Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Пчела Карен - 014

Позвольте мне уделить некоторое время рассказу об Арараги Карен.

Однако одно предостережение. Ниже приводится воссоздание, основанное исключительно на сочетании того, что рассказали мне Ханекава и Цукихи, и может немного отличаться от реальных событий.

В любом случае, это не похоже на то, что повествовательная перспектива внезапно изменилась, поэтому, пожалуйста, расслабьтесь.

Пока Сендзёгахара Хитаги все ещё держала меня в плену, Арараги Карен, одетая в свою обычную спортивную майку, посетила некое караоке-заведение, расположенное рядом с её школой, средней школой Цуганоки .

К этому моменту она уже точно определила «виновника» чар, ходивших среди учеников средних классов.

Формально Ханекава так и сделала. Как ни была благодарна Карен за помощь, к этому времени вся кровь бросилась ей в голову, и этот факт был далёк от её сознания.

Не думала она и о совете Ханекавы: «Ничего не делай, пока я не приеду». В одно ухо вошло, из другого вылетело

Ханекава признала свою ошибку — с её стороны было неосторожно не предвидеть, что Карен может пойти одна. Что касается меня, то я винил Карен за то, что она заставила Ханекаву совершить такую ошибку. Было просто неправильно так предавать доверие Ханекавы.

Могла ли Цукихи остановить Карен до того, как что-то случилось? Нет, я в этом сомневался.

Все, что Цукихи когда-либо делала, раздражало Карен. Её мозг не был заинтересован в управлении излишеством мускулов.

— Добро пожаловать, юная леди. Меня зовут Кайки. Как в словах «кайдзука», куча ракушек, и «кареки», засохшее дерево. А что насчёт вас?

— Я Арараги Карен, — громко и чётко представилась моя сестра мужчине, одетому в черный, словно траур, костюм, сидящему в ожидании в приватной караоке-комнате. — Первый иероглиф в «Арараги» это иероглиф «допустимый» с «холмом» слева. Затем дважды «хороший», и в конце «ки», как в слове «вакаки», молодое дерево. В имени же «ка» это «огонь», а «рэн» — «сострадание».

— Отличное имя. Тебе следовало бы поблагодарить своих родителей, — тяжеловесная речь мужчины была лишена эмоций.

Карен начала нервничать.

Однако она быстро собралась с духом и закрыла дверь. Теперь они были наедине в тесной комнате.

Обычно это было очень рискованно, но Карен так не считала. Она даже считала, что имеет преимущество на таком поле.

Неужели она глупа? Риторический вопрос.

— Ну, так для чего ты здесь? — спросил мужчина. — Ты хочешь, чтобы я научил тебя чарам или снял их? Первое обойдётся тебе в десять тысяч иен. Последнее — вдвое дороже.

— Ни то, ни другое. Я пришла сюда, чтобы надрать тебе зад, — сказала Карен.

Судя по её словам, она чувствовала себя довольно уверенно. Правда, однако, заключалась в том, что это было не так.

Она чувствовала это. Она не зря тренировалась, не зря была мастером боевых искусств.

Невозможно было не заметить зловещую силу, которой владел Дейшу Кайки.

Никто не знал, что он способен с ней сделать.

Её тело чувствовало это. Но в этот момент она все ещё не думала, что облажалась, и не жалела, что пришла одна.

Потому что она глупая. Или, если вы спросите меня, подделка.

Она не могла распознать реальную опасность.

— Надрать. А-ха. Другими словами, это ловушка. Ты послала лживое письмо, чтобы заманить меня сюда. Ясно, очень умно ... но у меня есть смутное подозрение, что этот манёвр не был твоей собственной выдумкой. Такая нахалка, как ты, не смогла бы меня выследить.

— Да…

— Так чей же план ... Нет, полагаю, ты мне не скажешь. Но мало кто способен на такой подвиг. Только кто-то достаточно неординарный мог заставить эту встречу случиться. Прийти ко мне, а не наоборот? Ни в одной средней школе нет ученика такого калибра, который бы справился с этим.

Калибр. Что ж, он был прав. Ханекава, которая выследила его, училась в старшей школе, а не в средней. Однако ученика калибра Ханекавы даже в старшей школе не найти.

Если бы только она была там. Без сомнения, все сложилось бы совсем по-другому.

Даже Ошино не любил встречаться с Ханекавой один на один.

Сглотнув слюну, Карен заодно проглотила и множество слов.

Затем...

— Ты доставляешь много хлопот. Мне ведь не нужно объяснять, каких, правда?

— Каких хлопот? Я просто продаю вам, детям, товары, которые вы ищете. Вы сами несёте ответственность за то, что делаете с ними.

— Ответственность? — Карен скривила губы. Она была не настолько наивна, чтобы найти это слово приемлемым. — Кто бы говорил. Вернись к реальности. Ты сеешь хаос, настраивая друзей друг против друга. Чего ты добиваешься?

— Чего добиваюсь? Сложный вопрос. — Кайки молча кивнул.

Карен не ожидала такого ответа. Мелкий негодяй, который крадучись распространял слухи о страшных проклятиях, чтобы выманить у старшеклассников их деньги, немедленно впадает в панику, столкнувшись с ней, и падает на колени, рыдая о прощении. Этого она ожидала.

В конце концов, таково было её представление о зле.

Это зло может быть сильным и стойким… и это было немыслимо.

— К сожалению, — пожаловался Кайки, — У меня есть лишь поверхностный ответ на твой сложный вопрос. И это, конечно, деньги.

— Д-деньги?

— Да. Моя цель — получить банкноты, выпущенные Банком Японии, не более того. Деньги — это всё в этом мире. Ты, кажется, пришла сюда из какого-то ошибочного чувства справедливости ... Жаль, правда. Ты запросто могла бы взять с клиента сто тысяч иен, — сделал оценку Кайки, словно это было самым естественным поступком. — Урок, который ты должна извлечь из этого, заключается в том, что никогда не стоит работать бесплатно.

— Р-разве я упоминала какого-либо клиента? — Карен изобразила храбрость, чтобы сохранить мужество. — Я делаю это не потому, что кто-то попросил.

— Понимаю. Тогда тебе следовало подождать, пока кто-нибудь это сделает.

— Даже тогда я не взяла бы их денег.

— Ах, молодость. Не могу сказать, что я завидую, — сказал Кайки.

С каждой минутой он казался все более зловещим. Казалось, что их тесная комната ускоряет этот процесс. Воздух становился все гуще и гуще.

— Что случилось? Ты дрожишь, Арараги.

— Я не дрожу! Если это так выглядит, то лишь потому, что меня трясёт от злости!

— Как приятно встретить девушку с такой потрясающей чувствительностью. Ах да, быть молодым, — добавил Кайки. Он оценивающе посмотрел на Карен. — Как бы то ни было, я предлагаю тебе в следующий раз подумать, прежде чем действовать. Если ты этого не сделаешь, твои чары уменьшатся вдвое. Урок, который нужно извлечь из этого дела, Арараги, — думать прежде, чем чувствовать. Теперь я ответил на твой вопрос. Кажется, теперь я объяснил всё. Твоя очередь. Какова твоя цель?

— Я уже сказала тебе. Я здесь, чтобы надрать тебе зад.

— И это всё?

— И попинать заодно.

— Насилие?

— Сила. И я собираюсь положить конец тому, что ты делаешь. У тебя хватает наглости заниматься своим грязным ремеслом среди учеников средней школы. Можешь ли ты назвать себя взрослым?

— Однозначно. И я ничего не могу поделать, если моё ремесло кажется тебе грязным. В конце концов, — сказал Кайки почти гордо, — я мошенник.

— ……

Потрясённая, Карен снова осудила его.

— Против детей средней школы? Тебе не стыдно?

— Не особенно. Дети — просто более лёгкая мишень для обмана. Но Арараги, ни ударов, ни пинков не хватит, чтобы остановить меня. Было бы целесообразнее вернуться с наличными. Моя цель в этом деле — три миллиона иен. Мне потребовалось более двух месяцев, чтобы заложить основу для этого проекта. Я жду, по крайней мере, эту сумму в качестве прибыли за свои хлопоты. Однако, если ты настаиваешь, я не буду неразумным. Заплати мне половину этой суммы, и я с радостью уйду.

— Ах ты гад…

— Это довольно дешёвое слово.

Кайки слегка улыбнулся.

Что он нашёл такого смешного?

Была ли это насмешка? Гримаса?

— И ты называешь себя человеком? — вслух удивилась Карен

— Прошу прощения, но я именно такой. Просто человек, готовый посвятить свою жизнь драгоценному делу. Ты наполняешь своё сердце добрыми делами, а я наполняю свой кошелёк плохими. Неужели мы такие разные?

— Ч-что?

— Вот именно, что ничего особенного. Возможно, то, что ты делаешь, делает жизнь лучше для некоторых, но я стимулирую нашу капиталистическую экономику, растрачивая деньги, которые я зарабатываю, что имеет тот же эффект. Урок, который ты должна извлечь из этого: точно так же, как нет проблемы, которая была бы невосприимчива к справедливости, нет проблемы, которая была бы невосприимчива к деньгам.

— Кхх…

— Мои «жертвы» наверняка согласились бы с такой оценкой. Они все мне заплатили. То есть они признали денежную ценность нашей сделки. И это не менее верно в отношении тебя, Арараги. Или ты не заплатила денег за ту майку, которую носишь?

— О-оставь мою майку в покое!

Карен пришла в ярость.

Конечно, глупо было так думать о своей майке.

Но именно тогда она решила, что время для разговоров прошло. Когда дело доходило до словесного обмена, без сестры, Карен оказывалась в невыгодном положении. Она могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз она побеждала старшего противника с помощью логики.

— Принимай решение, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я тебя ударила, или ...

— Я не хочу, чтобы меня били. Или пинали. Следовательно…

Кайки неожиданно пошевелился.

По какой-то причине, несмотря на свою подготовку в боевых искусствах, Карен никак не отреагировала. Не то чтобы она потеряла бдительность или не была готова нанести удар.

— Я подарю тебе эту пчелу, — объявил мужчина.

Он не бросился на неё. Скорее, казалось, что он пытается проскользнуть мимо Карен, которая все ещё стояла у двери, преграждая ему путь.

Его интересовала не драка, а скорее бегство.

Его вызвали и заманили в ловушку. Он был готов заняться делом, но его поймали, загнали в угол и заставили поджать хвост.

Вот и всё. Другими словами, его поступок не мог быть более жалким. Однако…

Тап.

Проскользнув мимо Карен, он вытянул указательный палец левой руки.

Он ужалил её указательным пальцем.

Лёгкий толчок в лоб.

— ...? ...нкк? ...нкк?!

Карен ахнула раз, другой, третий от удивления.

Первый вздох был, когда его палец ткнул её в лоб.

Он мог бы ударить её по лицу. Если бы Кайки сжал кулак и замахнулся изо всех сил, вместо того чтобы легонько постучать, даже Карен, несмотря на всю её подготовку, не смогла бы справиться с ударом.

Второй вздох был изумлённым. Почему он не ударил её?

И третий вздох.

— ............нкк!!

От внезапного приступа тошноты она упала на колени.

Усталость. Недомогание. И более всего…

Её тело было в огне.

Жара. Она обжигала её. Как будто она бросилась в топку или в настоящее пламя.

— Гха...А — а-а?

Её горло так обожгло, что она не могла связать даже двух слов.

Глядя на неё сверху вниз, Кайки произнёс:

— Ты, должно быть, очень восприимчива к вере. Урок, который ты должна извлечь из этого, состоит в том, чтобы предполагать, что все, кого ты встречаешь, являются мошенниками. Не доверяй никому так легко. Неужели ты думала, что я буду молить о прощении? Если так, то ты дура. Если ты хочешь, чтобы я исправился, то принеси деньги. Моя стартовая цена — десять миллионов иен.

Карен слышала его. Она была в полном сознании. Но её тело не слушалось. Ни руки, ни ноги, ни голова, ни глаза, ни уши, ни рот не функционировали.

— Ч-что ты… сделал?

Что с ней сделали?

Что...сделано?

Что...сделано… Что...сделано?

Что ужалило?

— Что ты со мной сделал?

— Что-то очень плохое. И не бесплатно. Я ожидаю, что мне заплатят.

Кайки сунул руку в карман беспомощно упавшей на колени Карен и достал бумажник. Она ничего не могла сделать, кроме как наблюдать, как он начал рыться в нём без разрешения.

Нет, даже не смотреть. Её зрение затуманилось.

— Четыре тысячи иен… Что ж, пусть будет так. Считай это чаевыми за мою лекцию. Я оставлю тебе мелочь, чтобы ты смогла добраться до дома.… О? У тебя же есть проездной на автобус. Тогда мелочь тебе ни к чему.

Карен услышала звон. Кайки вычерпывал монеты.

— Ещё 627 иен… Хм, не очень. А на этой дисконтной карте нет твоего имени. Её я тоже возьму.

Кайки положил почти пустой бумажник Карен на стол.

— Яд скоро всосётся, и ты снова сможешь двигаться. Я предлагаю тебе воспользоваться своим мобильником, чтобы позвать на помощь ... а я пока поспешно отступлю. Конечно, я планирую продолжить свои предпринимательские усилия. Однако в будущем, возможно, мне следует избегать встреч с клиентами напрямую. Весьма поучительно. Прощай.

С этими словами он открыл дверь и вышел наружу, даже не взглянув на Карен, которая теперь лежала, скорчившись, на полу.

Карен ─ Арараги Карен.

Она по-прежнему оставалась упрямой, поэтому прошло некоторое время, прежде чем она позвала на помощь.