Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Феникс Цукихи - 006

Позже, вернувшись домой: «Мне нужно срочно обсудить с тобой кое-что. Мы можем поговорить минутку?»

На самом деле я уже поел у Камбару. Я собирался отправиться домой сразу после того, как привёл Карен, но прежде чем я смог уйти, бабушка Камбару сделала мне предложение, от которого я не мог отказаться.

Предложение остаться на обед, я хочу сказать.

Камбару жила со своими дедушкой и бабушкой. Они жили втроём. Как и следовало ожидать от впечатляющего особняка, в котором они жили, у её дедушки, кормильца семьи, была работа, не подразумевающая какого-либо возрастного ограничения, и он редко бывал в доме днём.

Сегодняшнее «сватовство» было настолько внезапным, что мне это и в голову не пришло, но когда я задумался об этом, полдень означал обед. Бабушка Камбару уже успела наготовить дополнительных порций, в придачу к обеду своей внучки.

Вот так меня и пригласили принять участие.

Я решил, что раз уж я проделал весь этот путь, то могу побыть вежливым и остаться ненадолго. Хотя, может быть, я их побеспокоил, как гость, который не знает, когда пришло время уходить. Но бабушка Камбару была превосходна в кулинарном мастерстве, и я не смог устоять перед искушением. Поскольку всё ещё шёл Обон, у меня сложилось впечатление, будто она приложила к обеду больше усилий, чем обычно. Мой желудок, безусловно, оценил правильную, домашнюю традиционную японскую трапезу.

Пока я ел, я не мог не задаться вопросом, когда это бабушка Камбару успела так проникнуться ко мне доверием. Возможно, она просто не могла отнестись с пренебрежением к таинственному семпаю, который приходит два раза в месяц, чтобы прибраться в комнате её внучки…

И всё же. Я знал, что она была бабушкой моей кохай и ей было далеко за шестьдесят, но моё сердце замирало от того факта, что я ел наедине с женщиной, только мы вдвоём.

Отложим это в сторону.

Я подумал, что она беспокоится о левой руке Камбару ─ о своей внучке.

Но, как сказала Камбару на днях, её бабушка... и дедушка не любили лезть не в своё дело. Всё из-за той истории с матерью Камбару.

Если бы бабушка Камбару чувствовала себя обязанной мне как-то на этот счёт…Боюсь, её благодарность была бы неуместна. Как и Сендзëгахара, Камбару спасла себя сама. Я ничего не сделал и не смог сделать в этом вопросе.

Так что давайте просто предположим, что она пригласила меня на обед просто из вежливости.

На всякий случай я обменялся с ней номерами телефонов и адресами электронной почты (в отличие от Камбару, она своим телефоном орудовала с ужасающей скорость. Настоящая кибербабушка), прежде чем отправиться домой. Уже после этого произошли все вышеописанные шалости с Хачикудзи , и то, как та девушка, Ононоки, спросила у меня дорогу.

В конце концов, войдя в дверь собственного дома, я сразу поднялся наверх в свою комнату, чтобы переодеться и с новым зарядом энергии взяться за учёбу, ни на что не отвлекаясь. Однако, как только я сел за свой стол, из моей тени вышла подающая надежды молодая девушка с золотистыми глазами и волосами.

— ……

Ошино Шинобу.

Вампирша, живущая на этом свете уже более пятиста лет, — странность, встретившая свою смерть давным давно.

Железнокровная, теплокровная, хладнокровная.

Также она была тем самым монстром, который во время весенних каникул погрузил меня, обычного неудачника из старшей школы, в самые глубокие глубины ада и безжалостно заставил меня там страдать. Или, вернее, она была лишь тем, что осталось от того монстра.

Она была моей бывшей хозяйкой ─ и моей нынешней слугой.

Арараги Коëми стал вампиром из-за нападения Ошино Шинобу, а Ошино Шинобу перестала быть вампиром из-за нападения на Арараги Коëми. Многое произошло, и многое было потеряно. Впрочем, потеряно было всё. Больше нечего было сказать по этому поводу.

В настоящее время Шинобу была запечатана в моей тени. В свою очередь, пока она оставалась там, она могла в определенной степени использовать свои вампирские навыки.

Шинобу также могла свободно входить и выходить из моей тени, когда ей заблагорассудится.

У неё не было проблем с тем, чтобы игнорировать меня, когда я хотел от неё реакции, но теперь, когда я пытался учиться, о чудо, она осмеливается появиться.

— Кхм...

Я развернул кресло и повернулся лицом к своему столу.

Хм? Так, а где мой карандаш?

Ах да, Карен вынудила меня сломать мой пятигранный карандаш. В таком случае мне придётся использовать механический. Я могу купить себе новый талисман на счастье и в другой день.

— Ты что, оглох, дурень?!

Шинобу схватила меня сзади, воспользовавшись удушающим приёмом, и начала безжалостно сдавливать мою трахею своими бледными, тонкими руками… Эй, я думал, вампиры предпочитают удары!

— Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! Отпусти, отпусти, отпусти! Давай всё обсудим!

Выкрикивая знаменитую фразу из «Инцидента 15 мая» (Которую я узнал, благодаря подготовке к вступительным экзаменам. Но так как пару слов я изменил, то максимальный балл уже не получу), я отчаянно похлопал Шинобу по локтю. Ах, конечно, я всё понял. Этим утром Шинобу, должно быть, наблюдала из тени, как Карен «поприветствовала» меня со спины.

Правда моя сестра совершенно не пыталась меня задушить, скорее, она просто забавлялась (с целью уговорить меня познакомить её с Камбару), хотя всё, о чём я мог думать в тот момент, это то, собирается ли она сломать мне шею. Это беспокойство, или, скорее, паника, должно быть, передалась Шинобу через мою тень. Это объясняло, почему она решила сейчас именно так поступить.

И всё же, следуя этой логике, если мы были связаны моей тенью, когда Шинобу душила меня, она в той же степени душила себя. Возможно, она просто не думала так далеко вперёд. Убрав руки с моей шеи, она начала кашлять и немного хрипеть от боли.

К слову о глупости.

Кстати, наши общие ощущения были направлены исключительно в одну сторону, от меня к Шинобу. В обратном направлении это так не работало. Если бы Карен ударила меня коленом, ущерб отразился бы на Шинобу, но если бы я погладил плоскую грудь Шинобу, обратной связи бы не было.

Ужасный пример, но простота понимания здесь является приоритетом.

— Что? Поговорить хочешь? Вот вечно ты так, — пожаловался я. — Всякий раз, когда я хочу, чтобы ты вышла, ты никогда не показываешься, но как только ты видишь, что я начинаю что-то делать, ты решаешь выскочить. Кто ты такая, Джинн Хакусён наоборот? «Стоит мне тебя позвать, можно даже и не ждать! Та-та-та-даааааа»?

— Думаю, я скорее была бы Акуби-тян, — ответила Шинобу, наконец придя в себя. Для бывшего вампира-аристократа она была удивительно глубоко погружена в японскую культуру.

Элитарный курс подготовки от Ошино-сана дал впечатляющий результат за очень короткий промежуток времени, но из-за принудительного характера обучения наблюдался определённый дисбаланс.

— Мой господин, вполне естественно, что я не появляюсь в тот же момент, когда это угодно тебе. Наши суточные циклы противоположны.

— Ах да, ты же полуночница.

Да, довольно странно использовать термин «полуночница» по отношению к вампирше

Но она ненавидела солнце.

И любила луну.

Она не могла избавиться от такого поведения, потому что это был её инстинкт самосохранения, как вампира, даже несмотря на то, что вампиром быть она фактически перестала.

Точно так же, как люди боятся огня.

Такой фальшивый термин, как «полуночник», принадлежащий человеческой культуре, был слишком ничтожен, чтобы описать истинное существо ночи.

— Да, я полуночница.

— ……

Шинобу, куда подевалась твоя вампирская гордость?

Говорит парень, который её и забрал.

— Но как насчёт сейчас? — спросил я её. — Сейчас самый разгар дня. Чёрт возьми, это, наверное, то время суток, когда солнце светит сильнее всего.

— Да. Я была бы признательна, если бы ты дал мне немного солнцезащитного крема. И, может быть, пару солнцезащитных очков. Мои глаза покрываются волдырями.

— Хорошо… — я даже не знаю, в последнее время Шинобу, казалось, превращалась в грустного мультяшного вампира. Скоро она будет пить томатный сок вместо крови.

— Очевидно, у меня есть веская причина для того, чтобы заставить себя проснуться в такой час.

— Веская причина? Я не знаю, что это может быть, но я помню, как ты вмешалась в мою совершенно невинную попытку пообщаться с Хачикудзи. Почему я должен о чём-то с тобой разговаривать?

— Хм. Будучи созданием из той же категории, я попросту не могла смотреть на всё это сквозь пальцы. Если бы я спала — возможно, но я не спала.

Из той же категории...

Это была категория «лоли»?

— А это не может подождать до более позднего времени? — попросил я. — До тех пор, пока я немного не закончу учёбу?

— Это важный вопрос. Нужно будет действовать быстро.

— Что… Ладно, рассказывай.

Я стал таким неженкой.

Я даже не искал предлог, чтобы отдохнуть от учёбы... Я действительно начинал получать от неё удовольствие (спасибо Ханекаве).

Но я думаю, что Шинобу была моим слабым местом.

Можно сказать, она — мой самый большой комплекс.

Несмотря на то, что она живёт в моей тени, мы всё равно постоянно были вместе. Нам нужно продолжать ладить друг с другом, а значит нужно уметь идти на компромисс.

Я развернул свой стул обратно и повернулся лицом к Шинобу, которая теперь говорила серьёзным тоном.

— Согласно разведданным, которые я получила по самым секретным каналам, «Мистер Донатс» в этот самый момент проводит акцию «всё по сто иен».

— ……

Эй. Её секретный канал, очевидно, был всего лишь рекламой, которая располагалась в газете. Я её тоже видел.

— Отправимся же в путь немедля, пока всё не раскупили!

— Успокойся, подобные заведения так быстро не пустеют...

Я не мог поверить, что она помешала моим занятиям по такому поводу. Любовь Шинобу к пончикам уходит корнями в те дни, что она провела в заброшенном здании вместе с Ошино, но она прекратила пассивно ожидать и перешла к активным действиям.

При том, что её требования стали совершенно тривиальными.

Ладно бы она требовала у меня крови.

Я часто использовал пончики в качестве приманки, чтобы выманить её, как рыбу на удочку, когда она погружалась в мою тень и отказывалась вылезать оттуда, но вот и побочный эффект от такой чрезмерной рыбалки.

Она стала разборчивой в еде.

— В определённых кругах ходят разговоры, — сообщила она мне, — что появились новые, специальные пончики. Мы обязаны отправиться туда ради них.

— В определённых кругах… Все твои источники состоят исключительно из рекламных листовок. Перестань делать вид, будто у тебя есть какая-то обширная сеть осведомителей. Ты заставила себя проснуться только ради того, чтобы сказать мне это? Это не могло подождать до вечера?

Она даже помешала моему свиданию с Хачикудзи.

Это была её истинная причина? Тогда моё лучшее предположение о том, почему моя тень не отреагировала после ухода Ононоки, состояло в том, что бывшая вампирша просто уснула.

Что ж, если задуматься, «Мистер Донатс» обычно закрыт в обычные часы бодрствования Шинобу.

— Хорошо, хорошо, я понял, — сказал я. — Перед ужином я схожу и куплю тебе. Как раз сделаю себе перерыв. Тебе взять «золотой шоколад», как обычно?

— Нет.

Шинобу решительно и упрямо покачала головой.

Хм?

Я могу поклясться, что она именно о нём мне говорила… Неужели я ошибся? Я вспомнил, что думал о золоте, как о цвете её волос, так что я был почти уверен, что это был «золотой шоколад»... Если только в «золотой» серии пончиков в «Мистер Донатс» не было других, о которых я просто не знал.

Но Шинобу не поэтому покачала головой. У неё была ко мне ужасная просьба.

— Ты можешь взять меня с собой в магазин. Я хочу увидеть их своими глазами и выбрать сама.

— ……

Верно, если бы она просто хотела, чтобы я их купил, она могла бы оставить записку. Она боролась со своей сонливостью, чтобы появиться в середине дня, потому что надеялась на личный визит.

— На улице довольно солнечно, — предупредил я. — Ты уверена, что справишься с этим?

— Возможно, у меня немного щиплет глаза. Но сейчас я едва ли являюсь полноценным вампиром, так что даже солнцезащитный крем не понадобится. Обычной шляпки будет более чем достаточно.

— Хм...

Может быть, для неё, но не для меня. Ну, хотя я так и говорю, но я подозревал, что Шинобу может попросить о чём-то подобном в ближайшее время. Полагаю, этот день настал.

И это она назвала важным разговором?

Ну разве не эгоистка?

Как я уже сказал ранее, я знал о распродаже в «Мистер Донатс», ведь я видел ту же самую рекламу, что и Шинобу, поэтому я всё равно собирался в ближайшее время туда зайти и купить что-нибудь.

Шинобу, вероятно, начала ко мне приставать таким образом именно сейчас, поскольку этим утром (что для неё уже было поздней «ночью») она стала свидетелем, как я прогнулся под натиском своей агрессивно настроенной сестры.

Сначала она сымитировала удушающий приём Карен.

Теперь она считает, что я буду для неё лёгкой добычей.

По своей глупости она, вероятно думает: «Он же сейчас так счастлив, что его сестра была с ним нежна, поэтому должен ослабить оборону».

Шинобу была очень хитра.

Хммм.

Возможно, в качестве акта щедрости в ознаменование возрождения Сендзëгахары я мог бы выполнить такую незначительную просьбу.

Но Шинобу выделялась, так что мне не хотелось выводить её на улицу. Вдобавок к своей блондинистости и иностранности, привлекающей внимание, она была красивой, как кукла. В каком-то смысле это было хуже, чем болтать с Хачикудзи.

Давайте будем честными, отклонить её дерзкую просьбу было для меня плёвым делом... У нас были очень странные отношения между хозяином и слугой, в которых каждый из нас был одновременно хозяином и рабом другого, но строго с точки зрения субординации я был выше.

Эта власть была невообразимо принудительной. Я экспериментировал различными способами, но в настоящее время казалось, что Ошино Шинобу была полностью и по-настоящему подчинена Арараги Коёми.

Это было больше, чем просто право командования, а полная передача прав. Вампирские правила были пугающими.

Так что, если бы я ответил ей категорическим «нет», Шинобу ничего бы не осталось, кроме как отступить. Однако моя могущественная власть означала, что я не должен был ею злоупотреблять, и я не мог отмахнуться от её просьб. В каком-то смысле, из-за столь могущественной силы я был уязвим. Сила может быть слабостью.

— Тебе следовало бы удовлетворить моё требование, не так ли? Возможно, ты не захочешь, чтобы я постоянно вмешивалась в твои свидания с той девицей с хвостиками.

— Ха, ты берёшь её в заложники?! Мою любимую Хачикудзи?! Ах ты засранка! — ну, на самом деле, она не брала её в заложники, а скорее оберегала. — Но ты кое-что не учла… Обычно я встречаюсь с Хачикудзи днём. Ты думаешь, что можешь не спать вечно? Может быть, два или три дня, но постоянно?

— Хм, в твоих словах есть смысл, — Шинобу сложила руки на груди. Для вампиров сон был не менее значим, чем трапеза. Удовлетворение природных нужд было для них на первом месте.

— Кроме того, ты недооцениваешь меня. Я не из тех парней, которые склоняются перед угрозами.

— Хорошо, тогда у меня есть для тебя ещё одна идея. С моей безграничной помощью ты мог бы добиться большего с этой школьницей.

— Угх. Это довольно привлекательное предложение.

В неприметной комнате самого обычного дома с большим наслаждением попирались права человека. Какая ужасная история. Или на Хачикудзи права человека не распространяются?

— Ка-ка-ка. Приятная мысль, не так ли? Подстрекаемый моей особой силой, ты мог бы удовлетворить свои эротические порывы со всеми школьницами страны, включая еë.

— Нгх… Ты меня искушаешь.

Верно, Шинобу выглядела как маленькая девочка, но под этим обличием скрывалась истинная Дракулина. В ней был элемент суккуба, и она не особенно отказывалась от сексуальных тем. Если её аппетит к еде и сну был таким сильным, это только имело смысл.

Проклятье… Тогда мне было совершенно не до этого, но всё-таки, почему во время весенних каникул я этого не заметил, пока она ещё была своей взрослой версией?!

Я никогда не перестану оплакивать это горькое прошлое, эту серьёзную ошибку.

— Хм? Но Шинобу, ты потеряла большую часть своих вампирских навыков. Что ты могла бы сделать? В общем, ты не можешь использовать свои «особые способности», не так ли?

Она может лишь высасывать энергию, и ничего более, так ведь?

В широком смысле это была просто разновидность приёма пищи.

Я не стану ей позволять перекусить Хачикудзи, моим навечно сохранённым пайком.

— Давай посмотрим… — Шинобу нахмурила брови.

Она выглядела озадаченной. Когда-то давно она была легендарным вампиром, способным на экстраординарные, всемогущие подвиги. Она казалась подавленной перед лицом своего нынешнего бессилия.

— Я могла бы спрятаться в твоей тени... и заглянуть ей под юбку с земли, чтобы узнать цвет её нижнего белья, — слабо предложила она, и это действительно был убогий план.

Всё это настолько мелочно.

Я разочарован.

— Да, можешь назвать это «подъюбочным зрением»!

— Использование крутых названий не делает это суперспособностью, понимаешь? — Я вздохнул. — Хватит уже, я понял. Звёзды просто сошлись для тебя сегодня. Я отведу тебя «Мистер Донатс».

В любом случае, на споры с ней я, вероятно, потрачу куда больше времени, и дело не только в том, что мне стало грустно, хоть это и была главная причина. Если так подумать, я и сам хотел кое-что спросить у Шинобу.

Прежде она меня проигнорировала... но Ононоки Ёцуги. И Кагенуи Ëдзуру. Я хотел спросить её о них.

Даже если бы она была в полусне, будь эти двое кем-то серьёзным, Шинобу бы наверняка что-нибудь почувствовала.

Всё же она была странностью среди странностей, королевой странностей, убийцей странностей.

— Глупец, ты купился на мои сладостные речи!

— Боже, давай ты уже начнёшь нормально выражать свои мысли, без актёрского мастерства, ладно? В любом случае, я подам тебе сигнал, как только выйду из магазина. Я поеду на велосипеде, чтобы ты могла оставаться в моей тени, пока мы не доберёмся туда. Ты, наверное, не хочешь находиться на солнце дольше, чем это необходимо, верно?

— Да, солнце — мой враг.

— Твой враг.

— Однажды я одолею его.

— ......

Может, она и была мелочной, но всё равно мыслила масштабно.

— Мне потребуется около получаса, чтобы добраться туда, так что постарайся не уснуть.

— Не волнуйся. Пока я жду, я поиграю в свою Nintendo DS в твоей тени.

— ……

У нее там была Nintendo DS? Я и не подозревал, что моя тень снабжена четырёхмерным карманом. Подумать только, сколько же там свободного места для хранения.

— Нет, я не могу пронести туда никаких материальных предметов. Единственное, что может проникнуть в твою тень, — это моя собственная плоть.

— Так как же ты пользуешься DS?

— Я обладаю способностью создавать материю, а это игровое устройство достаточно простое. Свою модель я создала на основе той, что ты позаимствовал у той девушкой с чёлкой, как у Йо Нихируды.

— Откуда ты вообще знаешь лидера Бангуми?

Она имела в виду Сенгоку.

В любом случае, теперь это имело смысл… Шинобу могла сама создавать одежду для себя. Игровое устройство должно быть достаточно простым, и на самом деле Сенгоку одолжила мне свой DS некоторое время назад.

Когда я приходил к ней раньше, чтобы потусоваться, у неё были только старые консоли, такие как MSX 2 и MZ-721, поэтому я предположил, что еë не интересуют более новые игры. Однако я случайно упомянул, что хотел попробовать Nintendo DS, потому что слышал, что для него существует множество образовательных программ. Уже на следующий день она одолжила мне свой DS вместе с нужными мне программами.

«Так значит всё это время он у тебя был», — подумал я.

Меня действительно беспокоило то, как он выглядел странно новым и сверкающим, как будто его купили всего за день до этого. В любом случае, я использовал его для учебы некоторое время после.

Я уже вернул его, но это была такая огромная помощь, что в качестве благодарности я пообещал как-нибудь в ближайшее время сводить её в бассейн.

Мило, не правда ли? Она просто умоляла меня как-нибудь туда сходить. Я думаю, она была ещё совсем ребёнком.

Ах да, она также попросила меня быть её тренером по актёрскому мастерству для классной пьесы, которую они ставили для её школьного шоу талантов. Полагаю, придётся заняться этим во время её летних каникул.

……

Знаете, по какой-то неведомой причине у меня возникло такое чувство, будто уже где-то совсем близко меня поджидает враг. Такое ползучее чувство, словно кто-то преследует меня по пятам, загоняя в угол. Словно вокруг меня уже вырос целый лес из недвусмысленных фактов… Всё, что я сделал, это одолжил DS у одной из подруг своей сестры, так почему со стороны всё выглядело так, будто я был в большой опасности?

— Увы, в созданный мною DS я могу играть только в твоей тени. Я всё ещё не могу использовать свои силы, находясь снаружи. Пока не могу.

— Увы, только в твоей тени я могу играть с придуманным DS ─ Я все ещё не могу использовать свои силы, находясь снаружи. Что ж, до скорого.

С этими словами Шинобу нырнула в мою тень.

Честно говоря, если она может сделать игровое устройство, разве она не могла бы также приготовить себе пончики из «Мистер Донатс»?

Я думаю, что это просто не работает таким образом. Может самодостаточность и является основой всех основ, но порой еда кажется вкусной только по той причине, что кто-то приготовил её для вас.

Как бы то ни было, в путь.

Я бы солгал, если бы сказал, что не чувствовал себя оскорблённым, но поскольку я больше не подвергался домашнему насилию со стороны Сендзëгахары, учитывая все обстоятельства, в последнее время я не испытывал особых несчастий. Если бы я не достиг такого равновесия, я был бы никчёмным человеком, который всё своё время преследовал младших сестёр и потерянных маленьких девочек.

Мне пришлось повысить свой рейтинг одобрения. Настало время поработать вампиром на побегушках.

Я встал со своего места, переоделся из домашней одежды обратно в уличную, схватил ключ от велосипедного замка, вышел из комнаты, спустился по лестнице и столкнулся с Цукихи, идущей по коридору.

Хммм. Неподходящее время. Я надеялся улизнуть так, чтобы она меня не заметила.

Она только что приняла ванну.

Должно быть, жара была слишком сильной, и она решила принять душ после обеда. У Цукихи был быстрый обмен веществ и она обильно потела.

Кстати, оба наших родителя были на работе, даже во время Обона и Нового года, так что во время летних каникул нам с сёстрами приходилось самим готовить обед. Я оставил Карен на попечительстве Камбару, да и сам наелся досыта, так что Цукихи пришлось справляться самой, как с готовкой, так и с мытьём посуды. Вот она, самодостаточность. Впрочем, будучи членом школьного клуба чайных церемоний, и с готовкой, и с уборкой по дому она справлялась легчайшим образом.

И если вы сейчас подумали, что это нормально для Огненных сестёр, то вы проиграли…

Другая половина дуэта, Карен, такая же ужасная повариха, как и следовало ожидать (её навыки уборки в норме).

В любом случае, Цукихи, должно быть, направилась в душ после мытья посуды.

К слову об отдыхе.

Поклонница традиционной японской одежды, она была одета в юкату и держала в одной руке мочалку, её кожа была упругой и слегка розовой от горячей воды. Она брела по коридору дома, будто была на каких-то горячих источниках.

Но это была не Ханекава ─ Цукихи со своими мокрыми и гладкими волосами оставила меня равнодушным.

— Эй, онии-тян, снова уходишь?

— Ага, опять.

— А что с твоей учёбой?

— У бога сегодня другие планы на меня.

Ну, не столько у бога, сколько у одного конкретного демона.

«Ага», — Цукихи кивнула, как будто не совсем поняла.

Хм, она выглядела такой расслабленной и беззаботной, когда стояла, склонив голову.

Её опущенные глаза, вялое выражение лица, покатые плечи и сгорбленная поза напомнили мне об одном талисмане ленивой панды.

Но внешность была обманчива. Арараги Цукихи, которая этим утром пыталась сделать из нас с Карен шашлык с помощью шила, была кем угодно, только не расслабленной, беззаботной или ленивой.

Она была не ленивой пандой. Скорее, она была дикой медведицей.

Цукихи не обладала боевыми навыками Карен и была стратегом Огненных сестёр, но её истеричная, капризная агрессивность была почти ненормальной, хоть я и не должен так говорить о собственной сестре.

Моя правдивая точка зрения заключалась в том, что Карен, вспыльчивая идиотка, была, по крайней мере, управляемой, в то время как Цукихи, идиотка непредсказуемая и коварная, была выше моего понимания.

Если Карен была красным пламенем, то Цукихи была синим. Если вы подойдёте слишком близко, вы можете обжечься, и одним ожогом дело не ограничится.

Теперь, когда мы сгладили все острые углы свирепого тигра Сендзëгахары Хитаги, самой большой задачей оставалось то, как лучше всего цивилизовать мою сестру из средней школы.

Надо в следующий раз обсудить это с Ханекавой.

Возможно, потребуется ещё более обширный курс терапии.

— Коëми, как ты думаешь, Карен сегодня поздно вернётся домой?

— Может быть. Не знаю.

Я сказал ей вернуться к ужину, но она была так рада встрече с великой Камбару-сенсей, что, возможно, не услышала меня. В худшем случае, она может даже остаться на ночь.

Эй, может быть, сегодня вечером она станет женщиной... или, по крайней мере, юной леди. Если так, то я тут не при делах.

Я ничего не знаю, и мне было всё равно.

— Хм, понятно, — сказала Цукихи. — Когда Карен чем-то взволнована, она теряет из виду все остальное.

— Тебе ли об этом говорить, — съязвил я.

Цукихи надула щёки, как будто я сказал что-то неуместное.

У неё не было самосознания. Вот что делало её такой страшной. Тот факт, что надувание щёк делало её ещё более похожей на ленивую панду, тоже пугал.

— Что, — спросил я, — тебе что-то было нужно от Карен? Я думал, что на данный момент ты покончила со своими фальшивыми защитниками справедливости, Огненными сёстрами, и со всем сопутствующим.

— Нет. Мне ничего от неё не нужно. Просто дело в том, что… — выражение её лица было хмурым, словно она на самом деле не хотела заканчивать своё предложение. — Похоже, Карен делала гораздо больше вещей без моего участия.

— Хм?

Правда что ли? Насколько я мог судить, они были вместе круглосуточно, как всегда. Как два собрата по вере.

Ну, они были моей семьёй и всё такое, но, может быть, это был просто вид со стороны. Может быть, Карен и Цукихи почувствовали какую-то разобщённость, какой-то ветер перемен.

— Вы двое поссорились? Или просто не разговариваете друг с другом?

— Нет, вовсе нет, вовсе нет, — ответила моя сестра. — У меня нет друга лучше! Или Ленты!

—Чао?

— Чу-чу!

Тайный язык братьев и сестёр.

Любой, кто подслушал бы нас, совершенно не понял, о чём, чёрт возьми, мы говорим. Тот факт, что мы могли таким вот образом общаться, доказывал, насколько страшно быть братом и сестрой. Если не учитывать тот факт, что мы и сами не понимали, что несём.

Полный разрыв связи.

— И всё же, я думаю, начала думать, что мы не можем вечно называть себя Огненными сёстрами.

— Ха, — смех наполовину сорвался с моих губ. Не удивительно, часть меня хотела высказаться, но другая часть была очень удивлена, услышав, как она это сказала.

— Ведь ты тоже когда-то был лучшим другом для меня и Карен. Мы даже называли тебя братиком Коёми, помнишь?

— Не было такого.

Тем не менее, играли мы всегда вместе, а иногда и вместе с Сенгоку.

Возможно, мы не были в лучших отношениях как братья и сёстры, но и врождённой неприязни у нас не было. Полагаю, мы начали отдаляться друг от друга примерно в то время, когда я перешёл в среднюю школу?

Я думаю, что мои сёстры внезапно почувствовали себя маленькими детьми по сравнению со мной. Оглядываясь сейчас назад на то время, я понимаю, что это довольно эгоистично с моей стороны.

Я был не лучшим старшим братом, а Карен и Цукихи были довольно неортодоксальными младшими сёстрами, так что, возможно, мне не стоит так обобщать.

— Что ж, в самом деле, Карен-тян скоро пойдёт в старшую школу. — напомнил я. — Я знаю, что ваша школа включает в себя и начальную, и среднюю, и старшую, но старшая находится в другом здании, верно? Да и расписание у вас будет разное...

Говоря это, я взглянул на свою собственную тень — она была расплывчатой и нечёткой, так как мы были в коридоре и свет был выключен. Хотя Карен не собиралась бодрствовать всю ночь и спать весь день, я подумал о вампире, играющем там с Nintendo DS.

— Ваши жизни будут пойдут по разным дорогам. Вероятно, это не то, чему ты обрадуешься, да и Карен, если уж на то пошло, тоже.

— Да. И как только мы подрастём, полиция, вероятно, перестанет смотреть на нас сквозь пальцы

— ……

Казалось, она даже на мгновение не испытывала угрызений совести из-за того, что использовала свой пол и возраст в качестве оружия.

Страшная девчонка.

Если вы спросите меня, понарошку ли всё это, то я отвечу, что Огненные сёстры, играющие в защитников справедливости, вероятно, приносят пользу обществу. Тем не менее, я сомневался, что у Карен и Цукихи были одинаковые представления о справедливости.

Неустанно трудиться ради других, не ожидая ничего взамен ─ если это квалифицируется как справедливость, то в случае Карен справедливость была её целью.

Это была чрезвычайно простая концепция — простая и детская. Очевидная, честная, никто никогда не мог неправильно истолковать её намерения. Это была Арараги Карен.

Однако в случае Цукихи ─ правосудие было развлечением.

Чем-то вроде хобби.

И я даже не скажу, что это очень уж по-детски, потому что среди взрослых таких тоже хватает.

Обе версии справедливости попахивали фальшью, но на самом деле их природа была диаметрально противоположной.

В фальши было разнообразие.

Хотя они хорошо подходили друг другу, Карен считала, что цель оправдывает средства, в то время как Цукихи считала, что средства оправдывают цель.

Если Карен была мазохисткой, то Цукихи была садисткой.

Если Цукихи была истинной южанкой, то Карен была истинной северянкой.

Они не были одинаковыми, как близнецы.

Они были совместимы только потому, что их противоположности идеально дополняли друг друга, складываясь в пазл.

Старшая сестра, всегда готовая взбеситься, и младшая сестра, всегда способная найти причину для этого ─ Огненные сестры Второй средней школы Цуганоки.

Красное пламя, синее пламя.

— Коëми, ты, наверное, уже понял это… — я сомневался, что она поняла ход моих рассуждений, но Цукихи обратилась именно к тому, о чём я думал. — Мне кажется, что я не так страстно верю в справедливость, как Карен.

— Ладно… — ещё одно удивительное замечание. Для меня это и так было очевидно, но самосознание Цукихи меня совершенно ошеломило.

— Я люблю справедливость, я думаю, что это здорово и всё такое, но я не думаю, что во мне есть какое-то твёрдое ядро справедливости. Карен всегда говорит, что справедливость, текущая по её венам, не допустит этого или что в ней вспыхивает дух справедливости.

— Она такая. — говорить такие неловкие фразы с серьёзным лицом.

— Но я никогда не чувствовала ничего подобного. В Карен есть справедливость, но не во мне. Справедливость, в которую я верю, — это справедливость Карен и твоя.

— Моя? — ха, и что это должно означать?

— Я могла быть стратегом Огненных Сестёр, но, в конце концов, Огненные Сёстры — это всё о Карен. Я просто поддержка, рука помощи. Если бы она так сильно не верила в справедливость, я, наверное, не поверила бы в такую шаткую вещь, — бесстрастно заявила Цукихи. — В этом смысле ты прав, Коëми. Когда дело доходит до меня, по крайней мере, моё правосудие — фальшивка. Я слишком легко поддаюсь влиянию взглядов других людей, чтобы претендовать на эту мантию.

— ……

Хмм. Когда она сказала это прямо так, я не был уверен, как ответить, я чувствовал, что она выбрала меня в качестве своей аудитории для признания без вины.

Это было так не похоже на то, что она обычно говорила. Если это было то, о чём она думала, когда была одна, это действительно было для меня удивительно.

Всякий раз, когда Огненные Сёстры расходились во мнениях, мнение Карен брало верх — я всегда предполагал, что это потому, что Карен была старше, но, думаю, была другая причина.

И вот я думал, что знаю всё, что можно знать о моих сёстрах. Пока я изо всех сил пытался скрыть своё замешательство, Цукихи заговорила снова.

— Если Карен — та, кто вершит правосудие ради других, то я та, кто делает это под влиянием других. С самого начала мы смотрели в разные стороны, так что, видишь ли, в последние дни я всё больше и больше начинаю подозревать, что «Огненные сёстры», возможно, пережили свой расцвет. Просто посмотри, что произошло в прошлый раз, когда ты поставил себя на кон, чтобы остановить её. Карен действовала в одиночку, не так ли?

— Да, теперь, когда ты упомянула об этом...

Карен в значительной степени действовала в одиночку. Я рассматривал это как ещё одну из её фирменных выходок, но теперь, когда Цукихи обратила на это внимание, возможно, это был явный и настоящий признак грядущих перемен.

Знак того, что Арараги Карен заканчивала школу Огненных сестёр.

— Но что с того? Ничего страшного, — прокомментировал я. — Посмотри на это с другой стороны... До последнего времени вы были просто слишком близки.

Когда я пошёл в среднюю школу, моё отношение к сёстрам изменилось. Однако, когда Карен поступила в среднюю школу, к лучшему или к худшему, её отношение к Цукихи осталось прежним.

Вероятно, это было связано с ясным и простым характером Карен, но даже она не может оставаться ребёнком вечно.

Она не может.

Она не может!

Пожалуйста, скажите мне, что она не может!

Гм… Я просто так сильно хочу, чтобы это было правдой, что немного увлёкся ─ но всё равно.

Как только Карен поступит в старшую школу, её мир снова расширится. Конечно, она может измениться ─ и совершенно иным образом, нежели я, став неудачником в старшей школе.

Она сможет в конечном итоге измениться.

Повзрослеть.

Ей всё ещё было всего пятнадцать лет, и у неё было достаточно места, чтобы повзрослеть.

— Я понимаю, что так обстоят дела, — сказала Цукихи. — Но всё же. Как только она пойдёт в старшую школу, она начнёт издеваться надо мной так, как это делаешь ты? — она театрально вздохнула. — Двое против одного, вряд ли это справедливо. Игра в одни ворота, в большинстве! Игровой баланс, который нам удавалось сохранять так долго, рухнет. Я буду плакать в подушку каждую ночь перед сном.

— Ты меня прямо совсем уж демонизируешь. Лично я вижу себя надёжным старшим братом, который всегда заботится о вас, девчата.

— Заботится? Ты хочешь сказать, что заботишься, чистя нам зубы, пока хватаешь нас за сиськи?

— Ахахаха, — надёжный старший брат попытался отшутиться от этой сцены.

Цукихи была откровенна со мной, но, к сожалению, она не забыла о том, что произошло утром — это было непросто забыть. Наткнуться на своих старших брата и сестру, целующихся в постели, было, как правило, травмой на всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо, я решила. — Цукихи сжала руку в крепкий кулак, словно демонстрируя некую внутреннюю решимость. — Когда Карен вернётся сегодня домой, я поговорю с ней. Серьёзный разговор о будущем Огненных Сестёр.

— В самом деле? Ты имеешь в виду, что вы можете расстаться?

— Всё возможно! Просто её и моя мелодии перестали играть в унисон! Если Карен захочет продолжить свой путь в одиночку, я не буду её останавливать! Я проглочу слезы и и с улыбкой пожелаю ей счастливого пути!

Я отчасти (ну ладно, полностью) дразнил её, когда упомянул о расставании, но, когда она заговорила, Цукихи указала на меня пальцем, как будто я попал в точку.

Она выглядела как идиотка.

Я надеялся, что Карен повзрослеет, как только пойдёт в старшую школу, но не мог отделаться от мысли, что до того дня, когда Цукихи наконец вырастет, ещё очень, очень далеко.

По тому, как она говорила, можно было подумать, что она умнее.

— Коëми, ты должен прийти на прощальную вечеринку! Там будет много девочек из средней школы!

— Ну если ты настаиваешь. Я найду немного свободного времени и постараюсь по, крайней мере, заглянуть, — равнодушно ответил я.

Конечно, слова о множестве девочек из средней школы не имели к этому никакого отношения.

Впрочем, независимо от её решимости, я сомневался, что мои младшие сёстры действительно будут обсуждать это сегодня вечером. Цукихи будет отвлечена одним неприятным сюрпризом: потерей драгоценного хвостика Карен.

Это шило снова будет направлено против меня, гарантирую.

Хмм. Просто на всякий случай, может быть, мне стоит попросить Шинобу выпить немного моей крови заранее.

Ах, я чуть не забыл. Подняв вопрос о конском хвосте Карен, я должен рассказать вам о причёске Цукихи.

Этим утром я был так занят, пытаясь увернуться от шила, что мне не хватило душевного спокойствия, чтобы вдаваться в какие-либо детали, но она тоже сменила причёску в начале августа.

Однако, в отличие от Ханекавы, Сендзëгахары или Карен, Цукихи меняла причёску так же легко, как вы меняете одежду, так что это было неудивительно. Но голландский боб, должно быть, не понравился ей, потому что она держала его меньше месяца, удивительно короткий срок.

С сегодняшнего дня, четырнадцатого августа, волосы Арараги Цукихи были уложены в изысканную причёску длиной до плеч. Трудно было сказать, так как она только что вышла из душа, но я заметил небольшой внутренний изгиб. Не знаю, что она сделала, но её волосы были словно глянцевыми. Они буквально светились, хотя в коридоре почти не было света.

Если бы я мог на мгновение перестать быть её братом и дать объективную оценку, эта причёска заставила её выглядеть несколько более взрослой на контрасте с тем, какой она была на самом деле.

Тем не менее, длинные и прямые, голландский боб… на её голове могло возникнуть что угодно… Что дальше? Косички?

На этом месте я предпочту остановиться.

В любом случае, новая причёска — новый человек, я полагаю. Хоть я и сказал «на контрасте», но я чувствовал, что Цукихи и впрямь стала вести себя немного взрослее после смены стиля. Может быть, мне просто показалось, но эта возможность наполнила меня надеждой ─ возьмём, к примеру, это утро. Если вспомнить прежние времена, то можно сказать, что шило в самом деле было вполне умеренной реакцией. В те времена, когда у неё ещё был боб, она легко могла бы взять вместо него электрическую дрель из кладовой.

Не то чтобы всё это имело какое-либо значение. Я просто подумал, что вам будет интересно это узнать.

Кстати говоря, после того, как на весенних каникулах Шинобу оставила на моей шее примечательный след своих клыков, я начал отращивать волосы, чтобы его скрыть, и за прошедшие месяцы волос на моей голове стало так много, что хоть гнездо свить можно.

Я всё меньше походил на Китаро и всё больше на Мизери из Outer Zone.

Ну ладно, я немного преувеличиваю.

— Ну что, надёжный старший брат? Разве ты не собирался куда-то?

— Ах да, верно.

Наш разговор меня полностью поглотил. Может, я и не мог чувствовать то, что чувствовала Шинобу, но она, вероятно, начинала терять терпение в моей тени. Предполагаю, что сейчас она играет со своим DS, а по её щекам текут слёзы горечи.

— Что ж, тогда остаёшься за старшую, — сказал я. — Скоро вернусь. Я по пути заскочу в магазин. Тебе что-нибудь взять?

— Не надо. Развлекайся.

— Веселья в моих планах нет. А теперь сделай мне одолжение и поднимись в свою комнату. Я не могу открыть входную дверь, пока ты стоишь полуголая в коридоре.

— Хмм?

— Я говорю тебе, чтобы ты не разгуливала в таком свободном наряде. Не устраивай провокацию на пустом месте.

Традиционная японская одежда была прекрасной и элегантной, но и носить её нужно правильно. Какая дилетантка. Её оби был небрежно обернут вокруг талии, так что и грудь, и ноги были практически не прикрыты… А поскольку она была ещё ребёнком, это даже не было сексуально.

Я бы сказал, зрелище было отталкивающим.

Хм? Погодите-ка...

— Цукихи.

— А?

— Приготовься раздеться, — объявил я, потянувшись к узлу на её оби.

— Что? Что? Коëми, остановись, что ты делаешь?! Ииии!!

Цукихи попыталась сопротивляться мне, но это была не та сестра, которая владела боевыми искусствами. Сопротивление моей младшей сестрёнки мало что значило для меня. Хотите верьте, хотите нет, но я повидал немало сражений.

Я вовсе не был злобным наместником из какой-то исторической пьесы, но я схватил её пояс и начал раскручивать всё быстрее и быстрее, пока полностью его не снял. Я безжалостно снял с неё юкату, связал ей руки освободившимся поясом, повалил её на пол посреди коридора и сел сверху.

Серьёзно, если бы сейчас открылась входная дверь и кто-нибудь мельком увидел это, со мной было бы покончено во всех отношениях.

Если бы это была Карен, это было бы одно, но если бы это были мои мама и папа, то это был бы не просто конец, это был бы армагеддон.

Цикл можно было бы заканчивать на этом рассказе.

Наихудший из возможных исходов… Мы бы очень пожалели, что эта история продолжилась.

Сегодняшний день не сулил ничего хорошего для моего рейтинга одобрения. Это было не просто падение, а свободное падение, практически по прямой, без каких-либо признаков дна.

И в итоге.

— Хмм? Как я и думал, — сказал я.

— Что, что, что? Что только что произошло? Что происходит? Может кто-нибудь, пожалуйста, сказать мне, почему мой брат просто раздел меня, связал и повалил на пол?

— Ну, Цукихи. Разве у тебя раньше не было шрама прямо здесь?

Я указал на место возле её груди.

Обычно это место было скрыто её нижним бельём, но она только что вышла из душа и не надела бюстгальтер (один из её спортивных бюстгальтеров, сделанных из мягкого материала), оставив этот участок полностью открытым.

Я мельком взглянул сквозь отверстие её тонкой юкаты и подумал, что что-то не так, и я был прав.

Шрам, который должен был быть там, исчез.

Событие, оставившее этот шрам, произвело такое сильное впечатление, что я до сих пор его помню. На самом деле, это было невозможно забыть. Это был скорее инцидент, чем событие.

Шрам.

Ещё когда Цукихи училась в начальной школе, она попала в неприятную ситуацию по не совсем понятным причинам, и в результате этой неприятной ситуации она спрыгнула с крыши школьного здания и получила этот шрам.

Она не ударилась о землю. Как назло, или, может быть, как в фильме о кунг-фу, она приземлилась на навес грузовика, который просто случайно оказался припаркован рядом, и таким образом ей удалось спастись, но травмы, которые она получила, были, очевидно, довольно серьёзными.

В частности, врач недвусмысленно гарантировал, что шрам возле её груди, оставленный вонзившимся куском металлического каркаса, останется на всю оставшуюся жизнь.

Хм?

— Подожди, подожди, — сказал я. — Да у тебя вообще нет никаких шрамов на теле.

Теперь, когда я присмотрелся повнимательнее, дело было не только в ранах, полученных в том инциденте. Будучи Огненной сестрой и защитницей справедливости, которой не хватало впечатляющих боевых навыков её партнёрши, Цукихи постоянно получала новые царапины и синяки.

Ладно, буду с вами откровенен, возможно, я и был причиной некоторых из этих царапин и синяков, но все они исчезли.

От них не осталось и следа, её кожа была гладкой и чистой.

Слегка порозовевшая после купания ─ упругая и блестящая. Упади на неё капля воды — отскочит .

— Раны имеют свойство, знаешься. Я человек, в конце концов.

— Хм? Ну да, в твоих словах есть смысл.

В этом был смысл. Действительно.

И всё же что-то казалось странным. Я имею в виду, почему я не замечал этого раньше? Я не всегда пялюсь на кожу своей сестры (вы меня совсем уж за извращенца не держите), поэтому я не могу сказать наверняка… Но было ли это потому, что она все ещё молода?

Особенности процесса метаболизма? Хммм…

— Эм, не мог бы ты слезть с меня сейчас, онии-тян? Снять с меня одежду — это одно, но если всё, что ты хотел сделать, это проверить, нет ли на мне шрамов, я не понимаю, зачем тебе было связывать мне руки или садиться на меня верхом.

— Да, я полагаю, в этом не было необходимости.

Я слишком увлёкся.

В течение одного дня я оседлал обеих своих сестёр. Да что я за брат такой?

Хм. Что ж, я думаю, это к лучшему. Лучше меньше шрамов, чем больше. В конце концов, она была девушкой, а «боевые шрамы» придают крутости только на словах.

Удовлетворённый результатом (не особо-то и поразительным, если так задуматься), я на мгновение прикоснулся ладонью к груди Цукихи, после чего отпустил её.

— А обязательно было лапать мою грудь, прежде чем встать?

— Вообще не обязательно.

Но почему бы и нет, раз уж была возможность.

Назовём это небольшой прихотью.

— Твоя грудь привлекла моё внимание, и я вдруг подумал, каково это.

— Вот так вот просто?! — воскликнула Цукихи.

— Ага. Смотри. Пуйо-пуйо. Пуйо-пуйо.

— Не тыкай в них своими ногами! И перестань создавать дурацкие звуковые эффекты, как в дурацкой игре-головоломке.

— Огонь!

— Не делай цепочку!

— Айсшторм! Дайякьют! Брейндамб! Дзюгем! Байо-эн!

— Баттанкю~!

В итоге мне не выпал ни один мусорный пуйо. Хотя я чувствовал, что где-то в очереди должно было быть катастрофически большое количество мешающих пуйо (в том числе твёрдых).

Честно говоря, как фанат этой серии ещё со времён Mado Monogatari я хотел хотя бы раз в жизни собрать настоящее комбо из семи цепочек

— Эй, перестань слишком часто трогать грудь своей младшей сестры!

— Я бы показался очень, очень невероятным персонажем, если бы кто-то услышал это вне контекста…

Такой персонаж не заслуживал бы ни капли одобрения, а такие слова, как «изверг» и «чудовище», были бы для него слишком банальны.

Прямо злой демон ракшаса во плоти.

— Нужно будет использовать эту цитату на рекламных постерах в книжных магазинах!

— И какой книжный магазин на это согласиться?

— Очень смелый, будем надеяться.

— Не создавай проблем из ничего.

Настоящая бизнес-диверсия.

— Чёрт возьми… — ворча, Цукихи поднялась с пола и поспешно надела юкату, которую я с неё снял. — Если ты будешь продолжать выкидывать такие фокусы, как этот, нам с Карен придётся настучать на тебя Ханекаве-сан.

— Нет, только не это.

Я мог только догадываться, насколько она разозлится.

Как бы то ни было, если взглянуть на это спокойно, у меня были достаточно понятные стандарты поведения. Были люди, которых можно было трогать, и люди, которых трогать нельзя — всё просто.

— Чёрт возьми, чёрт возьми, чёрт возьми, — бормотала Цукихи. — И почему после всего того, через что мы с Карен-тян прошли, у нас такие невинные отношения с нашими парнями и такие... глубокие отношения с нашим собственным братом?!

— Хватит ныть. Могу поспорить, Карен в настоящий момент переживает нечто подобное.

«Глубокие отношения», или же «подростковая любовь», любезно предоставленные хищными когтями моей кохай. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то у Огненных сестёр действительно была связь на каком-то незримом уровне.

В любом случае, парни.

Верно, они у них действительно были.

— Ах, как там твоего парня зовут, Росокузава? Ты все ещё не порвала с ним?

— Мне очень не хочется тебя разочаровывать, но мы по уши влюблены друг в друга. У нас просто бомбическая любовь. Что касается парня Карен, Мизудори, я знаю, что у них были некоторые разногласия ... но я думаю, что в целом они все ещё хорошо ладят. Конечно, если бы они узнали, что наш брат вытворяет с нами, нам пришлось бы сразу же расстаться.

— Хм...

Это действовало мне на нервы.

Для меня, как их старшего брата, уже сам факт, что у них были парни, был непростителен.

Они начали встречаться, всё ещё учась в средней школе? Возмутительно.

Я бы хотел, чтобы они расстались.

Безусловно, если когда-нибудь Сендзёгахара узнает, как я веду себя со своими сёстрами, она может бросить в меня свой собственный набор документов о расставании.

В связи с этим, вероятно, было ещё слишком рано представлять Сендзёгахару, перерождённую или нет, в качестве моей девушки. У меня и так было достаточно неприятностей из-за того, что мои сёстры использовали в качестве козыря Ханекаву Цубасу. Когда дело доходит до такого, Ханекава была не совсем на моей стороне.

— В любом случае, теперь мне в самом деле пора идти, — заявил я.

— И не возвращайся! Тебе больше не рады в этом доме!

— О, но я всегда буду возвращаться… В твоё сердце!

И вот, после нашего спонтанного разговора на понятном одним лишь нам языке, я подождал, пока Цукихи поднимется на второй этаж, наконец открыл входную дверь и вышел наружу.

Естественно, я не мог этого знать.

В тот момент я никак не мог знать, что прикоснулся к этой двери в последний раз.