Онлайн чтение книги Как спасти главного злодея How to Survive As a Villain
Глава 75 - Пожалейте кости у берегов Удинхе*

[П.п. Название этой главы и следующей – строчки из стихотворения «Лунси» поэта Чень Тао поздней династии Тан. Т.к. официальный перевод этих строчек достаточно большой, мы не смогли его использовать в качестве названий, и вместо этого заинтересованным лицам предлагаем перейти в наш вк или тг и прочесть стихотворение полностью самостоятельно].

Глубокой ночью боевое знамя величественно развевалось суровым ветром, а тонкие и хилые на первый взгляд военные палатки стояли вплотную друг к другу, словно их в любой момент могла снести бушующая метель.

Из одной из военных палаток южного Наньяна доносилась приятная мелодия флейты, что рассказывала секрет, скрытый под ста чжанами льда. Внезапно лёд истории покрылся паутиной трещин и разбился вместе с тем, как звук флейты оборвался.

Янь Хэцин нахмурился и отнял нефритовую флейту от нижней губы. Держа её в руке, он принялся внимательно и с нежностью во взгляде разглядывать её. В этот момент занавес палатки поднялся и внутрь вошёл мужчина средних лет в военной форме с заложенной за спину рукой. Его грозное, бородатое лицо было очень похоже на лицо Янь Хэцина, но уже успевшее навидаться ветра и инея*, а глаза, в которых раньше виднелось синее море, нынче пестрели лишь тутовыми рощами.*

[П.п. 饱经风霜 (bǎojīng fēngshuāng) навидаться ветра и инея – это образное выражение, обозначающее «много испытать на своем веку, натерпеться невзгод, нахлебаться горя»; нашим аналогом я бы назвала «пройти сквозь огонь и воду».

沧桑 (cāngsāng) где было синее море, там ныне тутовые рощи; образное выражение, означающее огромные перемены; житейские бури, невзгоды, превратности судьбы].

Янь Хэцин быстро спрятал флейту в рукаве и, убедившись, что она прикрыта рукавом, встал и почтительно поприветствовал его:

— Дядя.

— В последнее время мы одерживаем одну победу за другой. Ты в том числе тяжело работал ради этого, поэтому хорошенько отдохни и наберись сил, — низким голосом обратился Се Ян к Янь Хэцину.

— Спасибо, дядя, — ответил Янь Хэцин.

Се Ян похлопал Янь Хэцина по плечу, взгляд его зацепился за выглядывающую из рукава флейту, уголки его рта тут же опустились ниже некуда, а взгляд посуровел.

— Хэцин, подумай о своём отце, о матери! Подумай о южном Наньяне и его народе! Не забывай о своей семье и государстве!

Янь Хэцин опустил взгляд, его рука, державшая флейту, медленно сжалась.

— Этот Янь Хэцин понимает.

Се Ян смотрел на Янь Хэцина, в его взгляде было семь десятых строгости и три десятых любви.

Любой родитель, даже когда ребёнок вырастает и встаёт на ноги, даже когда он женится, даже когда становится полностью самостоятельным и независимым, в их глазах он всегда остаётся ребёнком.

Именно это и чувствовал Се Ян по отношению к Янь Хэцину.

Се Яну вспомнился Янь Хэцин в детстве. В то время, как остальные принцы королевства Наньян из кожи вон лезли, чтобы заполучить благосклонность отца-императора и матери-императрицы – Янь Хэцина интересовали только военные трактаты, анализируя которые он приходил к нему и задавал вопросы.

— Дядя, этот мир поделён на четыре королевства, разве этот мир не погрузиться в смуту рано или поздно? Хватит ли нам военной мощи, чтобы выстоять и дать отпор, когда это случится?

В юности глаза Янь Хэцина напоминали бескрайнее рассветное небо и сияли подобно звёздам в небесной выси.

Се Ян очень рано обнаружил экстраординарность Янь Хэцина и был уверен, что в его руках королевство Наньян несомненно сможет преодолеть любые трудности и, в конце концов, возвыситься над другими странами. Откуда ему было знать, что Наньян будет разорён и уничтожен сначала стихийным бедствием, а затем армией другого государства.

Когда Бэй пришли на юг, они вырезали почти всю императорскую семью Янь, а землю разграбили и разорили так, словно были не армией, а пожаром. После их ухода земли поделили между собой восточное У и Се Ян. И Се Яну пришлось пройти через тысячи трудностей и опасностей, прежде чем он смог спасти Янь Хэцина.

Столкнувшись с множеством невзгод и испытаний в столь юном возрасте, Янь Хэцин слишком рано повзрослел и утратил свою юношескую простоту и невинность.

Теперь в спокойном взгляде Янь Хэцина можно было увидеть бушующее пламя ярости и ненависти, за которым притаились все его чувства и мысли. Видя это пламя, Се Ян понимал, что его будет достаточно, чтобы сотрясти небо и землю.

Но сейчас он увидел, что к этому гневу примешивается и какое-то другое чувство. Оно было еле заметным, как во́ды чистого источника, прорезающие песок бескрайней пустыни, как маленькая и тесная лодочка в необъятных морских просторах. Она была подобна слабой надежде в безвыходной ситуации. Но именно подобные чувства были способны погубить людские души, погрузив их в пучину отчаяния.

Это чувство Янь Хэцин тщательно скрывал, поэтому, сколько не пытался, Се Ян не мог понять, что именно за эмоцию испытывал его племянник.

Се Ян разглядывал нефритовую флейту в руке Янь Хэцина, ощущая, что мучающие его вопросы катаются от горла к губам и обратно, но в итоге ничего не спросил. С лицом, ставшим похожим на восковую маску, Се Ян кивнул и, развернувшись, хотел было уйти, как за пологом появился солдат со срочным донесением.

— Докладываю! Генерал Се, принц Янь, армия Бэй неожиданно напала на нас с запада!

— Что? — нахмурился Се Ян. — Сейчас? Какова их численность?

— Метель слишком сильна, чтобы сказать точно, генерал. Но предположительно их численность оценили в десять тысяч!

Се Ян кивнул.

— Не ожидал, что у них ещё остались силы. Ну что ж, хорошо! Раз они так переоценили себя, то мы просто обязаны поставить их на место, разбив их войско. Хэцин, возглавь армию и дай им отпор.

Янь Хэцин кивнул и, встав, убрал флейту в деревянный футляр, после чего развернулся и случайно задел военный трактат на столе, отчего тот упал на пол торцом вверх, случайно раскрывшись на странице, где по воле божьей выделялось словосочетание «зерновой налог»

Янь Хэцин протянул руку и, подняв трактат, внезапно ощутил, как его сердце кто-то безжалостно сжал. Сделав два глубоких вдоха, он ещё раз взглянул на выделяющуюся фразу, нахмурившись поднял голову и спросил:

— Где располагаются наши казармы, а где продовольственные склады?

— Казармы на западе, а склады на востоке, Ваше Высочество.

Янь Хэцин медленно закрыл книгу, и на дне его спокойных и чёрных как смоль глаз промелькнула злость и жестокость.

》═══════~◈~═══════《

— Командир Не, противник не выступил нам на встречу!

Выслушав доклад подчинённого, Не Эр покраснел от злости и выругался:

— Сукины дети, они что там, совсем охренели?! Мы приближаемся к их казармам, а эти сволочи даже не чешутся! Жалкие трусы и жулики!

Хотя его речь была полна ругани, на самом деле Не Эр не столько злился, сколько беспокоился. Ведь раз на их атаку не среагировали, то отряд, идущий за провизией, был в опасности!

Не Эр сглотнул и крепко сжал поводья лошади. Несмотря на лютый мороз, на его лбу выступила испарина, когда он сказал:

— Атакуем.

— Командир Не?! Но нас ведь всего тысяча! — глаза солдата полезли на лоб от шока.

Их атака означала, что они не смогут развернуться и отступить, их атака означала их верную смерть без возможности сбежать.

Но если они не привлекут внимание наньянцев, то вся операция провалится, и когда Наньян пойдёт штурмом на город, что останется голодающим бэйским солдатам? Городские ворота будут разрушены, пограничный город будет захвачен, а земли затоптаны их сапогами.

Не Эр глубоко вдохнул и под шквальным ветром прокричал:

— В атаку!

В то же время Янь Хэцин стоял перед казармами облачённый в серебряные доспехи и увенчанный короной из белых перьев, на груди его висел амулет в виде чистого круглого зеркала, что должно было защитить его сердце и разум, а также длинным мечом наготове. Он спокойно смотрел в даль, где копыта лошадей поднимали пыль, обернулся и спросил комсостав:

— Генерал Се уже направил своих бойцов к складам с провизией?

— Да! — доложил адъютант.

Уголки рта Янь Хэцина медленно сложились в холодную ухмылку. Он оседлал коня и жёстко сказал генералу:

— Отлично, я дам им отпор, а он возглавляя войска отрежет им путь к отступлению.

Вскоре две кавалерии столкнулись друг с другом в битве. Вот только у северного королевства Бэй была всего тысяча солдат. Что она могла противопоставить десятитысячному отряду Наньяна?

Всего за несколько ходов Не Эр был сброшен с коня, придавлен сапогом Янь Хэцина и взмахом его меча лишён левой руки.

Не Эр, взвыв от боли, зажал кровоточащую рану, но после неожиданно расхохотался и с искажённым от боли голосом выругался:

— Янь Хэцин, ты ведь ненавидишь меня, так ведь? Ненавидишь, потому что как бы не старался, не можешь забыть, как я конвоировал тебя в Бэй, верно? Сейчас ты можешь отомстить, но ты никогда не сможешь забыть времени, когда был всего лишь псом королевства Бэй. Ты всего лишь бэйская псина...

Не дав ему договорить, Янь Хэцин с каменным лицом взмахнул мечом и перерезал ему глотку. Не Эр не мог больше издать ни звука, а при каждой попытке вдохнуть начинал захлёбываться кровью. Глядя на это ужасающее зрелище, Янь Хэцин спокойно, словно на дворовую псину, наступил на его судорожно извивающееся тело.

Не Эр с трудом поднял голову и посмотрел на восток, словно бы пытаясь увидеть, как там Ли Удин, но ничего не мог разглядеть вдалеке. Небо и земля были необъятны, и всё что он видел – это искрящийся снег. Мало-помалу взгляд Не Эра поддёрнулся дымкой и остекленел, а необъятная взаимная ненависть, сжигавшая обе страны, стала ещё глубже и непримиримее.