будем следовать предписанному порядку и подождем еще несколько дней».

Юань Чуншен не хотел подробно с ним разговаривать, он просто налил ему чаю.

Ли Юаньминь спокойно взялся за ручку своего веера и опустил руку: «Значит, Сюньтай Дажэнь уже заранее обсудил это с каждым полевым консулом фермы?»

Юань Чуншен расхохотался: «Бэнь Гуань — чиновник императорского двора, отправленный сюда по закону императорского двора. Нет необходимости советоваться с этими простолюдинами. Ваше Высочество, вы действительно умеете шутить».

Он многозначительно взглянул на Ли Юаньминя: «Я думаю, Вашему Высочеству не нужно изматывать себя по этому поводу. Этот фестиваль требует сил только для того, чтобы заработать немного репутации. Лучше остаться в своем особняке и расслабиться. Ваше Высочество, вы согласны?»

«Ха-ха, то, что сказал Сунтай Дарен, правда».

Ли Юаньминь смахнул чайную пену, сделал глоток чая, затем в уголках его губ появилась мягкая улыбка.

Юань Сюньтай быстро произнес небольшую обходную речь, его сердце немного обрадовалось: «Сегодня оживленно. Воспользовавшись этим днем, этот подчиненный устроил банкет в Ян Чуньлоу, интересно, сможет ли король Гуангань сделать мне одолжение сегодня вечером и прийти выпить?»

«Как Бен Ван может не прийти в таких случаях?» Ли Юаньминь, естественно, ответил немедленно.

Вскоре солнце постепенно сместилось к центру. Становилось все жарче. Юань Чуншен только что вернулся из столицы, и ему было более или менее некомфортно из-за сырости и жары. Ему было жарко и он вспотел, было совсем не приятно. Он тут же обменялся любезностями в нескольких словах и удалился.

Ли Юаньминь посмотрел ему в спину, с улыбкой на губах, его глаза были глубокими.

Перед глазами у него помутнело. Ни Ле присел на корточки. На его черных ботинках было немного грязи, и Ни Ле вытирал ее.

Ли Юаньмянь смягчился и хотел протянуть руку и коснуться его щеки, но тут же сдержался.

Умывшись, Ни Ле отбросил грязное полотенце в сторону, встав на колени, чтобы посмотреть на него.

«Вашему Высочеству не было нужды напоминать ему».

Губы Ли Юаньминя дернулись: «Я просто хочу посмотреть, насколько способен этот столичный чиновник».

Самая большая разница между Линнанем и другими местами в том, что это группа простых людей, презирающая их. Это было равносильно игре с огнем. Засуха в прошлой жизни и восстание линнаньских беженцев, хотя позже оно было подавлено, также повредило большую часть сил великого лагеря Цзянбэй. Позже была также опасность, скрытая в бунте восьми вассальных государственных королей, но жаль, что Юань Чуншен, чиновник, который продолжает хвастаться собой, до сих пор этого не понял.

Он не хотел продолжать говорить на эту неутешительную тему, он только перестал хмуриться и сказал вполголоса: «Давай тоже вернемся. Тебе все равно придется следовать за мной на обеденный банкет Ян Чуньлоу».

Потом что-то вдруг пришло ему в голову: «Зайди ко мне во двор позже. Я кухню сварить суп из кислых слив и специально полить его льдом, очень вкусно».

Он явно был королем Гуанганем, который спокойно противостоял другим, но в мгновение ока он бессознательно показал такой детский вид.

Такую сторону знал только он.

Ни Ле посмотрел на его нежную внешность, и его сердце смягчилось.