Онлайн чтение книги Волчица и Пергамент Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
3 - 5

Ткань святого Некса выглядела как обычный кусок ткани. Причём достаточно толстой, жёсткой и довольно тяжёлой. Похожей на задеревеневшую шерсть неважного качества. В остальном не отличалась на вид от обычной, и Коул ощутил некоторое разочарование. Когда Иления сообщила, что она возьмёт её в качеств налога, Хаббот с готовностью согласился, вероятно, успокоенный обыденностью ткани.

- Я не думаю, что она стоит очень много у торговцев.

Но Иления ответила, что это важно лично для неё. Хаббот знал, кто такой Святой Некс, и, возможно, именно поэтому не мог определить ценность реликвии. Возможно, он думал, что волосы более известного святого или кусочек ковчега из Писания, будь они в ящичке, стоили бы несоизмеримо дороже.

Они аккуратно восстановили каменный пол и закрыли секретный вход. Что Хаббот сделает дальше, Коул не знал, но у него была, по крайней мере, ночь, чтобы подумать об этом. Старик ещё не успел опомниться от этого визита, когда провожал их.

Ветер немного усилился, когда они спускались по каменной лестнице. Морские птицы пролетали прямо над головой на расстоянии вытянутой руки и словно издевались над бескрылыми существами. Миюри иногда поднимала голову и рычала на них, придавая правдоподобие этому предположению.

- Так похожа на обычную ткань. Это действительно она?

- Говорят, ценность реликвии подтверждается упаковкой и сертификатом. И я уверена, что этот ящик подлинный.

Иления изо всех сил пыталась не дать своему чувству облегчения расплыться широкой улыбкой по её лицу. Коул кивнул.

- Я ещё видел подпись монастыря, её я знаю. История ткани тоже приведена.

- Это так. Но по вопросу истинности ткани... Я думаю, что наполовину, - похоже, только в подобные моменты лицо Илении могло мрачнеть. - Я впервые вижу такую ткань, но не похоже, чтобы её сильно почитали.

- Почитали?

Ткань должным образом упаковали и положили в ящичек. Так полагал Коул, но Иления озадаченно наклонила голову.

- Когда мы открыли деревянную дверцу, ящички были укрыты покрывалом, так? Оно из той же ткани, что и эта.

Они укрыли остальные реликвии, как прежде, но Коул и не предполагал, что покрывало из той же ткани.

- Так... я бы, конечно, и подумал о ней, как об обычной ткани. Но что ты имела в виду, говоря про истинность наполовину?

- Я думаю, что Миюри тоже заметила это.

Миюри, безрезультатно следившая за птицами, тут же с удивлением повернулась к ним.

- А?

- Как думаешь, эта ткань тоже реликвия? - спросил Коул.

Миюри посмотрела на ящичек в руках Илении и пожала плечами.

- Я не знаю. Знаю лишь, что это непонятная ткань.

Коул нахмурился, он так не думал.

- Непонятная?

- Ага. Я понятия не имею, из чего она сделана.

Коул с вопросом посмотрел на Илению.

- Она не пахнет никаким животным. Как и никаким растением, конечно.

Ткани могли изготавливаться из шерсти животных, из волокон растений и ещё из нити, получаемой от насекомых.

- Я слышал легенду об одежде из нити паука, раскаявшегося после проповеди святого...

- Я не знаю. В общем, она пахнет лишь камнями этого подвала. Прежде такая ткань могла быть вполне обычной, но сейчас её трудно найти.

Если и волчица, и овца говорят одно и то же, то такое вполне возможно. Однако, признавая, что ткань могла быть тканью святого Некса, он ощущал, что что-то не так. Известно Божье чудо превращения воды в вино. Но вода стала настоящим вином. Маловероятно, что вода превратилась в вино без вкуса и запаха винограда, он никогда в своей жизни не видел и не слышал ничего подобного. Если это чудо святого Некса, являет ли оно ткань неизвестно из чего?

- Неважно. Пока у меня есть этот ящичек и сертификат, я могу продать это принцу, - Иления улыбнулась улыбкой, которую Коул никогда раньше не видел, и произнесла слова, которые она говорила бессчетное число раз. - Благодарю тебя.

Девушка-овца, расспрашивавшая даже перелётных птиц о мире за морем. Они помогли ей двигаться вперёд, и можно было почти пощупать, насколько это хорошо.

- Я хочу отплатить тебе.

- Тогда могу я попросить кое о чём? - Коул сумел сказать такое, потому что мир оказался не столь добрым к нему с момента, когда он покинул Ньоххиру. - Если ты повстречаешь кого-то из королевской семьи, пожалуйста, попроси его серьёзно подумать о проблеме веры?

Легендарный медведь жил на другом краю моря, а воплощения волчицы и овцы стояли перед ним. Но Бога из Священного Писании нигде не было видно. Он не мог не заметить иронии в этом.

Иления, однако, растеряно смотрела на него по другой причине.

- И всё?.. - она посмотрела на деревянный ящичек, который крепко сжимала в руках. - Эта ткань может принести довольно много денег - в зависимости от того, что с ней делать. Нетрудно наделать из неё блестящей меди, даже не продавая напрямую.

- Приобрести благосклонность принца, второго в очереди на престол, - это одно из того, что можно с ней делать?

Такая возможность редка, если она вообще когда-либо приходит к родившимся в этом мире.

- Конечно, - искренне улыбнулась Иления.

Про неё говорили, что она была торговцем, который честно торгует.

Даже если королевство вступило в противостояние с Церковью не из-за веры, это не значит, что вера полностью исчезла. Придерживаясь веры, они могли бы добиться такой Церкви, которая отвечала бы их идеалам. Что, в конце концов, реалистичнее создания новой страны на другой стороне моря, которую никто никогда не видел.

- Если ты просишь об этом, у меня есть идея получше, - сказала Иления, прервав ход его мыслей. - Почему бы тебе не пойти со мной? И мои доводы станут убедительней, и я верю, что и твои цели исполнятся, преподобный Коул.

Он был не слишком удивлён, подобное решение само напрашивалось.

- И было бы надёжнее иметь кого-то, кто будет мостом между нами и людьми.

Его щеку обожгло взглядом сразу после предложения Илении. Взглядом Миюри, конечно. Её красные глаза были красноречивей оратора: «Кончай слушаться эту блондинку, давай пойдём вместе с Иленией». Но ему нельзя забывать слова Хайленд. Она говорила, что члены королевской семьи претендовали на права друг друга и убивали друг друга ради них. Он был не так легковерен, чтобы ожидать, что другие из них столь же пылко верили, как и Хайленд.

- Я ценю твоё предложение, но я уже решил, кому хочу служить.

Иления выглядела разочарованной, при виде этого у Коула появилась другая идея.

- Почему бы тебе не пойти с нами?

- А?

- Тот, кому я служу, служит своей вере и... даже сможет понять тех, кто не является человеком.

Миюри скривилась от его слов, но Хайленд уже видела истинный облик Миюри. И когда королевство отправит корабли к краю моря, принцесса может, по крайней мере, быть тоже рядом. Ещё через неё можно было бы повлиять на планы королевства. Так ему казалось, но Иления лишь грустно улыбнулась.

- То письмо, что ты показал в соборе, да?

- Да.

- Я знаю имя наследницы Хайленд. Она член королевской семьи, у неё много земель, но она не является законным наследником. "Наследница" - лишь название.

Зато наследник Клевенд был вторым в очереди на престол.

- Совершив успешное плавание к новому миру, принц собирается занять трон... Или, по крайней мере, как я думаю, он собирается объявить себя королём нового мира.

Иначе говоря, раз они не могут взять над ней верх, им надо присоединиться к ней. Но не всё было гладко в её построении. Иления не имела ответа на очень важный вопрос, которым следовало задаться.

- Король нового мира? А наследник Клевенд понимает не-людей?

Если лишь присоединиться к плаванию к новому миру под началом принца, земля, естественно, принадлежала бы принцу и королевству. И что? Поспешить уйти вглубь земли и обустроиться там? Размышляя обо всём, Коул понял выражение лица Илении. В этот момент он осознал и то, что никогда не станет таким, как Осень.

- Я думаю... всё пройдёт хорошо, - слабо улыбнулась она и опустила голову.

Он не чувствовал, чтобы от неё исходил страх. Наверное, правильнее было назвать это завистью. Иления по рождению была овцой. Но была кем-то ещё в овечьей шкуре. Вероятно, она хотела спрятать какое-то число не-людей на кораблях, и после того как корабли достигнут земли, а если потребуется, после победы над медведем не-люди восстанут. Вариант быстрый и верный. Не-люди не собирались придерживаться честности. Разве ему не следует указать, каким злом это бы стало?

Он открыл рот, но Миюри дёрнула его за рукав.

- Моя работа - защищать брата.

В её глубоких красных глазах не было радости. Он вспомнил правую руку Илении с копытом, ударившим в пол сокровищницы собора. Даже если бы Миюри могла соперничать с ней, она могла проиграть, если бы при этом защищала его.

- Мне стыдно за моё бессилие, - сказал Коул.

Иления беспокойно улыбнулась, затем, будто она стряхнула все заботы, лёгким тоном предложила:

- Если у вас нет возражений, может, поужинаем сегодня вечером? Я отправлю сообщение принцу, но мне этого мало, я хочу поблагодарить вас должным образом.

- О, нет, не стоит...

- Я выберу и подготовлю лучшую баранину, - сказала Иления ровным голосом.

Так она показывала, что она готова пересечь черту. Люди могли бы увидеть в этом либо силу, либо осторожность. Но она казалась немного печальной.

- Миюри? - позвал Коул, не имея выбора, и она, провалившаяся в пропасть между моралью и чревоугодием, вернулась к действительности.

- Это правда, Иления?..

Жизель, чёрная овца, пожала плечами, как положено умному торговцу.

- Ты бы потеряла сознание, если бы я продала очень тёплый волчий мех? - спросила небрежно она, никогда не покидавшая рынка.

У волка с овцой больше общего, чем с человеком. Миюри тут же пожала плечами.

- Я, наверное, лишь подумала бы, что он выглядит тёплым.

- Так же и у меня. Они выглядят как родичи, но в целом мы очень разные. Но, конечно, если бы мне предложили их есть, мне надо было бы себя сначала подготовить...

Именно предубеждения, предположения, обычаи, вера или просто правила управляли людьми, а не рассудок. Временами они становились бременем, временами - бронёй, а иногда и оружием. В любом случае, Миюри провалилась туда, куда Коулу было не добраться, и Иления собиралась броситься к ней.

- Значит, ты не сходила бы с ума, если бы я съела немножко?

- Конечно, нет. Иначе я бы не смогла жить в этом городе.

Иления улыбнулась, и Миюри сделала то же самое, освобождаясь от груза. И ей не мог быть неинтересен встреченный не-человек, учитывая всю редкостность подобной встречи.

- И есть многое, о чём мне хотелось бы спросить, например, об одежде из овечьей шерсти...

- Да, конечно.

Лицо Миюри сразу посветлело, и она подошла к Илении. Вид двух идущих рядом разговаривающих друг с другом девушек принёс успокоение в душу Коула. Конечно, у Миюри были друзья в деревне, но никто из них не знал, кто она на самом деле. Ей почти не с кем было открыто поговорить о том, что такое быть не-человеком. Хотя казалось, что это не беспокоило её в деревне, но дело обстояло иначе. То, что её тянуло к Илении, служило тому доказательством.

У Илении были большие цели, и они вдвоём могли бы пойти к ним по своему новому пути. В этом небесконечном мире они обе жили бы очень долго. Стань они подругами, ничто не сделало бы счастливее его, того, кто стал её старшим братом.

- И, кроме того, знаешь, брат, он...

Коул уловил кусочек их беседы, когда Иления и Миюри, шедшие немного впереди, оглянулись на него и захихикали. Он мог лишь пожать плечами и вздохнуть.

Небо было чистым, а солнце тёплым.

«Пусть всё в этом мире будет благословенно», - вознёс он молитву.

Было важно согласовать действия с Йосефом и Осенью, поэтому в порту они расстались с Иленией. Миюри подумывала, не пойти ли ей с девушкой-овцой, но всё же она выбрала Коула. Он испытал сложное чувство - был рад, но в то же время чувствовал, что не должен радоваться.

- О чём вы беседовали? - поинтересовался он, ступая с Миюри по пристани.

- Это секрет, - объявила она, обнажая в улыбке свои острые клыки.

Коул хотел узнать, когда корабль сможет покинуть порт, но Йосефа на корабле не оказалось, он ходил по лавкам. Кто-то из команды сообщил, что кораблю ещё есть что чинить, уж очень их по волнам пошвыряло, так что подготовка займёт немного больше времени. По такому случаю его планы, связанные с Осенью, также менялись. Раздумывая, как бы выразить монаху свою благодарность, он открыл дверь в каюту капитана, в центре комнаты продолжал сидеть Осень.

- Прости, ты размышлял?

- Нет. У меня нет моих инструментов для агата. Я просто сидел.

Этот человек был олицетворением огромного кита, он проживёт ещё целую вечность и потому мог относиться к течению времени совсем иначе.

- Ммм... Похоже, всё прошло хорошо.

- Благодаря твоей помощи, владыка Осень, - выразив благодарность, Коул не знал, как ему теперь обратиться с просьбой. - И я не решаюсь доставлять тебе ещё хлопот, но есть письмо, и мне было бы нужно, чтобы ты его доставил.

Осень молча устремил взгляд на Коула и так же молча сжал бороду, что почему-то походило на согласие.

- Мне нужно, чтобы ты доставил письмо аристократке по имени Хайленд в Раусборне.

- Если ремонт корабля требует ещё времени, почему бы не взять другой?

Резонный вопрос, но была важная причина, по которой Коул обратился к Осени.

- Мои извинения, но доставив письмо, не мог бы ты вернуться с ответом?

Осень некоторое время смотрел на него, затем вздохнул.

- Как мне встретить эту аристократку?

- Там должен быть торговый дом Дива. Она будет там.

- Ты меня изрядно загружаешь.

Мягко упрекнув, Осень вздохнул, и от этого Коул сжался. Но ему было бы куда хуже от сожалений, что он не сделал, что мог.

- Благодарю тебя.

Осень лишь пожал плечами.

Затем Коул обратился к кому-то из команды с просьбой одолжить письменные принадлежности и, получив их, записал свои вопросы о наследнике Клевенде. Нечасто доводится преподносить святые мощи принцу. Коул пока отказался от предложения Илении, но если было бы лучше завязать с ним хорошие отношения, вполне возможно, что они с Миюри будут держаться Илении. Это звучало себялюбиво, но им надо как следует воспользоваться предоставившимися возможностями.

Пока он писал письмо, Миюри почти прилипла к нему щекой к щеке.

- Эй, брат... ты ведь не думаешь ни о чём таком странном?

Она была так близко, что он мог пересчитать её ресницы.

- Странном?

- Как будто ты ищешь повод остаться с Иленией?

Она излишне заостряла ситуацию, дело до такого не дошло, скорее, он был просто слишком прозрачен для Миюри.

- Разве она не первый друг, которого ты завела?

Она тут же хлопнула его по голове.

- Брат, ты болван!

- Может, это не моё дело, но...

- Это не твоё дело! - она вздохнула. - Конечно, Иления очень мила со мной, но мы не... друзья. Я могу спросить у неё то, чего не могу спросить у тебя, но... это не значит, что мы близки.

Ему было больно услышать, что она может что-то спросить не у него, а у Илении, но всё же он не совсем её понял. Разве они не выглядели истинным воплощением близости?

- Это другое. Вот, как если ты бы спросил кого-то о еде, которой никогда не видел раньше. Это же не значит, что ты с ним близок, верно?

Теперь он понял.

- И я думаю, что она мила со мной только потому, что хочет заполучить меня на свой корабль, - улыбнулась Миюри, то ли пытаясь скрыть разочарование, то ли от мысли о волновавшим её приключении.

Но ему нужно было кое-что ей сказать.

- Как бы они тебя не ценили, я не хочу, чтобы тебя взяли на этот корабль.

Миюри осторожно посмотрела на него и беспокойно улыбнулась.

- Но я имею какое-то право отправиться туда, где каждый может встретить опасность ради создания новой страны?

Скорее всего, Миюри проживёт дольше, бесконечно дольше его самого. В Ньоххире или Атифе этот вопрос загнал бы Коула в угол. Но теперь он мог ответить.

- Вот почему мы спрашиваем наследницу Хайленд, стоит ли связываться с госпожой Иленией.

Улыбка покинула её лицо.

- Если ты работаешь изо всех сил, пока тебя носят ноги, я не думаю, что кто-то будет жаловаться.

Большие глаза Миюри стали ещё больше, и она прильнула к нему.

- Я люблю тебя, брат!

- Я знаю, я знаю.

Коул нашёл способ уйти от ответа на её вопрос. А когда письмо высохло, он взял пару шерстинок с хвоста Миюри и обвязал его.

Осень казался раздражённым, возможно, он услышал их разговор, но ничего говорить не стал. Он слышал более постыдные слова Коула на севере.

- В зависимости от действий других, я смогу вернуться завтра днём либо уже к ночи. Если она не даст ответа, я приплыву сообщить об этом тебе.

- Благодарю тебя.

Осень взял письмо и быстро покинул корабль. Он, конечно, не мог просто прыгнуть с палубы.

- Я бы хотела покататься на его спине, хотя бы раз, - поделилась Миюри, провожая с Коулом глазами монаха.

- Только без меня.

- Ещё бы, ты всё равно поскользнёшься и упадёшь в воду.

Он представил это себе, и ему не было смешно.

- Ну, тогда почему бы нам не подобрать еды на сегодняшний ужин?

- Мяса!!

Предполагалось, что Иления подберёт им баранины, но не остальное.

Он отбил «ну, пожалуйста» Миюри, касавшиеся того, что не являлось едой, и они, закупив что нужно, направились к торговому дому. Служанки округлили глаза, увидев, сколько еды они притащили, Слай, беседовавший со своими торговцами поверх учётной книги, последовал их примеру.

- Столько мяса и сыра в возмещение налога с Церкви?

Такое объяснение казалось очевидным.

- Нет, налог удалось благополучно собрать, и так случилось, что мы предполагаем поужинать с госпожой Иленией.

Удивление Слая возросло, но он понимающе кивнул.

- Но, даже учитывая твою помощь, преподобный Коул, я удивлён, что жадный священник отдал свои пятьдесят золотых. Я слышал, что он спрятал всё богатство собора, когда королевство выступило против Церкви.

Из его слов могло показаться, что горожане всё же заметили, что Хаббот иногда заменяет падре. Но подробно объяснять это было бы плохо как для Илении, так и для Хаббота.

- Собор, конечно, был опустошён. Но нам удалось найти вещи должной ценности.

Такое можно было сделать в таком большом соборе, если набрать гобеленов, штор и канделябров. Вводя Слая в заблуждение, Коул создал видимость, что они это и сделали.

- Кстати, преподобный Коул, я полагаю, дальше наша очередь?

Спрос не грех, Коул ответил лишь кривой улыбкой. И уже направляясь к своей комнате, он вдруг обернулся к Слаю.

- Кстати, можно тебя кое о чём спросить?

- Конечно.

- Ты когда-нибудь слышал о ткани, сделанной из чего-то, что не является животным, растением или насекомым?

Ткань святого Нексы со всей очевидностью существовала, но ни Иления, ни Миюри не могли определить, из чего она сделана. Ему хотелось знать, известно ли это торговцу, чьи интересы охватывали весь мир.

- О, конечно. Она из металла.

Коул вдруг ощутил неловкость из-за своего невежества.

- Нить из настоящего серебра и золота, а не просто покрытая сверху, вот. Сотканная невероятно умелыми мастерами, это полноценная ткань, но из настоящего металла. Это нечто странное. Не уверен, что её можно назвать тканью, но кольчуга и всё подобное должны быть похожи на неё.

- Понятно. Ты многое объяснил.

- Конечно, - улыбнулся Слай и вернулся к разговору со своими торговцами.

Коул с Миюри прошли по коридору и стали подниматься по лестнице.

- Он сказал, что ткань сделана из металла, - поделился он.

Но она лишь наклонила голову к плечу.

- Но она не кажется такой. Не похожа ни на золото, ни на серебро.

- Это может быть неизвестный нам металл.

Миюри его возражение не слишком понравилось.

- Неважно, - пожала она плечами. - Я не думаю, что в мире когда-нибудь кончится то, чего мы не знаем, сколько бы мы не странствовали по нему.

Открыв дверь и обернувшись, он наткнулся на её улыбку и смог лишь улыбнуться в ответ, признавая своё поражение.

- Почему бы нам не спросить господина Лоуренса и госпожу Хоро в следующем письме?

- Мама и папа живут в глуши, вероятно, они понятия о подобном не имеют.

Она оставила Ньоххиру совсем недавно, а говорила так, будто повидала всё на свете.

Войдя, Миюри тут же зевнула, рухнула в кровать и свернулась калачиком. Она выглядела готовой устроиться в постели и проспать всю ночь, но вместо того лишь прикорнула, вцепившись в шерстяную подушку. Коул присматривал за беззаботной девушкой-волчицей краем глаза, пока справлялся с волной торговцев, бросившихся к нему, когда стало известно о его возвращении. Довольно странно, но людей ещё прибавилось, оказалось, что люди из соседних домов тоже пришли.

Они сказали, что как раз собирались доставить товар, когда случайно услышали о Коуле, причём им случайно было о чём с ним поговорить. Он слышал эту сказочку много раз, вероятно, кто-то научил ей своих знакомых, а те - уже своих... Вздрагивая всякий раз, когда они называли его высокопреосвященством, он всё же чувствовал их искренность и честно советовал каждому, что мог.

Людей было так много, что Коул вышел разбираться с ними в зал. В какой-то момент до него дошло, что устроился в зоне погрузки у стола для записей, откуда кто-то убрал бухгалтерские книги. Перед ним выстроилась длинная очередь, один за другим люди подходили поведать о своих бедах, он давал совет и молился за них. Вскоре кто-то с гордостью поставил рядом большой деревянный ящик, и некоторые стали оставлять в нём медь, серебро, даже золотые монетки помимо вещей, изготовленных ими. Попадались даже хорошо одетые люди, управлявшие другими домами, они оставляли Коулу свои плащи. Было неловко им всем отказывать, поэтому он решил взять немного для покрытия дорожных расходов и передать остальное собору.

В разгар происходящего из-за открытой двери погрузочной площадки раздался звук удара о дно котла. Это был сигнал о закрытии рынка, котёл в это время заменял церковный колокол. По городским правилам после этого разрешалось заниматься лишь специально разрешёнными работами.

Стоявшие в очереди выглядели разочарованными, им пришлось ограничиться лишь рукопожатием с Коулом, после чего каждый пошёл по своим делам.

Он был измучен, а вместе с тем уверен, что сегодня пришли лишь немногие - те, у кого были тесные связи с компанией Дива. Если бы это затронуло весь Десарев, он даже не мог представить, сколько людей пришло бы к нему искать примирения с Богом. А если подумать и об окрестностях Десарева, а затем и обо всей стране... Коул вздрогнул от размеров страданий, навалившихся на эту страну. Он мог бы управиться только с десятью, двадцатью людьми в день, даже если бы сидел в кресле во время разговора с ними. Целый день мог бы занять разговор со старушкой, которая говорила бы долго и без смысла. И как обычно бывает, решение некоторых проблем часто порождает новые.

Люди знали, с чем они могли справиться сами. Им бы надо было вновь открыть церкви или хотя бы позволить духовенству выполнять свои религиозные обязанности.

Придя к мнению, что власть предержащие в королевстве были единственными, кто мог дозволить это, и он всё сильнее ощущал, что не следовало отвергать предложение Илении. Возможно, нужно присоединиться к ней в её замысле заслужить покровительство наследника Клевенда с помощью ткани святого Нексы. Коул вернулся в их с Миюри комнату, находясь под властью этих мыслей.

Девушка только-только проснулась. Похоже, во сне ей стало жарко, она была в одной лёгкой рубашке. Со сна она широко зевала, демонстрируя весь комплект своих зубов.

- Хауу, - удовлетворённо произнесла она, закрывая рот и открывая глаза, волчьи уши и хвост почти голой девушки ходили ходуном. - Я хочу есть!

- У тебя слишком большое желание поесть для того, кто только что проснулся, - откликнулся он под впечатлением её тяги к чревоугодию.

Не обращая внимания на его высказывание, она соскользнула с кровати и стала собирать одежду, разбросанную по комнате, собираясь одеться.

- Ты готов, брат? - спросила она, будто только его и ждала, продолжая меж тем расчёсывать волосы.

- Тебе не стоит спешить. Смотри, надела наизнанку. И застегнись, как следует.

Она сняла рубашку, вывернула на другую сторону и снова надела. Затем поправила застёжки по бокам и разгладила складки. Её тело было влажным и горячим, вероятно, со сна. Казалось, её жизненная энергия вся собралась и готова выплеснуться в любой момент.

- Чем занимался, брат? Читал и дремал? - спросила она, проводя гребнем по волосам.

- Ладно, достань еду, что мы купили, - улыбнулся он её поддразниванию.

- А это что? - глаза Миюри метнулись в сторону маленького деревянного графина.

- Это от господина Слая. Он сказал, что это вино особого качества. Тебе его нельзя совсем, - поспешил добавить он, заметив, как блеснули её глаза.

- Ничего, я просто разбавлю виноградным соком.

- В таком случае ты можешь пить чистый виноградный сок.

- Нет, так я не буду! - она взялась за сумки с едой, её пушистые уши и хвост спрятались перед выходом.

Они вышли из комнаты, стараясь поприветливей отвечать на знаки уважения встречавшихся людей.

- Кстати, ты готовить хотя бы умеешь? Ты настолько неловок, что я сомневаюсь, что ты сможешь, - сказала Миюри, как только они вышли из торгового дома.

Он хотел бы от неё чуточку больше уважения к себе, как к старшему брату, но мнение многих горожан о нём было столь высоко, что её реплики могли бы послужить неплохим противовесом, не давая ему зазнаваться.

- Я умею. Иногда я помогал госпоже Ханне и сам пробовал, когда решил уехать.

Миюри заговорила об этом, потому что они собирались приготовить ужин в "Серебряном луке", куда и направлялись. Люди на постоялых дворах обычно заказывали еду, но её можно было готовить и самостоятельно, если заплатить за дрова. И дешевле, и можно приготовить что угодно и сколько угодно.

- Значит, я могу просто посидеть, верно?

Казалось, она не допускала мысли помочь ему или постоять рядом и поучиться готовить. Однако Коул не мог себе представить, что она станет готовить с охотой, так что, возможно, это и к лучшему.

- Я лишь чувствую, что всё больше и больше порчусь, - сказал он в насмешку над собой, и Миюри наклонила голову, вопросительно глядя на него.

Улицы города были полны людей, спешивших домой, или лихорадочно пытавшихся закончить оставшуюся работу, или сидевших в ларьках за едой. Коул ожидал, что таверна "Серебряный Лук" тоже будет полна, но вместо этого они увидели там всего несколько человек. Надо полагать, за день часть кораблей из числа повреждённых штормом покинула порт. Не то чтобы он знал кого-либо из них, но плавание на корабле оставило свой след в его чувствах: люди, бывшие вчера, сегодня ушли, завтра снова придут люди, уже другие.

Они назвались хозяину друзьями Илении, заказали выпить и устроились за столом в углу. Было бы легче встретиться по звону церковных колоколов, но из-за их бездействия пришлось уговориться на сумеречное время после закрытия рынка и захода солнца.

- Можно немного сыра? - и Миюри полезла в полотняную сумку, лежавшую на столе.

На улицах, наконец, стемнело, и как только зажглись факелы, странствующие торговцы, задержавшиеся по делам, вернулись, оживив тихую таверну. Люди громко делали заказы, из кухни бегом разносили еду.

Миюри укоризненно смотрела на Коула, нетерпеливо стуча коленкой о коленку.

- Должно быть, она занимается обычной работой и задерживается.

Коул вытащил сушёного мяса и сыра и добавил немного вина в виноградный сок нетерпеливой спутницы. Но ожидание всё затягивалось, Иления не появлялась. Соседи по столам стали подозрительно на них поглядывать.

- Может, стоит проверить её комнату?

Вдруг она уснула, как часто делала Миюри. Может, ткань святого, которую она стремилась получить, заставила её слишком расслабиться.

- Я сейчас! - Миюри, не в силах усидеть на месте, вскочила и побежала к лестнице.

Коул проводил её взглядом, потом повернулся к столу и заметил мускулистого матроса, который сидел за соседним столом и рассматривал его. Когда их глаза встретились, матрос многозначительно посмотрел в сторону лестницы.

- Постояльцы, а? Что-то я не видел тебя здесь.

- Нет... Мы собирались поужинать с остановившимся здесь знакомым, - ответил Коул. - Отметить успешную сделку.

Коул был одет как торговец. Матрос прищурился, сморщил нос и, потянувшись к Коулу, поднял кружку.

- Замечательно.

Коул поднёс кружку к кужке мужчины, показавшимся ему неплохим человеком.

- Но кто же это? Я тоже живу здесь и уже неплохо разобрался, кто из постояльцев чем занимается. Если хочешь кого-то сыскать, я скажу, что знаю, - сообщил моряк, развернувшись к столу Коула и поглаживая жёсткие волосы на руке.

- Торговец шерстью, которую прозывают Жизель Чёрная Овца.

Так же её назвал хозяин постоялого двора. Моряк удивлённо посмотрел на него.

- Жизель? Та, что в конце второго этажа?

Коул вспомнил переполненную товарами комнату и череп над дверью. Моряк одним духом опрожнил свою кружку.

- Хм... странно... Это точно про Жизель.

Затем он повернулся к своему столу.

- Эй, парни, за сегодня люди приходили или уходили, а?

- Что?

Они что-то принялись обсуждать за своим столом. Пока Коул пребывал в недоумении, задрожал потолок над ними. Вскоре он увидел виновника этого - сначала показались ноги на лестнице, затем туловище и, наконец, вся Миюри. Её лицо было перекошено, глаза покраснели.

- Я так и знал. Эта Жизель сказала, что куда-то отправляется, и собирала вещи.

- А?

Миюри встала позади Коула и обхватила себя за плечи.

- Иления ушла.

Её глаза, тускло-красного оттенка, непривычно слабо выделялись на бледном лице.

- Может, её сделка требует больше времени...

- Её дверь не заперта, и эти коробки исчезли, и вся эта красивая шерсть, - перебила она, с напором произнося каждое слово. Какое-то чувство плавало глубоко в её немигавших глазах, это чувство она отчаянно сдерживала, обнажив клыки от своих стараний.

- Что такое, ты одолжил этой Чёрной Овце какие-то деньги? - моряк по очереди смотрел то на Коула, то на Миюри.

Коулу сразу в голову пришёл один вопрос.

- Госпожа Иления сама собирала вещи?

Ему сказали, что она собирала вещи, собираясь куда-то, это царапало его, как песок, примешавшийся к хлебу. Получив разрешение на сбор налогов на пятьдесят золотых, она добыла ткань святого Нексы, хранившуюся в тайнике, устроенном в тайной комнате собора. Хотя она сказала, что ткань не имеет особой ценности, её хранили с несколькими волосами известного святого, известного даже детям, и кусочком легендарного ковчега, описанным в Священном Писании. Он не мог представить, сколько золота на самом деле стоила ткань. Может, её ограбили? И он подумал ещё об одном. Кто на земле мог узнать, что она достала сокровище?

- Нет, не она сама, но те люди сказали, что она попросила их собрать вещи.

Там, где собираются те, кто живёт дорогой, никто не обратит на это внимания. Для постоялых дворов вполне нормально, что новые люди приходят каждый день, а потом внезапно уходят.

Но чем ещё это может быть кроме ограбления?

- Пошли, ещё посмотрим, - Коул поднялся со стула.

- Ты не возражаешь, если мы возьмём это всё? - моряки показали на стол Коула, и он, качнув головой, передал им ещё пакет с едой.

- Возьмите это тоже.

Глаза бывших явно навеселе матросов загорелись при виде сумки. Уходя, Коул и Миюри услышали радостные возгласы позади. Нетерпение толкало Миюри вперёд, Коул еле поспевал за ней. Они поднялись на второй этаж и пошли по коридору. После оживления таверны здесь, казалось, было совсем тихо.

- Можешь узнать, кто приходил и уходил?

У неё был волчий нюх. Но она покачала головой.

- Потасовки не было? Запаха... крови?

Он бы не хотел ничего такого, но ему надо было убедиться. Миюри, уже взявшаяся за ручку двери, снова покачала головой.

- Ничего. Думаю, её обманули и увели.

Если нет признаков борьбы, такое вполне возможно. Она открыла дверь, комнату еле различимо освещал свет, проникавший сквозь щели в окне.

- Ты сказала, коробки исчезли, да?

- Угу. И вся хорошая шерсть тоже исчезла.

Его глаза привыкли к темноте и подтвердили, что всё, делавшее комнату тесной, исчезло.

- Ты можешь проследить за запахом госпожи Илении?

Миюри тут же глубоко вдохнула и выдохнула.

- Я... не думаю. В этом городе всё пахнет овцами. Как только я спущусь вниз, я потеряю им счёт.

Значит, они могут сделать немногое. Либо расспрашивать на улице, либо строить предположения. От того, что при ней была ткань святого, спрашивать было только сложнее.

- Брат, Иления... - протянула Миюри, казалось, она вот-вот разразится слезами от отчаяния.

Она сказала, что Иления была с ней добра, лишь желая заполучить её на свой корабль, но для Миюри подруга-воплощение значила очень много. Ему достаточно было вспомнить лицо Хаббота, увидевшего Коула в одежде священника. Хаббот был рад встретить кого-то, живущего тем же, что и он сам, пусть и незнакомого, пусть даже враждебного. К тому же, в отличие от Осени, Иления выглядела, как девушка, да и была намного моложе Хоро. Конечно, дружелюбие Миюри быстро растопило её настороженность.

Но отчаяние бесплодно и, что важнее, он не хотел видеть тоски на лице Миюри.

- Ладно, всё, давай успокойся.

Он обнял её, тут же крепко прижавшуюся к нему, похлопал по спине и приблизился к её лицу.

- Ну же, мы не можем идти вперёд, стоя здесь, - подбодрил он и разжал руки.

Девушка храбро постаралась улыбнуться.

- Миюри, можешь сказать, куда она дела эту странную ткань?

Вытерев глаза, Миюри нагнулась и пошла по комнате. Шерсть на её ушах и хвосте тускло поблёскивала, попадая в лучики света, пробивавшиеся в щели ставней.

- Здесь... кажется. Пахнет плесенью.

Она нашла деревянный ящик с замком в задней части комнаты. Он был окован железом и достаточно велик, чтобы вместить две Миюри.

- Открыт, и... пуст...

В таком большом ящике можно хранить целую кучу разных вещей. Миюри сунула в него голову и обнюхала.

- Пахнет деньгами и овечьей шкурой... О, брат, я думаю, эта ткань могла быть там.

Она перегнулась через край ящика и вытянула из щели между другими ящиками лист пергамента. Подошла к окну, поднесла лист к свету из щели и снова посмотрела.

- Это договор. Значит, она могла хранить ценные вещи в этой коробке.

И все они пропали. Совпадение?

Как сказал Хаббот, торговцу шерстью достаточно приобрести разрешение на сбор налогов, чтобы выделиться среди прочих. Пятьдесят золотых румионов за разрешение - немалые деньги. Нельзя отвергать вероятность, что её выбрали мишенью какое-то время назад и вот сейчас напали на неё. Если не было никакой борьбы, то предложение Миюри могло быть верным: её обманули и увели, а затем обыскали комнату.

А если не совпадение?

- Если причина обыска в комнате - эта ткань...

Список подозреваемых, естественно, сократится.

- Я не могу представить никого, кроме господина Хаббота.

- Тогда...

Хвост Миюри распушился с такой силой, что это почти было слышно, она рванулась к дверям.

- Но тогда почему с нами ничего не случилось? - посмотрел Коул на спутницу, её лицо застыло. - По словам господина Слая в городе действуют шпионы Церкви. Было бы естественно думать, что именно они забрали её. Но если так, нас тоже должны были преследовать.

- Они могли подумать, что мы просто случайные люди, которыми она воспользовалась.

- И всё же мы помогли ей. Должно это как-то проявиться... Ты не заметила, чтобы за нами кто-то следил?

Голова и плечи Миюри опустились, она неловко отвела взгляд.

- Нет...

- Что означает, что за нами не нужно было обязательно следить.

Миюри не была глупой девочкой.

- Хорошо. Если господин Хаббот действительно разослал требования... а ведь им связываться непросто.

- Непросто связываться?

- Собор расположен на вершине мыса. Любой там будет на виду, и если говорить про шпионов в городе, как он дал им знать, что сокровище забрали?

Миюри посмотрела в сторону.

- Возможно, в соборе был кто-то ещё, - сказала Миюри, но, судя по её ответу, она не слишком в это верила.

Что ещё важнее, её дом обыскали до захода солнца, то есть сам Хаббот должен был бы отправиться в город или шпионы должны были бы пойти в собор в течение дня. В этом надо было убедиться, хотя представить такое сложно.

- Тогда куда девалась Иления? Кто взял её вещи? - потеряла терпение Миюри.

Она наверняка была уверена, что они вдвоём сейчас напрасно тратят драгоценное время, но нет смысла терять голову, особенно обе головы. Миюри спасла Коула своим самообладанием на северных островах, теперь его очередь. Думая, что теперь делать, он обратил внимание на пергамент в его руке.

- Госпожа Иления сказала, что она из южного торгового дома. Раз так, у неё должен быть кто-то, на кого она может положиться в трудную минуту.

На северных островах эту роль играла церковь, построенная торговцами на их деньги. Никто не может знать, что произойдёт на чужбине, и не было уверенности в помощи местных властей. Если люди сами по себе слабы, они собираются в группы. Иления, будучи овцой, знала и чувствовала важность этого, как никто другой. Её торговый дом имеет куда больше возможностей, чем он сам и Миюри, которые могли лишь беспокоиться о ней.

- Но куда нам идти?

- Ищите и обрящете.

- Я спрошу у людей внизу.

Коул поспешно остановил Миюри, уже собиравшуюся выскочить.

- Даже если они не знают, к какому дому она относится?

Он перевёл внимание с застывшей на месте Миюри на пергамент в его руке. Было темно, надписи - практически неразличимы, поэтому он открыл окно и поднёс пергамент к свету. Слабый бледно-розовый отблеск уличных огней осветил страницу. Там речь шла о торговле шерстью, внизу страницы стояли подписи и печати нотариусов Десарева, затем данные торговцев и, наконец, подпись Илении. Её письмо было аккуратным, подходящим для того ощущения ума, что исходило от неё, но рядом с подписью было написано то, что заставило его проглотить возникший в горле ком. Даже он знал название этого дома.

- Брат, что такое? - заметила странность в его поведении Миюри, и подошла ближе.

Большой мир показался ему таким маленьким. Крупные торговые организации имели представителей повсюду, сплетая сеть по всему миру, так что не было необычным случайно наткнуться на их нити. И он чувствовал себя на грани узнавания какого-то значения этого. Мозаика в его голове начала складываться и складываться не в самое лучшее предчувствие.

Что это? Пристально разглядывая надписи на пергаменте, он вдруг услышал пронзительный свист снаружи.

- Свист? Кого-то схватили?

Свист мог принадлежать тем, кто удерживает мир в рамках. Портовый город - это место, где собирались горячие моряки, где нередко случались стычки или иные неприятности. Однако Коул не мог отделаться от странно неприятного ощущения, он хотел было высунуться из окна, чтобы осмотреться, и тут Миюри оттолкнула его.

- М-Миюри? - с удивлением посмотрел на неё он.

Её взор был устремлён не вниз, на улицу, а в небо.

- Сюда! - призывно махнула она рукой, и словно звезда упала с неба.

- А-а-а! - прокричал Коул, когда что-то с большой скоростью врезалось в него, отбросив назад, по счастью оставшаяся шерсть смягчила его падение. Он ошарашено моргал, видя большую птицу, появившуюся в середине комнаты.

Миюри бесстрашно подошла к ней и мягко погладила большой клюв.

- Это было далеко, да? Спасибо.

Большая птица надулась и сделала пару движений крыльями, словно вздыхала.

- Миюри, кто эта птица?

- Там письмо.

Она отвязала от ноги птицы письмо и передала Коулу. Надо полагать, птица была послана из Раусборна. Через несколько мгновений он отошёл от потрясения и быстро развернул письмо. Подписи не было, но по почерку он понял, что письмо от Хайленд. Он снова посмотрел на птицу - не из-за подозрения, что она понимает человеческую речь, просто для такого способа сообщения требовалась настоящая срочность.

- Что там?

"Я слышала от моего посланника о твоих действиях на северных островах. Я благодарю тебя. Теперь о втором человеке, не жди от него веры. Этот человек будет использовать всё, чтобы получить власть".

Если Хайленд так открыто высказывалась, он был намного хуже, чем думал Коул.

"Я также знаю о слухах, распространённых среди некоторых числа торговцев. Но, прошу, думай о них как о пустых сплетнях. Важнее, сейчас не время второму человеку увлечься такими фантазиями. Он пользуется преимуществом этого шторма и стремится к первенству. Кажется, его не беспокоит, что станет с нашей семьей. Пожалуйста, подумай о его попытках открыть хранилища по всему королевству как о способе получения средств".

Спокойные, но сильные удары Хайленд заставили взмокнуть руку, державшую письмо. Ни слова о мечтах или о чём-то подобном. Наследник Клевенд видел в борьбе с Церковью свою возможность занять трон. Хайленд сказала, что именно по этой причине он отбирает деньги у Церкви и позволяет беспорядкам среди людей продолжаться дальше.

"Если он собирает святые реликвии, то не для того, чтобы самому молиться, а..."

Заставлять молиться других. Вера была опорой души, на неё люди полагались в трудные времена. А значит, когда в жизни людям она нужнее всего? Когда их жизни в опасности. Когда их втягивают в войну.

"Поддерживают второго человека только те, кто добиваются его благосклонности, когда он станет первым. Там нет ничего, одна алчность. Я звала тебя познакомиться с первым человеком..."

Закончив читать, он услышал, как птица что-то клюёт у его ног.

- Значит, Илению обманули?

Миюри выглядела изумлённой. Такой вывод сам напрашивался из сказанного в письме Хайленд. Или можно было предположить, что Иления просто слишком много прочитала об этом. Но рука, державшая письмо, взмокла по совсем другой причине. Его сердце сильно и неприятно стучало в груди.

Заговор, чтобы в один момент украсть трон у первого в очереди. Для этого он собирал деньги в ослабленных церквях по всему королевству и поддерживал распри. Ну, а те, кто поддерживал принца, рассчитывали на награду, как только он станет королём, например, на предоставление привилегий, а то и на аристократический титул. И если так, ему нетрудно объяснить действия Илении. Потому что...

- Миюри.

- Что?..

В её голосе не прозвучало обычной для неё беспечности. Её волчьи уши и хвост нервно напряглись. Им под стать было и выражение её лица. Ему бы очень хотелось, чтобы он просто напутал в рассуждениях. Но на северных островах он узнал, как опасно видеть мир таким, каким хочешь его видеть. И что людям больно менять своё отношение к чему-то важному для них.

- Госпожу Илению, возможно, не обманывали.

- Брат?..

Она переспросила с такой растерянностью в голосе, что ему пришлось договаривать.

- Возможно, госпожа Иления обманула нас.

Её уши и хвост напряглись до предела.

- Братик ...

- Слушай, Миюри, - не сходя с места, он показал на договор, потерянный Иленией рядом с деревянным ящиком. - Здесь значится название торгового дома, в котором состоит госпожа Иления. Торговый дом Болан. Я знаю торговца, который основал этот дом, он, вернее, она приезжала на открытие "Волчицы и Пряности" и присылала поздравления, когда ты родилась.

В глазах Миюри застыло непонимание, возможно, её сбил с толку контраст между её стремлением что-то срочно предпринять и его спокойным видом.

- Сп-спасибо... но ты?.. - пробормотала она.

Но если Иления была из дома Болан, ответ прост. Они знали, что владельцу компании известна сущность Илении, они знали, как Иления относилась к владельцу. Ив Болан была истинно алчным, хотя и не плохим человеком. Однако следовало учесть её прошлое. Аристократка из разорившегося рода этой страны, её муж купил её вместе с аристократическим именем, но разорился на торговле шерстью и ушёл из жизни. Тогда она, отважная женщина, стала торговцем, переходившим по опасным мостам с невозмутимым лицом и основавшим собственный торговый дом на юге. Коул познакомился с ней ещё ребёнком, тогда она была похожа на волчицу, но проявила к нему своеобразную доброту. Когда торговец в городе сказал, что Иления влюбилась в своего работодателя, это не обязательно было неправильным. Раз Иления работала на Ив, у неё могла быть лишь одна цель.

- В общем, госпожа Иления, возможно, пытается восстановить госпоже Ив её положение аристократки Уинфилда.

Такое легче понять. Это куда правдоподобней создания новой страны на предположительно существующей земле на другом конце моря. Она расспрашивала перелётных птиц, скорее всего, не из-за этой цели, а из понятного любопытства торговца, ведущего дела с дальними странами. Очевидно, что Иления, воплощение овцы, может узнать от птицы то, чего не знали люди. А сам Коул поддался собственному воображению, когда увидел в ней отчаяние и мужество девушки. Разве Хаббот не предупреждал его? Иления не была простой девушкой. Прежде чем этот пастух успел что-то понять, она повернула разговор в свою сторону и сунула собеседника себе в карман.

Если, очнувшись на корабле, зная секрет Миюри и видя близость её и Коула, она задумала использовать этих двоих, ей несложно было придумать подходящую историю. И самый лучший момент солгать - это находиться в храме истины, где можно рассказать о мире, который другой хотел увидеть, и использовать его предвзятость, чтобы затуманить разум. Кто сказал, что овцы честнее лис?

Главный властитель леса, которому никто не бросит вызов, - волк.

- Госпожа Иления... - продолжать было сложно, но он должен был это сказать, - ...обманула нас.

И тогда всё легко объяснить. Она сбежала с тканью святого, продав хорошую шерсть через кого-то ещё, чтобы потом с деньгами на руках скрыть свои следы. Должно быть, она решила, что её разоблачение ими поставит её перед клыками и когтями Миюри, и поэтому она больше не вернётся в этот город. Похоже, она разъезжала по разным местам, поэтому и обосновывалась на постоялых дворах. Потеряв это место, она не испытает особых сложностей.

- Н-но...

Конечно, Миюри хотелось возразить. Она была сорванцом, любила розыгрыши и была до ужаса умной, иногда своим резким суждением она напоминала ему мудреца. К тому же она, в сущности - ещё девочка, что постоянно дерзит своему старшему брату, но она была действительно очень смелой и доброй, особенно для своего возраста. Должно быть, это первый раз в её жизни, когда её предали.

- Миюри, - позвал он и потянулся рукой к её плечу.

Она отшвырнула его руку прочь.

- Нет, нет, Иления не обманула бы нас.

Он знал, что ей не хочется верить такому. Возможно, она надеялась стать с Иленией подругами. Или, может, её сердцем овладела мечта о собственной стране. О месте только для них, где им не нужно скрываться, о месте, которое можно было гордо разместить на карте мира.

- Но госпожа Иления - воплощение овцы. Даже если бы на неё напали, она бы убежала, если бы всё дело было в этом. Может, она этого не сделала, потому что ушла по своей воле?

Осознание этого было мучительным, но им следовало принять это. Он знал, как нелегко отбросить первое впечатление. Сам Коул всегда думал о Миюри как о своей младшей сестре, и она не могла называть его иначе, чем "брат".

Но мир создан не для них одних.

- Миюри, - он снова нерешительно потянул к ней свою руку.

Она вдруг ссутулилась и разрыдалась. И не стала отстраняться на этот раз.

Коул обнял маленькое тело Миюри, его взгляд вдруг остановился на большой птице в комнате. Он виновато посмотрел на неё, и птица, пару раз мотнув головой влево и вправо, сокрушённо вылетела из окна. Мгновение он задавался вопросом, не стоит ли попросить птицу поискать Илению сверху, но, пожалуй, лучше было им её не найти. Если новая встреча будет сопровождаться спорами и упрёками, Миюри может принять сторону Илении, и ситуация только усложнится. Вот что произошло, когда кто-то покинул свою спокойную, уютную деревню. Он крепче прижал девушку к себе, чтобы её сердечко не разорвалось на части. И тут он услышал чьи-то шаги в коридоре.

Они были в комнате Илении и оставались в ней слишком долго, рискуя вызвать подозрения. Коул собрался сказать, что пора уходить.

- Преподобный Коул? - позвал кто-то из-за двери незнакомым голосом.

Он вздрогнул, незнакомец меж тем продолжал говорить.

- Мне достопочтенный Слай сказал срочно позвать тебя.

Миюри подняла заплаканное лицо, и их глаза встретились.

- Э-э-эй?

Коул сказал Слаю, что они идут в "Серебряный лук", а эти весёлые моряки внизу, должно быть, подсказали, где его искать, когда этот человек их спросил.

- Да, да, сейчас открою, - он перевёл взгляд на Миюри. - Ты как?

Вместо ответа она упрямо прижалась лицом к его груди и потёрлась им. Значит, что она была в порядке.

- Хорошая девочка.

Он похлопал её по голове, и она, нахмурившись, убрала уши и хвост. Коул открыл дверь и увидел торговца примерно своего возраста.

- Господин Слай зовёт меня?

- Да. Есть небольш... Нет, очень большая проблема. Мне сказали сразу позвать тебя, - молодой торговец посмотрел вдоль коридора и тихо продолжил. - Иления Жизель арестована городским советом.

- Что?..

Торговец пристально посмотрел на него.

- Её обвиняют в краже. Говорят, она украла несколько сокровищ из собора.

Коул вернул своё рассуждение на несколько шагов назад. Он был весьма рад, что пришёл к неверным выводам, но сама ситуация стала хуже.

- Э-это ложное обвинение. Ящик с сокровищами был уже пуст. Я могу лично подтвердить, что она взяла вещей лишь на стоимость разрешения на сбор налога.

Хотя ещё было возможно, что она поведала им выдуманные мечты, чтобы их использовать, он не мог поверить, что за опустевшим хранилищем стояла Иления.

- Ну, это... в совете, конечно, шумят ещё, что ты был её сообщником.

Лестница к собору на мысе хорошо видна, а у подножия сидели нищие. Вполне понятно, что он тоже попал под подозрение. Но не торговцу, стоявшему перед ним, он должен объяснять.

- Я должен пойти и дать пояснения, так?

- Да. Достопочтенный Слай, конечно, будет тоже свидетельствовать. Пожалуйста, не волнуйся.

Цели Илении и это обвинение - две совсем разные вещи. Хаббот мог решить, что ему надо придумать объяснение пропаже сокровищ. На него оказалось легко давить, но воспользоваться давлением было безрассудно. Случившееся можно было бы предотвратить, отнесись они к нему более уважительно.

- Я отведу тебя туда, - сказал торговец и, не теряя времени, вышел в коридор.

Прежде чем последовать за ним, Коул посмотрел на Миюри и взял её за руку.

- Всё будет хорошо. Бог благоволит праведным.

Миюри освободилась и посмотрела на него.

- Конечно, поэтому я буду благоволить тебе.

И она сама сжала его руку своей маленькой ручкой.

Был поздний вечер, порт в Десареве накрыла томительно-глубокая чернота.

Там и сям те, кто прошёл стадию буйного пьяного возбуждения, сидели обессиленные за столами, повторяли одно и то же по многу раз, или уже спали. Коул, Миюри и торговец поспешно пробрались между этими людьми и устремились к собору. Город был очерчен красными кострами, и за тлеющими углями гавани они могли с трудом различить собор. Несмотря на свет маяка, собор казался вымершим.

На бегу Коул расспросил у торговца Дивы насчёт ситуации.

- После полудня падре обратился к городскому совету. Он сказал, что принял торговца шерстью, явившегося за налогом, но когда тот закончил с этим, многие ценности исчезли.

- И совет поверил?

- Ну, это тот самый совет, который от имени принца выставил на торги разрешения на сбор... Трудности со сбором налогов были неминуемы, но они не могут не обратить внимания на сообщение падре о краже в соборе.

Должно быть, Хаббот был опустошён. Судя по ходу их недолгого разговора, он не казался готовым отражать удары. Но нет... Это основано лишь на его предположениях. Вполне возможно, что Хаббота там не было, и Коул бы не удивился, окажись тот человек самим священником, лицедействовавшим перед ними.

- А госпожа Иления в соборе?

- Да. Падре и важные люди из совета тоже там.

Они, должно быть, увязли там в бесконечных спорах.

- Значит, вещи из её комнаты забрали члены совета, собиравшие доказательства?

В этом случае было бы понятно, почему Иления не сопротивлялась и почему не сказали правду другим постояльцам торгового дома. Торговец оглянулся на Коула и медленно кивнул:

- Бог явит истину нам всем, - он повернул голову вперёд и возобновил бег.

Нищие всё так же сидели у подножия мыса и молча смотрели, как двое мужчин и девушка бегут вверх по каменным ступеням.

В темноте каменные ступени были видны хуже, чем он ожидал, его пугало, что почти не виден край обрыва. Шаг в сторону - полетишь с высоты в море, длинная череда ступеней впереди заставила его почувствовать себя маленьким. На самом деле, путь был не так уж и узок. Ветер дул сильнее, чем днем, зато ночной вид на город был прекрасен - будто кто-то разбросал по площади множество тлеющих угольков.

Когда они добрались до площади перед собором, там было пусто и тихо. Пересуды пошли бы по всему городу, если бы совет направил солдат с факелами. Торговец показал на задний вход, за которым присматривал мальчишка-посыльный, ёжившийся от холода, но, заметив людей, мальчишка выпрямился и резким движением постучал в дверь. Тут же в двери отворилось окошко, Коулу показалось, что он различил пару глаз, и железная дверь открылась.

- Мы ждали тебя.

Полосатая рубашка обтягивала брюхо мужчины. Пояс низко свисал с правой стороны, грудь его украшало перо. Внешне - типичный представитель городской власти, вероятно, бывший торговец или глава богатой ремесленной гильдии.

- Я Теорий из городского совета.

- Я Тот Коул.

Теорий пожал руку Коулу, а затем и Миюри.

- Мы сейчас осматриваем сокровищницу на основе свидетельских показаний падре.

- Принимает ли совет всё сказанное падре за правду? - спросил Коул, идя за мужчиной по коридору, тот с некоторым недоумением улыбнулся.

- Конечно, нет. Хранилище совершенно пустое. Чтобы один торговец всё опустошил, как только его впустили, - это уж слишком.

Вполне понятный вывод.

- Но мы считаем, что это сделать мог сам падре. Потому мы и здесь.

- Что?

Совершить подобное можно разве что посредством колдовства, подумал Коул. Но Теорий при его брюхе ловко наклонился к нему и прошептал:

- В соборе есть разные секретные ходы и потайные комнаты. Используя их, он мог пройти сквозь мыс и тайно вынести всё к морю.

Коул изумлённо посмотрел на Теория, лишь пожавшего плечами в ответ.

- Об этом больше никто не должен знать, но ему было лучше так, чем стать подозреваемым в краже из сокровищницы. С верёвкой на шее слишком поздно сожалеть о чём-либо.

Очень похоже на акт отчаяния. Но если так, Хаббот должен был впрямь быть священником. Коул был разочарован собой, его взгляд на людей оказался действительно затуманенным.

Меж тем Теорий громко вздохнул:

- Но следует признать, что самая большая проблема в том, что сам падре не знает, где находятся все эти секретные ходы.

- А? - Коул посмотрел в лицо мужчины.

- Падре, - ответил тот, морщась, - надо полагать, ожидал нас. После спора с королевством он должен был сам взять сокровища - либо в попытках спасти себя, либо ради денег, я не знаю, - а потом спрятать или продать их. Затем, учитывая возможность, что всё выйдет на свет в результате сбора налогов, он пытается обмануть нас, используя всё, что может.

Но тогда был ли священник на самом деле пастухом Хабботом? У настоящего скупого жадного священника не было причин скрывать от них тайный ход. Но Хаббот был удивлён, увидев ход в секретное хранилище в глубине обычной сокровищницы, расположенной между молитвенной комнатой и алтарём. Затем ему довелось удивиться во второй раз и, скорее всего, в третий. Человеку было бы естественно предположить существование и других секретов. Коул понимал чувство, с которым хотят сделать ставку на ещё один тайный ход.

Обчищая хранилище, вряд ли кто-то понесёт украденное по главной дороге. Любой, идущий по ней, раскрыл бы себя перед всем городом, да и нищие путались бы под ногами, поэтому даже ночью было бы трудно пробраться незаметно.

- И поэтому все ищут этот секретный проход?

- Нам приходится. Трудно поверить всему, что сказал падре, но не верить - означает, что вор - сам падре. Нам придётся сообщить об этом королю, и когда дело дойдёт до него, падре, скорее всего, попадёт на виселицу. Но если святой человек, слуга Божий будет повешен по ложному обвинению, проклятье ляжет на город Десарев.

Они занимались поисками, обсудив множество догадок и предположений. С другой стороны, многочисленные сокровища из хранилища явно куда-то делись.

Говорят, что иногда под спокойными водами проходящие мимо корабли поджидает скрытый водоворот, угрожая их пленить.

На память пришла Иления. «Если это так, то я тоже помогу...»

Коул принимал во внимание, что Миюри идеально подходила для поиска скрытых проходов, но при этом он кое-что понимал. Попроси он помощи у Миюри, было бы нетрудно определить, существуют ли секретные ходы. Но в зависимости от их существования возникнет проблема возможных последствий. Если ход найдутся, Иления окажется в невыгодном положении. Если на самом деле украла она и тайные ходы действительно существуют, тогда она, несомненно, использовала их в своей краже. Будет ли противоречить учениям Бога обнаружить ходы, но смолчать? Даже если сокрытие тайных ходов спасёт Илению? И ведь на этом дело не кончится. Иления будет спасена, но Хаббот будет повешен за преступление, в котором невиновен.

Теперь Коулу предстояло пройти по ужасно тонкой тропинке. В этом мраке он мог видеть лишь на шаг вперёд. Можно повернуть и налево, и направо. Что выбрать? Кому и во что ему верить? Конечно, лучше всего было бы выяснить, кто всё же украл. Но люди не всезнающи, не всемогущи, как Бог, а Бог обычно отсутствовал.

Ноги Коула отяжелели, на него давила тьма, царившая внутри собора.

Коридор скудно освещался свечами в канделябрах, расставленных вдоль коридора. Следуя по проложенному свечами пути, они вскоре пришли к хранилищу. Трое мужчин, одетых подобно Теорию, с растерянным видом разговаривали между собой. Заметив вошедших, все разом сняли шляпы. Похоже, они когда-то были торговцами.

- Падре и достопочтенный Слай находятся внутри.

И они предложили Коулу и Теорию войти. В сокровищнице всё было по-прежнему, полка, являвшаяся дверью к тайному входу, была открыта, и Слай заглядывал внутрь.

- О, преподобный Коул.

- Мне рассказали о ситуации по дороге. Что тут?

- Это старый собор, трудно сказать, где всё может быть. У нас рассказывают о временах, когда на северных островах жили настоящие пираты. Я слышал, тогда шла война, и этот собор был последним бастионом. Хранилище за этим небольшим ходом устроено, должно быть, на случай осады.

Стоя в дверях, Коул ощутил поток воздуха со спины в проход. Где-то была дыра, воздух двигался к ней. Коул приложил руки к обветренным стенам и представил прошлое. Люди, на которых напали пираты, прибежали сюда, встали в конце узкого прохода с копьями и топорами в ожидании врага. Пираты могли входить только по одному, им негде было сделать замах, поэтому даже слабые старики и женщины могли достаточно неплохо противостоять им. Идеальное место для хранения сокровищ было также идеальным местом для защиты жизни людей.

- Падре внутри?

- Да. Он говорит, что должен быть секретный проход и что, без сомнения, торговец бежала с сокровищами через него. Юная женщина-торговец в центре всего...

Слай был несколько раздосадован оправданиями Хаббота, но жизнь того висела на волоске. Конечно, Иления была в той же ситуации. Однако Коул никак не мог найти правильный ответ в этом случае. Трудно усидеть на двух стульях сразу. Разве что не выбирать между двумя стульями, стоящими рядом.

- Я думаю, что заявление отца - полная чушь.

- Воистину. Полагаю, он просто боится, что будет обнаружена его причастность к пропаже, - ледяным тоном отозвался Слай. С учётом действий собора и других церквей по всему королевству в последнее время, Коул нашёл это естественным.

- Я немного поговорю с падре.

- Очень хорошо. Я со своими людьми займусь поисками других мест.

Коул заметил слабый свет в конце коридора и не стал брать свечу. Ступеньки были крутые, поэтому он первой пустил Миюри, поддерживая её за руку во время спуска. Спускаясь, он снова углубился в свои мысли.

Эту проблему не решить привлечением силы Миюри. Они должны убедить Хаббота отказаться от обвинения Илении в краже, а уже затем показывать горожанам и собственную невиновность. Но что, если Хаббот не пастух, а настоящий священник? Если он действительно украл сокровище? К тому же, если на самом деле Хаббот окажется священником и виновником, смог ли бы Коул смириться с решением о казни этого человека? Виновный должен ответить, если он долго грабил горожан, накапливая богатства, чтобы взять их потом себе. Даже ребёнку отрезали бы руку, если бы он украл хлеб. Если бы выяснилось, что Хаббот захапал много денег, даже божья защита не смогла бы его спасти.

Грехи должны быть наказаны. В итоге. Готов ли Коул к этому или нет. Готов ли он жить не в стране удовольствий, не в тёплой, шипящей от пузырьков воде, а в беспощадном диком мире?

- Миюри, я... - начал, было, он делиться мыслями...

- Брат! - крикнула, оборачиваясь, она, затем прошмыгнула в узком коридоре мимо него и бросилась к двери. Но дверь закрылась за ними, щёлкнул замка.

- Эй! - она пыталась вцепиться в дверь, но её ногти лишь со скрипом скользили по ржавому железному листу, прикреплённому к задней стороне тайной полки-двери.

Миюри повернулась к Коулу и вытащила маленький мешочек с пшеницей, собираясь обернуться волчицей. Но он не мог ни согласиться с её решением, ни возразить. Его мысли были только о Слае по ту сторону двери.

- Почему? - вот что билось в его разум.

Слай запер их. Это не было ошибкой или случайностью. Чтобы запереть полку, нужно было встать на колени и засунуть руку под доски. Пошатываясь, он поднялся по лестнице и ударил кулаком по железному листу над головой Миюри. Она тут же обняла его.

- Почему?!

Конечно, ответа не было. Но на самом деле не было нужды и спрашивать. Действия кричали громче любых их слов и раскрывали истину. Не кто иной, как Слай, украл сокровища. Коул не чувствовал ни гнева, ни даже удивления. Лишь огромное разочарование наполнило его сердце.

- Брат? - Миюри подняла на него свои светившиеся в темноте красным огнём глаза.

Она могла разорвать железный лист в куски своими клыками и когтями. Однако его беспокоило одно обстоятельство.

- Пролезешь ли ты в таком узком месте?

В человеческом облике Миюри была миниатюрной девушкой, но волчица из неё получалась таких размеров, что Коул мог ехать на ней верхом. Её глаза потускнели, должно быть, она не подумала об этом и теперь расстроено посмотрела в сторону.

- Моя голова... может пролезть...

- Слишком опасно здесь пробовать. Давай пока пойдём дальше.

Она неохотно кивнула и последовала за ним. Коридор вышел в комнату, на полу лежала связанная Иления.

- Иления?!

Миюри рванулась вперёд и замерла, дотронувшись до плеча девушки-овцы. Та была без сознания. Миюри обнюхала её тело, проверяя, нет ли ран, потом перешла к шее.

- Она просто лишилась чувств. Хотя на голове у неё шишка...

Должно быть, её заманили в эту комнату, а затем ударили по голове сзади. Миюри развязала её и стала хлопать по щекам.

- Иления? Иления!

Через какое-то время та слабо простонала и стала открывать глаза.

- Мию... ри?

- Фу ты, наконец. Ты в порядке?

Иления потрогала голову и медленно села. Когда ей удалось встать, она застенчиво улыбнулась.

- Какой же я глупый ягнёнок. Меня так легко поймали в этой ловушке, - она глубоко вздохнула, приводя себя в порядок, и снова заговорила, глядя на Коула. - Но ты снова спас меня.

Лица Коула и Миюри помрачнели, через несколько мгновений то же произошло и с лицом Илении, она посмотрела на узкий проход позади них.

- Или нет?..

Им так просто не выйти после этого обмана.

- Да. Нас тоже только что поймали здесь.

Торговцам не пристало унывать. Или, может, Илению согревало то, что она больше не одна. Во всяком случае, уныние не проявилось на её лице.

Для начала Коул решил уточнить ситуацию.

- Тот, кто запер тебя здесь, это господин Слай из торгового дома Дива? Нам сказали, что тебя обвинили в краже, и все собрались здесь, чтобы провести расследование, и поэтому нас привели сюда.

- То же самое случилось со мной. Вероятно, Слай это придумал. Я... не думаю, что это сделал падре. Я не видела его, пока была здесь. Может, он уже мёртв или сбежал после того, как его подкупили, - сказала Иления, опустив глаза и роясь в памяти.

Коул вздрогнул, услышав это. Он молился, чтобы произошло второе.

- Но я должна была обратить внимание... Чтобы украсть из этого хранилища, надо быть, без сомнения, местным жителем. Падре на это потребовалось намало времени. Трудно представить, чтобы он справился, учитывая столкновение королевства с Церковью. Это означает, что мы должны были быть осторожней. Виновники, скорее всего, выслеживали наши действия...

Даже то, что Коул с Миюри расспрашивали про Илению, Слай узнал об этом через свою сеть осведомителей. Торговцы, укоренившиеся в городах, жили в таком мире.

- Так где же тайный путь побега, о котором говорил падре?

Иления состроила жалобное лицо и посмотрела в угол помещения.

- Я думаю, что это просто пустые слова. Есть лишь маленькая дырка - там.

Вот откуда движение воздуха, когда дверь открыта.

- Но... я по-прежнему думаю, что всё это странно. Как все сокровища были тайно вывезены отсюда? Даже Хаббот... Я имею в виду, падре не знал об этом месте.

Иления засмеялась, услышав случайно выскользнувшее имя "Хаббот".

- Он признался тебе, преподобный Коул?

- Ты знала?

- В этом городе царит молчаливое согласие. Он единственный думает, что может кого-то провести. Вот почему его используют.

Коул чуть не сказал, что и она использовала, но наткнулся на многозначительный взгляд.

- Верно. Я рассчитывала на это, постучав в двери собора в первый раз. Но... ты видел, чем это закончилось. Овца не может победить пастуха.

Он не знал, стоит ли над этим смеяться, Иления же продолжила.

- Должно быть, потому меня и ударили по голове. Я поняла, как они воруют, в тот момент, когда узнала, что Слай у них главный.

Коул невольно посмотрел на полки. Из тех вещей, что должны были вынести сразу, остались только большие.

- Доставка еды.

- О...

Чего больше - подъёмов или спусков?

Единственный путь к собору - лестница от подножия мыса, хорошо обозреваемая из всего города, это не считая нищих у подножья. Для кражи требовалось либо изобрести способ стать невидимым, либо создать ситуацию, когда никто не обратит внимания, если увидит. Вторым владели исключительно торговцы, доставлявшие еду, и никто бы в них не усомнился. И так же, как подъёмы непременно сменяются спусками, те, кто что-то приносил, могли быстро стать теми, кто что-то уносит. Здесь остались только большие вещи и лишь потому, что занимали много места по сравнению с доставленой едой и не могли быть спрятаны.

- Основное правило торговли - избегать передвижения без груза. Так больше заработаешь.

- Вот почему господин Слай удивился, узнав, что сбор налога прошёл хорошо... Он же знал, что мы бы не набрали на пятьдесят золотых, не попав в эту комнату.

- Я уверена, что он и нищим заплатил за слежку за нами, потому он должен был знать, что мы не вынесли гору гобеленов или мебели, как и больших золотых тарелок.

- И он понял, что ты нашла что-то маленькое, но невероятно ценное. И сокровище не могло быть нигде, кроме тайного хранилища. Идя по этому пути, они с очевидностью поняли, что посторонние заметили результаты их действий, поэтому они нанесли нам удар, прежде чем мы узнали, что они виновники...

Сказав, Коул вздохнул и не мог не признать, что в некотором смысле проницательность торговцев произвела на него впечатление.

- Между прочим, - продолжила Иления - они должны были проверить сохранность оставшихся сокровищ. Они, вероятно, не могли зайти так далеко, чтобы принять историю падре.

Тогда Миюри встала и прошла в угол, куда не достигал свет свечи, затем вернулась с большим куском ткани, похожей на шерсть. Той самой, которой были накрыты ящички с реликвиями. Слай и его люди, похоже, не придали ей значения.

- Это всё, что осталось. Все эти заплесневевшие ящички исчезли, осталась только яма, они её вырыли в своей жадности, чтобы проверить, нет ли под ними чего-то ещё. Её, вероятно, хватит, чтобы мы все там поместились, - Миюри с озорством улыбнулась, представив, как Слай с его людьми отчаянно копают яму. - Но, брат?

- Да?

- Сейчас ли сидеть без дела и болтать?

Её глаза говорили, что за грехи должна быть расплата. Но было ещё одно, что Коула интересовало.

- Как господин Слай поступит с нами?

Иления задумалась.

- Если бы он просто хотел заставить нас молчать, ему было бы проще сбросить нас со скалы. Потому собрать нас всех вместе вот так... возможно, он хочет свалить вину на нас. В конце концов, все узнают о краже. Не будет виновных - откроется правда.

- Но как?

Если бы их сейчас передали городскому совету, Коул не мог вообразить, что их тут же казнят как грабителей. Их будут проверять, что не должно лишить их людской благосклонности. Потому что, если в дело вмешался совет, и они предстанут перед судом, в пользу Коула будет то, что принцесса Хайленд на его стороне. И, главное, горожане хорошо относились к нему и даже называли кардиналом. Не стоило сомневаться, что всё сложится благоприятно для них. И Слай должен был знать и это, и Илению. Поэтому Коул был особенно озадачен его действиями.

- Эй, вы оба, о чём вы сейчас говорите? - рассерженно вмешалась Миюри. - Сокровища украдены отсюда, верно? Раз здесь есть люди, они и виновники.

Миюри любила дразниться и всегда огрызалась и ворчала, когда её заставали на месте шалости. Она накопила изрядный опыт со случаями, когда оправдания не помогают. Но время детства ушло, это был взрослый мир.

- Может, и так, но у людей принято судить о разных ситуациях, и в разговорах между собой люди узнают правду, а потому...

Здесь его слова прервались. Узнают правду в разговорах между собой? Он невольно оглянулся. Вокруг только каменные стены и лишь один вход. Священник был ненастоящим, те, кто называл себя членами совета, были, вероятно, доверенными людьми Слая, так что тех, кто знал правду, было немного. А люди редко приходили теперь в собор. Будут ли они разговаривать теперь? Чушь.

- Мёртвые не разговаривают... ты имеешь в виду, - пробормотала Иления.

- Да! Вот почему мы должны выбраться отсюда и добраться до них!

Миюри достала немного пшеницы из мешочка, положила в рот и начала раздеваться. Коул смутился от быстроты её движений, но, вспомнив, что ей не нравится, когда видят её превращение, он отвернулся и закрыл глаза. А потом открыл, почувствовав, как мех трётся об его щеку.

- Моя голова может пролезть в проход.

Она нацелила голову на проход в коридор, просунула немного дальше и вернула обратно.

- Думаю, бросившись всем телом на это, я бы легко...

Она снова посмотрела в проход, её слова оборвались. Затем большая волчица изумлённо отступила. Коул недоумённо глянул в ту сторону - по лестнице скользила змея.

Змея?

- Что это?.. Вода?

Коул уже понял.

- Миюри, назад!

Вдруг коридор ярко засветился, свет сбегал сверху, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.

- А! А, а! - Миюри, боявшаяся лишь одного на свете - своей матери, - отпрыгнула назад с хвостом, юркнувшим между её задних лап и прилепившимся к животу.

Змея неистово неслась вниз по ступеням. Горящая река масла.

- Что делать? Что? Это...

Миюри испуганно смотрела в сторону коридора, несколько раз порывалась прыгнуть вперёд, но не решалась. Огонь быстро добрался до помещения, чёрный дым затянул потолок. Они не спаслись бы, пытаясь прорваться сквозь огонь.

Горящая змея продолжала скользить внутрь, бежать от неё было некуда. Хорошо, по крайней мере, что поток не разделил их. Коул спешно оглядывал помещение, ища спасения, всё равно выбора у него не было.

- Миюри, повали полки!

Через мгновение она поняла и стала сшибать полки грудью, опрокидывая их в пылающую змею. Хотя они и были деревянными, но как-то могли приостановить масло. Если его удержать, огонь стихнет, каменные стены гореть не будут, можно будет надеяться на спасение. Так же думала и Миюри, она успела несколькими полками перекрыть на время путь змее.

И тут Коул увидел ярко-красное свечение в дальнем конце помещения, прежде не освещённого свечой. Там была навалена большая куча дров.

- Они всё подготовили...

Из маленького отверстия в потолке тоже лилось горящее масло, оно и подожгло дрова.

Места, призванные не пускать посторонних, идеально годились и для удержания людей.

- Сожгут заживо нас вместе с оставшимися ценностями и, конечно, решат все свои проблемы к своему удовольствию, - почти с улыбкой проговорила Иления.

- О-о-о!.. - зарычала Миюри, приближая морду к горящим полкам.

Коул почувствовал, как кровь отлила от его лица, он прыгнул на неё.

- Миюри! Успокойся! Ты не можешь сделать это!

- Но мы всё равно сгорим до смерти! Я могла бы открыть эту дверь!

Она стряхнула его и исчезла в коридоре, он не успел и рта открыть.

- Миюри!

Его крик и громкий удар в дверь слились в один звук. Он не знал, прошло ли мгновение или долгое время, прежде чем он смог несколько раз глубоко вдохнуть, так и не осознав этого, он увидел, как из огня и чёрного дыма выскочила волчица.

- Афф... А-а-а!!

Миюри не смогла приземлиться на лапы и упала на бок. Её шерсть слегка дымилась, язычки пламени плясали между когтями её лап.

- Что ты наделала?!

Она не пыталась встать - дым разъел ей глаза, болели горящие лапы. Коул бросился к ней и обхватил ладонями обе лапы. Огонь обжёг зашипевшие сразу руки. Иления кинулась на помощь и помогла Коулу удержать Миюри, бившуюся от боли и дезориентации, и он смог продолжить сбивать с неё руками огонь. Когда ему, наконец, удалось придавить огонь и на задних лапах, Миюри затихла, тяжело дыша.

Огонь вокруг всё разгорался, и было так жарко и ярко, что Коул с трудом удерживал глаза приоткрытыми.

- Прости, брат. Я не смогла открыть дверь...

Миюри бессильно лежала на полу.

- Сдерживай себя немного.

Пока он говорил, она подняла голову и посмотрела на него красными глазами.

- Ты говоришь мне быть женственной даже, когда я чуть не умерла?

Она недоверчиво засмеялась, Коул тоже не смог сдержать улыбку.

- Конечно.

Она вздохнула и попыталась встать, дрожа всем телом.

- Миюри, лежи.

- Нет. Все умрут, если я не открою эту дверь. Если нас сжигают заживо, нам надо сделать всё, что можем.

Но дверь не поддалась её первой атаке. Он не думал, что что-то получится, даже если она попытается снова, обжигая лапы. И он не мог просто смотреть, как она, раненная, снова и снова прыгает в пламя, медленно умирая от боли. Если ничего не оставалось...

- Тогда я лягу в коридоре, а ты пройдёшь по мне.

- Что, на ступени?! Я не смогла...

- У меня есть идея, - заговорила Иления, прерывая их спор.

- Идея?

Они в подземелье с каменными стенами вокруг и единственным запертым выходом. Дрова и вёдра с маслом, подложенные сюда, превратили его в большую топку. Коула уже вовсю припекало, воздух жёг лёгкие. Он мог лишь помолиться Богу в то небольшое оставшееся время, позаботиться о спасении своей души и не поддаться ненависти и гневу, чтобы не попасть в ад.

Иления положила перед ними меч, взятый из набора оставленных доспехов.

- Я обернусь овцой, тогда ты должен разрезать мне живот и кровью потушить огонь.

- А?

- Мои внутренности, думаю, смогут остановить распространение огня. А вы, вынув их из меня, спрячетесь внутри сами. Пергамент иногда можно найти целым после пожара в монастыре, и вы знаете, как сложно целиком зажарить свиней и овец, верно? Их не так легко готовить.

Она говорила спокойно, Коул растеряно посмотрел на неё.

- Ты шутишь?..

- Сейчас есть время шутить? - горько улыбнулась она. - Если ничего не сделаем, мы все умрём. Лучше умереть одному, чем всем троим.

Возможно, это подход торговца - оценивать убытки и прибыли. Её жестокий план вполне разумен. Миюри была не слишком велика, он с ней поместится в животе овцы. Но Иления обладала не только разумностью, но и огромными твёрдыми копытами.

- И когда огонь потухнет, вы сможете прожить довольно долго, отрезая прожаренные куски.

Это должно было прозвучать, как шутка.

- Нет! Нет, нет! -большая волчица Миюри закричала, как ребёнок.

Коул чувствовал то же самое.

- Мы не сможем этого сделать. Никак не сможем.

- Ты сумел бы сказать то же самое, поменявшись местами со мной?

Её взгляд мог проткнуть насквозь. Будь Коул не жалким агнцем Божьим, а огромным бараном. Будь он в силах спасти кого-то, пожертвовав собой, подобно птице-матери, защищающей своё гнездо... Что бы он сделал?

«Проклятье», - богохульно подумал он. Он сделал бы то же самое.

- И всё-таки...

- Я та, кто втянул вас во всё это.

Они замолчали, окружённые подступавшим огнём. Время уходило, когда каждое мгновение было на счету. Пламя всё разгоралось, подступало ближе.

- Тогда ладно, - Иления встала.

Коул ничего не мог сказать, лишь следил за ней глазами. Миюри что-то выла, но он не слушал её. Его разум нашёптывал ему немыслимые прежде оправдания: разве люди и волки не ели овец, чтобы жить? Он чувствовал, уступает душу искушению, чтобы суметь пережить эту беду. Нет. Это не является чем-то таким, что он мог допустить, но в то же время как мучительно отказаться от этого. Позволить Илении бесполезно умереть и смотреть, как заживо горит Миюри? Имеет ли это какой-то смысл?

Его разум и чувства полыхали пламенем, не меньшим того, что бушевало вокруг, он чувствовал, что сходит с ума.

«Нельзя ли хоть немного отложить? Разве это не дом Божий?!»

- Мм, пожалуйста, если ты не возражаешь отвести взгляд... - застенчиво сказала Иления, вдруг показавшись совсем юной.

Совсем не странно, что она оказалась столь наивной, чтобы на самом деле поверить в новую землю на том краю моря. Отвернувшись, он согласится на её предложение. Они разрежут ей живот и выживут только вдвоём. Он пытался сдвинуться и не мог. Возможно, так растягивается время перед смертью.

Потом - внезапный удар, всё размыло у него перед глазами - он уже лежал на полу, а волчица Миюри прижимала его сверху.

- Иления, мои когти и клыки острее.

- Хорошо, - просто ответила девушка-овца.

Коул лежал на полу, не пытаясь сопротивляться, в глубине души он знал, что это лучший вариант для всех. Когти Миюри больно впились ему в плечо, словно она думала, что иначе он попытается встать. Он ощущал себя прикованным к полу.

Бог не дал им чуда на северных островах. В настоящем сражались только те, кому в древности поклонялись, как богам, а потом о них забыли. Хотя Коул на деле узнал, насколько беспомощна вера, ярость брызнула у него изнутри, и он спросил себя, не броситься ли самому в огонь. Он смотрел на пламя, почти ожидая появления ангела, что протянет руку спасения, пусть он и знал, что его желания никогда не достигнут небес, что ничего не произойдёт...

- А? - заметил одну странность, подняв голову.

- Пожалуйста, брат. Не позволяй последней воле Илении не сбыться.

Но он даже не взглянул на умолявшую его Миюри и не обращал внимания на впивающиеся в него всё глубже когти. Он смотрел на это.

- Миюри.

- Брат! - отчаянно крикнула она.

- Миюри, смотри! - сказал он, чётко выговаривая каждый звук, и указал на угол помещения, где валялся обычный кусок ткани. Толстый, довольно грубый и необычно тяжёлым. Это был тот же материал, что и ткань святого Нексы. Сделанный не из шерсти животных, растительных волокон или нити насекомых. Слай сказал, что он был сделан из металла. Не это важно. Ткань лежала посреди пламени и не горела.

- Что, что такое?.. Она не горит?.. - озадаченно пробормотала Миюри, глядя на ткань святого.

- Миюри, ткань! - снова обратился он.

Она отпустила его плечо, ещё не понимая.

- Возьми ткань!

Волчица прыгнула в угол, схватила ткань зубами и, тут же вернувшись, положила её перед ним с выражением смущения на морде.

- Она... совсем не горячая. Разве это не должен быть металл? Это что, на самом деле металл?

Даже дети знают, что металлы быстро нагреваются. Иления, собиравшаяся сейчас пожертвовать своей жизнью, тоже с недоумением смотрела на ткань.

- Этой тканью всё было накрыто, когда мы открыли тайную дверь, верно?

Что было самым сильным врагом этой святой реликвии? Нет, какую пользу принёс святой Некса своей тканью? Нити не рвутся, жучки не грызут ткань. И...

- Не горит.

Это истинная реликвия. Гусиная кожа покрыла его спину, он еле удержал рвущееся из груди благоговейное рыдание.

- Это... это Божья защита!

Он взял ткань в руки и быстро осмотрел. Вынутая из огня, она не обжигала, даже не была горячей, как и сказала Миюри. Она прикрывала другие реликвии не просто так.

- Я предлагаю нам спрятаться под тканью, - сказал он, глядя на Миюри и застывшую на месте Илению, - и выжить всем вместе.

Слай со своими людьми вырыл из жадности глубокую яму там, где были спрятаны реликвии. К счастью, Иления и Миюри были миниатюрными и стройными. Размеров ямы хватит на всех троих, но она была длинной и сужалась книзу.

- Иления, подожди, не ложись! Брат, давай ты первый, ложись на живот!

На узком дне мог лечь только один человек. И Миюри, и Иления задохнулись бы под тяжестью двух остальных, так что внизу должен был устроиться Коул, а Миюри и Иления - сверху. Но Миюри всё не успокаивалась, должно быть, беспокоясь о столь тесном пребывании Коула с лицом противоположного пола.

- Не будь невежлива с госпожой Иленией... - сказал он раздражённо, но Миюри спрыгнула на него, сбив ему дыхание и заставив его умолкнуть.

- П-прости, - сказала Иления, робко пристраиваясь на нём рядом с Миюри.

И обе обещали, что если ткани святого окажется недостаточно для сдерживания огня, они могут что-то сделать со своим мехом.

Ощутив их на себе, он, как взрослый мужчина, испытал смешанные чувства по поводу обстоятельств укрытия, в котором он лежал. Бог послал этому жалкому агнцу чудо, но он отчаянно молился, будто оправдывал беззастенчивость, с которой две девушки улеглись поверх него. Затем он почувствовал, как Миюри захихикала у него на спине.

- В чём дело?..

Она фыркнула и ответила:

- Хм-м? Я просто в восторге от того, как разорву в клочья тех типов, как только погаснет огонь.

- Будь женственней даже перед лицом смерти, - сказал, конечно, он, но пока что они хоронились в дыре, прикрываясь от огня тканью святого.

Вряд ли Бог мог их услышать.

- Перестань столько ёрзать.

- Хорошо.

Иления усмехнулась, слушая их пререкания.

Всё так быстро менялось в городе Десарев, они сейчас оказались в дураках. Но земля к земле, прах к праху, а правда обязательно предстанет правдой. Усомнившийся в вере Коул снова укрепился в ней.

Огонь ещё бушевал, но их путь снова поворачивал в направлении их устремлений.