Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 31

Похоже, мне действительно нужно больше спать.

Неужели я настолько сумасшедшая, чтобы смотреть на голову Императора… Я? Я опустила глаза настолько спокойно и естественно, насколько только могла, будто я с самого начала стояла на коленях. Колено заболело, когда я внезапно упала на пол. И все же я не могла этого показать.

Раньеро с любопытством сказал:

— Ты стала намного проворнее, не так ли?

Вот из чего состоит моя жизнь.

— Можешь встать.

...Можно ли верить ему?

Я мысленно фыркнула и издала приглушенный звук. Разум Раньеро был непредсказуемым, но в одном можно было не сомневаться: вызов его авторитету был бы равносилен вступлению в адское пламя. И "вызов власти" в его понимании имел довольно широкую трактовку.

Я никогда не попадалась на хитрые уловки Раньеро Актилуса.

Точно так же, как когда я позволила себе упасть на балу, эта ситуация, очевидно, тоже была моим испытанием. Даже просто вспоминая о том случае, я чувствую, как у меня болят ягодицы. В любом случае я никогда не встану с этого места, пока не получу свой стул. Никогда...!

Тем временем Раньеро наклонился и пристально посмотрел на меня. Я взглянула на него. Он улыбался... нахально.

— Я рад твоему энтузиазму не задирать голову выше императора. Однако...

"...На что еще он жалуется, снова это!"

— Ты собираешься стоять на коленях, когда слуги откроют дверь и войдут?

Его довод был настолько разумным, что я едва не поперхнулась.

Правильно… Сейчас придут слуги, поэтому я не могла стоять на коленях вот так...… Тем не менее, я не могла просто встать и смотреть сверху вниз на "Высокого и могущественного, Его Величество".

Незаметно для себя я сменила позу, слегка потирая рот. Это значит, что я сижу на заднице на полу. Положение довольно позорное, но это было лучшее, что я могла сделать. Если бы я подумала серьезнее, возможно, нашла бы решение получше, но вряд ли прямо сейчас. Мне действительно нужно больше спать…

Хех — я хочу вернуться домой.

Сисен…

Герцогиня Нерма…

Приподняв колени, я уткнулась в них лицом. Было ясно, что смотревший на меня Раньеро, тоже постепенно потерял ко мне интерес и занялся корреспонденцией. Вскоре послышался шелест бумаги.

— После вчерашнего дня твое отношение ко мне изменилось.

Вдобавок он даже сейчас небрежно бросал в меня больше упреков. Мое лицо мгновенно вспыхнуло.

О, мне действительно неловко даже просто думать об этом…

Я решила по возможности не думать об этом. Однако несмотря на мое решение воспоминания о прошлой ночи возвращались снова и снова. Румянец не исчез с лица.

Тук-тук.

"Ууукх."

Я резко подняла голову. Должно быть, слуги принесли кресло.

Чувствуя, что у меня перехватило дыхание, я внезапно осознала, о чем думаю, и мое лицо вспыхнуло. К счастью, Раньеро не смотрел в мою сторону.

— Входи.

Он ответил, но его взгляд все еще был прикован к письмам. Раньеро сидел спиной ко мне, в то время как я про себя проливала слезы. Затем трое слуг занесли кресло, выглядело оно очень удобным. Кресло показалось немного большим для меня.

Слуги на мгновение озадаченно посмотрели на меня, сидящую на полу, а затем опустили глаза, как будто совершили ошибку.

Я с жалостью проводила их взглядом.

Да, я знаю, что чувствуешь, когда совершаешь ошибку в присутствии важного человека. Я знаю лучше всех…

Я была снисходительна и не обращала внимания на их ошибки. Поскольку слуги были простолюдинами, они не могли прикасаться ко мне небрежно. Из-за этого я села сама.

— Благодарю.

Я натянула отчаянную, элегантную улыбка, призванную развеять образ Императрицы, сидящей на полу. Но кресло оказалось настолько большим и мягким, что я полностью погрузилась в него и выглядела не очень достойно. Как бы то ни было, даже если начальник не обладает достоинством, подчиненный должен знать и чувствовать благородство.

Трое слуг увидели меня и поклонились одновременно.

Теперь я, кажется, начинаю привыкать к этому обременительному этикету. Я удовлетворенно улыбнулась. Однако эта радость длилась недолго…

Произошло это из-за того, что звуки кончика пера и разворачивания бумаги прекратились.

— Что значит “благодарю”?

Последовал зловещий вопрос. Головы слуг, склонявшиеся в мою сторону, синхронно повернулись на 90 градусов. В следующее мгновение они начали склонять головы перед Раньеро.

Я тоже напряглась в кресле.

— Они просто выполнили приказ, а я тот, кто предложил тебе стул, верно?

Сказав это, Раньеро отложил ручку.

Я едва заметно взглянула на его руку. Конечно, как только он снова посмотрел на меня, я посмотрела прямо.

— Разве это неправильно – быть благодарной, Императрица?

Теперь я сошла с ума.

Даже с закрытыми глазами я могла произнести нужные слова лести. Я подала голос, зарываясь в кресло:

— Как вы и сказали, это была моя ошибка — хвалить слуг, которые просто принесли тяжелый стул и выполнили приказ Его Величества Императора...

— Я устал слышать, как часто ты критикуешь себя.

Я не расстроилась, а почувствовала приближение катастрофы и остановилась.

ﾟ· : * ✧ * :· ﾟ

На щеке Раньеро появилась ямочка.

Он видел, как Анжелика с закрытым ртом закатывала глаза. Каждый раз, когда он говорил "это неинтересно", "скучно" или нечто в этом роде, в ее голове появлялись какие-то мысли. Он также чувствовал сильное напряжение. Хоть ответ всегда был вполне правдоподобным, проблема заключалась в том, что он видел все, о чем она думала.

Раньеро ухмыльнулся, потеребив рану на губах, оставленную Анжеликой. Ее спокойствие оставалось невозмутимым, и она не заставляла его долго ждать.

Анжелика, сидевшая в слишком мягком кресле, чтобы сидеть как следует, с трудом выпрямила спину и ответила:

— Благодарю вас.

Это было очень простое слово… Похожее на то, что он слышал вчера в саду.

Кончики пальцев Раньеро слегка шевельнулись. Почему-то ему это не понравилось. Возможно, из-за ее воинственного настроя "говорить то, что тебе велели сказать’.

Довольно необычно. Это было в значительной степени странно.

Раньеро Актилус никогда особо не задумывался о том, искренни слова людей или нет. Не имело значения, были ли они ложью, потому что люди все равно должны были подчиняться ему. Если результат, так или иначе, был один и тот же, то не было причин пересматривать мнение других и осуждать его.

Он не из тех жалких людей, цепляющихся за искренность. Инстинкт побуждал его указать на простой ответ, в то время как хорошо знакомы разум шептал: "Разве это имеет значение?"

Пальцы Раньеро сжали рану и осторожно потянули за кончик затвердевшей корки. Он позволил ране отвлечь себя как раз перед тем, как струп слез с его тонкой, чувствительной кожи. Рана снова начала кровоточить. Из-за этого его губы слегка припухли и горели.

В конце концов он вернулся к корреспонденции, ничего не сказав Анжелике.

В кабинете стало очень тихо. Даже если он не смотрел, то мог сказать, что Анжелика смотрела на него, затаив дыхание. Она беспокоилась, что ее собственные замечания могли обидеть его.

...Как и ожидалось, что-то ему не нравится.

Рука Раньеро раздраженно разорвала конверт. Толстый конверт с роскошной печатью разлезся легко, словно из рисовой бумаги. Он даже не проверил, откуда оно было отправлено.

Вскрыв письмо и слегка нахмурив прямые брови, только тогда он понял, откуда оно пришло…

...Храм Тунии.

Храм на бесплодной северо-западной земле без владельца, стоявший рядом с границей Империи Актилус. Кто будет заботиться о земле? Помимо последователей глупого Бога Милосердия.

Бог Милосердия отдал всю плодородную землю в мире другим, оставив самую суровую для своих детей. Небольшая группа, проповедовавшая "милосердие", отличалась от Раньеро. Виновником напряженности между Империей Актилус, граничившей с юго-востоком, и королевством Сомбиния, граничившим с юго-западом.

Затем он с раздражением прочитал письмо.

По сути, это была просьба о помощи.

Конечно, он не ответит на это письмо.

Раньеро отбросил его, даже не сложив. Письмо, должно быть, от всего сердца написанное верховным жрецом храма Тунии, безжалостно бросили на пол.

После этого он открыл и перечитал еще несколько писем, словно ребенок, открывающий упаковки печенья. Среди них он выбрал те, на которые можно было дать краткий ответ, и отложил их в сторону, поскольку для них было бы достаточно, чтобы слуги отправили ответ.

Император не любил хлопотную работу, письма, оказывавшиеся в его кабинете, однажды уже было отфильтрованы. Так что смотреть было не на что.

Наскоро разобравшись с последним письмом, Раньеро обернулся. Он хотел увидеть лицо Анжелики.

Однако выражение лица Раньеро стало странным.

Поскольку летнее солнце, падавшее ей на затылок, было довольно жарким, Анжелика заснула, уткнувшись лицом в колени. Кресло слегка пошатывалось во время ее дыхания.

Ее волосы, похожие на розовую розу с примесью серого, были мягкими и гладкими.

"Она за это время заснула?"

Будто то, что она тревожилась, было ложью...?