Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 34

Ветер и дождь прекратились.

За занавеской в спальне стоял тонкий многослойный аромат, горячий и влажный. В тусклом свете свечи открылся прекрасный вид.

Ни Ле ахнул. Пот стекал с его висков, стекая по острым линиям подбородка, пропитывая белоснежную кожу под мокрым телом. Его лоб был у лбаЛи Юаньминя, невыносимая жгучая трещина в его сердце постепенно утихла. Он любовно поцеловал его: «Ваше Высочество…»

Уголки глаз Ли Юаньминя были влажными, лицо раскраснелось, губы были ярко-красного цвета, а волосы беспорядочно прилипали к щекам, словно белый нефрит, что придавало ему вид, совершенно отличающийся от его обычного повседневного вида.

Из его глаза свисала капля слезы, которую Ни Ле осторожно съела.

Когда он уже собирался поднять его, Ли Юаньминь уже был бессилен его остановить: «Дай мне отдохнуть…»

В конце концов, он так много страдал. Глаза Ни Ле потемнели. Он обнял его, вытащил из-под себя грязный матрац и бросил его на землю.

Они обнимали друг друга вот так, потные и липкие.

Когда он немного успокоился, Ли Юаньминь встал с кровати, вышел из спальни и позвал людей, чтобы они принесли воду. Он по природе своей любил чистоту. Когда день был жарким, принято было купаться два или три раза за ночь, поэтому, даже если бы ности воду нужно было во второй раз за ночь, другие люди не были удивлены.

Теплая вода стекала с горячим воздухом, и в ванне они вытирали друг о друга.

«Сейчас темно», — Ли Юаньминь коснулся его сильной руки.

Опущенные глаза Ни Ле посмотрели на его лицо: «Ты похудел».

Ли Юаньминь посмотрел на него, и в его сердце возникло нежное чувство. Он поднял подбородок и поцеловал тонкие губы Ни Ле.

«Как ты вернулся так быстро на этот раз?» Следуя первоначальному плану, он не мог вернуться как минимум еще один день.

Ни Ле сказал: «Чжан Лун просматривает там за меня, и это не важно. Столица слишком хаотична в эти дни, я чувствовал себя не в своей тарелке и…»

Его голос стих, щекоча сердцевину его уха: «… Я скучал по тебе почти до безумия».

Редкая прямолинейность молодого человека заставила лицо Ли Юаньминя слегка потеплеть. Помня его простые слова, он поднял глаза: «Ты ничего не сказал в своем письме».

Ни Ле не ответил, а только взял его руку и положил на ладонь. Только что на его запястьях остались следы между кроватью и диваном.

Такое тонкое белоснежное запястье было фактически схвачено им и стало багровым.

Он схватил его и бесконечно прижимал к макушке.

С тех пор, как они впервые попробовали быть вместе, Ни Ле приставал к нему почти каждый день. Но на этот раз они расстались более чем на десять дней, как мог восторженный и неугомонный юноша себя контролировать? Словно он стучал по его костям, высасывал мозг и поглощал его.

Ни Ле спросил: «Ваше Высочество скучал по мне?»

Он внимательно посмотрел на человека перед собой.

Лицо Ли Юаньминя расплылось в улыбке, с несколько соблазнительным видом: «А ты как думаешь?»

Он наклонился, обхватил руками его шею, нежно прижался к уху и сказал: «Ты взволнован… Ты не один такой»

Глаза Ни Ле задрожали, его горло шевельнулось, и он сразу же схватился за лицо обеими руками, а затем яростно сжал губы.

Через полмесяца они снова воссоединились, и Ни Ле отказался возвращаться в свой двор. То же самое было и с Ли Юаньминем, который не хотел его отпускать. Итак, они обнялись и тихо легли на диван-кровать.

Ли Юаньминь внезапно сказал: «А-Ле, ты хочешь занять место окружной стражи?»

Ни Ле: «Ваше Высочество хочет, чтобы я взял это на себя?»

" Ага. ”

Затем Ни Ле сказал: «Я готов». ”

Гарнизон уездной гвардии был важной местной силой, которая всегда находилась в ведении правительства Сюньтай. Но Ни Ле не стал спрашивать о его намерениях и согласился так легко, как будто это было обычным делом.

Переброшенные из столицы на эту границу, они всегда были грудь к груди, спина к спине, никакое третье лицо не могло встать между ними. Перед ним Ли Юаньминь часто испытывал очень мощное неописуемое чувство. Он наклонился к нему, прижался щекой к теплой коже Ни Ле и почувствовал, что даже если испытания и невзгоды впереди будут серьезными и суровыми, он полон мужества.

Он больше ничего не сказал, только потянул слегка грубую ладонь Ни Ле и прижал ее к другой стороне своего лица.

Температура его ладони, от его щек, постепенно проникла в его сердце.

***

День линнаньских мятежей был ничем не примечательным, стояла испепеляющая жара, и солнце взошло очень рано. Это день ничем не отличался от прошлого.

В захламленной комнате лучи утреннего солнца из ветхого деревянного окна ярко освещали его веки. Юань Фу с трудом перевернулся. Вскоре после этого внутри него вспыхнула острая боль.

Юань Фу нахмурился, откуда взялась эта женщина?

Он всегда задерживался в публичных домах, и если он встречал на улице хорошую женщину с красивой внешностью, то время от времени прикасался к нескольким или просто использовал силу двора своего отца, чтобы вторгнуться и проникнуть внутрь. Итак, в кровати какой хорошей семьи он сейчас лежит?

Он сел, посмотрел на человека перед собой и увидел, что, хотя женщина выглядела испуганной, он мог видеть много цветов на ее лице. Она была похожа на типичную симпатичную дочь из скромной семьи. Он уставился на нее, затем улыбнулся и придвинулся ближе к ней, страстно желая сорвать покрывало с ее тела.

«Любовь моя, какая польза от этой штуки? После вчерашней любовной привязанности, зачем ссориться со мной и становиться враждебной? Или это потому, что я плохо служил тебе прошлой ночью?»

«Бесстыжий!» У женщины были слезы на глазах, как будто она была пристыжена и сердита: «Ты осквернил мою невинность, я не дам тебе жизни, даже если стану призраком!»

После этих слов, она бросилась бить головой о стену. Это потрясло Юань Фу, и он тут же обнял ее. Женщина боролась, разрывая сердце и легкие, чтобы закричать. Под таким движением он вдруг вспомнил события прошлой ночи.

Возвращаясь после распития вина в здании Чунь Фэна, он внезапно почувствовал тяжесть в животе, поэтому поспешно нашел отдаленный переулок, чтобы освободиться. Среди стучащего звука капель внезапно прошла эта женщина. Она увидела его и, казалось, испугалась, поэтому сделала несколько шагов. После этого она неожиданно обернулась и застенчиво улыбнулась ему. Женщина родилась красивой, а под туманным лунным светом она была еще нежнее. Юань Фу выпил вина, поэтому в тот момент эта улыбка возбудила его, и половина его тела стала мягкой. Вино ударило ему в голову, его тело стало горячим с головы до пят, затем он подтянул штаны, справляясь, и поспешно последовал за ней.

Женщина шла не очень быстро, как будто собиралась дождаться его, Юань Фу был вне себя от радости. Откуда ему было знать, что, отойдя по нужде, он неожиданно встретит такую красивую женщину? Он сразу же последовал за ней с огнем, горящим в его сердце…

Возможно, это было потому, что опьянение постепенно нарастало, но он не понимал, что произошло потом.

Глядя на целомудренную женщину перед его глазами, он смутно чувствовал, что что-то не так. Он уже собирался потянуть ее за руку, чтобы задать вопрос, когда дверь с грохотом распахнулась.

В комнату ворвалась группа сильных мужчин, каждый из которых был похож на изверга. Увидев сцену перед собой, лидер еще больше разозлился. Он схватил Юань Фу за одежду, шлепая его по лицу направо и налево, пока не начал видеть звезды, а в его ушах не поселились гонги.

Не успел он защититься, как вдруг его швырнули на землю, и начали бить!

Дверь особняка Сюньтая была открыта рано утром. Цао Шие поспешно вышел из дома. Увидев лежащего на земле человека с сморщенным лицом и распухшим носом, он не сразу понял, что это молодой мастер Юань. Он сразу же махнул рукой, призывая двух охранников следовать за ним, и торопливо подошел.

Несколько бородатых мужчин встали перед ним и преградили ему дорогу.

Цао Шие поднял бровь и сердито сказал: «Откуда вы, злые люди, взялись, чтобы так безжалостно обращаться с молодым мастером Сюнтаем!?»

Большой человек, который взял на себя инициативу, выплюнул: «Что за молодой хозяин, он просто злой ублюдок, который воспользовался дочерью хорошей семьи! Сегодня я привел этого человека сюда, чтобы попросить Сунтая Дарена все прояснить и посмотреть, докопается ли он до сути дела о прелюбодеянии и изнасиловании!»

Хотя в это время было раннее утро, поскольку после полудня стояла жаркая и сухая погода, жители Линнаня всегда выходили по своим делам до рассвета. В этот момент на главной улице Чжу Це уже было много пешеходов, снующих взад и вперед. Когда они увидели волнения перед особняком Сюньтай, они, естественно, окружили его, чтобы посмотреть.

Цао Шие увидел, что ситуация не очень хорошая, и поспешно взял мужчину за руки: «Если тебе есть что сказать, то скажи это про себя, зачем стоять среди бела дня и кричать и орать, чтобы люди пришли и смотрели это представление?»

"Представление?" Этот человек, казалось, сдерживал свой гнев: «Я хочу, чтобы люди смотрели на меня, когда я устраиваю представление среди бела дня! Жаль, что женщину, на которой я женился всего полгода назад, жестоко мучал этот зверь!»

Когда Цао Шие услышал это, кожа на голове его сразу же онемела. Он, естественно, знал всю нелепость этого своего маленького лорда. Хорошо, если бы это случилось в других регионах, но это был Линнань. Хотя обычаи региона Линнань довольно открыты, а женщины и мужчины были открыты друг с другом, люди относились к бракам с осторожностью. Если жену оскорбляли, это считалось большой проблемой. Несколько дней назад пьяный мужчина, осквернивший чью-то жену, был повешен в уезде Цянь.

Конечно же, как только голос мужчины стих, толпа зевак зажужжала и повернула головы, чтобы перешептываться.

Юань Фу, который умирал на земле, протрезвел, увидел перед собой Цао Шие. Он тут же вырвался и закричал: «Шие, спаси меня!»

Как он мог все еще заботиться о том, что прилично, а что нет? Он заливался слезами. Он с трудом поднялся, но кто-то тут же сунул ему в рот тряпку, а человек, удерживавший его сбоку, дважды ударил его и сердито сказал: «Даже если придет сам Император, он все равно должен дать нам объяснение!»

Мужчина все еще кричал в сторону и говорил, пока его снова не утихомирили, он чуть не ударил человека.

Цао Шие боялся, что его превратят в калеку, поэтому поспешно сердито крикнул в сторону: «Что ты делаешь? Смерти его хотите?!»

Несколько охранников бросились защищать Юань Фу, но мужчины не позволили им, и какое-то время несколько человек толкались.

Тем временем гнев людей смешивался с криками Юань Фу, и все было в хаосе.

Видя, что зрителей становится все больше и больше, на лбу Цао Шие выступил пот. Он знал, что сначала должен забрать Юань Фу, иначе последствия будут катастрофическими. По мановению его руки все охранники, стоявшие во дворе, спустились вниз. Некоторые из них ходили туда-сюда, ведь народу было так много. После этого этих мужчин взяли под контроль и прижали к земле.

Юань Фу справлялся с большими трудностями. Он вскочил на ноги, скривился от боли и сплюнул. Он захромал вперед и топтал на лежащих на земле людей, вспоминая побои и унижения, которые он перенес за эти несколько часов. Теперь, когда гнев заполнял ему голову, он наградил человека, который был лидером группы, несколькими пощечинами.

«Ты злой ублюдок! То, что я интересуюсь твоей женщиной, значит, я высоко ценю тебя! Теперь, когда ты попал в мои руки, посмотрим, как я тебя прощу!»

Мужчина нахмурился, и он заревел как сумасшедший.

Зрители в основном понимали все тонкости дела. Из-за введения в действие нового закона и пренебрежения к варварам, сеющим разорение, народ уже давно сдерживал свой гнев. Когда они увидели, что единственный сын особняка Сюньтай Дарена был таким грубым и неразумным, просто считая людей муравьями, которых нужно топтать, все они бросили косые взгляды один за другим. Некоторые люди, которые не могли больше терпеть, также подошли, чтобы обвинить его еще больше.

Юань Фу усмехнулся, кивнул, указал на этих нескольких человек и сказал: «Хорошо, хорошо, хорошо, если вас будет больше, мы оштрафуем больше. Посмотрим, если кто-нибудь еще посмеет говорить за этих ублюдков, я отрежу вам что-нибудь в наказание! Я не верю, что не могу справиться с несколькими вашими скромными жизнями!»

Не успел он договорить, как его лицо исказила боль. Яйцо врезалось ему в лицо, сделав его липким и грязным.

Прежде чем он успел открыть рот, чтобы закричать, в него прилетело еще несколько яиц и гнилых овощей по всему телу.

Толпа была полна гнева, и они ругались от ярости.

«Ты умеешь только запугивать людей!»

«Есть ли сейчас в этом месте какой-нибудь закон?!»

«Правительство Сюньтай на самом деле вот так издевается над простолюдинами, где законы!»

"Зверь!"

«В это время Юань Фу больше не смел кричать. Он быстро спрятался за группу охранников, пытаясь спрятаться: «Ребята, это бунт!»

Увидев, что его окружает все больше и больше людей, Цао Шие был так потрясен, что спина его покрылась потом. Он быстро приказал охранникам и его отряду отступить к воротам особняка, захлопнул их и быстро плотно закрыл дверь.