Онлайн чтение книги Цикл историй: Первый сезон monogatari series: first season
Феникс Цукихи - 003

Просто чтобы вы знали, позвольте мне занять пару секунд вашего времени и заявить, что мы с Карен не особенно близки. Она и моя другая сестра, Цукихи, младшая из сестёр, родились с разницей в год и довольно дружны, но, боюсь, то же самое нельзя сказать о моих сёстрах по отношению ко мне.

Можно сказать, что мы не ладили. Мы враждовали.

Карен и Цукихи, со своей стороны, никогда не слушали меня, в то время как я, со своей стороны, имел дело с их инфантильностью, особенно с тем, как они играли в защитников справедливости в роли Огненных сестёр. Недавняя встреча с Кайки Дейшу не заставила их исправиться.

Боже, этот Кайки оказался таким бесполезным. В том, чтобы быть помехой и ничем больше, ни один другой взрослый не справился бы лучше.

Так что, видите ли, мы с Карен редко бывали на улице вот так, только вдвоём, почти так же редко, как и она вообще что-то делала без Цукихи.

Вот почему мы были так насторожены, когда разговаривали друг с другом.

И тот факт, что вся эта насторожённость закончилась тем, что Карен отрезала свой хвост, а я сидел у неё на плечах, доказывал, какая это всё-таки морока — быть братьями и сёстрами.

Это абсолютно не было похоже на мангу или аниме. Такого рода влечение к своей младшей сестре так же реально, как, например, единорог. Впрочем, говорят, что инцест был когда-то популярен в высшем обществе, и это многое объясняет. Мы, семья Арараги, определённо принадлежим к среднему классу.

Так почему же сегодня, в понедельник, четырнадцатого августа? Почему мы с Карен проводили время вместе в этот день?

Расслабьтесь, есть совершенно веская причина, которая не заключается в том, чтобы внезапно выиграть в лотерею и вступить в высшее общество. Уважительная причина, которую, полагаю, мне лучше всё-таки озвучить, чтобы не появилось никаких странных слухов о том, что Арараги Коёми так хорошо ладит со своей младшей сестрой.

Вернёмся немного в прошлое..

Раннее утро.

— Коёми? Ты хочешь, чтобы я что-нибудь для тебя сделала?

Я забыл упомянуть, но я старшеклассник. Другими словами, я готовлюсь к вступительным экзаменам, так что мои летние каникулы не подразумевают никакого отдыха. Просто лето.

Для всех остальных середина августа — сезон отпусков на время Обона, но, к сожалению, из-за грядущих экзаменов, это тоже прошло мимо меня. Да и в конце концов, наша семья не уделяет особого внимания старым национальным обычаям.

Ошино пришёл бы в ярость, если бы узнал.

Ханекава, вероятно, тоже, но опять же, в её случае, она бы отругала меня так же сильно, если бы я использовал каникулы как предлог, чтобы не учиться.

Впрочем, если меня отругает сама Ханекава, то это лишь придаст мне сил, так что она может не сдерживаться. Я бы даже хотел, чтобы она разозлилась, чтобы от злости у неё тряслись плечи, а следовательно, и грудь.

В общем.

Я снова проснулся рано и занимался обыденной утренней учёбой перед завтраком, когда Карен внезапно (и без стука) распахнула дверь и ворвалась в мою комнату.

Моя сестра.

Арараги Карен.

Вечно одетая в спортивную форму ученица средней школы.

— Ничего… — ответил я.

Кстати, «распахнула дверь» не в полной мере отражает реальность того, как это выглядело. Если бы мы были в детективном романе и зависели от повествовательных приёмов, то критикам было бы в чём меня обвинить. Так что, по правде говоря, это было похоже скорее на то, как следователи врываются в укрытие преступника в каком-нибудь полицейском сериале. Она не просто распахнула дверь, она выбила её ударом ноги.

Это было стандартное взаимодействие Карен с дверями.

В её культурной среде они всегда открывались ногами, будь то раздвижная японская или распашная западная.

Хотя нет… Будь это частью её культурной среды, то и мы с Цукихи, поскольку выросли с ней в одной среде, вели бы себя так же, так что этот пункт вычеркните.

— Что? Должно же что-то быть, — пожаловалась Карен, подходя к моему столу (я даже не потрудился обернуться) и бросилась на меня.

Когда я говорю, что она бросилась на меня, я вовсе не использую фигуру речи вроде «ноги налились свинцом», или «глаза на лоб вылезли», или «пройди сквозь огонь и воду». Я описываю всё буквально. Она подошла ко мне сзади и обвила руками мою шею, как шарфом. Она приклеилась к моей спине без тени сомнения. Именно в этом смысле она набросилась на меня.

Щёлк.

Карандаш № 2 в моей правой руке сломался пополам. Мой специальный письменный инструмент, пятиугольной формы, чтобы принести удачу на экзамене. Какое дурное предзнаменование.

Я повторюсь (как бы мне не было неприятно это говорить, учитывая стыд и унижение), но моя сестра, Арараги Карен, значительно выше, чем средняя третьеклассница средней школы, и, что ещё хуже, она продолжает расти. Сегодня она выше, чем вчера, а завтра она станет выше, чем сегодня, её рост продолжает увеличиваться.

Конечно, она могла быть ростом сколь угодно сантиметров. Это само по себе не было проблемой — проблема здесь заключалась в прискорбном факте, что она была значительно выше меня.

Люди определённого роста не могут не пугать остальных, хотят они этого или нет. Кроме того, Карен занималась боевыми искусствами. У неё был чёрный пояс, второй дан.

Другими словами, установив такое программное обеспечение, как карате, на оборудование, которым она была благословлена, то есть на своё тело, она получила в своё пользование такой боевой потенциал, что может легко справиться с некоторыми дикими животными.

Честное слово, я был свидетелем того, как она пробила кулаком оштукатуренную стену, как будто это было тофу. После этого её рука застряла, и, чтобы высвободиться, она разрушила большую часть стены.

Это было безумие, как бонусный раунд в старых файтингах.

В любом случае, если вам интересно, в чём дело, я просто подумал, что вы должны знать, что за сестра-медведица набросилась на меня. Можете себе представить мой ужас? Я не думаю, что у вас получится, но я всё равно хотел выразить это словами.

— Ну же, Коёми, я хочу помочь. Хочешь верь, хочешь нет, но на твою сестру можно положиться. Я твоя верная младшая сестра, понимаешь? Твоя преданная младшая сестрёнка! Всё, что ты хочешь, только скажи, и я это сделаю. Я к твоим услугам, окей?

— Ничего. Абсолютно ничего. Что, чёрт возьми, я могу хотеть от своей сестры в такую рань? Мне ничего не нужно, и ты ничего не можешь сделать. За пятнадцать лет, прошедших с момента твоего рождения, ты не оказала мне никакой помощи, женщина.

Во всяком случае, она могла бы оставить меня в покое. В данный момент я был занят запоминанием словарного запаса. С этим недвусмысленным посылом я убрал её руки со своей шеи.

Если бы у неё было желание, то есть, если бы она на мгновение потеряла самообладание и крепче сжала свои руки, вскоре моя голова склонилась бы набок, и я сейчас имею в виду не чувство замешательства, а поспешное прощание с этим земным миром. Я не хотел, чтобы она висела на мне дольше, чем это необходимо.

Поединок против легендарного вампира. Смертельный бой с кошкой. Краб, улитка, обезьяна и змея. И пчела.

После всех этих несчастий было бы обидно, если бы Арараги Коёми, закалённый в боях ветеран, был задушен собственной младшей сестрой.

Кроме того, висящая на шее сестра не входит в список моих любимых состояний.

Я просто испугался.

— Разве ты не видишь, что я пытаюсь сосредоточиться на учёбе? У меня нет времени возиться с низшими формами жизни, ты, амёба. Если тебе скучно, почему бы тебе не пойти на пробежку? Можешь даже не возвращаться...…

Предположив, что вся эта чепуха была просто её способом убить время, вероятно, потому, что её расписание не совпадало с расписанием Цукихи, я, наконец, повернулся, чтобы прогнать Карен, и потерял дар речи от того, что увидел.

У меня не было слов. Я резко почувствовал себя представителем рода человеческого в те далёкие времена, когда люди ещё не изобрели речь. Это ударило меня, как тонна кирпичей. Я никогда бы не подумал, что отсутствие средств для описания чего-то настолько простого может вызвать такой сильный стресс для психики организма.

Но если я должен ...

Если я должен, ради чести всего отряда приматов, как-то выразить словами это жуткое зрелище ...

— Послушай...

Арараги Карен, моя сестра, была в юбке.

……

«Ну и что?», — могли бы возразить.

Чтобы передать хотя бы пятую часть моего шока, я мог бы выделить это курсивом, например: «Моя сестра была в юбке».

Но я забыл даже это. Я не был способен даже на курсив.

Как я уже говорил, Карен всегда носила спортивную форму. Перефразирую. Она больше ничего не носила. Спортивная форма была для неё словно священным одеянием. И всё же она сняла её и надела юбку.

Её и без того длинные ноги казались ещё длиннее.

Похожее явление наблюдалось не только в нижней части её тела, но и выше талии.

На ней не было ни кофты, ни ветровки. Не было даже футболки.

Вместо этого она была одета в совершенно неспортивную водолазку без рукавов, а на её шее был повязан платок.

Такие длинные руки! Такая тонкая шея!

И, и…

Кто была эта красотка?!

Наполеон I якобы сказал: «Одежда красит человека». Если так, то Арараги Карен, стоящая передо мной в этой комнате, в этом доме, была и одновременно с этим больше не была Арараги Карен.

Хорошо.

В конце концов, она была ученицей средней школы.

Для неё не было чем-то совершенно неслыханным носить школьные юбку и блузку (что касается вероятности этого события, то представьте, что вы смотрите на небо и случайно замечаете россыпь падающих звёзд, вот где-то около того), но это была просто её форма.

Если принять этот факт во внимание, то всё было понятно. Она нарушала правила, но у неё должны были быть свои причины, и я мог проявить великодушие и не обращать на это внимания.

Тем не менее, её нынешний наряд выглядел открытым до такой степени, что это было немыслимо для школьной одежды.

Это было против самих законов природы.

Она способна… носить что-то, кроме спортивной формы?!

Она была словно Кирилл в Зенитской броне!

Я с трудом сглотнул. Это вывело летнюю жару на новый уровень.

Вероятно, это была одежда Цукихи. Её наряд был похож на то, что можно увидеть на страницах модного журнала, стильный и сбалансированный. Цукихи, со своей стороны, так сильно увлекалась традиционной японской одеждой, что вступила в школьный клуб чайной церемонии лишь для того, чтобы носить кимоно, но она не была такой фанатичкой, как Карен (другими словами, не придавала большого значения тому, как она одевалась), и у неё было полным-полно самой обычной одежды.

Тем не менее, Карен и Цукихи обладали очень разными типами телосложения.

Водолазка подчеркивала контуры Карен так же четко, как облегающая футболка, в то время как мятая юбка, вероятно, изначально не предназначенная для высокой девушки, превратилась в экстремальную мини-юбку.

На ней не было ни чулок, ни даже носков, и её длинных голых ног, торчащих из подола юбки, было достаточно, чтобы наполнить меня ужасом.

Террор.

Мне вспомнилось множество травмирующих инцидентов прошлого. Это, и то, и…

Эй, всё это произошло за последние несколько месяцев!

Серьёзно, сколько раз я сталкивался со смертью за это время?!

Но забудем о моей травме… Сейчас мы говорим о Карен.

— Карен… Если над тобой издеваются, ты должна была сказать мне! Почему ты не пришла ко мне раньше, пока всё не зашло так далеко?!

— Нет, надо мной никто не издевается, — возразила Карен после того, как я в гневе вскочил со своего вращающегося стула, схватил и потряс её за плечи, что она с усталым видом позволила мне сделать. — Если кто-то и издевается надо мной, честно говоря, так это ты.

— Угх.

— Сейчас я могу посмеяться над этим, но в начальной школе некоторые из бессердечных вещей, которые ты мне говорил, наводили меня на мысли о самоубийстве.

— Ургх.

Это уже не шутки.

Почему она призналась мне в этом сейчас? Неужели я действительно сказал что-то подобное?

— Именно это и вдохновило меня стать защитницей справедливости, так что, как видишь, моя ненависть ко злу на самом деле происходит от тебя.

— Быть не может! — это слишком большая ответственность, и не надо возлагать её на меня... — Н-Но, Карен, ты бы ни за что так не оделась, если бы тебе никто не угрожал! Ах ты, бедняжка… Значит кто-то заставил тебя надеть эти тряпки вместо твоего обычного спортивного костюма и разместил фотографии на секретном студенческом форуме твоей школы…

Всё потемнело, и я обхватил голову руками.

Невероятно. Я даже не замечал, что моя сестра имеет дело с такими ужасными вещами, и готовился к своим жалким экзаменам. Погружённый в проценты и культ академических заслуг, я потерял из виду то, что важнее всего…

Угрызения совести накатывали на меня подобно прибрежным волнам. Если я не возьму себя в руки, то могу впасть в ярость. Единственное, что удерживало меня в здравом уме, — это мой гнев.

Злость на самого себя, а заодно и на весь мир.

— Не волнуйся, Карен! Я как-нибудь всё исправлю! Я твой брат, предоставь это мне! Просто скажи мне адрес и номер телефона того, кто издевался над тобой, и имя классного руководителя, который закрыл на это глаза! Я заставлю их заплатить за то, что они сделали!

— Иногда ты горячее огня, нии-тян.

«Я аж влюбилась в тебя», — добавила Карен с улыбкой.

Очень нежной улыбкой.

Хмм. Судя по её реакции, я был на неверном пути.

Но если её не запугивали, то как это можно объяснить? Разве Шерлок Холмс не говорил, что, когда вы исключаете логически несостоятельные вероятности, всё, что остаётся, каким бы невероятным это ни было, должно быть правдой?

Если только не было какой-то вероятности, которую я упустил из виду?

Хммм. Формулировка г-на Холмса насчёт устранения ложных версий была довольно расплывчатой.

— Ах, я понял! Косплей!

— С каких это пор девушка, надевшая юбку, считается косплеершей? — возразила Карен. — Знаешь, даже мне иногда бывает обидно. Именно такие вещи и заставляли меня думать о смерти в начальной школе.

— Правда? Значит, когда-то ты была довольно обидчивой, — заметил я, как будто это не имело ко мне никакого отношения. Я не выказывал ни капли раскаяния, к собственному удивлению. — Ну, если над тобой не издеваются и это не косплей, то какого чёрта происходит?

— Ну, эм, я выгляжу мило?

С хриплым стоном Карен приняла соблазнительную позу всеми мускулами своего тела.

Это было совершенно не сексуально. Но для боевых искусств это была превосходная стойка. Думаю, это неудивительно, так как она вращала бёдрами, стоя прямо.

— Я ... я даже не знаю насчёт милой... — заикаясь, пробормотал я.

— Милая же?! — угрожающе воскликнула Карен, оставаясь в боевой стойке.

На самом деле это была довольно напряжённая поза, и поддерживать равновесие было нелегко, но она в самом деле была очень атлетичной.

Кстати, хотя я бы предпочёл не разглашать факт, который затрагивает моё достоинство как старшего брата, моя сестра действительно ужасна, когда пытается по-настоящему меня запугать. Легенды гласят, что однажды она даже победила льва на экскурсии в зоопарке.

Отвернувшись настолько небрежно, насколько это вообще было возможно, я произнёс:

— М-Мило, да.

Н-нет, я ничуть не подлизывался к своей младшей сестре из-за некой молчаливой угрозы! Я хотел сказать, что это меня «(ошело)мило»!

Я просто оговорился, как Хачикудзи!

Простите, язык прикусил!

— ……

Карен продолжала запугивать меня в той же позе. Она всерьёз пугала меня.

Боль от того, как она отколошматила меня на днях во время инцидента с пчелой, была чётко отпечатана в моей памяти, слишком свежей была эта травма.

Моё тело начало неконтролируемо дрожать..

— Мило! Мило! Мииииило, — я поймал себя на том, что повторяю это слово.

Очевидно, что я снова оговорился. На самом деле я хотел сказать, что это всё меня так (ошело)мило, что аж в груди (заще)мило и окончательно (сло)мило!

Уверен, что у Хачикудзи получается оговариваться куда более элегантно, но я не Хачикудзи.

«Элегантная оговорка» — какая интересная метафора.

— ……

Мы оба замолчали. Неловкость была ощутимой. Прошло несколько секунд…

— Э-э-э!

...и, хотите верьте, хотите нет, Карен обняла меня.

Девочка средней школы, обнимающая вас, может показаться очаровательной, но существующие факты противоречили этому образу.

Этот образ фальшивый.

Возвращаясь к теме льва в зоопарке и расширяя её, я полагаю, вы видели по телевизору и в других местах клипы о диких хищниках, охотящихся в Африке, или не в Африке, верно?

Движения Карен были аналогичны.

Быстро и ловко. С первого шага она уже развивала максимальную скорость.

В дорожно-транспортных происшествиях и подобных ситуациях, когда люди находятся в непосредственной опасности, они зачастую впадают в ступор. Впрочем, даже если бы я не впал в ступор, от атак Карен было невозможно уклониться — может быть, во время весенних каникул, но точно не в эти летние каникулы, и точно не я.

Именно так, Карен обняла меня лоб в лоб так, словно осуществила захват.

Около года назад я был свидетелем того, как она таким же манёвром проломила стальную балку в школе. Правда та была уже сильно прохудившейся, и всё же ... эта сцена промелькнула у меня перед глазами.

К счастью для меня, я не разделил участи той стальной балки. Удара, однако, было достаточно, чтобы выбить из меня весь дух.

Мои рёбра, сделанные из кости, а не из стали, неприятно затрещали.

Карен, явно не заботясь о моих лёгких, обхватила руками мою спину, после чего скользнула ими вверх по моей шее и прижалась ещё ближе.

Тотальный контроль. Повсеместный и круглосуточный. Хотя нет, 24 часа я так не выдержу. Я и минуты не выдержу!

Если бы она обняла меня со всей силы, она могла бы разорвать меня пополам. Ни Шинобу на весенних каникулах, ни кошка на Золотой неделе не делали со мной таких безумных вещей.

Если это не ужас, то что же тогда?

— К-Карен?

— Спасибо! Я так счастлива слышать это от своего брата! Так счастлива! Ура! — всё ещё обнимая меня, сжимая ещё крепче, Карен издала ликующий крик.

Ещё одна порция ужаса…

Безграничный всепоглощающий кошмар.

— .........кхх!

Ситуация приобрела серьёзный оборот.

Моя сестра… была нежна.

Ну, может быть, ситуация ещё пока не стала слишком серьёзной, но смешной быть она уже перестала. Честно говоря, казалась мне странной с самого начала. Спрашивать меня, может ли она что-нибудь сделать для меня, даже если это было просто для того, чтобы скоротать время, было совсем не похоже на Карен.

«Можно я раздавлю тебя до потери сознания, чтобы скоротать время?» было бы больше похоже на неё (что было бы страшно услышать от своей младшей сестры).

— Ах, это так расслабляет, вот так обнимать своего старшего брата. Должно быть, это всё благодаря твоей терпимости. Такое чувство, словно обнимаю подушку Tempur.

— Боже, прекрати, ты меня пугаешь. Жуть какая, отпусти меня. Мне очень жаль, но это правда так. — я метался, но не мог освободиться. Физически я не мог сравниться с Карен, но в данном случае я даже не был уверен, что дело в силе рук. Было похоже, что она удерживает меня не силой, а какой-то особой техникой. — Серьёзно, что за приколы? Что у тебя за новый образ?

Её действительно не запугивали? Получается, это было что-то вроде челленджа? В таком случае, единственный, с кем тут плохо обращаются, это я. Что я сделал, чтобы заслужить издевательства со стороны ученика средней школы?

— Эй, будь счастлив, — приказала Карен. — Твоя милая младшая сестрёнка любезно флиртует с тобой.

— Моя милая сестрёнка…

— Ты только что сказал, что я симпатичная. Настоящие мужчины не отказываются от своего слова.

— У меня сейчас вообще нет никаких слов!

Ладно.

Может быть, это эффект новизны, но на самом деле она выглядела не так уж плохо в юбке.

— Просто скажи мне, что ты задумала, — сказал я. — И не только свои действия. Объясни всё по порядку, начиная с того, кого ты из себя изображаешь.

— Хм? Ну, я просто подумала… Я бы хотела начать новую страницу своей жизни и представила себя младшей сестрой, которая любит своего брата и никогда

не ослушается его.

— Делай что хочешь, но я на это не куплюсь! Кроме того, ты заступаешь на территорию Камбару!

Очевидно, она не была моей младшей сестрой, но, будучи кохаем, она находилась в схожем положении.

— Камбару, — произнесла Карен и внезапно отпустила меня.

Чувство свободы напомнило мне о том, что на мне не было наручников (в отличие от ситуации, в которой я оказался в конце прошлого месяца, так что сравнение основано на жизненном опыте). Карен сделала три шага назад, чтобы между нами появилось некоторое пространство.

Как говорится, чтобы не наступить на тень своего хозяина.

Хм.

И что дальше? У Карен было странное выражение лица.

Она и так вела себя странно с самого начала, но это была прямо-таки неприкрытая странность (хотя «неприкрытая странность» — уже само по себе звучит странно).

Хоть я и был рад освободиться, она вдруг стала вести себя очень тихо. Возможно, я удивил её, внезапно упомянув незнакомое имя в шутливой форме.

— Ммм, Карен. Камбару это моя кохай, учится классом младше и не имеет никакого отношения к «Посетителю Бао»...

Я решил, что это мой шанс сменить тему, и если мне повезёт, возможно, Карен в юбке можно будет отправить на свалку истории, поэтому я попытался объяснить, кто такая Камбару, но это было легче сказать, чем сделать.

Моя кохай Камбару. Ученица второго класса старшей школы Наоэцу и бывший лидер баскетбольной команды.

С одной стороны, нет человека, более простого для понимания, с другой же стороны, сложно найти более непонятного человека. Как её вообще описать?

Это было почти то же самое, что пытаться объяснить, как ходит сороконожка. Или как если бы меня спросили, как работает влюблённость.

Если я просто поделюсь своими мыслями о ней, без прикрас, то это прозвучит так, словно я её ругаю. В таком случае пострадает её репутация, а я этого совсем не хочу.

У меня совсем никудышный словарный запас. Неудивительно, что у меня было столько проблем с тем, чтобы научиться нормально писать сочинения.

— Давай посмотрим… Камбару — это как Синкансэн серии Е5, или один из тех маглевов… или, может быть, истребитель… как «Фантом»?

Пока я бормотал, подыскивая подходящую аналогию, Карен прервала меня и удивила.

— Ну конечно, Камбару Суруга.

Ха?

Подожди, что? Я почти уверен, что ещё не назвал её полного имени.

— Карен?

С решительным видом она крикнула:

— Нии-тян! У меня к тебе просьба!

Она так резко повысила голос, что конец фразы прозвучал совсем по-детски. Однако скорость, с которой она продолжила, свела на нет эту тривиальную ошибку.

Слишком быстро для человеческих глаз, похоже на «мгновенную поступь», или даже на «Футай но Кивами».

Мгновенно опустившись на колени, она выставила ладони под углом в сорок пять градусов, вровень с ковровым покрытием, наклонила свой удивительно гибкий торс вперёд таким образом, словно это было его единственным предназначением, а затем нанесла удар своим лбом, одной из самых твёрдых частей человеческого тела, как будто бунтовала против самой Земли.

Проще говоря, она распласталась в нижайшем поклоне.

Да даже если не говорить проще, это был свершившийся факт.

— Я умоляю тебя, пожалуйста, представь свою никчёмную сестрёнку Камбару-сенсею!

— ………

А, точно.

Так вот что это было.

Подозрительное, совершенно нехарактерное для Карен поведение, настолько подозрительное, что я мог бы позвонить в полицию, больницу или, возможно, даже в тюремную больницу, если бы она не была моей семьёй, наконец-то обрело смысл.

Камбару Суруга — как я уже сказал, она была бывшим лидером баскетбольной команды, но этот профиль был слишком банальным, чтобы по-настоящему описать её. Она была феноменом, превосходящим обычные явления, самой большой звездой в истории нашей школы.

Камбару была настолько талантлива, что вела слабую баскетбольную команду нашей совсем не спортивной школы вплоть до национального финала. Да и вообще, много ли девушек способны сделать слэм-данк?

Ей пришлось покинуть команду в середине второго курса по определённым причинам, но она никогда не переставала быть звездой. Даже сейчас она была довольно популярна, особенно среди младших учеников.

Немало её поклонников были фанатиками.

Я даже не хочу вспоминать, когда именно, но как-то меня окружила толпа её поклонников, ужасно неловкий и ошеломляющий опыт. К счастью, вместе с Камбару появилась и Ханекава, чтобы помочь, и я выжил, но жизнь моя была под угрозой.

Сначала фанаты Сендзёгахары пытались убить меня, потом фанаты Камбару сделали свой ход. Мне определённо повезло. Может быть, в следующий раз фанаты фанатов Камбару попытаются убить меня.

В любом случае, я знал, что её популярность, её сила притяжения выходили за пределы Наоэцу. Получается, ученики средней школы тоже знали о ней?

Она действительно была на совсем ином уровне.

Камбару Суруга.

— Ну, если подумать, — сказал я, — Поскольку боевые искусства в наши дни являются спортом, то то, что ты знаешь об игроке национального уровня, которая является местной звездой, ничуть не странно.

Очевидно, в додзё Карен было правилом, или обычаем, или чем-то ещё, не участвовать в турнирах (скорее, даже, они не могли в них участвовать. Их стиль был настолько сосредоточен на реальных боях, что им было запрещено вступать в школьные клубы), но если бы Карен, будучи Карен, всё-таки приняла участие в соревнованиях, то вне всяких сомнений (или же наоборот — весьма сомнительным образом) смогла бы добраться до национального уровня.

Может быть, она каким-то образом чувствовала свою близость к Камбару.

И всё же, неужели моя никчёмная сестра только что сказала «сенсей»?

Я не знал об этом.

— Пожалуйста, нии-тян! Нии-сама!!

— Ты перегибаешь…

— Недогибаю!

— Хорошо сказано… но!

Вместо контраргумента я наступил Карен на голову.

Да, я из тех старших братьев, которые не прочь наступить на голову своей младшей сестры, когда она лежит ниц.

Считайте это расплатой за то, что она напугала меня чуть раньше (не то чтобы я испугался!).

— Ах, это честь, что ты наступил на меня, нии-тян, — осмелилась сказать Карен, упрямо уткнувшись лицом вниз и не сопротивляясь.

Будучи спортсменкой, она также стремилась к стойкости духа, и если у неё есть какая-либо цель, то подобная степень унижения, как и ожидалось, была для неё фактически забавой.

Да моя сестра, оказывается, профессиональная мазохистка.

— Знаешь, — сказал я ей, — Мне надоело смотреть на тебя в такой позе. Не надо вставать на колени из-за каждой мелочи, а то скоро ты и вместо «доброго утра» будешь падать ниц. Я что, похож на императора? Или я твой господин? Позволю себе заметить, что в наши дни подобные поклоны и вовсе считается формой насилия.

Это одна из форм шантажа.

Пускай я и наступил ей на голову.

— Конечно! — согласилась моя сестра. — Тогда давай я оближу твою ногу! Начиная с большого пальца ноги и в порядке убывания!

— А я говорю, что с меня хватит!

— Нркк!

Карен слегка приподняла лицо с пола, чтобы посмотреть на меня. В её глазах, казалось, тлел огонь, словно приветствуя любое препятствие, стоящее на её пути. Восхитительное выражение лица.

— Отлично! — воскликнула она. — А как насчёт моей девственности? Ты можешь забрать мою девственность!

— Не нужна мне девственность младшей сестры!

Я резко ударил её ногой по лицу.

Реальность допускает определённые ситуации, когда насилие в отношении вашей младшей сестры, всё ещё учащейся в средней школе, оправдано.

— Хак!

После такого удара никто не способен остаться в поклоне, даже Карен. Однако, так как она всё же была Карен, она смогла моментально отпрыгнуть назад прямо с колен, чтобы смягчить удар.

Она даже сделала сальто назад, так называемое «лунное сальто» (даже не знаю, было ли это для неё чем-то смущающим) в моей едва ли просторной комнате, задев потолок, но завершив замечательный манёвр.

10.00! 10.00! 10.00! 10.00! 10.00!

Какая невероятная спортсменка.

Она приземлилась на мою кровать. Пружины громко заскрипели.

Полагаю, с этого момента я уже не буду спать так комфортно, как раньше.

Зачем ей это понадобилось?

— Карен… Я знаю, что ты увлечена, и сейчас это кажется нормальным, но лет через десять, когда ты повзрослеешь физически и умственно и станешь взрослой, ты будешь съёживаться от воспоминаний о том, в каком виде ты предстала передо мной. Просто чтобы ты знала, я никогда не забуду о том, что тут произошло.

— Хм. Но ведь сейчас это сейчас, а не через десять лет. Даже чтобы наступило завтра, нужно выжить сегодня!

— Это отличный ход мыслей и всё такое…

Но стоит ли ради этого пасть ниц?

Это просто жалко. Какое завтра ждёт того, кто сегодня разбивает лоб в поклоне?

— И всё же я спрошу тебя, так, на всякий случай, — сказал я. — Ты же не вытворяешь подобный беспредел вне дома? Например, с друзьями или одноклассниками… или учителями в школе?

— Конечно, нет! Все же берут с меня пример!

— ……

Предполагаю, что это правда. В конце концов, она же была одной из Огненных Сестёр Второй средней школы Цуганоки. Кроме того, Карен была главной в этой паре, так что она, как правило, выделялась больше, чем Цукихи. Карен занимала самое опасное, самое заметное положение, будучи главной движущей силой дуэта.

— У меня есть одно важное правило, и оно заключается в том, что я кланяюсь в ноги только своему старшему брату!

— Не нужно мне таких привилегий..

Это было неприятно. Может быть, ей следовало бы разок умереть, чтобы излечиться от своей глупости. Впрочем, не исключено, что глупость рано или поздно всё равно загонит её в могилу.

Правда, отчасти из-за её популярности, я в какой-то момент подумал, что она «похожа» на Камбару. У них, конечно, были разные ситуации, поэтому существовали незначительные различия, но у них точно было много общего. Карен слышала слухи о Камбару и боготворила её, что не было немыслимо.

Не было, но…

Несмотря на то, что я уже почти привык видеть её упавшей на колени — это было почти повседневное зрелище — замена спортивного костюма на юбку, которую она обычно ненавидела (я думаю, она посчитала это подходящим нарядом для любящей сестры), случилась впервые в истории Арараги Карен.

Поскольку из-за гордости, самоуважения или чего-то ещё она обычно ненавидела просить меня, своего старшего брата, о помощи, когда ей нужно было что-то сделать, с её стороны, должно быть, потребовалось много решимости, чтобы умолять меня.

Хмм.

— Я удивлён, что Цукихи согласилась одолжить тебе свою одежду, ведь… Ведь на тебя она может сильно растянуться..

— Именно. Поэтому я взяла её одежду без спроса.

— ……

Она нарывалась. Цукихи была ещё страшнее её.

— Я знаю, ты хвалил меня и всё такое, — заметила Карен, — Но юбки мне не очень идут. Я бы даже сказала, что «не идут» не совсем подходящее слово, потому что в этой одежде у меня слишком много открытой кожи. Однако в этой мини-юбке весьма удобно совершать удары ногами.

— Ну, я не думаю, что в мини-юбках был сокрыт подобный провокационный замысел.

«А ещё тебе лучше не подниматься по лестнице», — предупредил я, на что она возразила: «Я бы никогда даже из дома не вышла в таком развратном наряде».

Учитывая, что она взяла одежду Цукихи, да ещё и не спросив разрешения, это был не самый подходящий комментарий. Но я сомневался, что Цукихи будет слишком уж зла, ведь это не относилось к её кимоно.

Полагаю, это всего лишь 2-й уровень по её шкале гнева.

— Кстати, Карен, как ты узнала, что мы с Камбару друзья?

Я ничего не мог с собой поделать, и когда настал момент отыграть шутку, я произнес её имя, но я был очень осторожен, чтобы держать факт нашей дружбы в секрете. В общем, я скрывал свой круг общения от сестёр, потому что они обязательно подняли бы шумиху. Они знали, что случилось с Ханекавой и Сенгоку, но на этом всё. Я был особенно скрытен в своих отношениях с Камбару…

— Ах да, — объяснила Карен, — Ты влез в кадр почти на всех снимках, которые прилагаются к онлайн-брошюре, рассылаемой по почте неофициальным фан-клубом «Сёстры Камбару».…

— У них нет её разрешения на публикацию этих фотографий, не так ли?!

Неофициальный фан-клуб? Сёстры Камбару?!

Ах, конечно, их мобильные телефоны! Мои родители решили, наконец, подарить обоим моим сёстрам мобильные телефоны, этим летом, в свете опрометчивых поступков, которые вытворяют «защитницы справедливости».

Это была плохая идея.

Забудьте об онлайн-рассылках, количество информации, которую Огненные Сёстры получили в свои руки, резко возросло — ситуация с пчелой на днях была тому примером, — к тому же, Карен в конечном итоге узнала обо мне и Камбару (вложения с фотографиями сами по себе, вероятно, были недостаточными).

Век информации пугает. Мир действительно катится в пекло на полном ходу.

Может быть, мне следовало поговорить с родителями и забрать телефоны у сестёр. Карен и Цукихи определенно были в большей безопасности, когда их не имели.

— Что? Коëми, разве это не довольно старомодный способ мышления? Взрослые вечно жалуются на то, что дети пользуются телефонами во время занятий, но когда они сами были детьми, разве они не пользовались другими штуками, вроде перекидывания записок и всё такое?

— Что ж, и то правда.

Меняются инструменты, но не наше поведение. Люди есть люди.

Брюзжа на то, что молодые люди мало читают и вообще очень невежественны, старшие поколения, в свою очередь, могут быть невежественны в отношении смартфонов и интернета.

Дети, которые не любят читать классическую литературу, и родители, которые не любят читать ранобе, возможно, не так уж сильно отличаются друг от друга. Более того, леди Мурасаки, возможно, была блестящей писательницей, но в современную эпоху даже книжка с картинками поставила бы её в тупик.

Бессмысленно проводить подобные вертикальные аналогии в отношении культуры.

Ладно, последняя строчка принадлежит Ханекаве, дословно.

— Когда я копнула немного глубже, — повторила Карен, — Я обнаружила, что Камбару-сенсей высоко ценит тебя! Я не знаю, какой трюк ты использовал, но она смотрит на тебя как на своего рода... наставника?

— Ну… в этом нет ничего плохого, — в этом не было ничего плохого, но то, как Карен это произнесла, звучало так странно. Я не обманывал Камбару, ничего подобного, но всё это происходило исключительно у неё в голове.

— Итак, Коëми, ты стал настоящей достопримечательностью среди девочек средней школы: «Кто этот коротышка, который командует Камбару-сенсеем, как какой-то девочкой на побегушках?»

— Ну вот, теперь на меня затаили злобу школьницы, которых я даже никогда не видел... — я не командовал ею, и если кого-то и беспокоила её преданность, так это этого парня, что стоит прямо здесь.

— Что ты, они все твои поклонницы. Ты стал центром внимания завистливых девочек из средней школы.

— Кто бы мог подумать, что во мне столько харизмы, которой я не замечаю... — это было по-своему неприятно. Существовала и такая вещь, как плохая реклама.

— Очевидно, я держала в секрете, что мы родственники, но это ведь что-то да значит, верно? Я связана с ней через тебя, это судьба. Нам было предначертано однажды встретиться. Так что, пожалуйста, не мог бы ты представить меня Камбару-сенсею?

— Судьба, значит…

— Держу пари, мы бы с ней отлично поладили, — пробормотала Карен, как будто просто говорила вслух, заложив руки за голову, насвистывая и бросая на меня украдкой взгляды.

По-видимому, это была её попытка сохранить видимость безразличия.

Какая вредительница. Тот факт, что она на самом деле была хорошим свистуном, только усугублял ситуацию.

Что ж, они с Камбару, вероятно, поладят — они оби были спортсменками и сорвиголовами.

Такие похожие...

Такие похожие, но, я не собирался знакомить свою сестру с Камбару.

Ни за что на свете. У меня были на то свои причины.

А именно, я случайно узнал о малоизвестных сексуальных наклонностях спортсменки национального уровня Камбару.

— Карен.

— В чем дело, нии-тян?

— Брось эту затею.

Шукк.

Из моего желудка вырвался неестественный звук. Это прозвучало так, словно лопату воткнули в землю.

Сестра прибегла к насилию в отношении брата, причём без малейшего колебания.

Молниеносный удар прямой ладонью прямо между рёбер.

Мне показалось, что у меня пропала печень.

— Ну-ну, Коëми. Давай все обсудим.

— ……

Подожди секунду, мне нужно восстановить свою способность говорить.

Дело даже не в боли. Я просто не мог говорить.

— Ты не готов оказать услугу своей милой сестрёнке? Ладно, у меня есть кое-какие идеи.

— Х-Хрк…

Карен говорила как обычная хулиганка. То, что у неё было, нельзя назвать «идеями». Угораздило же богов даровать способности, которые не следовало никому даровать, человеку, которому не следовало ничего даровать.

До чего же боги капризны.

И если они решили одарить её такими способностями, то могли бы для начала снабдить её какими-нибудь мозгами!

— Г-Где это видано, чтобы кто-то переходил от преклонения колен сразу к насилию… Мне нужна передышка! — я наконец-то вернул способность говорить, но при этом чувствовал, как внутри меня вибрирует диафрагма, так что мой голос прозвучал слишком напряжённо и жалобно, чтобы назвать это шуткой. — Что ты имеешь в виду?

Вторую фразу я решил добавить исключительно для того, чтобы попытаться скрыть боль в голосе, но, к сожалению, это прозвучало ещё более жалобно.

Первая мне понравилась значительно больше. Вообще я считаю очень недалёкими людей, которые любят высказывать своё возмущение по поводу того, что только ранние серии Гандама можно называть «настоящим Гандамом», или что они никогда не примут нового Наездника в маске. Впрочем, когда я смотрю на новые сезоны Pretty Cure, то понимаю, что они чувствуют

— Дать тебе передышку? И что же мне в таком случае делать, нии-тян? Как ещё ты сможешь понять мою точку зрения, если мы не обсудим это?

— Твоё представление о том, как следует обсуждать вещи, включает в себя использование кулаков.

Как однажды сказала мне Цукихи, в контексте человеческой культуры удары руками и ногами на самом деле были средством общения. Я думаю, что это применимо только тогда, когда стороны были равны. Одностороннее насилие не попадает в эту категорию.

Позвольте мне воспользоваться этим моментом и кое-что вспомнить.

Ещё в начальной школе меня учили быть аккуратным и опрятным.

Давайте попробуем это сейчас.

Цель Арараги Карен состояла в том, чтобы заставить меня представить её Камбару Суруге, или, точнее, заставить меня представить ей Камбару Суругу.

Эта цель выглядела довольно убедительно. Твёрдо, основательно.

Карен была из тех, кто ни перед чем не останавливается, чтобы достичь своей цели.

Она не сомневалась, что при достаточном количестве смелости даже один плюс один может равняться трём. Как только она начинала, никто не мог сказать ничего, что могло бы поколебать её.

Но была и другая сторона: Карен редко преследовала цели ради самой себя. В этом отношении она была на удивление бескорыстна. Хотя она никогда не колебалась, чтобы действовать ради кого-то другого, её собственная воля могла быть невероятно слабой.

Я бы даже сказал, ничтожной.

Это была одна из главных причин, по которой я считал Карен фальшивкой. Я говорил ей, что справедливость ради других — это всего лишь слабая имитация перед лицом справедливости ради себя самого. Именно поэтому…

Когда у неё была своя чёткая цель, как сейчас, она была очень настойчива, и я, со своей стороны, хотел сделать всё возможное, чтобы помочь ей достичь её.

Однако.

На этот раз я просто не мог. Я не хотел знакомить её с Камбару.

Я совершенно не хотел знакомить Камбару с Карен.

Это была моя точка зрения, цель Арараги Коёми.

Переживание случайных неудач отражается на характере человека. Я не хотел, чтобы Карен и Цукихи превратились в людей, раздавленных неудачей, — такова была моя позиция.

Между нами не было места для компромисса. Мы занимали диаметрально противоположные позиции в этом вопросе.

Это был вопрос ребром, всё или ничего, и один из нас должен был полностью уступить другому, и поскольку я не собирался этого делать, моим единственным вариантом было, чтобы это сделала Карен. Но как?

Если дело дойдёт до драки, я проиграю.

Я ни за что не смог бы победить Карен в драке.

Ну, если быть точным, при полной поддержке Шинобу я и проиграть не могу, но по человеческим правилам это, вероятно, было за пределами дозволенного.

Я думал об этом, глядя на свою тень.

Мы были в помещении, так что она была тусклой.

— Хмм…

В любом случае, эту проблему не решить ни дискуссией, ни насилием. Если бы вы спросили меня об этом так, словно этот вопрос не касается меня, я бы ответил, что никакие удары не заставят меня изменить своё мнение.

Я готов принять любое количество насилия, которое предоставит моя младшая сестра.

В конце концов, я же старший брат. Может не «нии-сама», но по крайней мере «нии-тян».

— Полагаю, всё идёт к состязанию, — произнёс я.

— Хм?

— Когда мы расходимся во мнениях, мы устраиваем состязание. Так всегда было между нами.

«Но оно не будет честным», — добавил я.

Я вернулся к своему столу и закрыл словарь. У меня не было выбора, кроме как отменить утреннюю учебную сессию. Наверстаю еë позже.

Ни одно английское словарное слово не заменит дел семейных.

— Ты выдвигаешь требования в одностороннем порядке, Карен. С точки зрения игр, это не матч между равными игроками. Ты играешь против казино.

— Ах…

Мерцание.

Тон её голоса изменился. Она, как говорится, загорелась. В неё был встроен датчик, который реагировал на любое упоминание серьёзного состязания.

— Хорошо, договорились, — согласилась она. — В конце концов, ты всё понял. Устанавливай любые правила, какие тебе захочется. Я преодолею все условия, чтобы познакомиться с Камбару-сенсеем.

Она была такой же тупой, как и всегда.

Настолько тупой, что иногда у меня по коже бегали мурашки.

Такими темпами она вырастет человеком-катастрофой. Будь то неудачи или что-то иное, всегда, когда ей не хватает информации, она предпочитает «пойти на риск». Даже не будь она моей сестрой, я бы всё равно за неё волновался. Нет, правда, это же опасно.

Хорошо.

Я собирался преподать ей урок.

Как это сделать? Она сказала, что я могу устанавливать любые правила, какие захочу, но я не могу сделать это слишком сложным испытанием.

У моей сестры развилось чувство отвращения к трусости и беспринципности. Её «пылающая душа справедливости» якобы не терпела этого.

Правила должны выглядеть справедливыми, но при этом быть невыполнимыми.

Это то, что мне было нужно, но мне ничего не приходило на ум.

С одной стороны, я не хотел чрезмерно усложнять задачу, однако слишком мало задач были для Карен невыполнимыми.

Я имею в виду, что она даже прошла испытание ста боями, да ещё и рекорд поставила. Она была бесстрашнее любого человека.

Однажды, с помощью шантажа заложником, её избила банда байкеров, но даже тогда она не проронила ни слезинки, впрочем, в тот раз мне пришлось прийти ей на помощь.

Если бы я не успел вовремя, всё закончилось бы печально…

Как, чёрт возьми, это случилось с тобой в таком мирном городе?

Другими словами, чрезмерная смелость была проблемой. Её избыток, может быть, даже хуже, чем недостаток.

И это если не учитывать остальные проблемы её «души справедливости».

Если я не буду осторожен и слишком всё усложню, она может перестараться, и это будет не просто неудача, она может каким-нибудь образом навредить себе.

Она не умела отступать.

Она не умела сдавать назад.

Эта пылкая леди была из тех, кто противостоит врагу, даже несмотря на болезнь.

В этом смысле я был в затруднительном положении…

Это состязание должно быть и тяжёлым, и крутым.

Hard and cool.

Только так я заставлю её признать своё поражение.

На самом деле, как раз на днях, когда я пытался помешать Карен противостоять своему врагу, несмотря на её болезнь, мы серьёзно подрались... Неужели мне снова придётся заходить так далеко?

Она не знала ни боли, ни стыда.

Признаю, она была просто невероятной… Даже назвать её простой мазохисткой язык не повернётся.

Она действительно была моей сестрой?

Может, её удочерили?

Эй, это было бы своего рода моэ.

Я не имею права струсить до того, как решусь на состязание. А может было бы быстрее, если я прямо сейчас сдамся и просто представлю её Камбару, хм?

Ммм, верно. Это всё из-за Камбару. В таком случае, возможно, мне стоит последовать примеру Камбару?

— Подожди здесь секунду, — сказал я. — Я схожу за тем, что нам понадобится.

— Что нам понадобится? Ты хочешь, чтобы мы играли в карты? Нечестно!

— Нашла что назвать нечестным...

Насколько же нужно плохо играть в игры, где нужно использовать свои мозги, чтобы считать их нечестными?

Не бойся, Карен, я не пойду по этому пути. Ты не признаешь своего поражения, если я так поступлю.

Это должно было быть что-то, что покажется выполнимым, не являясь таковым (однако я от чистого сердца беспокоился о будущем моей сестры, если игра в карты была для неё слишком тяжёлой).

Пришло время дать ей возможность взглянуть на ад, который мог сравниться с тем, что я испытал на весенних каникулах!

Я оставил Карен в своей комнате и спустился в ванную. Я сразу же нашёл то, что искал, и вернулся с инвентарём.

Карен растянулась на кровати.

К слову о том, чтобы чувствовать себя как дома. Её ноги были дерзко раздвинуты, а нижнее бельё явно выставлено напоказ.

Очевидно, моя идиотка-сестра позаимствовала у Цукихи даже нижнее бельё. Я знаю, что они обе были девочками и всё такое, но Карен зашла слишком далеко.

— А, Коёми. Ты быстро.

— Ты серьёзно пыталась вздремнуть, пока меня не было? Ты Нобита что ли?

— Между прочим, Нобита стал выше именно благодаря хорошему сну.

— Чушь полная.

— Ну да, тебе это не особо помогло, Сунэо-кун.

— А это было неприятно, но хорошо!

— Хм? Коëми, что это у тебя в руках?

С этим замечательным замечанием Карен села. Судя по тому, как она тёрла глаза, она не просто лежала, а в самом деле дремала.

Неужели я имею дело с диким животным? Или каким-нибудь старым солдатом?

— Это моя зубная щётка, — сказала она.

Действительно. Я спустился вниз, чтобы взять зубную щётку Карен с оранжевой ручкой и тонкой щетиной. Я также не забыл взять зубную пасту, которую держал в другой руке.

— Н-неужели ты... — Карен выглядела нехарактерно испуганной и даже слегка бледной.

Хм. Она быстро соображала, всё в порядке. Будучи старым солдатом, похожим на дикого зверя, возможно, она всё поняла.

Я надеялся удивить её, поэтому чувствовал себя немного разочарованным, пока она не указала дрожащим пальцем в мою сторону и не обвинила:

— Ты собираешься засунуть эту штуку мне в задницу?!

……

Теперь это я был застигнут врасплох. Мне казалось, что я побледнел, после чего позеленел.

Что, чёрт возьми, происходит в её голове?

— Я должна была догадаться, что мой брат способен приготовить что-то действительно дьявольское!

— Э-э, твой брат не думал ни о чём подобном… — она переоценивала меня. Как мужчина, я был не настолько испорчен.

— Правда? Когда какой-то сталкер преследовал одну из одноклассниц Цукихи, она придумала ему аналогичное наказание.

— Жуть какая!

Моя самая младшая сестра была просто ужасна! Ну да, это действительно было похоже на то, что могла бы придумать Цукихи! Сама Карен, как правило, в этом направлении не думала.

— Но даже Цукихи не пришла в голову идея использовать зубную пасту, — удивилась она. — Я знала, что ты совсем на другом уровне.

— Эй, не сравнивай меня с Цукихи.

— А я и не сравниваю. Ты же на совсем другом уровне.

— Да я вообще не имею с ней ничего общего!

Я был немного ошеломлён. Цукихи была ещё хуже, чем Карен, и спокойно могла стать членом женской банды байкеров. Её собственный брат определённо чувствовал себя запуганным.

— Может быть, она зашла слишком далеко, но трус, который опускается до того, чтобы преследовать девушек, заслуживает этого, тебе не кажется? — спросила Карен, её лицо было весьма серьёзным.

Учитывая флюиды, которые от ней исходили, мне, вероятно, не стоило рассказывать о том, что в настоящее время Камбару преследовала меня.

Я думаю, это было больше похоже на то, как мои сёстры играли в защитников справедливости. Мои слова вызвали бы только обычное опровержение того, что это не игра, и что они были не защитниками, а самой справедливостью.

— Трус, да? Да,— согласился я, — Я не собираюсь заступаться за парня, который гоняется за юбками девочек средней школы.

— О, это напомнило мне кое-что. Цукихи сказала, что расследует ещё один подобный слух.

— Слух?

— Ага. Говорят, какой-то старшеклассник в нашем городе любит нападать со спины на маленькую девочку с косичками. Он скорее извращенец, чем сталкер, потому что он обнимает её и прикасается к ней со всех сторон. Свидетелей было немного, так что кто знает, правда ли это, но если это так, он за всё ответит.

— О-Оу.

«Ч-Ч-Ч-что за извращенец», — согласился я, отводя глаза изо всех сил.

Иногда я забываю, что Хачикудзи Маёй — это не какая-то потусторонняя фея, которую можем видеть только мы с Ханекавой.

Значит, были свидетели, может даже много.

Как же оно ужасно — наше информационное общество.

Вездесущее.

— Если какой-то подонок сексуально домогается невинных маленьких девочек, — кипятилась Карен, — Я не оставлю это на усмотрение Цукихи. Я приму участие в действии и разукрашу лицо этого парня.

— Ха...ха-ха-ха. У вас двоих столько дел, да? Вот что я тебе скажу: если узнаешь что-нибудь ещё, приходи прямо ко мне. Ты не пожалеешь об этом.

— Ну вот видишь, даже тебя зацепило это дело. В конце концов, где-то и в твоей груди бьëтся праведное сердце.

— Ну конечно. Ха-ха-ха.

— Но мы отклоняемся от темы, не так ли? Если ты не собираешься засовывать щётку мне в задницу, тогда для чего, чёрт возьми, она тебе нужна? Что ещё можно сделать с зубной щёткой?

— ……

Это был необычный вопрос. Если вырвать его из контекста, то Карен будет выглядеть настоящей извращенкой. Ей будет что обсудить с Камбару.

Однако!

Хотите верьте, хотите нет, но извращëнное воображение Камбару находится на совсем ином уровне! Такие как «сталкер» и «извращенец» просто блекли на фоне этой женщины!

Вот почему я не хотел их знакомить!

— Карен, ты хочешь сказать, что не знаешь об этом? Зубная щётка — это инструмент, который многие люди используют для чистки зубов.

— А-А. В самом деле, что-то припоминаю.

— Конечно, если углубляться в тему, она может также использоваться для очистки других вещей. Зубная щётка отлично подходит для того, чтобы добраться до тех труднодоступных щелей вокруг раковины или ванны, а ещё…

Чёрт. Я снова отклонился от темы. Поскольку мы говорили о Камбару, я не мог не вспомнить об уборке. Завтра пятнадцатое число, так что мне нужно было, как обычно, помочь с её комнатой.

— Коëми, может быть, зубная щётка — это и инструмент, которым ты чистишь зубы, но к чему ты клонишь? Ты же не заставишь меня чистить зубы, правда?

— Правильно. Не заставлю. — я кивнул. — Я не заставлю тебя… потому что чистить зубы буду я.

— ... ? — Карен склонила голову набок. Серьёзность ситуации все ещë ускользала от неё. — Хм, я не понимаю… Ты собираешься почистить мне зубы? Зачем? Я имею в виду, если ты настаиваешь, я не возражаю… но ради чего?

Она выглядела обескураженной.

Хе-хе-хе. Осознание того, что выражение отчуждённости вскоре сойдёт с её лица, наполняло моё сердце радостью.

— Вы с Цукихи обе стрижётесь в салоне красоты, не так ли? Лично я этого терпеть не могу. Когда какой-то незнакомец прикасается к моим волосам, меня это странным образом напрягает.

— Ну, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я бы не хотела, чтобы мои волосы подстригал стилист, которого я не знаю.

— Психологически людям неудобно, когда к их волосам прикасается кто-то, кто им не очень близок. Держу пари, некоторые девушки даже предпочли бы, чтобы прикасались к их телу, а не к волосам.

Хачикудзи была такой.

Однажды, когда я схватил её за косички и притворился, что управляю ими, словно веду «Харлей Дэвидсон», она очень рассердилась на меня, даже отбросив свою обычную вежливую манеру общения. Я никогда не видел её в такой ярости… Мои извинения были ещё свежи в памяти.

— И… что? — спросила Карен с ноткой настороженности в голосе. Не понимая, к чему все это клонится, она чувствовала беспокойство. Её бдительность была непревзойдённой.

— Это вопрос прикосновений и стрижки –– самый простой пример, но я мог бы привести и другие. Могла бы ты позволить непрофессионалу сделать тебе массаж всего тела? Что-то в этом роде.

— Что-то в этом роде…

— Чистить зубы — это что-то в этом роде, — сказал я, хотя и не знал, почему я говорил таким тоном, будто читал лекцию. — Ты выглядишь невозмутимой, но то, что кто-то чистит тебе зубы, не является обычным делом. В отличие от стрижки или массажа, это то, с чем ты обычно можешь справиться сама.

Я говорил это кому-то, кто через несколько часов собственноручно отрежет свои волосы, но, очевидно, я не мог этого знать. Как это вообще можно предвидеть?

— Позволь мне объяснить, Карен, когда тебе чистит зубы другой человек, это невероятно жутко. Если ты сможешь удержать себя от паники в течение пяти минут, ты победишь. Я познакомлю тебя с Камбару. Но если ты пикнешь до истечения пяти минут, я выиграю и не представлю тебя ей.

— Ха-ха!

Столкнувшись с правилами и условиями матча, которые я изложил, Карен рассмеялась, как будто почувствовала облегчение. На самом деле, это было больше похоже на фырканье, как будто ветер только что покинул её паруса.

— Ух ты, — сказала она, — Ты нагнетал такую жуткую атмосферу, что я уже начала побаиваться. Теперь я немного разочарована.

— Вот как?

— Да, давай. Я не хочу представлять, как мои зубы чистит совершенно незнакомый человек, но мой собственный брат? Я готова. Ты уверен, что не сдашься первым, униженный тем, что чистишь зубы своей сестре? Должна сказать, ты не сможешь сделать со мной ничего такого, что меня бы смутило.

Ну, посмотрим. Она думала, что имеет дело с любителем.

— ……

Кехехех! Она попалась в мою ловушку! Даже еë высокомерный тон был музыкой для моих ушей.

Я прекрасно знал, что она невосприимчива к стыду. Сколько лет, в конце концов, я был еë старшим братом?

На самом деле, я стал еë старшим братом ещë до того, как она родилась!

— Конечно, — согласился я, — Если я сломаюсь первым, ты выиграешь.

— Да? Я не знаю, это кажется очень лёгким испытанием для встречи с Камбару-сенсеем. Я почти что чувствую себя неловко. Ты мог бы выбрать более серьёзное испытание. Ты такой KY.

— KY?

— Ты не умеешь читать ситуацию.

— А-а, — «kūkiyomenai», — да, я слышал это выражение раньше.

— Как насчёт SF для «немного таинственного»? Интересно, почему.

— Настоящий мастер... намного опередил своё время.

Эта игра слов, «sukoshi fushigi», принадлежала Фудзио Фудзико. Это было более чем загадочно, но довольно об этом.

— Давай начнём, — сказал я. — Садись здесь.

— Да, да.

Карен волей-неволей плюхнулась на кровать, отчего её юбка в беспорядке задралась. Может быть, она не привыкла носить еë, да и подол был слишком коротким, но, очевидно, юбки были не совсем её типом одежды, подумал я, садясь рядом.

Как лучшие друзья.

Я выдавил немного зубной пасты на щётку, повернулся в её сторону и положил левую руку ей на затылок.

— Скажи «а-а-а».

— А-а-а.

Я заставил её открыть рот и вставил зубную щётку.

Итак.

Время испытать ужас уровня Камбару-сенсей.

Можешь утешать себя мыслью, что ты была побеждена фетишистской идеей авторства самой Камбару!

— Гх...мф?!

Карен, казалось, наконец осознала опасность, с которой столкнулась примерно через минуту после начала состязания.

Выражение её лица изменилось. Давай, сделай так, чтобы оно дрожало.

Я никогда не видела лица, такого встревоженного и восторженного одновременно.

— Мм...ммф, г-грк?!

Теперь она поняла.

Слишком поздно, Карен-тян.

Наша схватка был в разгаре.

Да. Мои разговоры о парикмахерских и массаже были обманкой. Чистить зубы — это совсем другое дело.

Здесь речь о том, что кто-то буквально ковыряется у тебя во рту.

Не снаружи, а внутри твоего тела. И этот кто-то видит не только то, что лежит на поверхности, но и то, что сокрыто от глаз.

Впрочем, давайте не будем приукрашивать это. Правда в том, что это приносит удовольствие.

Другими словами, это приятно.

Чистка зубов — это такой повседневный акт, что вы привыкаете к нему и не придаёте значения. Я тоже не думал об этом, пока Камбару не указала мне на это.

И всё же это суровый факт.

Ласкать нежные части своего тела тонкими щетинками исключительно приятно. А если это ещё и делает кто-то другой, то разве можно удержать себя в руках?

У Карен хватало мужества. Она не поддавалась ни боли, ни унижению.

Можно сказать, она была мазохисткой. Абсолютной, конченной мазохисткой.

Именно поэтому это удовольствие, это блаженство является таким эффективным средством, чтобы сломить её дух.

Упорство, побеждённое удовольствием! Гордость, склонившаяся перед праздностью!

— Нг-гх...нммфх!

Когда я сосредоточился на месте за её коренными зубами и потёр там, где зуб встречался с десной, Карен отреагировала самым чувствительным образом. Её тело начало дёргаться и биться в конвульсиях.

Её глаза, казалось, вот-вот закатятся.

Это становилось по-своему пугающим…

Прежде я никогда не делал ничего подобного, но великая Камбару-сенсей, безусловно, оправдала свое имя.

Только не надо ненавидеть меня, Карен. Я делаю это для твоего же блага!

Ты же не хочешь встретиться с женщиной, которая придумала эту сумасшедшую идею!

— Нг-гх...хф, хф, фхф.

К сожалению, я просчитался.

Я не учёл, насколько упорной была Арараги Карен. Даже удовольствие не могло сломить эту Лягушку с характером.

Я думал, что она не продержится и двух минут, но она стиснула зубы. Ну, стиснуть их она не могла, так как я их чистил (ещё одна причина, по которой еë тело обмякло), но она выдержала мои удары, мои выпады, моё баловство.

Вся эта ситуация, словно сошедшая со страниц сёдзё-манги, когда старший брат доставляет удовольствие своей сестрёнке, должно быть, казалась ей довольно мерзкой, и всё же… Хм, неплохо, Карен. Совсем неплохо.

Она вдохновляла меня на то, чтобы я старался ещё усерднее.

Я (хотя это было немного за пределами дозволенного) начал чистить еë язык.

Нижнюю сторону еë языка, если быть точным, эта часть тела была в значительной степени обнажённой мышцей.

— Карен, будет лучше, если ты просто сдашься. Поправка! Сдавайся, и тебе больше не будет так хорошо!

Она была в щекочущем аду. Она не могла этого вынести.

Минута — это самое большее, сколько она ещё продержится!

— О-о-о… Держишься?!

На самом деле, тем, кто не мог больше терпеть ни минуты, был я.

Я думаю, Камбару посчитала это слишком очевидным, чтобы удостоить упоминания, но в этом поединке была серьёзная ловушка (причём, вероятно, совсем не та, о которой она подумала в первую очередь).

Я сосредоточился на идее чистки зубов и бросился осуществлять задуманное, даже не обдумав очень важный вопрос. А что буду чувствовать я?

Это была фатальная ошибка. Боюсь, с этим уже нельзя было ничего поделать.

— Х-Хнкк... Ааа… Фууу. Х-Хнкк!

……

Вот чёрт!

Стонущие вздохи Карен заставляли меня странно себя чувствовать!

Моë сердце забилось быстрее!

Каждая еë реакция заводила меня!

Что это было за странное чувство, как будто мы нарушили табу?!

Знать, что я ублажаю собственную сестру, было так аморально!

Каждый слышимый скрип зубной щетки, вся эта пенная зубная паста во рту начинали казаться мне не столько чисткой зубов Карен, сколько полировкой моей собственной души.

Неужели я больше всего удовлетворял себя, чистя чужие зубы, а не свои?!

Неужели меня делало счастливым осознание собственной полезности?

Это то, что школьные учителя называли альтруизмом?!

Ладно, наверное, нет!

Всё было хуже. Даже струйка слюны, вытекающая из уголка рта Карен, которую я обычно нашёл бы просто отвратительной, внушала странное чувство влечения!

Если я немедленно не перестану работать щёткой, может случиться что-то ужасное, однако, хотя я знал это, знал, что это неправильно, моя рука, казалось, уже была сама по себе. Словно какая-то автоматическая машина (вроде электрической зубной щётки), она отказывалась останавливаться.

Во всяком случае, еë движения становились все более агрессивными. Чем больше я сосредотачивался, тем хуже становилось.

Конвульсии Карен также усилились, она крепко сжимала простыню в руках, наверное, потому, что не могла стиснуть зубы, но этого всё равно было недостаточно, чтобы держать своё тело в узде.

Её лицо стало пунцово-красным, как будто оно вот-вот вспыхнет пламенем.

— Боже… — произнёс я, сам того не желая. Мне удалось проглотить слова как раз вовремя, но те, что почти сорвались с моих губ, удивили даже меня самого.

Боже. Она выглядела такой милой.

Я занимаю свою должность старшего брата Карен уже около шестнадцати лет (кстати, это число включает время, когда она была в утробе нашей матери. Именно это я имел в виду, когда сказал, что был еë братом ещë до её рождения. Это была не игра слов), но я никогда раньше не находил её такой милой.

Чуть раньше я похвалил то, как она выглядит в юбке, исключительно потому, что мне угрожали. Нет, то есть я, конечно, имею в виду, что я тогда оговорился и совершенно не собирался называть её милой, но сейчас я никак не мог отказаться от своих мыслей.

Как только данные просочились, их уже не вернуть.

Боже.

Боже, боже, боже.

Это было безумие.

Карен всегда была такой милой?

Подождите… Подожди секунду…

Была ли моя младшая сестра на самом деле самой милой девушкой в мире?

До сих пор я считал своей идеальной женщиной Ханекаву Цубасу, но не ошибся ли я? Даже если она не превосходит Ханекаву, может ли Карен бороться с ней на равных?

Стой, стой, стой!

Арараги Коёми, остановись прямо здесь! Ты слышишь, что говоришь?!

Какой смертный может соперничать с Ханекавой Цубасой?!

Это была иллюзия, всё это иллюзия! Я был просто пьян от этой странной ситуации!

Я видел это, знал, что это правда!

И-И все же…

— Н-на-а… — я застонал, как будто присоединился к Карен в хоре.

Появилась какая-то синергия. Я даже забыл, кто я такой.

Моя ментальная схема даже допускала возможность того, что я родился в этом мире только для того, чтобы почистить зубы Карен.

Какой идиотской была моя ментальная схема.

Как может чистка чьих-то зубов иметь такие ужасные последствия? Я столкнулся с тёмными, запрещёнными искусствами.

Но было уже слишком поздно для сожалений.

Неведение меня не спасёт. Неведение лишь погубит меня.

Это было вне моего контроля. Мой единственный выбор состоял в том, чтобы просто плыть по течению.

— К-Карен…

Знаете… сигареты?

Эту дрянь люди засовывают в рот и закуривают, чтобы вдохнуть дым, да? Эти супер опасные раковые палочки или что-то вроде того, что не сулит вашему здоровью ничего хорошего?

Представьте себе, если бы они были каким-то супер лекарством, которое делало бы вас тем здоровее, чем больше вы курите.

Стали бы они когда-нибудь такими же популярными?

Ну, я всё ещё несовершеннолетний, и я не собираюсь приобретать эту привычку, даже когда стану старше, но тот парень, Ошино, постоянно держащий сигарету между губами (не то чтобы он когда-либо еë зажигал), произвёл на меня сильное впечатление.

Но вы наверняка когда-либо задавались вопросом..

Может быть, именно потому, что эти штуки так вредны, именно потому, что так поступать не стоит, так много людей курят. И продолжают курить даже сейчас.

Это неправильно, ты не должен так поступать. Именно по этой причине...

Это ужасно влечёт.

Это ужасно привлекает.

Это ужасно одурманивает.

К тому времени, когда вы поймёте…

К тому времени, как я понял... я повалил Карен на свою кровать.

Все ещë придерживая еë голову левой рукой, я наклонился над ней и прижал своим телом.

Она была больше меня, но мне пришлось использовать лишь часть своего веса, и она плавно легла, не сопротивляясь.

Я посмотрел на Карен. Пристально посмотрел на неë.

Она теряла сознание, таяла на глазах.

Она была на небесах.

— Карен, Карен. Карен…

Я повторял еë имя снова и снова. Каждый раз, когда я произносил это, жар вспыхивал глубоко внутри меня.

Тело Карен тоже было горячим.

— Н-Нии-фян...

Благодаря зубной щётке, вставленной ей в рот (ну, возможно, даже если бы еë там не было), она шепелявила, еë зрачки были расфокусированы.

И все же она произнесла... храбро произнесла:

— Н-Нии-фян, продолжай...

Продолжать?!

Куда продолжать?!

Так бы я бы острил в обычных обстоятельствах, но я тоже чувствовал себя грязно.

Сыро. Скользко.

Липко. Склизко.

Запутанно. Одурманенно.

Шатко. Вязко.

Я, Арараги Коëми, осторожно убрал левую руку из-за головы Арараги Карен и медленно протянул еë к груди.

— ...Чем вы тут занимаетесь?

И тут вмешался грубый, бесчувственный, обескураживающий... нет, спасительный голос.

Когда я повернулся, чтобы посмотреть на дверь, которую, по-видимому, оставил открытой, моя другая сестра, моя самая младшая сестра, то есть Цукихи, одетая в свою традиционную юкату, стояла там в благоговейном ужасе.

Еë глаза были широко раскрыты, как два блюдца, рот округлился, она была похожа на одну из тех древних статуэток догу. Скорее ошеломлённая, чем охваченная благоговением, она стояла с разинутым ртом, не в силах поднять упавшую челюсть.

— Онии-хан. Карен-хан. Чем вы тут занимаетесь?

По какой-то причине Цукихи заговорила с кансайским акцентом. Я бы даже сказал, что это похоже на речь гейши из Гиона

Наверное, она была в замешательстве.

— П-подожди, Цукихи, — крикнул я, — Ты всё неправильно поняла!

Но, как бы я ни кричал, здесь не было ничего, что можно было бы неправильно понять. На самом деле все выглядело именно так. Ситуацию было довольно трудно истолковать неверно.

— Онии-тян, почему ты повалил Карен-тян на кровать и чистишь ей зубы с такой любовью и лаской, которые написаны на твоём лице? Карен-тян, почему ты одета в мою одежду и лежишь с таким благоговением на лице, пока Коёми прижимает тебя к своей кровати?

Цукихи достаточно пришла в себя, чтобы избавиться от акцента, но от вопроса, который она задала, было не так легко отмахнуться.

Еë широко открытые глаза в какой-то степени обрели нормальную форму, но только потому, что она сузила их в упрёке. Они из круглых сделались скорее треугольными.

Холодного взгляда, исходящего от Цукихи, было достаточно, чтобы привести меня и Карен в чувство.

Как только я очнулся...

Все было так, как сказала Цукихи. Другими словами, от еë вопроса нельзя было отмахнуться.

— Боже! Почему я повалил Карен-тян на кровать и чищу ей зубы с такой любовью и лаской, которые написаны на моём лице?!

— Что? Почему я одета в твою одежду и лежу с таким благоговением на лице, пока Коёми прижимает меня к своей кровати?

— Невероятно!

— Невероятно!

Это было невероятно. Я никогда в жизни не был так потрясëн.

Это… было… так близко!

Это была черта, которую нельзя пересекать!

Табу, слишком табу!

— Т-ты спасла нас, Цукихи! Спасибо!

— Т-ты спасла нас, Цукихи! Спасибо! — воскликнули мы с Карен в унисон.

Не только наши голоса звучали синхронно. Мы повернулись в сторону Цукихи и ткнули в неë пальцем, наши движения были совершенно идентичны.

Если бы это было синхронное плавание, мы получили бы золото.

Однако в данных обстоятельствах наша синхронность только ухудшила впечатление, которое мы произвели на Цукихи. В этом не было ничего хорошего.

Мы скорее заслужили оловянную медальку из аркадного автомата.

Я имею в виду, что, пока мы это говорили, я все ещё сидел на Карен.

— Ха... Ха.

Как и ожидалось, Цукихи утвердительно кивнула с большим интересом во взгляде.

Еë глаза были уже даже не прищурены, а плотно закрыты, а лицо ничего не выражало.

Мы с Карен тяжело дышали, на этот раз по совершенно другой причине.

Мы с тревогой ожидали суда.

Вязкие капли пота скользили по моей коже.

— Ага…

Когда Цукихи подняла голову, еë лицо было весёлым и ясным.

Похоже, нам предстояло выслушать утешающий вердикт. Может быть, нам будет сделана поблажка ввиду смягчающих обстоятельств, или, по крайней мере, мы получим условный срок. Мы с Карен оживились.

— Вы двое не могли бы остаться пока здесь? — спросила Цукихи. — Я сбегаю в магазин за шилом и быстро вернусь.

Из-под наших ног со свистом вылетел ковёр.

Смертный приговор.

Боже, шило…

С застывшей на лице улыбкой совершенно неулыбающаяся Цукихи, находясь на 99-м уровне гнева, вышла в коридор. Бам, она с силой захлопнула за собой дверь.

— Цукихи, — крикнула ей вслед Карен, — Я не думаю, что в комбини продают шило! Тебе придётся пойти в специализированный магазин!

Комментарий казался немного лишним. Цукихи полностью проигнорировала его.

Еë ноги застучали по лестнице, и вскоре всё стихло.

Хлоп. Что только что произошло?

Это был настоящий пандемониум. Даже если она и не сможет купить шило в комбини, с еë настроем, она найдёт его где-нибудь в другом месте.

Что же делать?

Ну, более насущным вопросом, вероятно, было то, что сделают с нами.

— Коëми, ты меня раздавишь, — пожаловалась Карен, пока я ломал голову.

— О, прости.

Я слез с неë. Она тоже села и поправила свою растрёпанную мини-юбку. Она казалась немного смущённой.

Смущённая Карен была редким зрелищем. Обычно еë ничто не могло смутить.

— Коёми, так что с нашим состязанием?

— Хм?

Состязание? Должно ли это слово что-то значить для меня? Было ли это название какого-то растения? Одно из словарных слов, которые я запомнил в это утро?

Когда я в замешательстве склонил голову набок, она добавила:

— Прошло уже больше пяти минут.

А, точно. Теперь, когда она упомянула об этом, весь инцидент начался как состязание между нами. Наконец вспомнив, я взглянул на часы.

Действительно, пять минут истекли. Вернее, прошло пятнадцать минут.

Неудивительно, что Цукихи наткнулась на нас в таком виде.

— О, чёрт…

Ой. Я проиграл.

На самом деле, если не считать проигрыша, мне пришлось отдать должное Карен за еë упорство. Пришло время воздать ей почести, которых она заслужила.

Возможно, я на полпути забыл самого себя, но любой, кто смог выдержать такое суровое испытание, заслуживал похвалы.

Особенно пятнадцать минут. Она просто монстр.

— Ха, я думаю, ты меня уделала... Обещание есть обещание. Хорошо, хорошо, Карен, я познакомлю тебя с Камбару.

Это не означало, что мне это хоть немного нравилось, но если Карен действительно хотела встретиться с Камбару, у меня не было причин вмешиваться. Или, по крайней мере, я не имел права.

Я подозревал, что они поладят. В конце концов, они были одного поля ягодами.

— Ты хорошо справилась, Карен. Победа за тобой. Да, думаю, сегодня была моя очередь проиграть. Я побеждён.

— Мм-м…

Несмотря на мои поздравления, еë ответ показался мне вялым.

Хм, она громко откашлялась, пока я гадал, в чем дело.

— Кхм, кхм.

Она несколько раз кашлянула, очевидно, нарочно, а затем сложила своë большое тело в застенчивый комок.

— К-Коëми.

— Да?

— Н-ну, если ты хочешь, я имею в виду, только если ты настаиваешь, я думаю, мы могли бы продолжить играть до двух побед в трёх раундах.

— ……

— Видишь ли, Цукихи прервала нас до того, как мы закончили, так что обычно это не считается. Кроме того, у нас ещё много времени, пока она не вернётся. Я была бы не прочь составить тебе компанию ещё на несколько раундов…

Она изображала крайнюю беспечность, но когда она высказала своё предложение, её щеки покраснели и она смущённо посмотрела на меня.

— Ну… — я тихо сжал зубную щётку, которая все ещë была у меня в руке. — Я… В таком случае, я бы попросил матч-реванш ... Может быть?

— О! Конечно. Не могу же я сбежать… от вызова… Я его принимаю!

— М-может, нам поменяться?

— Давай. Это звучит справедливо!

Так и не встретившись друг с другом взглядами, мы погрузились в лучшее из возможных состязание из трёх раундов.

Именно поэтому, начиная с сегодняшнего утра...

Мы с Карен стали немного лучше ладить.