Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Вампир Коёми 018

Послесловие.

Или лучше сказать, описание последовавших событий.

На следующий день, после долгого перерыва я был сброшен с кровати своими сестрами, Карен и Цукихи, и отправился в школу. Старший брат вернулся домой из двухнедельного путешествия в поисках себя, а родители даже ничего не сказали, только сестры громко рассмеялись. Поскольку я и сам полагал, что мои действия нельзя описать словами, над ними можно только посмеяться, то просто с ними согласился.

В любом случае, сегодня начинается новый семестр.

Я поехал в школу на велосипеде. Я не садился на него целых две недели. Не думаю, что можно забыть, как ездить на велосипеде, если ты всего лишь побывал в аду.

Прибытие.

В спортзале вывесили списки классов.

— Ого.

Случилось чудо. Наши с Ханекавой имена на одной доске. Вообще-то, чудо слишком громкое слово для этого события, но мое настроение немного приподнялось. Я не испытывал такого чувства во время смены классов в прошлом году. Не знаю, как правильно назвать это ощущение, но, в любом случае, просто замечательно, что мы в одном классе.

В толпе учеников я заметил Ханекаву и позвал ее. Таких идеальных девушек даже в Высшей школе Наоэцу было мало, поэтому я заметил ее сразу же.

Она поменяла прическу.

Точнее говоря, она всего лишь вместо одной заплела две косички, но лишь благодаря этому ее образ кардинально изменился.

— О, боже, это же Арараги-кун, я-ху.

Ханекава выглядела усталой.

Ее плечи поникли, а сама она была так расстроена, что даже ссутулилась.

Никто и никогда не был так подавлен из-за начала нового семестра.

— Что случилось, Ханекава-сан?

Что бы это могло быть?

Ей не по душе, что мы оказались в одном классе?

Меня обуяла мания преследования, но, похоже, дело не в этом.

— Ах.

Ханекава потянула меня за рукав и вывела из спортзала. Как я и думал, мы отошли туда, где смогли спокойно поговорить.

— Я забыла бюстгальтер в хранилище! — простонала она.

— Ага.

— Сейчас его уже, наверное, обнаружили…

Мы хотели полностью закончить уборку спортплощадки в пределах наших возможностей. Но мы ничего не смогли поделать с железной дверью, которая сморщилась и разлетелась под воздействием взгляда вампира, словно алюминиевая фольга, поэтому мы оставили все, как есть и пошли домой. Еще никто не ходил к хранилищу инвентаря, но поскольку дверь полностью исчезла, по этому поводу поднимется большой шум. Естественно, территорию вокруг склада тщательно обыщут.

Кажется, это угнетало Ханекаву.

— Хоть обстоятельства и мешали мне быть внимательной, но для меня это будет ошибка всей моей жизни. До самой смерти я буду чувствовать себя неловко.

— Не беспокойся, Ханекава.

— Почему?

— Я подобрал его.

— Что?

— Я не могу позволить тебе чувствовать смущение.

— Когда это ты успел?!

— Эй, не кричи. Во время этих весенних каникул я никогда и ничему не отдавал больший приоритет, чем твоему нижнему белью.

— Не заставляй меня выслушивать эту глупую историю!

— И вот поэтому в моей комнате сейчас лежит полный набор, состоящий из верха и низа.

— Верни их!

Мы разговорились.

Поскольку у нас, похоже, еще было время до звонка, мы с Ханекавой немного поболтали. Разумеется, тема разговора была связана с вампирами. Ханекава рассказала мне кое-что из ее обширного багажа знаний.

— Ну, это всего лишь теория, — заметила Ханекава. — Вампиры пьют человеческую кровь, однако есть огромная разница, пьют ли они кровь в качестве пищи или же для создания подчиненного.

— Ага. Я не уверен, рассказывал ли мне про это Ошино, но я, кажется, слышал об этом.

— Еда — это всего лишь еда, но создание подчиненного, кажется, отчасти напоминает половой акт.

— П-половой акт?

— Я серьезно, — ответила Ханекава. — Говорят, что аппетит и сексуальное желание похожи друг на друга. Более того, исходя из этого предположения, разве не становится ясно, почему вампиры так редко создают подчиненных? За 500 лет у нее было всего двое. Я мало что знаю об отношении вампиров к непорочности, но она была целомудренной женщиной[✱]Следует заметить, что «kizumono» из названия означает не только «раны», но еще и «потерю девственности»..

— Целомудренной?

— Думаю, первый подчиненный был ее любовником.

Правило не создавать подчиненных.

Вот как она мне это преподнесла.

Целомудренный вампир.

Даже если они на пороге смерти, они не расположены спасать себя путем создания подчиненного.

Тогда…

Зачем они вообще создают подчиненных?

— Но разве они не были человеком и вампиром?

— Вот почему она и превратила его в подчиненного. Наличие полувампиров должно подтверждать существование такого рода пар, хотя условия могут быть совершенно разными, как мне кажется. В любом случае, это всего лишь гипотеза. Однако я думаю, что причина, по которой она пыталась отменить свои действия, заключалась в этом. Видимо, это было искупление.

— Искупление…

Она не смогла превратить первого подчиненного обратно в человека.

Поэтому она добавила второго, меня.

Может и так.

— Она не хотела, чтобы ее убили три охотника на вампиров. Она говорила про место для смерти — может быть, она подразумевала встречу с тобой. Она нашла его, когда встретила тебя, второго подчиненного.

— Место для смерти, ну и ну.

— Если подумать, превратив тебя в подчиненного, она почти полностью потеряла все вампирские способности. Когда она потеряла способность пить кровь, возможно, она уже приготовилась к тому, чтобы умереть от голода. Если вампир не может пить кровь, он умрет.

— Ну, это правда.

— Но для того, чтобы вернуть тебя обратно в человека, она не могла позволить себе умереть от голода…

— Прошлой ночью она предложила мне вечно жить вместе. Интересно, что она планировала делать, если бы я принял ее предложение.

— Ну, именно так все и закончилось, не так ли?

— Да, ты права.

— Человек не может жить в одиночку, но два человека смогут.

— …

— Два человека лучше, чем один, вы двое лучше, чем трое, что-то вроде этого. Вот так.

«Вот что могло бы случиться», — сказала Ханекава.

«Сомневаюсь», — ответил я.

— Шрам.

— Что?

— Шрам остался, — сказала Ханекава, глядя на мою шею.

Там, с задней стороны, находились следы двух клыков.

— Что? Воротник плохо их закрывает?

— Не знаю. Возможно, я заметила только потому, что знаю о них.

Скрестив руки на груди, Ханекава осмотрела мою шею под разными углами.

— Есть же еще уроки физкультуры. Арараги-кун, почему бы тебе не отрастить волосы?

— Ясно. С сокрытием следов будут проблемы.

— Кстати, что от вампира в тебе осталось?

— Я собираюсь попозже все проверить, но мне кажется, что мои способности к исцелению остались на довольно высоком уровне. Похоже, что, когда я чистил зубы, мои десны совсем не кровоточили.

— Так приземленно…

— Что-то вроде этого. Если посмотреть с оптимизмом, то можно сказать, что я смог снова стать человеком, хоть и остались кое-какие побочные эффекты.

— Хм, побочные эффекты.

— Ну, не важно, являюсь ли я на самом деле человеком или нет. Просто имея возможность выйти на солнце, я чувствую, словно мир полностью изменился.

— Ты смотришь в будущее, — скромно ответила Ханекава.

Как я и думал, улыбающееся лицо Ханекавы в лучах солнечного света выглядит великолепно.

— Ну, если что-нибудь будет тебя беспокоить, просто скажи об этом. Я позволю тебе массировать мои плечи столько, сколько пожелаешь.

— Точно. Если я захочу помассировать их, я так и скажу. Для того, чтобы сделать Ханекаве приятно, я заранее научусь многим вещам, а также соберусь с духом. Поэтому в следующий раз я их обязательно помассирую.

— Т-ты говоришь про плечи, верно?

— Хм? Э, а, ну да.

— Как-то двусмысленно…

Ханекава, усмехнувшись, сурово посмотрела на меня.

Она протянула мне правую руку и сказала:

— По крайней мере, я рада, что мы с тобой в одном классе. У меня появилась возможность исправить тебя, как следует.

— Исправить… как это[✱]Японское слово "kousei" имеет много омонимов.?

— Пишется, как воскрешение.

«Разве это не подходит бессмертному Арараги-куну[✱]В японском языке «бессмертный» также означает «нежить».?» — произнесла Ханекава.

— Пожалуйста, позаботься обо мне в следующем году, Арараги-кун.

— Ага. Я опущу слово год, пожалуйста, заботься обо мне всегда.

Хоть это, несомненно, продлится меньше, чем вечность.

Все равно, пожалуйста, всегда заботься обо мне.

Я пожал правую руку Ханекавы.

Мы пожали друг другу руки, как друзья.

А затем направились в класс, где выслушали от классного руководителя краткое описание нового учебного года и нового семестра. Ну, все, как и в прошлом году. Завтра будут проходить выборы представителей класса, поэтому нам сказали, чтобы мы обдумали наш выбор. Разумеется, я буду голосовать за Ханекаву. Что же касается представителя от парней, то мне наплевать.

А затем, после школы я в одиночку отправился к развалинам подготовительной школы,

сказав об этом Ханекаве. Сначала я даже думал пойти туда вместе с ней, но это только моя ответственность, поэтому я пошел один.

Двадцать минут на велосипеде, и вот я наконец-то добрался сюда.

Я уже знаю это место настолько хорошо, словно это мой собственный дом. Я пролез сквозь дыру в заборе и попал на территорию. Если подумать, мне в первый раз выдался случай тщательно осмотреть школу при свете дня.

В солнечных лучах эта школа выглядит еще более запущенной.

Она разваливалась и ветшала.

Умирающее здание.

Вот что можно было увидеть человеческим зрением.

Я опустил взгляд и вошел внутрь, а затем начал подниматься по лестницам.

Второй этаж, но я пошел выше.

Я направился на четвертый этаж.

Ей больше не страшен солнечный свет.

Потому что она больше не вампир.

Я проверил комнату с дырой в потолке, но там никого не было. Открыл следующую дверь, похоже, даже она была сломана, и увидел Ошино.

— Привет. Ты опоздал, Арараги-кун, я ждал тебя, — он бодро поприветствовал меня.

Как обычно, на нем гавайская рубашка.

Он лежал на самодельной кровати, сделанной из составленных парт. Не сказал бы, что он ждал меня, но даже если я буду возражать на каждое его слово, ничего не изменится.

— Ха-ха. Школьная форма тебе идет. В ней ты выглядишь совсем по-другому.

— Может ты и не заметил, но я, вообще-то, еще школьник.

— Ага, точно. Я случайно забыл. Совершенно верно, ты главный герой Gakuen Inou Batoru.

— Я уже не уверен, что все это действительно произошло, словно это было в далеком прошлом.

В любом случае, я совсем не похож на главного героя.

Я не подхожу на роль злодея или монстра.

Сейчас я просто жалкий школьник.

Согласно своему внешнему виду, лишь обычный парень.

Хоть я и ненадолго стал сверхчеловеком.

— Ясно. Староста-тян не с тобой?

— Да, я один. Или нам следовало прийти вместе?

— Честно говоря, без разницы.

«Хотя…» — Ошино продолжил.

— Если хочешь знать мое мнение, то ты должен быть очень осторожен со ней. Арараги-кун, ты не должен спускать с нее глаз. Эта девушка слишком опасна. В этот раз она манипулировала всеми нами, включая меня. Если она станет источником проблем, то даже я, честно говоря, не представляю, к чему это может привести.

— Ага. Мог бы и не говорить, я так и собирался поступить, — ответил я. — Потому что она мой друг.

— Ясно. Ну, хоть я и не предоставляю гарантийного сервиса, но я беспокоился о тебе, поэтому решил остаться тут еще ненадолго. Я перебрал много вариантов, но, похоже, это здание лучше всего подходит для моих нужд. Если что-либо случиться, можешь обращаться ко мне за консультацией.

— Твои консультации слишком дорогие.

— Ничуть. Мои цены всегда адекватны, — сказал он.

Ошино показал на угол комнаты незажженной сигаретой.

— Ну ладно, давай выполним эту процедуру в первый раз.

Там, в углу комнаты.

Находилась светловолосая девочка.

Она сидела, обняв руками колени.

Она выглядела на 8 лет, совсем еще малышка.

Не на 27 лет.

Не на 17 лет, не на 12 лет, не на 10 лет. Восьмилетняя светловолосая девочка.

Она с опаской смотрела на меня.

— Черт.

Как же мне называть ее?

Она даже не тень прошлой себя, у нее даже нет имени.

Осколок того, кем она была когда-то.

Пустая оболочка прекрасного демона.

И…

Для меня это существо, которое я не могу забыть.

— Мне… очень жаль.

Я подошел к ней.

А затем наклонился, чтобы быть в ней на одном уровне, и обнял ее.

— Если ты захочешь убить меня, ты можешь это сделать в любое время.

Она ничего не ответила.

Она больше не разговаривает со мной.

Словно капризничая, она начала сопротивляться, но сразу же стала послушной, и, не говоря ни слова, вцепилась в мою шею.

Немного больно.

А затем ощущение эйфории растеклось по всему телу.

— Не думаю, что твое решение было правильным, — невозмутимо произнес Ошино. — Наверное, можно назвать это антропоцентризмом. Отвращение, которое ты испытывал к вампирам, поедающим людей, того же уровня, что и разочарование от наблюдения за тем, как любимая кошка поедает мышь. И ты выбрал заботу о вампире в качестве питомца. Вырвав ее клыки, выдернув ее когти, вырезав ее голосовые связки, нейтрализовав ее… Ты, сам являвшийся питомцем для вампира, сейчас держишь своего хозяина в качестве питомца. Вот что происходит. Если подумать, это не очень впечатляет.

— …

— Человек, желавший пожертвовать своей жизнью ради вампира, и вампир, желавший пожертвовать своей жизнью ради человека, м-да. Это то же самое, что смывать кровь кровью. Поскольку для меня это всего лишь работа, я не хочу совать сюда свой нос, но, раз я уже влип по уши, дам тебе совет. Если ты устанешь от всего, просто скажи мне, Арараги-кун.

— Я никогда не пожелаю такого, — ответил я, пока девочка пила мою кровь. — Потому что я делаю то, что мне нравится.

— А если тебе разонравится, что тогда? — спросил он.

Прежде чем уйти, я аккуратно обнял маленькое и беззащитное тело девочки, которое легко можно было раздавить с помощью физической силы обычного человека.

Мы, поранившие друг друга, зализываем друг другу раны.

Мы, ставшие поврежденными вещами, нуждаемся друг в друге.

— Если завтра ты умрешь, моя жизнь будет длиться только до завтра. Если сегодня ты будешь жить, то и я буду жить вместе с тобой, — поклялся я во весь голос.

Вот так и началась история о ранах.

Красная, когда мокрая, и черная после высыхания, кровавая история.

История о нашей драгоценной ране, которая никогда не затянется.

Я не расскажу ее никому.