Онлайн чтение книги Как и ожидалось, моя школьная романтическая жизнь не удалась My Youth Romantic Comedy Is Wrong as Expected
13 - 1

Глава 1 - Сидзука Хирацука с тоской вспоминает прошлое

Я чёрт знает сколько раз оборачивался.

Но пёр и пёр вперёд без остановки.

Пусть сердце учащает ритм, пусть дыхание рвётся из груди, пусть по лицу струится пот.

Иначе любая мелочь может послужить предлогом остановиться. Хотя я так и продолжал оборачиваться. Просто отвратительно.

Из головы всё не шла слезинка, что я увидел перед расставанием.

Струйки воды на мостовой смахивали на след слезы на щеке. Ноги сами собой пытались обойти лужицы, сбивая с шага и подталкивая обернуться.

Но что я могу сделать, если вернусь? Что мне сказать?

Ответ прячется где-то в моём сердце. Неестественно и механически двигающиеся ноги не помогут его найти. Если и существует какое-то стандартное решение, оно не моё. Оно не может быть нашим ответом.

Солнце медленно опускалось за горизонт, всё больше краснея.

Тени домов всё сильнее вытягивались, словно намереваясь слиться с наступающими сумерками. Я продолжал бежать, не желая оказаться поглощённым накатывающейся темнотой.

Ноги твёрдо ступали на землю, зато мысли метались совершенно беспорядочно.

В попытках понять значение той слезинки я уходил всё глубже и глубже, перебирал одну возможную причину за другой, но все ключи к разгадке оказались найдены только для того, чтобы их отбросить.

Как и всё, что произошло, всё, что было сделано.

Дорога вела прямо к морю. Ледяной морской бриз пробирался во все щели, заползал под куртку и шарф, впивался в горящее лицо, заставляя его дубеть.

Несмотря на нарастающий холод, с меня продолжал катиться пот. Я сорвал с шеи шарф, но всё равно моё тело словно что-то сковывало.

Когда я пытался восстановить дыхание, мне казалось, будто что-то застряло у меня в груди.

Беспокойство не отпускало, но шаги начали замедляться, словно кто-то держал меня за волосы.

Увидев перед собой красный сигнал светофора, я остановился и глубоко вздохнул, упираясь руками в колени.

И всё, от чего я убегал, нагнало меня.

Значение той слезинки, весомость слов спрашивали и осуждали меня, показывая, что я ошибался.

Смахивающий цветом на нездоровую кровь тёмно-красный сигнал старого, давно подлежащего замене светофора погас.

Пора бежать снова.

Испустив вздох, больше смахивающий на стон, я распрямился и опять зашагал.

Навстречу тёмно-зелёному сигналу, побуждающему нас двигаться вперёд.

* * *

Когда я добрался до школы, мои мысли начали успокаиваться. И те грустные, но мягкие слова стали немного понятнее.

С того самого звонка и до сих пор я всё думал над ними, всё бегал по кругу.

Слова, которые были сказаны, и слова, которые могли быть сказаны.

То, что должно было бы быть чётким и ясным, казалось столь же неоднозначным, как всегда. То, что я глубоко запрятал без лишних раздумий, отказываясь присмотреться поближе.

Если так, что же тогда значат мои слова? Надо полагать, Хирацука заставила меня их сказать, потому что это мой последний шанс их произнести.

Я поднял голову и посмотрел на совсем уже потемневшее сумеречное небо, осознавая, что время расставания неизбежно приближается.

Добравшись до учительской, я собрался было постучать в дверь, но рука внезапно отдёрнулась.

Усмехаясь вдруг охватившему меня страху, я вздохнул.

Но я же не могу вечно стоять перед дверью? Меня ведь не будут ждать вечно.

Хирацука скоро оставит нас.

Я не знал этого, потому и не пытался что-то ей доказать, что-то продемонстрировать.

Но вот эту свою нехорошую сторону мне точно демонстрировать не следует.

Я снова вздохнул. Постучал в дверь и сразу вошёл, не дожидаясь ответа.

Мой взгляд по привычке метнулся к тому же месту, что и всегда.

Там сидела Хирацука. Похоже, она работала с какими-то документами.

Знакомая фигура склонилась над столом. Длинные волосы слегка покачивались, время от времени она двигала плечами, словно стараясь расслабить их.

Мне было интересно смотреть, как напряжённо она трудится. И не хотелось её беспокоить, поэтому я не стал сразу к ней обращаться.

Впрочем, это не совсем правда. Точнее, совсем неправда. Мне просто не хотелось стать свидетелем конца этой бесконечной обычной жизни.

Потерять кого-то означает потерять то, что всегда казалось само собой разумеющимся. Я так долго этого не понимал.

Решив присмотреться поближе, я осторожно двинулся к ней, стараясь не издавать ни единого звука. И пытаясь припомнить на ходу, как я обычно начинаю разговор.

Но Хирацука заговорила первой:

— Извини, я скоро.

И, даже не оборачиваясь, ткнула пальцем в сторону выделенной части учительской, где мы всегда с ней разговаривали.

— Хорошо.

В её голосе не было ничего необычного, так что я ограничился одним коротким словом:

— Угу.

Хирацука, не отрываясь от бумаг, подвела итог нашего короткого разговора.

Застарелый табачный запах напомнил мне, как я приходил сюда за ключами от клубной комнаты. Тогда мы тоже разговаривали. Я вспомнил странное выражение на её лице, когда она попросила меня ненадолго остаться. Возможно, это было одиночество.

Тогда я ещё не знал, что она уходит из школы.

Я вообще никогда в жизни не сближался с учителями.

Пожалуй, я впервые становлюсь свидетелем ухода учителя, которого реально высоко ценю.

Сидеть на диване в отгороженной занавеской части было не слишком уютно. Я не видел, чем занята Хирацука. Занавеска вызывала чувство оторванности от мира, и моё терпение потихоньку таяло.

Время от времени до меня доносились звуки шагов и звонки телефона. За окном всё сильнее темнело.

* * *

Пялясь в окно, я вдруг услышал постукивание по стене. Обернулся и увидел, что Хирацука уже здесь.

— Извини, что заставила ждать.

— Да ничего…

От её слабой улыбки веяло одиночеством, так что я не мог позволить себе ни пошутить на эту тему, ни поворчать.

Присутствие Хирацуки будто огородило нас непроницаемой стеной. Все звуки учительской словно куда-то пропали. Лишь кожаный диван скрипнул, когда она уселась напротив меня.

— Так, с чего начнём…

Она замолчала, поставила на столик знакомую банку переслащёного кофе и мягко подтолкнула её ко мне.

Мне пить не хотелось, и я молча покачал головой. Тогда Хирацука продемонстрировала мне банку горького чёрного кофе в другой руке.

Судя по всему, выбор у меня был невелик, так что я предпочёл взять кофе, с которым давно и хорошо знаком.

С банкой в руке я молча ждал, пока Хирацука заговорит. Но вместо слов снова раздалось постукивание.

Хирацука достала сигарету и постучала ей по столику. Я помню, что она так утрясает табак в сигарете, но сейчас казалось, что она хочет утрясти что-то ещё.

Затем она прикурила. От сигареты поползла вверх струйка дыма, воздух начал наполняться запахом табака.

В моём окружении мало кто курит. Так что в конце концов этот запах выветрится. Но каждый раз, как я его унюхаю, я буду вспоминать Хирацуку. До тех пор, пока она совершенно не выветрится из моих воспоминаний.

— Давайте поговорим о проме, — ответил я, пряча пронёсшиеся в голове мысли.

Вообще-то, я бежал всю дорогу, чтобы что-то о нём узнать, но почему-то высказался так, словно хочу что-то рассказать сам.

Впрочем, Хирацука поняла меня правильно и кивнула.

— Конечно… — вздохнула она, туша в пепельнице ещё почти не выкуренную сигарету. — Судя по тому, что я знаю, руководство школы сейчас рассматривает вариант с отменой прома.

— Рассматривает…

— Да, они ещё не приняли окончательное решение. Но вряд ли стоит ожидать, что их мнение изменится. Вот почему, скорее всего, организаторов попросят отказаться от проведения мероприятия.

Хирацука говорила спокойно и сдержанно, словно излагая непререкаемую истину.

— «Попросят отказаться» — просто фигура речи, да? — переспросил я. — На самом деле речь идёт о запрете?

— И школа, и попечители находятся в неудобном положении. Поскольку они сначала одобрили пром, им сложно теперь его запретить. Вот почему, скорее всего, они потребуют, чтобы организаторы сами отказались.

— Но мы же…

Хирацука грустно усмехнулась. Я подумал, что она наверняка уже говорила с Юкиноситой и остальными, так что обсасывание подобных нюансов ничего не даст. И решил задать другой вопрос:

— Но вы не согласны с руководством школы, так ведь?

— Да. Я считаю, что можно было бы договорится со всеми заинтересованными сторонами и найти компромисс, но…

Она не стала продолжать, но я и сам догадывался, в чём тут дело.

Скорее всего, родители учеников нашли ролики подобных выпускных за рубежом, которые вызвали у них определённые опасения, что может случиться на таком проме. Эти опасения через мать Юкиноситы, представляющую попечителей, были доведены до руководства школы. И их оказалось достаточно, чтобы принять решение об отмене.

— …Ну да, если уж попечители не поленились прийти сюда и высказаться, ничего удивительного, что всё так повернулось.

— Конечно. Тут уже я ничего не решаю, моим мнением разве что для справки могут поинтересоваться. Горькая доля служащего невысокого ранга.

Она совершенно права. И учителя, и выпускники вроде меня, и все прочие стоят на нижней ступеньке иерархической лестницы. На наше мнение руководству школы просто плевать.

Чтобы добиться желаемого результата, заставьте более слабую сторону просто сложить оружие, и всё получится без лишнего шума. «Попросят отказаться» — вполне подходящий вариант.

— Да уж, вот что значит иметь работу.

— Да нет, если доберёшься до вершины, сможешь делать всё, что пожелаешь.

Мы обменялись мрачными шуточками. Впрочем, как известно, в каждой шутке есть доля правды. В конце концов, мы лишь марионетки, которых дёргают за ниточки те, кто обладает властью.

В данном случае мать Юкиноситы — одна из власть предержащих, школа в её руках. Фигуре такого уровня достаточно просто зайти поговорить к школьной администрации. Неважно даже о чём, важен сам факт визита. Именно по нему будут воспринимать происходящее, а не по её истинным намерениям. Даже если она пришла на предмет «что-то спросить» или «что-то обсудить», этого достаточно, чтобы окружающие ощутили давление и настороженность.

К примеру, если две важные фигуры решат просто попить чаю тет-а-тет, окружающие обязательно начнут гадать, о чём же шёл приватный разговор. И возникшая атмосфера будет всячески подталкивать им угодить.

Да в общем-то, и в обычной жизни всё похоже. Добродетелью считается умение чувствовать атмосферу, то есть делать выводы на основе туманной, двусмысленной информации. Не слишком надёжный метод познать суть вещей, но он помогает поддерживать мирные отношения с окружающими. В школе, с соседями, на рабочем месте, даже внутри всей социальной группы умение придерживаться подобных неписаных правил является необходимым для общения навыком.

Но вот что я вам скажу. Не слишком ли жестоко требовать уметь читать настроение? Ожидать, что мужчина всегда должен первым спрашивать телефон или приглашать куда-нибудь? А магическое правило, что трёх свиданий должно быть достаточно, чтобы создать подходящую для признания атмосферу? Что это за треугольный спам [1]? Он сходу Зангиева выносит, не слишком ли нечестно получается? Да даже если не против Зангиева, всё равно чертовски мощно!

Те же навыки срабатывают и в дружеском кругу. Кто-то заводит разговоры типа «вам не кажется, что он в последнее время какой-то странный», «раньше он таким козлом не был». Остальные начинают шевелить мозгами так, что сам Ёсихару Хабу [2] позавидовал бы. И бац — герой обсуждения оказывается в изоляции, даже сам того не поняв.

Поскольку в каждой группе свой набор неписаных правил, надо очень тщательно отслеживать подобные сигналы, привыкать к обстановке и плыть по течению. А иначе закончите как я, не сумевший приспособиться к таким правилам и оказавшийся в изоляции в детском саду, начальной школе, средней школе, старшей школе, на подготовительных курсах и двух подработках. Да, я пожизненный семикратный одиночка [3]!. И, скорее всего, стану восьмикратным, когда поступлю в университет, ура!

Жизнь — это длинная партия в сёги.

Так что можете быть уверены, хоть я и не умею читать настроение, но в полной мере осознаю важность такого умения.

И потому ничего не скажу про решение руководства школы. Можете считать его бюрократической перестраховкой, но окажись я на их месте, скорее всего, поступил бы так же. Слишком уж неприятно, знаете ли, бороться с общим настроением.

— Вот, значит, оно как… — мрачно пробормотал я, невольно поднимая взгляд к потолку. Хирацука, заметив моё расстройство, подтолкнула поближе ко мне банку кофе, за которую я так до сих пор и не взялся. Я благодарно кивнул.

И начал приводить мысли в порядок, открывая кофе.

Судя по всему, отменить решение руководства школы не получится.

Проблема, которую не видишь — не проблема. Но когда она становится очевидной, если хочешь эффективно её решить, лучше не пытаться пробить лбом стену.

Ясно, что для прома сейчас встал вопрос жизни или смерти.

Пока что насчёт распоряжения отказаться в курсе лишь школьный совет, небольшая группа попечителей и руководство школы. Если же новости широко распространятся среди учеников и остальных попечителей, противодействие лишь усилится.

Если сидеть сложа руки, всё станет только хуже, но и эффективных способов решить проблему я не вижу.

— Похоже, положение безвыходно… — хмыкнул я, подводя итог своим рассуждениям.

Мой взгляд встретился с взглядом Хирацуки, молча ждавшей моего ответа, поставив локти на колени и сложив пальцы. От её глаз словно веяло теплом.

— Как я и думала, ты хочешь, чтобы пром провели, — сказала она медленнее, чем обычно.

Вспомнив её вопрос во время телефонного разговора, я вдруг потерял дар речи.

Хирацука говорила мягко, без каких бы то ни было намёков на порицание. Но я всё равно не мог найти правильный ответ, так как по-прежнему не знал, стоит ли и дальше вмешиваться. И мне было стыдно за ту безрассудную реплику во время телефонного разговора. Но что сказано, то сказано, нет смысла это отрицать.

Я кивнул, словно роняя голову под действием земного тяготения. Наверно, я выглядел расстроенным.

— Не знаю, правильно ли это…

Слова прозвучали вяло и неопределённо. Потому что в мозгу снова вспыхнул тот термин.

Созависимость.

Так Харуно Юкиносита охарактеризовала наши взаимоотношения. И я не могу найти никаких серьёзных аргументов против её суждения.

Мой голос затих, взгляд упёрся в пол. И пока я бездумно рассматривал старые трещины, Хирацука снова заговорила:

— Ну да, Юкиносита не хотела, чтобы ты вмешивался.

Я поднял на неё взгляд. Она была совершенно серьёзна.

Да, Юкиносита говорила мне больше не вмешиваться. Хирацука тогда всё слышала, потому и напомнила мне сейчас. И Юкиносита не хотела, чтобы я знал, что пром под угрозой срыва. Могу понять, что она думала, но Хирацука, наверно, больше знает о её причинах так поступать.

Я слегка усмехнулся, не будучи уверен, смогу ли остаться незамеченным, если всё-таки вмешаюсь. Напряжение в моих столь редко используемых мимических мускулах подсказало мне, что усмешка получилась очень горькой.

Честно говоря, у меня не было сомнений, что дальше будет всё хуже и хуже. Достаточно представить себе ход дальнейшего разговора, чтобы расстроиться ещё сильнее. И понять, что в итоге тоже ничего хорошего не выйдет. Но что решено, то решено, я не могу бросить всё на самотёк. Так что я просто продолжал улыбаться.

Взгляд Хирацуки, устремлённый на мою фальшивую улыбку, смягчился, уголки её губ двинулись вверх:

— …Значит, всё-таки вмешаешься.

— Ну, от меня же никогда ничего не ожидали.

Вечно я делаю то, о чём меня не просят. Дурная привычка, от которой так вдруг не избавишься.

Хирацука озадаченно моргнула несколько раз и неудержимо расхохоталась, прикрывая рот рукой.

Она так весело смеялась, что я возмущённо нахмурился. Хирацука закашлялась, стараясь остановиться:

— Кхе-кхе, извини… Я просто очень рада, знаешь ли.

На её лице появилась обеспокоенность:

— Но Юкиносита очень старается что-то изменить. И я всячески её в этом поддерживаю… Не думаю, что пытаться ей помочь без веских на то оснований — хорошая идея. Потому что так можно помешать ей расти. Особенно в той ситуации, в которой мы оказались.

Судя по всему, она действительно переживала насчёт Юкиноситы.

— Знаете, насчёт созависимости… вам не кажется, что это некоторое преувеличение? Точнее, какое-то недопонимание.

— Ну… я тоже не думаю, что это созависимость. Но тут важнее то, как ты сам всё воспринимаешь. Если предвзято, то никакие слова ничего не изменят.

— …Пожалуй.

Испытывал я такое упрямство. Точнее, цеплялся за него.

Как себя ни уговаривай, не так-то просто отказаться от жизни, что сложна и запутана, как сладкая вата. Тысячи тщательно подобранных слов не хватит, чтобы скрыть этого монстра самосознания во мне. Вот и сейчас он прячется внутри меня, наблюдая из-за спины.

И потому я уже понял, что не выйдет просто отмахнуться от того, каким ты себя видишь. Юкиноситы это тоже в полной мере касается. Есть созависимость на самом деле или нет, Юкиносита в неё верит. И не поверит нам, как бы мы всё ни отрицали.

— Впрочем, не скажу, что Харуно совершенно не права. Для Юкиноситы это важнейшее испытание, которое она должна пройти.

— Испытание… — повторил я слово, которое мне редко доводилось слышать. Хирацука кивнула:

— Можешь ещё назвать это обрядом.

Она прикурила новую сигарету. Глубоко затянулась и выдохнула клуб дыма.

— Думаешь, это нелепо?

— Не, не… — помотал я головой. — Такое порой случается.

— Да, случается. На конкурсе манги, в спортивных соревнованиях, на прослушивании, на экзаменах, на собеседовании при поиске работы… когда тебе стукнет тридцать… Всегда наступает момент, когда ты должен честно взглянуть на себя.

Она посмотрела куда-то за окно. По грусти в голосе казалось, что она что-то вспоминает.

— С вами… такое уже случалось?

— Конечно.

Хирацука по-доброму улыбнулась, снова затянулась сигаретой и выдохнула клуб дыма. Её зрачки слегка сузились, словно дым добрался до самой глубины лёгких.

— Есть многое в прошлом, что мне хотелось бы изменить. Что-то я не могла сделать, что-то не хотела. Делать выбор, пытаться, терпеть неудачу, сдаваться, снова делать выбор… это никогда не прекращается. Даже сейчас.

Её слова словно одиноко повисли в воздухе рядом с облачками дыма.

Не знаю, что она испытала в прошлом, чтобы говорить такое. Но её слова есть ясное доказательство того, что Хирацука, эта сидящая передо мной рафинированная женщина, стала такой после множества попыток преодолеть вставшие перед ней преграды.

Мы всегда ищем безусловные доказательства, что способны выжить самостоятельно, завоёвывая доверие, добиваясь результатов. Никто не может нам это гарантировать. А если бы и смог, мы бы просто не поверили. Вот почему мы всегда хотим испытать себя.

Правильно ли вмешиваться в решения Юкиноситы? Я вспомнил вопрос, который недавно задала мне Харуно.

Сделать выбор, принять вызов, победить или потерпеть поражение — через всё это она должна пройти самостоятельно. Позволит ли она вмешаться кому-то ещё? Какие у нас с ней должны быть взаимоотношения, чтобы я мог вмешаться? Я ещё не нашёл ответ.

Хирацука постучала по сигарете, стряхивая пепел, и посмотрела на меня сквозь вуаль дыма:

— Позволь спросить ещё раз, ты собираешься с ней поговорить?

Она спросила меня о главном, в чём я не уверен.

Наверняка хочет ещё раз получить подтверждение.

Я начал тщательно подбирать слова, потому что врать как раньше сейчас нельзя:

— …Не думаю, что не общаться с ней — подходящий выбор.

Мой ответ, что я дал по телефону, не изменился.

И я не буду повторять его снова. Я так просто не передумаю и не изменю решение.

Нет нужды что-то обсуждать. Я уже сделал свой выбор.

И желания Юкиноситы не имеют ничего общего с тем, как я буду действовать.

Собственно, у меня всегда был только один метод, других я просто не знаю. Попытки провернуть всё как-то иначе никогда ничем хорошим не заканчивались. Чем больше я стараюсь избежать ошибок, тем дальше оказываюсь от правильного пути.

Вот почему я воспользуюсь тем единственным методом, которым владею.

Хирацука смотрела на меня серьёзным, даже пугающим взглядом. Я в ответ поднял на неё свои тухлые, испорченные глаза, отказываясь их отвести.

Она удовлетворённо улыбнулась:

— Понятно.

Хирацука прикрыла глаза и одобрительно кивнула. Я даже не знал, как отреагировать.

Наверно, доброе выражение её лица, сменившее ощутимое давление, сбило меня с мысли, и я ляпнул кое-что лишнее:

— Что, просто «понятно»? И всё?

— Да, и всё. Я верю в тебя, Хикигая, — сказала она без малейшего колебания.

— Э-э, спасибо.

Хирацука высказалась так прямо, словно констатировала очевидный факт. Я невольно смутился и опустил голову, стараясь спрятать запылавшие щёки.

Но скрыть смущение, похоже не вышло. Хирацука хихикнула:

— Слушай, Хикигая. Просто помочь с подготовкой прома не значит помочь ей. Ты должен будешь выбрать правильный подход. Ты ведь уже понял это, верно?

Я кивнул.

Ежу понятно, что если я не найду подходящие слова, она просто отвергнет моё предложение.

Мало просто провести пром. Надо действовать так, чтобы помочь Юкиносите стать самостоятельной, продемонстрировать свои собственные способности.

Как говориться, надо не давать человеку рыбу, а научить его эту рыбу ловить. Лучше бы, конечно, чтобы Юкиносита сама справилась, но у меня пока что нет идей, как добиться желаемого.

Я даже не сразу заметил, что озадаченно чешу голову:

— А это сложнее, чем кажется…

— Верно, непросто… Особенно для вас.

Хирацука глотнула очередную порцию сигаретного дыма и выпустила его струйками из уголков рта.

— Вот именно. Наши взаимоотношения начались только потому, что один нуждался в помощи другого. А сейчас наши намерения диаметрально противоположны.

Я демонстративно скрестил пальцы.

— Ну да — пожала плечами Хирацука. — А как вы раньше с этим справлялись?

— Как раньше справлялись…

Понятия не имею. Всё, что я делал, как мне помнится, к этому в итоге отношения не имело.

Увидев растерянность на моём лице, Хирацука сжала кулаки, шагнула ко мне и изобразила несколько ударов.

Н-не надо, пожалуйста. Сейчас она меня изобьёт до полусмерти, потом поможет, относясь очень по-доброму, заставит влюбиться в неё на таком контрасте… Боже, это же идеальный метод, как сделать из человека мазохиста…

Она победно улыбнулась, глядя на мой испуг:

— Когда идеалы двух борцов за справедливость сталкиваются, они в схватке решают, кто из них прав.

Какая ностальгия. Я и забыл уже, когда в первый раз это слышал.

— О-о… Давненько дело было.

— Точно, — шутливо ответила Хирацука.

Но её улыбка быстро исчезла. Точнее, уголки рта оставались подняты, но одинокий взгляд словно устремился куда-то в пустоту.

— Да… столько воспоминаний.

Её слова явно были обращены не ко мне. Наверно, она говорила сама с собой, сама того не осознавая.

Я слегка покачал головой, расслабляясь. И промолчал. Да, мы оба чувствуем ностальгию, но совсем по-разному.

Молчание длилось недолго. Хирацука быстро собралась и продолжила:

— Вы же с самого первого дня во мнениях расходились, разве нет? Но вам удалось это преодолеть. Верьте в то, чему вы научились, вот мой вам совет.

— Угу… попробую? — пробормотал я, слабо улыбаясь.

Юкиносита не хочет, чтобы ей помогали, но я не могу не общаться с ней. Значит, надо найти новый способ взаимодействовать. Пробежавшись по прошлому опыту, я нашёл не слишком определённый, но уверенный ответ.

И понимающе кивнул. Хирацука удовлетворённо улыбнулась:

— Ну, раз ты понял, что надо делать, пора к Юкиносите. Она сейчас должна быть в комнате школьного совета. Беги.

— Ага, я побе… Погодите, мне надо ещё кое-что у вас спросить.

Уже намереваясь подняться, я вдруг вспомнил, что меня интересовало с самого начала разговора.

— М-м?

Хирацука качнула головой и как-то по-детски улыбнулась. Совсем не на свой возраст. Я же в отличие от неё помрачнел:

— Значит, в итоге организаторы прома должны сами отказаться?

— …Меня недавно уже спрашивали об этом.

Ясно. Юкиносита с компанией не собираются отказываться от прома. Они пришли к тому же выводу ещё до меня.

Хирацука прикрыла глаза и глубоко вздохнула, словно капитулируя. Затянулась сигаретой и выпустила дым, глядя куда-то вдаль.

Надо полагать, всё это означало молчаливое согласие. Я был ей благодарен, но всё же не мог не заволноваться:

— Но разве вы не рискуете?

Если случится что-то не то, вся ответственность за наши промахи ляжет на неё. Не знаю, как её накажет руководство школы, но и сторонники, и противники прома осудят обязательно. Самосуд во имя социальной справедливости — дело обычное.

— Меня здесь тогда уже не будет, — шутливым тоном бросила Хирацука, пожимая плечами. — А что случится после моего ухода, меня не волнует.

— Хех, вы прямо как современная молодёжь.

— Ещё бы, я же и современная, и молодая, — заявила она девчоночьим тоном, похлопывая рукой по столу. Я невольно рассмеялся.

— Да даже если всё повернётся к худшему, я всего лишь потеряю работу, — шутливо продолжила она, проведя ребром ладони по горлу. — Ерунда, так что действуй, не бойся.

— Э-э… Да это как-то…

Не надо ставить свою карьеру на кон. А то я так переживать буду, что несколько лет жизни потеряю.

— Да не бери в голову, шучу я. Если потеряю работу, просто выйду замуж. В смысле, если найду кого-то, кто согласится.

Она иронично засмеялась, проводя рукой по волосам.

— Всё у вас получится, — хмыкнул я в ответ, хотя мне было как-то совсем не смешно.

— Стоп, ты что, сам хочешь на мне жениться?

Хирацука отреагировала без малейшей паузы, удивлённо глядя на меня. Э-э… Нет, для меня вы слишком прекрасны! Кто-нибудь, ну женитесь же на ней поскорее, пока я не передумал!

Пока я судорожно соображал, что же ответить, она смотрела на меня большими круглыми глазами потерявшегося лабрадора. Ох, большие собаки такие милые… но нет, у меня уже есть кот. Так что я лишь смущённо покачал головой:

— На самом деле я не планирую разбираться с ситуацией хаотическими методами… ну, мне так кажется.

Мои слова прозвучали не слишком уверенно.

Очень уж в неприятной ситуации мы оказались. Да и с Юкиноситой договориться тоже задачка ещё та.

Но хоть я и понимаю всю сложность проблем, надо оставаться оптимистичным, иначе Дораэмону [4] не суждено вернуться в счастливое будущее.

Я изо всех сил постарался изобразить улыбку. Хирацука задумчиво на меня посмотрела.

— …Звучит обнадеживающе, — негромко сказала она, прищурившись, словно глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Я невольно покраснел и отвернулся, приглаживая волосы.

Столь громкие слова, которые я произнёс, совершенно не подходят такому человеку, как я.

Теперь всё ещё больше усложнилось, потому что надо всячески постараться, чтобы мои методы не навредили Хирацуке. Но мне всё равно кажется, что я вижу проблеск света в конце туннеля.

Если подойти к делу правильно, ситуация, когда нести ответственность пришлось бы Хирацуке, не возникнет. Хорошо бы, так всё и было.

Ох, и опять надо думать, что сказать родителям, когда они поинтересуются, почему я женюсь на девушке на десять лет меня старше.

Ладно, теперь хотя бы понятно, что мне делать. Больше обсуждать нечего.

Какое-то время мы молчали. Я допил свой сладкий кофе и поднялся. Подхватил свою сумку и куртку, оставляя всё остальное в учительской.

— Я пойду.

Хирацука кивнула в ответ. Наш разговор очень вовремя подошёл к концу.

Но когда я уже подошёл к двери, услышал голос за спиной:

— Хикигая.

Я не стал оборачиваться. Но и игнорировать Хирацуку не собирался, поэтому просто остановился.

— Извини… что не смогла сказать.

Я не видел её лица, но несложно было представить, что она грустно опустила глаза. С тем же выражением лица, что и у меня сейчас.

Попытавшись заговорить, я вдруг ощутил, что в горле встал комок из горького кофе и сгущёного молока. Пришлось сделать усилие, чтобы пропихнуть его обратно в желудок.

— Кхе… нет, не надо извиняться.

Старательно натянув на лицо улыбку, я обернулся через плечо и продолжил:

— Работа есть работа. Я понимаю, что ваше положение не позволяет вам всё рассказывать. К тому же, вопрос о вашем увольнении окончательно ещё не решён, так ведь?

Я пытался говорить так спокойно и естественно, как только мог. Но увы, Хачиман Хикигая никогда не был ярким и жизнерадостным человеком, так что слова прозвучали безжизненно и лицемерно.

Хирацука никак не показала, что это её как-то задело. Она по-прежнему не поднимала глаз.

— Ну да, официальный приказ мне ещё не вручили.

На работе нельзя распространяться о том, что ещё не объявлено официально. Это общее правило.

В глубине души мы оба понимаем, что это лишь предлог. Но всё же такое правило реально существует, и мы ничего не можем поделать с ним, кроме как принять с улыбкой.

— Получится очень неловко, если в итоге меня не уволят, хе-хе-хе…

Хирацука засмеялась приглаживая волосы.

— Ну да. Ха-ха…

Я тоже хмыкнул, чувствуя, как спадает напряжение.

Хотя и понимал, что это не поможет.

Шутками ничего не изменишь. Такой трёп годится только на то, чтобы спрятаться за ним.

Но всё когда-нибудь приходит к концу. Подошёл к концу и наш разговор.

— Ладно, я пойду.

— Ага, постарайся.

Я слегка поклонился и двинулся на выход. За спиной послышался щелчок зажигалки.

И короткий вздох.

Наверно, у неё ещё много дел в учительской.

Я тихонько прикрыл за собой дверь.

----------------------------------------------------

Примечания

[1] Специфическая комбинация героини файтинга «Street Fighter 2» Чунь Ли, особенно эффективная против персонажа той же игры Зангиева

[2] Сильнейший японский профессиональный игрок в сёги (игра типа шахмат), обладатель семи пожизненных титулов из семи возможных. В шахматы тоже играет, имеет звание мастера ФИДЕ и считается сильнейшим шахматистом Японии

[3] В сёги семикратный обладатель титула получает его пожизненно. А «пожизненный семикратный одиночка» на японском созвучно «Ёсихару Хабу»

[4] Кот-робот, герой одноимённой детской манги