Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Феникс Цукихи - 008

Сендзёгахара Хитаги, которая столкнулась с крабом тягостей между средней и старшей школой, была обманута пятью мошенниками за два года, прежде чем Ошино Меме, наконец, помог решить проблему ─ в какой-то степени она, должно быть, сама хотела, чтобы её обманули, но в любом случае первым из этого квинтета был Кайки Дейшу.

Мужчина, что был началом и концом.

Первым и последним.

Тем, кто зовётся «охотником за привидениями».

Это был Кайки Дейшу.

Мужчина средних лет, одетый в соболино-чёрный костюм с глубоким чёрным галстуком, словно он только что вернулся с похорон и был в трауре, он выглядел явно зловеще.

Недавний акт правосудия Огненных сестёр был направлен именно против этого зловещего человека.

Он выступал в роли главного злодея.

Я опущу более мелкие детали, но если вкратце, то он занимался распространением амулетов, связанных со странностями, в основном среди местных учеников средней школы. Если подумать, то это была довольно крупномасштабная афера, систематически развивавшаяся в течение нескольких месяцев ─ его остановили до того, как ущерб стал слишком серьёзным, что, я думаю, можно назвать хорошим исходом.

Но это не означало, что мы вышли сухими из воды. Карен была ужалена пчелой, и всё, что последовало за этим, было настоящей болью. Я бы ни в коем случае не сказал, что все прошло гладко.

Тем не менее, это дало Сендзёгахаре Хитаги возможность напрямую встретиться с Кайки Дейшу и разобраться со своей прошлой травмой ─ для своего рода завершения.

Она изгнала весь яд из своего организма.

Кайки Дейшу пообещал никогда больше не показываться нам на глаза и навсегда покинул наш город ─ и всё же.

И всё же.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Не будь глупцом. Ты правда думал, что я сдержу обещание? Если так, то ты болван. Урок, который ты должен извлечь из этого, состоит в том, что обещания даются для того, чтобы их нарушать, — зловеще ответил Кайки, набивая рот черничным маффином.

Он мог выглядеть зловеще даже в стенах «Мистер Донат».

Можно было бы предположить, что его имидж хоть немного улучшится, но это не сделало его ни на йоту симпатичнее.

В то время я сделал много резких заявлений, например, что Кайки Дейшу никогда не должен попадаться мне на глаза, пока я жив, и если мы встретимся снова, то, вероятно, для того, чтобы убить друг друга… И вот теперь я столкнулся с ним в соседнем магазине пончиков.

Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Все эти жёсткие разговоры пропали даром.

Даже после того, как я (и Шинобу) подошли и сели напротив него, не спрашивая разрешения, он просто продолжил есть, не выказывая ни малейшего намёка на удивление. Да уж, его можно было называть по-всякому, но никак не назовёшь обычным человеком.

Возможно, он был фальшивкой и мошенником, но он был настоящим до последней капли.

— …По крайней мере, так я обычно отвечаю.

Как раз в тот момент, когда я почти открыл рот, чтобы назвать его каким-нибудь нехорошим словом, Кайки молниеносно опроверг свои же слова. Да ещё и так время подгадал, будто специально издевался надо мной.

— Расслабься, — сказал он. — Хотя это может быть исключительно редким явлением, на данный момент я действительно планирую сдержать своё обещание Сендзёгахаре ─ это наилучшим образом соответствовало бы моим собственным интересам. Финансовым интересам, то есть. Я вовсе не собирался возвращаться в этот город во второй раз.

— Да, хорошо, но ты здесь...

— Я не собирался возвращаться во второй раз. Но ведь я вернулся лишь в первый раз.

— ……

Мошенник!

Какой мошенник!

Нет, правда, если уж говорить начистоту, то это был, по крайней мере, уже третий его визит, не так ли?

Кроме того, прежде чем делать вывод о том, настоящий он или же фальшивка, большая часть из его слов и поступков были абсолютно мелочными.

Такое чувство, словно он пытался скрыть за грубым баритоном свою мелочность.

— Кайки… Независимо от того, намеревался ты обмануть нас или нет, ты устроил из своего побега грандиозное шоу. И после всего этого ты вернулся, чтобы поесть пончиков!?

— Я вспомнил, что у меня был купон, который можно использовать только в этом месте. Я вернулся, чтобы использовать его.

— Это очередная ложь?

— Какое досадное заявление. В моих устах нет места лжи, как волосам на голове монаха, — торжественно настаивал мошенник.

Он просто неисправим… Я и так знал это, но всё же.

Ни дать, ни взять.

Но стоит признать, что смелости ему не занимать.

Он наглый… бесцеремонный, но чертовски бесстрашный тип.

Он должен был понимать, что если Карен или Сендзёгахара найдут его, на этот раз он так легко не отделается ─ и при всём при этом он нагло сидел здесь, даже не пытаясь скрываться. Он даже пальцем не пошевелил с намерением сбежать или спрятаться, и к тому же, как мне казалось, не имел никакого плана защиты.

Разумеется, я ни секунды не верил в то, что он на самом деле, по-настоящему сдержит своё обещание. Вы же знаете, любое обещание, изложенное не в письменной форме…

Так что его обещание было совсем не многообещающим. Тем не менее, для Сендзёгахары Хитаги было достаточно, что она заставила его дать.

Было.

Верно…

Проблема здесь была не столько в Карен, сколько в Сендзёгахаре.

Она так чудесно переродилась, но третья встреча с Кайки на этом этапе может привести к ужасному рецидиву.

Если она сейчас вернётся к своим язвительным манерам, то я даже не знаю, как мне с этим справляться.

— То, что я сказал о купоне, было правдой, это ещё не всё, — невозмутимо произнес Кайки, нагло проигнорировав противительный союз «но», и поднёс свой двойной эспрессо к губам… Подождите, с каких это пор в «Мистер Донат» стали подавать двойной эспрессо?

Он сделал специальный заказ? Почему даже его напиток был чёрным, как вороново крыло?

Бывает, что о людях говорят: «напускает на себя зловещий вид», но в случае с Кайки, казалось, что он выдыхал зловещий воздух. Как будто он вдыхал кислород и испускал чёрный дым. Само его существование было зловещим.

— Это скучное, незначительное дело, так что не беспокойся, Арараги. Скоро я перестану тебе докучать.

— Я бы предпочёл, чтобы ты сделал это прямо сейчас.

— Не надо меня торопить. Я желал видеть тебя не больше, чем ты меня. Я понёс очень серьёзные потери из-за всех вас. Одно лишь облегчение — благодаря твоей сестре, что носилась за мной как заведённая, мне хотя бы не нужно заниматься ликвидацией последствий, что избавило меня от дополнительных расходов.

— ……

— Если я для вас чума, то и вы для меня тоже чума.

Продолжая говорить, Кайки принялся жевать уже второй маффин.

Это совсем шло вразрез с его образом. Как человек, обладающий настолько зловещей аурой, может наслаждаться сладостями?

Да, конечно, был ещё не кто иной, как Ошино Меме, который приучил Шинобу к пончикам. Может быть специалистам по странностям требовалось большое количество сахара?

— По правде говоря, у меня всё ещё осталось много купонов, — признался Кайки. — Но теперь, когда вы меня заметили, будет лучше, если я ими не воспользуюсь. Я постараюсь получить с них прибыль, продав кому-нибудь. Я не хочу медлить и дать тебе время привести сюда Сендзёгахару.

— Я бы никогда так не сделал.

— Полагаю, что это так. Однако, — сказал Кайки, взглянув на Шинобу, которая сосредоточенно ела свои пончики рядом со мной без видимого интереса к нашему разговору. — Арараги. Ты тоже хорош, не правда ли? Похоже, ты такой же злодей как и я. Посмотри на себя, в такой чудесный солнечный день, в середине лета, разгуливаешь с довольным лицом по городу с этой маленькой белокурой лоли.

— ……

Не называй её лоли.

И не хожу я с довольным лицом.

Я ни разу не доволен, встретив тебя.

Шинобу не потрудилась помочь во время нашей прошлой конфронтации с Кайки (она, должно быть, мирно спала в моей тени, когда всё произошло), так что в некотором смысле это был первый раз, когда эти двое встретились лицом к лицу ─ хм.

Хотя Кайки и был человеком, он был специалистом, как и Ошино. Но специалистом, отличным от Ошино.

Мне стало интересно, каким образом правила Шинобу сработают в данном случае. Особенно учитывая, что странности сейчас не вовлечены.

— Юная леди. Вы не возражаете, если вас сфотографирую? Я дам вам 500 иен за снимок. Думаю, что смогу заработать на этом около 500 тысяч иен, — мошенник попытался заключить с вампиром сомнительную сделку.

За ним нужен глаз да глаз, он весьма ловок.

Но подождите.

Неужели Кайки действительно не понимал, что из себя представляет Шинобу?

Ну, я полагаю, что в конечном счёте он был всего лишь опытным мошенником… Он и Ошино на самом деле были разными типами людей.

Верно.

Кайки не верил в странности.

Для него они были не более чем инструментами, которые он использовал в своих аферах. Пчелы не существовало, как и вампиров.

— Хм, советую поискать удачу в ином месте. Я не собираюсь становиться товаром на распродаже.

— Ты сможешь взять один из моих маффинов.

— Маффин?! Господин, этот негодяй не так уж и плох!

— Не попадайся так легко на удочку.

Он никогда не заплатил бы даже 500 иен.

На самом деле, он, вероятно, не заплатил за все эти маффины. В худшем случае он мог подделать купоны.

— Ну, я не настолько чёрств, чтобы осуждать других людей за их необычные пристрастия, — заявил он. — За определённую сумму я готов не рассказывать Сендзёгахаре о твоих специфических вкусах.

— Ты ещё и шантажировать меня вздумал, так что ли?

Вымогательство для Кайки — вторая натура.

Думаю, что у меня не возникнет особых проблем, если Сендзёгахара узнает, что я был на свидании с Шинобу (но если она узнает о наших отношениях с Хачикудзи, то тут уже у меня проблемы будут).

— Я никогда не перестану удивляться, — сказал я, — что такой человек, как ты, действительно существует. Держу пари, у тебя даже нет номера Сендзёгахары.

Она же разбила его мобильный телефон.

И в апартаменты Тамикура она ещё не переехала, когда её обманул Кайки. Впрочем, возможно, для мошенника заполучить чужой номер телефона проще простого?

В любом случае, я сомневался, что Кайки способен осуществить этот план.

С его точки зрения, Сендзёгахара Хитаги более не стоила ни одной иены. На самом деле, когда он приехал в этот город, чтобы провернуть свою аферу с учениками средней школы, он совершенно забыл, что здесь вообще была девушка, семью которой он обманул.

Да, конечно, это могло быть очередной ложью. Но, по крайней мере, Кайки не пытался приблизиться к Сендзёгахаре.

Хотя бы так.

Этого было достаточно.

В любом случае, даже если исключить фактор денег, хотя, можно и не исключать, всё равно Сендзёгахара была на мели, Кайки назвал её «обычной девушкой». Она никоим образом его не интересовала.

Что… было как раз нам и нужно.

Я устало вздохнул.

Я бы солгал, если бы сказал, что приглашение Шинобу на свидание не придало мне немного бодрости, пусть поначалу я и был раздосадован, что она прервала мои занятия… Однако встреча с Кайки полностью всё испортила.

Теперь я ощущал себя так, словно находился на дне глубокой ямы. Этот парень был как лепрекон наоборот. Настолько он был зловещим.

Какой контраст с Хачикудзи, один вид которой наполнял меня радостью. Сегодня меня целый день мотает то вверх, то вниз.

Прямо как в том старом игровом шоу, Up Down Quiz.

— Прекрати так на меня смотреть, — пожаловался Кайки. — Это не тот взгляд, которым дети должны смотреть на взрослых.

— Нет, я просто подумал, что ты действительно похож на ворона.

— Ворон. Приму это как комплимент. Ворон — сильная и очень умная птица.

— Ну да, наверно… — их угольно-чёрный цвет создавал им плохую репутацию, но судить по внешности было несправедливо. В некоторых регионах даже говорили, что вороны приносят удачу. — Тем не менее, они любят разбрасывать мусор.

— Они копаются в мусоре лишь потому, что люди его выбрасывают. В глобальном планетарном масштабе это люди разбрасывают мусор повсюду.

— Ты похож на человека, который презирает экологию...

— Кстати говоря о разбрасывании, на днях я видел, как ворона ела голубя. Это было захватывающее дух зрелище, перья были разбросаны повсюду.

— Я бы предпочёл не представлять это…

Какой унылый разговор… Светская беседа с Кайки того не стоила. Не то чтобы я вообще хотел проводить своё свободное время, болтая о птицах с таким человеком, как он.

Не только вороны, но и птицы в целом были жестокими и живучими существами ─ я уже знал это. Хватит с меня этой болтовни, я должен был проигнорировать Кайки в тот момент, когда увидел его ─ но Шинобу меня спровоцировала.

Я не собирался отпираться, мне нужно было расспросить его. И я подсел к нему, прекрасно понимая, что опыт будет неприятным.

Защита Сендзёгахары была моим самым сильным стимулом, конечно.

— Кагенуи Ёдзуру и Ононоки Ёцуги. Ты же знаешь их, верно?

Я специально сформулировал свой вопрос в такой прямолинейной манере, потому что не хотел создавать никаких неблагоприятных возможностей для Кайки. Если он не знал, значит, он не знал, и если ему не хотелось мне говорить, то и ладно. Единственное, чего я не хотел, так это чтобы он всё усложнял и потребовал бы оплаты за информацию.

Мне действительно не было интересно торговаться с мошенником.

К сожалению, мелкие уловки ребёнка не шли ни в какое сравнение с хитрыми уловками взрослого.

— Хочешь знать? Я расскажу. Плати.

Кайки гордо выпятил грудь.

Потрясающий силлогизм.

Какой же он скряга, боже мой. Хотя в его случае это было больше похоже на грабёж.

Это был человек, который как-то заявил, что ценит деньги больше собственной жизни. Точно так же, как Огненные сёстры отстаивали идеалы справедливости, Кайки отстаивал идеалы капитализма.

Справедливость… Он бы раздавил её своим ботинком и глазом не моргнув.

— То, что мы с тобой случайно встретились в таком месте, должно быть судьба, Арараги, — сказал он. — Но на скидку всё равно не рассчитывай. Если, конечно, у тебя нет скидочного купона.

— Случайно…

Весьма неудачное совпадение.

Но я должен был извлечь из него максимум пользы.

— Хорошо... хорошо.

Об этом не стоило спорить. В тот момент, когда он заставил меня так думать, я уже попал в ловушку мошенника и стал лёгкой добычей. Но это не означало, что я действовал без плана.

Прикинуться олухом и заставить его недооценивать меня казалось хорошей идеей.

Зачем заставлять его быть настороже? Недоверчивый мошенник — это совсем не смешно.

— Но больше никакой лжи, — предупредил я. — Эта белокурая лоли обладает удивительной способностью видеть насквозь любую ложь, ясно?

— Кто сейчас лжёт? Отдаю тебе должное, у тебя хватает наглости пытаться обмануть мошенника, — передразнил меня Кайки.

Конечно, он раскусил бы такую вопиющую ложь ─ и недооценил бы меня. Я внутренне улыбнулся, довольный собой.

— Как ни посмотри, — продолжал он, — эта юная леди — иностранка. Похоже, она с трудом владеет языком и, вероятно, не может разобрать и половины из того, что мы говорим.

Если он таким образом хотел пошутить, то Кайки Дейшу поистине является уникальной личностью…

Нет, это может быть ещё один его трюк.

Он уже обманул множество наивных учеников средней школы различными способами ─ возможно, я был не первым, кто пытался сыграть дурака. В данном случае невозможно переборщить с осторожностью. Этот зловещий человек был мошенником, которому удалось обмануть даже Сендзёгахару Хитаги.

Если так подумать, то, будучи одураченной им, Сендзёгахара зашла так далеко, что совершила настоящее зверство, похитив своего парня, просто чтобы помешать мне приблизиться к Кайки, чтобы я не имел с ним никаких дел.

Если бы она узнала, что я внезапно сижу с ним лицом к лицу, она могла бы снова потерять самообладание.

Вздох… Ну вот, теперь у меня есть секрет от своей девушки.

И всё же, это сильно выматывало — вот так вот сражаться с Кайки.

Совсем не весело.

Моя шкала здоровья уменьшалась с каждой секундой.

— Сколько ты хочешь за информацию об этих двоих, — произнёс я, доставая бумажник. Я уже потратил около полутора тысяч иен, чтобы купить десять пончиков и две чашки кофе. Как человек, живущий на карманные деньги и зависящий от своих родителей, я не мог позволить себе быть слишком небрежным со своими расходами.

Я надеялся пригласить Сендзёгахару на ещё одно свидание, как только она вернётся из дома своих бабушки и дедушки.

Однако здесь я имел дело со взрослым человеком, и игра в дурака, вероятно, не помогла.

Двух тысяч иен будет достаточно?

Я открыл свой бумажник и вытащил две банкноты по тысяче иен, но не был уверен.

В тот же момент Кайки выхватил бумажник из моих рук естественным, отработанным движением, произнеся: «Ну-ка».

О боже, «ну-ка»?

Движение было настолько тонким (ловкость рук, которую можно было бы назвать почти красивой), что я даже рефлекторно не сжал руку, чтобы пресечь кражу бумажника, и он просто выхватил его у меня ─ это была ловкость, которая больше подходила карманнику, чем мошеннику.

С точки зрения Шинобу, сидевшей рядом со мной, возможно, это даже выглядело так, как будто я отдал бумажник без сопротивления. Она смотрела на меня так, будто считала своего хозяина идиотом.

— Хм. Я полагаю, этого хватит, Арараги. Я согласен принять эту ничтожную сумму. Считай это моим пожеланием тебе и Сендзёгахаре, молодой паре, удачи в вашей будущей жизни.

Вам не нужно было уметь видеть ложь насквозь, чтобы понять, что его самоотверженные слова были совершенно не искренними. Он сунул мой бумажник в нагрудный карман своего похоронного костюма.

Этот гад только что украл мой бумажник?

Он был настоящим монстром. Вороны по сравнению с ним были милейшими созданиями.

Зная, кем Кайки является на самом деле, не стоит ли мне поблагодарить его за то, что он щедро оставил мне мои две тысячи иен?

И это была не какая-то трогательная история, когда в кошельке на самом деле теперь была одна мелочь. Там была моя драгоценная купюра в десять тысяч иен, ясно?

— Ах, если бы я поступила так же, я могла бы полакомиться ещё большим количеством пончиков...

Шинобу несколько раз кивнула головой вверх и вниз с глубоким интересом, когда произнесла это.

Будучи странностью, она была очень восприимчива к влиянию извне, и в настоящий момент она подвергалась очень негативному влиянию человеческого мира.

Некоторые люди не могли не оказывать негативного влияния, но я хотел, чтобы Кайки проявил немного терпения.

Стерпеть нестерпимое — вот истинное терпение..

— Конечно, для меня не существует такого понятия, как ничтожная сумма денег, — отметил Кайки. На самом деле это я придумал фразу: «Кто смеётся над одной иеной, над одной иеной будет плакать».

Теперь Кайки переходил от простой лжи к лживому хвастовству. Он был зловещим, и то, что он говорил, не имело никакого смысла. Какой вообще жизнью он жил? Я не мог себе представить, чем он занимался в то время, когда не занимался аферами.

Или, может быть, он работал 24 часа в сутки, 365 дней в году как постоянный, неутомимый мошенник.

Будучи настоящим.

Будучи подделкой.

Но поскольку все уже пошло наперекосяк, вероятно, было бы лучше, если бы я поторопился и задал свои вопросы ─ в противном случае он мог бы взять с меня дополнительную плату, как те бессовестные люди, что продают доступ к биноклям на обзорных площадках.

— Теперь расскажи мне. О Кагенуи Ёдзуру и Ононоки Ёцуги.

— Хм. Конечно, я сделаю это. Я получил плату, так что теперь это действительная сделка. Но Арараги, тот факт, что ты спрашиваешь меня, должно быть, означает, что у тебя уже есть какое-то представление о своём ответе, — спокойно заметил Кайки.

Его лицо почти ничего не выражало, и я ничего не мог на нём прочесть ─ а даже если бы и мог, то, наверняка, ошибся бы. Он был обладателем эталонного покерфейса.

Я услышал это слово от Ханекавы.

Этот термин означает совершенно невыразительное лицо, как у человека, который не выражает никаких эмоций. Но, по-видимому, его первоначальный смысл был другим. Способность вызывать на своём лице совершенно не связанные эмоции, отличные от тех, которые вы на самом деле испытывали, ─ это был настоящий покерфейс.

Это имеет смысл, поскольку именно игра породила это слово. Одним пустым взглядом противников не обманешь.

Не обманешь…

Не сможешь их заставить поверить во что-либо.

Не скрывать эмоции, а создавать их.

Или же ещё дальше…

Не скрывать чувства, а создавать их.

Вот как это делается.

В этом свете Сендзёгахара Хитаги, чьё лицо до недавнего времени могло соперничать в эмоциональности с чугунной сковородой, стала бы второсортным мошенником.

Может быть, она умела скрывать свои эмоции.

Но она не умела притворяться.

Если бы она умела, я бы никогда не раскусил её…

В этом смысле она была довольно неуклюжей.

— Эти двое — специалисты. Охотники за привидениями, как и я, — заявил Кайки таким тоном, словно рассказывал что-то не более необычное, чем кулинарные предпочтения знакомого. — Однако, — добавил он, — в то время как я фальшивка, они настоящие. Если я мошенник, то они оммёдзи.

— ......

Оммёдзи.

При этих словах я повернулся к Шинобу, но она была полностью поглощена своими пончиками, как будто ничто из того, что он говорил, не могло её заинтересовать. К слову об антисоциальности.

— Я сказал «они» по привычке, — продолжал исправляться Кайки, — Но, строго говоря, оммёдзи была Кагенуи, тогда как Ононоки, похоже, её шикигами… чтоб их обеих. Ёкаи, призраки… эти двое раздражают со своей страстью к оккультизму.

«Нет чтобы просто гадать людям по группе крови», — проворчал он.

Эта пара не показалась мне такой уж неприятной, но, возможно, первое впечатление обманчиво.

— Так ты знаком с ними?

— Что заставило тебя так думать?

— Ну, то, как ты о них говорил… Я не знаю. Твой выбор слов.

— Я знаю только их имена. Кагенуи довольно хорошо известна в своём бизнесе… Её называют истребительницей странностей. Нужно быть шарлатаном, чтобы не знать о ней, но лично я с ней не встречался. Такая «настоящая», как она, не обращает внимания на подделки вроде меня… В любом случае, я и правда в некотором роде шарлатан.

Его ответ был отрицательным.

Хм.

Мне показалось важным, что он назвал Кагенуи и Ононоки «этими двумя», что звучало как что-то личное... но это было не более чем вопросом выбора слов.

Выбор слов мог быть похож на игру слов, но это было не одно и то же. Были и явные обмолвки. Точно так же, как братья и сёстры говорили на особом языке, возможно, у специалистов тоже был свой особенный способ общаться между собой..

— Пока мы тут разговариваем, Арараги, есть кое-что, о чём я тоже хотел бы спросить ─ хотя, очевидно, я не стану за это платить.

— ……

Естественно.

Спрашивай что угодно.

— Откуда ты знаешь об этой парочке? Они не очень-то склонны вмешиваться в чужие, заурядные, ничем не примечательные жизни. Даже меньше, чем я.

— Я бы не сказал, что они вмешались в мою жизнь… Они просто спросили у меня дорогу, вот и всё.

— Значит, ты не просто узнал их имена, но и встретился с ними лицом к лицу? Это ещё менее правдоподобно. Ты пытаешься меня обмануть?

— Ты последний человек, которому следовало бы сомневаться в чьей-то искренности.

— Ты уверен, что не ошибаешься? Возможно, они назвали фальшивые имена...

— Одна стояла на почтовом ящике, а вторая говорила «с крутым видом», хотя вид был совсем не крутой.

— Хм. Это они.

Кайки кивнул.

Этого было достаточно, чтобы подтвердить их личности…

— Если подумать, сегодняшний день был странным, — заметил я. — Не могу поверить, что столкнулся с тремя «авторитетами» за один день ─ тьфу, совпадения — страшная вещь.

Может быть,это всё потому, что сейчас шёл Обон?

Хотя это было бы слишком оккультным мышлением.

Но самым страшным было то, что день едва перевалил за полдень — такими темпами я мог столкнуться с ещё одним экспертом во второй половине дня.

Неужели это намёк на возвращение Ошино Меме?

Неужели это прелюдия ко второму пришествию парня в гавайской рубашке?

В таком случае...

Э-э, ну, я не знаю, очень тонкий вопрос!

— Совпадение, да, — подхватил Кайки моё слово. — Арараги, я сам использовал это слово всего минуту назад, чтобы сказать, что такая встреча, должно быть, судьба, но «совпадения», в том смысле, в котором их обычно понимают, — хитрое дело — и, по большому счёту, являются продуктом злого умысла.

— Злого умысла?

— Да. Никакой судьбы нет. Только злой умысел.

Злой умысел — противоположность справедливости.

Хотя Шинобу по его мнению должна была быть просто какой-то белокурой лоли, а вовсе не вампиром или кем-то ещё, Кайки бросил на неё многозначительный взгляд, когда повторил это слово.

— Кагенуи Ёдзуру и Ононоки Ёцуги, — продолжил он. — Ненасытные оммёдзи современности. Но Арараги. Они являются специалистами, но специалистами очень узкого профиля. Этот дуэт специализируется на бессмертных странностях.