Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 37

Наступили сумерки.

Последний кусочек заката тоже бесследно исчез. Ночь пропитала небо, как чернила.

Рано вечером на улице Чжукэ вернулось обычное спокойствие. Два каменных льва перед воротами особняка короля Гуанъганя тихо стояли, не обращая внимания на патрулирующих солдат, проходящих парами. Алые ворота были закрыты, но сквозь яркий свет, проникавший в щель, можно было увидеть проблески жизни внутри ворот.

Сегодня в особняке короля Гуанъганя был банкет.

Это был также банкет по случаю проводов Ни Ле на пограничную станцию.

К концу застолья большинство уже были пьяны, тряслись и поднимали тосты.

Справа от Ни Ле сидел Чжоу Дау, который тоже слишком много выпил. Именно из-за этого он цеплял Ни Ле за плечи, как делали бы близкие друзья, утягивая его, чтобы поговорить о каких-то пустяках.

«Тебе уже восемнадцать, пора создавать семью». Язык Чжоу Дау расширился, его глаза немного затуманились, и он подошел к Ни Ле: «В прошлый раз, когда ты спрашивал меня об этом… Я вижу, что дело в девушке, ты должен показать ее братьям позже».

Ни Ле молчал, он всегда выглядел холодным, мрачным и суровым, когда молчал. Если бы Чжоу Дау не знал о его характере, он бы подумал, что Ни Ле был высокомерным и отчужденным, но он знал, что этот молодой человек совсем не такой.

Когда в том году при перевозке денег они попали в засаду на дороге, Ни Ле и остатки солдат уже успели сбежать из ловушки. Увидев, что он попал в разбойничье логово, он велел воинам перевезти деньги и отступить, а сам ворвался во вражеский стан один с длинным копьем. После упорной борьбы он вырвался из осады более сотни бандитов с тяжелыми ранениями. Как бы там ни было, он всегда был молчалив и неразговорчив, но всегда брал на себя инициативу и всегда стоял во главе людей, командуя между наступлением и отступлением. Поэтому, хотя он и был произведен в генералы в юном возрасте, никто в особняке не отказывался его принять.

Чжоу Дау был неизбежно предан ему: «Ты не должен смотреть на наши лица, покрытые грязью весь день. Потому что, когда у тебя будет семья, ты узнаешь, как это прекрасно — быть в женских объятиях, нести младенцев на руках, это внутреннее чувство, тск, то, что мужчина хочет в своей жизни, — это не что иное, как именно это.

Женись и остепенись, ты должен сначала жениться, а потом беспокоиться о том, чтобы устроиться на своей работе. Но теперь ты, мальчик, перевернул порядок с ног на голову. Ты действительно невероятный ублюдок, тебе восемнадцать, а ты уже командир окружного гарнизона. Посмотрим, какая девушка в Линнане не будет постоянно думать о тебе?»

Он рыгнул, прежде чем заговорить искренним и серьезным тоном: «Если девушка не явит ужасных недостатков или болезней, ты обязательно должен оправдать ее ожидания. Давай не облажаемся, понял?»

Прежде чем он успел сказать что-то еще, слегка приглушенный голос позади него внезапно прервал его: «Дау, сколько ты выпил?»

Чжоу Дау повернулся, к ним подошел король Гуанъгань. На нем все еще была мантия из когтей с сегодняшней церемонии с пурпурно-золотой короной. Возможно, он выпил слишком много, что у него высохли глаза, Чжоу Дау действительно почувствовал, что между его бровями появилось прикосновение холодного неудовольствия.

Он сразу протрезвел, поставил кубок с вином, встал и почтительно поклонился ему: «Ваше Высочество».

Ни Ле тоже встал.

Ли Юаньминь жестом заставил его встать, выхватил из рукава жетон и протянул ему.

«После того, как Ни Ле отправится на границу, все в особняке будет передано тебе»

Глядя на этот величественный жетон с головой тигра, все остатки опьянения Чжоу Дау немедленно исчезли. Он взял бронзовую медаль обеими руками уважительно, искренне и со страхом. Он торжественно склонил голову: «Этот подчиненный определенно оправдает доверие Вашего Высочества».

После того, как Ни Ле стал лидером окружного гарнизона, должность генерала особняка должна быть освобождена для замены. Хотя Чжоу Дау знал, что с точки зрения старшинства эта должность была почти его собственной, было неизбежно, что он все еще был взволнован тем, что действительно получил жетон с головой тигра, представляющий общее положение солдат особняка.

«Этот подчиненный хорошо позаботится об особняке!»

Ли Юаньминь кивнул. Вспомнив о чем-то, он выхватил из рукава мешочек, вышитый узором Жуйи Сянюнь, и протянул ему: «Я слышал, что у Джун’эр завтра день рождения. Ничего особенного, так что, пожалуйста, помоги Бену Вану доставить это ему. Купи еще немного новой одежды, наши молодые мастера из особняка Гуанъгань не могут выглядеть недостойно».

Чжоу Дау принял дар. Он немного взвесил мешочек в руке, а потом втайне задумался, а нужен ли такой вес только для того, чтобы купить несколько новых тряпок.

Очевидно, это был король Гуанъгань, благородный, отчужденный и внушающий страх во время дневной церемонии, но так снисходительно, мягко и дотошно обходившийся с людьми наедине. Если ещё восемь лет назад сказали, что у Чжоу Дау хватило духу отплатить генералу Ли Лао за благосклонность и прийти в царство Линнань, чтобы помочь ему, не опасаясь смерти, то сейчас можно сказать, что он уже твердо намерен следовать за Ли Юаньминем.

Он больше не отказывался, а только низко поклонился: «Большое спасибо, ваше высочество».

Ли Юаньминь только тогда взглянул на юношу рядом с Чжоу Дау. У высокого человека не было никакого выражения на лице, только его черные, как смоль, глаза опустились, глядя на него так.

Завтра Ни Ле снова покинет его.

Сердце Ли Юаньминя потемнело, он молча отвел взгляд и отвернулся.

Он сегодня тоже выпил много вина, его лицо было красным, тело было очень горячим, и он подошел к краю моста, чтобы насладиться ночным ветром, наблюдая издалека за оживленной сценой во дворе.

Посреди ночи ветер вокруг него внезапно прекратился, и Ли Юаньминь посмотрел вверх. Это был Ни Ле, который последовал за ним.

Он взял чашку горячего чая в руку и протянул ее Ли Юаньминю.

« Ваше Высочество слишком много выпил»

Ли Юаньминь улыбнулся и покачал головой, но открыл крышку чашки, посмотрел вниз и сделал глоток, а затем поставил чашку чая на крыльцо.

«Разве сегодня не радостный день, можно выпить еще немного».

Вдалеке послышался взрыв смеха и брани, можно было предположить, что кто-то с невезением угадывал в винной игре и снова проиграл. Вероятно, его уговаривали выпить. Разделенный светом и тенью, голос был немного эфирным.

Ветер был нежным, и они вдвоем, казалось, были отрезаны от мира перед собой, стоя в другом неизвестном месте.

Ли Юаньминь перевел взгляд и поднял голову, белоснежное лицо уже было покрыто прекрасным румянцем. Он посмотрел на Ни Ле, который пылал, не скрывая своего желания. Он долго вздыхал с тоской:

«А-Ле, ты вырос».

На сегодняшней торжественной церемонии торжественно стояли десятки тысяч защитников округа, а молодой человек, стоявший во главе группы, был высоким и крепким. Его брови были холодными и торжественными, и Ли Юаньминь в то время чувствовал, что никто другой не может быть более смелым и героическим, чем ребенок, которого он вырастил.

Он сделал небольшой шаг назад, прислонившись к перилам моста, но его взгляд не покидал юношу перед ним. В этот момент ему захотелось поднять руку, чтобы коснуться теплой и твердой щеки с небольшой жесткой щетиной. Ему даже захотелось смело протянуть руку и ущипнуть этот кадык, который скользил вверх и вниз. Однако он ничего не делал и ничего не мог сделать.

Снаружи, здесь, в этом месте, и в этот момент, они навсегда связаны отношениями хозяина и подчиненного.

Их отношения были неописуемы, как мох, который можно прятать только в тени, безумно и беспорядочно растущий в темноте; но на солнце в нем не может быть избытка.

Никто не понимал глубокой запутанности между ними, поэтому, даже если Чжоу Дау увещевал его жениться, он не мог встать и сказать об этом и полслова.

Возможно, именно из-за этой чаши вина в его сердце нахлынули всевозможные необъяснимые эмоции, но Ли Юаньминь, наконец, проглотил всю свою обиду, эту жгучую, горькую сердечную воду. Он мягко проинструктировал его: «А-Ле, отправляйся на границу и береги себя».

Ни Ле не ответил ему, а лишь сделал шаг вперед. Сохраняя дистанцию, чтобы учуять аромат его тела, он не выглядел бы слишком двусмысленным перед посторонними и смотрел на него своим поникшим, глубоким и горячим взглядом.

«Ваше Высочество… — прошептал он, — позвольте мне остаться с вами сегодня вечером».

Оба они, естественно, знали, что означала эта фраза.

Это означало липкость, приливы, подергивания, сдавленные стоны, непреодолимые жалобы и невыносимые желания.

Конечно, он позволил бы ему, как он мог не позволить.

Ли Юаньминь подумал об этом, и в его голове возникла смелая и горячая мысль.

«Нет, подожди меня у себя во дворе».

***

Поздно ночью Ни Ле был чем-то занят, лежа на кровати, заложив руку за голову и на подушку. Он смотрел на рельефную скульптуру солнца и луны на своей кровати, погруженный в свои мысли. Завтра он уезжает на границу, ему понадобиться два-три месяца, чтобы вернуться.

Однако он должен был уйти, он должен был взять на себя крупнейшие вооруженные силы в регионе Линнань, и только с этой военной мощью в его руках он мог иметь достаточно силы, чтобы защитить Его Высочество.

Он всегда будет самым острым ножом в руке Ли Юаньминя.

Ни Ле сделал глубокий вдох, рассеял необъяснимую энергию в своем сердце и подумал о словах Ли Юаньминя на мостике. Этот человек с таким взглядом сказал ему подождать его. Его тело начало немного нагреваться.

Со скрипом в ушах Ни Ле внимательно ждал. Внезапно он резко сел и в одно мгновение бросился к источнику звука. В тусклом свете ночи этот человек улыбался и смотрел на него, как весенний цветок, влюбленно глядя на него.

Ни Ле сделал два-три шага вперед и отнес его в сторону.

«А-Ле, не надо!» настойчиво закричал он: «Я отведу тебя кое-куда еще».

Ни Ле тяжело вздохнул, но послушно отпустил его.

Ли Юаньминь остановился и встретил что-то твердое, упирающееся ему в живот. Он покраснел и торопливо бросил ему сверток.

Когда Ни Ле открыл его, то нашел в нем маску из человеческой кожи и костюм-невидимку.

Только тогда он понял, что сегодня Ли Юаньминь носил редко носимый им черный костюм, с его длинным нефритовым телом и тонкой талией, которой было достаточно, чтобы поместиться в одной руке, когда его держали.

Его глаза потемнели, но он даже не спросил, а просто переоделся согласно плану Ли Юаньминю.

Ли Юаньминь посмотрел на его совершенно другое лицо, уголки его губ приподнялись, он взял его за руку и тихо толкнул дверь во двор.

Двое перелезли через высокую стену, как дети. Ни Ле обвил руками талию Ли Юаньминя, подпрыгнул на одном дыхании и устойчиво приземлился на ровную землю за пределами особняка.

Дикая кошка на обочине вздрогнула, запищала и убежала в темный угол.

В углу стены Ни Ле увидел двух драгоценных лошадей, которые издавали громкие звуки из своих носов, ожидая там.

Он посмотрел на Ли Юаньминь, чьи глаза сияли. Он взял его за руку и пошел к двум лошадям.

В период ночного комендантского часа на улице никого не было, и лошади двух мужчин скакали по дороге из голубого камня, звуча немного пронзительно.

Вскоре они подошли к городским воротам. Переодевшись, Ли Юаньминь вручил привратнику жетон и документ, охранник осмотрел его, а затем вернулся в комнату охраны для проверки, прежде чем открыть маленькую дверь и выпустить двоих из города.

Была поздняя ночь, на окраине было несколько холоднее, чем в городе, и топот копыт лошадей, шум ветра были громкими.

Ли Юаньминь использовал свою личность короля Гуанъганя, чтобы получить услугу. Он прокрался в комнату своего подчиненного посреди ночи, как легкомысленный развратник, чтобы тайком вытащить.

Ночной ветер дул ему в лицо, но он лишь чувствовал беззаботность всем своим телом. Он давно так не расслаблялся. Он безжалостно сжал живот лошади, и скорость лошади становилась все выше.

Ни Ле последовал за ним.

Эти двое свободно бродили среди гор и рек в пригородах.

Неизвестно, сколько времени ушло на то, чтобы так проскакать на лошадях, пока двое мужчин и две лошади не объехали густой лес, и их зрение вдруг не прояснилось, блестящее отражение волн кристально чисто сверкнуло под лунным светом.

Ли Юаньминь обрадовался, слез с лошади, бросился вперед на несколько шагов и взволнованно посмотрел вперед.

Ни Ле понятия не имел, как он нашел такое место, оно казалось необитаемым местом с каким-то спокойствием, отрезанным от внешнего мира.

Ли Юаньминь сбросил маску из кожи, снял обувь и верхнюю рубашку, и остался только в простеньком нижнем белье. Он ахнул на мгновение, а затем вытащил шпильку из своего пучка, покачал головой, и черные волосы на его голове рассыпались, как снег.

Он оглянулся на Ни Ле и улыбнулся.

Как описать эту улыбку. Ни Ле не мог подобрать слов, чтобы описать её, его сердце дрогнуло, только чтобы почувствовать, что под ночным небом человек перед ним был подобен великолепному гоблину в густом лесу.

Он не мог не сделать несколько шагов вперед, но человек перед ним побежал к зеркальному озеру своими белоснежными ногами, босиком. Под лунным светом стройная фигура была похожа на танцующую белую бабочку, затем он услышал хлопок, Ли Юаньминь прыгнул в озеро.

Сердце Ни Ле выпрыгнуло изо рта через горло, его рассудок рассыпался в прах в одно мгновение, когда он бросился на несколько шагов вслед за ним и спрыгнул вниз.

Он с тревогой искал его фигуру в черной воде. Его талия напряглась, но это было потому, что мужчина обвил его руками, как змея. Он вскочил в его руках, его губы сомкнулись с мягкостью.

Сердце Ни Ле подпрыгнуло, он обвил его руками, углубляя этот внезапный поцелуй.

Когда они вдвоем всплыли на поверхность, Ли Юаньминь уже потерял всю свою силу. Он обхватил руками шею Ни Ле и сильно ахнул, его лоб прижался ко лбу Ни Ле, приглушенный смехом.

«Красиво?» спросил он Ни Ле.

"Красиво" ответил он хриплым голосом, но не знал, описывает ли он это бескрайнее зрелище или человека в своих руках.

В такой тихой обстановке не было ничего мирского, никакой идентичности, только они вдвоем. Ли Юаньминь мог игнорировать все, кроме своего сердца.

Под лунным светом они были похожи на двух счастливых рыбок, гоняющихся и играющих в озере, как незрелые маленькие дети.

Когда два мокрых человека вышли из воды, Ли Юаньминь сел на колени. Он посмотрел на высокого молодого человека, лежащего на траве, схватил его за руку и побежал в сторону густого леса.

В окружении деревьев там спрятался деревянный дом.

Ли Юаньминь остановился и потянул Ни Ле, прежде чем подбежать.

Было похоже на то время, как когда им было тринадцать лет, и они вдвоем бежали из столицы, действуя по-детски, они держались за руки и направлялись в свое будущее.

Нет, у них не было будущего, только неизвестные тайны.

Толкнув дверь деревянного дома, они погрузились в слабый аромат дерева. Ли Юаньминь втянул юношу внутрь и запер дверь рукой за спиной.

От бега его грудь вздымалась и опускалась.

Он поднял свои ресницы, похожие на воронье перо, и посмотрел на Ни Ле, который внимательно смотрел на него.

Он поднял руку и положил ее на уже мокрое нижнее белье, затем легким движением ослабил пояс.

Влажные и мягкие сваи лежали у его ног.

Он потянул грубую ладонь юноши и прижал ее к своим холодным, скользким, белоснежным щекам.

«А-Ле… — мягко, ласково и кокетливо позвал он его, — теперь в этом месте нас никто не контролирует».