Онлайн чтение книги Волчица и Пергамент Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
4 - 1

Через день после праздника в Десареве, ещё до рассвета из своей комнаты в компании Дива тихо вышли Миюри и следовавший за ней Коул. Одетые в дорожную одежду, с мешками за спинами, они на цыпочках прошли по коридору. Миюри следила за всем вокруг и проверяла на каждом шагу носком ноги, не заскрипят ли половицы, прежде чем сделать шаг. Она же прокладывала путь между расставленной мебелью, полагаясь на свою способность видеть в темноте. Их последним препятствием стало место погрузки, где спали подмастерья. Миновав его, они, наконец, незамеченными вышли на улицу.

Оба оглянулись на торговый дом компании Дива, на место, бывшее их домом в этом городе. У дома сейчас не было хозяина, с которым следовало бы попрощаться и поблагодарить за гостеприимство. Глава отделения оказался ответственным за тайную продажу сокровищ собора, и казначей компании Хильде, разбираясь с последствиями кражи, отправил своего подчинённого в Леске - место пребывания правления компании. И поэтому Коул, уходя, чувствовал себя более-менее спокойным. И всё же он не преминул оставить письмо, в котором поблагодарил за гостеприимство работников компании и сообщал, что они уходят продолжить своё путешествие.

- Побег завершился полным успехом, - с чувством высказалась Миюри.

Обычно в это время она пребывала в глубоком сне, который не прервать, даже если её трясти или похлопывать по щекам, но сейчас её глаза были открыты и ярко мерцали в сумраке. Всякий раз, когда она говорила, обнажались её клыки и клубился окружавший их туман, зима в Десареве подходила к концу, с большой земли приносило тёплый воздух, пропитанный влагой. Ситуация была полна неотразимо притягательным драматизмом для этой девушки, обожавшей рассказы о всяких приключениях.

- Такое чувство, что что-то не так, когда уходишь, не сказав ни слова.

- Да уж, когда люди говорят, что уезжают в путешествие, мне всегда представляются настоящие проводы - с подарками и всем прочим. Что ж, ладно.

- Я бы предпочёл обойтись без этого, - вздохнул Коул и Миюри что-то невнятно проворчала в ответ.

Люди в этом городе называли Коула Предрассветным кардиналом.

За последние несколько лет отношения между королевством и Церковью обострились, что привело к исчезновению света Церкви в королевстве. Именно в эту безвыходную ситуацию доблестно ворвался Коул, странствующий священник, омывший души людей в сиянии веры, его явление оказалось воистину подобно рассвету. Так воспринимали его люди, но сам Коул считал это явным преувеличением. Он был просто смиренным слугой Божьим и пока даже не полноценным священником.

- Думаю, ты мог бы быть поуверенней в себе, брат.

- Как бы там ни было, они, без сомнения, переоценивают меня. И вообще я такой, какой есть.

В Писании говорилось о добродетели смирения, и он верил, что именно к этому следует стремиться, однако истина заключалась в том, что ему просто не нравилось быть в центре внимания. Ему всегда казалось, что он делает что-то плохое, когда люди смотрят на него с почтением и называют "Предрассветным кардиналом". Он не считал себя столь значимой особой.

- Замечательно, в любом случае я бы не хотела, чтобы хорошенькие девушки города дарили тебе цветы и поцелуи, - сказала Миюри, силясь выглядеть взрослей.

Она постоянно обзывала его и жёстко иронизировала над ним, но вместе с тем была готова ревновать к любым мелочам, которые могли оторвать её брата от неё. Коулу такое её поведение казалось милым.

- Спорим, твоё лицо покраснеет, и ты впадёшь в панику. Чувствую, мне будет стыдно лишь от того, что я увижу это.

По поводу второго Коулу нечего было ответить - ненавистное для него ощущение.

- Вот, в самом деле...

- Хи-хи. Но, знаешь, я люблю это в тебе, так ведь, брат?

- Да, да, большое спасибо...

- Эй, я действительно так чувствую!

Перебрасываясь словами, они шли вдвоём по накрытому туманом ночному городу к порту. Когда запах моря защекотал их носы, кое-что привлекло их внимание. Рыбацкие лодки уже вышли на утренний лов, поэтому здесь под светом нескольких фонарей, расставленных тут и там, было тихо и спокойно. И среди этого спокойствия в тумане обозначилась чья-то фигура.

- О, Иления! - воскликнула Миюри и бегом бросилась к ней.

Девушка-овца, появившаяся из сумрака, была чуть выше Миюри, свет фонарей отразился на её угольно-чёрных кудрях. Она тоже была одета по-дорожному, сбоку от неё стоял большой сундук.

- Ты пойдёшь с нами, да? - спросила Миюри, Иления лишь вымучено улыбнулась в ответ.

- Э-э-э...

- Миюри, ну же. Не задавай госпоже Илении неловких вопросов.

- Оу-у... - расстроено протянула Миюри.

Иления была воплощением овцы, использовавшей присущие лишь ей качества в своей торговле шерстью. Она была одета в дорогу, потому что собиралась отправиться на закупку шерсти на большую землю. Видимо, кое-где уже спешили стричь овец на весну.

- Мы скоро увидимся, Миюри.

- Правда?

- Конечно.

В противоположность Миюри, худенькой и больше всего похожей на мальчишку, Илении была присуща мягкость, благодаря которой она производила впечатление взрослой женщины. Было очень приятно видеть, как она обняла Миюри, когда та к ней прильнула. Но во время тех бурных событий, случившихся всего несколько дней назад, они узнали, что Иления не какая-то там невинная овечка, как могло показаться на первый взгляд. Эта девушка была настоящим волком в овечьей шкуре.

- Мы поможем вам, когда вы отправитесь за край западного моря.

- Хи-хи, конечно. Именно то, на что я надеялась.

Иления всерьёз следовала мечте, от которой отказался бы даже самый великий мечтатель. Она хотела создать страну для других не-людей на земле, которая, по словам некоторых людей, существовала на другом берегу западного моря.

Причина, по которой волчица Миюри позволяла овце Илении так открыто проявлять к ней симпатию, граничившую с обожанием, была, несомненно, связана с осознанием мощи старшей по возрасту девушки. Более чем вероятно, что Миюри относилась к Илении как к той, что была сильнее её. Наконец, Иления стала самым первым другом Миюри не из людей.

- А вы собрались в Раусборн, не так ли? - спросила Иления.

- Да. Мы там должны встретиться кое с кем, - ответил Коул.

Там его ждала Хайленд, аристократка королевской крови, которая давала ему поручения. Конечной целью, которой посвятил себя Коул, было реформирование Церкви, а поскольку королевство Уинфилд подняло те же знамёна реформации, он сейчас работал на королевство под её руководством.

В письме Хайленд сообщила, что, как только он с Миюри достигнут Раусборна, она представит Коула одному из людей, находившихся наверху иерархии власти в королевстве, тому, кто был первым в очереди на престол.

Нечасто кто-то получал возможность рассказать в деталях о своём пути веры самому наследнику трона. Это может придать больший толчок борьбе королевства за реформу Церкви. Не в силах скрыть свои обретшие крылья надежды, Коул в своём ответе на вопрос Илении проявил большее волнение, чем ожидал от себя. Иления же сохранила самообладание и мягко улыбнулась ему подпбно старшей сестре.

- Я-то предпочла бы, чтобы ты помог мне в моих планах, хотя...

Сама Иления в это время искала благосклонности принца, бывшего вторым в наследовании трона. Хайленд когда-то утверждала, что этот наследник был не только нечестным человеком, но и одним из её врагов, готовым захватить трон даже силой. Но, возможно, именно в силу его характера он мог проявить необычный интерес к интригующим слухам о земле за краем западного моря - слухам, которые любой другой принял бы за сказку. Иления пыталась расшевелить этого принца, заставить его организовать флот для столь несообразного приключения.

- Мы, конечно, серьёзно рассмотрим их суть.

Иления ответила Коулу кивком, опустила руку, обнимавшую Миюри, и деликатно улыбнулась им. Но когда она заговорила, в глубине её глаз таился огонёк.

- Южная часть королевства лежит рядом с большой землёй. Раусборн, второй по величине город в стране - особенно близок к ней. Его долгая, насыщенная история, его богатство лежат за пределами того, что вы увидели здесь. Борьба с Церковью, скорее всего, будет там беспощадной.

Место, где они сейчас находились, можно было считать чуть ли не частью северных земель. Не так давно язычники жили тут прямо под открытым небом, и здесь сохранялось сильное языческое влияние. Вчерашний праздник являлся лишь одним из многих примеров. Чем дальше на юг следовал путешественник, тем сильнее ощущалось влияние Церкви и тем больше жило там людей и крупнее становились города. Чем больше вовлечено людей и вещей, тем масштабней будет столкновение.

- Да, я знаю, - уверенно ответил Коул, хотя это было не совсем правдой.

До него дошли лишь некоторые отголоски упомянутых событий, а значит, его понимание основывалось на одних умозаключениях. И всё же у него не было другого выбора, кроме продолжения следовать своим идеалам, и Иления это знала. Девушка-овца с улыбкой кивнула.

- С тобой Миюри, так что у тебя всё будет хорошо.

- Вот. Брат способен разглядеть лишь крошечную часть того, что находится прямо перед его носом. Если бы он был один, я уверена, что он провалился бы в какую-нибудь яму. Но я рядом, так что не беспокойся!

Миюри всегда это говорила. Мир полон мужчин и женщин, но Коул ничего толком не знал о женщинах, так что в лучшем случае видел лишь половину мира. А раз он видел в людях только хорошее, то от половины терял ещё половину.

- Это справедливо до тех пор, пока твоё внимание не похитит вкусная еда.

В ответ Миюри поджала губы и надулась. Иления хихикнула и положила правую руку на плечо девушки, а затем левую - на плечо Коула. Потом притянула их руками так, что лбы всех троих соприкоснулись.

- Пусть ваш путь будет безопасным. Я до глубины сердца благодарна, что встретила вас обоих.

- И-Иления... - протестующее пробормотала Миюри в ответ.

Её протест относился, скорее, не к прочувствованным словам Илении, а к близости лиц Илении и Коула, она опасалась, что эта овца могла взволновать его сердце, и беспокоилась, как бы у неё не отняли добычу.

- Хе-хе. Думаю, я могла бы даже поездить на пару с Коулом, если бы тебя не оказалось поблизости, Миюри.

- Слу-слушай, ты не сможешь этого сделать. Даже ты, Иления!

- Конечно, - Иления с дерзкой улыбкой посмотрела на Коула и отпустила обоих. - Ладно, буду тянуть с отъездом, не смогу называться путешественницей.

Она подняла тяжёлый по виду сундук на плечо, будто пустой.

- А, - остановилась она. - Чуть не забыла кое-что важное. В Раусборне у меня есть знакомая, она там - сборщик налогов. Это она научила меня разбираться в налогах. Её зовут Шарон.

- Госпожа Шарон?

Иления с сундуком на спине восторженно улыбнулась.

- Да. Я верю, что она может помочь вам в преобразовании Церкви, так что обратитесь к ней.

- Мы так и сделаем.

Эта Шарон определённо не была человеком, однако налаживание связи со сборщиками налогов могло принести большую пользу их делу.

- Всё тогда. Солнце скоро встанет. Ещё увидимся, - сказала она и пошла прочь.

Туман сгустился вокруг неё, шагов через десять мягкие чёрные волосы Илении растворились в нём. Миюри безотрывно следила, как пропадает фигура её подруги, и, казалось, она может в любой момент рвануться к ней, но девушка, сжав кулаки, пересилила себя.

Расставание с друзьями, встреченными по пути, было неизбежной частью жизни в дороге. Миюри переживала это впервые, но старалась найти лучший для себя путь принять это и терпеливо ждала осознания реальности расставания. Дочь Хоро, мудрой волчицы, не могла не унаследовать кровь матери.

- Нам тоже нужно идти, брат, - сказала она с улыбкой, хотя выглядела так, словно вот-вот расплачется.

- Да. Пошли.

Обычно Миюри брала его за руку и тянула за собой, теперь Коул взял её за руку. Она несколько удивлённо подняла глаза и сразу же зажмурилась изо всех сил. Но не заплакала. Юная девушка сделала ещё один шаг к взрослению.

Они снова ступили на борт корабля, который унёс их с северных островов, и поприветствовали капитана Йосефа вместе с его командой. Других пассажиров на корабле не было, они были в трюме одни. Однако трюм не пустовал - команда не могла упустить возможности, представившиеся в крупном торговом городе, и набила трюм грузом.

- Мне интересно, что за город этот Раусборн? Он большой?

Слабый свет близившегося рассвета проникал в трюм через проёмы в борту, слабо очерчивая контуры Миюри и позволяя Коулу видеть её волчьи уши и хвост. Но пока в трюме больше никого не было, а команде сейчас не было нужды спускаться, он не стал делать из этого проблемы.

- Да. Это второй по величине город королевства, и я слышал, очень оживлённый.

- Надеюсь, у них хорошая еда.

Коул сел, и Миюри нетерпеливо пристроилась у него между колен. Он думал, что ему придётся быть повнимательней к ней после расставания с Иленией, но, судя по теплу, исходившему от её тела, она до своего вопроса просто дремала.

- Уверен, что да. Однако мы не можем позволять себе тратить лишние деньги.

Он погладил её по голове, и её хвост, которым она укрывалась вместо одеяла, мягко прошелестел, отвечая на ласку.

- Ты всегда такой жадный, брат, - сердито пробормотала Миюри, но сразу же склонилась набок, он услышал её мягкое похрапывание.

Корабль отплыл, не дожидаясь восхода солнца.

«Да хранит нас Господь», - тихо пробормотал Коул и тоже закрыл глаза.

Море к югу от Десарева действительно оказалось спокойным. Волосы Миюри трепали тёплые южные ветра, её блестящие глаза наблюдали, как вопреки противному ветру корабль двигался вперёд, а когда ветер стихал, она с восхищением следила за гребцами, с достоинством управлявшимися большими веслами.

Корабль всё время следовал вдоль линии берега, предоставив хорошую возможность полюбоваться видами островного королевства с моря. Какой резкий контраст с нагромождением горных цепей, среди которых родилась и выросла Миюри! Бесконечные равнины полей до самого горизонта стали необычным зрелищем неё.

Но она лишь поначалу благоговейно всматривалась вдаль, потом перестала. Когда Коул спросил её об этом, она ответила, что берег слишком плоский, от этого зрелища ей становилось не по себе. Возможно, для её волчьей природы отсутствие деревьев и других укрытий, в которых можно было затаиться, внушало беспокойство.

- Брат... мы уже там? - скучным голосом спросила Миюри, не отрывая подбородка от борта корабля.

Накануне она услышала, что сегодня они, наконец, должны были добраться до Раусборна, поэтому она проснулась ещё до рассвета, быстро завершила ежедневный ритуал ухода за волосами и теперь ждала на палубе. Но корабль ещё не достиг цели, и она не находила себе места от нетерпения.

- Посмотри, Миюри, там как-то оживлённо, - несильно хлопнул Коул киснувшую девушку по плечу и указал прямо по курсу корабля.

Впереди виднелся выдававшийся в море мыс не особо примечательной высоты. Но на его вершине высился деревянный маяк, а на прилегавшей к мысу земле располагалось плотное скопление зданий. Этакий маленький постовой городок с лавками под открытым небом, выстроившимися рядами вдоль улицы, от нескольких лавок поднимался пар.

- У-у-у... Тот город был живее... А это что? Какой-то маленький замок... Просто хижина по сравнению с собором в том городе, - отозвалась Миюри, её плечи опустились - будто она настолько повидала весь мир, что такие детские игры её больше не впечатлят.

Коул же, напротив, ощутил нарастание неподобающего его возрасту волнения.

- Это не замок.

- Что? Тогда что же это? Оно кажется очень тонким и такой странной формы.

В центре города у подножия мыса стояло каменное здание, раза в два выше всех остальных вокруг. Оно впрямь было тонким, как и говорила Миюри, будто кто-то сплющил его с двух сторон. Но таким оно было потому, что в нём люди не жили.

- Это место досмотра.

- Место досмотра?

Миюри подняла брови, будто поднимала свои волчьи уши, и посмотрела на Коула.

- Ты видела такой в Атифе. Город окружала стена, а в ней устроены ворота.

- Хмм? Да. Но там не похоже, будто за тем зданием есть город... - сказала она, прищуриваясь.

- Это вход, который ведёт к настоящим воротам в городской стене. Ты часто встретишь такое в больших старых городах.

- А?

Миюри подняла голову и посмотрела на Коула, в этот момент корабль стал поворачивать вокруг мыса, выступавшего в море. Путники у подножия маяка наслаждались видом на море и махали проходящим кораблям. Над головой летало необычайно много морских птиц, от берега отходило несколько кораблей, чтобы начать свой путь к большой земле.

Миюри, кажется, лишь сейчас заметила шум в воздухе.

- Чт-что?

Паруса переложили, судно круто повернуло. Они обогнули мыс.

- У-ухх ты-ы-ы! - раздался голос Миюри.

Морские птицы над ними вскрикнули от внезапности и улетели.

Глаза Миюри, следуя за курсом корабля, увидели ошеломительное скопление зданий, прижатых друг к другу, будто собранных в одном месте великаном. Грандиозно высокая городская стена постаралась запереть дома в своих пределах, но их стало слишком много, и они, покрытые красной черепицей, выплеснулись наружу, словно красный родник пробился из зелёной земли.

- У-ухх ты-ы-ы! - вздохнула от восхищения Миюри. - Однажды я видела в горах комок склеившихся клещей!..

От её странного, но точного сравнения по спине Коула пробежали мурашки.

Однако когда корабль приблизился, здания стали видны яснее, и великолепие города захвалило их сердца. Тут и там виднелись шпили, скорее всего, венчавшие колокольни разных церквей. Только в самых крупных городах можно увидеть столько возвышавшихся над городом шпилей столь многих мест поклонения.

Здания стояли так близко друг к другу, что создавалось ощущение тесноты, но кое-где выделялись высокие квадратные здания, возвышавшиеся над остальными. Это были либо крупные усадьбы, либо торговые дома крупных компаний. Величайшие города служили пристанищем и величайшему богатству.

Как бы то ни было, это место отличалось от увиденных ими северных городов не только масштабом, но и настроением, исходившим от них. В суровых условиях северных земель власть тёмных лесов распространялась даже на повседневную жизнь людских поселений. Но здесь, на самом юге королевства мир принадлежал только людям.

Вид, открывшийся их глазам, доказывал, что, когда людям позволяли свободно действовать, их возможности удесятерялись.

- Это потрясающе! Это невероятно, брат! - прокричала Миюри, вцепившись от избытка чувств в его одежду и тряся его.

Коул забеспокоился, не появятся ли её уши и хвост, но ей после глубокого вздоха удалось, наконец, успокоиться, на лице затихшей девушки странным для неё образом сошлись вместе улыбка и бегущие из глаз слёзы. Она смотрела на приближающуюся землю, не моргая, словно боясь упустить хотя бы миг.

Увидев это, Коул признал, что детям следует выбираться из гнезда. Он слегка похлопал её по голове и перевёл взгляд на приближающуюся землю.

Место досмотра находилось у подножия мыса, потому что городская стена больше не могла служить надлежащим оборонительным укреплением, учитывая здания, выбравшиеся из переполненного города за пределы стен, пособных вместить несколько городов, подобных Десареву.

Огромные корабли, вроде того, что им встретился на северных островах, стояли на якорях у побережья города. Каждый из них, казалось, мог разместить в своих трюмах небольшой город, но без сомнений тот город, к которому они подплывали, быстро бы опустошил заполненные доверху трюмы и такого корабля. Раусборн, второй по величине город в королевстве Уинфилд, имел все неоспоримые достоинства огромного города.

Воды у побережья Раусборна меньше походили на море и больше на плавучую деревню из кораблей. Осадка самых больших кораблей была столь велика, что они вставали на якорь далеко от берега, вокруг них собрались лодки всех форм и размеров - их скопления виднелись повсюду. Небольшие лодки непрерывно приходили и уходили через свободные промежутки в скоплениях - оживлённый город на воде словно выплёвывал эти лодки.

- Я не думаю, что папа поверил бы мне, расскажи я ему о таком вот мире на воде, - сказала Миюри с раскрасневшимися от возбуждения щеками.

Такого зрелища она никак бы не смогла представить в горах Ньоххиры.

Однако Лоуренс, папа Миюри и странствующий торговец в прошлом, проехал землю от одного края до другого и повидал достаточно. Коул чуть было не сказал это, но передумал, решив, что сейчас указывать на это было бы бессмысленно.

- В самом деле. Думаю, он был бы удивлён, если бы ты рассказала ему.

Он представил, как Лоуренс радостно сажает Миюри себе на колени, а она взахлёб рассказывает ему о порте. Именно так и должно быть у отца и его юной дочери.

- А-а-у-у, хочу поскорей попасть в город. Спорим, там происходит сумасшедшая куча всего!

Коул почувствовал, как расслабляется его лицо при виде подпрыгивавшей от нетерпения Миюри и при звуке её голоса, но он не мог позволить себе терять бдительность.

- Мы сюда добрались не ради игр.

- Но мама сказала: «Стыдно не наслаждаться всем, чем ты можешь», не так ли? А ты знаешь, что она мудрая волчица, верно?

- Ты не можешь всегда использовать слова госпожи Хоро ради только твоей выгоды.

- Хи-хи. И спорим, в этот раз у нас будет большое-пребольшое приключение, раз этот город такой большой.

- Никаких больше приключений.

- Что-о-о?

«Какой смысл путешествовать без приключений?» - словно говорила она. Возможно, испытав столько опасностей, она так и не усвоила урок, просто потому что была ещё столь юной.

- Тогда, что ты собираешься делать здесь, брат?

- Я встречусь с наследницей Хайленд, встречусь с принцем и поделюсь с ним своими мыслями. А потом... я хочу попросить помощи наследницы Хайленд в проведении собрания богословов в королевстве. Я хочу проверить, как продвигается перевод Священного Писания на общий язык, также это будет хорошей возможностью встретиться с учёными людьми королевства.

Выполнение любой из этих перечисленных задач было бы невероятно захватывающим и составило бы ему честь, которую он едва ли заслуживал. Миюри, однако, явно нахмурилась.

- Ты хочешь утонуть в разговорах о сложных вещах и снова работать над этой книгой лжи?

- Они не такие сложные. Это будут очень важные разговоры о богословии и... Писание не лжёт!

Миюри демонстративно зажала уши обеими руками, показывая, что не слушает.

Не было ничего необычного в нежелании девушки её возраста, почти ребёнка, вдумчиво прислушиваться к учению Церкви, но она объявила это учение книгой лжи, хотя уже сама прочла переведённый текст, который, впрочем, и сам Коул находил довольно несправедливым по отношению к ней. И, конечно же, прочла она Священное Писание, чтобы лишь найти оправдание для вступления в более близкие отношения с тем, кто надеялся стать священником.

Не бывает в споре противника опаснее, чем умная рассерженная девушка.

- Фу-у-ухх. Если бы только ты, брат, был таким же решительным и жёстким, как дядя Рувард, - разочарованно проговорила Миюри, прижавшись к его руке.

Рувардом звали командира отряда наёмников, и сам командир и его отряд унаследовали имя старого друга Хоро, волка Миюри, они сохранили оставленный для неё этим другом дар, донесли весточку из прошлого. Рувард обладал открытым, бесстрашным сердцем в сочетании с сильным чувством долга. А свойственная его природе чувствительность влекла к нему танцовщиц в купальне. Сопоставление с таким реально существующим, ступающим по земле героем, как Рувард, не могло вызвать у Коула даже горькой улыбки.

- Я лишь скромный человек, который надеется когда-нибудь стать священником. Это может прозвучать просто и скучно, но я верю, что смогу по-своему нести добро в мир, - сказал он, разглядывая здания, выстроенные на берегу.

Миюри прижалась лицом к его руке, будто собираясь кусаться.

- Проклятье, всё, чего я хочу, это чтобы ты был потрясным старшим братом!

Лишь в подобные моменты, когда её слова соответствовали её юному облику, Коул был склонен говорить, меняя их позиции местами.

- Ты уже много раз показала, насколько потрясна ты, Миюри. Этого не достаточно?

Сколько уже раз эта сребровласая девушка помогала ему, поддерживала и ругала его. Если бы она была мужчиной его возраста, он мог представить, сколь внушительный старший брат из неё бы получился. Миюри уже не раз сыграла свою роль во многих событиях, и у Коула не было сомнений, что она будет о них рассказывать грядущим поколениям героические истории.

- Ну-у же, брррат...

Она тянула его за руку, покачивая его из стороны в сторону.

Каждому определены свои природные наклонности и свои пути.

Коул проворно обошёл Миюри и стал с восхищением наблюдать, как Йосеф вёл корабль через переполненный судами порт.

- Эй, вы там! На том корабле! Стоять! - послышался басистый голос откуда-то снизу.

Коул замер. Пристань была прямо у них под носом, поэтому он вначале подумал, что голос мог принадлежать лоцману, направляющему корабль вглубь порта, но ошибся. Рядом с ними двигалось совсем небольшое судно, но на нём был поднят флаг королевства и красовался какой-то знак, вероятно, герб города, значит, люди на его борту имели определённую власть. Из всего Коул заключил, что они были офицерами охраны порта. Ему стало интересно, чего они хотят, меж тем капитан Йосеф бросился вперёд, увидел флаг, реявший над маленьким судном, и вздохнул.

- Не повезло. Проверка, полагаю.

- Проверка чего?

- Товаров, подлежащих налогам. Чиновники по сбору налогов на судах с гербом города сами определяют цены товаров.

- Что за чиновники? - спросила Миюри, наклонив голову.

- Чиновники по сбору налогов - это те, чья работа связана со сбором налогов. Это наподобие работы, которую выполняла госпожа Иления.

- Налогов... Ты имеешь в виду - поделиться вещами, верно?

Возможно, именно так Миюри, родившаяся и выросшая в небольшой деревне, представляла себе это.

- Если бы всё было так просто. В таких крупных городах, вроде этого, невозможно осмотреть каждый проходящий корабль, вместо этого часто назначают штрафы для острастки остальных, - выплюнул Йосеф. - В таком рассмотрении они являются по природе своей врагами нас, торговцев. Они ложно обвинят тебя и заберут часть твоего груза, как акулы, хватающие свою добычу.

Йосеф, промышлявший в суровых северных морях, не боялся открыто проявить свою враждебность. Миюри, для которой человек должен быть искателем приключений, была полностью на его стороне.

- Не позволяй им нанести тебе удар, господин Йосеф.

- Проклятье, можешь быть в этом уверена. Как я мог предстать перед владыкой Осенью или Чёрной Матерью, если бы позволил этим бесхребетным южным крабам поиметь с меня прибыль?

Миюри, показывая клыки, улыбнулась и похлопала Йосефа по плечу.

Пока они говорили, корабль остановился, а судно перекрыло им путь.

- Мы из гильдии сборщиков налогов Раусборна! Мы проверим ваш груз! - представились люди с борта того судна.

- Гильдия сборщиков налогов?.. Они не чиновники? - в замешательстве пробормотал Йосеф.

Когда Миюри увидела, как Йосеф сконфуженно наклонил голову, она сделала то же самое, а потом посмотрела на Коула.

- Эй, брат? В чём разница между гильдией и чиновниками?

- Уммм... - ему пришлось покопаться в памяти, чтобы извлечь то, что он узнал много лет назад во время своих странствий. - Их работа практически одна и та же, но их положение разное.

Чиновники по сбору налогов служили государству и выполняли различные обязанности, например, собирали налогов с путешественников, проходивших городские ворота. При этом они ещё следили за проходящими людьми, препятствуя входу в город подозрительных лиц, это было работой, управляемой городским советом, а не гильдией, созданной знатными горожанами. Кроме чиновников существовали и люди достаточно случайные, которые претендовали на право собирать другие виды налогов и собирали их, полагаясь на свои умения и ум, как это делала Иления в Десареве. И поэтому сама по себе гильдия сборщиков налогов была чем-то странным. Ведь гильдии создают люди, долгое время занимавшиеся схожим делом и живущие в одном городе.

Может быть, из-за величины города в нём могли крутиться тысячи разрешений на сбор налогов, тогда сборщики могли быть не случайными людьми, а жителями города, занимавшимися сбором налогов и составившими свою гильдию.

- Что ж, у них есть герб города, поэтому я не думаю, что они мошенники... Эй! Спустить лестницу!

Команда, подчинившись команде Йосефа, опустила верёвочную лестницу. По ней тут же поднялись один за другим люди, облачённые в военное снаряжение. Конечно, носить железные латы на воде опасно. Вместо этого их боевое облачение было представлено кожаными нагрудниками. Увидев их снаряжение, Коул подумал, что оно, скорее, служит для самозащиты, а раз так, им, вероятно, встречается немало шумных моряков. Эти люди в меньшей степени походили на сборщиков налогов, а в большей - на солдат, именно так выглядели и чиновники, собиравшие налоги у городской стены.

- Где ваш капитан? - спросил человек с красной повязкой на правой руке. Большая борода придавала ему важный вид, вероятно, из-за этого он и был главным.

- Это я. Эй! Несите список груза!

- Мы из гильдии сборщиков налогов в Раусборне. Городской совет предоставил нам право вести дела с применением оружия, и мы действуем на основании привилегий, предоставленных королевством. Знай, что наши слова - это слова короля, а наши приказы - приказы короля.

- Мы лишь скромное торговое судно. Сомневаюсь, чтобы у его величества были к нам претензии.

- Это нам решать.

Угрожающий тон последнего замечания заставил Коула обеспокоиться, но всё пока шло своим чередом, будто все к такому привыкли. Йосеф представил документы о происхождении всего груза, бородатый сборщик налогов просмотрел их. Затем он раздал документы своим подчинённым, каждый из которых взял лист пергамента и спустился в трюм. Незанятые члены экипажа недовольно следила за ними, держась на расстоянии.

- Ладно, похоже, сборщики налогов в этом городе работают целой гильдией, правильно? Такое не увидишь на севере часто, - завёл разговор Йосеф от нечего делать.

- Так только последние годы. Всё больше и больше людей поворачивались спиной к приказам короля и отказывались платить налоги. Особенно плохо это было для нас, города на берегу моря. Много всяких странных плавает по морям. Мы, сборщики налогов, должны были объединиться, чтобы вместе решать проблемы.

Бородач говорил с гордостью знатока своего дела. То, что в Десареве люди делали в дополнение к своей обычной работе, здесь, в таком оживлённом городе, должно было выполняться в поистине грандиозных объёмах.

Раздав подчинённым все листы, бородатый торговец с явной враждебностью обратился к Йосефу:

- Итак, вы пришли из Десарева. У вас наверняка много грузов компании Дива. Судя по виду корабля, я предполагаю, что он изначально пришёл с севера?

- Да. Мы попали в шторм по пути и, сойдя с курса, пристали к Десареву. Обычно мы не приезжаем так далеко на юг, но мы прибыли сюда высадить некоторых людей.

- Людей, - повторил сборщик и обернулся, его взгляд упал прямо на Коула. - Его?

- Да. Он хорошо известен на севере, великий...

Йосеф собирался сказать что-то ещё в том же преувеличенном роде, но тут произошло какое-то движение. Коул едва успел что-либо заметить, как конец копья упёрся в грудь Йосефа, и Миюри тут же встала перед Коулом. Именно тогда он, наконец, заметил, что люди с короткими копьями встали по обе стороны от него.

- Умм, что?.. - попытался спросить он, но, конечно, ни один не ответил. Более того, они свирепо пожирали его глазами.

- Что вы творите?! Сборщики налогов в этом городе не умеют себя вести?! - взревел Йосеф, мало обращая внимания на уткнувшееся в грудь копьё.

Бородатый сборщик налогов лишь взглянул на него, вздёрнув подбородок.

- Взять их.

- Шагай.

Кто-то подтолкнул Коула сзади, заставив его шагнуть вперёд.

- Не трогай моего брата! - тут же яростно взвыла Миюри.

- Что!..

Сборщики налогов отпрянули, столкнувшись с напором волчицы. Но Миюри выглядела обычной маленькой девочкой.

Увидев, что мужчины быстро пришли в себя и потянули к ней свои руки, Коул, не раздумывая, взял Миюри на руки, чтобы защитить.

- Осторожней. Она лишь ребёнок.

Миюри бешено выворачивалась из его объятий, будто собираясь пооткусывать головы окружившим их врагам, но следовало по возможности избегать ухудшения ситуации. Кроме того, раз сборщики были членами гильдии, а не чиновниками властей, у Коула и Миюри был кое-кто, к кому они могли обратиться.

- Не могли бы вы сообщить о нас госпоже Шарон из вашей гильдии по сбору налогов?

Когда Коул назвал имя, полученное от Илении, сборщики налогов разом замерли. Он знал, что знакомство с членом гильдии сборщиков может избавить от слишком грубого обращения с ним и Миюри, будет возможность так или иначе разрешить возможные недоразумения. Кроме того, раз Илению обучала эта Шарон, она, вероятно, сама не была человеком, что давало возможность убедить её встать на их сторону.

Бородатый сборщик с интересом в голосе спросил:

- Ты знаешь заместителя главы гильдии?

То, что это имя, оказывается, принадлежит такому важному человеку, оказалось для Коула полной неожиданностью, но с ответом он не замешкался.

- Мы узнали о ней в Десареве от торговца шерстью госпожи Илении. Полагаю, если вы упомянете её имя, госпожа Шарон пропустит нас.

Можно было бы положиться на поддержку Хайленд, но стоило проявить некоторую осторожность. Гильдия действовала на основании большого числа разрешений на сбор налогов, выданных королевством и направленных против Церкви, а стоял за этим наследник Клевенд, второй по очереди на престол. Учитывая обстоятельства, следовало бы считать, что гильдия по сбору налогов в Раусборне поддерживает наследника Клевенда. А Хайленд преставляла того, кто стоял в очереди первым. Если упомянуть её имя, ситуация может осложниться.

- Прекрасно. Как бы там ни было, ты пойдёшь с нами. Заместитель главы тоже в порту.

По сигналу бородача его подчинённые убрали свои короткие копья.

- Очень хорошо, - ответил Коул и отпустил Миюри, чтобы она смогла последовать за ним, но другие сборщики воспротивились.

- Ты пойдёшь один.

Разделять - обычная у людей тактика управлять себе подобными.

- Почему?.. - прокричала Миюри, но Коул её остановил.

- Наследница Хайленд, - прошептал он ей на ухо.

И теперь ему надо было подготовить другой план, получше.

Если дела пойдут наперекосяк, им останется полагаться на вмешательство Хайленд. Миюри, сразу поняв его намерения, нахмурилась и отвернулась. Из-за того, что они не шли вместе, или из-за неприязни к принцессе, он не знал. Возможно, всё сразу, но когда он дал понять, что ей следует остаться с Йосефом, она, хоть и с неохотой, согласилась. Лишь бросила на него сердитый взгляд, чуть позже это будет стоить ему выговора от неё.

- Теперь на наше судно, - указал бородач.

Коул кивнул в знак повиновения и спустился по лестнице на палубу судна с флагом и гербом, за ним последовал бородатый сборщик, приказав прежде своим людям:

- Сопроводите корабль в порт и осмотрите груз.

- Есть, командир!

И, не дожидаясь кого-либо ещё, маленькое судно отплыло. Чем ближе оно подходило к причалам, тем сильнее становилась качка из-за волн, создаваемых при движении другими кораблями. У причала и чуть дальше от него скопилось много народу, среди них выделялась кучка людей, с любопытством смотревших на них.

- Вперёд.

Судно пристало к причалу для малых кораблей. Коул, выходя на причал, споткнулся. Когда он поднимался по лестнице, у него в животе ныло от напряжения. Их ждало человек десять, одетых в ту же одежду, что и поднявшиеся на корабль Йосефа. Конечно, все тоже были вооружены. За ними стояла стена людей.

Возможно, Коул угодил в нечто большее, чем ему представлялось прежде, он невольно глотнул. Бородатый сборщик налогов проскользнул мимо него и прошёл вперёд к какому-то человеку. У человека были длинные, рыжие волосы, завязанные сзади, и стройная фигура. Все присутствовавшие были одеты в зелёные куртки, перепоясанные кожаными поясами с висевшими на них короткими узкими мечами. По внешнему виду этих персон Коул мог сразу предположить их значительность в этом городе. В то же время грубые сапоги, доходившие до колен, указывали на то, что люди из этой группы много ходили по улицам, видимо, отдавая распоряжения.

Рыжеволосого человека от окружавших его людей отличал особенный пронзительный взгляд. Очень вероятно, что это и есть Шарон, чьё имя назвала им Иления.

Бородатый сборщик налогов прошептал что-то человеку на ухо.

- Как? Иления? - воскликнула особа.

Когда Коул представлял себе заместителя главы гильдии, он видел в этой роли мужчину, никак не женщину. Его удивило, что столь молодая женщина занимала столь важное место в гильдии. Она явно должна была обладать настоящим талантом.

- Поняла. В любом случае, он не похож на нашего врага.

Вооружённые сборщики налогов сразу успокоились. Коул почувствовал облегчение, казалось, ситуация чуть распуталась, но его беспокоила та настороженность, с которой они себя вели. Если бы не прозвучало имя Шарон, его бы считали преступником.

Молодая женщина вышла вперёд и встала перед Коулом.

- Элиза Шарон, - представилась она, протягивая руку.

Рукопожатие оставило странное ощущение у Коула. Рука была не такой мягкой, как у обычной девушки, но не столь грубой, как у ремесленника. И эти её глаза. Они были не просто пронзительными - в них был сильный, своеобразный блеск немигающих глаз. Его осенило - она была птицей. Шарон была воплощением птицы.

- Меня зовут Тот Коул.

- Я знаю, - сказала Шарон и потянула его за руку, приближаясь губами к его уху. - Ты - Предрассветный кардинал.

Он задумался, что означает её ответ, меж тем Шарон продолжала:

- Я получила письмо Илении. Моему другу пришлось следовать за огромным китом, чтобы доставить и моё письмо.

Теперь он понял.

- Да, меня так стали называть. Я считаю, что это намного превышает то, чего я достоин, однако...

- Хм? - прищурилась Шарон, но затем шагнула назад и отпустила его. - Ну, хватит об этом. С тобой должна быть подруга.

- Да. Она сейчас на корабле.

- Понятно, - сказала Шарон и ненадолго отвела взгляд, будто раздумывая о чём-то, потом снова посмотрела на него. - Я слышала, ты работал на госпожу Хайленд.

Её взгляд казался недружелюбным не только из-за пронзительных глаз. Любой, достигший должности заместителя главы гильдии, должен был ориентироваться в политических течениях.

- У тебя странное положение.

- Я знаю.

Коул, надеясь на реформирование Церкви, был душою вместе со сборщиками налогов, пытавшимися вернуть богатства, несправедливо накопленные Церковью. В то же время выдачу разрешений на сбор налогов устроил второй в очереди наследник - Клевенд. Он прямо противостоял наследнику, стоявшему первым в очереди на трон, которого поддерживала Хайленд. Кроме того, наследник Клевенд явно выдавал разрешения не просто ради наказания Церкви. По словам принцессы, он копил средства на узурпацию права преемственности.

Трудно разделить мир на свет и тьму, а людей на друзей и врагов, их цели могут странным образом пересекаться. Вот почему Шарон, не рассматривая его как единомышленника, всё же сказала кое-что:

- Мы хотим использовать твою репутацию.

Это было не установлением сотрудничества, а предложением торговца, умеющего ценить алмазы.

В этот момент к ним подошёл бородатый сборщик налогов.

- Заместитель главы, я не советую оставаться здесь слишком долго.

- Ты прав... - ответила Шарон и повернулась к своим подчинённым. - Мы возвращаемся в зал гильдии. Люди из Церкви придут, если мы останемся здесь. Ты тоже иди. Нам нужно поговорить.

Уже на ходу к Шарон, уходившей с остальными, с волнением обратился Коул:

- Вы избегаете людей из Церкви?

В Десареве неприятности возникли как раз у людей Церкви, сидевших в соборе. Коул прикинул, что было бы неплохо поговорить с ними, если они собираются пройти весь путь, но Шарон повернулась и взглянула на него из-под презрительно сведённых бровей.

- Ты пришёл в город, не зная, что происходит? - коротко выказав своё раздражение, она снова пошла. - Просто иди.

Коул даже не догадывался, что происходит, но Шарон хотя бы не была врагом. Он решил, что сейчас лучше подчиниться, и последовал за ней вглубь порта, пробиваясь сквозь толпу любопытных зевак.

К большому числу людей, уже находившихся в порту по разным поручениям, целая толпа каких-то людей заметила Шарон и других сборщиков налогов и стала собираться вокруг. Коул время от времени слышал насмешки, вероятно вызванные тем, что сборщики налогов препятствовали торговле, как это на его глазах случилось с Йосефом, многие видели в них служителей дьявола, не приносивших в их мирную жизнь ничего, кроме неприятностей. В свою очередь, сборщики налогов, пробиравшихся сквозь толпу, показывали невероятную воинственность.

С другой стороны, нашлось достаточно и людей, поддерживавших стремление тщательно проверить продажность Церкви, отобрать богатства у богатых церковников, а буйные противники с обеих сторон тут и там завязывали стычки. Непохоже, чтобы жители города были заодно.

Группа, пробиваясь сквозь шум и гам, добралась до большого здания, выходившего на улицу. Над ним висели флаг королевства и флаг, украшенный гербом города, вероятно, там и находился зал гильдии. Сборщики налогов бодро двинулись к зданию, собираясь пересечь улицу и выйти на последний кусочек пути.

- Подождите, эй, вы там, сто-о-ойте! - раздался, перекрывая общий шум в порту, возмущённый крик.

Коул ясно видел, как сборщики налогов сжимали зубы и хмурились. А шумная толпа вела себя иначе. Кто-то свистел, кто-то топал ногами, некоторые даже кричали: "Он идёт сюда!" Коул прежде встречал в городах подобную ситуацию. Это походило на драку между курами или собаками, которых горожане иногда держали на углах улиц.

- Не останавливаться. Продолжать идти, - сказала Шарон, и сборщики попытались ускорить шаг, но толпа преградила им путь, уплотнившись и перекрыв улицу.

Затем справа от сборщиков люди расступились. Появилась другая вооружённая группа, но экипировка вновь прибывших заметно отличалась от того, чем располагали сборщики налогов. Они были одеты не как те, кто призван защищать мир в городе, а как люди, рисковавшие жизнями на поле битвы. Наёмники.

- Что вам не ясно в слове «подождите»?! - раздался вопль, способный, казалось, разорвать одежду зрителей, сборщики остановились.

К тому же их путь всё равно был перекрыт враждебно настроенными людьми из толпы, сборщики налогов никогда не пользовались симпатией у горожан.

- Похоже, вашей гильдии сборщиков налогов недостаточно лишь обчищать карманы людей! Теперь вы занялись похищениями людей! - прокричал невысокий дородный детина с коротко остриженными волосами и усами.

Однако при малом росте он обладал мощными плечами, руками и ногами, из которых выпирали рельефные мускулы. Боевой топор в его руке напомнил Коулу горных духов земли из одной легенды. И никто другой как Шарон, обладая прямо противоположным телосложением, шагнула навстречу ему.

- Мы лишь пришли к выводу, что нам надо провести расследование, - сказала она, решительно встав перед округлым наёмником и глядя ему в лицо.

- Похититель так бы и сказал.

- Я это понимаю. Похоже, ты из тех, кто хорошо разбирается в подобной торговле.

- Тьфу! - плюнул на землю наёмник и развернулся. - Вы все - вонючая куча. Один из наших людей видел, как вы пританцевали на торговый корабль, принадлежащий какому-то парню, и ушли с одним из наших гостей.

- Гостей? Гостей, хмм? - сказала Шарон с отвращением, словно её подозрения подтвердились.

Толстый наёмник раздражённо скривился и пояснил:

- Я имею в виду, что все те, кто есть на борту торговых кораблях, являются нашими гостями, гостями гильдии торговцев. Вести дела с ними - это наша территория. Мы не можем поддерживать порядок в этом городе, если вы, сборщики, просто уводите их!

«Этот наёмник состоит в гильдии торговцев?»

Не то чтобы Коул особо хорошо разбирался в мирских делах, но как ни смотри на этого человека, невозможно поверить, что он торговец. Крупные компании могут нанимать охрану для защиты от воровства и для других нужд, но в группе, стоявшей перед ними, было десять, если не пятнадцать человек, они больше походили на небольшой воинский отряд. Сопоставив увиденное с острыми деталями, о которых прежде упоминала Шарон, Коул пришёл к выводу, что эти люди связаны с Церковью. Отряд вооружённых до зубов наёмников, именующих себя гильдией торговцев.

Число встреченных Коулу участников событий пополнялось, кажется, здесь придётся непросто.

- То, что мы делаем, делается по приказу короля.

- Вы можете сейчас быть в королевстве, но это совсем не то, что мы, члены гильдии торговцев, которые признают только власть королевства. Или как? Ты говоришь, что хочешь ответить за то, что из каждого торговца, пересекшего море, делают врага?

Здесь Шарон впервые запнулась.

Вдруг на другой стороне улицы в толпе возникло волнение, там сторонники сборщиков налогов с рёвом выскочили из зала гильдии. А так как толпа состояла не только из сторонников торговцев, повсюду, подобно лесному пожару, вспыхнули стычки. Поднялся такой шум, что городской совет мог в любой момент отправить стражу. Наёмник поморщился, и Шарон увидела в этом свою возможность говорить.

- Я не позволю вам делать, как вам угодно.

Наёмник так сильно стиснул зубы, что на его виске набухла синяя вена, казалось, ситуация сейчас взорвётся.

- Извините, вы не будете возражать? - вмешался в противостояние чей-то голос.

- Чего! Тебе бы сейчас... - закричал, было, кто-то из наёмников, но осёкся.

Вожаки обеих противостоявших на улице групп, посмотрели в сторону голоса и не сдержали удивлённых возгласов.

- Эта королевская хартия даёт право вершить суд. Именем короля я воспользуюсь правом разрешить этот спор. По поручению моего хозяина, принцессы Хайленд, я буду наблюдать за происходящим.

Голос принадлежал маленькому щуплому старичку, но его одежда подействовала на споривших так, будто делала его великаном. Отлично пошитая, она была призвана не украшать хозяина, но точно передаваьт его высокое положение. Седые усы старика также явно отличались от усов грубых наёмников: плотно уложенные и аккуратно подкрученные, возможно, закреплённые яичным белком. Он держал в поднятой руке лист пергамента, украшенный округлой подписью и королевской печатью. Ничто в этой стране не обладало большей властью.

Обе группы хмуро посмотрели на него, первыми нехотя опустились на колени Шарон и сборщики налогов.

- Воля твоя.

- Именно так, - кивнул старик и повернулся к наёмникам. - А вы?

Наёмник издал хриплый стон и оглянулся через плечо. Там стояло несколько мужчин среднего возраста, затесавшихся в бунтующую толпу, они имели холёный вид, но глаза их смотрели настороженно. Надо полагать, они принадлежали к гильдии торговцев. Мужчины сошлись вместе, несколько минут переговорили между собой и неприязненно кивнули.

- Отлично. Мы уважаем волю короля.

- Мудрое решение. Конечно, я независимый наблюдатель. Я не нахожу вины ни с одной из ваших сторон. Однако этот человек здесь - особый гость моего хозяина.

Шарон оставалась на коленях и не поднимала глаз, в то время как выжидательные взгляды наёмников тут же сошлись на Коуле. Пока тот думал, как следует поступить, старик, положив в карман разрешение с подписью Хайленд, подошёл со сложным выражением на лице.

- Я пришёл забрать тебя по приказу моего хозяина. Меня зовут Ганс.

- О, мм... хорошо, - растеряно ответил Коул, по-прежнему сбитый с толку.

- Следуем нашим путём, - Ганс повернулся и пошёл как ни в чём не бывало.

Продолжая волноваться за Шарон, Коул повернулся и посмотрел на неё, та продолжала смотреть в землю. Значит, их разговор состоится позже.

Хорошо разглядев королевскую хартию, толпа во избежание последствий послушно расступилась перед Гансом. По ту сторону толпы стояло несколько одетых в доспехи человек, в которых было легко узнать рыцарей, и двое благородных мужчин на лошадях. Они явно прикрывали тех, кто был за ними. На лошади, покрытой более изящной, по сравнению с остальными, попоной сидела совершенно несчастного вида Миюри, а за ней Хайленд с выражением облегчения на лице.

Приезжая в крупные города, путешественники могли рассчитывать на жильё одного из трёх видов. На постоялом дворе мог остановиться каждый, просто заплатив его хозяину. В гильдиях и торговых домах могли остаться только те, кто имел соответствующие связи. Наконец, в городских стенах имелись усадьбы, в которые останавливались особые люди.

Проехав суматошную площадь, Хайленд отвезла своих гостей в район, заполненный рядами больших особняков. Дорога была вымощена аккуратными каменными плитами, и даже бездомные собаки бродили здесь с видом, будто они имели прекрасную родословную. Коул заметил их, изысканно дремлющих у ворот многих особняков, и сначала подумал, что держат их для охоты. Но кое-где ему стали попадаться сценки, когда люди, работавшие в усадьбах, гладят их и ласкают, так что, скорее всего, собаки просто жили там или исполняи роль сторожевых собак, что было выгодно как им, так и жителям усадеб.

Каждый раз, когда экипаж, предоставленный Хайленд, проезжал мимо этих превосходно выглядевших бродяг, Миюри злилась из-за своей волчьей крови.

Все усадьбы были дополнены внутренними двориками, похоже, было принято устраивать там небольшой фруктовый садик. Проезжая мимо одного дома, они увидели купающийся в солнечных лучах зелёный кусочек рая в центре города, наполненного шумным празднеством.

- Так много домов больше нашей купальни... - сердито пробормотала Миюри, глядя из окна экипажа.

Хайленд тоже остановилась на какаое-то время в одной из этих усадеб.

- Это дом родственника, так что только это место я могу на время взять. Если бы со мной не было моих помощников, я бы сняла постоялый двор, но здесь в королевстве я не могу действовать так свободно, как бы хотелось, - сказала Хайленд, выходя из кареты, её голос прозвучал устало.

Ганс, явившийся ранее с пергаментом в руке спасти Коула, пристально посмотрел на неё. Возможно, он был вроде управляющего и стремился поддержать авторитет своей хозяйки с её привычкой ставить реальные вещи выше титулов и репутации.

- Ладно, поговорим внутри. У меня для тебя есть сладости, маленькая госпожа.

- Что, правда?! - Миюри, разбиравшаяся в тот момент с собакой перед усадьбой, тут же просияла и повернулась с большим интересом.

Она всегда потрясающе неуважительно относилась к Хайленд, но легко уступала еде. В то время как Хайленд наслаждалась подобной простотой девушки, её старший брат ощущал неловкость.

Они прошли колоннаду в передней части усадьбы и попали в само здание, в нём совсем не оказалось коридоров. Комнаты просто соединялись между собой. Хайленд привела гостей в ту из них на южной стороне, что имела выход во внутренний двор.

- Эта комната всегда светлая и тёплая.

- Для начала возблагодарим Бога за наше долгожданное воссоединение.

Они сидели на стульях с высокими спинками за длинным, узким обеденным столом, слуги наливали вино в их серебряные бокалы. Правда, Миюри подали виноградный сок, не успевший перебродить. Её это не вполне устроило, но она всё равно вместе с остальными поднимала бокал, когда провозглашали тост.

- Твоя работа в Цезоне и Десареве впечатляет. Ты настоящий Предрассветный кардинал.

Коул никогда не упомянул это прозвище ни в одном из писем для Хайленд. Выходит, оно распространялось путями, о которых он ничего не знал.

- Пожалуйста, перестань... Я не достоин столь высокого звания.

- Ха-ха-ха. Я рада видеть, что ты такой же, как всегда. Кстати... - Хайленд сменила позу на стуле. - Я отправила письмо с подробным описанием ситуации здесь, в Раусборне, в Десарев, но получила твоё письмо, где ты писал, что вы уже в пути и скоро прибудете сюда. Ожидая тебя, я разместила людей в порту, но кораблей так много, что гильдия сборщиков налогов нас опередила. Я сожалею.

Будучи членом королевской семьи, Хайленд не наклонила головы, но всё же, извиняясь, опустила глаза. Ганса, стоявшего в углу комнаты, это, кажется, заметно разгневало, и Коул несколько обеспокоился.

- О, нет проблем. В конце концов, ничего не случилось. И это благодаря твоей помощи, наследница Хайленд.

- Моей помощи?.. Ха, возможно, помощи моего происхождения.

Она редко выпячивала свою благородную родословную, но обычно и не была столь самоуничижительной. Коул сидел в недоумении, размышляя, что тому причиной, Хайленд меж тем продолжила:

- Услышав о твоей работе, я подумала, что мне тоже следует заставить себя что-то сделать. К моему стыду мне почти ничего не удалось достичь в этом городе. Самое большее, что может сделать моё имя - это разгромить шумную толпу...

- Юная госпожа! - её прервал укоризненный голос. - Как ты позволяешь себе говорить такое перед простыми людьми? Ты роняешь честь своего имени!

Хайленд повернулась к Гансу, её усталый взгляд был полон любви и уважения.

- Деда, думаю, я уже просила тебя перестать называть меня "юной госпожой".

- Но...

- О, кстати. Как думаешь, ты мог бы объяснить городскому совету, почему мы воспользовались правом суда в городе? Должно быть, им уже всё рассказали, и, вероятно, прямо сейчас они строят кислые рожи по нашему адресу. Мы должны позаботиться о сохранении наших связей с ними. Прямо сейчас.

- Очень хорошо, - демонстративно вздохнул Ганс, покачал головой и вышел.

Как только дверь за ним закрылась, Хайленд слабо улыбнулась.

- Он очень сильный человек, который усердно трудится над сохранением доброго имени моей семьи, но, сколько бы времени не проходило, он всегда считает меня маленькой девочкой. Я не знаю, что делать.

- Я знаю, что ты чувствуешь, - громко выразила сочувствие Миюри и повернулась к Коулу, чтобы послать ему укоризненный взгляд.

Улыбка Хайленд стала ярче, когда она подняла бокал, направляя его в сторону Миюри.

- Ладно, как бы там ни было, я заявилась в этот город в приподнятом настроении, но ничего не сумела сделать и уже была готова объявить всё дело безнадежным без тебя. К тому же последнюю неделю ситуация развивалась слишком быстро для меня. Такое ощущение, что я ждала тебя целую вечность.

- Понятно... Но я должен признать, что несколько растерян. Что это было там в порту?

В жизни Коулу уже приходилось путешествовать, и он знал, что подобные ссоры происходят в каждом городе в любой точке мира. Противостояние гильдий пекарей и мясников стало давно уже историей, часто вдохновлявшей поэтов. В гильдиях таверн и постоялых дворов также часто пересекались интересы, отравляя им отношения, стычки между мастерскими, изготавливавших мечи и ножи, за определение границ между их товарами. Всё это, вероятно, никогда не будет решено. И потому противостояние сборщиков налогов и торговцев не было слишком необычным. Однако сейчас обе стороны, вооружившись, встали в порту друг против друга. При этом не стоило забывать, что одной из сторон было поручено собирать налоги - а это была задача, поддержанная некоторыми представителями верхушки королевства. Открыто брошенный им вызов, независимо от возможных причин, мог быть расценен как вызов королевской власти. Такой дерзкий поступок требовал определённой поддержки.

- Эти наёмники сказали, что их наняла гильдия торговцев, которая стоит на стороне Церкви. И мне показалось, что сборщики налогов преследовали меня изначально...

- Да, именно эта проблема стала моей головной болью. Гильдия торговцев официально выдвинула себя на роль друзей Церкви и с того времени выступает против сборщиков налогов. Причиной, по которой сборщики отправились за тобой, был, вероятно, твой внешний вид, ты выглядишь, как священник. Должно быть, они думали, что ты пришёл поддержать городской собор или был кем-то послан.

Иления сказала в порту Десарева, что чем дальше на юг, тем сильнее влияние Церкви. Здесь всё было не так, как в том городе, где собор был брошен в одиночестве и без помощи.

- Вот почему каждая из сил пыталась держать меня подальше от своего соперника... Именно так я и подумал, но... торговцам необходимо разрешение местных властей на торговлю. Могут ли они в таком случае запросто союзничать с Церковью и так открыто выступать против сборщиков налогов?

Во время путешествия с Лоуренсом, когда тот был торговцем, Коул видел торговлю и рынки, в которые по своей прихоти постоянно вмешивались местные власти. Возможно, Хайленд не следовало ломать голову в данной ситуации, почему бы ей просто не идти поверх их голов под флагом королевской власти? Торговцы, лишённые возможности торговать, похожи на рыбу, вытащенную из воды. Всё это пронеслись в голове Коула. Лицо Хайленд скривилось от раздражения.

- Ты совершенно прав, но, хотя гильдия торговцев и называет себя таковой, их ядро состоит не из жителей Раусборна. Они из ряда компаний из других странах, часто южных. А юг находится под сильным влиянием Церкви, сам знаешь. Так что да, хотя они не могут рисковать вызвать недовольство нашего короля, они в то же время должны поддерживать дружеские отношения с Церковью, в противном случае они потеряют положение в своих странах. А Церковь хочет пойти на королевство в ожесточённой контратаке. В таком рассмотрении торговцы действуют ожесточённо благодаря поддержке Церкви.

- Церковь стоит за их спинами? Но она до сих пор избегала каких-либо явных действий. У них на большой земле появились новые важные союзники, что позволило им теперь двинуться вперёд?

Были определенные группы тех, кто не хотел реформирования Церкви, например, консервативные представители власти и аристократы, на чьих землях размещались монастыри и церкви с их огромными богатствами, не стоило удивляться, что эти немногие лица сговорились присоединиться к Церкви и создать союз против королевства. Коул ожидал от подобного бесчисленных и самых ужасных вариантов развития событий, какие только мог вообразить, но Хайленд почему-то только страдальчески улыбнулась.

- Я, что, должна объяснить причину? То есть, не говори мне, что ты действительно ещё не понял.

Он недоумённо посмотрел на молодую женщину, потягивавшую вино и виновато смотревшую на него.

- Причина - ты.

- Что?

- Предрассветный кардинал, - Хайленд вполголоса произнесла его прозвище и глубоко вздохнула. - Я должна гордиться, что моим глазам хватило проницательности выбрать такого способного человека, как ты, но мне довольно неловко, так как всё вышло далеко за пределы того, что я себе представляла. Теперь ты сидишь напротив меня, но обладаешь большим влиянием, чем мог надеяться когда-либо получить незаконный король.

И это не было похоже на шутку.

- Мог бы я попросить тебя... поподробней?..

Смутная улыбка Хайленд придавала ей виноватый вид, будто она просила прощения, что втравила его в столь серьёзные дела. Вот почему сердце Коула билось так сильно. Как мир узнал его? Как распространялись легенды о нём?

- Всё началось там, в Атифе. Благодаря тебе и твоему посланному Богом волку я сумела зажечь свет перемен. Именно тогда многие церковные чиновники узнали, насколько глубок народный гнев, узнали и испугались.

Хайленд усмехнулась, произнося: "посланному Богом". Миюри, конечно, притворилась, что ни о чём не ведает, и неясным оставалось лишь, насколько наследница осведомлена об истинной сути Миюри, но Хайленд не казалась готовой испытывать их отношения. Она отпила вина и продолжила.

- А затем вы двое полностью перетянули Цезон, сердце северных островов, на сторону королевства. Положение королевства с таким союзником укрепилось благодаря контролю над большими промысловые угодьями сельди и трески. И в целом, любой, кто осмелится бросить вызов королевству, тем самым столкнётся с пиратами Цезона. И тогда рыбное изобилие покинет прилавки их рынков. Знаешь, недорогая рыба - это один из путей к благосклонности простых людей. Если люди больше не смогут покупать рыбу, они направят свой гнев на Церковь и местные власти за то, что те наносят удар по их средствам к существованию.

Конечно, в южных морях тоже ловилась рыба, но в куда меньшем объёме, чем сельдь и треска на севере. Этот фактор влиял весьма существенно.

- И ещё то, что ты сделал в Десареве, - добавила Хайленд и снова вздохнула, это был вздох восхищения, которым она будто что-то признавала. - Королевство и Церковь годами пребывали в тупиковом противостоянии, и ты внезапно выбил огромный клин, их разделявший. Ты стал вроде веса, нарушившего неопределённое равновесие, после чего одна сторона внезапно начинает падать. Десаревский собор, державший плотно закрытыми свои двери, почти мгновенно помирился с городом королевства из-за действий единственного человека, который, наконец, снова открыл их. Можешь только представить, какое потрясение это вызвало, когда весть о том прокатились по всей стране?

Сам Коул ощутил потрясение как раз от её объяснения. Будучи втянутым в гущу этих событий, он знал, что действительность намного сложнее и намного грязнее, у собора и города была веская причина и вместе с тем ощущение неизбежности примирения, которое никак не могло произойти только из-за действий Коула. Но он понял и то, что восприниматься людьми это будет совсем не так.

В письме места не так много, и людям приходилось описывать самые запутанные события лишь в самом общем, простом для понимания виде. Им надо было найти средство вместить объяснение самых сложных дел в ограниченное число слов. И когда его назвали Предрассветным кардиналом, это и стало примером такого средства. Именно с рождением лёгких для понимания символов изменился настрой общества.

Коул, несмотря на свою ограниченность, наконец, сумел проглотить ситуацию.

- После этих трёх случаев большинство людей просто напридумывали, что случилось, так?

Хайленд кивнула:

- Да. Люди шумят: теперь, когда появился Предрассветный кардинал, следует ожидать в скором времени что-то ещё, четвёртое невероятное событие, а затем пятое, так до конца, до подъёма последней лавины, что взревёт и решительно положит конец нынешнему положению дел. Вот почему я уверена, что Церковь, наконец, приняла решение. Они должны были подумать, что пережидание волнения людей королевства чревато поражением, продолжать отказывать в религиозных службах - венчании, крещении и отпевании - это глупость сейчас, когда наша сторона явно имеет преимущество.

В голову Коула пришла пословица: "Самая большая дамба разрушается и потом заливает всё вокруг, начиная с протечки через дыру, размером с муравья". Подобные притчи приводятся и в Священном Писании. Возможно, Коул был сам по себе почти бессилен. Однако выглядело так, что даже без особой силы ему удалось открыть дыру, достаточную для крошечной утечки. И, прежде чем он понял это, события переросли в мешанину, вышедшую из-под его контроля.

- Теперь, когда Церковь хочет перейти к более агрессивным средствам, она вступила в переговоры с торговцами с юга.

Слова Хайленд вернули Коула из его размышлений.

- Прямо сейчас, когда право сбора налогов в отношении Церкви раздаётся в королевстве налево и направо, власть сборщиков налогов растёт. Для торговых домов и отдельных торговцев сборщики налогов и налоговые чиновники, по сути, смертельные враги. Церковники всё сильнее беспокоились, что им, оставшимся в стороне, выпадет в итоге короткая соломинка. Церковь всегда обретала влияние, выступая главным покровителем ремёсел и торговли, поэтому, когда она обратилась к торговцам, я уверена, у тех было много причин принять сторону Церкви.

Коул стал собирать воедино картину и вспомнил недавние события в порту, туман в его голове будто начал рассеиваться. Он осознал, что в его голове остался ещё один вопрос.

- Я понял, как всё до этого дошло. Всё это было вызвано моим... нет... - он посмотрел на сидевшю рядом Миюри и поправился, - ...нашим путешествием. Теперь я это вижу.

Глаза Миюри расширились, она довольно потёрлась лицом о его плечо.

- Но я до сих пор не понимаю, - продолжил он, - почему люди из гильдии торговцев были готовы противостоять королевской власти с оружием в руках. Я сомневаюсь, что после этого они смогут продолжить торговлю в королевстве.

Торговцы могли бы действительно пойти так далеко, как он сказал, если бы уловили изменение в направлении движения приближавшейся кареты. Если прохожий сумеет заработать целую суму медных монет, внезапный удар кареты разом перевесит любую возможную прибыль. Коул полагал, что ситуация у торговцев могла быть примерно такой же. Бросив вызов королевской власти, они наверняка нарвались бы на запрет торговли в стране. Бессмысленно сотрудничать с Церковью ради изгнания сборщиков налогов, если при этом торговцы вообще потеряют право торговать. Какое значение имели бы налоги, если они вообще не могли бы зарабатывать деньги?

Однако лицо Хайленд отражало её ощущение беспомощности.

- Предполагаю, ты мог бы сказать, что мы недооценили, насколько хитрыми и бессовестными могут быть торговцы, - её громкий вздох отозвался эхом от всех углов комнаты. - В ответ на угрозу потери права на торговлю здесь, торговцы ожесточились и нанесли ответный удар: "Переживёте ли вы хотя бы одну зиму, если мы выведем все наши корабли из королевства?"

Коул невольно глотнул. Вот почему Шарон запнулась, когда наёмник угрожал ей.

- Наше королевство - остров. Эпоха, когда мы могли обрабатывать землю сами, давно миновала. Без иностранных торговых кораблей утратится уверенность, что хлеб будет и дальше у нас на столах. Если торговля придёт в упадок, то всё сразу встанет. Мы испытали эту боль лет пятнадцать или двадцать тому назад.

Коул знал об этой ситуации, он её видел сам, когда приезжал в королевство вместе с Лоуренсом. В то время торговля шерстью почти встала из-за ошибок правления короля, Коул воочию увидел, насколько пострадала тогда страна. Даже монастыри, обладавшие до того великой властью в королевстве, в те дни переживали тяжёлые времена из-за утраты торговли. Если тогда всё случилось лишь из-за прекращения торговли шерстью, что произойдёт, если прервётся надёжное поступление всех товаров? Без сомнения, это приведёт к настолько большой беде, о какой он и думать не смел.

- Конечно, мы прекрасно знали, что купцы будут так нам угрожать. Они создали свою гильдию здесь, на чужой для них земле, лишь для того, чтобы объединить силы для переговоров - в первую очередь.

Это было непреложное правило, по которому люди собирались и общались вместе по сходству интересов на удалённых от дома землях, где им больше не на что было положиться.

- Понимаю... Но, судя по твоим словам, как я понял, вы предвидели их угрозы и уже думали о способе ответить на их вызов, да?

- Верно. Есть много способов помешать их торговле. Но есть только одна ситуация, в которой вмешательство в их дела не даст никаких результатов. Это если они безупречно едины.

Хайленд на мгновение задержала дыхание и быстро обернулась, осматриваясь. Коул понял, что она проверяет, не вернулся ли Ганс. Потом она наклонилась через стол поближе к нему, и то же сделала Миюри.

- Я просто не понимаю. Как эти жадные торговцы так идеально сговорились?

Её полное боли лицо отражало долгие и трудные размышления на эту тему.

- Сговорились?

- Да. Нет смысла использовать нашу власть и останавливать их торговлю. Зато если бы торговцы сами её прекратили, это поставило бы королевство в отчаянное положение. Вот почему, пока они держат единство, мы остаёмся в невыгодном положении.

Разрозненные и слабые, собираясь вместе и действуя сообща, обретают силу. Именно в этом состоит ценность гильдий, и практичные торговцы немедленно объединялись ради прибыли. И тогда расчёт на то, что торговцы будут валиться с ног рядами при угрозе со стороны королевской власти, мог явиться недооценкой их возможностей со стороны Хайленд.

Коул задумался, стоит ли ему сказать об этом, меж тем Хайленд продолжала говорить.

- Я всё никак не могу поверить. Почему они не ссорятся друг с другом? Эти торговцы, существа, действующие во имя личного интереса. Разве они не должны предпринимать действия для достижения наибольшей прибыли для себя?

Эти слова подстегнули бег мыслей Коула. Наибольшая прибыль? Не из-за неё ли эти торговцы могут таким образом сотрудничать? Даже бросить вызов властям, пытавшимся помешать их торговле? Его замешательство, вероятно, отразилось на лице. Хайленд посмотрела на него и тут же покачала головой, хмуря брови.

- Их может объединять происхождение с юга, но это не значит, что они все ладят друг с другом. Они должны быть готовы не упустить возможность победить своих соперников. Именно поэтому я думала, что чем сильнее мы усложним ситуацию, тем больше поощрим их предавать друг друга, тем меньше вероятность сохранения их единства.

«Предавать?»

Коул наклонил голову, и в этот момент он вдруг услышал неуместно звонкий сейчас голосок.

- Ха-ха! - донёсся смешок Миюри. - Меня всегда так раздражало, когда это происходило и в наших играх в сражения. Но получить преимущество перед своим противником - это, безусловно, самое захватывающее.

Глаза Миюри разгорелись, она совсем забыла про свой сок и сладости. Вряд ли Хайленд могла обидеться на такое проявление отсутствия манер, вместо этого она взяла Миюри за руку, словно поддерживала сказанное.

- Да, именно так! Кто двинется вперёд первым, тот получит наибольшую прибыль.

Коул был озадачен, и Миюри тотчас озорно улыбнулась.

- Брат видит в людях только хорошее, поэтому он не понял.

Он поднял голову, чувствуя желание что-то ответить, но она была права, он, в самом деле, едва мог представить, что она имела в виду.

- Коул. Подумаем сейчас вместе. Мы в ситуации, когда соперники в торговле, отчаянно борющиеся за места за рыночными прилавками, сами же и заявили о готовности оставить рынки королевства. Как думаешь, что произойдёт, если некоторые из них захотят опередить других? Невозможно, чтобы они не подумали о прибыли от тайного соглашения с королевством!

Это было вполне возможно. Торговцы были действительно практичными, а это, безусловно, один из способов получить себе наибольшую прибыль.

- И все эти торговцы раздражительно умные негодяи. Все они вдруг пришли к одному и тому же в одно и то же время. У нас нет возможности взять их под свой контроль. Должно было произойти внезапное сражение на опережение в предательстве, разваливая постепенно их единство. Невозможно, чтобы этого бы не произошло.

- Но этого не произошло, ты имеешь в виду? - спросила Миюри.

Хайленд кивнула и хмуро опустила голову.

- Значит ли это, что Церковь предлагает огромное обеспечение, предотвращая их попытки двинуться вперёд?

Вера и верность ненадёжны среди торговцев.

- Или, может быть, в их стране были предприняты какие-то карательные меры... Но я не могу представить себе достаточно большого наказания, чтобы загнать всех в одно стойло. Тогда, даже предположив, что им обещано вознаграждение, я всё равно не вижу смысла. Насколько нелепо много монет Церкви пришлось для этого припасти?

Церковь заслужила ненависть людей из-за невероятных богатств, собранных ею. Но всему же есть предел. Может ли Церковь обещать достаточно богатств или угрожать достаточно суровым наказанием, чтобы управлять всеми иностранными торговцами, чтобы те не противились и отказались, если потребуется, от любой торговли с королевством? Чтобы проверять все действия огромного числа судов в порту, которые они видели с корабля Йосефа? Такое казалось невозможным даже для Бога.

- С другой стороны, ситуация стала бы по-настоящему опасной, если бы каждый иностранный торговец действительно покинул страну. Вся пшеница и мясо были бы немедленно раскуплены на рынках, различные продукты выросли бы в цене, повсюду начались бы грабежи. В королевстве воцарился бы беспорядок. И тогда Церковь, несомненно, начнёт атаку.

«Невозможно»

Это слово камнем застряло в горле Коула. Именно по этой причине Хайленд, тщательно обдумывая войну с Церковью, отправила их на северные острова. Острова служили продовольственной кладовой окрестных стран, боевая мощь рыбаков-пиратов имела бы решающее значение, начнись война между островным королевством и большой землёй за пролив. Однако рыба была лишь рыбой и не могла заменить хлеб, масло и прочие необходимые товары. Вынудить уйти всех торговцев - то же самое, что отрезать королевство от продовольствия.

Если Церкви требовалось восстановить свою власть после недавних неудач, такое событие дало бы ей прекрасную возможность.

- И это ещё не всё, - продолжала Хайленд, прижав руку ко лбу, словно стараясь унять головную боль. - Если стоимость товаров взлетит до небес, начнутся беспорядки, Церковь тут же воспользуется возможностью начать войну и окончательно расстроить мирские дела, тогда также возможно, что наследник Клевенд воспользуется общим замешательством, чтобы развязать гражданскую войну за порядок наследования. Это именно то, чего мы больше всего боимся. Нас могуть подвергнуть суду в случае войны с Церковью, но внутренний конфликт разрешится только на виселице.

Беспорядки всегда предоставляли хорошие возможности тем, кто стоял ниже, чтобы царапаться наверх. Хайленд и её окружение должны были опасаться не только Церкви извне, но и выступлений изнутри. Они действительно были в осаде как внутренних, так и внешних проблем.

- Вот почему мне интересно, может ли наступательная позиция гильдии сборщиков налогов по отношению к Церкви быть заодно и приказом наследника Клевенда. Возможно, он намеренно пытается разозлить Церковь, даёт им повод начать войну.

Многие верили, что воинственные аристократы видели доблесть именно в том, что служило чести аристократа, а переговоры и обсуждения они считали пустой тратой времени.

- Возможно, я излишне подозрительна к нему... Сборщики налогов здесь, в этом городе, необычные. Эти якобы бродяги и проходимцы пришли совместно принести клятву верности под знаменем подобно наёмникам. Ты же видел их, верно?

Коул вспомнил то, что увидел в порту. Даже Йосеф, привыкший к встречам со сборщиками налогов на морях, был удивлён их согласованностью.

- Но чем больше я об этом думаю, тем сильнее чувствую, что у наследника Клевенда появилась возможность убить одним камнем птиц просто без счёта. Даже если ему не удастся собрать достаточно денег продажей разрешений на сбор налогов - достаточно для провоцирования внутренних раздоров - и, в конечном счете, вызвать войну, загнав Церковь в угол, само замешивание раздоров внутри страны всё равно может подготовить почву для его гражданской войны. А если бы Церковь просто сбежала, поджав хвост, он, конечно, мог бы заявить о себе как о ключевой фигуре в противостоянии Церкви и королевства. Он больший тактик, чем я думала.

Он зорко следил за возможностями занять трон, изысканно вызывая волны в обществе.

- Конечно, король и я не собираемся склоняться перед Церковью. Но мы должны ещё и заботиться о мире в королевстве.

При плохом развитии событий все иностранные торговцы покинут королевство, и из-за серьёзной нехватки товаров разыграется политическая нестабильность. А для Церкви такое состояние королевства будет служить целью.

На протяжении истории множество стран было разрушено войнами за трон. Чем добрее была бы Хайленд как правитель, тем невыносимей будет ей разорения страны. Да и сам Коул не мог бездействовать, когда страдают другие. Просто не мог, но ситуация уже до него сложилась слишком непростой и беспорядочной.

- Конечно, я могу сказать, что это всего лишь догадки, но... напор сборщиков налогов и манера поведения торговцев заставляют меня представлять себе ужасные вещи...

Хайленд устало опустилась на стул. Как член королевской семьи, она несла ответственность за судьбы соотечественников. Чем добрее она была, тем более тяжким становился этот довлеющий над ней долг.

- Или, может быть, это его способ проверить решимость сторон, играя на ожиданиях каждой из них, - сказала Миюри, беря с медного блюда что-то из засахаренных фруктов. - Это вполне возможно, но я не сильна в азартных играх.

Миюри повидала немало аристократов в Ньоххире, но Коул не знал никого другого, столь же реалистичного, как Хайленд. И какова бы ни была истина, действительность состояла в том, что Церковь что-то задумала, беря торговцев себе в союзники, и эти торговцы собрались вместе, чтобы противостоять королевству. Коул не знал, в чём таился секрет, но в одном он был уверен.

- Если мы рассматриваем всё по отдельности, оно представляется, как ситуация, гораздо выше маленьких людей вроде нас. Однако...

Хайленд и Миюри в четыре глаза посмотрели на него.

- Однако я верю, что самая большая наша задача - избежать войны.

Наследница серьёзно кивнула.

- Ещё мы не можем позволить им заставить нас упасть духом и утратить веру в возможность реформирования. Мы прошли весь этот путь. Если мы в итоге впадём в уныние, следующая возможность исправить ошибки Церкви придёт спустя десятилетия.

Уже много раз он был готов смириться с проблемами, встававшими перед ним, пасть на колени и бежать, поджав хвост. Но продолжал верить, что путь, которым шёл, верен, и он прошёл весь этот путь.

- Всё так, как ты сказал, но у тебя есть какие-то предложения? Очевидно, что если мы сможем удачно использовать твоё прозвище Предрассветного кардинала, люди могут собраться вместе для сопротивления, как они это сделали в Атифе...

Хайленд говорила не так чётко, как раньше, по той причине, что ход событий сильно отличалась от ситуации в Атифе. Это не та ситуация, в которой она могла легко разогнать своих врагов. Если загнать в угол торговцев, союзников Церкви, они просто сбегут, и последствия для королевства будут ужасными. И потому торговцев нужно было сохранить, но, если уступить давлению и пойти на компромисс с Церковью, реформа только отложится на неопределённый срок. Ещё сложнее следить за действиями сборщиков налогов, якобы союзников Королевства. Сборщики могли пытаться загнать Церковь в угол ради воплощения стремления наследника Клевенда развязать войну. Проблема на уровне вопросов теологии.

Три быка бьются головами, толкая друг друга. Убери одного быка, два оставшихся с их силой в результате нападут на тебя. Надо найти способ остановить двух быков, не укладывая всех трёх на землю.

- Первое, что приходит на ум, - отделить Церковь от гильдии торговцев.

- Верно. Если бы мы только могли понять, в чём их интересы, мы могли бы вбить клин между ними...

Беседа здесь забуксовала, потому её вели аристократка с тем, кто учился на священника. Они оба не знали, как думают торговцы.

- Ты говорила с кем-нибудь из компании Дива? - спросил Коул.

Компания, в ведении которой был весь север, стояла на стороне Хайленд.

- Да, но на юге они практически чужаки. Они не входят в гильдию торговцев, и их интересы в любом случае противоречат интересам огромных торговых союзов юга. Люди Дивы ничего не знают.

- Понимаю...

Значит, и возможности Коула были ограничены. Может быть, пришло время отправить письмо Лоуренсу, бывшему торговцу с острым умом.

- В любом случае, ты знаешь, что делать сейчас, - подала голос Миюри.

- А? - вырвалось одновременно в замешательстве у Коула и Хайленд.

Под взглядами обоих Миюри пожала плечами.

- Сначала, брат, тебе нужно понять намерения врага. Тебе в голову может прийти какая-нибудь блестящая мысль, пока ты просто осматриваешь город.

«Это не может быть так просто...» - подумал он, было, но потом его поразило подозрение.

- Ты уверена, что не хочешь просто поозорничать?

- О, давай! - раздула щёки Миюри.

- Ха-ха-ха, - бездумно рассмеялась Хайленд. - Но это не обязательно худший вариант из имеющихся.

- Наследница Хайленд, пожалуйста, не поощряй её...

- Всё в порядке. У Церкви вырвали коврик из-под ног, потому что она не понимала, чего хотят люди в Атифе. Аристократ, ничего не знающий о крае, где живут люди, должен изменить их отношение, разве не так?

Она была права, но, когда он снова обратил внимание на Миюри и уловил на её лице озорное выражение, это ему не понравилось. Он мог лишь предположить, что ей надоела эта беседа, и она вмешалась в разговор, просто желая прогуляться по городу.

- И теперь стало самой очевидностью, что ты здесь важная особа. С того момента, как твои лицо и имя станут широко известны, ты потеряешь свободу действий, а люди могут больше не сказать тебе правды.

На лицо Хайленд легла тень грусти. Членство в королевской семье, особенно для тех, кто имеет значительное влияние, не лишено недостатков. А имя Предрассветного кардинала, возможно, обладало даже большей властью, чем Хайленд.

- И я не стану возражать, если вы останетесь со мной в поместье, занимаясь собой и обсуждая зловещие тучи, нависшие над королевством, выглядя подавленными, серьёзными и хмурыми.

- Ни в коем случае, - отрезала Миюри, Хайленд весело пожала плечами.

- Я просто хочу выстроить хорошие отношения с вами обоими.

Коул не был уверен в том, что Миюри действительно очень пришлась по сердцу Хайленд, но ему несложно было представить, как его спутнице становится скучно и у неё портится настроение. И так как стоявшую перед ними проблему на самом деле нельзя было решить одними размышлениями, похоже, их единственный выбор - выбраться на свет божий и выяснить, кто что замышляет.

Придя к этому, он неохотно согласился с правотой Миюри.

- Решено. Итак, завтра...

- Ещё только полдень! - почти с угрозой в голосе перебила Миюри.

Коул беспомощно откинулся на спинку стула, плечи Хайленд затряслись от смеха.

- Хи-хи-хи. Точно. И если ты неправильно разыграешь свою карту, к тебе завтра нагрянет волна тех, кому от тебя что-то будет надо.

Миюри посмотрела на него, будто хотела сказать - «Я тебе уже говорила». Поэтому, не имея другого выбора, он сдался.

- Пусть я на лестнице всех королевских особ государства нахожусь в самом низу, но всё же хочу, чтобы вы увидели самый большой город в нашей стране. Теперь, коль скоро вы здесь, тут есть лавка, которую вы обязательно должны посетить хотя бы раз.

- Лавка? Что там продают? - невинно спросила Миюри, и Хайленд ответила, будто говорила ей секретный пароль.

- Их главный товар - баранина, лавка называется "Золотой папоротник".

Глаза Миюри сразу загорелись.

- Братик!!

Когда она схватила его за плечо и стала трясти, Коул удивился, как люди могут поверить в то, что он может быть Предрассветным кардиналом.

- Да, да, знаю. Знаю.

- О, только...

Миюри внезапно остановилась. Коул недоумевал, что пришло ей на ум, а девушка, скрывавшая в себе серебряную волчицу, повернулась к Хайленд.

- Эй, у тебя есть одежда?

- Одежда?

- Да. Понимаешь, брат хочет быть священником или кем-то ещё, поэтому у него есть только одежда, которая заставляет его везде чувствовать себя в одиночестве.

Хайленд чуть снова не рассмеялась, но сумела сдержаться. Коул впился взглядом в Миюри, издевавшуюся над ним, как маленький ребёнок, что изображает солдата и бегает с палкой, но девушка-сорванец просто спокойно улыбнулась в ответ.

- Ты права. Я сомневаюсь, что можно встретить что-то хорошее, когда ты гуляешь, похожий на священника, - сказала Хайленд и встала со стула. - Я подберу что-нибудь, так что просто подожди немного.

- Но, наследница Хайленд...

- Подбери что-то подходящее! - велела Миюри, переглянувшись с Хайленд.

- Именно! - подтвердила та.

Они оказались странным образом заодно, и Коулу оставалось лишь вздохнуть.

Одежда, которую Хайленд приготовила им, более-менее подошла.

- Оно очень хорошо смотрится на тебе, брат, - сказала Миюри таким тоном, будто его дразнила, но, судя по блеску её глаз, он, должно быть, действительно неплохо смотрелся.

Коул чувствовал в себе какой-то подъём, и одновременно ему казалось, будто он сделал что-то неправильно, и всё же сейчас он послушно подчинился. Когда Коул оделся, Миюри и Хайленд пустились в обсуждение его наряда.

- Красный цвет жилета не слишком ярок, но и не слишком бледен, действительно хорошо подобран. А этот плащ с золотой окантовкой? Такой тёмный коричневый оттенок, что почти чёрный, но выглядит хорошо. А что это за мех? Это ведь не кролик, так?

- Это мех морского существа. Он тонкий и отталкивает воду, но при этом удивительно тёплый. Не часто встретишь подобный мех на наземных животных.

- Точно. Такой гладкий... Даже странно, какой он скользкий, будто кто-то залил его маслом! И вышивка на поясе тоже очень хорошая. Штаны и накидка, как у охотников в снежных горах. И обувь даже выше колен.

- Эта обувь осталась от времён, когда такую надевали на войну. Бравый вид, правда?

- Ага. Но эта одежда не создаёт впечатления, что он хочет показать свою силу, она придаёт ему ещё более умный вид, и мне это нравится.

- Превосходно, я рада, что ты заметила. Полагаю, это потому, что в Ньоххиру приезжает много знати. У тебя хороший глаз.

- Эта шапочка просто потрясающая!

- Не так ли?! Она - признак высокой образованности и обладания властью.

Шапочка была пошита из того же меха, что и накидка, она была плоской, круглой, без полей. Работа хорошего мастера, украшенная медными деталями и золочёной окантовкой, что придавало ей элегантность.

- Я никогда не видела такого в Ньоххире прежде, но думаю, что есть люди, которые в таком наряде ходят на службу.

- Да. В конце концов, Ньоххира благожелательна ко многим странам и поэтому, полагаю, не может требовать от гостей особого церемониала. И думаю, вам не часто доводилось встречать почётный караул при высоких персонах.

Собственно, Коула одели в церемониальную одежду королевского служащего.

Плечи Миюри, в свою очередь, украсил бросавшийся в глаза белый плащ, перетянутый жёстким ремнём из чёрной кожи. Все застёжки были золотыми, поэтому, несмотря на простоту покроя наряда, её легко можно было принять за лицо высокого положения. Вдвоём они выглядели как благородная дочь из хорошей семьи, которая приехала со своим слугой откуда-то издалека.

- Почти раздражает, как это хорошо на тебе смотрится, - сказала Хайленд.

- Не беспокойся, ты тоже выглядишь важной, - хихикнув, ответила Миюри.

- Миюри! - окрикнул её Коул.

Он предупредил её, может, немного против своей воли, но Хайленд, казалось, получала удовольствие от выходок Миюри.

- Ха-ха-ха! В любом случае, здесь, в городе, много аристократов и богачей, притворяющихся аристократами, так что вы не будете особо выделяться.

- Прости, что мы будем изнашивать такую красивую одежду...

Он ощущал вину за создаваемые проблемы, Хайленд чуть пожала плечами.

- Не стоит, я, если честно, хотела бы предложить тебе больше. Но ты не принимаешь никакого возмещения, что я предлагала.

Она говорила с некоторым ожесточением, похоже, в самом деле, ощущая себя должницей. Королевские особы должны вознаграждать своих подчинённых соответственно выполняемой работе. Поэтому наследница упомянула о награде за всю проделанную до сих пор работу. Он не уточнял, что это за награда, но Хайленд была аристократкой, причём королевского рода, поэтому ему в голову пришли невообразимые деньги, и поэтому он твёрдо отказался.

- Что ж, пусть это будет вам в удовольствие, - сказала Хайленд.

Коул почтительно склонил голову. Повернувшись к Миюри, он ожидал увидеть блеск в её глазах в предвкушении прогулки и вкусной баранины, но глаза её были опущены, а лицо - мрачным. Он почувствовал раздражение, предположив, что ей по-прежнему не нравятся его поклоны Хайленд, но она, подняв одни только глаза на принцессу и глядя на неё щенячьими глазами, спросила:

- Ты что, не пойдёшь с нами?

Она называла Хайленд "той блондинкой" и на каждом шагу ей грубила. Иной раз даже показывала ей свои клыки, поэтому при всём при том, что ощутил Коул в этот момент, Хайленд удивилась куда сильнее. Миюри не выглядела довольной тем, что её старший брат служит Хайленд, красивой женщине, но общий интерес к одежде, похоже, раскрыл, в конце концов, её сердце. На миг показалось, что Хайленд расплачется. Коулу приходилось слышать, сколь одинокой может чувствовать себя знатная особа. Но наследнице было не привыкать скрывать свои истинные чувства. Она тут же улыбнулась и ответила:

- Мне очень приятно это слышать, но, если бы я пошла с вами пообедать, вы бы привлекли внимание. И когда люди разгадают в нём Предрассветного кардинала, это лишь приведёт к нежелательной слежке. Проведите, как следует, время на двоих.

- Но ты же притворялась служанкой в Атифе...

- Это потому, что я была в чужой стране. Но здесь у меня полно знакомых. И "Золотой Папоротник" - очень известное место, где собирается много таких людей.

Пожалуй, Ганс тоже не позволил бы ей изображать служанку. Увидев разочарованное лицо Миюри, Хайленд опустилась перед ней на колени и взяла за руку.

- Мне тоже больно. Знаешь, для меня обычно невероятно невежливо отказываться от приглашения на обед от такой уважаемой юной госпожи.

На мгновение Коулу подумалось, что Хайленд - мужчина. Её жест слишком подошёл бы утончённому рыцарю или даже...

- Если будешь вести себя настолько подобно принцу, у моего брата может появиться неправильная мысль, он начнёт ревновать, - заявила Миюри.

- Мы не можем это допустить, - заверила Хайленд.

Они были идеальной парой. Обе захихикали, и Коулу осталось лишь отвернуть своё перекосившееся лицо.

- Пусть знакомство с моей страной будет вам в удовольствие.

- Да. Хорошо, пошли, брат.

- Фу-ух...

Миюри потянула его за руку, Хайленд, подражая ей, подтолкнула его к выходу, словно побуждая его взять на себя ведущую роль над юной госпожой. Коул, обычно оказывавшийся тем, кто возражает против других, чувствовал себя странно. Когда они вышли из комнаты, Миюри помахала Хайленд, а та радостно махнула в ответ. Нет ничего величественней дружбы, сломавшей рамки социального положения.

- А теперь, брат, - сказала Миюри на выходе из поместья, - я могу вверить тебе эту милую маленькую принцессу, чтобы ты хорошенько позаботился о ней и обеспечил её безопасность?

Если не считать дерзости и нахальства, с которыми она польстила самой себе, её очарование вполне подобало благородной юной девушке.

- Конечно, конечно, - ответил он и снова взял её за руку, и они вместе пошли по мощёной камнем улице.

Покинув район изысканных усадеб, они сразу окунулись в шумную уличную суету. Оставляя усадьбу Хайленд, Коул засомневался, не станут ли они выделяться в этой одежде и не случится ли что-то плохое из-за этого. Однако вокруг было так много людей в этом настолько оживлённом месте, что, скорее всего, никому не было до этого дела.

А маленькую принцессу поражало всё в этом городе.

- Брат, что это с этим городом?.. Куда бы мы ни шли, он просто продолжается...

Это прозвучало, как загадка, но он понял, что она хотела сказать. Строение такого большого города в корне отличается от обычных городов. В таких больших городах, как Раусборн, не было привычных ремесленных или торговых районов, вместо этого было как бы множество небольших городов внутри его. Эти города часто разделялись по приходам церквей и часовен, служивших им центрами и местами, где собирались только местные жители, здесь же располагались все пекарни, мясные лавки, таверны и мастерские ремесленников, обслуживавшие именно эту часть города. И даже если кому-то из жителей было достаточно перейти лишь на другую сторону улицы, чтобы попасть в соседнюю часть, каждая из них была устроена точно так же, и людям не было необходимости переходить из прихода в приход. Главные улицы связывали это множество приходов, создавая свой собственный особый мир.

В этом мире, к примеру, уличные торговцы и ремесленники открывают лавки специально для приезжих из других городов, а местные жители в них не покупали. Горожане не останавливались поглазеть на уличные представления, они были слишком заняты своей жизнью или уже видели всё это. Ещё здесь бегали кучки местных ребятишек, прятались по укромным местам куры и свиньи, ожидая возможности покопаться в отходах, выкидываемых лавками. А то ещё какая-нибудь богатая карета, запряжённая четвёркой лошадей, пыталась пробиться сквозь общую толчею, словно всё здесь принадлежало её хозяину, и тогда поднимался крик, что надо уступать тем, кто тянет повозки, заполненные до краев солёной рыбой. Взглянув поближе, можно увидеть группу бездомных собак, бегущих за повозками и слизывающих просыпавшуюся соль.

Здесь царили беспорядок и неразбериха.

Коул волновался, что Миюри, так восхищённая особенностями города, что почти не дышала, может потеряться в толпе людей, поэтому он тянул девушку за руку, пока они не нашли спокойной место на обочине дороги. И этим местом оказалась маленькая часовня.

- Эй, брат? Это церковь?

Волосы и одежда Миюри пришли в беспорядок, её щёки горели то ли от волнения, то ли от людской толчеи, она говорила так, будто только проснулась от сна. Но даже и не подумала поправлять распустившиеся завязки плаща, поэтому Коул встал на колени, чтобы перетянуть на ней кожаный ремень, а она лишь пристально смотрела на жалкую часовенку.

- Да, должно быть, местная часовня. О, стой, ты можешь смотреть вперёд, а?

Мало того, что Миюри не могла устоять на месте, она ещё была такой худенькой, что ему никак не удавалось сладить с жёстким кожаным ремнём.

У входа в часовню спала бездомная собака. Когда это дошло до Миюри, из глубины её горла донеслось рычание. Большая собака с длинными ушами, похоже, могла лишь ёжиться под взглядом волчицы, глядя на неё подобострастными щенячьими глазами, и жалобно скулить.

- Прекрати. Это просто бедная собака.

Он приложил все силы и таки застегнул кожаный ремень, потом встал и ткнул её ладонью в голову.

- Ой! Ты чего меня ударил?

Миюри посмотрела на Коула такими же широко раскрытыми щенячьими глазами, но не покорными, а протестующими.

- Потому что ты ведёшь себя так, будто собираешься перекусать всех и каждого, - сказал он со вздохом и поправил капюшон. - Уймись немного. Наконец-то у тебя есть одежда, в которой ты мило выглядишь, и теперь растрачиваешь эту возможность впустую.

- Что? - удивлённо выпрямилась Миюри и просияла от радости, будь её хвост сейчас на воле, она бы с такой силой им виляла, что удивила бы бездомную собаку ещё больше. - Правда? Постой, ты серьёзно, брат? Я выгляжу мило? Скажи это снова!

- Я как-нибудь положу конец твоему вредному, озорному поведению.

- О-о-у, я не причинила никакого вреда, и я никакая не озорница...

Какое-то мгновение он гадал, кем же она тогда себя считает, но Миюри оглянулась на ушастую собаку и причмокнула губами. Собака, над которой она издевалась, тут же села и приосанилась, поставив вместе передние лапы перед собой, как солдат при взгляде его короля.

- Иления рассказывала нам об этом, не так ли?

Он думал, что она могла попытаться запутать его или снова обмануть, и был удивлён, услышав имя, которого совсем не ожидал.

- Госпожа Иления?

- Да. Она сказала о многом, чего ты обычно не замечаешь в больших городах, потому что они бросаются в глаза лишь в маленькой деревне. В больших городах бродит много животных, и мы должны подружиться с ними, если сможем.

С этими словами Миюри махнула рукой, и длинноухая собака тут же подошла. Девушка похлопала её по голове.

- Она говорила, что когда торгует одна в городе, в конце концов, кто-то начинает преследовать её. Воры много раз пытались ворваться к ней в комнату на постоялых дворах, но куры или свиньи предупреждали её, или помогали, или что-то такое.

Представив себе это, Коул вспомнил, что товары у Илении были сложены даже просто у дверей её комнаты на постоялом дворе. При том, что каждая компания нанимала охранников, это казалось небрежностью, но у неё, оказывается, были меры безопасности, которых не могло быть у людей.

- Она сказала, что иметь друзей стоит, и мы, когда можем, должны использовать свои сильные стороны. Вот что она мне сказала.

Длинноухая собака полностью признавала Миюри своей хозяйкой, хвост её откликался, когда её похлопывали по голове, она даже по команде встала на задние лапы. Коул стоял и молча смотрел на это, он молчал не потому, что был потрясён лёгкостью, с которой она управлялась с собакой. Он был поражён, что кто-то ещё, а не он, дал ей такой важный совет.

За время их странствия Миюри показала, что не столь уж нуждается в защите, напротив, это она не раз спасала Коула. И всё же продолжала цепляться за него, называла братом, как всегда, и потому он верил, что всё, что в ней есть, всегда будет в его руках. Короче, он должен был знать о ней всё, и одному ему предстояло показывать ей путь. Или, возможно, в этом заключался его инстинкт собственника.

- Вообще-то, мама может легко поболтать с медведями в лесу, и они расскажут ей, где находятся все ульи, но я не могу этого сделать, так что это тоже практика для меня... - тут она оглянулась на Коула, лицо её стало тревожным. - Постой, брат? Ты в порядке?

Он хотел сказать: «Ничего, всё в порядке», но здесь, прямо перед домом Божьим, он не мог лгать.

- Да... я просто думал о том, что ты встретила такого хорошего друга.

Чтобы не лгать, он скрыл все свои чувства за словами. Он должен был быть счастлив, что Миюри встретит много людей, будет расти и взрослеть. Ему следовало бы изгнать боль и грусть, когда он позволит младшей сестре, в которой так не чаял души, идти своим путём, а самому воссоединиться с Лоуренсом.

- Ммм, в порядке, значит? Я думаю, что мы друзья. Однако я хотела бы поговорить с ней побольше, - сказала Миюри, с сожалением наклонив голову, рядом появились и другие бродяжки, они подсаживались рядком к длинноухой, выравниваясь передними лапами в линию, как верные помощники волчицы.

Увидев это, Коул вспомнил, что Миюри была вожаком всех детей-сорванцов в Ньоххире, и на его лице появилась лёгкая улыбка.

- Мы сходим повидать её в следующий раз, когда у нас будет возможность.

- Ладно!

А потом она, как всегда, счастливо ухватилась за его руку, и он обнаружил в своей душе чувство облегчения. И всё же, в ходе их странствия она без его ведома узнаёт много нового от множества людей, от которых он даже не мог этого ожидать. И всякий раз, когда это происходило, Миюри, такая, какой она была сейчас, постепенно становилась воспоминанием. Он знал, что это естественно, но всё же хотел сейчас удержать этот момент, момент, когда он ещё опекал её.

Вдруг Коулу показалось, что послушные собаки странно на него смотрят. Как будто их взгляды говорили: «Что дурень вроде тебя делает рядом с нашей хозяйкой?». Но, может, это он лишь напридумывал себе. Спасаясь от собачьих взглядов, он перевёл взгляд на часовню и сказал Миюри:

- Это место... ты не против задержаться здесь немного?

Теперь, когда они проделали весь путь до этого далёкого города, он хотел бы посмотреть, что из себя представляют местные часовни.

- А? Я не против... Мы можем просто войти? Похоже, там никого, - Миюри явно набралась достаточно опыта в своём путешествии, чтобы оценить положение часовни. - Бродячие собаки, вероятно, пристроились здесь, потому что какие-то люди приходят и кормят их. И не видно, чтобы двери были заколочены, как в Десареве.

Она заглянула в щель между довольно кривыми деревянными дверями и перевела взгляд на Коула.

- Думаю, нам нужно войти, раз тебе так сильно хочется. Но на чуток, ладно?

Как раз Миюри всегда хотелось увильнуть от поставленной цели или отложить её на потом, поэтому сейчас, когда их роли поменялись, она выглядела весьма довольной.

Коул, уступая, криво улыбнулся и положил руку на голову Миюри, та повела плечами, будто от щекотки. Делая вид, что он не видит всё ещё беспокоившие его взгляды собак, Коул открыл дверь и вошёл в часовню.

Часовня была небольшой, на её скамьях разместилось бы человек двадцать. Здесь собирались лишь жители прихода, так что это было допустимо. Алтарь напоминал, скорее, лоток, на который уличный торговец выставлял бы на рынке товары на продажу, длинные скамьи без спинок создавали обстановку уюта. Этому же способствовал высокий потолок, доходивший примерно до третьего этажа обычного здания и вызывавший в сочетании с множеством высоких окон иллюзию простора.

Конечно, не всё здесь было в порядке - Коулу сразу бросились в глаза шрамы противостояния Церкви и королевства. На стене виднелась отметина, когда-то там висел герб Церкви, теперь его унесли. Как и в Десареве, здесь, вероятно, прошло много времени с тех пор, как священник заходил в последний раз. Однако полы были аккуратно подметены, а скамьи были хорошо вытерты. Он воочию видел веру тех, кто собирался здесь. С радостью в душе глядя на всё, Коул подошёл к алтарю, и его глаза вдруг расширились при виде того, что там лежало.

- Это...

- Стой, что это за книга? - Миюри, любившая почитать - больше рассказы о приключениях, - подошла вместе с ним и, протянув руку, стала листать страницы. И сразу поняла.

- Подожди-ка, это же...

- ...часть перевода Священного Писания на обычный язык.

Там были подобраны наиболее известные части, широко цитируемые в проповедях, среди них были даже те, что перевёл он. Книга была грубо связана потёртым шнуром, но по тому, что страницы были испачканы пальцами, он мог уверено сказать, что немало людей читало её. Герб Церкви исчез со стены, но вера людей всё ещё присутствовала здесь. Эта небольшая книга сама по себе поддерживала сердца людей в отсутствие самого священника. И там были те части, ради перевода которых Коулу пришлось отказываться от сна. Что-то сделанное им питало веру этих людей. Он почувствовал комок в горле.

Миюри, разглядывая книгу, подтвердила:

- Это часть, которую сделал ты.

У Коула от её слов перехватило дыхание. Однако, когда она оглянулась, её лицо было на удивление озадаченным.

- Стой, знаешь, ты пишешь так же, как и говоришь, верно? Я сразу могу сказать.

- В самом... в самом деле? - спросил Коул, покачнувшись, Миюри чуть надулась.

- Думаешь, я не могу сказать этого? Я же знаю тебя лучше всех на свете! - решительно заявила Миюри.

У Коула было чувство, что он думал о том же самом совсем недавно... но он не посмел сказать это вслух. Сказано: «Смотри пропасти в лицо, и пропасть отвернётся от тебя», и это именно так.

- И когда я представляю, как все эти люди читают то, что ты написал, это вызывает во мне гордость, - сказала Миюри, безудержно улыбаясь, как от щекотки, её настроение совершенно изменилось.

Он увидел её проказливо выглядывавший из-под губы клык и подумал, как невинно она выглядит, и вдруг она внезапно с нежностью сжала его руку. Эта девушка постоянно менялась, была переменчивей погоды в горах, само её поведение так расходилось с тем, что она заявила:

- Я, в самом деле, считаю, что тебе стоит быть поувереннее в себе.

Коул не мог сказать, что ему в голову не приходила мысль отнести эти слова Миюри к проявлению её определённой предвзятости к своему старшему брату, которого ей хотелось видеть в лучшем свете. Он был уверен в её искренности. А потому ответить он мог тоже только искренне.

- Мне стоит, да... Спасибо.

Миюри поддерживала его, и ему нужно было работать ради неё ещё усерднее. Когда Коул снова взял себя в руки и посмотрел на неё, снова разглядывавшую книгу, он решил, что сейчас у него есть хорошая возможность.

- Знаешь, та часть, которую я перевёл...

- О, мне нравишься ты, брат. Мне не слишком интересно, что ты пишешь в Священном Писании.

Надежда, что она примет хотя бы части Священного Писания, написанные его собственными словами, рассыпалась в прах. Миюри хмыкнула, удовлетворённая, что загнала брата в угол, затем повернулась и уткнулась ему в грудь.

- Это потому, что ты представляешь собой больше, чем ты думаешь. Вот почему я верю, что пока блондинка мается животом из-за будущего своей страны, ты, как великий Предрассветный кардинал, своими потрясающими действиями решишь там всё.

Обладая более героической натурой, чем он, Миюри хотела, чтобы её брат вёл себя именно так. В глубине души он знал, что Миюри ожидает от него слишком многого, но она была его младшей сестрой, и как старший брат он был обязан превзойти её ожидания. Она льнула к его руке и смущённо хихикала, Коул похлопал её по голове и дал лучший ответ, который смог:

- Я не могу обещать, что это будет потрясающе, но я надеюсь помочь всем, чем смогу.

Он считал, что даже то, что делал сейчас, слишком дерзко для того, кто всего месяц назад всего лишь помогал в купальне отдаленной горной деревни. Но Миюри это не устроило.

- Опять, да? Брат? Ты отказался от награды блондинки! Могу поспорить, она собиралась дать нам удивительное сокровище!

- Я не для того отправился в дорогу. Мне достаточно одежды, еды и крова. И, пожалуйста, оставь книгу. Ты чуть не порвала её.

Она неохотно вернула книгу на алтарь. В ней заключалось благословенное учение Бога, а с ним семена его желания помочь миру. Коул бы солгал, скажи он, что не испытывает гордости от того, что эти ростки начали прорастать. Казалось, мальчик, мечтавший изменить мир и дрожащий от мысли, что он способен на это, всё ещё таился где-то внутри него.

- У меня недостаточно влияния, поэтому не знаю, чего я смогу достичь, но я молюсь, чтобы мне было дано решить спор между королевством и Церковью.

Ему до сих пор нечем было рисоваться перед Миюри, поэтому приходилось быть осторожным со своей гордостью. Миюри, похоже, собиралась сказать что-то ещё, но внезапный, третий голос, разнёсшийся по часовне эхом, прервал её.

- Я согласна, но вы должны дважды проверить, к чему это решение может привести.

В часовне не было видно больше никого, как и мест, где мог спрятаться человек. Оглянувшись, Коул так и не понял, откуда пришёл голос. Первой заметила Миюри с её волчьей кровью.

- Брат, над нами.

Коул посмотрел вверх, и там, на раме открытого окна в крыше, сидела птица. Считая себя слугой Божьим, он мог счесть её за посланника свыше, но, к сожалению, он знал о существовании подобных существ помимо Бога.

- Ты... госпожа Шарон?

Когда он назвал имя женщины-сборщика налогов, встреченную им в порту, птица распустила перья, расправила крылья и полетела вниз. Но спуск она ограничила подсвечником на стене на уровне второго этажа для обычного здания и посмотрела на них сверху вниз.

- Я ненавижу её, - рыча, пробормотала Миюри, и нельзя было сказать, что тому не было причины.

Шарон так беззастенчиво разглядывала их со своего подсвечника, что сбивала этим его с толка. Иления была дружелюбной, Осень - почти безразличным. Коул был расстроен, увидев не-человека, явно враждебно настроенного по отношению к ним.

- Позвольте мне кое-что спросить у вас, - спросила величественная орлица Шарон. - Вы псы Церкви?

- Хахх? - разнёсся эхом по тихой часовне голос Миюри, столь же яростный, сколь враждебна была Шарон.