Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 6

Приближался осенний набор. Некоторые из принцев начали активно раздавать приглашения, просить аудиенции у Императора и высокопоставленных чиновников, заключать соглашения по принципу «ты мне – я тебе». Все изо всех сил старались проложить дорогу к своему светлому будущему.

Особенно расстаралась Ван Гуйфэй. Положение её Четвёртого принца отличалось от Старшего принца, дядя которого был левым премьер-министром на протяжении трёх династий, а потому ей приходилось продумывать тщательный план. Она пользовалась императорской благосклонностью более десяти лет, и во дворце у неё везде имелись глаза и уши.

До осеннего набора оставалось всего два месяца, позиции достигших необходимого возраста дворянских отпрысков уже прояснились, только с наследником короля Чжэньбэя, Сымой Юем, всё было не так однозначно. Чжэньбэйский король под предлогом болезни отклонял все визиты, и никто не мог с ним увидеться всё это время.

Ван Гуйфэй тревожилась. Половина военной мощи государства Бэй Ань находится в руках короля Чжэньбэя. Будет большим достижением, если он присоединится к её сыну. Однако Четвёртый принц уже отправил семь или восемь приглашений, и все они были отклонены по разным причинам. Ван Гуйфэй не могла не беспокоиться, однако она услышала, что приглашения Старшего принца также отклонили, и это внесло немного успокоения в её смятённое сердце. Она даже отправила несколько человек следить за резиденцией короля Чжэньбэя, чтобы иметь возможность перехватить посыльного.

Нарастало ощущения приближающейся беды.

В Западном дворце Ли Юаньминь изучал взглядом Дун Юэ, стоявшую на коленях и слегка улыбавшуюся уголком рта. Кто бы мог подумать, что эта скучная и немного недалёкая служанка на самом деле являлась человеком семьи Сыма, посланным шпионить за ним. В руке она держала письмо. Даже не открыв конверт, Ли Юаньминь знал его содержание.

В своей прошлой жизни он полагался на могущественную руку помощи, протянутую ему с помощью этого письма, что привело его к злосчастным отношениям с Сымой Юем.

Но сейчас он не потеряет голову от любви к Сыме Юю, как в своей предыдущей жизни. В его сердце не осталось ничего, кроме холода.

Дун Юэ заметила, что его глаза потемнели, и подумала, что он забеспокоился, потому мягко утешила:

– Ваше Высочество, Вам не о чем беспокоиться. Теперь с Вами наследник, Вам остаётся лишь спокойно дожидаться осеннего набора.

Передав письмо Ли Юаньминю, Дун Юэ переменила выражение лица. Оно словно поблекло, и она вновь превратилась в прежнюю унылую и вялую дворцовую служанку. Поклонившись, она вышла из комнаты.

«Жизнь полна беспокойств, и положившись на доброту, можно воздержаться от объяснения некоторых вещей».

В прошлой жизни Ли Юаньминь спросил о причинах всего произошедшего, но получил лишь туманный ответ, произнесённый с нежностью в глазах.

Его считали порочным существом с самого детства. Не только посторонние, но и все дворцовые слуги избегали его, опасаясь с ним связываться. Он рос в одиночестве до 13 лет. Его жизнь была полна лишений, мрачна и холодна. Так что, столкнувшись со столь ярким свечением, даже если бы он знал, что является не более чем мотыльком, летящим в огонь, он всё равно вряд ли бы повернул назад.

Ли Юаньминь безразлично улыбнулся, затем медленно прикрыл глаза.

Даже не прочитав письмо, Ли Юаньминь поднёс конверт к горящей свече и сжёг его. Дымок нитью поплыл по промёрзшему дворцу.

***

В конце года в столице выпал первый снег. Стены Императорского дворца покрылись белой изморозью. Дул пронизывающий северный ветер, поспешно сгонявший всех дворцовых слуг внутрь.

По сравнению с ледяным адом снаружи, внутри дворца Чжун Цуй царили райские кущи. Во дворце круглосуточно царило тепло, печь в виде позолоченного зверя испускала струйки белого дыма, распространяя согревающие ароматы.

Внутри дворца несколько слуг затаили дыхание, не смея издать и звука.

Ван Гуйфэй мягко откинулась назад. Недавно ей исполнилось 30 лет, её ухоженное лицо обладало несравненной красотой, а фигура в изысканном дворцовом наряде выглядела великолепно. Она держала в руках грелку из золотой парчи и холодно смотрела на Ли Юаньлана, стоявшего на коленях перед ней.

– Никчемный!

Грелка вылетела из её рук и с глухим звуком приземлилась на голову Ли Юаньлана.

Бросок оказался такой силы, что Ли Юаньлана окатило горячей водой, но он не посмел увернуться. Он склонил голову:

– Ваша Светлость, матушка, успокойтесь!

– Успокойся? Как Моя Светлость может не злиться? Моё слово в гареме больше ничего не значит! Я растила тебя и изо всех сил заботилась о тебе много лет, но в конце концов ты оказался не полезнее собаки!

В глазах Ли Юаньлана мелькнула снисходительность, но выражение его лица становилось всё более смиренным.

– Этот сын ни на что не годен, раз доставил Её Светлости столько разочарования. Меня следует избить и наказать. Полагаясь на милость Её Светлости, я лишь надеюсь, что Её Светлость пожалеет этого сына. Не сердитесь, это вредно для Вашего самочувствия. Этот сын готов умереть.

Вкрадчивая лесть неожиданно погасила гнев в сердце Ван Гуйфэй. Она тяжело вздохнула и произнесла:

– До осеннего набора меньше двух месяцев. Если этот Ли Юаньцянь сумеет заполучить короля Чжэньбэя, тебе больше не нужно будет называть Мою Светлость матушкой.

– Этот сын принял во внимание!

Ли Юаньлан сглотнул слюну. Он рукавом вытер капли воды со лба и произнёс с улыбкой:

– Несколько дней назад в резиденцию правителя Цзяннани доставили гнездо тайпинских кровавых птиц. Этот сын подумал, что у Её Светлости столько забот, поэтому, чтобы загладить свою вину, я вчера специально направился в хозяйственное управление при императорском дворе, чтобы они оставили для Её Светлости лучшие образцы. Позже позовите Юэ Сян, и Вам их доставят, было бы чудесно, если Светлейшая матушка попробовала их.

Ван Гуйфэй усмехнулась:

– Раз уж у тебя осталась хоть капля совести, можешь подняться.

Ли Юаньлан выдохнул. Он почтительно поднялся, прошёл за спину Ван Гуйфэй, сложа руки, и стал массировать её виски. Он вёл себя так, словно ничего не произошло.

Он старался угодить Ван Чаолуань с самого детства, поэтому знал, что у неё часто случаются головные боли. За этим он старательно изучил методику массажа акупунктурных точек, с годами наращивая мастерство. В самом деле, после недолгого массажа веки Ван Гуйфэй опустились, а уголки рта заметно расслабились.

– Кто, как не ты с твоим чувством такта и умением ловко справляться с порученной работой способен приблизить этот день? Вот посмотри на Западный дворец, понимаешь ведь, что Моя Светлость не пренебрегала заботой о тебе.

Они засмеялись, и Ли Юаньлан произнес покорным голоском:

– Светлейшая матушка заботилась об этом ребёнке, как о своём собственном, боюсь, даже моей родной матери с Вами не сравниться. И Ваша великая доброта навсегда выгравирована в сердце этого ребёнка.

Уголок рта Ван Гуйфэй дёрнулся. Она взглянула на него:

– Ты не можешь винить Мою Светлость за то, что я сегодня вышла из себя, просто твой Четвёртый брат так небрежен, и мне придётся брать на себя ответственность за его небрежность. Тебе, как старшему брату, тоже стоит взять на себя больше обязательств. Если ты не способен оказать ему хоть немного помощи, не значит ли это, что я взрастила в своём дворце бесполезного человека?

– Сын будет помнить об этом.

Эффект от массажа стал более заметен. Ван Чаолуань сдержала своего удовольствия:

– Твоё мастерство в самом деле существенно возросло.

Её взгляд упал на бронзовое зеркало, украшенное нарисованными цветами и птицами. Хотя женщине в отражении уже минуло 30 лет, на её лице почти не виднелось следов старения благодаря многим годам расслабленной жизни. Её до сих пор можно было назвать первой красоткой Цзяннани. В прошлом Ван Чаолуань была простой дочерью одного из местных чиновников Хучжоу, а в столице жило бессчётное множество дворянских наследниц. Смогла бы она обрести такое высокое положение, если б не её лицо и врождённая проницательность?

Она знала себе цену, и никогда не встречала достойных её красоты соперниц…Когда она об этом подумала, перед её мысленным взором возникло давно позабытое лицо. Глаза Ван Чаолуань похолодели, а пальцы сжались в кулак, впиваясь ногтями в кожу ладони.

Через некоторое время она сумела расслабиться, а на её губах промелькнула усмешка.

А что с того, если и встречала? Жизнь той безродной наложницы не стоила и копейки. Пусть в прошлом Император и благоволил к ней, но в конце концов она умерла от потери крови, оставив после себя чудовище, которое не было ни мужчиной, ни женщиной, осквернившее императорскую семью. Сейчас Его Величество наверняка не испытывает ничего, кроме отвращения, вспоминая о ней.

Сыма И, эта стерва, даже пыталась использовать девчонку, чтобы побороться за благосклонность Императора. Ну не шутка ли! Какая разница, что она родилась в высокородной семье короля Чжэньбэя? Она даже не в состоянии родить собственного ребёнка! При текущем раскладе, даже учитывая высокое положение семьи Сыма, им всё равно придётся искать поддержки либо у Старшего принца, либо у её Четвёртого принца. Она бы выгнала прочь поганой метлой всё семейство Сыма, если бы не процветающее положение её семьи по материнской линии. Думая о фальшивых улыбках, которые она обычно расточала во дворце Жун Хуа, льстиво заискивая, Ван Чаолуань глубоко вздохнула.

Время терпит, пока что.

Она медленно откинулась на подушки, когда вдруг неслышно вошёл евнух Тун Чуань.

– Ваша Светлость, пожаловал Третий принц, чтобы выразить своё почтение.

– Кто? – Ван Чаолуань словно обухом по голове ударило.

– Это тот самый, из Западного дворца…– ответил евнух.

Ван Чаолуань нахмурилась. Она стала главной в гареме пять лет назад, и ещё тогда запретила этому жалкому человеку приходить, с чего вдруг он явился сегодня?

Короткое время на её красивом лице отражалось замешательство, затем Ван Чаолуань стало любопытство. Подумав ещё немного, она махнула рукой:

– Впусти его.