Онлайн чтение книги Как и ожидалось, моя школьная романтическая жизнь не удалась My Youth Romantic Comedy Is Wrong as Expected
6 - 6

Что это такое, когда всё работаешь и работаешь, а легче не становится?

Моя жизнь.

Даже Такубоку Исикава [1] согласился бы с такими словами. Для среднего человека, вроде меня, они просто святая истина. На этом замечательном суждении я остановился и обнаружил, что укоризненно смотрю на свои работающие руки. В результате они остановились, и заставить их снова работать становилось с каждым разом всё труднее. Что за дефляционная спираль?

Как и почему мы оказались так заняты? Я огляделся, пытаясь решить эту головоломку. Во-первых, здесь слишком мало народу.

Члены школьного совета утонули в ворохе проблем. Харуно здесь не было. Хаяма в одиночку тащил свою часть работы, решая вопросы с добровольцами. Но натянутость его неизменной улыбки недвусмысленно говорила, что даже он устал.

В последнее время нам как-то удавалось справляться с работой и таким составом.

Но в отличие от всех прочих дней, сегодня не было и Юкиноситы. Она всегда приходила в конференц-зал первой, а уходила последней.

Сегодня её нигде не было видно.

— Что случилось с Юкиноситой?

— Кто знает… — я не мог ответить Мегури. И не только я, никто из оргкомитета тоже этого не знал.

Дверь с треском распахнулась. В комнату без стука, по своей дурной привычке, вошла Хирацука.

— Хикигая.

— Что?

Хирацука подошла ко мне с нехарактерно для себя мягким выражением лица:

— Насчёт Юкиноситы. Она неважно себя чувствует и сегодня не придёт. В школу она сообщила, но кажется, до оргкомитета эта информация не дошла…

Правильно кажется.

В конце концов, здесь нет никого, кто поддерживал бы с ней связь.

Неважно себя чувствует, да? Я в курсе, что физической выносливостью она не отличается, но мне казалось, что она из тех, кто следит за своим здоровьем. Хотя она была по уши в работе и вчера делала элементарные ошибки, так что, должно быть, и впрямь сильно выдохлась.

…Всё ли с ней в порядке? Она ведь живёт одна.

Хаяма понимающе поднял голову:

— Юкиносита живёт одна, так что, думаю, кому-нибудь надо зайти к ней.

— А, понимаю… Хорошо. Пусть кто-нибудь сходит проверит, как она там. Мы с ребятами из совета будем держать оборону здесь. — сказала Мегури, глядя на нас с Хаямой.

— Может, ты сама? — спросил в ответ Хаяма.

Мегури нахмурилась. Но её обычная добрая улыбка тут же вернулась:

— Хм-м… Конечно. Как только я разберусь, наверно, я смогу что-то сделать.

Особой уверенности в её словах не было, но улыбка по-прежнему оставляла ощущение надёжности.

Наверно, вопрос с Юкиноситой лучше было бы поручить нам с Хаямой, оставив административные дела членам школьного совета. Они более эффективно с ними разберутся, чем мы, помощник отчётника и доброволец.

Мегури единственная здесь, кто видит всю картину в целом.

Она сказала «спасибо» и собралась вернуться к работе.

— Президент!

Бам! Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел один из членов школьного совета.

— Что случилось?!

— Ну, тут, похоже, новые жалобы на слоган…

— Чёрт! Как не вовремя!

Кажется, это что-то серьёзное. Мегури выскочила из комнаты и побежала разбираться.

Мы остались, не совсем понимая, что происходит.

— …И что нам делать? — спросил Хаяма. — Я не против пойти.

Эти слова прозвучали на удивление провоцирующе.

Если я, нет, даже если я пойду, не факт, что нам найдётся, о чём поговорить.

Если Хаяма решил пойти, я хотел бы его проводить. С другой стороны, если он не пойдёт, тогда собрался бы я.

— Ну… будет лучше, если пойдёшь ты, верно? В данном случае полезнее будет кто-нибудь внимательный и способный.

Хаяма поморгал:

— …Я удивлён. Не думал, что услышу от тебя такое.

— Ты же всё равно собираешься. А я просто слегка подлизываюсь.

Хаяма повернулся ко мне и криво усмехнулся:

— Понятно. Но в таком случае не лучше ли, если кто-нибудь внимательный и способный останется?

Тоже верно. Учитывая нашу нехватку людей, куда лучше оставить человека, много чего умеющего. Когда некому работать, эффективнее прибегнуть к помощи героя высокого уровня.

— Ну, если ты так ставишь вопрос, ты прав. — почесал я голову.

Взгляд Хаямы столкнулся с моим:

— Пока есть такая возможность, хочу сказать, что ты отнюдь не балласт. Ты всем группам помогал, так что никто не сможет сказать, что ты бесполезен.

…Это я здесь удивлён. Не думал, что услышу от тебя такое.

— Ну так что будешь делать? — снова поинтересовался Хаяма.

Хачиман Хикигая не может победить Хаято Хаяму. Это все знают. И я сам думаю, что так оно и есть. На самом деле, наверно, нет ни одной области, в которой я мог бы взять верх.

Забавно получается. Чем способнее и добрее человек, тем меньше у него возможностей жить так, как он хочет. На него всегда полагаются, а значит, он должен быть таким, каким его видят. И в конце концов это становится частью их жизни. Такие люди даже могут протянуть руку такому как я, забившемуся в угол.

— …Тогда я пойду. Что бы кто ни думал, тебе лучше остаться здесь. Твои способности всем нужны.

— Я не против. Если, конечно, ты имеешь в виду именно то, что сказал.

Хаяма как-то одиноко улыбнулся. Он хороший парень, но из-за своей доброты он не может никого и ничего выбрать. Для него всё важно. Я только сейчас понял, как на самом деле это тяжело.

— …Вот как. Тогда я пошёл.

Я повернулся к Хирацуке.

Та улыбнулась:

— Понятно… Ладно, иди. Только я не имею права раскрывать домашние адреса учеников…

— А, всё нормально.

Может, я и не знаю адреса Юкиноситы, но кое-кто точно знает. Девчонка, которая с пары слов может броситься как в омут головой.

Я собрал вещи и поднялся. Мой взгляд встретился с прищуренным, резким взглядом Хаямы.

— Спасибо. Харуно я сообщу.

— …Угу, это кстати. Спасибо.

Закинув сумку на плечо, я покинул конференц-зал.

Направляясь к выходу, полез за мобильником. Позвонить и на ходу можно.

Один гудок, второй, третий… На седьмом я уже готов был дать отбой, когда мне наконец ответили:

— Ч-что случилось? Звонишь мне так вдруг…

— Ты знаешь, что Юкиносита сегодня не пришла в школу?

— …Э, нет… не знаю.

— Кажется, она немного приболела.

Я слышал, как она там сглотнула. Приболеть – обычно не такое уж большое дело. Но учитывая поведение Юкиноситы в последние дни и то, что она живет одна, нельзя не встревожиться.

Она набрала воздуху в грудь:

— Я пойду навещу её.

И не сомневался, что она это скажет.

— Я тоже иду. Встретимся у школьных ворот?

— Хорошо.

Я сунул телефон обратно в карман.

Было ещё светло, но солнце уже клонилось к закату. Пока доберёмся, будет уже почти что вечер.

× × ×

По дороге мы в основном молчали.

Как только мы встретились, Юигахама буквально забросала меня вопросами насчёт здоровья Юкиноситы, но мне нечего было ответить.

Юкиносита живёт в широко известном небоскрёбе, здании даже для этого района высококлассном.

А раз оно высокого класса, там строгая охрана. Проникнуть внутрь отнюдь не просто.

От входа мы позвонили в квартиру Юкиноситы по домофону.

Юигахама уже и звонила ей по дороге, и сообщения посылала, но Юкиносита не отвечала. Так что я не был уверен, что мы встретимся с ней, даже если зайдём.

Юигахама ещё раз нажала звонок, потом ещё.

— Притворяется, что её нет дома?

— Хорошо, если так. А если ей так плохо, что она даже подняться не может?..

Это тебя немного заносит, подумал я, но смеяться как-то не хотелось.

Юигахама подождала немного и снова нажала на кнопку.

Домофон зажужжал.

— …Да? — ответил слабый голос.

Юигахама буквально прыгнула к домофону:

— Юкинон?! Это я, Юи. Ты там живая?

— …Да, я в порядке, так что…

Что значит «так что»? «Так что иди домой»? Это она хотела сказать?

— Открывай уже.

— …Почему ты здесь?

Наверно, она думала, что Юигахама пришла одна. И мой голос её удивил.

— Разговор есть.

— …Можете подождать минут десять?

— Хорошо.

Мы уселись на диванчики у входа и стали ждать. Наверно, только в дорогих домах в вестибюле есть диванчики, а?..

Юигахама, не отрываясь, смотрела на телефон. Судя по тому, что её пальцы не двигались, уставилась она на часы.

Потом вскочила. Подошла к домофону и нажала кнопку.

— Да…

— Десять минут прошло.

— …Заходите.

Автоматическая дверь открылась.

Юигахама без колебаний двинулась вперёд. Я за ней. Мы вошли в лифт, и она нажала кнопку пятнадцатого этажа.

Лифт поднимался быстрее, чем я мог себе вообразить. Числа на индикаторе стремительно мелькали, и «15» появилось очень скоро.

Снаружи было множество дверей, но на той, перед которой мы остановились, таблички не было.

Юигахама крепко сжала кулаки, словно решаясь на что-то, и потянулась пальцем к звонку.

Не могу ничего сказать о качестве звонка, но прозвучал он не механически, а как музыкальный инструмент. Мы немного подождали. Не было никаких признаков, что в здании ещё кто-то есть, наверно, из-за хорошей звукоизоляции. Через несколько секунд мы услышали звук открывающегося замка. Ещё несколько секунд занял сам процесс отпирания.

Дверь плавно и бесшумно отворилась. За ней показалась Юкиносита:

— Входите.

В квартире витал слабый запах мыла.

Юкиносита выглядела совсем не так, как обычно. На ней был изящно связанный белый свитер, казавшийся великоватым на её стройном теле. Рукава его опускались до ладоней. Через воротник были хорошо видны ключицы и шея. Чёрные волосы, увязанные в хвост, опускались на грудь, словно прикрывая глубокий вырез. Длинная юбка скрывала ноги до самых лодыжек.

От входа были видны несколько дверей. Минимум три из них явно вели в спальни. Остальные, похоже, в ванну и туалет. Дальше по коридору располагались большая гостиная и столовая. Так это и есть та самая 3LDK [2] квартира.

И в таких просторных апартаментах Юкиносита жила одна.

Вслед за ней мы прошли по коридору в гостиную.

Снаружи оказался выступающий балкон. За окном открывалось сумеречное небо и вид на новый городской центр. На западе горели отблески вечерней зари.

На маленьком стеклянном столике стоял закрытый ноутбук. Рядом лежала папка с документами. Похоже, Юкиносита и прошлой ночью работала.

Дизайн гостиной был прост, словно хозяйка не ждала никаких гостей. Он напоминал бизнес-отель – минимум мебели, максимум функциональности. Рядом со столиком стоял тёплый диванчик, накрытый покрывалом кремового цвета.

Перед диваном стояла стойка с телевизором. Я был немного удивлён, что у Юкиноситы такой большой телевизор, но при ближайшем рассмотрении на нижней полке обнаружились выстроившиеся в ряд игрушки из Дестиниленда [3], в том числе и панда Пан-сан. Надеюсь, она не ради них купила такой шикарный аппарат…

— Присаживайтесь.

Мы с Юигахамой молча сели.

Я смотрел, что Юкиносита будет делать, но она просто прислонилась к стене. И на вопрос Юигахамы «А почему ты не сядешь?» лишь покачала головой:

— Так о чём вы хотели поговорить?

Лицо её было обращено к нам, но взгляд устремлён куда-то вдаль. И даже глаза блестели как-то тускло.

Юигахама подбирала слова, я молчал.

— Ну, это… Юкинон, я услышала, что ты сегодня не пришла. Вот я и беспокоюсь, всё ли с тобой в порядке.

— Да. Вы слишком много беспокоитесь из-за одного дня. Школу я предупредила.

— Ты же живёшь одна, конечно, все беспокоятся.

— Разве ты не устала? Всё ещё такая бледная. — сказала Юигахама.

Юкиносита опустила голову, словно пряча лицо:

— Немного устала, вот и всё. Это не проблема.

— …Разве? — переспросила Юигахама.

Юкиносита молчала. Да, Юигахама попала в самое больное место. Чтобы всё успеть, Юкиносита даже дома не отдыхала.

Она сейчас казалась ещё более хрупкой, чем раньше. И по-прежнему не поднимала головы.

— Юкинон, ты не должна всё делать сама. Есть и другие.

— Я понимаю. Вот почему я распределила работу, чтобы…

— Неправда. — оборвала её Юигахама.

Голос Юигахамы был негромким, но горячим и настойчивым. Он заглушал всё остальное, оставляя слышными лишь её слова.

— Я немного зла на тебя, понимаешь? — сказала Юигахама. Плечи Юкиноситы вздрогнули.

Да, у Юигахамы были причины расстраиваться. Юкиносита отвергала любую помощь, взваливая всё на себя и доведя себя в конце концов до изнеможения.

Я вздохнул. Юигахама перевела взгляд на меня:

— Я и на тебя тоже зла, Хикки. Я же говорила тебе, чтобы ты помог ей, если она окажется в беде…

Так вот почему она молчала, пока мы сюда добирались. Я и правда виноват. И правда, что я оказался бесполезен. Я стыдливо потупился.

— …Я и не жду, что помощник отчётника будет делать что-то кроме того, о чём его просят. Вполне достаточно, чтобы он выполнял свои обязанности.

— Но…

— Всё нормально. У нас есть ещё время. Я работаю дома, так что отстать мы не должны. Юигахама, не надо об этом беспокоиться.

— Но это просто странно.

— Да?.. — Юкиносита не поднимала взгляд. — …Что ты думаешь?

Я не сразу понял, что спрашивает она меня. Стена, к которой она прислонялась, уходила в тёмную кухню, и при слабом свете разобрать выражение лица не удавалось.

Я должен сказать ей, что она поступает неправильно.

Это не то, что говорил Хаяма. Так я сказать не могу.

И это не доброта, как у Юигахамы. Я её печатью не отмечен.

Но я знаю, в чём Юкиносита ошибается:

— «Полагайся на других», «все должны помогать и поддерживать друг друга». Это чистая правда. Идеальное решение.

— Понятно… — вяло и безразлично ответила она, бессильно уронив руки.

— Но это идеализм. Так не бывает. Всегда найдётся тот, кто вытащит короткую соломинку и на кого всё свалят. Кто-то должен нести ответственность. Такова реальность. Вот почему я не собираюсь советовать тебе полагаться на кого-то или с кем-то объединяться.

Я слышал тихий вздох Юкиноситы, но не понимал, что за ним кроется.

— Но то, что ты делаешь – это неправильно.

— …Тогда… ты знаешь, как правильно?

Её голос дрожал.

— Не знаю. Но сейчас ты ведёшь себя совсем не так, как раньше.

До сих пор она поступала последовательно. Она не бросалась очертя голову спасать кого-то только потому, что её попросили о помощи. Как максимум, она помогала, всегда оставляя последнее действие за попросившим.

А на сей раз всё было иначе. Юкиносита бралась за все дела лишь потому, что её об этом просят, и наверно, как-то справлялась бы до самого конца. Это вполне соответствует духу фестиваля, не будем о том, все ли от такого счастливы.

Но это входит в противоречие с теми идеалами, что она исповедует.

Юкиносита ничего не ответила.

В комнате повисла тишина.

— …

— …

Комната застыла. Казалось холоднее, пожалуй, чем есть на самом деле.

Юигахама чихнула. И шмыгнула носом, будто заплакав.

Осознав, что здесь всё холодает, Юкиносита оторвалась от стены:

— Прошу прощения. Я даже не налила чаю…

— В-всё путём, не надо… Я-я сама сделаю…

— Не надо беспокоиться за моё самочувствие. Я отдохнула и чувствую себя гораздо лучше.

— Твоё самочувствие, хех?

Эти тривиальные слова привлекли моё внимание.

Юигахама открыла было рот, но запнулась. Перевела дыхание. Немного помолчала и медленно заговорила:

— Знаешь… Я вот что думаю, Юкинон. Положись на нас с Хикки. Не на кого-то… на нас, понимаешь? Я, ум-м… я вряд ли могу чем-то помочь, но Хикки…

— …Заварю чёрный, хорошо?

Юкиносита повернулась спиной и исчезла в кухне, не слушая. Голос Юигахамы больше не дотягивался до этого полутёмного пространства.

Они всегда жили в разных мирах.

Это высокое, очень высокое здание напоминало вавилонскую башню, в которой люди не понимали друг друга.

Юкиносита принесла чай.

Настало время молчаливого чаепития.

Юигахама держала чашку обеими руками и дула на чай, остужая его.

Юкиносита стояла с чашкой в руках и смотрела в окно.

Я молча поднёс чашку к губам и выхлебал одним глотком.

Обсуждать больше было нечего.

Я поставил чашку на поднос и поднялся:

— Ладно, я домой.

— Э-э, я-я тоже…

Юигахама тоже встала, и мы направились к выходу. Юкиносита нас не останавливала.

Тем не менее, она, нетвёрдо ступая, тоже пошла следом, словно сопровождая нас.

Когда Юигахама надевала туфли, Юкиносита осторожно прикоснулась к её шее:

— Юигахама.

— Д-да?!

Юигахама вздрогнула и попыталась обернуться, но Юкиносита мягко её остановила:

— Ум-м… Так сразу я не могу. Но когда-нибудь обязательно доверюсь тебе. Так что спасибо…

— Юкинон…

Улыбка Юкиноситы была совсем незаметной. Но щёки её слегка покраснели:

— Мне нужно ещё подумать, так что…

— Хорошо…

Не оборачиваясь, Юигахама положила свою руку на лежащую на её шее руку Юкиноситы.

— Юигахама, оставляю всё на тебя.

— Эй, подо…

Я не дослушал её и закрыл дверь.

Извини, но всё остальное на тебе.

Юигахама сделала всё, что должна была сделать. И так, как могла только она.

Но это не решит проблему.

Значит, решение остаётся за мной.

Говорят, что время всё лечит. Враньё. Оно лишь затуманивает всё. Делает всё бессмысленным и бесполезным, маскируя реальные проблемы.

Говорят «изменись, и ты изменишь мир». Тоже враньё. Чистое надувательство. Мир всегда пытается опустить тебя и превратить в карикатуру на самого себя, вырывая всё, что выделяется из общего ряда. И в конце концов ты перестаёшь думать. Мир, твоё окружение, лишь промывает тебе мозги, заставляя поверить в тезис «я изменюсь, и это изменит мир».

Мир, твоё окружение – это глыба, которую не изменит чей-то пылкий и сентиментальный идеализм.

Я покажу тебе, как на самом деле изменить мир.

× × ×

С девизом фестиваля у нас проблемы.

Да. Я знаю, кто собирается появиться из ниоткуда и сообщить об этом.

Весело! Это так весело! Я могу слышать морской бриз. Фестиваль старшей школы Соубу.

…Разумеется, так не пойдёт. Я имею в виду, это слоган «100000 сладостей» из Сайтамы, вряд ли к нему доброжелательно отнесутся в Чибе [4].

Ладно, не будем о Чибе. Говорили, что этим слоганом не слишком законно пользуются много где, так что в итоге он не прошёл.

Все собрались, чтобы решить столь насущную проблему.

Здесь были и Харуно с Хаямой, добровольцы, часто появляющиеся в последнее время. И ещё это было свидетельство всё нарастающего развала оргкомитета.

Члены школьного совета и Юкиносита были измотаны. До сих пор им как-то удавалось справляться с делами, несмотря на всё уменьшающееся количество работающих. Но эпизод со слоганом стал той соломинкой, которая грозила сломать спину верблюду.

Не было никаких признаков, что собрание сейчас начнётся.

В конференц-зале стоял шум. Сагами, которая по идее должна была всем руководить, весело болтала у доски с подружками, выбранными в секретари.

Мегури, не в силах больше оставаться спокойной, подала голос:

— Сагами, Юкиносита, все уже собрались.

Сагами замолчала и посмотрела на Юкиноситу.

И все тоже посмотрели на неё. Но Юкиносита по-прежнему смотрела на бумаги в своих руках отсутствующим взглядом.

— Юкиносита? — сказала Сагами.

Юкиносита вскинула голову. — Э?.. — но тут же разобралась в ситуации. — Что ж, начнём наше заседание. Как уже сообщила уважаемая Сиромегури, сегодня мы будем обсуждать девиз нашего фестиваля.

Для начала следовало поднять руку и высказать предложение. Но для столь пассивной команды это оказалось непосильной задачей. Ни у кого не было мотивации. Все опять начали болтать друг с другом.

Сидящий рядом со мной Хаяма поднял руку:

— Думаю, высказаться вслух – это слишком сложно. Почему бы не написать предложения на бумаге? А пояснить и потом можно.

— Наверно… Так и сделаем.

Всем раздали бумагу. Теперь у каждого был свой листок, но вот об идеях такого не скажешь. До такой степени, что все начинают друг с другом перешучиваться и хихикать.

Они и не думали что-то писать.

Хотя и в этом болоте были люди, которые старались, пусть это и не бросалось в глаза. И те, кто работал, пока мог не оказываться на видном месте. Те, кто поддерживал оргкомитет до сих пор. И теперь, похоже, им снова предстояло отдуваться за всех.

Написанные на листках девизы были переписаны на доску.

Дружба – Труд – Победа.

Верно. Большинство девизов об этом и были.

Один из них гласил «Весь мир под одной крышей» [5]. Ого, кажется, я знаю, кто это написал…

Ещё один привлёк всеобщее внимание.

«ОДИН ЗА ВСЕХ».

Когда этот девиз появился на доске, Хаяма тихо охнул:

— Просто замечательно.

Кажется, это пришлось ему по вкусу. Ну да, он из тех, кому такое нравится. Даже написано прописными буквами.

Я коротко фыркнул, мол, «правда?»

Хаяма пожал плечами:

— Один старается ради всех. Мне такое действительно очень нравится.

— А, так вот что ты имел в виду. Ясное дело.

— А?

Ха-ха, даже Хаяма не в силах понять мою мысль. Что ж, дорогой сэр, позвольте вам объяснить:

— Свали всю ношу на одного и погоняй его… Один старается ради всех. Такое частенько случается, а?

…Особенно, если учесть, что все здесь именно так и поступают.

— Хикигая… Ты…

Хаяма выглядел так, словно получил неожиданный удар, но его взгляд постепенно становился всё жёстче. Он всем телом повернулся ко мне.

Должно быть, это выглядело так, словно мы боролись взглядами.

Гомон вокруг нас ненадолго затих.

Мы молчали, поэтому окружающие лишь перешёптывались.

Наше молчаливое противостояние продолжалось несколько секунд. Потому что я быстро отвёл взгляд.

Нет, не потому, что испугался.

Потому что всеобщее внимание обратилось к доске, так что я не был единственным.

Сагами перемолвилась со своими подружками-секретарями и поднялась:

— Хорошо, последний вариант. От нас. «Узы – Фестиваль, где все помогают друг другу».

— Ух ты… — рефлекторно высказался я, услышав такие слова от Сагами. Она что, Фермой Ханабатаки [6] заведует? Карамельками нас кормит?

Моя реакция взбудоражила окружающих. И этот насмешливый шум натолкнул Сагами на неверную мысль. Она решила меня отчитать, видя что я, нижестоящий по положению, оказался причиной этого беспорядка;

— …В чём дело? Я сказала что-то странное?

Она улыбалась, но подёргивающаяся щека выдавала её злость.

— Да нет, не особенно…

Скажи что-нибудь и остановись, но чтобы твои слова прозвучали так, будто ты недоволен. Это определённо самая раздражающая реакция. Я, бессознательно ведя себя так, потерял немало приятелей, так что сомневаться не приходится.

Донеси действием то, что не можешь донести словами.

Я знаю, как это делается. Как показать свои намерения, ничего об этом не говоря.

Потому что я никогда до сих пор нормально не разговаривал.

Притворяться спящим на перемене, делать недовольное лицо, когда тебя о чём-то спрашивают, вздыхать во время работы.

Мне не нужны слова, чтобы показать, чего я хочу.

Я знаю метод… И я действительно знаю, как воспользоваться им в скверной ситуации.

— Уверен, что не хочешь ничего сказать?

— Нет. Ну, не особо.

Сагами недовольно посмотрела на меня:

— Во-о-от как? Если не нравится, предложи что-то сам.

И тут я выпалил!

«Человек – Присмотрись поближе, и ты увидишь, как кое-кто пинает болт».

Вот так!

…Мне показалось, что весь мир замер.

Все молчали. Ни Сагами, ни Мегури, ни Хаяма не произнесли ни слова. Они были просто ошарашены. Можно сказать, до потери дара речи.

Повисла тишина.

Даже Юкиносита застыла, разинув рот.

И эту тишину взорвал громкий хохот.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Какой идиот! Настоящий идиот! Восхитительно! Хе-хе-хе… ой. Бог мой, даже живот заболел. — во весь голос расхохоталась Харуно.

Хирацука мрачно посмотрела на меня. Страшно, мэм. Вдвойне страшно, мэм. И толкнула Харуно локтем:

— …Харуно, хватит уже.

— Ха-ха-ха, ха… кхе-кхе. — Харуно прекратила смеяться и прокашлялась, заметив, что все вокруг застыли. — Я имею в виду, замечательная идея. Как минимум, интересная, так что я за!

— Хикигая… Объяснись… — потребовала почему-то ошеломлённая Хирацука.

— Ну, говорят, что кандзи «人», «человек», показывает людей, поддерживающих друг друга, но по сути один просто опирается на другого. Это подтекст кем-то жертвовать. Вот почему такой символ очень подходит этому фестивалю. И его оргкомитету.

— И кто же тут жертва? — в какой-то момент Хирацука ожила.

— Посмотрите на меня. Я и есть самая настоящая жертва. На меня навалили кучу работы. И наваливают ещё. Это и есть то самое «помогают друг другу», о котором говорила председатель? Мне никто не помогает, так что я могу и ошибаться.

Все уставились на Сагами. Та задрожала.

Потом все повернулись друг к другу.

Шум быстро нарастал.

Волна голосов прокатилась от одного края до другого.

Дошла до меня и вернулась к центру, словно откатившись от берега.

И затем всё остановилось в центре.

Там, где сидело руководство оргкомитета и зампредседателя Юкино Юкиносита.

Всё разом затихло.

Юкиносита напоминала снежную королеву, правящую абсолютно самодержавно и не брезгающую крутыми мерами с самой коронации. Все смотрели на неё, гадая, какое же возмездие последует за такое глупое сумасбродство.

Она подняла зажатые в руках смятые листки, закрывая лицо.

Её плечи тряслись. Она прилегла на стол, спина её тоже вздрагивала.

Все молча смотрели на это странное зрелище. Казалось, продлись такая тишина ещё немного, и она начнёт резать уши.

Секундой спустя Юкиносита коротко вздохнула и подняла голову:

— Хикигая.

Её взгляд столкнулся с моим.

Казалось, прошло чёрт знает сколько времени с того момента, когда она так назвала моё имя и я увидел эти прозрачные голубые глаза.

Её щёки слегка порозовели.

Губы сложились в улыбку.

Потом эти прекрасные светло-вишнёвые губы шевельнулись.

Сверкая улыбкой, напоминающей распускающийся цветок, она огласила свой вердикт:

— Отклоняется.

Вернувшись в деловой режим, Юкиносита выпрямилась и кашлянула:

— Сагами. Думаю, на сегодня достаточно. Вряд ли мы сейчас придумаем что-либо стоящее.

— А? Но…

— Не стоит впустую тратить время. Все подумают над девизом, и завтра мы примем решение. Что же до остальной работы, мы сможем всё наверстать, если никто не будет отлынивать. — Юкиносита обвела всех присутствующих строгим взглядом. — Похоже, никто не возражает.

Никто не высказал недовольства. В эту секунду никто не смел с ней спорить.

Сагами не была исключением.

— Хорошо. Встретимся здесь завтра. Всем спасибо за работу.

Группами по два-три человека все начали подниматься со своих мест.

Хаяма тоже встал и вышел, не глядя на меня.

Проходя мимо, все бросали на меня неприязненные, колющие взгляды. Я даже услышал шепоток «да что с ним такое». Действительно, что с ним такое? Ой, это же обо мне.

Когда все вышли, как обычно, осталось лишь руководство.

И среди них один человек с вытянувшимся лицом.

Мегури.

Она поднялась и подошла ко мне без своей обычной уютной улыбки:

— Я разочарована… Я-то думала, что ты серьёзный человек…

— …

Я не знал, что ответить на этот мрачный шёпот.

Вот почему я не хочу работать. Когда стараешься, от тебя многого ждут. И в какой-то момент твоя маленькая ошибка приводит к разочарованию.

Я вздохнул, отбрасывая сожаления.

И поднял себя со стула.

Подойдя к двери, я обнаружил там Юкиноситу.

— Ты как после этого?

— После чего? — переспросил я, но она не ответила.

— Думаю, тебе лучше объяснить это недоразумение.

— Не могу. Решение найдено, проблема исчерпана. Нечего тут больше объяснять.

Вот именно, недоразумение это и было. Таков мой ответ.

Разочарование не отменишь, и от клейма тоже не отделаешься.

Юкиносита с прищуром посмотрела на меня:

— …Ты оправдываешься за разные пустяки, а как доходит до серьёзных дел – пас. Это смахивает на малодушие. Если так себя вести, никто тебя не простит.

— Извиняться бессмысленно. Люди всё равно действуют по своему усмотрению.

— …Пожалуй. Должно быть, так. Извинения бессмысленны. — пробормотала Юкиносита, словно размышляя над этим.

Нельзя взять назад уже данный ответ. Нет смысла плакать над убежавшим молоком. Разбитое яйцо не склеишь обратно. Кавалерия и солдаты короля никогда к нему не вернутся.

Без разницы, что было сказано. Плохое впечатление никогда уже не изменить.

Хотя обратное куда проще. Одно слово, и тебя возненавидят. Одно действие, и тебя снова возненавидят.

Вот почему извинения бессмысленны. Тебя даже за них возненавидят.

Юкиносита стояла расслабленно, но не прислоняясь к стене. Потом подобралась и подняла голову:

— …Значит, я должна спросить ещё раз.

Это было открытое и сильное желание, способное затмить даже враждебность. Её прекрасные глаза ярко горели, словно звёзды.

Они будто говорили мне, «Я не буду оправдываться. Просто смотри на меня».

Её взгляд стал немного теплее:

— Что это было?

— Что именно?

— Твой дурацкий девиз. Полная безвкусица.

— Да уж получше твоего… Ты что, энциклопедия?

Юкиносита демонстративно вздохнула:

— Увы, ты всё такой же…

— Люди так просто не меняются.

— Ты с самого начала был очень странным.

— Эй, а вот это уже лишнее.

Юкиносита фыркнула:

— Вот смотрю на тебя и думаю, глупо заставлять кого-то измениться.

Она развернулась, даже не успев договорить. Подошла к своему столу, взяла сумку и молча показала на дверь. Выходи, мол.

Мы вышли из конференц-зала, и она заперла дверь.

— Ладно, пойду сдам ключ.

— Угу, увидимся.

— До свидания. — она взялась за подбородок, немного заколебавшись. И добавила, — …Пока, увидимся. — Отняла руку от подбородка, приподняла перед грудью и слегка помахала полуоткрытой ладонью.

— Угу, пока.

Мы развернулись и разошлись в разные стороны.

Через несколько шагов мне захотелось обернуться, но она не останавливалась. Значит, и я не буду.

Можем ли мы остаться такими, какие мы есть, не оглядываясь?

Могу ли я спросить ещё раз?

В жизни ничего нельзя вернуть.

Все допущенные ошибки так всегда и будут оставаться ошибками.

Если хочешь загладить их, надо придумать что-то новое.

Вот почему я спрошу ещё раз.

Чтобы понять, каков же правильный ответ.

× × ×

Девиз фестиваля был утверждён на оргкомитете на следующий день.

В возрождённом комитете одна за другой шли жаркие дискуссии. Долго, пока мозги совсем не перестали работать и не сформировалась одна общая идея.

Девиз этого фестиваля оказался таким.

«Чиба славится танцами и фестивалями! Если мы чибанутые, давайте танцевать и песни петь!»

Хорош ли он на самом деле?

Я немного беспокоился на этот счёт, но так решил оргкомитет. Не сказать, чтобы девиз мне совсем не нравился. В конце концов, песни и танцы Чибы широко известны.

Все ещё спорили друг с другом, пора было уже заканчивать пустые разговоры.

Стремясь подстегнуть всех к работе, Юкиносита тихо прошептала на ухо Сагами, — Сагами. Теперь нам надо везде поменять девиз.

— А, хорошо… Внимание всем, измените девиз на тот, что мы утвердили.

И оргкомитет фестиваля снова погрузился в работу.

Выбор лозунга, должно быть, как одна из традиций, углубил единство комитета. Все прямо горели желанием работать.

— Так, парни, переделаем наши плакаты! — рявкнул глава рекламщиков.

— Погоди! Мы ещё бюджет не согласовали! — вскочил лидер бухгалтеров.

— Со счётами потом поиграешься, балда! Сейчас или никогда!

— Не забудьте кнопки забрать, когда плакаты исправите! Они все на счету!

И так далее. Даже ответственные за реквизит не остались в стороне.

Все дружно обменивались идеями. Сложно было поверить, что это те же члены комитета, что и раньше.

Что же до меня, меня ругали за моей спиной и игнорировали. Но это не издевательство. В нашей школе издевательства нет.

Даже когда мне давали работу, мне не говорили ни слова, просто бросали документы на стол. Удивительно, даже в такой ситуации заставляют больше работать. Боссы, я имею в виду.

Поспешно набивая сегодняшние протоколы в вордовский документ, я услышал сверху бодрый голос:

— Привет, всё работаешь?

Сейчас, когда оргкомитет работал всерьёз, у Харуно стало появляться свободное время. И сейчас у неё как раз был перерыв. Она подошла ко мне и потрепала по голове.

— …Как видите.

Харуно присмотрелась к экрану моего ноутбука из-за спины. Ум-м, ты слишком близко. Это что, духи? Очень приятный запах, так что отойди, пожалуйста…

— А-а… Не, не работаешь.

С чего вдруг? Работаю я…

Я укоризненно посмотрел на Харуно своими тухлыми глазами, и она изобразила удивление:

— А что такое?.. Я имею в виду, в этих протоколах не указаны никакие твои заслуги.

— …

Я промолчал.

Харуно посмотрела на меня и высокомерно улыбнулась:

— Хикигая, время викторины! Что лучше всего сплачивает людей?

— Жестокий лидер?

— Не прикидывайся. Ты же сам знаешь ответ. Хотя я не могу сказать, что твой ответ мне не нравится. — Она по-прежнему улыбалась, но глаза её похолодели. — А правильный ответ… общий враг.

Холодная улыбка выдавала её истинные намерения.

Кто-то когда-то сказал «Настоящий лидер, способный всех объединить – это враг».

Ну, просто выставить кого-то, чтобы он стал всеобщим врагом, сразу отношения не изменит. Это невозможно.

Но увеличьте количество людей до четырёх-пяти человек, и эмоции начнут умножаться как кролики.

Говорят, что человек – существо, обладающее эмпатией. Ну, это как кто-то у тебя на глазах зевает, и тебе тоже зевнуть хочется.

Жажда разрушения, фанатизм, ненависть распространяются особенно легко.

Рекламные кампании и религиозные проповеди – это вещи одного порядка.

Каждый чувствует себя лучше, если он не один.

Учения и проповеди следуют той же логике. Если они могут заставить тебя думать «они хотят, чтобы я выглядел круто», они своего добились.

Ситуации определяются численностью.

Массы определяются численностью.

Войны определяются численностью.

Увеличь численность, и люди начнут присоединяться. По сути это победа. Миром движет не лидер с невероятной харизмой. Миром движет абсолютное большинство или чаяния этого большинства.

Остальное просто.

Если есть абсолютный лузер вроде «Хикитани@сачок», общее мнение, в массе своей – не быть таким, как он.

Все хотят быть крутыми. Все не хотят быть как Хикитани.

И пока такой ярлык существует, все будут стараться.

Харуно фыркнула и посмотрела на меня:

— Хотя и враг из тебя так себе.

Оставь меня в покое.

— Но сейчас все веселы и активны, думаю, это хорошо.

— Угу, и из-за этого у меня уйма работы.

Вот почему ты должна отстать от меня. Именно это я хотел до неё донести, но она просто проигнорировала мои потуги.

— Всё замечательно. Если нехороший человек вроде тебя прилежно трудится, это всё время будет их раздражать. В конце концов, они не будут расти, если враг их не объединит. Борьба – это ключ к развитию.

Харуно объясняла всё это, прикрыв глаза и покачивая пальцем. Блин, до чего же раздражает.

Но взгляд её открывшихся глаз вдруг устремился к Юкиносите.

И меня осенило:

— Неужели вы…

Она прижала к моим губам свой палец:

— Не люблю слишком догадливых.

Наличие врага – простейший способ стимулировать человека развиваться.

Неужели она специально действовала так, чтобы её восприняли как врага? Так мне показалось, хотя никаких доказательств тому не было.

Харуно улыбнулась и сказала «Шучу», по прежнему прижимая палец к моим губам.

Это была безупречная улыбка, до того замечательная, что могла бы одурачить меня.

Я застыл, не в силах ничего сказать. А потом сзади раздался резкий голос:

— Помощник, не бездельничай.

Бум. Передо мной шлёпнулась стопка документов.

Я поднял взгляд. Юкиносита смотрела на меня сверху вниз реально пугающими, холодными глазами.

— Переделай всё с новым девизом. Ещё протоколы… что ты сейчас и делаешь… — она взялась за подбородок и задумчиво подняла голову. — …Тогда разошлёшь всем группам извещение о новом девизе.

— Эй, ты же только что это придумала, да?

Она ведь сейчас сказала «тогда», правда ведь? Выходит, ты просто притворяешься, что ничего не задумала.

— Меня тоже иногда осеняет. В конце концов, это признак мудрости. Да, и заодно соберёшь все заявления на мероприятия и загрузишь их на сервер.

Она только что упомянула нечто совершенно непостижимое. Совсем не умеет извиняться. На самом деле она ещё больше на меня работы навалила, да? Разве «заодно» не значит, что тебе дополнительную работу подсовывают? Я же не ошибаюсь?

Я с сомнением посмотрел на неё, но был подавлен ответным взглядом:

— Всё надо сделать сегодня.

— Невозможно…

С Юкиноситой всякое желание работать пропадает. До такой степени, что не идёшь на работу, отключаешь мобильник и кричишь маме «Не подходи к телефону!».

Но я в школе и не могу остановиться…

Пока я тонул в пучине безнадёжности, Харуно подняла руку и помахала ей, привлекая внимание Юкиноситы:

— А мне чем помочь?

— Сестра, ты мешаешь, иди домой.

Глаза Харуно тут же наполнились слезами:

— Злюка! Юкино, ты такая злюка!.. Ладно, раз делать нечего, всё равно помогу. Хикигая, давай половину.

Харуно потянулась к документам. Юкиносита приложила руку к виску:

— …О боже. Я собиралась пересмотреть бюджет, так что если ищешь, чем заняться, можешь помочь.

— Хм? Хе-хе… Ла-а-а-адно!

На лице Харуно мелькнула подозрительная улыбка, но она тут же вернулась к обычному стилю поведения. Подтолкнула Юкиноситу сзади и повела. Наверно, бюджет обсуждать.

Когда всё было сказано и сделано, Харуно взялась за свою работу.

Не уверен, что кто-то столь занятый, как Харуно, может так часто появляться здесь просто как доброволец. Не может быть, чтобы у неё других дел не было. Тогда почему она приходит? Но наверно, не об этом мне стоит думать.

Лучше подумать о том, как разобраться с лежащими передо мной бумагами.

Хе-хе. Рабов корпорации так и зовут потому, что они ничего не могут с этим поделать…

× × ×

По мере приближения фестиваля в школе Соубу становилось всё жарче, несмотря на падающую температуру.

В классе 11-F с самого утра стоял шум.

Подготовка к фестивалю сегодня будет продолжаться весь день.

Столы были составлены вместе, образуя сцену.

Под руководством старосты Ода или Тахара или как их ещё там поднимали и устанавливали сделанные из фанеры и картона задники.

Тобе, Ямато и девственник Оука с дружным уханьем и неподдельным энтузиазмом тащили самолётные пропеллеры.

Кавасаки слушала наушники, приводя в порядок костюмы. Миура с Юигахамой болтали, мастеря искусственные красные цветы.

Похоже, цветов оказалось недостаточно, и девушки теперь делали ещё. Должно быть, это одна из тех штуковин. Берёшь пять листков папиросной бумаги, складываешь их, прихватываешь в центре резинкой и вырезаешь лепестки. Угу, точно. Такое частенько можно увидеть на фестивалях.

Тоцука и Хаяма репетировали свои роли.

Что же до меня, я лениво сидел в уголке, ничем не занятый.

— Сегодня… ты не должен приходить.

— Мы всегда будем вместе.

«Рассказчик» изливал свои чувства, словно пытаясь словами поддержать ранимого маленького принца.

Я знал, что вижу всего лишь сцену из спектакля, но не мог не стиснуть зубы… Чёрт, если бы я знал, что могут остаться такие воспоминания, я бы на это подписался.

Ох, не могу больше на них смотреть… Я отвёл взгляд и упёрся им в продюсера Эбину. Та широко улыбалась:

— ТЫ, иди сюда!

Изображаешь шишку из «Кто-то там и Ко»[7]? Пожалуйста, не устраивай тут «Эбина и Ко».

— Прошу прощения, мне надо в оргкомитет.

Эбина хлопнула себя по плечу свёрнутым в трубку сценарием:

— А. Лентяй. Из вас тоже получилась бы замечательная пара – Хикитани в роли «рассказчика» и Хаято в роли маленького принца. Вот сейчас ты смотришь, как они репетируют, и тебя охватывает пламя ревности… О! Это называется «рога наставлять»?! Ха-ха!

Из её носа брызнула кровь. Её придурь и правда пугает.

— Боже, она опять. Эбина. Давай, вытри нос.

Миура обратила внимание на шум и прижала бумагу, из которой делала цветы, к носу Эбины. Кажется, та всегда забывает нос вытирать, когда у неё кровь идёт.

Насмотревшись на всё это, я встал и вышел.

Все классы, мимо которых я проходил, фонтанировали энергией.

Пожалуй, очень непростая обстановка для одиночек. Будь дело после уроков, можно тихо исчезнуть, и никто этого не заметит. Точнее, сделают вид, что не заметили. Но когда всё начинается с самого утра, так не выходит.

Получается что-то между «подождём распоряжений» и «просто постоим».

Обычно я так и поступал, но на сей раз я в оргкомитете фестиваля.

Я спустился по лестнице, повернул в коридор и двинулся дальше уже привычным путём.

В оргкомитете царила беготня. Обычно закрытая дверь сегодня весь день оставалась нараспашку.

Юкиносита была по уши в делах. Рядом с ней куклой сидела Сагами. Харуно крутилась на стуле, что-то обсуждая с Мегури. Не то, чтобы меня это волновало, но у Харуно полно свободного времени, да?

Я зашёл в конференц-зал и проверил график действий помощника отчётника на завтра и послезавтра. В комнату то и дело кто-то забегал.

— Зампредседателя, тестовое обновление домашней страницы завершено.

— Понятно… Сагами, подтверди.

Хоть она и обратилась к Сагами, проверила она всё сама.

— Хорошо. Выглядит неплохо.

— Да. Загрузите данные на сайт.

Она завершала одно дело за другим.

— Юкиносита, добровольцам не хватает оснащения!

— Группа работы с добровольцами обсудит это с представителем добровольцев. И обратитесь к группе материального обеспечения. Потом предоставите отчёт.

Только моментально раздав распоряжения, Юкиносита обратила внимание на сидящую рядом:

— Сагами, всё в порядке, мы идём в графике.

— А, понятно. Звучит неплохо.

Даже когда всё идёт хорошо, возникают срочные дела. Но эти дела быстро разрешались, и оргкомитет фестиваля работал без сбоев.

И главную роль здесь играла Юкиносита.

— Репетиция добровольцев отстаёт от графика, так что мы передвинем её после репетиции церемонии открытия. — Юкиносита отдала очередное распоряжение и перевела дух.

Харуно подкралась сзади и обняла её:

— Это моя Юкино!

— Отойди, не лезь ко мне, иди домой, — холодно отбивалась от неё Юкиносита, не отрываясь от ноутбука.

Харуно отпустила её и положила руки ей на плечи:

— Юкино, у тебя всё замечательно получается. Совсем как у меня тогда.

— Угу, точно. Всё благодаря тебе, Юкиносита.

Мегури тоже похвалила её.

— Не совсем. Нечем тут восхищаться…

Словно пытаясь скрыть смущение, Юкиносита громче застучала по клавишам.

— Неправда. Ты очень много сделала, Юкиносита, — сказала Мегури.

Члены руководства комитета дружно закивали, соглашаясь. Те, кто прошёл с ней огонь и воду. Конечно, они чувствовали это куда сильнее.

Только один человек сидел с застывшей натянутой улыбкой. Сагами молчала.

— Вот каким должен быть оргкомитет! Ах, я сейчас так рада!

Все закивали словам Харуно. Все были довольны. Они понимали, что выполняют свои обязанности членов оргкомитета.

Вот почему никто не видел, что кроется за этими словами.

Они говорили о том, что ранее отвергал оргкомитет. И осуждали его главу, Сагами.

Только те, у кого порочная личность, могли это заметить.

Сагами комкала под столом листок бумаги.

Харуно улыбнулась:

— Завтра будет весело… Верно?

Она смотрела на меня. И я не был уверен, какое будущее видят эти тёмные глаза.

Совсем немного оставалось до открытия фестиваля, полного варварского пафоса, юности, обмана и фальшивок.

Завтра наконец начнётся школьный фестиваль.

---------------------------------------------------------

Примечания

[1] Японский поэт. Первые строчки – пародия на его поэму «пригоршня песка»

[2] LDK – гостиная, столовая, кухня. Число впереди означает количество дополнительных комнат

[3] Так они токийский Диснейленд обзывают

[4] Оригинальный слоган звучит как «Это вкусно! Это так вкусно!»

[5] Политический слоган, популярный в Японии до Второй мировой войны

[6] Магазин, в котором производятся все сорта карамели

[7] Японское идол-агенство «Johnny & Associates»