Онлайн чтение книги Как спасти главного злодея How to Survive As a Villain
Глава 79 - Нет больше гусей, что летели бы к югу от горы*

[П.п. Это строчки из стихотворения настоящего императора Сун Хуэй-цзуна, написанного после падения его королевства и взятия его в плен. Считается, что император много сожалел и выразил это в своей поэме, пытаясь найти ответ на вопрос «Кто же виноват?»]

Должно быть, этот человек ждал уже долгое время, потому что вся его одежда была в снегу, а на плечах даже образовался слой льда и инея. Неожиданно человек сгорбился и закашлялся, прикрыв рот рукой, отчего показался таким же хрупким, как сухая ветвь, готовая сломаться под порывом ветра.

Сяо Юань тотчас же сдвинулся с места и, сделав несколько шагов вперёд, спросил дрогнувшим голосом:

— Евнух Чжао, почему вы… Почему вы ещё не ушли?

— Ах, Ваше Величество, — сказал евнух Чжао неожиданно хриплым голосом. Казалось, он пережил немало невзгод за последнее время. — Ваше Величество ещё не ушли, так как же этот слуга мог уйти?

Сяо Юань изменился в лице от изумления и тотчас же пригласил евнуха Чжао в императорскую опочивальню.

Увидев, что Сяо Юань одет кое-как, евнух Чжао торопливо помог ему сменить одежду и привести себя в порядок. Императорские одежды состояли из множества деталей, и евнух Чжао, низко опустив голову, занимался ими так, словно сегодня был самый обычный день.

— Евнух Чжао... Вы вините меня? Вините, что не прислушался к вам? — сделав глубокий вдох, наконец спросил Сяо Юань.

— Ваше Величество, этот слуга уже стар и близок к смерти. Он не помнит, что такого некогда сказал Вашему Величеству, что могло заставить его так беспокоиться, — ответил евнух Чжао.

Словно рыбья кость застряла в горле Сяо Юаня, из-за которой он долгое время не произносил ни слова, просто беззвучно шевеля губами.

— Ваше Величество, неужели вы желаете… — слова евнуха Чжао прервал сильный кашель, что словно хотел заставить его выплюнуть свои лёгкие своей силой.

Сяо Юань тотчас же спохватился и начал похлопывать его по спине, чем так сильно испугал евнуха Чжао, что он поспешил остановить его.

Сяо Юань беспомощно убрал руку, тихо сказав:

— Моё единственное желание – чтобы неприятельские войска Наньяна не причинили вреда простым жителям императорского города. Евнух Чжао, вы тоже всё же уходите. Здесь правда не стоит оставаться.

Евнух Чжао неожиданно сгорбился ещё сильнее, став похожим на постепенно потухающий под моросящим дождём костёр, что оставит после себя золу, которую нельзя будет зажечь вновь.

— Ваше Величество, разрешите этому старому слуге убрать ваши волосы, как когда вы были ещё ребёнком, — дрожащим голосом попросил евнух Чжао.

Сяо Юань кивнул, тут же пододвинув деревянный стул и усевшись на него. Отыскав в хаосе спальни серую ленту для волос, евнух Чжао завязал ей волосы Сяо Юаня в тугой пучок, после чего тяжело вздохнул, поклонился и покинул опочивальню.

Он с трудом тащил своё тело против снега и ветра, и фигура его, упорно шедшая между небом и землёй, казалась такой маленькой и хрупкой. Покинув покои императора, он покинул запретный город и направился к жертвенному алтарю Храма Неба. Поднимаясь по ведущим к нему девяносто девяти ступеням, он не раз заходился в кашле и останавливался, чтобы ненароком не полететь вниз и не лишиться жизни раньше времени.

Уже стоя на самой вершине, где находился алтарь, евнух Чжао, как и подобает набожному человеку, склонился перед небом в земном поклоне и, не отнимая лба от пола, почтительно заговорил:

— Я, Чжао Моу, вошёл в императорский дворец более сорока лет назад и все эти годы верой и правдой служил трём поколениям императоров. Я удостоился императорской милости и благодарен за дарованную мне жизнь, желая и после смерти прислуживать первому и второму императорам. Сегодня, зная, что небо требует жертвы, я молю небо только о том, чтобы оно прислушалось к просьбе этого старого раба. Я не прошу даровать императору Сяо богатство и славу. Я прошу только о том, чтобы он прожил благополучную жизнь, не чувствуя горестей и не испытывая болезней. И за это желание этот старый раб принесёт в жертву своё никчёмное тело.

Договорив, евнух Чжао медленно встал, и из-за сильного мороза ноги его отозвались на это действие хрустом и болью. Он стоял без страха простудиться под шквальным ветром и снегом, стоял на месте, где совершается ежегодное жертвоприношение, а после без колебаний принёс себя в жертву, спрыгнув с горы вниз.

Алая кровь окропила прошлогоднюю траву, и пучок на голове Сяо Юаня неожиданно развязался.

Чёрный шёлк его волос рассыпался по плечам, и Сяо Юань на мгновение остолбенел. Нагнувшись, он поднял с пола серую ленту и аккуратно положил её рядом с киноварно-алой и белой нефритовой шпильками, а затем, взяв в руки императорскую печать и карту своего королевства, направился к главным воротам запретного города.

Ветер пронзительно завывал, а снег большими хлопьями валил с неба, заметая пустынный город, в котором, казалось, не осталось ни души, а перед входом в любой двор висел белый флаг. В безмолвии этого места казалось, что оно было заброшено уже многие годы.

Ступая по снегу, Сяо Юань медленно подбирался к дворцовым воротам. Он был одет в лёгкие одежды, напоминающие собой одежду простолюдинов*, в которой холод пробирал его до костей, неумолимо понижая температуру его тела. Он вздохнул, чувствуя, как дерёт пересохшее горло и немеют конечности.

[П.п. Это не мой косяк как переводчика, в оригинале так и написано].

Но остановиться он не мог.

Непонятно, откуда доносились неясные всхлипы и горестный плач, что сопровождал Сяо Юаня от опочивальни и до самых ворот.

Сяо Юань остановился только у тёмно-серых городских ворот и пристально вгляделся вдаль.

Там, вдали, уже можно было разглядеть примерные очертания наньянской армии. Частично скрытый ветром и снегом силуэт войск напоминал дурной сон для королевства Бэй.

Выдохнув белое облачко пара, Сяо Юань опустил голову и, смахнув снег с печати, возобновил шаг, направившись прямиком к вражеской армии.

Северное Бэй, раскинувшееся на три тысячи вёрст и просуществовавшее немногим более сорока лет, должно было вот-вот исчезнуть с лица земли.

Каждый шаг Сяо Юаня отзывался лёгким скрипом снега, напоминавшим ему крики и рыдания солдат, погибших во имя своего королевства и не желавших смириться с такой его судьбой.

Дойдя до наньянской армии, Сяо Юань поднял высокого над головой карту и государственную печать, а затем столь же спокойно опустился на колени.

В тот же миг, как его колени коснулись земли, Сяо Юань услышал, как в тишине падающего снега за его спиной рухнуло северное королевство.

Склонившись в земном поклоне, он вдохнул в лёгкие побольше воздуха и закричал что было мочи:

— Сейчас, погубивший свою страну грешник обнажает голову, снимая с неё корону в знак уважения и приветствия*. Не нужно вредить жителями императорского города.

[П.п. 免冠 (miǎnguān) снять шапку; обнажить голову в знак уважения, приветствия (в древности в знак признания своей вины), в данном случае из-за соседствующих иероглифов шапка была изменена на корону].

》═══════~◈~═══════《

— Докладываю! Генерал Се, принц Янь, император северного королевства пришёл один, чтобы сдаться!

Внутри военной палатки Янь Хэцин и Се Ян как раз обсуждали предстоящий штурм запретного города, когда прибыл полковник с докладом.

Зрачки Янь Хэцина неожиданно расширились, и, подскочив, он, не думая даже накинуть шубу, поспешил на выход из палатки, как вдруг его остановила рука, крепко ухватившая его за плечо.

— Хэцин, — голос Сяо Яна звучал строго и властно.

Янь Хэцин остановился, но не обернулся.

Сердце Се Яна испуганно заколотилось, а брови сошлись на переносице, смутно уловив то, что за чувство всё это время скрывал от него Янь Хэцин. Он обратился к полковнику:

— Оставь нас.

Полковник, совершив малый поклон, вышел из палатки, оставив Се Яна и Янь Хэцина наедине.

— Хэцин, позволь спросить, нефритовая флейта, которую ты так любишь и бережёшь, была подарена тебе императором северного королевства? — спросил Се Ян, сильнее сжав плечо Янь Хэцина.

Янь Хэцин долгое время молчал, прежде чем ответить:

— Да.

Се Ян стиснул зубы, и взгляд его потемнел. Янь Хэцин был ребёнком, выросшим на его глазах, и ему не нужно было лишних слов, чтобы всё прекрасно понять и осознать.

Тишина бесформенной сетью плотно окутала их двоих на очень долгое время, пока Се Ян не убрал руку и не сказал:

— Оставайся здесь и никуда не уходи. Я сам схожу и проверю, не устроил ли Бэй нам засаду.

— Дядя, я пойду с тобой... — Янь Хэцин обернулся, и глаза его горели твёрдой решимостью.

— Хэцин, — неожиданно перебил его Се Ян, подняв занавес шатра, отчего снег с ветром тут же ударили ему в лицо и ворвались внутрь, уничтожив ощущение тепла и уюта, а сам он лишь повернул голову и посмотрел на Янь Хэцина. — Ты – принц Наньяна, а не наложник северного императора.

Взгляд Янь Хэцина разом помрачнел, и он склонил голову, скрыв выражение своего лица.

Видя реакцию Янь Хэцина, Се Ян даже не подумал остановиться и, наоборот, обратил свой язык в смертоносный кинжал, увеличивающий и углубляющий уже имеющиеся у племянника раны. Он собирался напомнить Янь Хэцину о гневе и ненависти за свой народ и страну, по сравнению с которыми никакая любовь и рядом не могла стоять.

— Хэцин, ты представляешь и ведёшь за собой наньянский народ, семьи которых были разорены и убиты северным королевством. Ты сам ходишь по земле, в которой лежат трупы твоих родителей, а над твоей головой витают призраки твоих людей. Неужели ты уже позабыл ту страшную картину гибели нашего королевства? Неужели ты оставил всё это далеко позади? — сказав это, Се Ян ушёл вместе с безжалостным северным ветром.

Автору есть что сказать

Янь-гэ позаботится о своей любимой жене, не беспокойтесь.