Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Феникс Цукихи - 013

А теперь эпилог или, скорее, кульминация этой истории.

На следующее утро меня, как обычно, разбудили мои сёстры — Карен и Цукихи.

Кагенуи покинула руины с Ононоки на спине — очевидно, как только она вышла из здания, она больше не могла касаться земли, поэтому она ушла по ряду стен, заборов, ограждений и тому подобного. Её быстрые движения и чувство равновесия оставались безупречными даже с грузом в виде Ононоки. После того, как я вонзил зубы в шею Шинобу и забрал свою кровь обратно, вернув ей форму маленькой девочки и максимально приблизив себя к человеку, я сел на свой велосипед и поехал домой, посадив её в переднюю корзину.

Кстати говоря, Ононоки покинула поле битвы в разорванной одежде, но у меня не хватило смелости вернуться домой с голой задницей. Так что перед тем, как вернуть Шинобу в форму маленькой девочки, я попросил её использовать свою способность создания материи, чтобы сотворить мне новый комплект одежды. У неё был хороший вкус, но она слишком уж любила роскошь, так что нам потребовалось немало времени, чтобы прийти к соглашению.

— Я не могу носить такую вызывающую одежду! Ты не можешь сделать что-нибудь более нормальное?!

— Моя гордость не позволяет мне созидать банальщину! До тех пор, пока я выбираю тебе одежду, ты не будешь выглядеть неряшливо!

Ещё раз напомню, что мы вели эти эпические дебаты ночью в заброшенном здании, после того, как наши оппоненты, уже давно ушли восвояси.

Вот почему нам потребовалось так много времени, чтобы добраться до дома.

Кстати, на тех весенних каникулах, когда я прошёл через ад, Цукихи прислала мне сообщение с вопросом: «Где Тильтиль и Митиль нашли синюю птицу счастья?»

Очевидно, я не ответил, но даже я знал ответ на этот вопрос.

В их собственном доме.

Так что моей синей птицей были вы двое, Огненные сёстры.

Когда я вернулся домой (Шинобу к тому времени вернулась в мою тень), обдумывая эту приятную мысль, Карен, всё ещё стоя у входа, спорила со своими родителями.

С её родителями.

Которые в то же время были по совместительству и моими родителями.

— Вы не пройдёте! Единственный, кому это позволено, — это мой брат!

……

Это всё моя вина.

Мои приказы были настолько конкретными, что Карен и родители… нет, подождите, в каком месте, чёрт возьми, это была моя вина?

Карен была настоящей, истинной идиоткой.

Она была похожа на плохо продуманного персонажа из игры. В итоге я потратил ещё больше времени на то, чтобы объяснить нашим родителям, почему наша входная дверь была разрушена.

Не то чтобы у меня было какое-то адекватное объяснение, которое я мог бы им предложить.

Я просто придумал несколько глупых оправданий, как и в случае с Карен — очевидно, мои родители не приняли их так охотно, как она, однако, будучи реалистами, они не готовы были поверить в то, что разрушение на самом деле может быть делом рук оборотня (казалось, но думали, что Карен их разыгрывает, если что-то подобное вообще можно классифицировать, как розыгрыш). В конце концов, мне удалось их успокоить.

На самом деле, мои родители, казалось, считали тот факт, что Карен впервые за десять лет сменила причёску, более важным событием — я даже немного беспокоился, что она может возложить на меня вину за это. Однако…

— Хм? Вы о чём вообще? Разве у меня не всегда была такая причёска?

Сама Карен выглядела сконфуженно.

Она уже забыла свою эпоху конского хвоста.

Порой моя сестра вызывала у меня настоящее беспокойство.

Но… это была также та её сторона, которая иногда меня спасала.

В любом случае, как только мои родители начали ругать Карен всерьёз, я улизнул на второй этаж.

К другой моей младшей сестре, Арараги Цукихи.

Цукихи лежала на верхней койке и всё ещё спала, как и до того, как я ушёл, прямо как я ей и велел.

Одетая в юкату вместо пижамы.

Правая сторона юкаты была запахнута поверх левой — моя ошибка осталась нетронутой.

Черт возьми, хоть бы это исправила.

Угасающая птица.

Странность, птица смерти, малая кукушка.

Как бы я не пытался скрыть правду, может однажды настать день, когда в результате какого-нибудь несчастного случая она получит травму, достаточно серьёзную, чтобы лишиться части своего тела (как случилось несколько раз со мной во время битвы с Кагенуи), и тогда Цукихи узнает, кем была всю свою жизнь… Но пока этот день не настал, как я и обещал Кагенуи, я буду глубоко в сердце хранить тайну о своей младшей сестре.

Если правосудие, совершаемое руками бессмертного, было ничем иным, как простой жестокостью, то Цукихи, обладая своей странностью, утратила на него свои права. Даже если бы она попыталась вершить правосудие, как в случае с Шинобу и мной, это правосудие было бы жестоким и испепеляющим.

Это было бы бессердечным правосудием.

Человеческое сердце — это не сосуд, который нужно наполнять вещами, а огонь, который нужно разжечь — хорошо сказано.

Выводковый паразит.

Кагенуи, вероятно, была права — возможно, справедливость действительно была на её стороне.

Во всяком случае, немногие из тех, кто посмотрит по телевизору передачу о поведении кукушек, посчитал бы это приемлемым.

Неэффективный метод размножения, известный как выводковый паразитизм, большинству покажется хитрым и коварным.

Я почти уверен, что посчитал бы точно так же.

И тем не менее.

Цукихи не была похожа на кукушку, малую или нет.

Проще говоря, она никогда не пыталась вытолкнуть Карен или меня из гнезда.

Она всегда была нашей младшей сестрой.

С момента её рождения — всегда.

Настоящая или фальшивая, она всё равно была справедливой, и настоящая или фальшивая, она была нашей сестрой.

Даже если она была не справедлива, она была нашей семьёй.

Огненные сёстры.

Мои младшие сёстры, моя гордость и радость.

Итак, позвольте мне потрудиться ответить сейчас на вопрос, который задала мне Ононоки.

Даже если этот мир полон подделок, я думаю, что он всё равно удивителен.

Пусть это будет моим ответом, ответом упрямца.

В стиле Кайки Дейшу.

— Я уж боялась, что ты собираешься снова меня поцеловать, но, похоже, нет.

Внезапно Цукихи заговорила.

В какой-то момент её глаза распахнулись. Она выглядела такой же сонной, как всегда, с опущенными глазами, но это было не потому, что она только что проснулась. Очевидно, она только притворялась спящей.

Какой радикальный намёк.

— Если бы ты попытался поцеловать меня, я бы схватила тебя своим языком, — призналась она.

— Это звучит так, словно это история про какого-то ёкая.

— Доброе утро. С возвращением. Где ты был?

— Ах. Если честно, я сражался с монстроподобным человеком и человекоподобным монстром ради тебя.

— О, правда? Молодец. Но не переусердствуй.

— Это как получится. Я же делаю это из любви.

— Знаю, знаю. Наш старший брат сильно нас любит.

— Не надо говорить за меня. Я ненавижу вас обоих.

— В любом случае, онии-тян, как долго мне ещё оставаться в таком положении? Ты сказал мне спать, так что я старалась изо всех сил.

— Вы, девчата, слишком уж буквально воспринимаете указания от таких людей, как я. Я уже начинаю беспокоиться о вашем будущем, — проворчал я, спрыгивая с лестницы. — Спи до утра. А потом, завтра приходи и разбуди меня, как ты всегда делаешь.

— Есть, так точно, сэр.

— Когда закончатся летние каникулы, я познакомлю тебя со своей девушкой.

— Хм? — Цукихи ухватилась за мои слова и немедленно подняла верхнюю часть тела. — Ты что, хочешь сказать, что у тебя есть девушка?

— Да. На самом деле, примерно с мая.

— Это меня платиново бесит!

Повернувшись спиной в ответ на её резкий комментарий и укоризненный взгляд, я предупредил: «Только не болтай ей про меня слишком много», — и вышел в коридор. Не стоило слишком долго задерживаться в комнате сестёр, да и задерживаться было не в моих правилах. Я вернулся в свою комнату и переоделся.

Пока я занимался разными делами, наступила глубокая ночь. Самое время для монстра, чтобы откланяться.