Онлайн чтение книги Как и ожидалось, моя школьная романтическая жизнь не удалась My Youth Romantic Comedy Is Wrong as Expected
12 - 3

Глава 3 - Ко­мачи Хи­кигая вдруг на­чина­ет всё сна­чала

Я проснулся в холодной комнате.

Сонно глянул в окно и увидел, как пробиваются лучи утреннего солнца. И как под ними мягко блестят крыши соседних домов.

На сегодня обещали лёгкую облачность. Вполне соответствующую моим пока ещё не слишком ясным мыслям.

Бросил взгляд на часы. Будь сегодня обычный день, я уже запаниковал бы и пулей вылетел бы из кровати. Но к счастью, в школе сегодня вступительные экзамены, а у нас выходной. Сонная голова и тяжёлые веки так и тянули покемарить ещё, так что я склонен был им уступить.

Но тут в голове промелькнула мысль, которая через секунду ярко и громко отозвалась вновь.

Вступительные экзамены! Сегодня же второй день экзаменов Комачи! Родители наверняка уже свалили на работу, так что я должен хотя бы проводить её!

Я быстро вскочил на ноги. Я полностью проснулся, я энергичен и бодр [1]! Громко топая, сбежал по лестнице и влетел в гостиную. Подавил зевок и увидел, что сонная красавица Комачи собирается уходить.

Моя любимая младшая сестра была уже в форме, в точности соответствующей школьным нормативам, и с любимой заколкой в волосах. Заметив меня, она приветственно вскинула руку:

— Доброе утро.

— Привет.

Я прошлёпал к столу, на котором уже стояли мой завтрак и чашка кофе.

Комачи проинспектировала содержимое своей сумки. Наверно, уже не в первый раз, хотя, судя по всему, там лежали лишь карандаши да экзаменационный лист. И слёгка похлопала по сумке, расправляя её.

Легко вскинутая на плечо сумка почему-то вызвала у меня чувство грусти. Задумавшись о том, откуда оно взялось, я вспомнил, что вступительные экзамены почти уже закончились.

Письменные экзамены прошли ещё вчера. Должно быть, сегодня собеседование. На которое нет никакого резона тащить учебники и справочники.

В старших школах Чибы собеседование большой роли не играет. В первую очередь учитываются результаты экзаменов. А значит, всё решилось вчера.

По идее, после экзаменов Комачи должна была прихватить домой листок с вопросами, чтобы проверить свои ответы. Хорошо, когда заранее знаешь свой результат. С другой стороны, зациклившись на своих ошибках, можно скверно выглядеть на собеседовании.

Заволновавшись, не случилось ли чего такого, я решил уточнить у самой Комачи.

— Ну и как ты? — небрежно поинтересовался я, отхлёбывая кофе. Мягко, бодро и не слишком определённо.

— Хм-м… Да ничего. Даже если что не так, уже ничего не исправишь.

Голос Комачи был на редкость спокоен, с лёгкой тенью улыбки.

Потрясающее спокойствие. Наверно, она осталась бы столь же невозмутима, если бы ей сообщили о грядущем конце света. Прямо Сейкима-II [2]. Впрочем, главное, что она спокойна.

Хотя нет у меня уверенности, что такое спокойствие — это хорошо.

— Всё уже практически решено, — немного натянуто усмехнулась Комачи.

Наверно, со временем она всё поймёт и примет. Но сейчас её спокойствие напоминало зеркальную гладь воды, которую даже небольшой ветерок способен превратить в крутые волны.

А значит, надо перевести разговор на какую-нибудь нейтральную тему. Пусть даже это будет выглядеть как бегство от реальности. Уж я-то знаю, что тыкать этой реальностью человеку в лицо — не лучший вариант.

— Как насчёт перекусить где-нибудь, когда всё закончится?

— А? Звучит неплохо.

— Правда?

— Ага!

Я улыбнулся. Комачи хлопнула в ладоши. А потом приложила руки к моим щекам, словно шутливо заигрывая:

— Только подумать, братик собирается меня угостить! Ради такой награды Комачи приложит все свои силы! Ой, сколько же это очков Комачи!

— Очень немного. И про угощение я не говорил…

И так почти все деньги вчера просадил… Впрочем, если Комачи говорит, что приложит все силы, пусть даже в шутку, этот вопрос надо как-то решить.

— Ну, раз уж речь о свидании с сестрёнкой, я что-нибудь придумаю, — самоуверенно фыркнул я. Лицо Комачи резко похолодело:

— Не-не-не. На свидание я совершенно не хочу, честно говоря. Но если за всё заплатишь, включая транспорт, могу и потерпеть.

— Стоп, стоп. Не будь такой серьёзной… И какое к чёрту терпение? Ты просто разрываешь мне сердце. Это же была просто невинная шутка старшего братика… Я же только тебе могу такое сказать, Комачи, понимаешь?

— У-у-у, эта твоя сторона просто отвратительна.

Донельзя раздражённый голос Комачи нанёс мне финальный удар, едва не заставив разрыдаться. Как жестоко… В том смысле, что я и охнуть не успел, а меня заставили уже не только за еду, но и за транспорт платить… И что это за выражения такие, кстати? Ты уже в том возрасте, когда хотят казаться взрослыми? О нет, Комачи всё взрослеет и взрослеет…

В ответ на мой расстроенный взгляд Комачи хихикнула, поправила сумку на плече и, помахав мне мобильником, двинулась к двери.

— Ладно, я позвоню, как всё закончится.

— Угу. А пока ждёшь собеседования, не трать время зря, подумай, что хотела бы съесть.

Так я намекнул я ей не слишком напрягаться и направился следом. И не суть важно, поняла она меня или нет.

Комачи надела туфли, поочерёдно стукнула носками в пол, проверяя, удобно ли сидят, и повернулась:

— …Хорошо, так и сделаю.

На её губах играла спокойная, какая-то взрослая улыбка. Да, она единственный человек в мире, кто может понять меня без слов. Пусть даже это всего лишь самовнушение.

Комачи приняла серьёзный вид, глубоко вздохнула и дурашливо мне отсалютовала:

— Ладно, я пошла.

— Ага, удачи.

Она развернулась на каблуках и двинулась прочь. Я проводил её взглядом.

Ну вот, теперь почитаю Табелог [3], и тоже можно собираться.

* * *

К полудню я добрался до станции недалеко от школы и теперь просто убивал время.

Я не знал, когда Комачи освободится. Знал только, что сегодня у неё собеседование. И как только оно завершится, можно идти домой. Но вот какая она по списку — это вопрос. Да и спрашивать смысла нет, у всех учеников головы одними экзаменами забиты.

Значит, остаётся только одно.

Надо устроить засаду возле школы. И ждать как Амин. Или Юмин. Это будет мило.

Хотя вряд ли стоит звать Комачи, прячась за деревом. Или выскакивать на неё как старшая сестра Юмы Хоси [4]. Совсем неприлично получится. Опять по округе слухи поползут насчёт сына Хикигая. В чёрном одеянии! Не слишком ли мы любим чёрное?..

В общем, таких слухов лучше избежать. И просто поболтаться по округе, пока Комачи не освободится. Тут же и Маринпия, и Эон, который в прошлом Джуско [5], а в них и книжные лавки есть.

Прикупив пару книжек, я решил убить время в Сайзерии [6], что возле станции. Именно Сайзе! Туда и одному можно спокойно ходить!

К тому же, эта Сайзе на втором этаже находится, окнами на улицу. Все пешеходы как на ладони. Самое то, чтобы поджидать среднеклассников с экзаменов!

Пожалуй, в плане поубивать время в Чибе я просто гений... Вздрогнув от осознания такого своего таланта, я поспешил на выход.

От промозглого ветра с берега по коже побежали мурашки. И так холодно, а тут ещё и ветер… Я поправил намотанный на шею шарф, натягивая его на лицо.

И в этот момент краем глаза заметил кое-кого знакомого. За столиком кафе Сен-Марк, что у самого выхода из Маринпии. С убранными в хвост синеватыми волосами, которые покачивались при каждом движении их хозяйки.

Я хмыкнул, глядя, как девушка с хвостом суетится вокруг маленькой девочки с такими же синеватыми волосами, но собранными в два хвостика. То утирая ей рот, то помогая высморкаться.

Малышку я вспомнил сразу — Кейка Кавасаки. Значит, присматривает за ней… точно, Кава-как-её-там!

Значит, эти сёстры отлично ладят, да? В отличие от других знакомых мне сестёр. Невольно засмотревшись на них, я встретился взглядом с парой глаз, которые удивлённо заморгали и широко распахнулись.

Кейка ткнула в мою сторону пальцем, её губы быстро зашевелились. Боже, как мило...

Впрочем, не время сейчас пялиться на милоту Кейки, потому что Кавасаки тоже меня увидела и уставилась на меня. Мы слегка кивнули друг другу и застыли. Словно бодхисаттва Дзидзо. Того и гляди, начнут складывать к ногам подношения.

Итак, настало время для викторины! Вопрос! Как поступить, если на улице повстречался с одноклассником?! Жмите на кнопку! Семь правильных ответов — победа, три ошибки — дисквалификация! Nana Maru San Batsu [7]!

Если это кто-то, с кем ты вообще не общаешься, правильно будет его проигнорировать. Если просто знакомый — поприветствовать и разойтись. А если друг — вы и так можете в любое время встретиться и наговориться всласть, так что можно просто свалить. Чёрт возьми, кого бы ты ни встретил, правильный ответ — «свалить»!

Вот сейчас бы мне и свалить, но ведь это же Кавасаки. Я задумался, какие же у нас с ней взаимоотношения и невольно остановился. И потому, наверно, даже сквозь стекло ощутил, насколько Кавасаки нервничает. Словно встретил домашнего кота на улице. Пока держишься на безопасной дистанции, всё в порядке. А если приблизишься — может и броситься.

Положение безвыходное. Впору на помощь звать, как актёр Синьити Цуцуми. Эй, кто-нибудь!..

Но пока я мысленно звал на помощь AXA Direct [8], выручила меня не AXA, а Кейка.

Она приглашающе замахала мне рукой, радостно улыбаясь. Пригласи меня кто обычным образом, я бы как всегда сказал «приду, если получится», но этой маленькой девочке отказать не мог.

Но она же несовершеннолетняя! Как бы она меня ни приглашала, без согласия её опекуна меня просто арестуют!

Не знаю, получу ли я такое согласие. Я глянул на Кавасаки и увидел, что она немного недовольно говорит что-то Кейке, потом начинает утешать. Но та надулась и резко отвернулась.

Кавасаки вздохнула, убрала вещи с соседнего сиденья и искоса глянула на меня. Её губы шевельнулись. Кажется, она спросила «зайдёшь?», но не уверен — она тут же отвернулась.

Что ж, разрешение дано, я просто счастлив. Сейчас зайду и небрежно их поприветствую. Скажу что-нибудь типа «на дворе трава, на траве дрова».

* * *

Зайдя внутрь, я невольно вздохнул с облегчением.

Потому, наверно, что здесь тепло. Но готов поклясться, что важнее оказалась засиявшая мне навстречу радостная улыбка. До невозможности обаятельная и тёплая улыбка Кейки Кавасаки.

— Хаачка!

— Привет, давно не виделись. Хотя нет, не так уж и давно. Как поживаешь?

Мне казалось, что мы не виделись уже года два. Одолеваемый ностальгией, я потрепал Кейку по голове. Она весело засмеялась и похлопала по сиденью рядом с собой.

Надо полагать, приглашает присесть. Умно, вежливо и обаятельно… Хм-м. Как бы повёл себя крутой парень? Впрочем, крутым меня никто не считает, так что я просто принял приглашение и сел.

Я имею в виду, всё равно больше примоститься некуда. Точнее говоря, садиться рядом с Кавасаки как-то страшновато! Если наши плечи соприкоснутся, у меня просто сердце остановится! Стоп! Не надо меня бить и грабить! Хотя я знаю, что на самом деле Кавасаки не такая. Но вот выглядит порой и правда пугающе. И ничего тут не попишешь.

Почувствовав себя в безопасности в демилитаризованной зоне возле Кейки, я заговорил:

— Ну и что вы здесь делаете, а?..

Общих тем у нас нет, так что будем говорить о чём нибудь безобидном. Ну и прямо спрашивать Кавасаки, зачем она сегодня припёрлась сюда, к школе, как-то неловко. Обычно в такие дни старшеклассники по домам сидят или в Дестиниленд мотаются… Хм-м… Она что, чудачка? Впрочем, кто бы говорил — я же тоже здесь…

— Мы… по магазинам ходили, потом решили передохнуть…

Из её сумки выглядывал зелёный лук.

Но зачем она отправилась сюда в выходной? Ни за что не поверю, что рядом с её домом нет супермаркетов… Я машинально продолжил:

— Хм-м. Но почему так далеко от дома?

— Потому что мы всегда здесь закупаемся.

Какасаки занервничала и смущённо отвела взгляд. А сидящая рядом Кейка бодро вскинула руку:

— Дисконтная калта!

Она улыбнулась до ушей и продемонстрировала мне карточку с изображением собаки.

А-а, это которая каждый раз гавкает, когда ты её предъявляешь? Я тепло посмотрел на Кейку. А слегка покрасневшая Кавасаки одёрнула её, заставив опустить руку. Ну да, детишки обычно любят жать на кнопки и предъявлять карточки… Кажется, в семье Кавасаки за карточки отвечает именно Кейка. Наверно, они каждый раз по магазинам идут, когда её из детского сада забирают.

С другой стороны, Эоны и в других местах есть, так зачем переться именно сюда? Я недоверчиво качнул головой.

— …Ну и ради Тайши тоже. Сегодня же последний день вступительных… — пробормотала Кавасаки, явно догадавшись, о чём я думаю, отвернулась и уставилась в окно.

Ага, вот оно что. Ну да, я помню, что её младший брат, Тайши Кавасаки, тоже решил поступать в Соубу. Небось, так за него переживала, что аж сюда припёрлась. И как же это называется?..

— Братолюбка. Отвратительно.

— Чего? Кто бы говорил.

— Э-э…

Она так яростно зыркнула на меня, что я невольно съёжился. Нет, я знаю, что она добрая, но порой у неё такой взгляд… Я неожиданно почувствовал, как тут действительно прохладно.

Возле окна обогреватель не слишком помогает, так что холод чувствуется даже сквозь стекло. Ну вот, и разговор неприятный, и холодно, как тут успокоиться?

Кажется, Кавасаки тоже было немного не по себе. Она то смотрела в окно, то переводила взгляд на меня или Кейку. Я тоже посмотрел на Кейку.

Та держала свой стакан обеими руками, втягивая апельсиновый сок через трубочку. Быстро допила всё и довольно вздохнула.

У Кавасаки, кстати, чашка тоже пуста. Должно быть, она просто ждала, пока Кейка допьёт. Значит, сейчас домой пойдут… В этот момент Кавасаки посмотрела на меня:

— Э-э… А что насчёт тебя?

Она явно подразумевала, что они собираются уходить. Значит, надо воспользоваться случаем и намекнуть, что я тоже засиживаться не собираюсь.

— Да я где-нибудь перекусить собираюсь.

— Понятно… — как-то устало ответила Кавасаки. Опустила взгляд на Кейку и похлопала её по спине:

— Хаач… То есть братик уже уходит.

Она запнулась, но тут же поправилась. Нет, когда Кейка зовёт меня «Хаачка», я не против. Но вот этот «братик» от Кавасаки как-то очень смущает… Тут кто-то дёрнул меня за рукав.

— Узе уходишь?

Кейка грустно смотрела на меня, не отпуская рукав. Ну вот, теперь и не встать… Прям будто ты на новой работе домой собрался, а тебя спрашивают: «Что, уже уходишь?»

Кавасаки нахмурилась, словно собираясь отчитать Кейку. Я уже видел такое, когда мы шоколад делали, но всё равно же страшно…

И Кейку жалко, так что надо бы вмешаться. В конце концов, работать громоотводом — это моё призвание. Нет, стоп, это уже чересчур. Или нет?

— …Хотите со мной? Я думал в Сайзе заглянуть.

Кавасаки ошарашенно уставилась на меня широко раскрытыми глазами:

— А-а?.. М-мы не собираемся…

— Так и знал.

Ну да, знал. В интернете пишут, что девушки очень не любят ходить с парнями в Сайзе. Интернет большой, там всё узнать можно. Я поднялся и потрепал понурившуюся Кейку по голове. И услышал тихий голос:

— …Подожди.

Я повернулся и увидел слегка покрасневшую Кавасаки, уставившуюся в пол.

— …Н-ну, можно ещё чаю выпить, — смущённо пробормотала она.

— А? А, да. Можно. Не возражаю…

Я невольно перешёл на формальные ответы и недовольно плюхнулся обратно на сиденье. Кейка весело засмеялась и прислонилась ко мне.

Чёрт, такой шанс уйти профукал… Теперь придётся что-нибудь заказать.

— Что будете пить? — спросил я, поднимаясь. Кавасаки пришла в себя и бросила взгляд на руки Кейки.

— Э-э, ну, горячее какао… и кофе со льдом.

— Замётано.

Как и следовало ожидать от старшей сестры. Сначала думает о Кейке и только потом о себе. Я невольно улыбнулся и, стараясь скрыть это, поспешно направился к стойке. Быстро получил всё заказанное и притащил поднос обратно на столик.

Горячее какао, кофе со льдом и кофе-латте. Ну и свежий шоколадный круассан заодно.

Кейка блестящими глазами уставилась на круассан и тихо ахнула. Ещё бы, дети к сладостям неравнодушны. Я сам не так давно был ребёнком, так что прекрасно знаю, что они чувствуют. В этом плане, как говорится, я просто мастер.

И потому сказал именно то, что Кейка хотела услышать:

— …Хочешь?

Она сверкающим взглядом посмотрела на меня. Хе-хе, сработало… Я сейчас прямо как политик, который без стыда и совести рассказывает о повышении пенсий и заботе о стариках перед выборами, набирая популярность. Только нацелен на тех, кому ещё предстоит стать взрослыми и начать голосовать. Министерство внутренних дел и коммуникаций [9], вы это видите?

Не догадывающаяся о моих стратегических планах и пребывающая в прекрасном настроении Кейка похлопала меня по руке:

— Ага! Вот почему я люблю Хаачку!

— Ладно, ладно. Только не надо меня трогать. Мы, парни, легко можем всё неправильно понять. Так что веди себя осторожнее.

— Холошо! Я так буду только с Хаачкой!

О нет. Это дитя уже знает слова, способные тронуть мужское сердце. Мне страшно… Когда-нибудь настанет день, когда все парни вокруг, услышав такое, будут падать к её ногам бездыханными. И Кейка навеки войдёт в историю как самый массовый убийца… А я, наверно, паду первым. Надо что-то сделать с этой террористкой ради всех живущих на Земле.

Но пока я проникался важностью своей миссии, другая обладательница убийственной девичьей силы вздохнула:

— Ты чему ребёнка учишь?..

Она недовольно цокнула языком, протянула руку за спиной у Кейки и дёрнула меня за рукав. Потом наклонилась ко мне и зашептала:

— Я имею в виду, ну… не надо так делать.

Что такое? А, понятно. Думаешь, я по заветам Хикару Гендзи хочу переманить Кейку к себе и вырастить из неё прекрасную леди? Да больше похоже, что я оказался на борту у отчаянного Колумба во время его экспедиции [10].

Кавасаки взглядом показала в окно на высоко стоящее солнце:

— Рано ещё обедать…

— А-а…

Понятно. Желудки у детишек маленькие. Съедят что-нибудь, а потом обедать отказываются. Не знаю, что у них будет на обед, но проблем создавать не хочу. Короче говоря, никаких ниндзя.

Но… но круассан-то уже куплен, верно? Чтобы понравиться этой маленькой девочке. И что теперь с ним делать? Ага, знаю.

Я тихонько подтолкнул тарелку Кейке и зашептал ей в ухо:

— …Давай поделимся. Только сестре не говори.

— Ага! Не сказу!

Я приложил палец к губам, Кейка ответила тем же. Ничто не сплачивает лучше, чем тайное совместное действо, особенно не слишком честное.

— Я всё вижу… — с досадой вздохнула Кавасаки, недовольно глядя прямо на меня. Я посмотрел на Кейку, уплетающую свою половинку круассана. — Не стоит так её баловать.

— …Д-да я же только иногда, верно?

— Иногда? Да ты всегда так.

— Вовсе и не всегда… Просто Кейка… особенная. И Комачи тоже.

— Ничего ты не понимаешь…

Её голубые глаза сверкнули куда острее обычного. Ух… боже, как похолодало! Она хочет тоже оказаться в этом списке, что ли?.. Не понимаю я девушек. С их извечным вопросом «знаешь, почему я сержусь?». Что ни ответь, всё равно окажешься неправым и виноватым.

Я вздрогнул и съёжился. Кавасаки виновато опустила глаза. Помолчала и искоса глянула на меня, словно ей было непросто заговорить:

— Я рада, что ты заботишься о Кейке, но надо же сдерживать себя…

— Да, извини…

Нет, слушай, так нечестно. То ты злишься, то замолкаешь… Я уже и не знаю, что теперь сказать…

Кавасаки больше не ругалась. Я тоже молчал. Обеспокоенная наступившей тишиной Кейка подняла испачканную шоколадом физиономию и посмотрела на нас:

— Не ссольтесь, холошо?

— Мы и не ссоримся. Кей, ну-ка, повернись.

Улыбнувшись, Кавасаки достала из сумки влажную салфетку и вытерла Кейке щёки. Успокоившаяся Кейка снова вгрызлась в круассан.

Ну да, сейчас Кавасаки не злится. Когда она действительно зла, она гораздо страшнее… Помнится, когда Юкиносита с Миурой ссорились, они мне показались опаснее бандитов.

Пожалуй, моё впечатление о ней сильно изменилось.

Раньше мне казалось, что ей подойдут разве что дубинки, цепи и йо-йо. А теперь и сумка с зелёным луком очень даже к месту. Кстати, не думаете, что девушка кажется какой-то более близкой, когда идёт из магазина?..

Она убивает время в Сен-Марк с девчонкой, очень на неё похожей. Прямо как янмама [11]. Словечко-то какое древнее…

А втроём, кстати, мы выглядим совсем как семья. Сюда бы минивен ещё для полноты картины. С ароматизатором в виде листа конопли на зеркале. И мангу: Наруто или Ван Пис. Бр-р, как представлю — жуть берёт.

Кейка продолжала жевать круассан, всё больше перемазываясь шоколадом. Кавасаки следила за ней, подперев подбородок одной рукой и держа влажную салфетку в другой. От такой картины мне стало ещё более жутко. И я отвернулся к окну.

За ним вдруг обнаружился среднеклассник в знакомой форме, шагающий по тротуару. Стало быть, собеседование заканчивается, и ученики начали расходиться по домам.

Судя по всему, Кавасаки тоже это заметила, потому что глубоко вздохнула и чуть повела напряженными плечами.

Я её понимаю. Когда смотрю на других поступающих, не могу не беспокоиться о Комачи. Иначе говоря, тот, что перед нами — конкурент Комачи, то есть помеха. И я не могу не думать, что неплохо было бы разделаться с ними всеми, пока ещё не поздно.

И если до такого дойдёт, то начать надо с того, кто ближе всех к Комачи. Кто постоянно возле неё вертится!

Да, именно с Тайши Кавасаки! А значит, пора начать собирать информацию о противнике.

— Как у Тайши дела?

— …Не знаю, — задумчиво качнула головой Кавасаки.

Ну и ну. Она же заботливая старшая сестра, да ещё и братолюбка, она должна знать, как её младший братец сдаёт экзамены… Но Кавасаки лишь помрачнела и шмыгнула носом:

— Он расстраивается, когда его об этом спрашивают.

Не то, чтобы я его не понимал. Тут дело не только в переходном возрасте, дело ещё и в том, что Кавасаки — член семьи. Не хочется ему, чтобы свои лезли во что-то личное и чувствительное.

К примеру, с друзьями можно спокойно посмеяться над собой в плане долгов, низкой зарплаты и тому подобного, а вот в семье об этом лучше не заговаривать. Потому что они потом начнут всерьёз выяснять, всё ли с тобой в порядке, а это больно. Получается зацикливание на неприятных мыслях вкупе с ощущением, что тебе не доверяют. И касается это всех парней и их матерей.

Кавасаки по-матерински кивнула. И сказала нечто важное:

— Но у него получается порядка восьмидесяти процентов.

— Странно, что ты в курсе…

И даже страшно. Матери всегда на шаг нас опережают. Вот откуда они знают, где дети хранят свои потайные журнальчики?

То есть, братан, ты же ничего не говорил своей старшей сестре, да? И откуда тогда она об этом знает?

Кавасаки смущённо отвела глаза:

— Ну, то есть, это, Кей слышала…

— Ага, он сказал тлиста девяносто шесть баллов.

Кейка, слушающая наш разговор, гордо выпятила грудь.

— Хм-м… Значит, тебе Кей сказала.

Тайши ничего не сказал старшей сестре, но младшей проболтался, да? А детишки такое сразу запоминают. Потрясающе, да? Я снова посмотрел на Кавасаки, и она снова отвела глаза.

Ну да, шила в мешке не утаишь, как говорится. Наверно, и у Комачи оценки похожие, судя по тому, как она вела себя утром. По собственному опыту могу сказать.

Кавасаки, помнившая свой опыт поступления в Соубу, мрачно кивнула:

— Угу, теперь всё зависит от неофициальной характеристики и конкурса…

У неё вырвался тяжёлый вздох. Конкурс в нашей школе обычно порядка двух с половиной человек на место. По опыту могу сказать, что восемьдесят процентов оставляют некоторую надежду. Иначе говоря, Тайши сейчас на грани.

— Можно, конечно, и в частную школу, но он хотел к нам…

Судя по выражению лица Кавасаки, она и сама не уверена, что у него получится. Я не слишком-то осведомлён об их семейных взаимоотношениях, но сейчас она явно расстроена. И дело тут даже не в деньгах. Проваленные экзамены — это настоящее клеймо. Значит, тебе отказали. Может, это не столь чувствительно для взрослых, но в пятнадцать лет школа и семья крайне важны. Не поступить в школу и увидеть, что тебя жалеет вся семья — это невыносимо.

А в случае Тайши Кавасаки добавляется ещё один фактор. О котором я и заговорил:

— Ну… Он хотел поступить в государственную школу, потому что думал про следующий год, да?

— Что? Следующий год?

Кавасаки вопросительно посмотрела на меня, мол, «ты что, в курсе?». Как грубо. Ну да, в курсе…

— Угу. Разве ты не собиралась поступать в национальный университет? Я слышал, это не так просто… хотя и не уверен, конечно.

— Так ты обо мне говоришь?

Кавасаки качнула головой. А Кейка повторила её жест. Они сейчас были настолько похожи, что я невольно хмыкнул:

— Не-не-не. Хотя, ну, в общем, да.

— Что это значит?

Кавасаки раздражённо зыркнула на меня. Чёрт побери, страшно же. Очень страшно.

— Ну, понимаешь, разве твой брат не мог подумать, что если он поступит к нам, у тебя будет больше возможностей? Потому и хотел обязательно поступить. Хотя не уверен.

Последнее я добавил, чтобы не брать на себя слишком много ответственности. Кавасаки озадаченно поморгала, потом вдруг улыбнулась, отворачиваясь:

— …Плата за старшую школу и за университет очень разная.

Правда? А она много знает. Я вот совершенно не в курсе, потому что у меня и в мыслях не было за своё обучение платить… Надо было бы — посчитал бы, а так нечего время тратить.

— …Но он вполне мог что-то такое подумать, — тихо пробормотала Кавасаки, покручивая пальцем трубочку в своём кофе. Смягчившись, она и меня тем самым сделала более разговорчивым.

— Вот видишь? Уж я-то сестролюбов как никто другой понимаю.

— Что? Какая гадость.

Весёлый тон несколько замаскировал прямоту слов, поэтому Кейка тоже весело повторила «гадость».

Да нет, всё верно. Я и сам знаю, что отвратителен. Не могу не согласиться, глядя на отражение довольного парня в оконном стекле.

* * *

Среднеклассников за окном становилось всё больше.

Какое-то время я играл с Кейкой. Она беззаботно болтала, время от времени отвлекаясь на Кавасаки. Потом завибрировал мой мобильник.

Это пришло сообщение от Комачи. Я ответил ей, что сижу в Сен-Марк. И немедленно получил ответ. Нет, не по телефону, просто услышал стук в окно.

Комачи весело махала рукой за стеклом. Я тоже махнул ей, чтобы заходила. Она бодро влетела в кафе и вскинула обе руки:

— Всё позади! Ура!

— Ура! — ответил я тем же, и мы дали друг другу пять. Ещё не успел затихнуть звук хлопка, а Комачи уже наклонилась к Кавасаки с Кейкой.

— Саки и Кейка! Привет и ура!

— Ула!

Комачи весело хлопнулась в ладоши с Кейкой. Потянулась к Кавасаки, но та явно занервничала… Правда, всё же справилась с собой и тоже подняла руку:

— У-ура…

Лицо и уши её налились алым, голос был почти не слышен. Комачи, видя это, слегка поклонилась и отступила на пару шагов:

— Чего ты шепчешь?! Давай ещё раз! Ура!

— У-ура!.. Да что с ней такое?

Комачи ловко хлопнулась в ладоши с отчаянно пытающейся добавить громкости Кавасаки, а та недовольно зыркнула на меня. Ну и чего зыркать… Впрочем, если подумать, я же старший брат Комачи, мне за её воспитание и отвечать.

— Прошу прощения, просто она слишком взволнована. Комачи, вот, выпей и успокойся.

Я протянул ей свой стакан, ожидая в ответ чего-нибудь типа «ой, как вкусно». Но Комачи лишь ухмыльнулась:

— Спасибо, но это то, что братик уже пил, потому допивать за ним будет немного отвратительно. Так что я сама себе куплю, хорошо?

Комачи ответила очень вежливо и даже величественно. Потом развернулась и двинулась к стойке. Кавасаки хихикнула.

— К-Комачи…

Ты даже не слышишь своего братика. А он так расстроен… особенно этим «немного». Просто убит… Благодаря тебе я начал переосмысливать свою жизнь…

Пока я бессильно лежал на столе, Комачи принесла свой латте со льдом и уселась рядом со мной.

— …Ты молодец.

— Ага, я такая!

Она кивнула, отхлебнула и глубоко вздохнула. Должно быть, копила этот вздох с самого собеседования. Да нет, пожалуй, с самих экзаменов. А теперь наконец расслабилась и тоже прилегла на стол.

Кейка, увидев нас в одинаковых позах, заинтересованно на нас уставилась:

— Вы похозы.

— …Чего?

Комачи недовольно поморщилась. Но Кейка не унималась:

— Хаачка и Комачи похозы! Налушение копилайта?

— Опять странные слова выучила…— вздохнула Кавасаки.

Кейка очаровательно кивнула головой. Ну да, детишки быстро всё перенимают…

Кстати, а чего Комачи так морщилась? Впрочем, сам знаю, даже спрашивать не буду. То есть, я и сам так думаю. Хорошо, что Комачи не похожа на меня. Я больше на папашу смахиваю, Комачи на маму. Общего у нас разве что цвет волос. Но вот когда Комачи расслабляется или корчит недовольную физиономию, она и правда становится на меня похожа…

Комачи выпрямилась, кашлянула и слегка натянуто улыбнулась Кейке:

— Хм-м. Ну, мы же всё-таки брат и сестра…

Хотя она ответила так, что в голосе не слышалось ни согласия, ни смущения. Скорее уж, желание поскорее замять эту тему.

Комачи передвинула стул поближе к Кейке:

— Кейка и Саки тоже похожи! Ты очень похожа! Вырастешь — обязательно станешь красавицей!

— Хи-хи, Комачи тозе класивая.

Кажется, Кейка к таким разговорам привыкла. А Комачи лишь слегка ущипнула её за мягкую щёчку, мол, хватит уже.

…Какой-то очень девичий разговор получается.

Хорошо, когда девушки друг друга хвалят. И дружат. Если кто ударит одну по левой щеке, другая врежет в ответ. И это замечательно.

Должно быть, на востоке девушки хвалят друг друга, мол, какая ты красивая. А на западе одна говорит «я некрасивая», другая тогда отвечает, мол, ерунда, ты на меня посмотри, я же толстая вусмерть. На юге девушка встречает свою одноклассницу из средней школы, хватает её за руку и говорит «Не может быть! Сколько же мы не виделись! Давай посидим где-нибудь!». А на севере девочка хочет влезть в разговор и говорит: «Ну да, конечно». Наверно.

А ты какой будешь, Кей? Что скажешь? Я покосился на её взрослую версию, которую Комачи назвала красавицей, и заметил, что Кавасаки от смущения даже говорить не может. Ну и зря, девчонки же частенько поддразнивают. Негоже красавицам так реагировать. А семья Кавасаки — это именно красавицы.

Кавасаки тем временем пришла в себя, фыркнула и покосилась на нас с Комачи:

— А вы, я смотрю, как всегда отлично ладите.

Быть может, она просто пыталась скрыть своё смущение, но Комачи немедленно отреагировала:

— Да не, ничего подобного.

— Комачи, ну почему ты всё отрицаешь?

Я думал, она просто отмахнётся, но Комачи вдруг прижала руки к щекам и сладко улыбнулась:

— Честно говоря, ты порой такой надоедливый.

— Кх…

Я потерял голос! Кажется, её шуточка сразила меня наповал. Вместо слов из горла вырывались лишь какие-то хрипы.

— Нам уже пора, — сообщила Кавасаки, хмыкнув. — Мне ещё обед готовить.

Солнце на улице показывало, что уже почти полдень. Наверно, и у Тайши собеседование заканчивается.

Кейка надулась и мрачно вздохнула.

— Что такое?

— Я зду Тая.

Кавасаки похлопала её по спине и что-то прошептала на ухо. Кейка сложила руки на груди и неохотно кивнула:

— Ну ладно.

Кавасаки быстро надела на неё пальто, перчатки, шарф и кивнула нам.

— Ага, пока, — кивнул я в ответ.

— Пока! Увидимся, Кейка!

— Пока!

Кейка помахала нам напоследок, и они с Кавасаки зашагали к станции. Я посмотрел им вслед и перевёл взгляд на Комачи.

— Как насчёт тоже перекусить? Ты уже подумала, что хочешь?

— Ну да, я думала, пока время убивала, убивала… — она вдруг кивнула и расплылась в улыбке. — А потом оно умерло.

Мда, шуточки у тебя… Впрочем, от такой милашки сойдёт.

— Может, угорь? Угорь — это хорошо… Вымирающий вид, кто знает, сколько мы ещё сможем им угощаться. Вкусно, да ещё и ощущение премиумной еды. Ну и вымиранию заодно поспособствуем…

— Ох, ну что ты за человек… Угорь не сможет упокоиться с миром, раз ты ешь его с такой целью… Кстати, а что насчёт ферм? Вроде сейчас его уже умеют разводить. Я недавно в новостях видела.

Ну да, она вроде как посматривала новости, пока к собеседованию готовилась. Но не стоит быть такой наивной!

— Невозможно.

— Почему?

— Потому что с нынешним падением рождаемости и старением населения до угря у них руки не дойдут.

— Ого, социальная осведомлённость в полный рост! — Комачи торжествующее хьюкнула как Кобра и ткнула в мою сторону пальцем [12]. Моё настроение взлетело до небес.

— Если подумать, угри ещё долго не вымрут. Ведь корпоративные рабы в своём безжалостном мире как-то выживают. А их ещё меньше ценят, чем угрей.

— Значит, и те, и другие вымирают?

Вот именно. И те, и другие борются за выживание… Да, время от времени я заговариваю об обстановке на рынке труда Японии, демонстрируя высокий интерес к политике. Глядишь, так и подключусь к какой-нибудь выборной кампании для восемнадцатилетних.

Но пока я переполнялся амбициями, на лице Комачи появилось замешательство:

— Я имею в виду, угорь — это не лучший вариант. Я же недавно ела его с родителями.

— Вот как?..

И почему без меня? Я ведь тоже не прочь поспособствовать их вымиранию. Впрочем, я действительно в последнее время поздно домой прихожу, ничего не попишешь. Значит, они втроём ходили, да?..

Что ж, в финансовом плане мне с родителями не тягаться. Пожалуй, о ресторанной еде лучше пока забыть.

Получается, чтобы порадовать Комачи, мне надо задействовать какие-то свои сильные стороны.

Что-то, что могу сделать только я! Вот только ничего на ум не приходит. Единственное, чем я могу похвастаться, так это самой милой в мире сестрой. Но Комачи обязательно надо порадовать… И что делать? Проблема…

— Слушай, а может сходим куда-нибудь? Где можно как следует размяться. Например, поиграть в теннис с Тоцукой. А потом позовём его с нами поболтаться.

Микун [13]! Ну, разве я не гений? Предложить самой милой в мире сестре пообщаться с самым милым в мире другом! Это победа, ха-ха-ха!

— Ну… — поморщилась Комачи. — Понимаешь, это…

Она показала пальцами крест.

— В-вот как? А я думал тебя порадовать…

Мне очень не хотелось отказываться от мечты поболтаться с Тоцукой, но я быстро понял, что мне просто не хватит мужества его пригласить. Так что я особо не протестовал.

— Результаты ещё не объявили, — нервно помотала головой Комачи, — так что не стоит.

— П-понятно…

Если не хочет, то и правда не надо. Её желания надо учитывать в первую очередь. Тогда что делать?..

Комачи дёрнула меня за рукав:

— Ну, понимаешь, будет лучше… если мы будем вдвоём. Это столько очков Комачи…

Она отвернулась, словно скрывая порозовевшие щёки. И я невольно спросил то, о чём лучше бы помолчать:

— Да я ничуть не против… Но ты уверена?

Комачи серьёзно посмотрела на меня и кивнула:

— Да. Ты простой, удобный и под рукой.

— Как-то не тянет на комплимент…

Но если Комачи хочет, так тому и быть.

— И куда пойдём? В Лалапорт [14]? Угадал? Ведь Лалапорт, да? Там есть автоматы, которые торгуют исключительно MAX Coffee. Давай в них и купим. Должно быть, он там очень вкусный.

— Да он везде одинаковый… — мрачно пробормотала Комачи. И куда только застенчивость делась?

— Не надо ничего яркого, — вскинула она палец, — и не надо ничего особого.

— А? Что ты имеешь в виду?

Что значит даттебайо [15]? Комачи глубоко вздохнула и медленно выдохнула:

— Пойдём домой и займёмся домашними делами!

— Ч-чего?..

Не понимаю. Но… Нет, всё равно не понимаю! Словно феи Саппари вокруг танцуют [16].

— Сейчас закупимся и домой!

Комачи быстро вскочила на ноги.

— Ладно…

Если она так хочет, буду рад ей угодить. Я тоже поднялся, и мы зашагали к магазинам.

* * *

Как только мы оказались дома, Комачи сразу приступила к домашним делам. Прибралась, собрала вещи в стирку и занялась обедом. Правда, вместо привычного постукивания ножей до меня доносились плеск воды и позвякивание моющейся посуды. Должно быть, Комачи решила перемыть всё, что на кухне накопилось. Не могу не отметить, что в этих делах она мастер.

Я же в это время расслаблялся под котацу, поглаживая развалившегося на моих коленях любимого кота Камакуру. Выглядя, наверно, как какой-нибудь злой босс. Но видя, как суетится Комачи, не мог не подумать, что стоило бы, пожалуй, ей помочь… И это чувство росло и росло.

— Тебе помочь?

— Не надо, я сама. Ты только всё испортишь.

— Как грубо…

Я скорчился от обиды, зарываясь лицом в шерсть Камакуры. Тот недовольно зыркнул на меня.

— Начнёшь помогать — всё тут перепачкаешь, — устало добавила Комачи. — Ты же ни готовить не умеешь, ни убираться.

— …Хм, ну да, ты права. Я не буду помогать, потому что мне влом… Извини, золовка.

— Какая ещё золовка? Я Комачи.

Она выключила воду и развернулась, стягивая с себя передник. Должно быть, всё более-менее готово.

— Я сама хотела прибраться, так что всё путём. Давно не прибиралась из-за экзаменов, вот и накопилось.

Комачи подхватила чайник и начала готовить кофе. Растворимый, но по комнате всё равно поплыл приятный запах. Она налила две чашки, подошла и уселась напротив, протягивая одну из них мне.

— …И маме из-за меня непросто пришлось.

Кажется, она действительно переживала. Я отхлебнул кофе и заговорил:

— Не переживай. Ты и так много для неё делаешь.

— Ну… ну да, они же всё время очень заняты.

Она грустно улыбнулась. Всё верно, наши родители постоянно заняты, так что ничего удивительного, что домашние дела легли на наши плечи.

Когда Комачи была маленькой, всем приходилось заниматься мне. Но когда она стала постарше, я потихоньку отошёл в сторону. И ответственной за дела домашние стала Комачи. Так что мои навыки остались на уровне шестиклассника.

Да непросто ей приходится… От таких мыслей у меня даже совесть проснулась.

Во время экзаменов родители были заняты по-прежнему, Комачи по уши закопалась в учебники, а я дурака валял.

— …Извини, я тоже должен был что-то сделать, правда?

Я отхлебнул кофе, чувствуя горький привкус этих слов. Я ведь должен был что-то делать, да? Но, понимаешь, ну, если бы я накосячил, мама бы сильно рассердилась…

Если бы я занялся домашними делами, мне наверняка пришлось выслушать то же, что я услышал от Комачи. И даже если бы я что-то сделал, мама осталась бы сильно недовольна тем, как это у меня получается. Ну не мастак я в уборке, в одном месте подмету, а в других не трогаю, прямо как прототип Румбы...[17]

Вот я и решил, что чем всё портить, лучше вообще ничего не делать. Хотя перед Комачи всё равно немного неудобно.

Но она лишь засмеялась в ответ:

— Да ладно, ерунда. В конце концов, мне и самой нравится.

— Нравится работать по дому?

Комачи приложила палец к щеке, качнула головой и задумалась:

— Ну… Может, мне нравится баловать братика?

И мило улыбнулась.

— Что? Кажется, я уже так разбалован, что расплакаться готов… Это просто чудо… Полная победа, Комачи-мама [18]...

Про маму я хотел добавить мысленно, но не удержался и ляпнул вслух. Комачи скривилась от отвращения:

— Какая гадость. Ты просто больной.

— Заткнись и отвали. Кстати, ты и сама такая же.

— А то! Масса очков Комачи, верно?

Комачи захихикала и похлопала меня по плечу. Вообще-то, это был не комплимент, зараза…

Я покосился на неё, но она лишь прикрыла глаза. Положила руку на грудь и довольно вздохнула:

— Когда кого-нибудь разбалуешь, это так здорово…

— Ты просто больная.

Она высунула язык, подмигнула и шутливо стукнула себя по голове. Понятно, опять её шуточки…

Когда мы отсмеялись, Комачи вдруг посерьёзнела и замолчала, глядя, как поверхность кофе чуть колышется в чашке. Потом её рот медленно приоткрылся:

— Но мне и правда работать по дому нравится.

— А?

— Ну, понимаешь, когда-то ты обо мне заботился, а теперь я и сама многое могу.

Я покосился на неё, но она не отрывала взгляд от чашки. Словно хотела рассмотреть что-то в её неведомых глубинах.

— Если есть что-то, что даже я могу сделать, я хочу быть полезной.

В её словах не было привычной наивности, да и взгляд казался каким-то более взрослым.

— …И в этом нет ничего плохого, — добавила она, немного смутившись, но её лицо тут же снова приняло обычное выражение.

Конечно, когда Комачи была маленькой, наверняка было что-то, что она хотела делать, но не могла. Её тогда полагалось баловать, но родители вечно оказывались заняты. А вместо них рядом был на редкость ненадёжный человек, то есть я. Но она, то жалуясь, то критикуя, всё время была со мной, а потом в какой-то момент даже начала обо мне заботиться.

— Конечно, нет. Точнее, ты просто восхитительна.

Да, моя младшая сестра восхитительна. Это я жалок.

Комачи хихикнула и гордо выпятила грудь:

— Это потому что я очень старалась! Чтобы не оказаться в беде из-за никчемного братика, я должна стать сильнее!

— Вот как? Получается, я идеальный пример того, каким быть не надо. Можешь меня благодарить.

Я задрал нос и погладил себя по голове. А Комачи просто кивнула:

— Ну да, я благодарна тебе.

— А?

Такая прямота… Даже смущает… Что такое? Может, мы о разных вещах говорим? Я уставился на Комачи, а она кашлянула, отвела взгляд и с серьёзным видом заговорила:

— Я собиралась сказать это, когда станут известны результаты экзаменов. Но если я пройду, я застесняюсь снова завести такой разговор, а если провалюсь, мне будет не до того. Поэтому я скажу сейчас…

Комачи быстро выползла из-под котацу и села в сэйдза [19].

— Ч-что ты делаешь?

Она сидела очень прямо и смотрела на меня. Я задрожал. Валявшийся у меня на коленях Камакура поднялся и ушел прочь, заставив меня занервничать ещё сильнее. Комачи же спокойно улыбнулась:

— Спасибо. Ты очень мне помог.

И низко поклонилась, коснувшись ладонями пола.

У меня перехватило дыхание и сбились все мысли. Такого я точно от неё не ожидал. Всё было настолько красиво, что я замер, очарованный.

Сообразив, что сижу с разинутым ртом, я начал судорожно подыскивать слова:

— …Что ты делаешь, дура? Прекрати, совсем меня засмущала.

— Хе-хе, я просто хотела попробовать это сказать. Сразу столько очков Комачи…

Она шутливо погладила себя по затылку, но порозовевшие щёки выдавали её с головой.

Тупица, если что-то тебя так смущает, так и не надо об этом говорить. И смущать заодно и меня. А если пытаешься меня обмануть, то будь более убедительной. Хочешь скрыть смущение — ляпни что-нибудь наобум, чтоб сбить собеседника с толку. Твой братик в таких вещах понимает.

Вот например так:

— Никаких очков, — заговорил я. — И почему ты ведёшь себя так, словно замуж собралась? А? Я всё равно разрешения на свадьбу не дам. Потому что… потому что ты должна…

Мой голос прервался. Я шмыгнул носом, тяжело дыша. До сих пор мне казалось, что ситуация под контролем, но голос охрип, а слова словно застревали на языке.

Я тяжело вздохнул. В уголках глаз сначала потеплело, потом защипало. Я моргнул, по щекам сбежали капельки.

— О-о… Что за вода течёт из глаз моих… Что это? Что? Откуда? Почему?..

Прикусив губу, я рефлекторно вскинул лицо к потолку, из груди вырвался судорожный вздох. Комачи ошарашенно смотрела на меня, потом хихикнула и наконец расхохоталась во весь голос:

— Это слёзы. Ты прямо как робот, который впервые в жизни испытал чувства.

— Это… слёзы… Это… чувства… — заговорил я голосом робота

— Что за детский лепет?.. — удивлённо поинтересовалась она.

Не отмочи я какую-нибудь хохмочку, разрыдался бы вовсю, без вариантов. Не потому, что мне грустно или больно. Я просто был настолько счастлив.

И в то же время чувствовал облегчение. С лёгким оттенком одиночества. Только словами выразить это не мог, разве что завыть как собака.

Комачи отсмеялась, смахнула проступившие на глазах слёзы, протянула руку и потрепала меня по голове.

— Пойду приму ванну. Я первая моюсь, договорились?

Она сказала это совершенно спокойно, но лёгкая хрипотца в голосе всё же слышалась. Чуть шмыгнув носом, Комачи поспешно встала и выскочила из комнаты, не оглядываясь.

Слыша, как затихают её шаги, я вздохнул. И ещё раз, потому что нужные слова всё никак не приходили на ум.

Камакура вернулся ко мне из угла комнаты и потёрся о мою спину. Как раз перед этим я подумал, к кому же он подойдет. Этот кот отлично чувствует настроение.

Я подхватил его и снова пристроил на коленях.

— …Не слишком ли рано она отдаляется от братика? Как думаешь, Камакура? Не слишком ли быстро она растёт?

Камакура ничего не сказал, ни единого «мяу». Просто лежал и позволял себя гладить.

В итоге носом шмыгнул снова я.

-----------------------------------------------------

Примечания

[1] Слова Юи Юмекавы из «Idol Time PriPara»

[2] Отсылка к композиции группы Сейкима-II «Rou Ningyou no Yakata»

[3] Онлайн-путеводитель по кафе и ресторанам Японии

[4] Герой манги «Kyojin no Hoshi» (полувековой давности)

[5] Торговые центры

[6] Сеть семейных ресторанчиков

[7] Аниме/манга про викторины

[8] Страховая компания. Пародируется её реклама

[9] Министерство внутренних дел и коммуникаций Японии (в отличие от российского МВД) занимается достаточно широким спектром задач по курированию японской административной системы. В том числе и выборами

[10] Хикару Гендзи — главный герой романа «Повесть о блистательном принце Гэндзи». Колумб — отсылка к песне «Paradise Ginga», которую исполняет группа под названием «Хикару Гендзи»

[11] Young mother, юная мамочка

[12] Отсылка к древней манге «Космическая Кобра»

[13] Отсылка к игре «Fate/Grand Order»

[14] Один из крупнейших торговых районов в Японии

[15] Отсылка к «Наруто»

[16] Отсылка к «Mahoujin Guruguru»

[17] Робот-пылесос

[18] Японский мем, означает примерно «Хочу, чтобы девушка баловала меня как ребёнка»

[19] Поза сидения на коленях («по-японски»). Обычно имеет церемониальное значение (означает уважение к человеку или к ситуации) или показывает хорошее воспитание. Подробнее здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/Сэйдза