Онлайн чтение книги Как и ожидалось, моя школьная романтическая жизнь не удалась My Youth Romantic Comedy Is Wrong as Expected
15 - 5

[Хронология: Действие главы происходит примерно через месяц после второго прома, т.е. в конце апреля – начале мая. Вероятнее всего – после завершения событий, описанных в OreGairu Shin]

Глава 5. Уверен, девушки тоже будут продолжать ошибаться

Весна подходила к концу. В воздухе уже витал аромат начала лета.

На ветвях растущих во дворе деревьев, покачивающихся под освежающим ветерком, распустилась свежая зелень. Все белые цветочные лепестки уже облетели, но зелёные листочки пока ещё были невелики. Скоро зелёный цвет станет гуще, и настроение начала учебного года уйдёт в прошлое.

Примерно в это же время проводятся чёткие линии между теми, кто строит новые отношения благодаря врождённой способности ладить с другими, теми, кому удалось перевернуть страницу и начать лучшую жизнь в старшей школе, и теми, кто не сумел вписаться в коллектив и решил посвятить себя благородному одиночеству.

Хотя не возьмусь утверждать, какой именно вариант лучше.

Даже если у тебя есть кто-то, с кем можно поболтать или встать в пару на физкультуре, это не обязательно хорошо. Дружба с кем-то зачастую означает и прикосновение к оковам обязательств, которые на себе этот кто-то несёт. И отношениями только с этим кем-то она не ограничится. Хочешь-не хочешь, но придётся вступать в контакты второго порядка с контактами этого кого-то. Например, с девушкой друга. Или другом друга. Или даже с кем-то, кого твой друг ненавидит.

Нельзя грубить другу друга. Придётся проявлять хоть какое-то внимание к девушке друга. И уж наверняка не получится хорошо поладить с тем, кого твой друг ненавидит. Те, кто уже столкнулся с подобным дискомфортом, сразу скажут — одиночество предпочтительнее.

Вот с подобными оковами мне и пришлось столкнуться в новом классе.

Из-за распределения мест по алфавиту я теперь сижу рядом с Хаямой (факультативы не в счёт). А это хлопотно. Рядом то и дело оказывается Эбина, непринуждённо болтающая с Хаямой, что как-то сближает её и со мной.

Нет ничего сложнее, чем общаться с тем, с кем ты не слишком знаком. Хотя к Хаяме я уже немного привык, так что тут не всё так плохо.

Мы просто говорим, не стараясь наладить нормальное общение. По факту никто из нас не слушает, что говорит другой, так что внезапные паузы особого дискомфорта не вызывают. Мы предполагаем, что каждый из нас понимает, о чём думает другой, и выдаём монологи. Так что тут нет особой разницы, говорит что-то твой собеседник или молчит.

Вот и получается, что общение с Хаямой особых проблем не вызывает.

…Зато когда я порой остаюсь наедине с Эбиной, я просто не знаю, что делать.

Я не в курсе, о чём с ней можно разговаривать, а какие темы лучше не трогать. И потому, когда она вдруг замолкает, я начинаю переживать, не ляпнул ли я чего лишнего. И мысленно зову Хаяму на помощь.

Впрочем, по прошлому году у меня уже есть некоторый опыт общения с Хаямой и Эбиной. И я примерно представляю, как вести себя с ними.

Главная проблема не в них, а во всех остальных.

Ежу понятно, что Хаяма всегда в центре внимания. Не только на переменах, но и на физкультуре и прочих занятиях, где случаются перерывы, к нему частенько подходят поболтать. И я, волею судеб пребывающий на соседнем месте, порой оказываюсь в это втянут.

Может, наши одноклассники в восторге от новых друзей, может, они просто по натуре такие дружелюбные, но каждый раз, как я входил в режим статуи Дзидзо [1],  они, болтая с Хаямой, пытались и меня вовлечь в разговор. Как какой-то довесок.

Честно говоря, очень непросто разговаривать с теми, кого даже по именам не помнишь. Но даже я всего лишь человек. И мне неудобно отвечать игнором на чужую доброту.

В итоге, когда меня пытаются вовлечь, я в подходящие моменты отделываюсь фразочками типа «не знаю», «не уверен», «ого», «сложно объяснить», «конечно» и так далее, словно подбрасывая мелкие детали на конвейерную ленту разговора. И каждый раз на меня бросают неловкий взгляд, мол, это ж ни о чём. Никакого разговора не получается. Видать, беда у них с коммуникативными навыками. Выходит, если я всё-таки сумею поговорить с этими социально неразвитыми типами, смогу называть себя мастером общения, да? А может, я даже успею до того момента, когда мне надо будет устраиваться на работу?

Как бы то ни было, подобный бессмысленный трёп как правило быстро переходит в молчание. И тогда образовавшуюся пустоту заполняют Хаяма с Эбиной. А я становлюсь всё более известным как тип, с которым эти двое нянчатся.

Учитывая, что в здешней гаче [2] у меня самый худший результат среди всех (а второго шанса тут не дают), мой старт можно назвать на удивление гладким. Слишком низкая планка, да?..

На третьем году старшей школы многого от отношений с одноклассниками уже не ожидаешь.

Думаю, мир и правда никогда не меняется. И пока нет каких-то серьёзных неприятностей, меня всё устраивает. Хотя в конечном счёте это взгляд уставшего от жизни человека, этой самой жизнью потрёпанного и измотанного.

Интересно, а что там с новичками, подумал я, вспомнив про Комачи, мою младшую сестру. Этой весной она поступила в нашу школу, став моим кохаем. Но как у неё обстоят дела, я в полной мере не знаю. Конечно, мы и в клубе видимся, и дома разговариваем, но как у неё дела в классе, я не в курсе.

Примеряя весной новую форму, она очень радовалась. И весело напевала, когда шла в школу вместе со мной. Но кажется мне, в последнее время её эйфория слегка притухла.

Да, какую бы новую жизнь ты ни начал, с каждым днём её яркость будет превращаться в нечто более спокойное и обыденное.

Особенно в школе, когда ты изо дня в день сидишь в одной и той же комнате и видишь одни и те же лица одноклассников. Ты худо-бедно начинаешь запоминать их имена. А по обрывкам разговоров и поведению на переменах соображаешь, что они из себя представляют. Где-то через месяц ты уже более-менее знаешь их личность и положение в иерархии класса. И отношения начинают укрепляться.

Должен сказать, я не особо волновался за Комачи, учитывая её умение ладить с людьми. Просто такое беспокойство — обязанность старшего брата.

Интересно, а чем она вообще занимается в школе, подумал я, направляясь в клуб помощников.

Дверь клубной комнаты с рокотом распахнулась. Да, Комачи была там. Она сидела, подперев подбородок рукой и рассеянно глядя в окно.

Должно быть, она готовилась к промежуточным контрольным, предстоящим через две недели. Или банально убивала время. На столе лежали раскрытые учебник и тетрадь, но карандаш был не в руке, а просто валялся на тетрадке.

— А, братик, — расплылась в улыбке Комачи, услышав звук открывающейся двери.

— Ты сегодня рано, — заметил я, направляясь к месту, которое в своё время стало моим.

— Ну, если Комачи не придёт, то и дверь запертой останется, — хмыкнула она, небрежно пожимая плечами. Подхватила карандаш, перелистнула страницу и вернулась к учёбе.

Прошёл уже почти месяц с тех пор, как клуб помощников возродился.

Комачи, ставшая его президентом, взвалила на себя и обязанности по отпиранию и запиранию дверей. И, должен сказать, вполне справлялась с этой работой. В клуб она всегда приходила первая.

Кстати, предыдущий президент тоже появлялась в клубе раньше всех. Наверно, такая добросовестность передалась следующему поколению.

— Юкиносита и Юигахама сказали, что не придут сегодня, — вспомнил я, подумав о Юкиносите.

— Ага, я слышала, — отозвалась Комачи, не поднимая глаз от учебника.

— Л-ладно…

Она даже не спросила меня, почему. Что ж, как президент клуба она и правда сама должна держать связь с членами этого самого клуба.

Впрочем, я и не хотел, чтобы она спрашивала.

Потому что это сюрприз.

Прошёл почти месяц, как Комачи стала президентом клуба. И за этот месяц мы потихоньку привыкли к новому положению дел. У Юкиноситы с Юигахамой родилась идея подарить ей что-нибудь в честь этакого юбилея. И мы решили устроить сюрприз.

У меня на мгновение мелькнула мысль, не стоит ли просто вручить подарок… Но такой подарок в обычный день всё равно окажется сюрпризом.

Мне кажется, что на что-то можно рассчитывать в любой поворотный момент жизни, не только в день рождения. К примеру, старик, идущий на работу в свой последний день перед пенсией вполне может ждать от коллег какой-нибудь букет цветов. С этой точки зрения Комачи не должна предполагать, что получит подарок. Ведь даже полный месяц ещё не прошёл.

А чтобы сюрприз оказался полной неожиданностью, крайне важно, чтобы у неё не возникло даже малейших подозрений. Но если мы втроём не пришли, Комачи наверняка задалась бы вопросом, с чего это вдруг. Вот я и заявился в клуб, создавая своего рода алиби.

Так что очень хорошо, что она не стала задавать вопросов. А то я совсем не уверен, что смог бы её обмануть. Наверно, Юкиносита с Юигахамой тоже это понимали и потому отписались ей сами.

Короче говоря, сегодня мы с Комачи остались в клубе одни.

Тишину в комнате нарушало лишь тихое поскрипывание её механического карандаша.

И эта тишина изрядно меня нервировала. Несмотря на то, что оставаться в доме вдвоём и не разговаривать друг с другом, общаясь лишь с котом, для нас дело обычное. Может, потому что в клубе раньше мы только вдвоём не оставались? Не знаю. Я просто ощущал непонятную тревогу.

Но я слишком стесняюсь сказать это вслух… И я поймал себя на том, что тоже выкладываю на стол учебники, чего обычно в клубе не делаю.

Пожалуй, в самом деле стоит последовать примеру Комачи. Так что я открыл учебник и принялся набрасывать ответы на задачи в своей тетрадке. Что заставило меня подумать, что как бы я ни выглядел, я всё же готовлюсь к вступительным в университет. И не должен пренебрегать моментами, когда можно учиться.

Какое-то время наши карандаши поскрипывали в такт, словно дружно стараясь сыграть какую-то мелодию.

Но дома мы никогда не занимались вместе. Так что я просто не мог не отвлечься на ту, что сидит наискосок от меня. И принялся искоса рассматривать её, небрежно постукивая карандашом по тетрадке и сделав вид, что задумался.

Комачи уже месяц как учится в нашей школе, так что я привык видеть её в форме. И ничего мне не мешает повнимательнее её рассмотреть. Чуть длинноватые рукава блейзера, расстёгнутая верхняя пуговица на блузке, свободно повязанный галстук…

Хм-м…

Да, если присмотреться, она выглядит просто прекрасно. И очень милая, если можно так сказать о собственной сестре.

Несмотря на сохраняющуюся девичью невинность, игривая заколка на волосах и лёгкая небрежность в одежде добавляют ей живости. Прямо беспечная радость во плоти.

Уверен, она очень популярна в своём классе. Наверняка о ней много болтают. И скорее всего она первый кандидат на победу в тайном конкурсе у парней на звание первой красотки класса. Хотя лучше бы им вот так на неё не смотреть, если жизнь ещё не надоела (мрачная ухмылка).

Комачи даже не подозревала, что творится у меня в голове. Она просто читала учебник, задумчиво кивая и покачивая ахоге [3].  Затем заправила волосы за ухо, сунув туда же карандаш и взяв в руки маркер. Что-то пометила в тетрадке, подпёрла маркером щёку и чуть склонила голову, явно проверяя результат.

Заметив, должно быть, мой взгляд, она немного недовольно посмотрела на меня.

— Что?

— Ничего, — слегка качнул я головой.

Нет, правда ничего. Стоило бы сказать, конечно, чтобы она застегнула пуговицу на блузке, но тогда она меня возненавидит…

Комачи раздражённо фыркнула и снова уткнулась в учебник.

Разговор завершился. Слышны были лишь шуршание маркера, поскрипывание карандаша да мои вздохи со скуки.

Кстати, когда я вижу, как Комачи занимается в форме, я просто не могу не беспокоиться, как у неё с учёбой. На уроках моя дорогая девочка столь же сосредоточена?

Желание посетить её уроки тут же пробудило во мне отцовские настроения.

— …Как учёба? — поинтересовался я, перелистнув несколько страниц.

Несмотря на все попытки придать весомость словам, вышло слишком коротко. Я даже не посмотрел на Комачи, так что она могла вообще не понять, к чему относится моё бормотание.

Прямо как какой-нибудь папаша прошлого века, разворачивающий газету, чтобы поговорить с сыном-подростком… У этих пап тоже проблемы с общением, да?

— Папу из себя строишь, что ли? — бросила на меня раздражённый взгляд Комачи. — Мы же в одной школе учимся.

— Э-э… Я в том смысле, что мы видимся в клубе, но я понятия не имею, как у тебя дела в классе.

Мне было неприятно, что меня пихнули в ту же категорию, что и папашу, но я как раз собирался спросить о более деликатных вещах. Например, появились ли у неё подружки. Или парень. Так что мне сложно её винить!

Всякий раз, когда родители спрашивали меня о чём-то подобном, у меня возникало острое желание, чтобы меня оставили в покое. Не могу не похвалить себя, что удержался от таких вопросов!

Комачи скрестила руки на груди, уловив, должно быть, моё настроение и решив всё-таки ответить.

— Хм-м… Ну да, верно, — она опустила голову, что-то помычала, но потом всё же подняла её с очень серьёзным выражением на лице. — Нормально.

— Понятно…

Ну да, единственно возможный ответ. Спроси меня о таком родители, я ответил бы так же.

Рассказывать в деталях о дружеских отношениях слишком сложно, особенно о школьных друзьях. Мне не хочется, чтобы обо мне беспокоились, но и говорить о таком напрямую очень неловко.

Так что всё общение ограничивается тремя вариантами, «хорошо», «ничего особенного» и «нормально».

Да, да. Я понимаю, я всё понимаю.

Но я всё равно беспокоился, поэтому просто не мог не спросить. Теперь я понимаю, что чувствуют родители, балансируя между назойливостью и невмешательством.

Когда Комачи была маленькой, она обо всём мне рассказывала. «Слушай», говорила она, «сегодня Комачи…». Но потом она так быстро выросла. Теперь она настоящая девушка, подумал я, и на глаза невольно навернулись слёзы.

— Нет, нет, это не бунтарство, — замахала руками Комачи. — У Комачи как всегда есть подружки. Я как обычно хожу в школу и как обычно развлекаюсь. Так что и правда всё нормально.

Выглядела она очень спокойной, так что у меня не возникло подозрения, что она что-то скрывает.

Должно быть, у неё и правда всё спокойно, без каких-либо серьёзных обид, тревог и заморочек, что вполне подходит под определение «нормально». Раз она так говорит, мне остаётся лишь принять её слова.

— Ну да, понятно… Ну и хорошо, — подытожил я.

— Угу, — кивнула Комачи. — Бунтарь у нас только ты, братик. А Комачи всё рассказывает маме.

— Э-э… А папе?

— Хе-хе-хе. Папа всегда занят… — мило хихикнула она, уходя от вопроса.

Но не такая уж это неправда. Папаша действительно постоянно работает сверхурочно, так что мы почти что не пересекаемся. А по выходным оба спим допоздна, так что встречаемся лишь за обеденным столом. Впрочем, мама тоже постоянно занята. Они оба унаследовали навык «корпоративный раб». Судя по всему, и мне он достанется.

Я содрогнулся от ужаса. Комачи прочистила горло и ткнула в меня пальцем:

— А ты вообще с папой не разговариваешь.

— Неправда, — гордо парировал я. — Я каждый раз с ним говорю, когда деньги прошу.

— Что-о?.. — в ужасе отшатнулась она. — Это даже хуже, чем Комачи…

Но тут ничего не попишешь — я слишком занят подготовкой к вступительным экзаменам, чтобы устраиваться на подработку. А дело это не дешёвое — надо покупать справочники, проходить пробные экзамены и так далее. И под этим соусом можно выцыганивать побольше денег у отца — он мой основной источник дохода.

— Но разговариваю я с ним только об этом. Дело обычное, так ведь?

— Как грустно… — печально пробормотала Комачи, сочувственно глядя на меня. — Не о чем поговорить с собственной плотью и кровью…

— Так бывает у отцов и детей, насколько я знаю. Можно поговорить разве что о деньгах или впечатлениях от нового «Евангелиона».

— Хм… А у вас более близкие отношения, чем думала Комачи, — немного отстранилась она. Губы сложились в слегка растерянную улыбку.

Что ж, такая реакция совсем не удивляет… Тут мы с папашей одинаковы. Стоит заговорить о наших мнениях, и мы можем сказать разве что «Спасибо…». Настоящего разговора почти никогда не получается. Увидь нас посторонние — наверняка испугались бы, глядя, как оба пялятся в никуда, бормоча «Спасибо…».

Впрочем, ладно, папаша папашей, но если Комачи рассказывает о школе маме, значит, всё и правда нормально.

Она сама так сказала. Всё у неё хорошо, спокойно и неизменно.

— …Что ж, если у тебя нет проблем, значит, всё в порядке, — сообщил я.

— М-м, — кивнула она, снова утыкаясь в учебник.

Я смотрел на неё, пока мысли не начали уплывать куда-то.

Из открытого окна поддувал приятный ветерок.

Вдалеке слышались крики ребят из спортивного клуба. И нестройные звуки духового оркестра.

Похоже, во всех клубах появились новички. Мелодия стала не такой гладкой, но это лишь добавляет ей живости.

Да сейчас это кажется какофонией, но с каждым днём стройность будет нарастать, чтобы в итоге стать прекрасной мелодией, которую мы будем вспоминать с любовью.

Прислушиваясь к доносящимся из окна звукам, я окинул взглядом клубную комнату.

Её тишину нарушали лишь чирканье карандаша и редкий шелест перелистываемых страниц.

Меня охватило что-то вроде ностальгии — неужели эта комната и раньше была такой большой? Мои глаза замерли на Комачи, сидящей наискосок от меня.

Мы с ней были вдвоём.

Она молча читала учебник, ни на что не отвлекаясь.

Всё почти как год назад.

Девушка в косо падающем из окна свете читает книгу.

Очень живое напоминание о ней.

Если бы меня в тот день не притащили сюда, она так бы и читала в одиночестве?

Бессмысленно даже представлять.

Сколько ни задавайся вопросом «что было бы, если», время не повернуть вспять. А если и да, то не зная, что ждёт впереди, мы всё равно пришли бы к тому же итогу. Я всё равно оказался бы здесь.

Так что об этом и думать бессмысленно.

Но если попытаться найти смысл…

…То можно назвать это намёком на то, какой может стать Комачи.

Я смогу оставаться здесь не так уж долго. До выпуска осталось меньше года. И когда мы уйдём, останется ли она здесь, проводя долгие часы после уроков в одиночестве? Здесь, где не будет девушек и не будет пахнуть чаем?

Моё сердце сжалось.

Я знал, что когда-нибудь это произойдёт, но пока не взглянул на Комачи вот так, оно не казалось мне реальным.

— Комачи, — позвал я. Она подняла и чуть наклонила голову, без слов спрашивая «что?»

— Ты собираешься набирать новых членов клуба? — брякнул я без предисловий.

Она озадаченно моргнула, на лице прорезалось замешательство:

— С чего ты вдруг?..

— Я имею в виду, что в других клубах есть новички. Мне кажется, было бы неплохо, если бы и у нас появились молодые, — уклончиво пояснил я. Не говорить же, что я себе такого напредставлял, что аж сердце сжалось.

— Братик, я думала, что они с ними тебе будет слишком сложно, — прищурилась Комачи, глядя на меня. — Вспомни, какие проблемы у тебя с Тайши.

— Ничего подобного, — выпятил я грудь. — Меня вполне устраивают иерархические отношения, если я старший.

— Худший вид семпая… — ужаснулась Комачи.

— Ну, Тайши… ты ж понимаешь. Он не совсем кохай, скорее младший брат Кавы-как её-там. Или старший брат Кейки.

Конечно, его можно считать моим младшим, но беда в том, что я знал его ещё до школы. И не могу думать о нём как о кохае.

Если бы мы оказались в одном клубе и виделись бы каждый день, уверен, отношения бы изменились. И я смог бы признать его своим кохаем. Но сейчас он для меня лишь насекомое, клеящееся к Комачи.

…Вот только если я назову его насекомым, Комачи снова разозлится на меня, подумал я, благоразумно умолкая.

Та бросила на меня скептический взгляд, явно догадываясь, что я хотел сказать что-то нелицеприятное. Но услышав приятный звон металлической биты и фальшивящую трубу, повернулась к окну.

— Честно говоря, Комачи тоже думала о… — слегка вздохнула она.

Значит, она тоже задумывалась о будущем. Наверно, мне можно не беспокоиться. Фух…

Но моё облегчение продлилось очень недолго. Комачи скрестила руки на груди, на лбу между бровями прорезалась морщинка:

— Знаешь, даже если бы мы стали бы набирать людей, было бы сложно им объяснить, чем наш клуб занимается.

— А-а… Ну да… — кивнул я, даже не задумываясь. Наш клуб, наверно, остальным кажется довольно загадочным.

Хоть он и называется клубом помощников, в сфере сервиса он не работает. Да и тем, что можно назвать волонтёрством, тоже не занимается. В последнее время мы главным образом выполняем поручения школьного совета. А просьбы, с которыми к нам иногда обращаются, как правило очень личные. Сложно объяснить это постороннему.

Нет у нас простой цели, типа выиграть национальные соревнования по бейсболу, футболу или регби. Что-то я до сих пор ничего не слышал о чемпионате по консультациям.

Помнится, когда на подготовке к рождественскому мероприятию я встретил Каори Оримото и сказал ей, в каком я клубе, она долго смеялась.

— Да, наша деятельность, но далеко не только она… — мрачно усмехнулась Комачи. Потом кивнула и вернулась к началу разговора. — То, чем мы занимаемся, отчасти раздражает, отчасти уникально, так что, думаю, агитировать кого-то тут бессмысленно. Если ты не вписываешься, ты просто уходишь, верно? Как ты со своей подработки, — покрутила она пальцем в воздухе.

— У-угу… Тут не поспоришь…

Я в качестве примера — просто убойный аргумент. Когда становишься уклонистом моего уровня, достаточно одного звонка, чтобы оценить атмосферу на рабочем месте. И просто уйти с собеседования.

Люди запросто уходят даже с подработки, за которую им платят. Так что в таком клубе, который не платит ничего, они и на секунду не задержатся.

Мы можем хоть наизнанку вывернуться, агитируя, но если они всё равно уйдут, мы останемся у разбитого корыта. Даже не отбив расходы на рекламу.

Нет смысла в бесцельной агитации. Надо ещё прикладывать усилия, чтобы люди не уходили.

Я слышал, что сейчас все корпоративные рабы очень стараются удержать новичков от ухода… Получая от начальства указания не досаждать новеньким. Но разве в первую очередь не стоит пересмотреть график работы и зарплату? Работая четыре дня в неделю миллионов за десять иен, никто не захочет уходить, понимаете?

Но сейчас не время думать о своём будущем. Речь идёт о будущем клуба помощников.

Весьма сомнительно, что любой сторонний человек сможет вписаться в столь непонятный клуб. Лучше сразу найти кого-то подходящего. Хедхантинг это называется, охота за головами.

— Что насчёт твоих подруг? — поинтересовался я у Комачи. — Никто никаких услуг не предлагает?

— Хм?.. Ты будто служанку ищешь… — Скривила она губы. — Комачи тоже подобная работа не привлекает.

Какое совпадение. Во мне тоже нет никакого духа служения. И если ни президент клуба, ни его члены помогать окружающим не заинтересованы… чем тогда занимается этот клуб?

— Ну, думаю, мои друзья не захотят, — взялась рукой за подбородок Комачи. — Они либо уже вступили, либо в команде «Плевали мы на все ваши клубы».

— Хех… Да, пожалуй, сейчас уже всех разобрали, — прикинул я.

— Вот именно, — криво усмехнулась она, пожимая плечами.

Прошёл уже почти месяц. Пробный период заканчивается. Практически все первогодки, кому интересны клубы, уже нашли себе дело по вкусу. А в наш клуб никто не захотел даже временно вступить, что и привело нас к нынешнему положению дел.

Правда, и мы сами ничего не сделали, чтобы завлечь к нам кого-то. Потому что были сильно заняты совместным выпускным. Приходится признать, что мы и не могли ничего сделать. А в первую очередь мы вообще не ожидали, что клуб продолжит работу.

Может, всё же начать что-то делать, напряг я мозги. Но главная здесь Комачи, а её это не волнует.

— Нет смысла торопиться. Пока всё нормально, а потом Комачи и о новых членах подумает.

— Да? — скептически хмыкнул я.

— Да… — кивнула Комачи. На её лице появилась неприятная ухмылка. — Кроме того, для Комачи не так уж плохо получить эту комнату в своё распоряжение.

— О-о… ты так сказала, что я даже завидовать начинаю.

— Согласись. Это моя личная комната в школе. Я прямо как особо важная персона, — самодовольно хихикнула она и взмахнула руками, словно собираясь пуститься в маленький весёлый пляс.

Но я невольно вспомнил ту сцену, что представлял себе раньше. И заметил нотку грусти в этой улыбке.

Не знаю, что на самом деле думает Комачи.

Но именно она перезапустила клуб помощников. И она здесь главная. Я покину школу меньше, чем через год, так что может, мне и не стоит вмешиваться.

Просто… Если возможно…

Я невольно взглянул на дверь.

Если возможно… Если бы кто-то вдруг появился, как и в тот день, без стука распахнув эту скрипучую дверь…

Ужасно эгоистичное желание.

Но дверь вдруг вздрогнула. И под взглядом тоже заметившей это Комачи медленно отворилась.

Из окна в коридор дунул тёплый, но освежающий сквознячок, вороша льняные волосы гостьи и галстук на её груди.

Ироха Ишшики зашла в комнату как хозяйка, не спрашивая разрешения.

— Приве-е-е-ет, — вскинула она два пальца, захлопывая скрипучую дверь за собой.

Комачи улыбнулась так, словно была слишком измотана для того, чтобы её остановить.

× × ×

Ироха Ишшики — президент школьного совета и менеджер футбольного клуба.

Но, не могу не добавить, ни с какой стороны не член клуба помощников.

Но ты всё равно продолжаешь здесь появляться… Впрочем, это не проблема. Пока ты не заявишься с очередной бомбой, приносящей тучу хлопот.

Ну, и с каким делом наша прекрасная леди припёрлась в этот чудесный день? Я вопросительно взглянул на неё и увидел, что она устраивается на стуле, который в своё время стал её местом.

— …Э-э, а где Юкино и Юи? Их сегодня нет? — окинула Ишшики взглядом пустые места. Обычно там сидят Юкиносита с Юигахамой, но увы, сегодня их стулья пустовали.

— Они сказали, что у них дела и они сегодня не придут, — пояснил я.

— Угу, сегодня Комачи с братиком работают в паре, — добавила Комачи.

— М-м… Правда? — взялась рукой за подбородок Ишшики. — Вот чёрт…

— А что, есть какая-то проблема? — испугался я, что она заявилась с каким-то очередным дурацким поручением школьного совета.

— Нет, просто подумала, что сегодня чай заваривать некому… — небрежно бросила она, лучезарно улыбаясь.

— Ты за кого Юкиноситу держишь? — возмутился я. Здесь всё-таки клуб помощников, а не какое-нибудь кафе.

Ишшики хихикнула, шлёпнула себя по лбу, подмигнула и показала язык, улыбаясь:

— Шучу.

Нет, этим меня уже не обманешь. Это раньше я мог подумать, какая же она милая. Хотя она милая… Она милая, но я всё же должен спросить, зачем она пришла. Хотя она милая, да?

— Значит, сегодня чаем займётся Комачи, — сказала Комачи.

— Спасибо, Комэ-чан, — хихикнула Ишшики.

— Да ерунда, — отмахнулась та, поднимаясь со стула.

Хм, прозвище и правда прилипло… Может, я тоже буду называть её дома Райс! Но вряд ли она будет звать меня они-сама… [4] размышлял я, глядя, как умело Комачи готовит чай.

Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока всё будет готово. Так что я уставился на Ишшики, молча спрашивая, зачем она заявилась. Та лишь чертыхнулась себе под нос. Похоже, нам светят новые проблемы.

Заметив мой взгляд, она прочистила горло.

— Если можно назвать это работой, то да, я в какой-то мере пришла с работой. Я хотела кое о чём вас попросить… — Ишшики приложила указательный палец к подбородку, чуть наклонила голову и вздохнула. Кажется, она сомневалась, стоит ли об этом говорить.

Её взгляд скользнул по пустым стульям.

Хм-м. Не знаю, о чём она хочет попросить, но похоже, ей нужны Юкиносита с Юигахамой. Что ж, значит, придётся прийти в следующий раз…

— О-о, просьба? — влезла Комачи, не дав мне и слова сказать. Её глаза нетерпеливо блеснули.

Ну, клуб помощников для того и создавался, чтобы выполнять просьбы и давать советы. Наверно, она рада, что наконец-то можно заняться чем-то похожим на клубную деятельность.

Комачи быстро подготовила чай, включила чайник и вернулась на своё место. А затем повернулась к Ишшики и отбросила волосы с плеча.

Слушай, у тебя же не настолько длинные волосы… подумал я, но Комачи ещё пару раз повторила то же движение, совершенно невозмутимо улыбаясь.

— Тогда давайте послушаем, что ты хочешь сказать. Присаживайся пожалуйста, — с крайне сдержанным видом указала она на стул Ишшики.

— Э-э, да я уже сижу… — озадаченно пробормотала та. — Погоди, это ты Юкино изображаешь? Ха-ха, совсем не похоже на неё… Нет, стоп, как раз очень похоже.

Комачи снова откинула волосы, словно отбрасывая с ними и смешок Ишшики, и взялась за подбородок.

— Комачи просто ведёт себя как президент клуба. Комачи не собирается пародировать Юкино, — её пародия становилась всё более гиперболизированной.

— О-о, это ты в точку — она и впрямь так претенциозно говорит! — ткнула в неё пальцем Ишшики, разражаясь хохотом.

Да хватит уже, девчата. Не стоит быть козлом.

Впрочем, подшучивать над теми, кто выше тебя в пищевой цепочке (в их отсутствие, разумеется) — классическое поведение кохаев. Сомневаюсь, что мне стоит вмешиваться.

Только не надо заходить слишком далеко… Если она про это узнает, может сильно обидеться. Хотя её угрюмость тоже по-своему привлекательна… думал я, глядя, как девушки пародируют своих семпаев.

— Хех. Наверно, мне тоже стоит попрактиковаться кричать «приветики», — задумалась Ишшики.

— О! Хотелось бы посмотреть, как ты это делаешь! — согласилась Комачи. — Это само по себе забавно.

— …Забавно? Не самое подходящее слово. Ты же не надо мной смеёшься, да?

— Нет, нет, хи-хи, конечно нет.

— Точно надо мной…

Что бы они там ни говорили, не думаю, что Юигахама разозлилась бы на Ишшики за «приветики». Но только потому, что они достаточно близки. Если бы её начал передразнивать кто-то не столь близкий (Заимокуза, к примеру, или ребята из клуба игроков), было бы реально страшно, честно говоря. Как она тихим голосом говорит «прекрати», и сразу становится ясно, что она в бешенстве… Хотя это тоже мило. Как она порой неподдельно злится… Может, и мне попробовать? Вечно этот Хачиман во всё влезть пытается.

Но как бы то ни было, если тебя поддразнивают, это значит, что тебя любят. Нет, конечно, порой это лишь прикрытие для злословия, но пока что, насколько я вижу, всё в рамках дружеской игры.

Юкиноситу с Юигахамой их кохаи просто обожают, да?

Комачи, что-то мурлыча под нос, начала заваривать чай. В воздухе поплыл знакомый аромат. А пока чай настаивался, она выставила на стол мою японскую чашку и два картонных стаканчика. Чашки Юкиноситы и Юигахамы, похоже, считались неприкосновенными, хотя тех здесь и не было.

Затем Комачи быстро и ловко подхватила заварочный чайник и наполнила ёмкости — да уж, тут она явно не новичок.

— Прошу.

— Спасибо, — кивнул я, поднимая чашку и делая первый глоток. М-м, и настроение сегодня отличное, и чай хорош… [5]

А вот Ишшики отреагировала иначе. Осторожно отхлебнула один глоточек, затем другой, внимательно глядя на поверхность чая, словно высматривая что-то.

— Хм-м…

— Хмф! Хочешь что-то сказать? — возмутилась Комачи. — Что-то не нравится?

— Да нет, всё нормально… — отмахнулась Ишшики. — Я просто подумала, Юкино ведь отлично заваривает чай, да?

— А-а… Ну, по сравнению с ней… — кивнула Комачи, словно смиряясь с очевидным. Кажется, она понимала, о чём речь.

— А? У него что, вкус другой? — в отличие от неё, я не понимал. Отхлебнув ещё, я покатал чай во рту, стараясь уловить разницу, но вкус его оставался всё тем же вкусом чёрного чая. Вот если бы там оказался зелёный чай или улун, я бы понял, но чёрный чай — он и есть чёрный чай.

Хм… Ничего не понимаю… Есть какая-то разница?.. Я уставился на заварившую чай.

— Чай тот же, но… — пожала Комачи плечами с грустной улыбкой. А затем задумчиво взялась за подбородок. — Может, это и правда имеет значение.

— Э-э, ты что-то поменяла? — уточнил я.

— Знаешь, — чуть улыбнулась Комачи, — есть такой секретный ингредиент — любовь.

Хм! Звучит так, словно в этом чае нет любви!

Ну, она действительно наливала чай быстро и почти небрежно. Я считал, что это из-за большого опыта… Получается, в её обычной готовке нет любви?

— Нет, нет, это просто другая техника… — не дала мне засомневаться в любви Комачи Ишшики. — Юкино вкладывает в неё много времени и сил.

— Хм-м… Правда?.. — я попытался вспомнить, сколько времени тратила на заваривание чая Юкиносита, но так и не смог. Ну, думаю, она делала это аккуратно, как и всё остальное. Может, просто она такая изысканная…

Хотя опытный глаз, наверно, уловит разницу.

Ишшики снова приложилась к стаканчику.

— Когда заваривает Юкино, получается как «Чёрный чай!!!». А у Комэ-чан выходит «чай...». На вкус, как дома пьёшь.

— Вот не надо так говорить… — проворчал я. — Хотя я вроде как понимаю, что ты имеешь в виду.

Я регулярно пью приготовленный Комачи чай, так что вкус действительно как дома. Простой и успокаивающий, я бы сказал.

— Но разве это не просто особенности восприятия?.. — нахмурилась Комачи. Кажется, она не знала, как реагировать. Ведь прямо её по сути и не ругали.

— Ну, отчасти да, — кивнула Ишшики.

— Комачи ничего не может поделать… — сухо хмыкнула та, пожимая плечами в стиле Торы [6],  мол, всё уже кончено.

Ну, мы же в конце концов обычные простолюдины, а не высший свет… Это и в готовке проявляется, и в том, как Комачи выглядит и ведёт себя. Достаточно сравнить с семейством Юкиносита.

Но этот образ скромной домохозяйки лишь придаёт обаяния Комачи. И делает её лучшей младшей сестрой в мире.

Наверно, Ишшики и сама это поняла закивав и бормоча «угу» и «ну-у, наверно». А затем вдруг резко остановилась.

Она повернулась к Комачи и небрежно смахнула волосы с плеча.

Слушай, у тебя же не настолько длинные волосы… Стоп, это что, дежавю? подумал я. Но Ишшики ещё пару раз смахнула волосы и приложила руку к виску. Раздражённо вздохнула и слегка покачала головой.

— Бог мой, как можно так говорить? — скривила она губы в донельзя чопорной улыбке. — Комачи, если уж ты подражаешь мне, я бы предпочла, чтобы ты подражала и моей манере заваривать чай.

Мы с Комачи синхронно хрюкнули, стараясь сдержать смех. Но потом Комачи не выдержала и расхохоталась.

— Ха-ха-ха! Отлично, Ироха! — она вытерла проступившие слёзы. — Один в один она!

— А то! — гордо выпятила груди Ишшики. — Главная черта Юкино — это чопорность.

— Не называй это чопорностью…

Да не чопорная она на самом деле… я думаю. Хотя не уверен. Порой возникает ощущение, что ей и правда нравится так себя вести. И не то чтобы я это ненавидел. Можно сказать, даже наоборот, так что я и далее буду смиренно принимать её чопорность. Уверен, что девчонки в том числе и за это её любят…

Упомянутые девчонки тем временем дружно отбрасывали волосы, вздёргивали подбородки и чопорно улыбались. Кажется, совсем в раж вошли…

В конце концов импровизированный конкурс подражаний, похоже, закончился победой Ишшики. Комачи поаплодировала ей и глубоко поклонилась.

— Знаешь, пародия всегда лучше получается, когда она злая. Меньшего Комачи и не ожидала.

— Я не злая! — яростно возразила Ишшики, треснув кулаком по столу.

— Правда? — взглянула на неё Комачи, качнув головой. Она смотрела с такой невинностью, что та никак не могла быть настоящей. В глубине её глаз мелькнуло нескрываемое удовлетворение.

— Правда! — прищурилась на неё Ишшики. — Нет, ну за кого ты меня держишь?..

Но Комачи лишь приложила руку к щеке и кокетливо повернулась.

— А-а? — приторно сладким голосом протянула она. — Но Ироха-а-а, разве ты не всегда-а-а такая? Лично я думаю, что тебе это идё-ё-ёт.

— А вот это точно было зло. Слушай, у этой девицы никакого чувства такта, — протестующе повернулась ко мне Ишшики. Хотя явно узнала себя с первого же взгляда.

Комачи довольно хихикнула. Довольна, что Ишшики себя узнала, что ли? Нет, чёрт побери, получилось действительно здорово… Аж сердце радуется…

— Ага, именно злые пародии попадают в самую точку, — радостно пояснила она. И удовлетворённо вздохнула.

…Но нет, это действительно было злонамеренно.

— Говорю же, совсем на меня не похоже, — то ли раздражённо, то ли обречённо вздохнула в ответ Ишшики. И снова взглянула на меня. — Не похоже ведь, правда?

— Не похоже, — уверенно кивнул я. — Хитрости не хватает. Нужно больше коварства.

— От такой поддержки только хуже… — понурилась Ишшики.

А я ведь пытался быть максимально убедительным…

— И вовсе я не коварная, — надулась она, отворачиваясь. — И не манипуляторша.

— Да ты и сейчас манипулируешь… — ошарашенно и восхищённо прокомментировала Комачи. — Поверить не могу… Или у неё это рефлекторное?..

Но не могу не сказать, что это слишком поверхностный взгляд.

— Ты ошибаешься, Комачи, — негромко заговорил я, прочистив горло и приняв позу Гендо [7]. 

Услышав мой серьёзный тон, девушки с напряжённым ожиданием уставились на меня.

— Ишшики прекрасно сознаёт, что манипулирует людьми, — максимально весомо продолжил я. — Но это не всё. Она не прячет коварство, а словно бросает вызов. Мол, я знаю, что манипулирую, но это же я, так что всё нормально… — Я выдержал паузу для большего эффекта. И вздохнул, улыбаясь. — Я бы назвал это коварством, которое не подхалимничает.

В комнате ненадолго повисла тишина.

— Ого, он целую речь толкнул… — ошеломлённо пробормотала Комачи. — Но не скажу, что его не туда занесло, так что всё правильно. — И закивала, соглашаясь.

— Так ведь? Вот что хорошо в Ишшики, — добавил я.

— Я поняла, поняла. Она изо всех сил старается быть милой, и это круто.

— Точно.

Вот так внезапно мы с Комачи устроили «Конкурс того, что нам нравится в Ирохе Ишшики».

А знаешь, есть ещё много всего! Много хорошего про Ирохасу!

Так, какую карту выложить теперь? Внешность — само собой, но про неё слишком неловко говорить. Если я хочу насмешливо похвалить Ишшики, стоит уделить больше внимания её внутренним качествам и духу. Например, как хорош её способ сближаться с людьми. Полностью игнорировать тех, кто ей неинтересен, но подойти к тебе, как только она к тебе привыкнет. Словно дикий зверёк.

Я мог бы прочитать целую лекцию, но тут меня подёргали за рукав. Повернувшись, я увидел, что Ишшики дрожит, уставившись себе под ноги.

— Э-э… Прекрати, пожалуйста… Это очень смущает, и я совсем не… Ну, всё совсем не так… — быстро бормотала она, вся покраснев. Затем обмахнула горящее лицо ладонью и вздохнула. Сквозь льняные волосы просвечивали пылающие уши.

Как здорово видеть её смущающейся прямых комплиментов… подумал я, не в силах отвести глаз.

Кажется, Комачи чувствовала что-то подобное. Она нагнулась, всматриваясь в лицо Ишшики. Та резко отшатнулась.

— Хи-хи-хи, — захихикала Комачи. — Нет, нет, всё верно. Ты чудесный человек. Придерживаешься своего стиля, не обращая внимания на реакцию окружающих… А это не так-то просто. В каком-то смысле я тебя уважаю. Ты и правда крута… — Она явно дразнила Ишшики демонстративной похвалой и восхищением.

— Стоп, стоп, стоп, прекрати, Комэ-чан… — отчаянно пыталась остановить её Ишшики. Но даже когда она начала трясти Комачи за плечи, та не собиралась сдаваться.

— Тебе плевать, что о тебе говорят, даже если тебя ненавидят! Ты невозмутима! Ты в ответ просто пожимаешь плечами! Это круто! — продолжала ликовать Комачи.

— Ох… — с ужасом и ошеломлением простонала Ишшики. — Я не невозмутима, и мне не плевать.

Но Комачи просто проигнорировала её, вскидывая верх кулак:

— Сила, не сдающаяся под натиском! Игнорирующая сплетни и злословие! Ироха великолепна! Вдохновляюща!

— Нет, нет, как и всем, мне неприятно, когда меня ненавидят! Сплетни и злословие меня задевают! — отчаянно замахала руками Ишшики, отвергая все комплименты.

Но Комачи лишь прижала руку к груди, закрыв глаза:

— Комачи всегда думала, какая ты крутая. Всегда остаёшься собой, что бы о тебе ни думали остальные…

— Стой! Хватит так меня характеризовать! И не заставляй всех думать, что ненавидеть меня — это нормально.

— Именно за это Комачи уважает тебя.

— Слушай, Комэ-чан! Я хочу, чтобы меня любили. Я хочу быть любимой, понимаешь? В чём дело? Ты меня ненавидишь? — кисло спросила Ишшики.

Комачи вскинула голову.

— В каком-то смысле мне и правда в тебе это нравится, — небрежно бросила она, почти не задумавшись.

Ишшики аж заморгала от такого беспечного и двусмысленного ответа. Но быстро поняла, что имелось в виду.

— У-угу, — пробормотала она про себя, плотно сжимая губы и теребя волосы. — Понятно…

Я смотрел на девушек с искренней и немного неловкой улыбкой. Но про себя буквально рыдал, как же всё это было здорово. Ироху, непревзойдённого мастера поддразнивания, превзошла Комачи, ещё один мастер.

Ну, по большей части Комачи просто увлеклась, но не думаю, что это была только шутка. И не факт, что она ошибается. Ишшики действительно остаётся собой, что бы о ней ни говорили. И это правда круто.

С другой стороны, Ишшики может и расстроиться, как она сама призналась. Но даже если она хандрит, падает духом и чувствует себя неуверенно, она надевает свою самую милую и очаровательную улыбку. И это ещё круче.

Кажется, назревает второй конкурс того, что нам нравится в Ирохе Ишшики. И я его обязательно выиграю…

Ишшики тем временем кашлянула, словно стараясь скрыть смущение, и выдвинула вперёд свой картонный стаканчик.

— Можно ещё? — тихо пробормотала она.

Да, стаканчик был уже пуст. Что бы она там ни говорила про скромное, простое или домашнее, на самом деле она уже выпила весь свой чай, заваренный Комачи.

— Конечно! — радостно улыбнулась та. И не менее радостно налила чай.

— Спасибо… — прошептала Ишшики.

Глядя на них, я даже начал задумываться насчёт создания оргкомитета для третьего конкурса…

× × ×

Комфортно попивая чай и жуя печеньки, я вдруг кое-что вспомнил. Из-за всех этих шоу пародий и конкурсов «Что нам нравится в Ирохе Ишшики» у нас получилось какое-то безумное чаепитие. Но разве Ишшики пришла не по какому-то делу?

— Ишшики, — позвал я.

— У? — вопросительно промычала она, дожёвывая печеньку.

— Разве ты не по какому-то делу пришла?

— А, — её рука застыла.

— А, — судя по лицу Комачи, она тоже забыла. Впрочем, и я запамятовал, так что не мне их судить.

Ишшики отдёрнула тянущуюся к печенью руку, выпрямилась на стуле и расправила юбку.

— Ну, если это мо-о-ожно назвать работой, то да, я в какой-то мере пришла с работой, — повторила она то, что уже говорила, прикладывая указательный палец к подбородку. — Ма-а-аленький такой вопросик…

— О-хо? Что ж, давайте послушаем.

На сей раз, конечно же, Комачи уже не подражала Юкиносите. У неё было совершенно серьёзное выражение лица.

Ишшики кивнула, не отрывая глаз от пустых мест Юкиноситы и Юигахамы.

— Вообще-то, я бы предпочла, чтобы Юкино и Юи тоже были здесь…

— Тогда в следующий раз. На той неделе, или ещё через неделю, или ещё позже… — покосился я на Комачи. Та кивнула.

— …Братик хочет всё отложить в долгий ящик. А ты что будешь делать?

— Слушай, можно не расшифровывать мои намерения?

Ё-моё! С сестрёнкой на моём рабочем месте никакие мои увиливания работать не будут. И что делать? С её расшифровками я буду как на ладони.

— Ничего страшного, дело обычное, — махнула рукой Ишшики.

Ё-моё! Кажется, с ней и так никакие мои увиливания работать не будут! Впрочем, она уже давно меня знает, так ничего удивительного, что она все мои слова тоже знает наперёд.

— Кроме того, я прекрасно знаю, как с ним обращаться, — невозмутимо улыбнулась она.

Затем Ишшики кашлянула, выпрямилась и пододвинулась ко мне вместе со стулом, чтобы смотреть прямо в лицо.

— С-слушай… — чуть дрожащим голосом прошептала она. С её блестящих от помады розовых губ срывалось горячее дыхание. Широко распахнутые влажные глаза смотрели прямо на меня. — Мы можем… сделать это? — Нерешительный голос, дрожащие пальцы, вцепившиеся в край юбки. Тон, жесты, выражение лица — всё было до невозможности волнующим.

Я был ошеломлён. Или даже ошарашен.

— Видишь, с первого же выстрела, — презрительно усмехнулась Ишшики, гордо выпячивая грудь.

— О-о-о! — зааплодировала Комачи.

— Ты меня недооцениваешь, — кисло пробормотал я. — Я уже привык. Да и всё слишком очевидно… Я чётко вижу, серьёзно ты говоришь или нет.

Впрочем, хоть я и привык, не то чтобы у меня пульс не учащался… Но об этом лучше промолчать.

Ишшики скептически хмыкнула, радостную улыбку сменило холодное выражение лица. А затем она, прищурившись, очаровательно усмехнулась, словно ей что-то пришло в голову.

— …Уверен, что хочешь, чтобы я взялась за тебя всерьёз? — прошептала она мне в самое ухо, ухватив меня за рукав и подтянув поближе к себе.

Её тихий, мягкий и сладкий голос не только щекотал мне мочку уха, у меня даже по спине мурашки побежали. А когда я отшатнулся, я увидел, что она прижимает палец к губам, на которых играет очаровательная улыбка.

— Хватит хватит хватит я тебя выслушаю хватит уже… — затараторил я, тряся головой, словно стараясь стряхнуть её испытующий взгляд.

Явно удовлетворённая Ишшики отпустила мой рукав, снова гордо выпятила грудь и повернулась к Комачи с самодовольной улыбкой:

— Видишь?

— Ты такой простак, братик, — сочувственно глянула на меня Комачи.

Нет, всё не так. Дело не в Ишшики, дело в моих ушах, понимаешь? Уши — моё слабое место… Но об этом лучше промолчать. Если выставлять свои странности напоказ, боюсь, сочувствие сменится презрением.

— Так о чём ты хотела поговорить? — спросил я, разминая шею и плечи, словно ничего только что и не было.

Ишшики задумчиво скрестила руки на груди, хмыкнула и взялась за подбородок:

— Детали я оставлю до момента, когда появятся Юкино и Юи. А пока изложу краткую версию.

— О? — что-то мне не нравится её формулировка…

Я слышал, что у взрослых краткая версия есть неблокируемый флаг смерти. Сначала спросят, найдётся ли у тебя время в следующем месяце и попросят об одолжении. Поначалу всё ничего, но потом, когда ты уже чертовски занят, тебе вдруг это напомнят и закономерно разозлятся, мол, мы же договаривались… Во всяком случае, мне так говорили.

Но раз уж я сам спросил, зачем она пришла, придётся и краткую версию послушать. Так что я молча взглянул на Ишшики, без слов предлагая ей продолжить.

— Дело в том, что во время летних каникул… — начала она, слегка кивнув в ответ.

— Я пас, — мгновенно отреагировал я.

— Слишком быстро, братик! — возмутилась Комачи. — Слишком быстро! С Комачи такое не пройдёт!

Э-э, да я просто имею в виду, что во время каникул ничем помочь не смогу… Вы хоть знаете, что такое каникулы? А мне ещё и к экзаменам готовиться надо. Летом я могу позволить себе сосредоточиться только на том, что будет определять всю мою дальнейшую жизнь. Тем более, что я ещё ни одного экзамена не сдал!

— Да нет, помощь мне не нужна, — замахала рукой Ишшики, наверно, и сама это понимая. — Да и не стала бы я заставлять третьегодку работать на каникулах, я же не совсем бессердечная.

— Понятно… — с сомнением взглянул на неё я. Ты правда не бессердечная?

— Правда, — фыркнула она. — Я даже вице-президента задействовать не планирую.

— Хм… — ну, если даже главу ассоциации жертв Ирохи Ишшики от работы освобождают, пожалуй, можно немного и поверить… Стоит расслабиться и выслушать. — Так чего ты тогда хотела?

— Летом проводится школьная информационная сессия для желающих поступить сюда. Администрация школы её проведёт, а школьный совет просто немного поможет.

— Информационная сессия, да? — хмыкнул я. Но эти слова ни о чём мне не говорили, и я развернулся к Комачи. — Наша школа в самом деле такое устраивает?

Та задумчиво уставилась в потолок, над чем-то размышляя, потом покачала головой.

— Не знаю. Может быть.

— А? Ты же только что поступала?..

— Да, но ни на какие информационные сессии не ходила… Кстати, ты же сам два года назад сюда поступал.

— Это было слишком давно… — помню только как ходил на подготовительные курсы в последние летние каникулы в средней школе.

К тому же, ты меня знаешь. Экзамены я сдавал, потому что без них не поступить, а с заморочками вроде информационной сессии ни за что не стал бы связываться.

По слухам, чтобы устроиться на работу после университета, жизненно важно ходить на такие информационные сессии. Будь тут так же, конечно, мне пришлось бы пойти. Или если бы это было что-то вроде стажировки, в перспективе дающей определённые преимущества. Но если это всего лишь для того, чтобы тебе что-то рассказали — спасибо, не надо.

В первую очередь, мало кто прислушивается к подобным объяснениям.

Даже инструкции по эксплуатации бытовой техники мало кто читает. Как включать — понятно, ну и ладно. И восемьдесят процентов функциональности вообще не используются. Я не исключение. Сам только вчера узнал, что в нашей стиральной машине есть загадочная функция «воздушный утюг». Ещё одна функция, к которой я и на километр не подойду.

— Ну, мероприятие не слишком важное, конечно, — безразлично пожала плечами Ишшики, явно подобной реакции и ожидавшая. — Я тоже не ходила. Кажется, главным образом это для родителей, — она вздохнула и снова пожала плечами. — Но может быть, придут и некоторые среднеклассники, так что мы должны подготовиться.

— Подготовиться? — переспросила Комачи, поморгав своими большими детскими глазами. — Ты хочешь что-то подготовить?

Ишшики устало кивнула.

— Мы должны рассказать о школе… Потом провести экскурсию… И на вопросы ответить… — пояснила она, взявшись за подбородок и обдумывая каждый пункт. Кажется, чёткого плана у неё ещё не было.

Я слушал, лениво кивая, пока не получил более-менее внятное представление о том, что имеется в виду. Особенно помогло упоминание экскурсии.

Для среднеклассника даже просто войти в старшую школу — уже значимое и радостное событие. Во всяком случае, моё сердце точно забилось бы чаще.

Попробуйте включить воображение. Представьте и откалибруйте.

Летние каникулы.

На улице пекло. Над раскалённым асфальтом струится горячий воздух.

Издалека доносится звон металлических бит и громкое стрекотание цикад.

А в школе царит тишина и покой.

Приятная прохлада. Совершенно пустой холл.

Потрёпанная летняя форма, тонкая юбка.

Впереди шагает семпай, красивая девушка.

Во время экскурсии она спрашивает у тебя, почему ты выбрал именно эту школу. И ты отвечаешь, мол, она ближайшая к дому.

«Что?!» раздражённо смеётся она.

Но потом, когда наступает пора расставаться…

…Она осторожно тянет тебя за рукав и прикасается к плечу.

«…Я буду ждать», тихо шепчет она, улыбаясь…

…Да, это здорово. Великолепно. Могу я тоже попасть на такую экскурсию?

Не позволяя мыслям отразиться на лице, я хмыкнул, мол, задумался я. Очень глубоко задумался. Да, это мило… Очень мило… Хм-м, мило…

— Получается это что-то вроде… дня открытых дверей?

— А это идея, — ткнула в меня пальцем Ишшики, оторвав руку от подбородка.

Понятно. Назови это днём открытых дверей, и сможешь получить представление.

Даже если учителя будут произносить страстные речи в актовом зале, в классе или где ещё, вряд ли к ним прислушаются среднеклассники. Разве что родители.

Третий год средней школы — иными словами пятнадцать лет — это возраст, когда ты гонишь на украденном велосипеде и бьёшь по ночам окна школы [8]. А значит, привлечь их интерес мы можем, проведя по школе и показав, где находится самое звонко бьющееся стекло.

— О-о! День открытых дверей! — хлопнула в ладоши Комачи, сидящая наискосок от меня. — А ведь Комачи что-то такое слышала… — она вдруг скрестила руки на груди, чуть замычав.

— Ты что-то знаешь про это, Комэ-чан? — пристально посмотрела на неё Ишшики.

— Конечно, — уверенно кивнула Комачи, перелистнув тетрадку. — «Open Campus», волшебные слова, открывающие тетрадь…

— Да я не про бренд, — отмахнулась Ишшики, поморщившись. Комачи хихикнула, приглаживая свой ахоге.

О нет! Комачи — такая шутница… Но она милая, так что я ей всё прощу. Хотя скажи она такое искренне, я заставил бы её написать целое эссе с извинениями. В тетради бренда «Campus».

— Ну, есть у меня некоторое представление. Хотя всё не слишком конкретно, — взглянула на меня Комачи, ожидая пояснения.

Так уж и быть. Объясню.

— Ну, день открытых дверей… это типа экскурсии для школьников в университете или колледже. Пробные занятия, местное кафе, лаборатории и тому подобное… Ещё с клубами познакомят? Наверно.

— О-о, как и ожидалось от третьегодки, — пару раз хлопнула в ладоши Комачи.

— А то, — холодно улыбнулся я. Хотя сам никогда не бывал на подобных мероприятиях.

Просто когда выходишь на последний год обучения, все разговоры как правило сводятся к грядущему поступлению в университет или ещё куда. Там чего только не наслушаешься. Обо всём расскажут — и что в таком-то колледже хороший день открытых дверей, и что в этом году будет популярен коммерческий факультет, и про городскую легенду об этой школе… А может, это был друг из симулятора свиданий.

— Ну, о пробных занятиях или кафе и речи быть не может, — хмыкнула Ишшики. — Пожалуй, устроим экскурсию по школе. И с клубами познакомим.

— Хм… А разве этого мало? — спросил я. — Хотя не берусь судить.

— Ты говоришь так, словно тебе всё равно, — удручённо пробормотала Комачи.

Но мне действительно нечего было сказать. Те активисты, что не поленятся прийти на столь формальное мероприятие, как школьная информационная сессия, будут рады, что бы им ни показали. А уж когда красивая девушка-семпай проведёт экскурсию и покажет клубы, парни будут просто в восторге. А девчонки увидят в ней образец для подражания.

В общем, я смотрел на ситуацию весьма оптимистично. А вот Ишшики была отнюдь не так довольна. Так что я спросил её взглядом, мол, в чём дело.

Она нерешительно вздохнула, всем видом показывая обеспокоенность.

— Получается, мне надо написать брошюрку, представляющую все клубы, — Ишшики на мгновение замолчала, бросила быстрый взгляд на Комачи и снова повернулась ко мне. — Но что делать с клубом помощников?

— А почему ты меня спрашиваешь? — рефлекторно ушёл я от ответа.

Несмотря на её лёгкую улыбку, во взгляде Ишшики чувствовалась неподдельная серьёзность. Так что волей-неволей пришлось задуматься, что же она имеет в виду.

Наверно, речь не о нашей клубной деятельности. Мне показалось, что она спрашивает, что же с клубом будет дальше, в будущем.

Образ, что я представил себе тогда, снова всплыл у меня в голове.

Через год. Или полтора.

Девушка читает книгу в косо падающих из окна солнечных лучах.

Комачи, оставшаяся в этой комнате в одиночестве.

Если я не хочу, чтобы это стало реальностью, стоит разрекламировать клуб новым ученикам.

Но спрашивать об этом надо не меня. Заботу о клубе взяла на себя Комачи. Мы смирились с тем, что всё закончится, и она унаследовала его для нас.

Я всего лишь пользуюсь её благодеянием.

Хотя меня немного беспокоит, что это в какой-то мере может связать её.

Я взглянул на Комачи. Она яростно чесала голову, словно в растерянности.

— Э-э… Кто знает… Комачи об этом не думала. Пока…

Она бросила на меня испытующий взгляд. Примерно то же самое она сказала мне, когда мы сидели тут одни. И хоть она не привела никаких аргументов ни за, ни против, уклончивые формулировки говорили о том, что она склоняется к «нет».

Что ж, если Комачи хочет отложить этот вопрос, самое время подключаться мне. Я как раз специализируюсь на отсрочках, откладывании и прокрастинации.

— А можно про наш клуб вообще не упоминать?

— Хм-м… — нахмурилась Ишшики. — Как-никак он считается официальным клубом, так что негоже его игнорировать. Да и администрация наверняка всё проверит…

— Понятно… — ну да, все материалы, раздающиеся на школьной информационной сессии обязательно проверяются администрацией. И если в брошюрке не будет упомянут официально существующий клуб, наверняка возникнут вопросы. И нам нужно будет разумное объяснение.

Кроме того, деятельность клуба помощников довольно неопределённа и сомнительна.

Если мы привлечём к себе внимание, его запросто могут счесть подозрительным. Если уж даже я, член клуба, до сих пор задаюсь вопросом, что же это за клуб такой. Так что во избежание грядущих неприятностей лучше не давать лишнего повода покопаться в теме.

Пока я ломал голову, что же нам делать, Ишшики слегка фыркнула.

— Ну, я бы не сказала, что это так уж срочно, так что просто обмозгуйте, — и она взглянула на пустые стулья.

Комачи посмотрела туда же.

— Хорошо. Комачи немного сложно всё решить одной, так что поговорим завтра с Юкино и Юи, — сжала она кулаки перед грудью, мотивируя себя. Зой [9]! 

На кону будущее клуба помощников. У Юкиноситы и Юигахамы наверняка есть свои мысли на этот счёт. Да и у меня тоже. Неважно, буду я их высказывать или нет, возможность такая быть должна.

Да, отложим решение на завтра, подумал я и вдруг кое-что осознал.

…Завтра?

— Э-э, завтра не годится. Меня завтра не будет.

Девушки синхронно и безразлично взглянули на меня, наклонив головы в противоположные стороны.

— Правда?

— Ты чем-то занят?

— Экскурсия на подготовительные курсы. И пробное занятие, — с некоторым самодовольством сообщил я. Может, по мне и не скажешь, но я готовлюсь к вступительным экзаменам, знаете ли. Хотя выбирать подготовительные курсы уже определённо поздновато.

Девушки не менее безразлично хмыкнули.

— Правда? — сказала Ишшики. — Что ж, завтра здесь будут Юкино и Юи… так что, может, и я загляну.

— Давненько мы не собирались девичьей компанией! — весело поддержала её Комачи.

Но мне пришлось их разочаровать.

— Э-э… Юкиноситы завтра тоже не будет, — невольно отвёл я взгляд.

Не то чтобы я чувствовал себя виноватым… просто было так неловко, что хотелось провалиться под землю.

Наверно, выглядело всё довольно смешно, потому что девушки уставились прямо на меня.

— А, вот оно что, — наконец сообразила Комачи, кивнула и расплылась в одобрительной улыбке.

— А-а, понятно, — поморщилась Ишшики, тяжело вздыхая. — Экскурсия на подготовительные курсы как предлог для свидания с отбросом.

— Поаккуратнее со словами, — возмущённо буркнул я. Но отчитать её не мог, потому что ещё не решено, свидание это или нет. А что вы хотите, я есть я.

× × ×

На свете есть много бесплатных вещей вроде пробных занятий или подарков от фирмы, но далеко не все из них предлагаются с добрыми намерениями.

Встречается масса подводных камней. Например предлагают вам какой-нибудь сервис по подписке с бесплатным первым месяцем. А при внимательном прочтении договора обнаруживается строчка мелки шрифтом, что это при условии продления не менее чем на два месяца. Поставишь какое-нибудь дополнение с бесплатным подарком, а потом ни за что не найдёшь, как от него избавиться. Можно легко подать заявку онлайн, но чтобы отменить её, изволь дозваниваться по телефону. Ну что за дела? Теперь у нас в доме есть пожизненный запас какой-то чудодейственной пищевой добавки из мягкотелой черепахи, чёрного уксуса и чего-то там ещё, которую вот так заказал мой папаша. Из-за этого, глядишь, все черепахи скоро вымрут. Впрочем, и бог с ними.

Как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Бесплатные сервисы как правило таят в себе какой-то подвох. Они существуют лишь потому, что приносимая ими в той или иной форме прибыль превышает затраты на них. И кто-то обязательно проигрывает. Как те же черепахи, рискующие вымереть.

Именно поэтому, пусть я иду всего лишь на экскурсию по подготовительным курсам и пробное занятие, я обязательно изучу все правила в брошюрках, которые там дают. Я всегда читаю их внимательнее, чем учебники или справочники.

Судя по тому, что я слышал, учитывая неуклонно снижающуюся рождаемость, все подготовительные курсы нынче вводят какие-нибудь правила для привлечения новых клиентов.

Там, куда я сегодня ходил, помимо обычных занятий предлагали много чего ещё. И онлайн-занятия, и видеозаписи лекций, и приложение для смарфона для общения с наставником, и собственно наставника для каждого. Чтобы всё проверить и уточнить, потребовалось немало времени. Так что когда я вышел на улицу, солнце уже садилось.

Нехорошо — надо бежать, а то ей ждать меня придётся…

Нам нужны были разные занятия. И учитывая все вопросы, которые надо было прояснить, освобождались мы в разное время. Так что естественно было договориться встретиться в другом месте… Хотя разговор, в процессе которого мы договаривались, будем ли встречаться, получился очень неестественным.

Короче говоря, мы договорились встретиться в кафе возле станции. Куда я немедленно и побежал.

Окна кафе выходили на запад. Поэтому на закате их закрывали жалюзи, чтобы лучи заходящего солнца не били прямо в них. И снаружи ничего нельзя было рассмотреть.

Но меня не оставляло ощущение, что она там. Сидит в дальнем углу и читает книгу.

Войдя, я обнаружил, что всё именно так, как я себе и представлял. Юкиносита сидела в дальнем углу и тихо листала книжку в мягкой обложке.

В рассеянном солнечном свете, пробивающемся сквозь щели жалюзи, её силуэт слегка расплывался. Она просто сидела и читала, но выглядело это до невозможности живописно.

Я уже видел нечто подобное ранее.

Но кое-что всё же было иначе.

Теперь на её губах играла лёгкая улыбка, а глаза светились нежностью. И мне больше не казалось, что всё разрушится и исчезнет, если я подойду к ней.

Быстро заказав себе кофе у стойки, я направился к столику.

— Прости, что заставил себя ждать, — извинился я. Юкиносита подняла голову.

— Ничего, я только что пришла, — мягко улыбнулась она, закрывая книжку и пряча её в сумку. Но её чай с молоком явно остыл, да и осталось его немного.

Проследив мой взгляд, она тихонько кашлянула, словно скрывая смущение, и взяла чашку в руки, поднося её к губам.

— Мои занятия закончились немного позже. Твои тоже?

— Нет, у меня всё было вовремя. Просто я много чего ещё хотел выяснить — каково там учиться, есть ли стипендия и так далее.

— Хм-м… — понимающе вздохнула она и вдруг неожиданно хихикнула.

— Что? — спросил я не понимая, что в нашем разговоре такого забавного.

— Да ничего, — слегка покачала она головой, по-прежнему улыбаясь. — Просто мне показалось, что мы уже словно в университете.

— Университете? Это как? — Как ты представляешь себе университет? По образу и подобию старшей сестры? А она точно учится в университете?

— Ну… — задумчиво скрестила Юкиносита руки на груди. — Просто я представила себе… — она перешла на мечтательный шёпот. — …будто мы встретились после занятий. Пришли после лекций и теперь разговариваем в кафе… Наверно, так это и может выглядеть.

— А-а, вот оно что…

Ну да, пожалуй, в этом что-то есть. Я представил себе, что мы уже не носим форму. И строгого расписания у нас нет. Мы одеваемся во что хотим, ходим на лекции, которые сами выбрали, а потом вместе сидим в кафе. Мы выглядим более взрослыми, но ведём такие же разговоры.

Да, хорошо бы.

Только вряд ли получится.

— …Ну, если мы поступим в один и тот же университет, может, так и будет. Хотя это маловероятно.

— Это просто фантазии, знаешь ли… — обиженно проворчала Юкиносита. — Ты порой бываешь слишком приземлённым, Хикигая.

А ты порой слишком романтична… Хотя вслух я этого не скажу, а то надуется.

Но Юкиносита всё равно надулась, угрюмо отводя глаза.

— …К тому же, ты сам ещё не знаешь. В конце концов, мы же собираемся поступать в схожие университеты, — тихо пробормотала она и взглянула на меня, словно ища подтверждения.

Мы шли всё же в немного разных направлениях. Юкиносита собиралась в государственный гуманитарный университет, я — в частный. Точные науки — это совершенно не моё, так что государственные экзамены я сдавать не собирался. Но Юкиносита, наверно, может подать заявления в несколько вузов, и некоторый шанс оказаться в одном университете имеется.

Но это всего лишь гипотетическая возможность.

Мне в государственный университет никакими силами не поступить. А Юкиносита вряд ли станет лезть из кожи вон, чтобы опуститься на мой уровень… Верно? Если бы она зашла так далеко, это не столько обрадовало бы меня, сколько напугало. Тогда я бы сделал всё возможное, чтобы остановить её.

Хотя стоит представить, как она ждёт меня в кафе, сразу сердце быстрее биться начинает. Прямо как сейчас.

Так что если выбрать компромисс…

— Впрочем… не так уж это важно. Даже если мы поступим в разные университеты, уверен, мы всё равно будем видеться.

Я потёр подбородок, делая вид, что задумался. А на самом деле скрывая улыбку, которая так и норовила наползти на лицо. Я не мог знать, как всё получится в следующем году, но надеялся, что так и будет.

Юкиносита пристально посмотрела на меня, словно пытаясь разгадать мои истинные намерения. Но в конце концов её надутые губы сложились в улыбку.

— Да… будем.

Она кивнула невиннее обычного, и мне показалось, что она смягчилась. Но тут же снова хихикнула, и на её лицо вернулась прежняя неукротимая улыбка:

— Хотя только в том случае, если не провалишь вступительные экзамены.

— А можно не упоминать о том, что больше всего меня беспокоит?

Знаешь, это совсем не смешно…

Родители мне дополнительный год на учёбу давать не намерены, мол, иди туда, куда можешь поступить. Так что хочешь-не хочешь, а пришлось всерьёз заняться подготовкой к вступительным. Ох… Раз упадёшь, и тебе больше уже не подняться. Японское общество такое страшное…

— Если у тебя такие проблемы, просто поразительно, что ты ещё стипендиями интересовался, — раздражённо пожала плечами Юкиносита, не обращая внимания, что я содрогаюсь от ужаса.

— Это мой важный источник дохода, — пояснил я.

— А, — кивнула она. — Ты уже что-то такое говорил в своё время.

На некоторых подготовительных курсах учеников с отличными оценками частично освобождают от платы за обучение. Если бы мне удалось этого добиться, ставшие лишними родительские деньги отправились бы прямиком в мой карман. Так рождается цельнокошельковый алхимик [10].

А на третьем году обучения это сложнее, тут уже все напрягаться начинают… мрачно подумал я.

— У тебя такие проблемы с деньгами? — тревожно спросила Юкиносита.

Её влажные глаза с такой обеспокоенностью смотрели на меня, что казалось, будто она сейчас достанет кошелёк… Словно я её содержанец.

Хм, а это неплохо… Да нет, очень даже плохо. В смысле морального комфорта и репутации в обществе.

Я быстро прочистил горло, стараясь не выдавать свои мысли.

— Будь у меня проблемы, я бы попросил у родителей. В худшем случае занялся бы подработкой. Со сверхкраткосрочными разовым работами я уж как-нибудь справился бы.

Слушая мою бессвязную болтовню, Юкиносита облегчённо и в то же время раздражённо вздохнула, прикладывая руку к виску.

— Значит, устроиться на работу — это худший случай… — Она вдруг подняла на меня взгляд, словно у неё появилась идея. — А ты не хотел бы поработать на нас? Думаю, за это платят больше, чем на обычной подработке.

— Ха-ха-ха, ни в коем случае.

Я слышал, что семья Юкиноситы заправляет инженерно-строительной компанией. И чем я там буду заниматься? Вкалывать рядовым рабочим? Стоп, это же семья Юкиноситы. Значит, важно, не что я там буду делать, а в каких условиях.

Не знаю их управленческой структуры, но Маманон наверняка на самом верху, верно? Значит, притеснения гарантированы…

Да и Папанон вряд ли отнесётся ко мне благосклонно. Я с ним ещё не встречался, но в любом случае парень, хоть немного сближающийся с его любимой дочерью — это мишень. Будь я отцом Юкиноситы, прибил бы на месте любого, посмевшего к ней подойти.

Так что я вежливо отказался от предложения. Но Юкиносита не обиделась, лишь задумчиво приложила руку к подбородку.

— Понятно… Хотя это был бы идеальный момент…

Спрашивать, для чего именно это идеальный момент было немного страшновато. И я решил сменить тему.

— Да я, в общем-то, на стипендию и не рассчитываю, но тут есть ещё нюансы… Местоположение, помещения, системы поддержки и всё такое…

— Ты хочешь выбрать другие подготовительные курсы? — вдруг повернулась ко мне Юкиносита, немного поразмышляв. — Я думаю, сегодняшний вариант вполне неплох…

— Да претензий-то у меня нет. Просто хочется взглянуть и на альтернативные варианты. Качество преподавания всё равно не оценишь, пока не пройдёшь всё обучение, так что приходится сравнивать по другим параметрам.

— Под другими параметрами ты имеешь в виду размеры помещений или количество справочных материалов? — подняла она голову.

Да, размеры помещений и количество мест в них, конечно, важны. Когда слишком тесно и не получается занять место, которое хочешь, всякое желание учиться пропадает. И возможность взять справочник напрокат тоже весьма к месту.

Но всё это значимо, только если ты действительно хочешь идти на курсы. А если они слишком далеко от дома, переться туда точно не захочется. Ещё следует избегать всяких соблазнов поблизости вроде игровых автоматов. Вся подготовка к вступительным экзаменам зависит от твоей способности бороться с поводами ею не заниматься. То есть надо выбирать место, которое способствовало бы мотивации. Стоит это понять, и приоритеты расставляются сами собой.

— …В первую очередь рядом должен быть ресторанчик с хорошей едой, — ответил я.

Не зря древние говорили, что голодный — плохой боец. Хорошая еда мотивирует. А если еда плоха, то и мотивация будет никакая.

М-м, да, именно так… Что ж, себя я убедил.

— Уверена, что ни одни подготовительные курсы не принимают в расчёт подобные причины… — глубоко вздохнула Юкиносита.

— Слушай, это же важнейший элемент управления мотивацией. Летом будут две, а то и три лекции в день, а потом ещё и на практических занятиях торчать надо. То есть, ты проводишь на курсах весь день, верно? И конечно же, перекусывать ты будешь где-то поблизости. А еда — это не только пополнение питательных веществ, это ещё и восстановление сил. Так что нет ничего лучше курсов с хорошим ресторанчиком рядом.

О том, какое облегчение приносит доставка, я твёрдо решил умолчать. Чтобы Юкиносита не рассердилась на подобные глупости.

Ох уж эта Юкиносита. Она и так уже злится на меня.

— Дико раздражает, как убедительно звучит этот идиотский аргумент… — приложила она руку к виску с гримасой отвращения. Но вдруг расслабилась и тихонько вздохнула. — …Но так и есть. Пожалуй, я никогда не принимала это в расчёт.

— Так ведь?

А если выбирать по еде, проблема в том, что ты ограничен вариантами рядом с хорошей раменной… А если пожадничать, то хорошо бы, чтобы рядом была ещё и сауна. Хотя, может быть, это уже перебор. Так и не поймёшь, учиться ты собрался или чем ещё заниматься. Мечты, мечты…

— М-м. Хорошо, тогда какие курсы мы посмотрим в следующий раз? — кивнула Юкиносита.

— А? Ты хочешь посмотреть ещё? — машинально переспросил я.

— А ты нет? — качнула она головой.

— Э-э, да, но…

Я правда собираюсь посмотреть другие подготовительные курсы… Но тебе же это не надо, верно? Разве тебе не понравились курсы, где мы были сегодня? Кажется, мои мысли чётко отразились в моём молчании и нахмуренных бровях.

Юкиносита тихонько охнула и прикрыла рот рукой. Отвела взгляд, двинула руку выше, закрывая щёки.

— Я думала, мы будем ходить на одни подготовительные курсы, — нерешительно пробормотала она. Щёки приобрели свекольно-красный оттенок.

— Да я не возражаю… — пробормотал я, всё больше нервничая и чувствуя, что и сам красен как рак. — Ты же должна сама выбирать, что тебе подходит, а что нет… Я просто не знаю…

Юкиносита несколько раз кивнула. Наверно, это помогло ей взять себя в руки. Она села попрямее, расправила юбку и провела пальцами по падающим на плечи волосам.

— Не то чтобы я вообще об этом не думала… — она сделала глубокий вдох и заговорила быстрее. — Мне кажется, что твоё мнение о влиянии окружающей среды на мотивацию крайне разумно. Поэтому я считаю, что тоже должна придать первоочередное значение в оценке окружающей среде.

— О, да, бесспорно…

Что за странно формальная речь?.. Мне тоже пришлось ответить формально.

— Значит, если учитывать окружающую среду… — Юкиносита запнулась, ходя до сих пор её слова звучали очень продуманно.

Я спросил её взглядом, что не так. Она пробормотала «Э-э-э…», словно не знала, как это сказать, и снова принялась приглаживать волосы.

— Если учитывать окружающую среду, э-э, думаю, я могла бы заниматься усерднее, если бы мы были вместе… — и застенчиво улыбнулась, продолжая и продолжая поправлять причёску.

Она взаправду?.. Дайте дух перевести… Я же сейчас как желе расплывусь… Мозг, ты там как? Жив ещё? Жив. Фух, кажись, выжили.

Получается, я должен ходить на те же подготовительные курсы, что и она? Стоп, нет. Я так не могу. Но не могу и придумать ни одной причины для отказа. Единственное, что меня беспокоит — это что я не смогу сосредоточиться на учёбе. Впрочем, я же в любом случае буду думать, что же она сейчас делает, так что… Да, можно сказать, нет никакой разницы, где я буду находиться. Значить, беспокоиться не о чем. Выходит, её предложение вполне коструктивно. Всё, оправдание закончено.

Отчаянно сопротивляясь побуждению расплыться в улыбке, я принял максимально серьёзный вид и кивнул.

— Что ж, вполне вероятно, что сравнив несколько подготовительных курсов, мы в итоге выберем одни и те же, — но стоило зайти так далеко, и все мои потуги охранить невозмутимость пошли прахом. — На самом деле, скорее всего, так и будет. Да, обязательно так и будет.

Предыдущие странности речи, кажется, до конца так и не исчезли. Быть может, потому и её ответный кивок оказался каким-то скованным.

— Да… Таково моё намерение…

И мы оба смущённо отвели взгляд.

Пытаясь прийти в себя, я подул на свой давно уже остывший кофе. А Юкиносита зачем-то полезла в сумку.

Никакого разговора не получалось. Лишь иногда встречаясь взглядами, мы кивали друг другу с кривой застенчивой улыбкой.

Да что за чертовщина?.. Так неловко… Сквозь землю провалиться охота!

Ладно, попробуем тогда сменить тему. Я глотнул кофе, приводя мысли в порядок.

— Кстати, спасибо за вчерашнее, — сказал я, будто только что это вспомнил. — Что вы ходили за подарком Комачи.

Юкиносита чуть вздрогнула и повернулась ко мне. Слегка мотнула головой и улыбнулась.

— Нет, мы тоже хотели что-нибудь ей подарить. И я тоже должна поблагодарить тебя. Извини, что оставила тебя вчера присматривать за клубом.

Настала моя очередь мотать головой. Я же ничего такого не делал. Не было ни просьб к нам, ни консультаций. Я просто сидел там и болтал с Комачи и Ишшики.

Хотя кое-что я всё же вспомнил.

— Что-то случилось? — качнула головой Юкиносита, заметив, как изменилось моё выражение лица.

— Нет… Хотя можно сказать, что что-то такое было… — уклончиво ответил я, соображая, как лучше объяснить.

Дело, с которым заявилась к нам Ишшики, на проблему не тянуло. В конце концов, она пришла просто кое-что проверить. Может быть, я делаю из мухи слона.

Значит, сначала надо просто изложить факты, опустив собственное мнение.

— Ишшики сказала, что будет проводиться школьная информационная сессия. И для неё они делают какие-то материалы про клубы. Шёл разговор, включать ли туда нас, — вкратце сообщил я.

— Этот вопрос касается клуба помощников в следующие годы, — задумчиво взялась за подбородок Юкиносита. — Клуб официально зарегистрирован, я и чувствую, будут проблемы, если мы его не включим, — её мысли практически совпадали с моими. — Что ж, если мы не собираемся набирать новых членов, мы должны как-то суметь выпутаться, — подвела она итог и задумчиво помычала. Мы с ней определённо были на одной волне.

Собственно, вопрос тут только один. Что мы собираемся делать с клубом помощников в следующем году. Вот и всё.

— Что сказала Комачи? — спросила Юкиносита.

— Она была не в восторге.

— Понятно… — констатировала она, но ничего не предложила.

Больше она ничего не могла сказать. Прямо как я.

Может, у меня и есть мнение, но я не могу принять решение. Нет, так говорить — трусость. Я не могу даже высказать своё мнение.

Если бы я сказал, что хочу, чтобы клуб помощников продолжал существовать, уверен, Комачи согласилась бы вне зависимости от своего желания. Вот что во мне ужасно — я всё перекручиваю и перекладываю ответственность на других.

— Клубная комната больше, чем может показаться. Хотя весь прошлый год это меня не беспокоило… — вдруг пробормотала Юкиносита. В её голосе слышались нотки одиночества, словно она беспокоилась о Комачи. Уж она-то знала, каково это — сидеть в такой комнате в одиночестве.

Комачи тоже придётся проводить время именно так. Думаю, она останется в этой комнате одна. Может, потому клуб и казался мне таким пустынным.

В мозгу снова вспыхнула та сцена, которую я представил себе, когда мы с Комачи сидели там вдвоём… И тут в мои мысли вторгся бодрый голос.

— …Но я думаю, там будет много народа.

Я поднял глаза и увидел, что Юкиносита мягко улыбается.

Не совсем поняв, что она имеет в виду, я качнул головой и вопросительно посмотрел на неё.

Юкиносита гордо выпятила свою скромную грудь, на её лице появилось торжествующее выражение:

— Может и странно говорить так о себе, но люди приходили к нам, даже когда я была президентом, понимаешь? И Юигахама присоединилась. С Комачи во главе у клуба будет полно дел.

— И не поспоришь… Особенно с пассажем «даже когда я была президентом», — сухо хмыкнул я.

— Согласен? — хихикнула Юкиносита. — Наверняка некоторые встречи окажутся особенно важными, — продолжила она негромко, но с явной теплотой в голосе. Её взгляд слегка затуманился, словно она вспоминала прошедший год. А потом чуть смущённо добавила, — …Как наша.

— Думаешь?.. Согласен, — теперь я был полностью убеждён.

Может, я слишком зациклился на наших отношениях.

Нет, честнее будет сказать, что я боготворил их.

Где-то в глубине души я, должно быть, верил, что нынешний клуб помощников — другими словами, в его нынешнем составе, включая Комачи — был величайшим, совершенным, полностью законченным.

Иначе мне не казалось бы, что Комачи бросают.

Я невольно принял своё окружение за абсолют. Из-за ошибочной сентиментальности, основанной на моей субъективности.

Эгоистично. Самонадеянно. Недальновидно и узколобо. Да что вообще возомнил о себе этот тип? Идиот. Сказать бы ему, чтобы пошёл и пропал лет на десять.

Были ли наши отношения идеальны?

Да конечно же нет.

Они всегда были перекручены, местами порваны, порой обрезаны. Но эта связь сохранялась, тянулась между нами, даже когда мы шли не туда. Именно такими, мне кажется были наши отношения.

И Комачи наверняка испытает то же самое. У неё будет много встреч, и из некоторых родятся её собственные незаменимые отношения. Это было совершенно очевидно, но моя сентиментальность застилала мне глаза.

Я не должен перекладывать на неё ответственность, говоря «поступай как знаешь» или «решай сама». Или по-детски эгоистично заявлять «хочу, чтобы клуб помощников продолжал работать». Я должен сказать что-то другое.

Осознав это, я глубоко вздохнул. Словно из горла выпала застрявшая там рыбная кость.

— Спасибо… — тихо пробормотал я.

— Пожалуйста, — улыбнулась Юкиносита, откидывая волосы. — Хотя не знаю, за что.

Не уверен, поняла она на самом деле или нет. Но раз уж она делает мне такое одолжение, притворяясь, что не понимает, то и я ей подыграю.

— За купленный подарок, конечно. Ты сняла с моих плеч такую заботу.

— Понятно. Всё в порядке.

Она спокойно улыбнулась, поднося чашку с чаем к губам. Я тоже отхлебнул свой остывший кофе.

Но спокойствие длилось недолго.

Юкиносита отвела взгляд. Потом кивнула, словно беря себя в руки, и полезла в сумку, чем-то там зашуршав. Кашлянула и заговорила.

— …Кстати о праздниках…

Вытащив завёрнутый в целлофан пакетик, она склонила голову и осторожно протянула его мне, словно кормя с руки льва.

— Вот…

Её голос дрожал. Рука тоже. Из-за этой тряски было непросто разобрать, что там в пакетике, но по виду смахивало на самодельное печенье.

Я робко принял пакетик и заглянул внутрь. Там и правда были печеньки. Клетчатые как шахматы, звёздочками, сердечками, бог мой! Какое разнообразие.

— В честь праздника… или годовщины… Событие не такое уж важное, так что я подумала, что не стоит дарить что-то слишком дорогое… Перебирала много вариантов… — объём выдаваемой ей информации стремился к нулю.

Так в чём же дело? Понятно, что она не просит меня выступить в роли дегустатора, но за этим подарком явно кроется что-то значимое… Вроде как сегодня не мой день рождения, не Хэллоуин, не Рождество и даже не День святого Валентина. Не вижу повода что-то мне дарить…

Я вопросительно уставился на Юкиноситу. Она отвела взгляд, отбрасывая волосы и снова нерешительно забормотала.

— Немного поздновато, но… уже месяц прошёл как… годовщина… — и бросила на меня испытующий взгляд.

— Понятно, — невозмутимо ответил я, включая мозг на полную мощность.

Тут, пожалуй, не стоит спрашивать, что за годовщина. Нет, просто нельзя спрашивать… Единственная годовщина, что приходит на ум, это сороковая годовщина Гандама. Но «месяц» — это определённо намёк.

Я задумчиво изучал взглядом Юкиноситу, ища ответ.

…Она такая милая, когда пытается скрыть застенчивость.

Но подобные мысли мгновенно испарились, стоило мне найти ответ. Я чуть не побледнел.

Между нами произошло не так много событий, которые можно отпраздновать. Значит, одно из них должно выделяться. Добавь подсказку «месяц назад», и ответ придёт сам собой.

…Это то, что называют «месячной годовщиной».

О боже!

Значит, она из тех, кого заботит подобное? Предупреждать надо! Когда о таком забываешь, всё может вылиться в крупную ссору. Когда сбегаешь в салон пачинко [11] и убиваешь там время, приводя нервы в порядок. А потом покупаешь ей набор косметики, чтобы извиниться.

— …А я тебе ничего не приготовил, — честно сказал я. Скрывать бессмысленно, она всё равно видит меня насквозь.

— Я дарю тебе это просто потому, что так хочу, — покачала головой Юкиносита.

— Ладно… Только, понимаешь…

Есть такая вещь, как взаимность, понимаете? Я же должен соответствовать, правда?

— Тебе правда не стоит волноваться, — дразняще хихикнула Юкиносита, видя мои переживания. — А, знаю. Давай договоримся, что ты подаришь мне что-нибудь в следующий раз.

— В следующий раз… Да, в следующий раз… В следующий раз…

Словно в бреду бормоча «в следующий раз», я вдруг кое-что осознал.

— А следующий раз — это когда? Через месяц? Какой должен быть период?

Ничего о таких вещах не знаю… Погуглить, что ли? Или в Инстаграмме по тегам поискать? Только чую, будет там куча постов, словно каждый день — это какая-то годовщина.

— Не знаю даже… — кажется, Юкиносита тоже немного растерялась. — Наверно, любой день подходит… Но если ты хочешь мне что-то подарить, может, через год, на годовщину?

— Через год… — боже, даже представить себе не могу. Это кажется каким-то нереальным…

Через год мне предстоит окунуться в новую жизнь, закончив старшую школу. К тому времени я уже должен сдать вступительные в университет. А если бы я провалился, будущий я, думаю, вернулся бы и прибил меня прямо здесь и сейчас.

Моё будущее казалось мне таким туманным и далёким, что я даже не мог ничего сказать. Юкиносита, кажется, приняла моё молчание за недоумение или отказ.

— С-слишком скоро? — поспешно добавила она. — Может, тогда… на д-десять лет?

— Де…

Меня заклинило на том же слоге, на котором споткнулась Юкиносита. Десять лет? Да о таких контрактах даже профессиональные бейсболисты и не мечтают.

Даже Юкиносита, кажется, решила, что это слишком долго. И тут же поправилась.

— Честно говоря, любой момент подойдёт… Не волнуйся… — и закрыла покрасневшее лицо руками, выглядывая между пальцев.

Наши взгляды встретились, и я тоже закрылся, пряча собственный румянец.

Честно говоря… Она взаправду?.. Дайте дух перевести, честно говоря… Мозг, ты там как? Жив ещё? Эй, мозг? Ау-у?

× × ×

Это не то, о чём мне стоит беспокоиться, но всё же…

Я не член клуба. И прекрасно знала, что моё появление здесь не решит вчерашнюю проблему.

Но всё равно, когда я увидела его и Комэ-чан вдвоём в этой большой комнате, у меня появилось настроение заглянуть сюда, чёрт побери. Точнее, я решила заглядывать так часто, как смогу, когда они тут.

В общем, я снова появилась в клубе помощников.

На сей раз нас тоже было трое — я, Юи и Комэ-чан. Комната оставалась такой же, как вчера, но всё равно выглядела полупустой.

Хорошо бы побыстрее решить проблему, о которой мы говорили вчера… Не знаю уж, на подготовительных курсах они или на своём дурацком свидании, но у меня в преддверии лета забот полон рот, подумала я, разглядывая пустующие стулья. А потом мне кое-что стало интересно.

— Так, стоп. Юи, а ты на подготовительные курсы ходить не собираешься?

— А? — как ни в чём не бывало жующая печеньки и запивающая их чаем Юи подпрыгнула на месте, но потом снова вернулась к печенькам. — Хм-м… — задумалась она. Глотнула чая, погладила свой шарик волос и неловко улыбнулась. — Ну-у-у, я как раз думаю, что мне делать… — уклончиво хохотнула она.

— В оборону уходит, — украдкой прошептала я на ухо Комэ-чан, сидящей рядом.

— А ты не думаешь, что её стратегия и заключается в том, чтобы намеренно отступить?.. Комачи слышала, что можно не только давить изо всех сил, но и предоставить противнику липовое преимущество, сделав вид, что он загнал тебя в угол, — кивнула она, изображая из себя всезнайку.

Да что она несёт?.. подумала я, искоса глянув на неё.

— Нет, нет, совсем не так, — вскинула руку Юи. — Я подумала, может, потом спросить Хикки, где он был, а после самой пойти туда.

— Разве это не атака? — прошептала Комэ-чан, наклоняясь ко мне.

…Ну да, если этого парня попросить научить тебя, помочь, протянуть руку, он будет жаловаться, но всё за тебя сделает. Как и следовало ожидать от Юи. Она давно его знает и понимает, что к чему, подумала я, впечатляясь.

— Да нет же! Совсем не так! — замахала руками Юи. — Просто это будет полезно, потому что нам сдавать экзамены в одно и то же место!

— О, правда? — вопросительно склонила голову Комэ-чан, приоткрыв рот.

— Ну да. Я же собираюсь в частный гуманитарный университет, так что получается туда же? — закивала Юи, но голова её почему-то склонилась набок. Это же про её будущее.

— О-о. Значит, ты тоже вступительные экзамены сдавать будешь, — машинально прокомментировала я, задумчиво хмыкнув.

— Конечно! — резко повернулась ко мне Юи. Мне показалось, она вот-вот расплачется. — Слушай… Ироха, неужели ты думаешь, что я настолько глупая?

— Нет, нет, я не это имела в виду, я понимаю, — поспешно добавила я, отводя глаза. Не потому, что чувствовала себя виноватой. — Просто удивилась, снова услышав об этом… — Честно говоря, я думаю, что Юи и правда чуток не хватает мозгов. Но самую чуточку…

А затем мой отведённый взгляд упёрся в пару пустых стульев.

Наверно, я не просто отводила взгляд от Юи. Я неосознанно хотела посмотреть туда.

Приходить в тот день, когда их нет, и накануне, видеть Комэ-чан гораздо спокойнее обычного, слышать как разговоры о подготовительных курсах и вступительных экзаменах становятся всё более конкретными — реальность неумолимо наступала.

Они действительно уходят.

— А-а, ну да… Что ж, до лета, наверно? — пробормотала Юи. Кажется, это не был ответ на мои сбивчивые оправдания. Она медленно оглядывала комнату.

Взгромождённые друг на друга столы, немного отстающие часы на стене, колышущиеся занавески, рождественский мусор в углу, доска с какими-то не до конца стёртыми буквами, два пустых стула рядом друг с другом.

Юи переводила лучащийся нежностью взгляд с одного на другое. Поблескивающие губы слегка изогнулись. Глядя на эту зрелую улыбку, я слегка вздохнула.

Ого. Как бы не расплакаться.

Ещё не пришло время прощаться со школой, уходить из клубов и тому подобное, но мне казалось, будто во мне вот-вот щёлкнет какой-то странный переключатель. Плакать сейчас было бессмысленно, так что вместо этого я громко вздохнула. Словно говоря, мол, какая же это морока, сил моих больше нет.

— Да, лето… Значит, ты вряд ли пропустишь школьную информационную сессию, — сменила я тему.

Юи качнула головой, безмолвно спрашивая, о чём это я.

— Это информационная сессия для среднеклассников, которые собираются поступать к нам. Экскурсия по школе, рассказ о клубах и тому подобное.

— О, — красивая и взрослая улыбка исчезла с лица Юи, рот слегка приоткрылся. Мои слёзы мгновенно высохли.

Кстати, раз уж я здесь, можно и у Юи спросить.

С этой проблемой надо разбираться сейчас, пока они ещё здесь. Иначе я застряну в «сейчас», потом провалюсь в прошлое, и никуда мы уже не продвинемся.

— Мы должны составить брошюрку, знакомящую с клубами, — продолжила я, скрестив руки на груди и качнув головой. — Мы обсуждали, включать ли в неё клуб помощников и что о нём можно написать. Верно? — и повернулась к Комэ-чан, сидящей рядом.

— Хм-м, да-а-а… — она точно так же скрестила руки и наклонила голову. — Даже не знаю, что нам делать…

В её словах не было ни грамма серьёзности. Впрочем, я и не ожидала, что её мнение изменится за один день.

Я вопросительно взглянула на Юи, и та тут же отреагировала.

— А почему бы и нет — давайте включим. И наберём много новых членов, — прямо произнесла она то, что никак не решался сказать один парень.

Я знала, что она так скажет.

Она прекрасно понимала те мотивы и сомнения, которые мешают высказаться и ему, и Юкино, заставляя их стесняться. И притворилась дурочкой, чтобы сказать всё за них.

Комэ-чан неловко хмыкнула и натянуто улыбнулась.

— С точки зрения Комачи нам не стоит спешить… Комачи очень загружена заботой о своём братике.

— А-а… М-м, ну да, Хикки, — согласилась Юи, раздражённо усмехнувшись. А вот мне улыбаться совсем не хотелось.

Честно говоря, так и думала, что Комэ-чан скажет что-то в этом роде. И хотя она говорила вроде бы в шутку, наверно, её слова были близки к правде. Она действительно не могла думать сейчас о новых членах. И действительно всячески заботилась о нём.

Так что скорее всего ей был ценен не клуб помощников сам по себе, а клуб именно в его сегодняшнем виде.

Она заботится лишь о месте и времени, где они обитают. Вроде того, как я в своё время думала, что если клуб помощников закроется, они смогут заниматься своими делами в школьном совете.

…Хотя понятия не имею, что Комэ-чан думает на самом деле.

Я знаю только себя. И мне ничего не остаётся, кроме как судить по собственным меркам. Как минимум, так я привыкла думать.Я бы не хотела, чтобы тут было что-то постороннее, в том числе я. Сейчас я так не думаю, и честно говоря, мне всё равно.

Хотя я не могла проигнорировать то, что тихо пробормотала Юи.

— Хм-м… Может, всё-таки кто-нибудь придёт и вступит… когда-нибудь…

— А? Думаешь? — покосилась я на неё.

— И кто же? — подключилась Комэ-чан.

— Э-э, а-а, извините, — тут же дала задний ход Юи. — Понятия не имею, просто вырвалось.

Что-о-о, просто вырвалось? Заставила меня нервничать… надулась я.

— Слушайте, но мы же ничего не знаем о будущем, верно? — хлопнула я ладоши Юи, поправляясь. — Прийти же может кто угодно, не только новички. Как я, когда уже перешла на второй год. Да и Хикки тогда же присоединился.

— Пожалуй, да… — согласилась Комэ-чан.

А я вот удивилась, поскольку ничего об этом не знала. И слыхом не слыхивала. Когда я впервые появилась в клубе помощников, все трое уже были там. Вот я и считала, что они с самого начала там были.

Юи кивнула, беззаботно засмеявшись.

— Вот я и думаю, что может получиться что-то вроде этого… Вроде нас, — небрежно сказала она.

— О-о, вроде вас — это немножко слишком, — отчаянно начала отмахиваться я, мол, ни за что, ни в коем случае.

— Комачи тоже не совсем уверена… — натянуто улыбнулась Комэ-чан. Её плечи уныло поникли.

— А?.. Но это же хорошо, хотя… — качнула головой Юи. Но она понимала, что я имею в виду.

Такие отношения, как у них, — чрезмерно сложные, до смешного хлопотные и постоянно идущие наперекосяк — так просто не выстроишь. Да я этого и не хочу. Как бы я всё специально ни запутывала, всегда получаются гораздо более хорошие, респектабельные отношения.

Но у них наверняка всё так и будет идти наперекосяк.

Быть может, когда нибудь и мы вдвоём выстроим такие отношения. Я уверена.

Я покосилась на сидящую рядом, и наши взгляды встретились.

Мы дружно пожали плечами, вздохнули и тихонько хихикнули.

× × ×

Уроки закончились, день был в самом разгаре.

В комнате всё было тихо и спокойно. После двухдневного перерыва клив снова собрался в полном составе, включая меня.

Из открытого окна веял приятный весенний ветерок, неся с собой звуки репетиции оркестра. Я понимал, что за пару дней мало что может измениться, но и мелодии музыкального клуба, и крики со спортплощадки казались более слаженными. Наши обыденные дни мало-помалу меняются.

И клуб помощников не исключение.

Расстояние между нашими стульями, длина юбок, количество слов, которыми мы обмениваемся, скорость переворачивания страниц — посчитайте их, и увидите пусть мелкие, но всё же различия.

Конечно, меняется и то, что числами не измерить.

Самый наглядный пример — светлое выражение на лице Комачи, что-то мурлычащей себе под нос и постукивающей пальцами по экрану своего смартфона. Мне, как старшему брату, казалось, будто с её плеч свалился тяжкий груз, который давил на них ещё позавчера. Но в люксах, канделах или люменах этого не измеришь [12].  

Просто так чувствуется.

Всё началось вчера вечером? Я попытался вспомнить, но увы, вчера мой мозг отказывался работать. Так что попытка оказалась безуспешной. Но не припомню, чтобы видел её в плохом настроении. Значит, что-то произошло вчера после уроков.

Впрочем, раз уж зашёл разговор об изменениях, сильнее всего в клубе изменилась Юкиносита.

Раньше к этому моменту она бы уже заварила чай, а сегодня к нему так и не приступала.

Вместо этого она внимательно смотрела то на Комачи, то на Юигахаму, кивая и покачивая головой. Явно подыскивая подходящий момент для подарка Комачи.

Я всё понимаю, но всё же стоит немного успокоиться. А то выглядит так неестественно, что Ишшики уже смотрит на тебя с подозрением. Она не любит сюрпризы?

Мне казалось, что Ишшики вот-вот уже начнёт выяснять, в чём же дело. Но тут Юигахама наконец пару раз кивнула Юкиносите, давая знак начинать. Та торжествующе кивнула в ответ, откинула волосы с плеча, встала и начала заваривать чай.

Юигахама тут же развернулась к Комачи вместе со стулом.

— Комачи, у тебя новая заколка? Кажется, я её раньше не видела.

— О-о, правда? Наверно, потому что Комачи давно её не надевала.

— Дай, дай посмотреть. И волосы тоже, можно?

— Давай, вперёд.

Комачи наклонила голову, словно мурлычущая кошка, тычущаяся в тебя носом. А Юигахама ловко перекрыла ей всё поле зрения.

О-о, неплохо… впечатлённо подумал я.

Чайник тем временем вскипел. И Юкиносита изящно и аккуратно принялась заваривать чай. Заклубился парок, по комнате потёк знакомый запах.

Юкиносита выставила на стол европейскую чашку, кружку, картонный стаканчик и японскую чашку. А рядом положила красивую маленькую коробочку.

— О-о, вот оно что, — прошептала Ишшики, увидев, как Юкиносита открывает коробочку, и мельком глянув на Комачи, всё ещё изображающую из себя кошку.

— Ишшики… — тихо позвал я. Она оглянулась. Я слегка кивнул, мол, да, ты правильно думаешь, и приложил палец к губам.

Ишшики явно всё поняла и медленно кивнула, на говоря ни слова. Она аккуратно заправила прядь волос за ухо, подмигнула и тоже приложила палец к своим блестящим губам. Хм-м, вообще-то, достаточно было просто кивнуть…

Пока я приходил в себя, Юкиносита закончила с заваркой и начала разливать чай.

— Прошу.

— Да, спасибо.

Японская чашка встала передо мной, картонный стаканчик перед Ишшики. Затем пришла очередь кружки Юигахамы и наконец дело дошло до Комачи.

— Комачи, прошу, — сказала Юкиносита, и Юигахама тут же отодвинулась.

— О, спаси… А?.. Э?.. О?.. — начала издавать странные звуки Комачи. — Э-э-это… — растерянно показала она на стоящую перед ней бело-зеленоватую кружку с земляничным рисунком, словно не решаясь дотронуться до неё.

— С некоторым опозданием, — кивнула Юкиносита, — но это в честь твоего становления президентом клуба помощников.

— И за воссоздание клуба, — немного застенчиво улыбнулась Юигахама. — Спасибо.

Комачи вздохнула, глядя на них, то ли удивляясь, то ли не решаясь:

— М-можно?

— Конечно, — ответила Юкиносита. — Немного некрасиво президенту клуба пить из картонного стаканчика, верно?

— Да, это типа подтверждения членства, — добавила Юигахама.

Комачи осторожно коснулась кружки, словно впитывая её тепло. А затем нервно сжала её обеими руками.

— Большое спасибо…

И поклонилась, так и оставшись с опущенной головой. А потом послышался тихий всхлип.

— Комачи… — развернулся я к ней, стараясь говорить максимально спокойно.

Она медленно подняла голову, утирая слёзы тыльной стороной руки. Её влажные глаза смотрели прямо на меня.

Я много чего хотел сказать ей. Хотел, чтобы она знала. Что я горд, что я благодарен, что сожалею и так далее.

А ещё про тревогу насчёт её президентства. И, быть может, дать какой-то совет. Мне надо было сказать ей о стольких вещах, что и не сосчитать.

Честно говоря, клуб помощников — дело непростое. Непростые люди приносят с собой непростые проблемы. И после нашего выпуска Комачи будет непросто. Наверно, порой ей будет одиноко. Уверен, не раз захочется опустить руки. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы у неё здесь всегда всё было хорошо, но уверен, так не получится.

Но я думаю, что и хорошее, и плохое, и мучительное, и горькое, и печальное — всё это и делает клуб помощников таким, каков он есть.

Поначалу ты не понимаешь, что это вообще за клуб, но прежде чем тебе удаётся разобраться, ты осознаёшь, что уже не хочешь уходить. Ты думаешь, что ни за что не остался в одном клубе с такими типами, но потом чувствуешь непреодолимую тягу к ним.

Никто об этом не знает, кроме одного человека. Кроме тебя. Только ты знаешь про такую сентиментальность.

Может, конечно, всё это можно получить и где-то ещё, в другом клубе или в компании друзей, но я не знаю таких мест. Извини, по другому всё объяснить я не могу.

Так что я хочу, чтобы ты испытала всё на себе, от начала и до конца.

Как бы то ни было, мне ни за что не выразить всё это в нескольких словах. Да и не уверен, что одних слов будет достаточно. Не говоря уже о том, что слишком неловко объясняться перед всеми.

Я улыбнулся краешком губ, максимально распрямился на стуле, а затем согнул спину в выверенном сорокапятиградусном поклоне:

— Скажу официально, президент Хикигая: для меня честь работать под вашим руководством.

Комачи уставилась на меня, затем фыркнула и расхохоталась:

— Ха-ха-ха! Конечно, честь!

И выпятила свою маленькую грудь, приняв максимально надменную позу, какую только могла.

Юигахама по-доброму кивнула. Юкиносита удовлетворённо вздохнула. Ишшики раздражённо улыбнулась, прижав руку к щеке.

— Да, кстати о благодарностях… — взглянул я на Ишшики.

По этому моему сигналу Юигахама покопалась в своём рюкзачке и вытащила стильную коробочку.

— Для тебя тоже есть подарок, Ироха. Спасибо.

— Л-ладно… С-спасибо… То есть пожалуйста? — Ишшики, кажется, не знала, что сказать, но приняв коробочку, в знак благодарности подняла её над головой. — …Можно открыть?

— Конечно, давай, — поторопила её Юигахама.

Аккуратно развернув обёртку, Ишшики открыла коробочку. И ахнула, увидев содержимое. Достала и поставила на стол, внимательно разглядывая. Перед ней стояла кружка с таким же земляничным рисунком, как у Комачи, только бело-розовая.

— А? Э-э, но я же не член клуба… Ничего? — спросила она со смущённой улыбкой.

— А ты не член?.. — пробормотала Юигахама.

— Не-а, не член, — прошептала ей на ухо Комачи. — Только почему-то постоянно тут торчит.

— Ну, в любом случае уже слишком поздно, — раздражённо вздохнула Юкиносита, пожимая плечами. — Кроме того, мне не нравится каждый раз выбрасывать одноразовые стаканчики.

О-о, где-то я уже это слышал. Давай, давай, уверен, у тебя целая куча оправданий в запасе. Но скажи я это вслух, меня по полу размажут, так что промолчу.

И я слегка поклонился Ишшики:

— Что ж, если что-то случится, рассчитываю на тебя.

Она озадаченно поморгала, но потом гордо выпятила свою не очень маленькую грудь и чопорно фыркнула, словно повторяя недавнюю реакцию Комачи.

— М-м, ладно, рассчитывай… — тут она кое-что сообразила и обиделась. — Только тебе не кажется, что это было… немного небрежно? Разве ты не был более вежлив с Комэ-чан?

Я уже готов был выдать какую-нибудь чушь типа «Да не, меня всегда за небрежность ругают», но в этот момент Комачи подёргала Ишшики за рукав:

— Ироха, Ироха.

— Что? Чего тебе? — раздражённо буркнула Ишшики.

Комачи отдёрнула блейзер, расправила юбку, положила руки на колени и изящно поклонилась:

— Я знаю, что буду докучать тебе, но официально прошу, пожалуйста, позаботься обо мне и далее.

— Э-э, ну, ладно, — пробормотала Ишшики смущённая столь неожиданной вежливостью. Комачи хихикнула и взяла быка за рога:

— А что касается нашего предыдущего разговора, напиши о нас всё хорошее, что знаешь. Комачи склоняется к тому, чтобы включить наш клуб.

Её голос звучал очень ми-и-и-ило и максимально беззаботно. Ишшики была совершенно ошарашена:

— Как небрежно… и беспечно… Впрочем, меня это действительно беспокоило…

— Это потому, что ты и правда беспокоилась, — фыркнула Комачи, эмоционально сжав кулаки. — О, вот это чистая правда.

— А-а, понятно… Меня это больше не волнует… Слушай, у твоей сестры никакого понятия об этике, — запротестовала Ишшики, яростно дёргая меня за рукав.

— Ну, всякая бессвязная болтовня может быть просто способом скрыть свою застенчивость… — попытался защитить я Комачи, аккуратно высвобождаясь из захвата.

Юкиносита заинтересованно кивнула, берясь рукой за подбородок.

— В этом она похожа на тебя, Хикигая, — пробормотала она, мрачно улыбаясь.

— Но у Хикки совсем не мило получается, — отшатнулась Юигахама.

— У Комэ-чан тоже не мило, — фыркнула Ишшики.

— Хмф! Но если Комачи надуется, это будет означать, что я считаю себя милой, а значит, очень мало очков Комачи…

— Нет, вы только послушайте её…

С хладнокровным превосходством, какое обычно бывает у стариков, мы наблюдали как Комачи с Ишшики снова поддразнивают друг друга. М-м, они определённо ладят. Это хорошо.

Юкиносита вдруг оглядела все наши чашки и молча поднялась на ноги. Заметив это, Юигахама порылась в рюкзачке и вытащила новую порцию печенек, положив их на тарелку. Я как обычно вернулся к своей книжке.

— О, Комачи поможет с чаем, — заявила Комачи.

— Да? Что ж, почему бы нам тогда не заварить его вместе? — предложила Юкиносита.

Прислушиваясь к их разговору, я окинул взглядом комнату.

Заметно покрасневшие лучи катящегося к закату солнца подкрашивали струящийся над чаем парок, словно создавая на короткий миг огонёк солнечного тепла в комнате.

Юигахама хрустела печеньками. Ишшики в изнеможении лежала на столе. Юкиносита инструктировала Комачи насчёт нюансов заварки чая. Комачи немного нервничала от её манеры руководить.

На столе стояли знакомая европейская чашка и кружка с нарисованной на ней собакой. И две новенькие кружки. Японская чашка оставалась у меня в руках.

В какой-то момент изменилось количество и вид кружек. И даже комната немного поменялась.

Я могу представить себе, что будет через полгода. Через год — уже не могу. А через два-три года, тем более лет через десять, от нас здесь не останется и следа.

Но…

Стоило мне подумать об этом, по комнате поплыл чарующий аромат.

Комачи под присмотром Юкиноситы наполняла чашки.

Юкиносита, скрестив руки на груди и прищурившись, тщательно отслеживала каждое движение Комачи. Та, слегка трепеща под этим взглядом, медленно, осторожно и аккуратно наливала чай.

Конечно, когда-нибудь и такая сцена исчезнет. И всё здесь изменится.

Но я всё равно уверен.

В этой комнате всегда будет пахнуть чаем.

-----------------------------------------------------------------------

Примечания

1. Каменные статуи, по преданию покровительствующие детям и путешественникам

2. Внутренняя лотерея в некоторых играх

3. Постоянно торчащая прядь волос на голове. Популярный визуальный приём в манге/аниме, подчёркивающий простоватость героя.

4. «Комэ» — рис (яп.), «райс» — рис (англ.). А Хачиман вспомнил Райс Шоу из игры «Uma Musume», которая обращается к игроку «они-сама» (максимально уважительное обращение к старшему брату).

5. Пародия на старую рекламу сигарет «И настроение сегодня отличное, и сигарета хороша»

6. Главный герой старого сериала «Otoko wa Tsurai yo»

7. Ну да, ту самую из Евангелиона

8. Отсылка к песне Ютаки Одзаки «Juugo no Yoru». Правда, там только про украденный велосипед, а не про окна.

9. Отсылка к манге «New Game!»

10. Отсылка к «Цельнометаллическому алхимику», конечно же

11. Игровой автомат, представляющий собой промежуточную форму между денежным игровым автоматом и вертикальным пинболом, необычайно популярен в Японии из-за особенностей местного законодательства

12. Люкс, кандела, люмен — единицы измерения освещённости, силы света и светового потока соответственно