Онлайн чтение книги Как спасти главного злодея How to Survive As a Villain
Глава 76 - Чьи жёны видят их во снах

По небу двигались чёрные облака, и весь мир словно застыл от холода. Ли Удин, возглавлявший три тысячи элитных солдат, полз по снегу к продовольственным складам Наньяна. Оголённые участки кожи болезненно жгло, а конечности коченели от лютого мороза и долгого нахождения в снегу

Неожиданно со стороны наньянского лагеря раздался взволнованный шум. Наньянцы, держа горящие факелы, все как один побежали на запад, и, видя это, Ли Удин решил поторопиться, чтобы не упустить благоприятную возможность. Ведя за собой небольшой отряд, он быстро проник в лагерь противника.

Проникновение прошло так гладко, что Ли Удин забеспокоился. До продовольственного склада было рукой подать, а вокруг было подозрительно тихо.

— Генерал? — солдаты ожидали приказа Ли Удина.

Ли Удин, с каждой минутой дыша всё чаще, оглядывался вокруг, внимательно всматриваясь в кромешную темноту. В стоявшей тишине можно было услышать падение иголки. Внезапно вдалеке мелькнула вспышка света, что не ускользнула от взора Ли Удина. Увидев её, он что было мочи хрипло прокричал:

— Отступаем!

Но было слишком поздно. Ли Удин с отрядом уже угодили в засаду. Наньянцы окружили их со всех сторон!

В одно мгновение раздался боевой клич, оглушивший, казалось, сами небеса!

Не поддавшись панике, Ли Удин стиснув зубы приготовился дать отпор врагу. Воодушевлённые его поведением, чуть ранее потерявшие хладнокровие бэйцы постепенно пришли в себя и тоже схватились за оружие.

Вот только они находились в лагере наньянцев, и силы противника значительно превосходили их собственные. В итоге солдаты Бэй падали один за другим, а их горячая кровь, попадая на товарищей, придавала им сил и ярости.

— Генерал Ли, нет смысла продолжать сражение! Сдайтесь и будете жить! — громко прокричал Се Ян.

Только он договорил, как Ли Удин приказал войскам отказаться от прорыва осады и отступить к складу с продовольствием. Вот только до склада, помимо Ли Удина, добралось немногим больше сотни солдат. В сложившейся ситуации им оставалось только укрыться в зернохранилище, надёжно забаррикадировав дверь, ведь за его стенами их по прежнему окружали несколько тысяч наньянских солдат.

— Генерал Се, остатки войска Бэй укрылись на складе продовольствия. Прикажете прорваться внутрь, чтобы не позволить им сжечь его? — спросил подчинённый Се Яна сразу после доклада.

— Нет необходимости, они уже заперты внутри как черепахи в банке*. Неужели ты думаешь, что они подожгут склад, зная, что сгорят в нём заживо? — покачал головой Се Ян.

[П.п. Как черепаха в банке* — китайская идиома использующаяся в отношении человека в безвыходном положении].

С этими словами Се Ян направился к складу, чтобы начать переговоры, и, остановившись прямо перед ним, сказал громким голосом:

— Этот Се давно наслышан о доблести и подвигах генерала Ли и не жалею с вами сражаться. К тому же император северного Бэй издавна славится своим невежеством и порочностью, а также своими действиями, что привели к вечной дворцовой смуте и невыносимой жизни народа. Такая страна не заслуживает того, чтобы вы, генерал, защищали её и отдавали за неё жизнь. Поэтому почему бы вам не сдаться южному Наньяну и вместе с нами избавить простой люд от страданий? Южный Наньян – высоконравственное и способное государство, что не станет плохо относиться к вам.

— Генерал Ли...

Внутри склада продовольствия Ли Удин медленно вытирал кровь с лица. Услышав дрожащий голос адъютанта, он поднял голову, обвёл взором более десятка человек с разными по степени серьёзности ранами, что помогали и поддерживали друг друга. Все солдаты были бледны, понимая, что ситуация безнадёжна.

— Генерал, у нас нет путей для отступления, — вновь заговорил адъютант.

Его голос и каждое сказанное им слово, как холодные кинжалы, вонзались в сердце Ли Удина.

Ли Удин ничего не ответил, вместо этого встав и уставившись вверх. Его облик напоминал испортившееся после попадания под штормовой ветер знамя. Непримиримый и безмолвный. Звучащее снаружи зернохранилища предложения Се Яна было подобно прекрасному медовому вину с ядом. Вместе с обещанием жизни в тех словах таилось требование растоптать свою честь, достоинство и преданность, что было подобно добровольному проклятию.

Все взгляды солдат в складе были направлены на Ли Удина и ощущались для него тягчайшей ношей. Он вздохнул, но по ощущениям воздух на новом вдохе так и не проник в его лёгкие.

— Вы хотите жить дальше? — посмотрев на них, спросил он.

Вокруг не было ни вороны, ни воробья*. Никто не отвечал. Все молчали, низко опустив головы.

[П.п. 鸦雀无声 (yāquèwúshēng) не слышно ни вороны, ни воробья – крылатое выражение, аналог которому «(царила) мёртвая тишина», «(стоит) гробовое молчание»].

Они хотели жить дальше, а кто не хотел? Кто не хотел бы родиться в мирные времена и счастливо жить в полной семье? Они все молодые солдаты, полные бодрости и энергии. Кто из них не мечтал криком вызывать ветер и тучи*? Кто из них не грезил о счастливом, безопасном и мирном будущем?

[П.п. 叱咤风云 (chìzhà fēngyún) криком вызывать ветер и тучи – образное выражение, означающее обладать огромной властью, могуществом, вершить судьбы; могучий, грозный. Часто используется именно в диалогах, а не литературе].

Казалось, минули длительные сто лет прежде, чем адъютант, ранее обратившийся к Ли Удину, сдвинулся с места и, неспешно встав, медленно направился к выходу из зернохранилища.

Ли Удин, не проронив ни слова, следил за ним взглядом, не останавливая.

Адъютант шёл пошатываясь из-за глубокого ножевого ранения в левую ногу. Кровь стекала по его голени, создавая извилистую кровавую дорожку, ведущую к выходу из склада. Остановившись перед дверьми, адъютант сделал несколько быстрых и глубоких вдохов и медленно протянул руку.

Изначально совершенно спокойные и безэмоциональные глаза Ли Удина расширились от шока.

Адъютант не толкнул дверь! Он спокойно нащупал и вытащил из-за пазухи соломенную бумагу*!

[П.п. Соломенная бумага* – легковоспламеняющаяся бумага, использующаяся для розжига].

Адъютант обернулся и оскалил зубы в улыбке. На вид ему было не больше девятнадцати, и даже в его улыбке угадывалась его юношеская незрелость, пока он разжигал огонь, напевая себе под нос мелодию какой-то народной песни.

Это была баллада о северном королевстве Бэй, воспевающая эру процветания и покоя. Солдаты всегда пели её у костра после очередных собраний.

Постепенно все солдаты, что находились на складе, подхватили эту песню, и её звуки понемногу заглушили уговоры стоящего снаружи Се Яна сдаться.

Ли Удин пел вместе с товарищами, и перед глазами то и дело возникали образы. Сначала это был старый генерал Сунь, рассказывающий ему, что юный государь старается стать хорошим правителем северного королевства, затем возвышающийся над императорским двором Сяо Юань, карающий вероломных чиновников ради защиты простого народа, пострадавшего от засухи, и в конце концов Се Чунгуй, хохочущий во весь голос, держа в руке наполненную до краёв чарку с вином, и говорящим:

— Генерал Ли, клянусь вам, что покуда возвышаются горы и текут реки этой страны я разделю с вами как славу и почёт, так горесть и позор этой страны, нашей родины!

Ли Удин сардонически рассмеялся во весь голос, откинув голову назад, а вернувшись к пению, неожиданно для себя почувствовал, как на глаза навернулись слёзы.

Вскоре чёрный дым просочился через стены склада, заставив Се Яна испугаться и тотчас же криком призвать людей брать воду и тушить пожар. Песня бэйцев постепенно стихла в треске пламени огромного пожара, огонь которого достигал небес, сжигая тела, кости и сожаления с верностью северных солдат и их генерала.

Ветер со снегом стенал и плакал, словно оплакивая судьбу нации с её взлётами и падениями, и истлевающие кости её героев.

Баллада северного королевства Бэй из военного лагеря Наньяна унеслась в небо, прогоняя грозовые тучи и останавливая снегопад, а не более чем в сотне миль оттуда на всех порах мчался к приграничному городу Се Чунгуй, ведя за собой людей и провизию для армии. Свет огня и лучи восходящего солнца слепили его, заставляя щуриться, чтобы разглядеть недалёкий силуэт приграничного города.

— Полковник Се! Смотрите, снег прекратился! Сейчас мы доставим продовольствие, и вы объединитесь с генералом Ли, после чего мы непременно прогоним наньянцев с наших границ! — сказал один из солдат Се Чунгую.

В глазах Се Чунгуя загорелся огонь от предвкушения встречи с Ли Удином и совместных сражений с ним на поле боя.

Благодаря тому, что погода улучшилась, а продовольствие уже фактически было доставлено, солдаты почувствовали эмоциональный подъём и запели балладу о северном королевстве Бэй, воспевающей эру процветания и покоя. Эта песня сопровождала Се Чунгуя до самого пограничного города.

Се Чунгуй рассмеялся и, всё ещё находясь за воротами города, прокричал:

— Генерал Ли, мы привезли продовольствие! Скорее открывайте городские ворота!

Сопровождаемые словами песни городские ворота медленно открылись, и улыбка Се Чунгуя медленно застыла.

Жизнь непредсказуема, и иногда всё могут решить два часа. Всего два часа.

Если бы Се Чунгуй отправился всего на два часа раньше, возможно, Ли Удин бы не ушёл.

Но история не имеет сослагательного наклонения. Всё, что им оставалось – это тихие вздохи сожаления и горькие слёзы тех, кто испытал события, что будут записаны в учебниках по истории.