Онлайн чтение книги Как спасти главного злодея How to Survive As a Villain
Глава 93 - Глядя в осенние воды, так жажду увидеть его хмурый взгляд, исчезающий средь весенних гор*

[Выражение, описывающее страстную любовь девушки к мужчине и тоску последнего по своей возлюбленной].

В сотне ли от столицы располагалась почтовая станция, на которой благополучно встретилась группа людей. Стоило им увидеть друг друга, как они ощутили свалившийся с плеч груз и наконец облегчённо выдохнули, ощущая, что все невзгоды вот-вот останутся позади.

Всё ещё опасаясь, что Наньян может передумать и послать за ними погоню, Сяо Юань торопливо отмыл лицо от грязи и переоделся обратно в мужские одежды, после чего был готов запрыгнуть в экипаж и покинуть здешние края.

Действия Се Яна вызывали у него смутные подозрения, но, торопясь сбежать, он не особо мог задуматься над этим.

После спешных приготовлений повозка помчалась по дороге. Сяо Юань поднял занавес в последний раз, глядя на удаляющийся силуэт столицы и сокрытого в ней императорского дворца. На миг его пронзило ощущение, что он никогда не забудет время, проведённое там. Он пожалел, что не может сейчас выпить полную чашу за эту страну или пожелать ей вечного процветания.

Медленно отодвинувшись, Сяо Юань опустил шторку, словно бы отрезая себя от того, что было с ним прежде. Вдруг вдали послышался торопливый топот копыт. Сяо Юань не успел даже руки поднять, чтобы вновь выглянуть наружу, как Ян Люань отдёрнул шторку и сделал это сам, тут же смертельно побледнев.

— Это Янь Хэцин.

Из-за того, что их группа была довольно большой, они распределились по трём каретам. Две другие, также заметив приближающегося всадника, замедлились и прибились к обочине, чтобы пропустить вперёд ту, в которой ехал Сяо Юань.

К всеобщему удивлению, Янь Хэцин, который спокойно мог заставить кареты остановиться, не сделал это. Вместо этого нагнав их, он подуспокоил коня и просто начал следовать за ними, словно боясь помешать, а не желал на самом деле остановить их и вернуть.

Проехав так некоторое время, Сяо Юань недоверчиво спросил:

— Он один?

— Да, — ответил Ян Люанью.

Сяо Юань молчал некоторое время, а затем вдруг поднял голову и приказал:

— Останови карету.

— Ваше Высочество? — обескуражено воскликнул Ян Люань.

— Не бойся. Я просто хочу сказать ему пару слов. Да и даже если у нас случится конфликт – он не сможет меня удержать.

Поразмыслив, Ян Люань всё же остановил экипаж.

Сяо Юань глубоко вдохнул и вышел из повозки. Заметив, что повозка остановилась, Янь Хэцин также остановил своего коня и замер в нерешительности. Увидев, что Сяо Юань вышел из кареты, он прищурился, а затем спешился и, взяв коня за поводья, сделал шаг вперёд.

Разделённые запылённой и грязной глиняной дорогой двое мужчин смотрели друг на друга. Наконец, Сяо Юань вздохнул и пересёк её.

Сяо Юань хотел многое сказать Янь Хэцину. Эти слова он уже давно хранил в своём сердце, но после всего произошедшего их смысл изменился. И всё же, несмотря ни на что, он хотел чтобы Янь Хэцин их услышал.

Наконец приведя мысли в порядок, Сяо Юань подумал, что, возможно, Янь Хэцин не ненавидит его так сильно, как ему могло показаться. В противном случае позволил бы он ему так легко сбежать?

Но независимо от того, ненавидел его Янь Хэцин или нет, – он должен был уйти. В ближайшем будущем все земли вокруг будут гордо зваться царством Наньян, а Янь Хэцин будет править Поднебесной. Если он, падший император, останется здесь, то проведёт остаток жизни в чудовищной клетке, зовущейся императорским дворцом.

Это было бы ужасно. Даже если Янь Хэцин вспомнит о прежних чувствах меж ними и не будет вредить ему – это всё равно не было тем, как Сяо Юань хотел провести остаток своей жизни.

Поэтому он и должен был уйти.

А раз уж он собирался уйти – ему следовало подобающе попрощаться. Не радуясь и не скорбя. Не ненавидя и не сожалея.

Сяо Юань остановился в паре шагов от Янь Хэцина. Янь Хэцин смотрел на него так, словно сделал что-то не так – осторожно и опасливо. Будто боясь, что Сяо Юаню может что-то не понравиться, стоял всем телом напряжённый и готовый среагировать на любое движение.

Сяо Юань вдруг тепло улыбнулся Янь Хэцину, отчего у того глаза расширились от шока и он впился в улыбку напряжённым и жадным взглядом. Он ненавидел то, что не мог вырезать эту сцену в своём разуме, сердце и костях, чтобы этот момент не стёрся под грузом времени и никогда не забылся.

Тихо посмеявшись, Сяо Юань продолжая улыбаться обнял ладонью одной руки кулак другой и, склонившись в поклоне, сказал:

— Жизнь до боли коротка, а ненависть тянется долго. Пускай небо и земля станут чашей, а мои слова – вином в ней. Поднимая первую чашу, я желаю тебе всегда возвращаться с поля боя живым и здоровым и, как бы темно ни было, ночью не бояться холода. Поднимая вторую чашу, я желаю тебе встретить порядочного человека, с которым ты рука об руку проживёшь долгую и счастливую жизнь. И, наконец, с третьей чашей я желаю тебе счастливой и беззаботной жизни. Пускай печали и горечь прошлого, терзавшие тебя, забудутся. Я знаю, что когда придёт моё время и я окажусь на небесах, то взглянув на мир, в котором жил, обнаружу, что он процветает и не знает горя благодаря тебе, Янь Хэцин.

Янь Хэцин внимательно выслушал его, но долгое время после того, как Сяо Юань закончил, ничего не говорил. В Бэе стоял конец зимы, холодный ветер со свистом забирался под одежду и нещадно бил в глаза. Слова словно лезвия кинжалов пронзали его сердце. Янь Хэцин крепче сжал поводья и после долго молчания хрипло спросил нетвёрдым голосом:

— Сяо Юань, ты пожелал... пожелал мне забыть. О чём конкретно ты просишь меня забыть?

Сяо Юань остолбенел.

«Разве было не понятно, что я имел в виду его ненависть к северному королевству Бэй и о тех унижениях, через которые он прошёл?»

Растерянный Сяо Юань не знал что ответить, а затем увидел как Янь Хэцин сделал шаг к нему. Они смотрели друг на друга, и в этот момент Сяо Юаня неожиданно посетила мысль, что глаза у Янь Хэцина удивительно красивые. Хотя то, как он приблизился к нему, Сяо Юаня немного испугало, но он всё равно не отвёл взгляда.

Глаза Янь Хэцина были холодны, как лунный свет, но в их глубине пряталась глубокая печаль, причину которой Сяо Юань никак не мог разглядеть.

— Если ты всем сердцем и помыслами решил уйти. Если ты скорее умрёшь, чем... Что ж, хорошо. Я не стану тебе мешать, но... — закрыв глаза, Янь Хэцин заставил себя замолчать и успокоиться. Его голос звучал так, словно он, преодолев тысячу гор и рек, пройдя через невообразимые потери и испытания, наконец предстал перед Небом и Землёй и обратился к ним: — Но я не забуду. Никогда не забуду. Просто не смогу забыть.

[П.п. *голосом коня Юлия* Ой дураааак! Ой дурак!]

Под конец своей речи Янь Хэцин едва ли не скрежетал зубами, чем заставил Сяо Юаня испуганно отступить и недоуменно спросить:

— Если ты не можешь отпустить, то почему ты позволил мне сбежать?

Янь Хэцин медленно раскрыл глаза, мрачно на него посмотрев.

Потому что он не хотел, чтобы Сяо Юань страдал. Он не хотел знать, что никогда больше не увидит его улыбки по своей вине. Он не хотел, чтобы Сяо Юань ненавидел его или испытывал отвращение к нему. Он пережил гибель своей страны и семьи, пережил позор и унижение, пережил все горести войны, выпавшие на его долю. Он вынес столько всего, но пережить ненависть Сяо Юаня не смог бы.

Этот мир любовных романов был таким жалким и смешным, таким нелепым и трагичным.

Наконец, Сяо Юань не удержался и спросил:

— Тогда почему ты пустился в погоню за мной?

Совладав со своим настроением, Янь Хэцин нащупал и вытащил из-за пазухи белую шпильку.

Это была его реликвия. Последняя память Янь Хэцина о его матери. В новелле это был важнейший символ любви Янь Хэцина. И этот символ он некогда в благодарность подарил Сяо Юаню, и которую тот, сбегая, оставил во дворце.

— Потому что ты забыл взять с собой кое-что. Я должен был принести тебе это, — мягко прошептал Янь Хэцин.

Потрясённый Сяо Юань не мог поверить своим ушам.

«Только... Только из-за этого?!»

Янь Хэцин протянул Сяо Юаню шпильку, держа её на раскрытой ладони. Точь в точь как в ту ночь на ярмарке, когда Янь Хэцин, после того как Сяо Юань подарил ему нефритовую флейту, преподнёс ему эту самую шпильку.

Сяо Юань долго колебался, но всё-таки протянул руку, чтобы взять её. Всё это время Янь Хэцин терпеливо ждал, и когда Сяо Юань всё же протянул руку, в его глазах загорелась искра надежды. Но в тот момент, когда кончики пальцев Сяо Юаня уже должны были коснуться белой нефритовой шпильки, тот внезапно замер, а затем убрал руку.

В глубине глаз Янь Хэцина что-то разбилось и потухло, когда он услышал слова Сяо Юаня:

— Лучше оставь её себе, чтобы отдать кому-то достойному, когда придёт время.

Янь Хэцин обманчиво медленно сжал шпильку в кулаке. Как бы он не старался, он не смог скрыть эмоции в своём потяжелевшем голосе.

— Она действительно не нужна тебе?

— Я.. всё же...всё же предпочту не брать её. Тебе стоит подарить её кому-то другому.

— Хорошо, — Янь Хэцин поднял на него взгляд.

Подумав, что Янь Хэцин наконец услышал и прислушался к нему, Сяо Юань кивнул и хотел было уже попрощаться, как Янь Хэцин внезапно вскинул руку, а после с силой бросил шпильку о землю!

С громким звоном шпилька разлетелась вдребезги. Её осколки тут же затерялись в пыли и грязи дороги. Вся эта сцена отпечаталась в широко раскрывшихся от шока и неверия глазах Сяо Юаня.

Прежде чем он пришёл в себя, Янь Хэцин вскочил на коня, развернулся и галопом помчался обратно в императорский дворец.

Когда повозка снова тронулась в путь, было трудно сказать, отчего покраснели уголки глаз Сяо Юаня. Возможно, причиной тому была поднявшаяся дорожная пыль, однако никто не осмеливался говорить об этом.