Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 2

— О, не может быть! Как я посмела совершить такой кощунственный поступок! — воскликнула я, поспешно вскакивая на ноги.

Однако я так поторопилась подняться, что случайно наступила на подол свадебного платья и упала вперед.

— Ах...

Несмотря на позорное падение, я была рада, что мое тело успело быстро среагировать. В присутствии Раньеро все нужно делать быстро.

Скольких мук стоила Серафине ее медлительность.

А как много слуг лишилось головы из-за того, что не успевали быстро исправлять то, что ему не нравилось.

Все ответы должны быть даны в течение пяти секунд!

«Но», «хотя» и «однако» — абсолютно запрещенные слова!

— Подними голову.

Я сразу же подняла голову, как мне было велено.

Даже в полутьме комнаты ощущалось его сияющее присутствие. Облокотившись одной рукой на спинку кресла, Раньеро склонил голову и посмотрел на меня сверху вниз, а затем поправил подол моего платья носком туфли.

— Я дам тебе шанс объясниться, императрица.

Он сверкнул глазами, а в его горле послышался смех.

Кончики моих пальцев похолодели.

Тогда я зажмурила глаза и выпалила первое, что пришло в голову:

— У меня хроническая болезнь — я падаю в обморок с открытыми глазами, Ваше Величество!

— О... Смеешь кричать передо мной?

При этих словах я тут же исправила не понравившиеся Раньеро детали. Шепотом, нужно говорить шепотом.

— Я... у меня хроническая болезнь — я падаю в обморок с открытыми глазами, Ваше Величество.

— Хо? Не слышал о подобном, когда получал сообщение о тебе из королевства Унро.

— Это, это... Случается не так часто...

Мозг работал на полную мощность.

Пока я судорожно пыталась найти правильный ответ, моя голова пошла кругом.

— Ах, вероятно, это из-за того, что присутствие Его Величества такое волнительно... Может быть, я не смогла бы перенести его, будучи столь маленьким человеком...

— Понятно... — прежде чем закончить фразу, Раньеро мило улыбнулся и одобрительно похлопал каблуком по моему платью, — значит, это я виноват в том, что с тобой случилось?

Тьфу! Ну конечно. Если он позволит оставить все как есть, то это уже не Раньеро.

Я уперлась ладонями в пол и опустила голову.

Все верно. Так называемая поза «Пожалуйста, убейте меня».

— Если кто-либо посмотрит прямо на солнце, он ослепнет... Но никто никогда не скажет, что солнце виновно в этом.

— О-о. Понятно, тогда...

Ах! Остановись сейчас же. Хватит!

Я уже израсходовала весь запас своего остроумия за сегодня! Что еще он собирается сказать?

Едва не стукнувшись лбом об пол, я глубоко вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце.

«И все же я рада, что пока не получила приказа принести нож».

Задумавшись на секунду о другом, я вновь услышала голос над собой:

— Неужели до конца жизни собираешься смотреть в пол, боясь упасть в обморок?

— Нет-нет. Конечно, с удовольствием, если Ваше Величество позволит...

— Позволю.

...Пардон?

Что?

Так он сказал, что позволяет мне не смотреть на него или, наоборот, позволяет смотреть?

Как бы то ни было, мое решение должно было быть принято в течение пяти секунд.

Находясь в состоянии жесткого прессинга, я... решила выбрать последний вариант в этой игре на минном поле.

Поборов себя, я подняла голову и взглянула на лицо Раньеро.

Прежде чем успела опомниться, он уже опустился на одно колено. Когда Раньеро слегка наклонился ко мне, его волосы отгородили меня от внешнего мира.

«Вах...»

Он действительно был красивым мужчиной, хоть я и не чувствовала никакого трепетного волнения. Поскольку не была уверена, сделала ли правильный выбор или нет...

В этот момент, в условиях, когда я даже не могла предугадать будущего, мне пришла в голову мысль, что настоящая императрица, должно быть, была гораздо более мудрой, чем я думала. Разве не так? Любое неверное движение подобно смерти. Так что умение месяцами выживать в подобной сумасшедшей обстановке — настоящее искусство.

Увидев, что я смотрю на него застывшими, подрагивающими глазами, Раньеро улыбнулся.

Это была не та улыбка, которая лишь приподнимала уголки губ, какую он демонстрировал до сих пор. Брови императора выгнулись дугой, а глаза слегка прищурились. И даже тонкие губы симметрично очертили мягкие дуги.

Если бы он не был Раньеро Актилусом, эта ангельская улыбка растопила бы мое сердце.

 — Умница.

«Вздох»

 — Было забавно. Отличный выбор. И не скучно.

«Всхлип»

 — Ты издаешь этот звук из-за своего хронического заболевания?

Услышав это, я покачала головой. Нет, это из-за того, что он сказал, что я сделала неплохой выбор. Сейчас я почувствовала себя счастливой и в безопасности, поскольку «не думаю, что умру».

Жизнь очень несправедлива. Если сделать неправильный выбор — поднять голову или нет — можно запросто умереть. Для меня, которая даже в прошлой жизни не могла ни кататься на американских горках, ни ездить на гироскутере, такое волнение оказалось чересчур будоражащим.

Рука, хорошо орудовавшая мечом, луком и даже топором, внезапно сомкнулась на моей шее. Обхватив ее ладонями, он совершил странное действие — сдавил большим пальцем пульсирующую венку под моим ухом, а затем рассмеялся, словно радуясь чему-то.

Если бы он приложил чуть больше силы, то мог бы тут же задушить меня.

Меня охватила дрожь, прямо как на свадьбе, и я подумала, что было бы гораздо лучше остаться стоять с ним бок о бок в присутствии множества людей.

Нахождение с ним наедине крайне неблагоприятно сказывалось на моем сердце.

— Я вознагражу тебя за то, что ты заставила меня почувствовать себя лучше.

Не стоит доверять «вознаграждению», о котором говорит такой человек, как он. Для него не существует такой вещи, как правильное вознаграждение.

— Я милостиво отвечу на любой твой вопрос.

Только посмотрите на это...!

Какая же это награда?

Если мой вопрос пойдет вразрез с его ожиданиями, обстановка вновь может круто измениться.

Прежде всего, Ваше Величество. Не слишком ли вы бессовестны, чтобы вот так держать мою нежную шею и говорить о милосердии?

Впрочем, высказывать свое недовольство можно исключительно в собственной голове.

Мозг непрерывно перебирал самые простые вопросы.

— Ваше Величество, я слышала, что Ваше Величество лично выбрали меня... Почему именно меня?

— Ах...

На какое-то мгновение его хватка усилилась. Мне показалось, что в любой момент меня настигнет удушье, поэтому я сделала глубокий вдох.

Медленно подняв глаза, я посмотрела на его лицо. Прямые брови слегка нахмурились, а улыбка исчезла.

Не думаю, что это очень хороший знак...

— Это скучный вопрос. Клишированный и устаревший. Я разочарован. Не исключено, что мне станет слишком скучно, и я сойду с ума, пока буду отвечать.

Уф. Только поглядите на него.

— Ты должна быть счастлива, что тебе была обещана моя милость. Повезло же тебе, да?

...Счастлива ли я?

Сейчас я чувствую себя так, будто нахожусь на грани смерти. Однако, если Ваше Величество так сказали, то да, тогда это чувство — счастье...

Я пыталась контролировать свой разум, чтобы ни о чем не думать, но мои губы дрожали от инстинктивного страха.

Раньеро хлопнул меня по шее. Боль от удара и резко наполнивший легкие воздух заставили меня схватиться за горло и закашляться.

— Когда я заявил, что собираюсь жениться, множество дворян и королей прислали портреты своих дочерей. Много... Было очень много.

Он легонько пнул подол моего пышного платья и направился к длинной стене.

В тишине комнаты громко отдавался звук его шагов. Затем он раскинул руки напротив белой стены.

— Достаточно, чтобы заполнить стены этой комнаты.

Приподнявшись на носок правой ноги, он развернулся и посмотрел на меня.

Когда он продолжил говорить, на его лице снова расцвела прекрасная улыбка:

— Я приказал повесить все портреты на эту стену. Как думаешь, почему?

— Лица... Чтобы увидеть лица? — прилежно ответила я на вопрос и сухо кашлянула.

— Лица? Ну, если тебя может интересовать что-то подобное...

Он устремил на меня свой взгляд и картинно улыбнулся. Это значило что-то вроде: «Я не могу различать лица других людей. Потому что все они похожи друг на друга».

Ну, я так думаю.

Его Величество — самый симпатичный в этом мире. Разве может чье-то лицо привлечь его внимание?

Наверное, все остальные для него выглядят одинаковыми, как кальмары.

Он ведь даже никогда не восхищался красотой Серафины, самой красивой женщины в этом мире.

— Прошу прощения, извините...

— Тут не за что извиняться.

Сказав это, Раньеро опять посмотрел на стену, словно пытаясь там что-то найти.

Пока он занимался этим, мой взгляд неосознанно скользнул по стене. В одном месте на ней была небольшая щель примерно в пять сантиметров.

Это... Что это?

Уставившись в недоумении на стену, я вдруг услышала позади себя голос.

Раньеро восседал на кровати позади меня.

— Я сидел вот так и метнул кинжал.

Его лаконичный рассказ шокировал. То есть, он повесил на стену кучу портретов, а затем метнул в них кинжал...?

— И тогда кинжал пронзил твой левый глаз.

Окончив говорить, Раньеро громко рассмеялся, однако я так и не смогла сделать того же.

Я никогда не встречала такого, чтобы кто-то выбирал императрицу, бросая кинжал. Моя голова начала кружиться от ужасающих фантазий.

— Хм... Если так посмотреть, то это довольно интересное воспоминание. Позволь взять назад заявление о том, что я мог умереть от скуки.

До чего же он непостоянен, я уже не представляю, что ждет меня впереди.

— Кстати, если вспомнить... Как зовут императрицу?

Я на мгновение застыла, поскольку в течение нескольких секунд не могла вспомнить свое имя. Но к счастью, оно не успело окончательно забыться, и мои губы медленно выдавили:

— О, Анжелика Виниар де Унро.

— А как тебя зовут твои родственники?

А как они называли...?

Пытаясь второпях что-то придумать, я покрылась холодным потом.

— О-они зовут меня Энджи.

Не знаю, хорошо это или плохо, что Раньеро интересуется моим прозвищем.

— Ясно.

Носок его ботинка коснулся моего подбородка. Затем он приподнял мою голову, чтобы я встретилась с его глазами.

— Ты выглядишь озадаченной происходящим. Знаешь, зачем я пришел в эту комнату?

И хотя ничего особенного не произошло, за исключением ощущения удушья в горле, мой разум словно десятки раз прокатился на американских горках.

Я никак не могла додуматься, почему Раньеро здесь. Тем не менее, правило пяти секунд не позволяло мне размышлять слишком долго.

Поэтому я выдала то, что первое взбрело в голову:

— Потому что сегодня первая ночь...?

Как только я выпалила это, мне тут же захотелось хлопнуть себя по губам.

Нет, о чем ты говоришь! Не знаешь о том, что это рифма к первой брачной ночи? Шутишь что ли?

Пока я поражалась отсутствию у себя мозгов, произошло следующее...

— Так ты знаешь.

С губ Раньеро слетела еще более страшная фраза.

— Подойди сюда, Энджи, — приказал мне его сладкий голос.

...Неужели он спрашивал о моем прозвище специально для того, чтобы отдать этот приказ?

— Жених же должен сам снять свадебное платье в первую ночь, верно?

И вновь в моей голове завыла тревожная сирена.