Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Феникс Цукихи - 002

— Эй, Коёми, ты знаешь верный способ выиграть в «камень-ножницы-бумага»? Держу пари, что нет. Конечно, нет, то есть, посмотри на себя! Если бы меня не было рядом, чтобы научить тебя всему, ты бы вообще ничего не знал. Ахаха. Ну, что я могу поделать. Думаю, я могу побыть милой и научить тебя. Я протяну тебе руку помощи, ногу помощи, всё своё оголённое тело помощи, лишь бы ты смог получить полную картину.

Арараги Карен.

Моя младшая сестра, которая учится в последнем классе средней школы, заявила это внезапно, абсолютно без предисловия, делая стойку на руках.

Стойка на руках. Что на самом деле было типично для неё.

Кстати, чтобы не было никаких недоразумений, позвольте мне уточнить, что мы не находились ни в нашей гостиной, ни в комнате Карен, ни даже в тренажёрном зале или каком-то другом спортивном сооружении — мы были в центре жилого района, на участке мощёной поверхности, обычно называемой тротуаром.

Под ярким, сверкающим солнцем, взгромоздившимся над асфальтом, моя сестра, хотите верьте, хотите нет, была вверх ногами. В каком-то смысле, это было даже более неловко, чем если бы она разделась догола.

Её спортивные «Найк Шокс», способные не только поглощать удары при приземлении, но и помогающие легче отрываться от земли при каждом шаге, в данный момент не служили никакой цели.

— Хм? О чём ты там болтаешь? Верный способ выиграть в «камень-ножницы-бумага»? Ты думаешь, я в это поверю? Я имею в виду, что их нет. Это так же нелепо, как и ты сама.

Её акробатическая поза сама по себе является достижением, но поскольку я вряд ли отношусь к тому типу людей, которым нравится, когда на них пялятся все соседи, я бы предпочёл, чтобы между мной и таинственной школьницей, стоящей на голове, было по крайней мере пять километров как физического, так и эмоционального расстояния (если бы это зависело от меня, она либо прекратила бы это, либо перестала быть моей младшей сестрой), но у меня не было особого выбора, и вместо этого мне пришлось ей ответить.

Может быть, эта глупая походка была частью её режима тренировок, но со своей стороны я делал всё возможное, чтобы заставить её прекратить это. Я нацеливал острые удары в её голову сзади всякий раз, когда она была открыта, но у неё, казалось, были глаза на спине, как у стоглазого гоблина, и ей удавалось уклоняться от каждого удара.

Я думаю, что такая наркоманка в плане боевых искусств, как Карен, была просто сделана из другого теста. Без существенных пробелов в её защите я не смог бы ударить её по голове ... ну, не то чтобы это было моей целью.

Хотя я, конечно, не возражал разок её стукнуть. Это звучало как отличный способ отплатить ей за её ежедневные выходки.

Кстати, волосы Карен были уложены в её обычный старомодный хвост, но когда она делала стойку на руках, её длинные волосы касались земли и волочились, поэтому она обернула их вокруг шеи, как шарф, пока была вверх ногами.

Если бы я мог схватить за конец хвоста и дёрнуть, то мог бы её задушить. Я даже сделал несколько попыток, но, конечно, все они закончились неудачей.

Учитывая, что был разгар лета, четырнадцатое августа, и от летних каникул оставалось около недели, шарф из волос, казалось, был слишком тёплым или даже жарким элементом одежды (плюс её лицо было всего в нескольких сантиметрах от раскалённого асфальта), но, возможно, это было именно то, чего жаждала спартанская натура мисс Арараги Карен.

Девушка в огне — ей даже нравилось называть себя «огненным шаром». Чёрт возьми, лучше бы она выкинула из своего имени первый иероглиф «огонь» и оставила только «жалость».

— Хе-хе. Но способ есть. Это так же верно, как и то, что я существую.

После этого заявления на секунду показалось, что Карен падает, но затем она срикошетила, и подобно мощной пружине, сделала ловкое, элегантное сальто и вернула своё тело в нужное положение.

Арараги Карен, девушка в спортивном костюме. А ещё я забыл упомянуть, что она при этом довольно высокая.

Несмотря на то, что она девочка, всё ещё учится в средней школе, и, более того, моя младшая сестра, Карен выше меня (кстати, я перестал расти ещё на втором году средней школы, просто поверьте мне), поэтому, когда она стояла прямо, её глаза были выше моих ... гм, в таком случае, возможно, ей было бы лучше провести всю оставшуюся жизнь, стоя на голове? Было ли во мне достаточно эгоизма, чтобы думать об этом?

— Послушай, — сказала она, — Я знаю, что это полностью изменит твою «камне-ножнице-бумажную» жизнь. Мне бы хотелось оставить этот секрет при себе, но именно благодаря тебе я наслаждаюсь этим прекрасным днём. Не то чтобы я пытаюсь вернуть долг, просто думай об этом как об особом, крутом жесте.

«Чёрт возьми, я даже с Цукихи этим не поделилась», — добавила она с дерзкой усмешкой.

Её ноги не переставали двигаться. Она быстро шагала назад.

Она действительно была проворной, но это вряд ли удивляло меня в тот момент — когда дело доходит до физической удали, включая её чувство равновесия, она была настоящим монстром. Несмотря на то, что она была человеком, возможно, она была более чудовищной, чем вампир.

Она не зря была «силой» Огненных Сестёр, даже не вспомнив всю ту суматоху с пчелой, которая произошла на днях.

По сравнению с её постоянными тренировками, ходить задом наперёд было почти нормально.

Просто то, что меня могут увидеть с ней рядом, как правило, очень смущало. Хотя, по правде говоря, в этом и была вся суть.

— У меня никакая не «камне-ножнице-бумажная» жизнь, и тем более я не собираюсь её менять.

— А ведь ты способен! Причём кардинально. Не отвергай возможности, хорошо? Представь себе преимущества того, чтобы стать великим в «камень-ножницы-бумага». Например, русская рулетка. Что, если спор о том, кто ходит первым, будет решаться при помощи «камень-ножницы-бумага»?

— Вероятность все равно останется прежней.

Довольно полезное знание, которым она должна была обзавестись к третьему году средней школы.

Более того, что это вообще за ситуация, когда меня заставляют играть в русскую рулетку? Если дело дошло до такого, я, скорее всего, уже должен быть одной ногой в могиле, не так ли?

— Хм? Вероятность останется прежней? Ты уверен? Разве тот, кто первым нажимает на курок, не находится в невыгодном положении?

— Если ты стреляешь первым, и тебе не достаётся пуля, то она с большей вероятностью достанется твоему визави.

— Хм? Что? А вот тут поясни, пожалуйста.

— Ну понимаешь...

— Что значит «визави»?

— Так тебе это непонятно?!

Неужели такое слово, как «визави», не входит в её словарный запас? Как она вообще до пятнадцати лет дожила?!

И ведь, согласно твоей предыстории, у тебя хорошие оценки!

— Визави… визави… — пробормотала она. — Хм. Это звучит как имя какого-то демона.

— Ты думаешь о Вельзевуле! — заорал я, пытаясь отыграть шутку, хотя до конце не был уверен, демон ли это вообще. Я считал себя весьма мастеровитым, когда дело доходило до того, чтобы метко пошутить, однако подобные шоу по телевизору меня раздражали.

— Подожди, голландский учёный, который изучал кольца Сатурна и написал новаторский трактат о вероятности, Кристиан…

— Я думаю, ты имеешь в виду Гюйгенса… Это даже произносится по-другому. Кроме того, почему бы тебе не знать, что означает «визави», если ты знаешь Гюйгенса?!

— Хммм, тогда кто же это может быть… Мне кажется, что я где-то с этим сталкивалась. — Скрестив руки на груди, Карен отвлеклась на то, чтобы вспомнить какое-то случайное имя. Как бы она ни пыталась вспомнить, теперь она окончательно запуталась.

— Эй, ты хочешь, чтобы я поверил, что кто-то с таким плохим словарным запасом действительно знает надёжный способ выиграть в камень-ножницы-бумага?

— Дело не в знании, а в чувствах. Когда наступает нужный момент, не важно, что ты знаешь или не знаешь, важно лишь чувствовать, что ты можешь, и тогда ты просто берёшь и делаешь это

— Ну, это правда…

Просто посмотрите на Ханекаву. Она, безусловно, кладезь знаний, но что в ней такого удивительного, такого волнующего, так это то, как она их применяет.

В плане знаний она «приходит, видит и побеждает». Никаких полумер.

Неудивительно, что о Ханекаве ходят всевозможные сумасшедшие слухи, например, что она сдавала экзамены по древнекитайской империи, когда училась в средней школе, или что она сдала экзамены по немецкому языку за летние каникулы на первом курсе средней школы (кстати говоря, я и распространял эти слухи).

— Итак, Коёми, я, возможно, не знаю своей теории вероятности, но я пережила русскую рулетку, и это действительно важно.

— Ты играла в русскую рулетку?!

Она это не выдумывает!

Серьёзно, это не выдумка?!

Если это было правдой, и она выжила, это значит, что её противник вышиб себе мозги!

Офицер, у нас уголовное дело! Дело, связанное с моей младшей сестрой!

— Хм? О, не переживай, — успокоила меня Карен. — Как только мы дошли до последней каморы, мой противник струсил и сдался. Бззз, конец игры.

— Тогда, думаю, все в порядке… Подожди, нет, ничего не в порядке!

Огненные Сёстры... Я знал, что они затевали какие-то безумные вещи, но не то, что они были в конфликте с применением огнестрельного оружия…

Неужели мне действительно нужно идти в полицию?

— Хотя этот итальянский мафиози был довольно крепким орешком.

— Что делал итальянский мафиози в нашем маленьком провинциальном городке?!

— По-видимому, осматривал достопримечательности.

— Осмотр достопримечательностей!

— Знаешь, когда преступники отправляются в поездку и ввязываются в большую драку с местными школьными головорезами в какой-то манге? Это было что-то в этом роде.

— Это что, шутка?!

Если все это было правдой, то это выходило далеко за рамки игры в защитников справедливости.

Что я сделал, чтобы заслужить такую сестру? Забудьте о справедливости, эта косоглазая Голова с Конским хвостом была защитником дырки от бублика.

— Это было очень захватывающе под самый конец! Прямо мурашки по коже! Ох уж эта русская рулетка. Ахаха, японская девушка играет в русскую рулетку с итальянским мафиози. Это настолько глобалистично, что даже забываешь, где находишься.

— В таком случае, как насчёт того, чтобы лишить тебя гражданства и выслать из страны? — Карен пора было покинуть Японию, если она заботилась о мире. — Хм? Но подожди секунду. Если у твоего противника была последняя камора, это означает, что ты была первой на бите, не так ли?

Было странно говорить о русской рулетке бейсбольными терминами, но в любом случае, чтобы последний ход достался противнику, она должна была первой приставить пистолет к своей голове… Но разве это не означало, что она проиграла в «камень-ножницы-бумага», когда они это решали?

Что случилось с её верной тактикой? Разве что они были не один на один? Если их было трое...

— Коёми, ты идиот!

Карен ударила меня. По лицу, без всякой на то причины.

Когда дело доходило до насилия, моя сестра никогда не колебалась. Она училась в додзё, ориентированном на настоящий бой, и её навыки были выше всяких похвал, но когда дело доходило до душевного спокойствия, она была совершенным профаном.

К сожалению.

— В серьёзной битве, где на кону стоит жизнь, — заявила она, — Я бы никогда не использовала ничего столь коварного, как верный способ победить в ней! Я воплощаю справедливость!

— В таком случае, для чего вообще нужен твой метод?!

Что за идиотка. Она забыла, что сказала мне буквально минуту назад.

Ну, как только мы заговорили о русской рулетке, все остальное, вероятно, было чепухой. Вся предпосылка была несостоятельной.

— Как меня зовут?! — завопила сестра.

— Э-э, разве это не слова отъявленного злодея?

К тому же невероятно забавные. Хоть Джаги и уступал своим братьям в силе, но точно не уступал в напористости.

Такой контраст с Радитцем.

— Кажется, я понял, — сказал я. — Этот твой верный способ должен заключаться в невероятном кинетическом зрении, например, видеть, как двигаются пальцы твоего противника и реагировать в мгновение ока.

Как бы невероятно это ни звучало, очевидно, некоторые люди способны на такие экстраординарные способности. Я слышал это от Ханекавы, так что, вероятно, это правда.

Ха, а что если сразу после того, как Шинобу выпьет моей крови, я тоже способен на такое?

— Цк-цк-цк. Что же это за верный способ? Если тебе выколют глаза, это будет бесполезно.

— Зачем тебе играть в камень-ножницы-бумагу после того, как тебе выкололи глаза? Кто бы захотел играть в таких суровых условиях?

— Настоящий мастер боевых искусств готов ко всем непредвиденным обстоятельствам. Я стремлюсь быть как можно более всенаправленной.

— Ну, я не мастер боевых искусств, не говоря уже о том, чтобы стремиться быть всенаправленным. В любом случае, что это за беспринципное мастерство? И если бы они выкололи тебе глаза, как бы ты узнала, выиграла ты или проиграла?

Твой оппонент может просто солгать. Если это тот же человек, который лишил тебя глаз, вряд ли он постесняется лжи.

— Самое главное — то, чего не увидишь глазами, Коёми.

— Не говори как Маленький принц, чтобы оправдывать свои выдумки. — кстати об этом, я всегда думал, что они должны добавить сноску к этой знаменитой строчке: «однако не всё, невидимое глазу, существенно». — Если тебе выкололи глаза, я думаю, они пришли с ножницами.

— Хо! Серьёзно, хотя, верный способ, который я придумала, работает, даже если твой оппонент пытается лгать. Хе-хе, за это я должна получить Нобелевскую премию!

— В самом деле? Потому что я не могу

придумать ничего глупее, чем верить, что каждая умная идея заслуживает Нобелевской премии.

— Хех, чирикай сколько хочешь, маленькая пташка, но после того, как ты услышишь мой метод, ты никогда больше не скажешь «Камень, ножницы, бумага, я победил!», как младшеклассник.

Соединив все три жеста в одном — средний и указательный пальцы вытянуты, чтобы сделать ножницы, большой палец поднят, чтобы сделать бумагу, а последние два пальца сжаты в камень…

— Ах, когда я был ребёнком, мы называли это «пистолетом».…

Но можешь забыть о том, чтобы я когда-либо это повторил. Я почти уверен, что ни один старшеклассник никогда этого не делал. А может и не один среднеклассник?

— Пистолет? А, точно. Похоже на пистолет. Ха. Но мой метод работает даже против людей, которые таким образом заявляют о своей победе… Давайте посмотрим, если не Нобелевскую премию, то я заслуживаю как минимум Пулитцеровскую премию...

— ……

Неужели она даже не знает, За что дают Пулитцеровскую премию? Неужели она так отстала без моего присмотра? Моя сестра, которая должна была быть умной, в какой-то момент превратилась в полную тупицу, что меня немного удручало...

Чувствовали ли мои сёстры то же самое, когда я превратился в бездельника после окончания средней школы?

Поговорим о грустном. Это заставило меня захотеть быть проще с ними.

— Ладно, ладно, положись на меня, — сказал я. — Твой милый старший брат Коёми готов тебя выслушать, Карен-тян.

Я поднял руки вверх. Не в знак торжества, а в знак капитуляции.

Пока я не позволю ей рассказать мне о своём методе, наш разговор будет стоять на месте, в отличие от наших ног. Это было похоже на какой-то флаг, который нужно было активировать, чтобы продолжить игру. Как вопрос «ДА/НЕТ», который продолжает появляться, пока вы, наконец, не выберете «ДА».

Я не был уверен, нужно ли мне проходить эту сюжетную линию, чтобы победить в игре, и всё же...

— Хорошо! Раз ты настаиваешь, Коёми, я научу тебя. И на практике тоже. Ах, но тебе, вероятно, нужна какая-то мотивация. Мы должны заключить пари.

— Нет, спасибо, это звучит слишком хлопотно.

— Да ладно тебе, иначе ты можешь попытаться быть злым неудачником и сказать, что проиграл нарочно или что-то в этом роде.

— Преднамеренное поражение в «камень-ножницы-бумагу» было бы столь же впечатляющим, как и верный способ выиграть…

Какой же занозой в заднице может быть моя сестра. Разве она не могла просто выскочить на улицу без всякой причины и попасть под машину?

— Хорошо, Коёми, как насчёт чего-нибудь физического? Вызов. Тот, кто проиграет, должен пронести победителя на своей спине.

— На спине...

— Да, до самого места, куда мы направляемся.

— ……

Чёрт, почему бы и нет? Я был почти уверен, что нет надёжного способа выиграть в «камень-ножницы-бумагу», и если я выиграю, она будет нести меня на спине. Это было бы достойным наказанием за всю её глупость.

Что ты такое говоришь? Если нет верного способа выиграть, значит я с тем же успехом могу проиграть?

В таком случае.

Всё, что мне нужно будет сделать, — это не выполнить свою часть сделки (ухмылка).

Увы, в отличие от маленького детского мира средней школы, любой контракт, не оформленный на бумаге, вообще не был контрактом во взрослом мире старшеклассников.

Какой парень в здравом уме будет расхаживать по своему району со своей более высокой (и, возможно, также более тяжёлой) сестрой на спине?

— Тогда ладно, — сказал я. — Я согласен на твои условия.

— Хм? Ты очень быстро согласился.

— Нет, я ничего не замышляю. Доверься своему старшему брату. Он из тех людей, которые никогда не отступают от своего слова, да?

— Совершенно верно. Я очень горжусь тобой, — кивнула Карен и сверкнула приятной улыбкой.

Обещания, данные моей умной младшей сестре Цукихи были другим делом, но, я к настоящему времени уже нарушил тысячи из них, что дал Карен, так что вы так же хорошо, как и я, догадываетесь, откуда взялось её доверие.

Я начал беспокоиться, не была ли она по настоящему глупа.

— Хорошо, — сказал я. — Камень…

— Ах, подожди, подожди, подожди, — прервала меня Карен на полуслове. — Если что, матч уже идёт прямо в этот момент. Я должна была это сказать. Это первый этап моего метода.

— Первый этап… Звучит довольно раздуто для простой игры в камень-ножницы-бумагу. Сколько их всего?

— Два.

— Фи-и-игня-я-я!

Всего два.

И стоило их называть «этапами»? Можно было назвать «шагами».

— Это для того, — спросил я, — чтобы контролировать поле? Какая-то духовная штука вроде фэншуй? Не то чтобы я разбирался в фэншуй… Это ведь значит «ветер» и «вода»? В любом случае, неважно. Хватит слов.

— Ладно, давай сделаем это, — Карен отвела одну руку. — Камень…

Затем она закричала.

— Ножницы!

И выбросила руку, сжатую в камень.

— ……

Очевидно, я не сделал свой ход. Скорее, у меня вообще не было шанса.

Карен стояла, держа сжатую в кулак руку напротив пустоты.

— Хе-хе-хе. Ты понимаешь, Коёми? Понимаешь? Я говорю «камень», а затем бросаю руку на «ножницах» Таким образом, поскольку твой противник всё ещё ждёт «бумагу», ты заставляете его опоздать со своим ходом! Совершенная техника, которая использует название игры, чтобы заставить твоего противника пропустить ход! Другими словами! Независимо от того, сыграет ли он камнем, ножницами или бумагой, так как он сыграет с опозданием, я автоматически выигрываю! Вот так! Я готова принять свою награду и прокатиться на твоей спине!

После чего я ударил свою сестру по лицу. Как тебе такой камень?

Это был не любовный удар, а демонический железный кулак.

У моей сестры была железная защита, но так как она была очень занята своим выпендрёжем, удар получился неплохим. Она сама говорила, что люди наиболее уязвимы, когда они уверены в победе, и теперь я понимаю, что это было не просто глупое клише.

— Чушь собачья, — выругался я. — Кто вообще признает такую победу? Если ты провернёшь это с итальянской мафией, они пристрелят тебя на месте.

— Грх, но это показалось мне довольно хорошей идеей, когда я только что это придумала.

— Ты только что это придумала!

Ну, я так и думал. Но уверенность, с которой она высказала идею, которая только что пришла ей в голову... Пусть это даже будет моя сестра, я должен отдать должное любому, кто способен на такой наглый блеф.

Тем не менее, она слишком плохо всё продумала. Это было слишком упрощённо.

Неужели она не видит, что я разозлился?

— Карен, ты дисквалифицирована за нарушение правил. Поездки на спине будет недостаточно, чтобы расплатиться за это. В наказание ты должна нести меня на своих плечах.

— Ах. Наверное, — Карен с готовностью приняла моё более суровое наказание.

Я называл её спартанкой, но на самом деле она была откровенной мазохисткой. Я часто задавался вопросом, не приставала ли она ко мне всякий раз, когда у неё была такая возможность, лишь потому, что хотела быть наказанной.

— Хорошо, Коёми. Садись мне на плечи.

Она присела на корточки по-настоящему, и я начал думать, что, возможно, это меня здесь наказывают. Неужели я собираюсь путешествовать по своему району, по своей территории на плечах своей сестры?

Мне не нужно было идти в полицию, они сами придут за мной. И что я им скажу?

— Хммм, знаешь...Может быть, нам стоит просто забыть об этом, Карен. Из-за всех этих занятий я в последнее время немного прибавил в весе.

— Сколько ты весишь?

— Около...56 килограммов.

— Это пустяки. Все, что весит менее 180 кило, для меня легко, как пёрышко.

— Ты живёшь на Луне или как?

180 килограммов. Даже на Луне, где это было бы равносильно 30 килограммам, это всё ещё весьма ощутимая тяжесть для многих людей.

— Н-Ну, Карен, даже так. На спине — это одно, но твой хвост будет мешать нести меня на плечах. Он воткнётся мне прямо в живот, так что мне придётся откинуться назад, и я могу упасть. И если ты распустишь его, твои волосы могут обернуться вокруг моих ног, и это может быть довольно болезненно.

— Хм? Ах, мой хвостик. Может быть, ты и прав.

— Ты так не думаешь?

— Да, в твоих словах есть смысл. Как всегда, мой старший брат знает лучше.

Она тут же встала, как будто сдалась. Возможно, попытки убедить её не были пустой тратой времени, но я также лучше кого-либо знал, что Карен не из тех девушек, которые станут слушать других, если ей в голову пришла идея.

Как только она встала с корточек, она полезла в карман своей кофты и вытащила ключ от нашего дома.

Ключ? Зачем ей вытаскивать его сейчас?

— Хм? Коёми, ты когда-нибудь пользовалась зубьями ключа, чтобы разрезать упаковочную ленту и бирки для одежды?

— Э-э, да, я думаю, что приходилось.

Когда вокруг не было никаких ножниц, но я что-то не наблюдаю никакой упаковочной ленты, которую надо было бы разрезать... Подожди секунду, ножницы?

Ножницы, как ...

— Хоп, — было уже слишком поздно.

Держа ключ в руке, Карен завела руку за спину, прижала зубья к основанию своего конского хвоста и принялась дёргать ими взад и вперёд, как пилой, чтобы распилить волосы.

Причём так жизнерадостно, словно чистила банан..

В отличие от её жизнерадостной атмосферы, шум был отвратительным и скрежещущим.

— .........нкк!

— Та-дам. Ах, а вот и мусорный бак. Ух ты, мне легче, — заметила она в промежутках между своим мурлыканьем, наполовину шагая, наполовину подпрыгивая к мусорному ведру, в которое она бросила свой отрезанный и свёрнутый конский хвост.

Как ни в чем не бывало, она вернула ключ в карман.

— Хорошо, — сказала она мне, — Теперь ты можешь сесть мне на плечи!

— Это было круто!

Она была хладнокровной оторвой… и полной идиоткой! Моя сестра действительно была дурой! Она вообще не умеет сдаваться!

Она отказалась от своей фирменной причёски ещё с начальной школы только для того, чтобы понести меня на плечах — другими словами, только потому, что она обманула в «камень-ножницы-бумаге». Или, выражаясь ещё более резко, только потому, что она проиграла в «камень-ножницы-бумага»!

— Т-Ты! Ты, ты, ты! Твои волосы выглядят такими… неровными!

— Хм? Ах, какая разница. Завтра я просто заскочу в свою парикмахерскую. Ну, если подумать, она может быть закрыта на время празднования Обона.

— Если они увидят, что их клиентка сделала со своими волосами, они могут закрыться навсегда!

Голова Карен была похожа на голову отставного борца сумо…

Не думаю, что когда-либо в жизни я был так удивлён. Даже когда меня превратили в вампира.

— У тебя этот хвост с начальной школы! Я думал, это твоя фишка?!

— Я не знаю, за ним так трудно ухаживать. Он мешал мне всякий раз, когда я пыталась заснуть, и я всегда была лохматой, когда просыпалась. Честно говоря, мне это надоело.

— Но ты же всё равно носила его?!

Она действительно была мазохисткой! С начальной школы! Настоящей мазохисткой насквозь!

— И все же, не выбрасывай свои волосы в мусорное ведро! Подумай о человеке, который будет вывозить мусор! Он подумает что-то страшное! «Волосы женщины — это её жизнь», разве ты не слышала?!

— Хм? Нет.

— Ты тупица!

Какая непостижимая глупость! Может она из тех идиотов, который на новогодних открытках пишет «Желаю перенести все невзгоды и лишения», а потом рассылает их?!

Может быть, она из тех идиоток, которых парни приглашают в кино (на свидание, конечно), а они приводят с собой всех своих друзей?!

— Волосы женщины — это её жизнь? Хм, это хорошая поговорка. Но слова не могут полностью соответствовать жизни. Я осмелюсь выбросить свои волосы хоть в канаву. Я стараюсь сиять, как прекрасный драгоценный камень, даже в сточной канаве, как говорит мне мой учитель.

Я так и знал, мне нужно было нанести визит в это додзё! Нам нужно кое-что обсудить! Превращение моей младшей сестры в какое-то человекоподобное оружие… Это место случайно не «Шокером» зовётся?

— Эх, пути назад нет… Что теперь? Интересно, что скажет Цукихи.

— Да, ей это может не понравиться, — пробормотала Карен, (наконец) выглядя обеспокоенной. Мнение Цукихи было очень важно для неё. — Ух, я не могу поверить, что ты заставил меня сделать это.

— Не надо только меня во всём винить! Она же убьёт меня!

Как бы то ни было, волосы Карен не собирались отрастать обратно, как бы мы их не обсуждали (или точнее, как бы мне ни хотелось перестать их обсуждать).

— Ладно, Коёми, пора садиться мне на плечи. Покатушки, покатушки ♪

— Почему ты такая весёлая… Необходимость носить кого-то на плечах возбуждает тебя? Ты чёртова мазохистка. Единственный, кого здесь наказывают, — это я. Ух, ладно, давай попробую... — сдавшись, я начал забираться на плечи Карен, оседлав её шею и обхватив бедра по обе стороны от печальных обрезков, которыми теперь были её волосы.

— Хм? Подожди, ты собираешься сидеть?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, разве люди обычно не ложатся боком?

— Только в броске дзюдо!

Она будет выглядеть как бандит, похищающий меня. Традиционный способ хоть и ненамного, но лучше.

Пока мы продолжали шутить, я оседлал плечи сестры.

Оседлал.

……

Ох… такое чувство завоевания.

Словно в самом деле оседлал дикую лошадь.

Благодаря своему росту и мастерству в боевых искусствах, моя сестра всегда находилась со мной в такой динамике, что никогда не было ясно, кто из нас одержал верх. В данный момент, однако, было трудно не чувствовать, на вершине именно я.

Меня охватило странное чувство превосходства.

Однако момент был мимолётным.

— Окей, я поднимаюсь!

С этими словами Карен поднялась с моим 56-килограммовым телом на плечах так легко, как будто она вообще ничего не несла.

— С-стой, стой, стой! Мне страшно, чертовски страшно! Мои глаза сейчас находятся на такой высоте, что я боюсь смотреть вниз! Опусти меня! Опусти меня! Опусти меня прямо сейчас!

Мой уровень глаз был примерно равен росту Карен, минус высоту её головы, плюс мой рост сидя. Черт возьми, даже не занимаясь математикой, это было явно выше двух метров! Вау, неужели некоторые американские баскетболисты видят мир таким постоянно?

Моё смущение от того, что меня носила на плечах сестра, исчезло. Оно было переписано, словно идеология проигравшей стороны в войне.

Все, что осталось, — это абсолютный ужас высоты.

— Прости, пожалуйста, отпусти меня, Карен-сан! Карен-сама!

Забыв о чувстве превосходства, сейчас я чувствовал себя неудачником. Я действительно готов пресмыкаться перед ней, если она меня опустит. Я бы мог даже пасть перед ней ниц, если бы это было то, чего она пожелала.

— Хммм… — не обращая внимания на мои паршивые вопли, Карен-сама пошла быстрым шагом. Однако со временем она остановилась и наклонила голову. — Коёми, ты не возражаешь?

— В чём дело?

— Твоя промежность упирается в мой затылок, это мерзко.

— ……

Да, я знал, что в нашем возрасте нам не следует так поступать. Это было очень странно.

— Эй, у меня есть идея, — предложила Карен. — Поскольку я отрезала свой хвост, будет справедливо, если и ты отрежешь свои причиндалы.

— Это ужасно!

Всё это было так страшно! И высота, и её вдохновение! Она заслужила премию Брэма Стокера!

Кроме того, она добровольно решила отрезать свой хвост, так что в каком месте это было бы справедливо? Не говори так, будто здесь есть моя ответственность!

— Твои волосы могут отрасти снова, но если я отрежу свою штуку, для меня всё кончено! Во всех смыслах.

Может быть, когда я был вампиром! Нет, даже тогда!

Боль всё ещё была болью! Даже думать об этом больно!

— Понимаю. В любом случае, Коёми, я могу справиться с твоим весом, но не надо так раскачиваться, иначе мы потеряем равновесие.

— Тебе легко говорить. Я — это не ты. Как, чёрт возьми, я должен балансировать, застряв здесь, как жираф?

У жирафов есть удивительные мышцы шеи, вы знаете? Если кто-либо когда-либо предполагал, что Лох-Несское чудовище на самом деле может быть жирафом, то я двумя руками поддержал бы эту теорию.

— Хорошо, — согласилась Карен. — Это, вероятно, будет немного напрягать, но прислонитесь верхней частью тела к моей шее и голове и перемести центр тяжести вперёд. А потом засунь свои болтающиеся ноги мне под мышки. Таким образом, я смогу удержать тебя на месте, как скоба безопасности на американских горках.

— Вот так?

— Ка-чин, — добавила Карен звуковой эффект. Мгновенно не только мой торс или ноги, но и всё моё тело оказалось полностью зафиксировано. Это было похоже скорее не на скобу безопасности, а на приём дзюдо.

Из тех приёмов, когда вас побеждают, отогнув буквально один большой палец.

Или подождите… Это было айкидо, не так ли?

В любом случае, мне ещё предстояло увидеть, как Карен выполнит хотя бы одно нормальное, простое движение карате.

Что случилось с её «Шокер» додзё?

— Ну вот, всё в порядке, — сказала она.

— Э-э, я не уверен, что это так. Тебе не кажется, что так ещё хуже? Всё совсем не в порядке. Я даже кончиками пальцев пошевелить не могу. Мои ноги словно в иголках. Карен-сама, вы уверены, что не перекрыли мне кровообращение?

— Ну, для меня так определённо лучше. Раньше твои икры тёрлись прямо о кончики моей груди, и это было отвратительно… Раньше твоя промежность упиралась мне в голову, а теперь ты весь у меня под подмышками. Кто знал, что носить кого-то на плечах так странно?

— Хмм… Обычно это парни носят девушек.

И это не должно быть странно, скорее весело и беспечно.

— Ладно, Коёми, пошли. И-хи.

С этими словами ноги Карен, которые до этого стояли неподвижно, снова начали двигаться. Может быть, тот конский хвост, который она отрезала, весил столько же, сколько и я, потому что её темп даже не замедлился.

Нет, с каждым шагом она, казалось, даже набирала обороты. Её нельзя было винить.

Учитывая наш пункт назначения в то утро летних каникул, Карен определённо нельзя было винить.