Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 35

"Что!?"

Проснувшись сегодня поздно, Юань Чуншен все еще был в штатском, когда услышал, что Цао Шие пришел с докладом. Он был поражен так, что ударил по деревянному столу с цветами груши. Чайная чашка на столе ударилась и упала на землю, запачкав стол водой. Мадам Юань как раз помогала ему завязать волосы и испугалась того, что только что сказал Цао Шие, и побледнела.

«Мой сын в безопасности?»

Цао Шие сразу сказал: «Уверяю вас, мадам, жизни молодого господина ничего не угрожает. У него только внешние повреждения, я уже попросил врачей осмотреть его».

«Что натворили эти ублюдки!» Юань Чуншен в гневе махнул рукавом: «Они могли просто вышвырнуть его. То, что остается невидимым, считается чистым!»

Мадам Юань плакала: «Милорд, в нашей семье Юань есть только он, как наш единственный ребенок. Если с ним что-нибудь случится, что мы скажем старой госпоже в столице!»

«Если мы позволим ему выйти и снова создать проблемы, то наша семья Юань будет уничтожена им! Естественно, это из-за матери, которая его избаловала!»

Лицо Юань Чуншена было пепельным. Хотя у него было много наложниц, все эти годы единственным сыном у него был только Юань Фу. Старая госпожа очень любила его и из-за этого баловала его, пока он не стал позором! Он сразу же махнул рукой, позволив старшей горничной помочь мадам Юань отдохнуть во внутренней комнате.

Поспешно надев халат он сказал: «Как там сейчас на улице?»

Цао Шие: «Охранники забрались на стену, чтобы посмотреть, и, по оценкам, вокруг особняка собралась одна или две сотни человек».

«Черт возьми! Эти простые злые люди!» Юань Чуншен усмехнулся, в его глазах был холодный свет: «Они действительно хотят восстать и заставить нас, чиновников, уйти в отставку!?»

Он позвал кого-то: «Пойди, пусть Хэ Цзянь приведет охрану округа и убьет нескольких нарушителей спокойствия, сначала убьем кур, чтобы предупредить обезьян! Посмотрим, осмелятся ли они продолжить!»

«Это…» Цао Шие, стоявший рядом с ним, заколебался. Он посоветовал: «Простолюдины Линнань очень рассержены. Дарен, почему бы тебе сначала не выйти на переговоры и не умиротворить их, и пока не использовать средства окружной охраны?»

«Умиротворить?» Юань Чуншен упрекнул: «Только взгляни на шумное движение снаружи, если мы задержимся еще немного, я боюсь, что они снесут ворота особняка!»

Он слегка прищурил глаза: «Если не показать им зубы, они действительно подумают, что правительство Сюньтая — это то, на что каждый может наступить?»

Несколько дней назад старейшина клана Цинхэ привел несколько человек, чтобы создать проблемы. После некоторых громоподобных средств они больше не могли провоцировать неприятности. Для таких глупых простолюдинов он был готов использовать экстраординарные средства, как говорил ему его многолетний опыт работы чиновником.

«…… Подчиненный подчиняется вашим приказам»

Цао Шие прислушался к слабому шуму снаружи, подавил беспокойство в своем сердце и приказал стражникам немедленно отправиться в пригородный лагерь, чтобы позволить Хэ Цзяню быстро возглавить тысячу уездных стражников для защиты здесь.

Перед особняком Сюньтай уже было полно людей. Медные гвозди на двери дворца были выбиты людьми, запиравшими дверь, а алые ворота были покрыты всякими пятнами, очевидно, в них были забросаны разными вещами.

Когда Хэ Цзянь привел тысячный гарнизон уезда, перед воротами особняка собралось больше людей, и несколько человек уже передвигали камни и обрушивали их на ворота. Люди позади него исполнились праведного негодования, они громко закричали:

«Пес-служитель! Небеса не могут этого терпеть!»

«Выпустить его!»

«У неба нет глаз! Такой низкий мерзкий человек хочет стать бессмертным!»

Рев гневных крестоносцев то поднимался, то опускался, почти взмывая в небо.

Хэ Цзянь вздохнул в своем сердце, тайно говоря, что дело дрянь. Эта ситуация была намного серьезнее, чем он думал.

Окружающие его подчиненные тут же шагнули вперед, и на их лице было явное удивление. Они бросились к его уху: «Лидер Дарен, здесь много людей, можно продолжать?»

Хэ Цзянь на мгновение задумался: «Передайте мой приказ отправить пять тысяч солдат из лагеря для подготовки к обороне!»

Он поднял руку: «Остальные войска подчиняются моим приказам! Окружите особняк Сюньтай, изолируйте нарушителей спокойствия и истребите нескольких человек, которые ответственный за создание смуты!»

"Да!"

В одно мгновение деспотичные уездные стражники образовали круг и ринулись вперед, окружая ворота особняка Сюньтай один слой за другим.

Хэ Цзянь с быстрым звуком вытащил свой меч, затем посмотрел вниз и закричал: «Вы простолюдины, поторопитесь и уходите! Будете создавать проблемы, и мы арестуем всех на месте!»

Волны осуждения перед ним угасли.

Но в этот момент к носу Хэ Цзяня бросилась старуха с тростью и корзиной и выругалась: «Почему уездная стража вышла и сейчас действует так мощно?! Почему ты не пришел, когда мой муж и мой сын были изрезаны и убиты этими варварами?! Ба! Да вы все просто куча отбросов!»

Она была так зла, что схватила горсть гнилых овощных листьев из корзины и бросила их в Хэ Цзяня.

Если бы Хэ Цзянь вовремя не увернулся, эти гнилые овощные листья были бы брошены ему в лицо! Его лицо посинело, и он закричал: «Арестуйте ее!».

Двое солдат бросились вперед и через несколько мгновений прижали руки женщины к ее спине и прижали её к земле. Женщина в отчаянии закричала: «У неба нет глаз! Позволить этим псам чиновникам быть хозяевами территории! Я не хочу так жить!»

Она боролась чуть не до смерти, что фактически позволило ей вырваться на свободу. Она ударилась головой о лошадь Хэ Цзяня. Конь испугался, задрал к небу передние ноги. Хэ Цзянь был в ярости и в гневе взревел:

«Такие, как ты, смеют!?»

Он взмахнул мечом и тут же полоснул женщину по спине. Из нее брызнула кровь. Горло женщины издало сокрушительный звук, и она тут же тяжело рухнула на землю.

Кровь разлилась повсюду!

Толпа мгновенно стихла. Кто-то закричал: «Уездная стража не убивала варваров, но убивала простолюдина! Все, давайте же надавим вместе!»

Толпа мгновенно разразилась огромной волной шума. Кто-то был с голыми руками, а кто-то хватался за камни и бросал их. Хэ Цзянь поспешно отступил. Солдаты бросились вперед и один за другим обнажили мечи, и в мгновение ока земля снова залилась красным.

«Охранники графства убивают простолюдинов!»

Те немногие, кого ранили, не дрогнули, стиснув зубы. Их глаза были налиты кровью. Они хватались за мечи и яростно выхватывали их, заставляя солдат отступать один за другим. В такой атмосфере даже людей, первоначально отступивших, побуждало бросаться вперед один за другим.

Дыхание Хэ Цзяня стало тяжелым, он никогда не сталкивался с такой ситуацией. Эта группа людей была сумасшедшей!

Он поспешил к войскам рядом с ним и скомандовал: «Пропустите кого-нибудь по моему приказу, пришлите еще десять тысяч человек!»

Впереди снова был шум, и казалось, что конфликт начался снова.

Внезапно в его ухе прозвучало восклицание: «Дело плохо!»

Хэ Цзянь посмотрел в глаза надзирателям вокруг него. С каждого перекрестка в их сторону двигались черные толпы людей. На помощь спешила не окружная стража, а группа людей с мотыгами, ножами и топорами.

Со всех сторон они подходили к ним, как муравьи.

Словно увидев рассвет, люди в окружении хором закричали:

«Убьем псов чиновников! Убьем псом чиновников! Убьем псов чиновников!»

Бородач, жена которого была унижена, освободился от своего затруднительного положения и снял с себя грязную одежду, запрыгнул на каменного льва сбоку в два-три движения, замахал одеждой, и голос у него был громкий. Его было слышно сквозь толпы людей.

«Старейшины и земляки! Вор Юань угнетал мужчин и навязывал себя женщинам! Их злые преступления заполнили небеса!»

«Они жадны до наших с трудом заработанных денег! Вы в курсе про высокие налоги! Они все шакалы!»

«Гвардейцы округа трусливы и некомпетентны! Молчат в ответ на чужие нападки, но режут свой народ!»

«Вот почему мы накажем их! Это преступление и грех непростительны!»

Толпа вскипела: «Непростительно! Непростительно!»

Люди, пришедшие на помощь, тоже сердито закричали:

«Непростительно!»

«Непростительно!»

«Непростительно!»

……….

Звуковая волна чуть не взорвала особняк Сюньтай.

Юань Чуншен сидел в зале совета. Его лицо стало пепельным, руки уже вспотели.

Когда Юань Фу услышал звук, сотрясший небо и землю, он испугался так, что его лицо стало бесцветным. Когда он посмотрел на лицо отца, его ноги задрожали от страха. Он бросился на грудь мадам Юань.

"Мама! Мама! Ты должна спасти меня!»

Юань Чуншен больше не мог этого выносить. Он резко встал, схватил Юань Фу за воротник и несколько раз встряхнул его, скрежеща зубами: «Ты злой ублюдок! Все несчастья, которые произошли сегодня, все из-за тебя! И тебе ещё хватает наглости плакать?!»

Госпожа Юань воскликнула: «Господи! Что толку говорить это сейчас! Лучше придумать способ успокоить людей снаружи!»

Юань Чуншен отшвырнул его, с ненавистью хлопнув рукой по столу! В глубине души он знал, что, хотя на первый взгляд казалось, что это дело вызвано делами Юань Фу, на самом деле это было негодованием простых людей против правительства Сюньтай. Но он не ожидал, что все так ухудшится!

«Цао Шие!»

Бледнолицый Цао Шие бросился вперед.

«Что там происходит? ”

Цао Шие запнулся, опустил голову и ничего не сказал.

Юань Чуншен слушал «Непростительную» волну, которая была выше предыдущей, и его сердце начало бешено биться.

«Хэ Цзянь бесполезен? Там всего несколько человек, и он все не может их арестовать?!»

«Милорд… Вся улица Чжу Цюэ переполнена людьми, и посланная окружная охрана не может их удержать!»

"Бред какой то! Неужели эти люди из города такие праздные?»

Цао Шие упал на колени, и его голос больше не мог сохранять самообладание: «Не только город… Люди со всех концов сбежались!»

Юань Чуншэн тяжело сидел на стуле, его лицо было бесцветным.

В зале, помимо все более высокой волны «Непростительного», оставался только низкий всхлипывающий голос мадам Юань.

В воздухе повисла мертвая тишина.

Все звуковые волны, казалось, пробивались к самой высокой точке. Когда в этот момент наступила тишина, после громкого удара взорвались звуковые волны!

Ворота особняка были сломаны!

В этот момент Юань Чуншен, казалось, пришел в себя. Его губы задрожали, и он запаниковал: «Ну же! Охранники! Где охрана!»

Двое стражников перед воротами крепко держали руки на рукоятях своих клинков и с ужасом и бдительностью смотрели вперед, они явно были испуганы.

Через некоторое время двое в панике вбежали в зал,

«Мой господин… Люди! Люди несутся сюда!»

Прежде чем Юань Чуншен смог придумать путь к бегству, дверь комнаты с грохотом распахнулась. Столпившиеся люди, обнажая свою ненависть и обиду, замерли в дверях!

На улице Чжу Цюэ никогда не было так много людей! 5000 солдат, посланных окружной гвардией, были окружены слоями людей и столкнулись с ними. Остальные 60 000 воинов были заблокированы у ворот города, никто не смел отдавать им приказы наступать или отступать.

Если они продвинутся, будут новости о резне всего города! Кроме того, это место более или менее состоит из плоти и крови солдат!

Если они отступают, значит, они некомпетентны! Простолюдины Линнаня превратились в толпу!

Они замерли у городских ворот, ожидая, что кто-то наконец примет решение.

Сегодняшний город Линнань был подобен хаосу в человеческом мире. Повсюду ревели простолюдины, они столпились вокруг двух воловьих повозок, с которых обычно зазывали.

Юань Чуншен и его сын Юань Фу были лишены мантий. В полной неразберихе они были привязаны толстой веревкой к воловьей повозке, а к повозке позади них были привязаны двое других. Там были Хэ Цзянь и Цао Шие.

Все четверо опустили головы, их лица были липкими и грязными. Под ногами нагромождены яичная скорлупа, гнилые овощи и всякая всячина в полчеловеческого роста.

Юань Фу потерял сознание, из уголков его рта потекла слюна.

Впереди все уступали дорогу один за другим. Это была процессия из более чем сотни человек, собравшихся вокруг кареты, въезжающей со стороны ворот Западной улицы.

У процессии был флаг особняка Гуанъгань, танцующий на ветру.

Несколько старейшин клана, взявшие на себя инициативу, остановили толпу.

Вскоре карета остановилась перед Юань Чуншеном.

Ни Ле был бесстрастен. Он схватил поводья и остановился перед каретой, затем перевернулся и спешился. Подняв драпировку кареты, с помощью Ни Ле вышел стройный дворянин, одетый в белые одежды.

Дворянин опустил подол и медленно подошел к Юань Чуншену.

Глядя на красивое лицо перед собой, Юань Чуншен чувствовал только, что видит ядовитую змею с цветистым языком.

У него, наконец, появилась реакция, слегка прищурив глаза, стиснув зубы, он хрипло выплюнул два слова: «Это был ты!»