Онлайн чтение книги Волчица и Пергамент Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
6 - 4

Рерику надо было что-то перевозить, поэтому, чтобы обсудить всё, они втроём пошли к Диане. По дороге зашли в гильдию Ровен и попросили Кимана заняться большими церковными объектами на землях Гревса. Киман впервые услышал об этом месте, но согласился помочь.

Коул по пути рассказывал Диане о Нордстоуне, пока они не добрались до одного дома в старой части Кербе. Растения вокруг дома были запущены, не прорежены, всё поросло тёмными сорняками, но Диана сказала, что ей здесь удобно.

- Я наладила отношения с торговцем-кроликом, с которым познакомилась на свадьбе, потому что мне надо много всяких камней, чтобы их изучить. Пока у них нет отделений на юге, и мне оказалось намного удобнее приехать сюда самой.

Диана подала на стол фруктовое вино, а для Миюри недобродившего виноградного сока с мёдом. Услышав, что из этого сока Диана собиралась получить уксус для своих опытов, Миюри даже осторожно лизнула сок, прежде чем начать пить.

- Вообще-то за эти годы человеческий мир заметно изменился, - сказала она, добавляя к напиткам испечённое ею печенье.

Её спокойная улыбка была улыбкой той, кто, много прожив, был доволен выпасть из хода времени.

- Даже вон, какая девушка выросла, - словно не веря этому, засмеялась Диана, заставив Миюри съёжиться.

Скованность Миюри заставила Коула подумать, не обладала ли Диана в теле большой птицы силой, сопоставимой с силой Хаскинса.

- Ди... Диана... сестра, - неуверенно обратилась Миюри, возможно, она помнила, как Ив сильно, чуть не до слёз ущипнула её за щеку из-за обращения "тётя", - ты путешествовала с моими родителями?

- Если точнее, они встретили меня, когда путешествовали. В одном городе немного к югу отсюда.

Бегающие глаза Миюри выдавали её робость, но она всё же решилась спросить:

- Мама и папа так редко о тебе говорят... Вы поссорились, да?

Диану, казалось, удивил этот вопрос, а Коул, наконец, понял необычность поведения Миюри.

Она была готова без устали слушать о больших приключениях родителей и помнила их чуть ли не наизусть, но о Диане, о том, кто она и как выглядела, в рассказах упоминалось скупо. Коул слышал эти рассказы и знал, почему Хоро с Лоуренсом не распространялись о Диане. Незнание Миюри неизбежно привело её к выводу, что произошло что-то плохое.

Диана же по натуре, кажется, была из тех, кто любит подразнить, хотя и совсем другим тоном, нежели Ив.

- Я могу тебе поведать об этом... Их отношения сейчас в порядке? - быстро уточнила Диана.

- У папы и мамы? Отношения такие хорошие, что меня даже тошнит от этого.

Миюри казалось отвратительным то, как её родители были близки друг к другу, но такой ответ заметно повеселил Диану.

- Тогда то, что я хочу тебе рассказать, должно быть тебе интересно.

- В самом деле? А почему?

- Потому что в то время они тут же краснели, когда просто брались за руки.

Уши и хвост Миюри тут же вылезли наружу. Она любила не только рассказы о борьбе со злом, но романтические истории.

- Я хочу это услышать!

Коулу было немного жаль отказываться от темы Хоро и Лоуренса, но сейчас ему точно надо было не терять на это времени.

- До того, как ты расскажешь, я бы хотел кое о чём спросить.

Миюри было бесполезно дуться и смотреть на него, пока им было не до забав.

- Хочешь спросить о пирите и человеческих костях, верно? - уточнила она, надувая щёки, и потянулась за печеньем Дианы, изумившись его твёрдости, она приняла вызов и с силой сжала челюсти, разгрызая его.

- Я уже знаю, что кости почти наверняка используются как удобрение, но насчёт пирита не понимаю.

- Просто скажи, что из него добывают кислоту, - буркнула Миюри, крошки от печенья у неё разлетались во все стороны.

- Я тоже сначала так думал, но он построил свой корабль, которым, может быть, даже не сможет воспользоваться, потому что прежде умрёт.

Коул не ждал, что ответ будет получен немедленно. Если даже Диана не знала бы ответа, число возможностей было бы ограничено. Единственный, кто отправился на запад, мог говорить весомей всех и указать на самую очевидную слабость Вадена.

- Разве ему не помогала алхимик? Значит, опыт уже проведён, не так ли?

Коул ничего не понял и переглянулся с Миюри, на губы девушки налипли крошки.

- Я имела в виду, что они придумали что-то новое, теперь, когда это новое начинают использовать, понадобится много пирита. Но в чём польза пирита?

Диана, кажется, хотела не столько объяснить, сколько старалась помочь себе хорошо подумать. Коул решил помолчать, чтобы не мешать ей, но сидевшая рядом Миюри продолжала громко разгрызать печенье.

- Миюри.

Наверное, она была действительно счастлива грызть это печенье, но, сердито оскалив зубы, она приостановилась.

- Ха-ха-ха. Этому печенью меня научила кто-то, с кем я тоже познакомилась на свадьбе, точнее, мы вместе приехали на свадьбу, помнишь, это Эльза.

Именно Эльза научила Коула тому, что такое вера на самом деле, некоторое время она даже заботилась о нём, ещё мальчишке.

- И потом, прежде чем есть, это печенье надо в чём-нибудь размочить, - добавила Диана.

- Хмм. Правда? Как по мне, самый вкус - это когда разгрызёшь.

Коул и сам опасался быть укушенным её зубами, ему следовало не забывать, что Миюри - действительно волчица.

- А, я ещё что-то хотела спросить у сестры, - сказала она и разгрызла последний кусочек мощными коренными зубами. - Как именно добывается кислота из того, что называется пиритом? Есть ли что-то, что сразу даст сказать, что он её добывает.

Коул припомнил дистиллятор, увиденный в доме Нордстоуна.

- Надо просто сложить его в дистиллятор, что мы видели в его доме и подогреть, - сказал он.

- Подогреть?..

- Если взять жидкость, в которой есть спирт, то её нужно разогреть до кипения, и спирт отделится от остальной жидкости.

- И кислота так же?

Коул думал именно так, но всё же посмотрел на Диану, и эта птица-алхимик слегка кивнула.

- В основном верно. Но ты сказал, что вы видели дистиллятор в его доме, так? К сожалению, это ещё не доказательство. Ты мог подумать на этот дистиллятор, увидев, что он из металла, так?

- Должно быть, так... Похоже, что он медный.

Диана, чуть подумав, медленно произнесла:

- Тогда кислоту должны были добывать в другом месте. Кислота из пирита способна растворять разные металлы или, к примеру, одежду.

- Что?! - и Миюри, неравнодушная к красивой одежде, поспешила проверить свою, нет ли на ней дырок.

- И потому кислота, добытая из пирита, должна храниться в посуде из свинца или олова, но лучше всего - из стекла. Если нагреешь пирит в медном дистилляторе, медь прожжётся, и дистиллятор рассыплется. И потом, если бы он использовал тот, что у него в комнате... Да, волчица сразу бы заметила, - Диана повернулась к Миюри. - Пирит жгут на огне. Пар пропускают через воду, и там появляется кислота, потом проводят дистилляцию, чтобы отделить кислоту. Этот дым действительно ужасен.

- Он был вонючим? - спросил Миюри Коул.

- Что за!.. - вдруг крикнула она, её уши рывком вскочили. - Да, да, запах, брат! Он всё время казался мне странным!

- Запах?

- То, что дядя раньше сказал! - не успокаивалась Миюри. - Это просто запах!

Коул, сбитый с толку, посмотрел на Диану, но она опустила голову и не стала ничего говорить.

- Грррр! Я волчица! Когда чуешь запах пшеницы, как можно не учуять человеческие кости, разбросанные по полю!

У обширного пшеничного поля Миюри действительно вдыхала воздух, наполненный запахом свежей зелени, со спокойным, безмятежно-радостным лицом. Значит ли это, что предположение об использовании костей людей в качестве удобрения ошибочно?

Тогда ситуация снова повисает в воздухе, подумал Коул.

Меж тем Миюри продолжала бродить по зелёному полю в его воспоминаниях. Вот она приблизилась к росшей пшенице и села на корточки.

- В пшеничном поле ты ничего не заметила?

- А? А, да, странный запах. Странный, но разве это был запах костей?

Коул испытывал то тревожное ощущение, что возникает, когда пишешь поздней ночью, а свет свечи заслоняет рука с пером и не даёт прочесть написанные слова. Он чувствовал, что то, что он ищет, тут, прямо перед ним, но прочесть ответ не удаётся.

Вид мучений Коула и Миюри заставил Диану усмехнуться:

- Ха-ха, неплохо. В самом деле неплохо, - и очаровательная алхимик посмотрела в окно на темневшую аллею.

Потом она повернулась, её зрачки оказались сузившимися, будто она смотрела на что-то ослепительно-яркое.

- Вернувшись со свадьбы, я начала ощущать себя глупо в своей тёмной комнате, в которой я привыкла прятаться от жизни. И я снова начала искать связь с окружающим миром.

Не удивительно, что ей пришли в голову такие мысли, когда она увидела родителей Миюри. Именно они стали одной из главных причин такой известности их купальни в Ньоххире.

- Хотя общение с людьми неизбежно будет немного неприятным, оно же может принести неожиданное счастье. Иногда это такой живой разговор в наступающих сумерках, или служит вестником наступления времени принести новые перспективы в этот мир, к которому давно привыкла.

Миюри могла бы вызвать в Коуле подобные ощущения, но от этого слова Дианы понятнее не становились. Видя его сомнения, Диана протянул к столу свою тонкую руку:

- Алхимики хорошо умеют сочетать вещества, про которые люди бы и не подумали, чтобы создавать новые. Потому я и подумала, что будет, если вы объедините то, о чём вы мне рассказали.

То есть, сочетание человеческих костей в качестве удобрения и пирита?

- Удобрения питают землю? А наше удобрение - это печенье, которое, боюсь, я не угрызу без волчьих зубов.

- Э-э... ммм...

Попытки Коула что-нибудь придумать прервала Миюри:

- Тогда надо взять кислоту, которая растворит что угодно!

Диана чуть прищурилась и улыбнулась:

- Когда у человека больной желудок, разве он не ест разваренную кашу? Почему бы не использовать тот же способ и в других случаях?

- Например, с землёй? - предположил Коул.

- На самом деле, когда с чем-то проводят опыты, для ускорения надо сначала это измельчить.

Другими словами, растворить кости, чтобы они действовали в земле быстрее.

- Тогда станет понятным и количество. Для удобрения такого большого поля никакого количества костей не будет много, то же и насчёт кислоты для их растворения. Носить вёдрами тяжело.

Перед мысленным взором Коула вдруг предстал Рабон, известный, как главная житница королевства. Кого местные жители считают покровителем урожая?

- Не может быть... Вот почему для святой Урсулы выбрали...

Святая покровительница, сотворившая чудо Рабона, сидела верхом не на овце или свинье, а на большой бутыли с водой. Потому что вода, принесённая святой Урсулой, подарила полю изобилие.

- Но ведь... нет... правда ли? - бормотал Коул, чувствуя, как разрозненные факты вдруг оказались жёстко увязанными.

Он подумал, что это предположение может действительно объяснить все эти странные слухи о роде Нордстоунов.

На бесплодной земле вдруг появилась святая покровительница, приносящая изобилие, во время шторма появился корабль-призрак, принёсший кучу человеческих костей, и этот корабль многие люди заподозрили в использовании для торговли с дьяволом, и всё это рядом с прекрасным пшеничным полем.

Коул думал, что слишком много себе воображал, но небо ему послало вещи, которые можно было потрогать, вещи, от которых озноб шёл от пят до макушки.

Его охватило возбуждённое состояние, перед глазами поплыли картины, и в этот момент он ощутил сильные толчки, от которых Коул вернулся к действительности и снова обрёл зрение. Оказалось, это Миюри трясла его за плечи.

- Брат, очнись!

- А... ладно, ладно...

Под пристальным взглядом этих красных глаз Коул, наконец, овладел собой. Миюри могла растеряться при виде потока крыс, но в таких ситуациях она была очень надёжна.

- Сестра Диана, можно ли проверить, верно или нет твоё предположение?

- У меня есть кислота, добытая из пирита. Ты можешь сходить в мясную лавку за несколькими свиными или овечьими костями. Поможет ли пшенице то, что получится после растворения костей, можете понять только вы, волчицы, способные жить в пшенице. Тебе надо будет понюхать.

- Тогда, пожалуйста, давай так и сделаем.

Хотя на Диану в результате ложились лишние хлопоты, она улыбалась, словно её это забавляло.

- Слушай, брат, - сказала Миюри, становясь перед Коулом и глядя на него в упор, казалось, она сердится и в то же время беспокоится, и ему не требовалось спрашивать, отчего. - Этот дедушка плохой? Или как?

Миюри желала знать, являлся ли Нордстоун вероотступником. Жил ли он в мире иллюзий, порождённых безумием, или изо всех сил пытался добиться признания истины. Всё сейчас держалось на грани, но Коул всё ещё не мог решить, что старый аристократ - вероотступник, в том числе и в связи с костями людей.

В Священном писании есть описание деяния святого, пришедшего в деревню, где люди погибали из-за засухи, святой напоил жителей своей кровью. При других обстоятельствах участники такого деяния были бы обвинены в свершении языческого обряда и казнены. Но может быть и иная цель, способная оправдать. То, что делали Нордстоун и алхимик, склонялось на сторону Бога, балансируя на оси Божьей воли.

- Я думаю, он... не вероотступник. Нет, - Коул покачал головой. - Нет, не вероотступник. Если его признают таковым, я могу заступиться за него.

Если бы выяснилось, что человеческие кости взяты на самом деле с бывшей земли Гревс, королевская семья также смогла бы поддержать Нордстоуна. Коул считал, что это отозвалось бы в душе каждого, кто пережил войну.

Тогда Коулу следовало выбрать возвращение корабля с Ваденом и его командой через Раусборн, как и предполагалось изначально. Потому что род Нордстоунов в связи со странными слухами был оправдан.

- Брат, поспеши, передай это противной курице. Крысы, должно быть, уже умирают от переживаний, - почти выставляла Коула закатавшая рукава Миюри.

- Эмм... - вырвалось у него, когда его взгляд упал на радостно щурившуюся Диану.

- Не обращай на меня внимания. Но... - лицо этой очаровательно красивой женщины вдруг озарилось улыбкой неожиданной чистоты, - путешествие вдвоём - это тоже интересно.

Коулу было трудно с ней согласиться сейчас, когда Миюри дёргала его, словно редьку. Зато сама она тут же заполнила паузу:

- Только тебе надо подобрать себе попутчика! А то заботиться о таком болване, как мой брат, слишком утомительно!

Коул, открыв пошире глаза, уставился на Миюри, но она парировала своим взглядом - Что, скажешь не так?

Эта сценка заставила Диану в итоге рассмеяться.

- Давай! Разгоним тучи и увидим солнце! Брат! - кричала Миюри, чуть не сходя с ума от радости из-за того, что ни Нордстоун, ни Ваден не оказались плохими.

От её крика у Коула заболели уши, но так было лучше, чем видеть её в унынии, когда всё идёт плохо.

Намного лучше.

- До сих пор не могу поверить, что всё так сразу объяснилось, - признался он.

Диана, птица-алхимик, завернула им остаток печенья и, провожая, произнесла:

- Чудеса этого мира бесконечны, как сама истина.

Миюри приняла свёрток с печеньем, словно это был философский камень, и высоко подняла его.

ㅤ

Когда они вернулись в отделение гильдии Ровена, Киман картинным жестом развернул карту и указал место, обведённое чернилами, прежде чем что-то сказать. Место располагалось к северу от Келеко и было на карте не больше кончика мизинца.

- Когда-то истинно верующие и язычники сошлись у этой реки, ставшей границей между ними. Если королевство снова вторгнется на севере, противостояние может вылиться в рукопашную схватку трёх сторон сразу. Я впервые узнал, там были земли королевства. Жившие там уже все мертвы, и никто не расскажет их историю.

Маленький, ничего не значащий кружок на карте. Но в нём спала история, перевернувшая жизнь одному родившемуся там человеку.

- Ты можешь помочь нам?

- Спасибо! - вдруг крикнула Миюри и обняла Кимана, у того от удивления округлились глаза. - Папа и мама говорили про тебя, что ты нехороший человек, и я очень беспокоилась из-за этого!

От её упрямой прямолинейности Коул покрылся холодным потом, но сам Киман казался очень гордым.

- Будет лишним сказать, что я плохой торговец.

- Хуже, чем тётя Ив?

Киман выпятил грудь и пригладил рубашку руками:

- Конечно.

Его горделивая улыбка заставила Миюри громко расхохотаться.

Потом Миюри стала требовать от Коула немедленно отправляться в Келеко, но уже стемнело, искать корабль было поздно. А сушей она добираться не хотела, памятуя о своём мягком месте, отбитым по дороге в монастырь Брондел верхом на лошади.

В результате они вернулись в свою комнату, чтобы написать письмо. Миюри открыла окно и свистнула, вскоре прилетела чайка.

- Давай, пожалуйста, - попросила Миюри, привязав к шее птицы письмо с перечислением церковных объектов Гревса, которые могли быть источником костей.

Чайка несколько раз легко качнула клювом вверх-вниз и полетела лиловое небо, покрытое серыми пятнами туч. Коул закрыл окно.

- Кстати, госпожа Диана - воплощение птицы? - спросил он.

Миюри уже успела растянуться на кровати. Пробегав весь день, чтобы рассеять подозрения вокруг Нордстоуна, она, наконец, могла себе позволить отдохнуть. Коул не мог не рассмеяться при виде её бессильно лежавшего всё ещё распухшего хвоста.

- Хмм... Правильно, но она не похожа на противную курицу, она большая птица с длинной шеей и ногами.

Коулу это описание напомнило северных перелётных птиц.

Вдруг Миюри села.

- Забыла расспросить о них! Это очень важно! - и она вскочила с кровати и стала собираться.

- Миюри, уже почти стемнело.

- Нет! Я должна узнать сегодня!

Похоже, Миюри было ещё далеко до обретения рыцарского хладнокровия.

- Я пойду одна, просто оставайся в комнате и жди, - скомандовала она, привязывая кожаным шнуром к поясу меч.

Отпускать девушку одну на улицу, когда стемнеет, нехорошо, но это должно быть намного безопасней, чем когда странствовал в одиночку Коул, впрочем, пытался он остановить её по другой причине... Это ощущение, когда Миюри больше нет рядом...

Он открыл окно - Миюри, будто ждала этого, махнула рукой в сторону пустевшего порта. Коул вздохнул и растеряно помахал ей рукой, стараясь улыбнуться, после чего Миюри исчезла во тьме города.

У Коула возникло ощущение, будто Миюри его избаловала.

- Ладно, воспользуюсь временем и поработаю над завершением.

Подобно тому, как кошки иногда пачкали драгоценные пергаменты Священного писания, переписанные монахами, так и Миюри часто мешала, когда он писал. Особенно если это письмо к Хайленд, там она вычитывала каждую строчку, выискивая скрытый подтекст.

Итак, воспользовавшись отсутствием волчицы, Коул открыл чернильницу. Нужно сообщить Хайленд о произошедших событиях и попросить её подумать, как справиться с последствиями. Кроме сущности Вадена, всё можно излагать как есть.

Обдумав всё, Коул взялся за перо, но в этот момент в дверь кто-то постучал.

- Да-да, пожалуйста, - произнёс Коул.

Но никто не вошёл.

Его не расслышали? Коул встал и открыл дверь - никого.

Кажется, торговцам ещё рано расходиться по комнатам, он посмотрел налево-направо - длинный коридор был совершенно пуст. Он закрыл дверь и хотел сесть поудобней, но снова услышал - тук-тук-тук. Оказалось, стучали в окно. Тут же раздалось - хоп-хоп-хоп, это хлопали чьи-то крылья.

- Уже ответ?

Слишком быстро. Коул открыл окно - влетел голубь, не чайка.

- Фу-ру, фу-ру! - кричал голубь, летая по комнате и будто сердясь.

Сделав три круга, он сел, наконец, на кровать, к его шее было привязано послание от Шарон. Однако при каждой попытке Коула приблизиться голубь раскрывал крылья, словно хотел улететь, и выглядел он растерянным.

- Это потому что Миюри нет?

Как Коул не мог различать голубей, так и голубь не мог знать, кто такой Коул.

Пока Коул стоял в замешательстве, из окна донеслось хлопанье ещё чьих-то крыльев, на подоконник сел второй голубь, он посмотрел на Коула, на голубя на кровати, а потом взлетел и опустился Коулу на плечо. Конечно же к его ноге была привязана записка, а в ней пара строк, написанных корявым почерком Миюри: "Я пообедаю у Дианы! Тебе может быть страшно одному, но тебе надо быть терпеливым!"

Коулу вдруг стало невыносимо... Ноги его ослабели, но тут взгляд его упал на голубя на плече, у него возникла мысль, и он показал головой второму голубю на первого. Голубь на плече напряг горло и что-то крикнул, голубь на кровати вздрогнул и вытянул шею, словно удивился. Через пару мгновений он уже перелетел на другое плечо Коула.

- Хорошая птичка, - сняв с шеи письмо, погладил его Коул, и голубь довольно заворковал. - Так, вот оно...

Коул думал, что письмо было от Шарон, что она, наверное, убедила Вадена с его командой и получила ответы, о чём поспешила уведомить. Он ещё успел усмехнуться, представив себе, как будет тошно Миюри из-за того, что Шарон преуспела, но как только письмо было развёрнуто, его содержимое оглушило Коула, словно удар по голове. Письмо было написано пугающе аккуратным почерком, написано ужасающе лаконично и чётко, так что суть его оглушала настолько, что сразу уложить её в голове Коулу не удалось.

ㅤ

"Составлено и отправлено Язоном в Рабоне.

Пожалуйста, немедленно вернитесь в Рабон.

Епископ узнал о контрабанде, в городе начались беспорядки.

Достопочтенный Стефан, как глава стражи охраны порядка, издал распоряжение об аресте прежнего владельца".

ㅤ

Понятно с одного взгляда, но проникнуться удалось не сразу.

Далее кратко сообщалось, что контрабанда была разоблачена из-за действий компаний, замешанных в контрабанде и не получивших товары вовремя, так как корабль сел на мель. Такие рискованные их действия показывали, что ситуация в торговле действительно тяжёлая. Не могли ли использовать род Нордстоунов в качестве повода в условиях противостояния королевства и Церкви, которая пыталась нарушить торговые связи и заставить торговцев платить ей налоги?

Какова бы ни была причина, епископ долгое время подозревал Нордстоуна, и ему будет не нужно теперь искать повода. А нынешний землевладелец Стефан не имел намерения идти против епископа. Не защищать силой Нордстоуна, вероотступника, а показать себя послушным церкви - вот, что он считал истинным благом для своей земли.

По мнению Язона епископ мог перевести преследование Нордстоуна в иную плоскость - за вероотступничество вместо простой контрабанды. Коул на месте епископа именно так бы и поступил, причём для начала переправил бы обвинённого с острова на большую землю, неподвластную королевству Уинфилд - на всякий случай. До того, как это произойдёт, кто-то должен постараться доказать невиновность Нордстоуна.

- Но чтобы я... Как мне вернуться?..

У Коула нет крыльев, а за окном уже стемнело, усилился ветер, воздух пропитался влагой. От причала доносился скрип привязанных судов и усиливавшийся шум бьющих в берег волн. Спешить в порт было бесполезно.

- Ты можешь доставить письмо, - спросил Коул у голубя на правом плече, это его отправила Миюри.

Но голубь, единственный, кому можно было бы сейчас довериться, посмотрел на него и наклонил в сторону голову.

- А-а, проклятье, я стал слишком полагаться на Миюри!

Язон сумел отправить голубя с письмом, потому что ему было известно, что такое планировать, он заранее узнал у Миюри, как обращаться с голубем. Но глупый агнец может лишь бездумно следовать за волчьим хвостом.

Голуби на плечах Коула были ни в чём не виноваты, он осторожно снял их, погасил свечу, схватил плащ и... Может начаться буря, он бросился к окну, чтобы его закрыть, и только потом вышел. Он спустился в зал и направился к Киману, тот смотрел на него с озадаченным видом.

- Извини, пожалуйста, но не найдётся ли в это позднее время корабль, следующий в королевство? - спросил Коул, осознавая, насколько это маловероятно, но он должен был попытаться.

- Я... посмотрю.

- Извини за беспокойство, - и Коул поспешно покинул гильдию.

Ветер, дувший ему в лицо, показался на удивление холодным, вызвав озноб. Коул бежал через опустевший порт, который оживляло лишь несколько горевших костров, на кораблях тоже не было видно признаков жизни, они мерно покачивались, привязанные к причалу, как лошади в конюшне, словно давали понять, что ночь не их время.

Что такое отплыть ночью - на северных островах Коул уже получил урок. Как и тогда, дул сильный ветер, поднимался шторм. Может, Киман и найдёт отчаянных людей, готовых сейчас отплыть, но Коулу опять предстояло рисковать своей жизнью.

Нордстоун стал ставкой в игре, и Коулу надо было попасть в Рабон как можно скорее. Тайны раскрыты, но теперь не всё ли разом потеряно? Он бежал по тёмным улицам Кербе, тревожась всё сильнее. Он несколько раз сворачивал не туда, но, в конце концов, добрался до дома Дианы. Окно, выходившее на дорогу было открыто, и Коул не стал тратить время на стук в дверь.

- А... брат! Брат! - послышалось из окна.

Коул заглянул внутрь и увидел Миюри, перепуганную настолько, что у неё шерсть на хвосте встала дыбом, она поспешно поставила на стол деревянную чашу со вполне предсказуемым содержимым.

- Это... это... - отчаянно пыталась что-то придумать она в своё оправдание, но Коул лишь вздохнул и махнул рукой, а потом протянул ей письмо Язона.

Миюри крадущимся шагом подошла к окну и осторожно, с опаской взяла письмо. Не дожидаясь, пока она прочтёт, Коул обратился к Диане:

- Я хочу спросить у тебя кое-что.

Красивая женщина-алхимик, сохраняя на лице лёгкую улыбку, грациозно нагнула голову.

- Я слышал, что ты воплощение птицы. Ты можешь отнести нас в королевство?

Коул не знал, его вопросом или содержимым письма была поражена Миюри. В любом случае её испуг из-за того, что она обманом убежала от брата, чтобы попробовать вина, был сметён.

- Что, что нам делать?! Дедушку убьют!

Услышав это, Диана слегка нахмурилась и снова посмотрела на Коула.

- Кажется, у тебя тысяча неотложных дел, а я ничем не могу помочь, - вздохнула она, откидываясь худощавым телом на спинку стула. - Хотя я и птица, но смогу унести, самое большее, ребёнка.

Похоже, она вспомнила народное поверье, по которому детей приносят птицы с длинной шеей и ногами.

Коулу хотелось бы задать Диане ещё пару вопросов, но действительность неотвратимо требовала действий.

- Может, воспользуешься кораблём? Хотя погода в эти дни неустойчива.

Можно сказать, что Кербе и королевство находятся на расстоянии взгляда - при хорошей видимости один берег можно заметить с противоположного. Говорят, сильный человек может перебросить копьё через пролив. Но Коул на своём опыте убедился, как опасно плыть ночью при сильном ветре и высоких волнах.

- Я попросил найти что-нибудь...

- Тогда мы попросим сестру спасти людей вместо нас? - перегнулась через стол Миюри.

Диана нахмурилась сильней.

- Я бы могла полететь... но тогда, боюсь, будет только хуже.

- Но почему, почему? Потому что ты не знаешь дедушку? Тогда тебе нужно просто познакомиться с Язоном, он сейчас как раз в Рабоне! - выпалила Миюри так настойчиво и громко, что лицо Дианы приняло непроницаемое выражение, с которым она молча дослушала тираду до конца.

- Дело не в этом, - произнесла тогда она, - твой брат должен это понимать.

Огненный взгляд Миюри натолкнулся на спокойный Дианы.

- Нордстоуна, - пояснил Коул, - подозревают в вероотступничестве, ереси. Если госпожа Диана попытается помочь ему в такой момент, возникнет очень странная, неестественная ситуация.

Миюри не попыталась что-то возразить, эта умница всё поняла.

Нордстоуна уже подозревали в том, что он продал душу дьяволу, попытка не-человека помочь ему лишь подтвердит это подозрение.

- Ведь не может быть такого, что летящую птицу никто не заметит. Даже запертого в тюрьме старика я могла бы вытащить, пробив стену клювом, но за это придётся заплатить тем, что люди увидят большую птицу, летящую над городом. Наверняка кто-то подумает, что меня послал дьявол.

Каким бы ни было истинное тело Дианы, его обыкновенным не сочтут. Появление такой птицы уже само по себе сочтут дурным знаком, что взбудоражит людей.

И ещё Коул помнил из истории, рассказанной Эльзой, что серьёзные беды могут поджидать чужаков, проехавших рядом с заражённым пшеничным полем.

- Тогда надо найти эту противную курицу! Она может это сделать!

- Ммм... Госпожа Шарон, которую ты упомянула, кажется, понимает устройство общества людей, поэтому о помощи лучше просить её. Кроме того, разве среди вас нет крыс?

Строго говоря, Вадена с товарищами нельзя было причислять к своим, но, видимо, Миюри именно в таком ключе рассказала о них Диане.

- В таком случае было бы разумней попросить госпожу Шарон вместе с крысой отправиться этим вечером в королевство, пробраться в тюрьму и освободить старика.

- Точно! Ты слышал, брат?!

- Но, - хладнокровно предупредила Диана, - это вытащит его из тюрьмы, но не изменит его положения врага Церкви, так что старый аристократ не сможет там остаться. Насколько это важно?

Миюри открыла рот, словно хотела закричать, но лишь шумно выдохнула.

Нордстоун обречёно посетовал на то, что так и не прижился на земле Рабона. Теперь ему оставалось не покинуть её по своей воле, а быть проклятым людьми и бежать. Теперь перед Нордстоуном лежали лишь море на западе и приближавшаяся смерть.

Умом Миюри это поняла, и она попыталась сдержать чувства, но душа её ещё не дозрела до способности принять веления разума. Страсти, бушевавшие в её душе бились о плотину разума, разрывая сердце. Коул не мог это видеть, он потянулся через окно и схватил её за плечи.

- Миюри, успокойся. Там ещё есть господин Язон. Он человек госпожи Ив...

Должно быть ещё что-то, что можно предпринять.

- Нет, нет. Нет! Нет! - практически рычала, дёргаясь телом в ладонях Коула, Миюри.

Потому что была уверена, что Нордстоун не вероотступник? Скорее, её выводило из себя, сколь мала возможность благополучного исхода.

- А мы будем в королевстве, самое позднее, завтра.

- В эту погоду?

Волчьи уши и хвост Миюри казались влажными. В горах Ньоххиры девочкой-подростком она могла заметить перемену погоды раньше кого бы то ни было.

- Завтра могут быть большие волны, забыл про северное море?

- А как насчёт того, чтобы сначала отправиться в Келеко? - подала голос Диана. - Я бы слишком бросалась в глаза и не могла бы действовать до критического момента. Почему бы вам для начала не рассказать обо всём Шарон и крысам и не направить их в королевство, пока не стало поздно? А потом... Думая об этом, я задаюсь вопросом: что думает сам Нордстоун? Он хочет отправиться на тот край моря на западе, так? Если он не привязан к родному городу, он мог бы укрыться ещё и у нас.

Диана много лет возглавляла алхимиков в одном старом городе. Она сейчас указывала ясный путь.

- С твоей-то скоростью бежать до Келеко не очень долго. Ты же не опьянела, выпив чуть-чуть вина?

Она это сказала, наверное, чтобы разрядить обстановку. Миюри вздрогнула так, будто её поразила молния, и протестующее, с выступившими на глазах слезами, повернулась к Диане, Коул же посмотрел с видом - я так и знал.

Зато Диана радостно захлопала ладошками.

- Давай, живо. Ты не как я, тебе надо жить каждым моментом.

Она была прячущейся от всех птицей с долгим веком. Хоро как-то случаем поведала, как Диана стала алхимиком. Если спросить, что изучает алхимик, ответом будет - тайна превращения свинца в золото и тайна вечной жизни. Диана когда-то любила человека и пережила неминуемую разлуку с ним.

- Я скажу госпоже Хоро, что ты тайком пила вино.

- Нет, нет, нет... - Миюри устремила свой мокрый взгляд на Коула.

Диана с нежностью посмотрела на неё. Она могла позволить себе плыть по течению, но Миюри не могла дождаться, когда вырастет, и вытягивала шею, пытаясь увидеть, что там выше по реке. Коул, кажется, понял, почему она пошла к Диане одна. Наверное, она хотела поговорить с не-человеческим существом наедине, но не желала, чтобы он знал об этом. Точно так же Хоро говорила с Дианой о том, о чём не упомянула бы в разговоре со своим спутником.

- Миюри, ты можешь довезти меня до Келеко?

Диана не могла утащить в своих лапах Коула и Миюри через море, но на спине обратившейся в волчицу Миюри Коул мог домчаться до Келеко очень быстро.

- Э-э-э... если ты упадёшь, мне будет всё равно! - ответила Миюри, стряхивая ладони Коула со своих плеч.

ㅤ

В городе было слишком многолюдно, Коул с Миюри перешли по мосту в северную часть Кербе, прошли через старый город, сохранивший облик прежних времён, дошли до леса, в котором Миюри приняла волчью форму. Луна не могла пробиться сквозь тучи, но серебристая шерсть была окружена в темноте невероятным сиянием. Оно, очевидный знак святости, действительно озадачивало Коула, знавшего эту девушку-сорванца с малолетства. Как бы то ни было, Коул повесил её меч себе на спину, взял в руки свёрток с одеждой и пристроился на спину серебристой волчицы. Она рванула с места без предупреждения.

Коул знал, что она очень торопилась, но всё же она так, наверное, выражала протест против его реакции на выпитое ею вино.

Миюри пробежала через пастбище и двинулась дальше вдоль берега. Раньше они видели с корабля, что берег этот пустует, но сейчас она просто не боялась, что её увидят, и ей очень хотелось побегать по ровному берегу. А следы всё равно сотрут волны.

Неслась Миюри быстрее ветра. Коул даже не заметил, как она перемахнула речушку с маленьким постоялым двором, на котором они останавливались во время плавания к Келеко. Коул потерял счёт времени, крепко цепляясь за серебристую шерсть, но вот свист ветра в ушах стих, стали слышны её топот и дыхание. Потом Миюри перешла с берега на луг.

- Кто-то должен наблюдать у моря, - сказала она задыхающимся голосом, заметив, как Коул стал оглядываться.

- Келеко уже близко?

- Близко. Только что меня нашла птица и улетела обратно, наверное, сообщить противной курице.

Миюри остановилась и отряхнулась, словно в её шерсти завелись блохи, тогда Коул слез. Она почесала шею задней лапой и снова отряхнулась, а потом вернулась в форму человека.

- О-охх... Это потому что хватаешься за одно и то же место, все волосы растрепались, - проворчала Миюри, похоже, она ещё сердилась из-за вина.

Коул передал ей одежду:

- Давай одевайся. И прости за волосы.

Насколько ей естественно было предстать перед ним обнажённой, настолько же ему было неудобно из-за этого.

Потом они дошли до деревни, у которой их ждала Иления, заметив их, она замахала рукой.

- Что случилось?

Миюри, не ответив, повисла на ней, будто обессилила от бега, чем ошеломила Илению.

- Достопочтенный Нордстоун в опасности, - сказал Коул.

Иления, чьи пушистые волосы укрыли голову Миюри, вздрогнула и чуть не выронила свою подругу, та, неловко дёрнув хвостом, невнятно простонала.

- И не так просто найти кого-то, чтобы его спасти.

Получив письмо Язона, Иления тоже поняла, что дела идут неважно, она взяла Миюри за руку и повела в деревню, Коул шёл за ними. Когда они дошли до площади, увидели Вадена и его товарищей, сидевших в готовой клетке-тюрьме и наблюдавших за ними.

- Подожди-ка немного, - сказал Илении Коул и направился к клетке.

- Что тебе?.. - неприветливо спросил Ваден, глядя сердитыми глазами.

Коул, не обращая на это внимания, произнёс вполголоса:

- Вы снова превращаетесь в крыс и делаете, что я скажу.

Чтобы спасти Нордстоуна, без их помощи не обойтись. Но Ваден и его товарищи, не ожидавшие подобного от Коула, с недоверием отнеслись к его словам.

- Это чтобы нас встретили когти орлицы, как только мы выйдем?

- Да, может, и так, схватит вас и улетит.

Конечно, орлица Шарон именно так переправила бы крысу Вадена через море. Но из разговора Коул мог получить представление об их отношении к этому способу. Ваден страшно побледнел, но перед лицом товарищей выпятил грудь и, не дожидаясь уточнений Коула, сказал:

- Ой, напугал ты меня, напугал!

Он тут же обернулся крысой и вылез из клетки. Коул подумал, что сейчас не до объяснений, поэтому, промолчав, отправился с остальными к дому старосты, стараясь не наступить на крыс, и вошёл в освещённую комнату.

- Чем ты занимаешься так поздно?

Шарон с раскрасневшимся лицом держала в руке чашу вина, староста и аристократ тоже были пьяны. Похоже, лица, распоряжавшиеся в этих местах, этим застольем старались отблагодарить Шарон за то, что она забирала корабль.

- Ты пьёшь? - вызывающим тоном спросила Миюри, не так давно пойманная за тем же самым.

- Это называется "развлечься", - томно произнесла Шарон, не обратив внимания на обнажившиеся волчьи клыки, потом перевела взгляд на Коула. - В чём дело?

- Письмо из Рабона.

Шарон читала письмо, и вместе с этим краснота покидала её лицо.

- Прибавилось теперь хлопот.

- Что-то случилось? - спросил аристократ, оглядываясь мутными глазами, Шарон обернулась к нему и пожала плечами.

- Кто-то вмешался в разбирательство с контрабандным кораблём - обычное дело.

- О, как нехорошо, корабль должен быть передан раусборнскому чиновнику по борьбе с контрабандой, - пробормотал аристократ, еле ворочая языком, но такие застолья были необходимы для упрочения связей с местными властями. - Я выйду отсюда и скажу им...

- Ладно, ладно, не буду отдавать.

Немолодой староста, конечно, уже вовсю спал, а аристократ решил налить себе ещё по такому поводу.

Покидая застолье, Шарон мельком взглянула на скрывавшегося во тьме Вадена. Когда Коул, Миюри и Шарон вышли из дома старосты, Коул удостоверился, что вокруг нет посторонних.

- Я раскрыл тайну корабля-призрака, но достопочтенный Нордстоун сейчас в опасности.

Ваден, читавший у его ног письмо, в удивлении поднял голову:

- Эй, погоди-ка! Что ты сказал? 

Коул не понял, о первой или второй половине того, что он сказал, спросил Ваден, и замялся с ответом. Ваден же бросил письмо и воздел передние лапки.

- Ты раскрыл тайну? Не врёшь?

Миюри присела перед Ваденом на корточки и успокаивающе подняла руки.

- Человеческие кости - это удобрение, а пирит - это кислота для растворения костей, верно?

Ваден даже не кивнул, словно сломался поддерживавший его стержень. Крысам было всё равно, был ли Нордстоун вероотступником, но они колебались до последнего, потому что его могли признать таковым.

Шарон указала пальцем на нос Вадена и сказала:

- Вы, крысы, не предавали Нордстоуна не из верности, а из-за денег. Поскольку груз используется как удобрение для выращивания пшеницы.

Никто никогда не рассматривал человеческие кости и бесполезный пирит в соединении. Земли Рабона, вотчина рода Нордстоунов, мог прославиться огромными урожаями пшеницы благодаря тому, что это средство было известно только здесь.

Тем не менее, в насмешке Шарон чувствовалось её снисхождение к крысам.

- Что неправильного в верности из-за денег?!

Ответ алчного пирата, а не сомневающегося в выборе человека.

- Как бы то ни было, достопочтенный Нордстоун оказался в опасности. Если его доставят на суд за вероотступничество на большую землю, спасти его будет очень трудно. Поэтому я бы хотел попросить госпожу Шарон доставить господина Вадена в Рабон, чтобы постараться выиграть время, мы добраться сами быстро не сможем.

Ваден от изумления округлил глаза, а Шарон повела себя так, как он от неё и ждал.

- Перелететь море при таком сильном ветре слишком опасно... - она позволила себе всего один вздох, поскольку другого выхода не было. - Что, если ситуация критическая? Можно ли мне будет самой его спасать?

Этот вопрос показал, что позиции у неё и Дианы были схожими.

- Это будет лучше, чем не спасать и увидеть его смерть...

- С помощью крыс, может быть, мы всё же сможем отправиться в западное море.

Ваден не понял, а когда Миюри ему пояснила, схватился лапками за голову.

- Проклятье, вот же как получается... Если мы придём спасать его, то этим лишь подтвердим подозрения. 

Ради сокрытия контрабанды и некоторых случайных событий Ваден и Нордстоун поддерживали всякие мифы вроде легенды о кораблях-призраках. Под этим прикрытием они могли достаточно свободно делать не совсем обычные вещи, даже если это порождало слухи. Даже если кто-то придёт проверить эти слухи, прямых доказательств поклонения дьяволу найдено не будет.

Долго время за счёт этого Ваден рассекал море, но сейчас ситуация была готова перевернуться.

- Если ты поможешь нам, не сможешь ли ты разрешить ситуацию? Или ты не Предрассветный кардинал?

Маленькие чёрные бусинки Вадена уставились на Коула.

- Я стремлюсь стать скромным служителем Бога и не знаю, почему люди меня считают человеком, распоряжающимся ветрами и дождями.

Сейчас не время использовать иллюзии людей, может быть, позже.

- Море во тьме часто сбивает с толка, так что не вини меня, если я упаду в воду, - произнесла Шарон.

- Когда меня поймали коготки орлицы, я уже тогда решил, что я труп, - ответил Ваден, давая волю своей природной неприязни, потом он положил голову на ладонь Миюри и в такой позе посмотрел искоса на Шарон. - Однако я всё же прошу тебя. Если мы его не спасём, нам останется лишь вернуться к воровству.

Коул думал, что крысы выплачивали долг благодарности кошке-алхимику, но Ваден добавил кое-что иное:

- Я боялся, что вы возьмёте Нордстоуна в заложники, потому и говорил, что мы обязаны кошке. На самом деле мы стараемся что-то сделать для старика. Разве это не обычное дело? - маленькие чёрные глазки так же искоса теперь смотрели на Коула. - А ещё мы надеемся, что кошка сможет его забрать.

Миюри обхватила Вадена ладошками, и его мордочки больше не было видно.

- Просто молись, чтобы ветер не унёс нас в море, - произнесла Шарон, и Коул не смог понять, было ли это шуткой, но говорила она для Вадена и его товарищей. - В любом случае мне надо с ними попрощаться, подождите меня немного.

Шарон пошла к дому старосты, а из ладоней Миюри послышался всхлип.

- Если бы наш корабль был в порядке... - тихо сказал Ваден, глядя из-под ладошки в спину Шарон, снова всхлипнул.

Сам корабль в темноте не был виден, лишь белая пена разбивавшихся об него волн слабо обрисовывала его контур.

- А есть захватить ещё один, когда мы вернёмся Кербе? Крысы бы смогли это сделать, верно?

Предложение Миюри показалось Коулу просто ужасным.

Ваден, почти весь скрытый её ладонями, вытер лапками глаза и сказал:

- Если ты спрашиваешь, можем ли мы это сделать, то да, можем. Но для этого надо много чего сделать, и это может обернуться лишним беспокойством.

Если похитить в Кербе корабль и спасти с его помощью Нордстоуна, люди могут заподозрить, что Божий посланник связан с Кербе, тогда ему будет ещё труднее что-либо предпринимать.

- В любом случае, отправляясь в королевство, госпожа Шарон и ты точно сможете выиграть время для нас. Епископу потребуется обыскать дом Нордстоуна, можно будет попробовать встать у них на пути.

- Ладно, ладно.

- Самое важное - не допустить отправку Нордстоуна на большую землю. Можно ли помешать им отплыть?

- С этим... не беспокойся. Но тогда лучше просто захватить корабль... Но этого не хватит, выйдет та же самая проблема.

Чтобы Нордстоун мог остаться на своей земле и потом по своей воле отправиться в плаванье по морю на западе, нужно обеспечить ему безопасность до тех пор, пока его не удастся выручить.

- А, проклятье! В итоге мы оба оказываемся на второстепенных ролях! Совершенно бесполезны в критических ситуациях! - донёсся крик Вадена из рук Миюри, и он прикрыл глаза лапками.

Миюри попыталась прикрыть его ладошкой, будто защищала от ветра, но Шарон её остановила, схватила Вадена за шиворот и поместила его перед собой.

- Это ты не только о себе, но и обо мне. Предрассветный кардинал будет завтра, так что тяни до его появления как можно дольше. Это же единственное, что можно сделать сейчас?

Всю её тираду Ваден тёр лапками глаза и изо всех сил старался вывернуться из её руки.

- Верно! Я предводитель пиратов. Где господин Ваден?!

- Тогда отправляемся. Будет не смешно, если старика поджарят на огне маяка.

- Противная курица! - возмутилась Миюри, но Шарон лишь пожала плечами.

Ваден всё же извернулся из захвата, он собирался побежать к товарищам объяснить им ситуацию. В этот момент мелькнула чёрная тень и опустилась на колени перед Ваденом.

- Сестрица Иления? - удивилась Миюри.

- Ты, - произнесла Иления, не скрывавшая сейчас рогов, глядя на растрёпанного Вадена, на мордочке которого ещё не просохли слёзы, - ты действительно можешь управиться с кораблём ночью при таком сильном ветре?

Её пушистые чёрные волосы трепал холодный ветер. Ваден поднял на неё взгляд и ответил:

- Мы... пираты, нацеленные на другую сторону западного моря!

Люди встречали корабль-призрак либо в густой, непроглядный туман, либо среди мрака ночного шторма.

- Тогда пусть госпожа Шарон отправляется первой, как и предполагалось, а мы отправимся за ней на корабле.

- Эй, откуда возьмётся корабль? Ты хочешь украсть его в городе? - воскликнула Миюри, она при всей своей своевольной натуре уже отказалась от этого замысла, недостатки которого уже обсуждались.

- Ели нужен корабль, разве он не стоит там? - сказала Иления недоумённой Миюри и показала на севшее на мель судно.

- Но ведь корабль, который должен его снять с мели, ещё не пришёл? - возразила Шарон.

Иления озорно подмигнула, и дальше она могла же не объяснять.

ㅤ

- Севшим на мель кораблём занимается Раусборн, сегодня нет необходимости наблюдать за ним, - заявила Шарон селянам, которые, дрожа на пронизывающем ветру, дежурили на берегу.

Офицеры из Раусборна, сопровождавшие Шарон, уже вовсю спали, побеждённые вином. Никто не увидит того, что произойдёт. Разве только дети, если среди ночи выйдут до ветру.

- Ух ты... - с каким-то благоговением произнесла Миюри, не ожидавшая столь грандиозного зрелища.

- Я стала чем-то вроде лошади, - сказала принявшая облик овцы Иления, к чьим рогам было привязано много верёвок, окружённая бушующим ветром и шумом волн, она сама казалась порождением мрачной штормовой ночи. - За один раз не получится, верно?

Ответом ей стало лишь напряжённое выражения лица Вадена, стоявшего на носу корабля, он не был ни в чём уверен. Но его пираты-крысы бегали сейчас с толстыми верёвками между Иленией и кораблём, готовясь снять его с мели.

- Если это не сработает, придётся отправиться в Кербе и украсть там одну штучку, - сказал Ваден и угрюмо рассмеялся.

Хвост Миюри напрягся от переживания и нетерпения.

- Эй, посмотри сюда... большая овца! - крикнул Ваден, когда последняя верёвка была привязана к кораблю.

- Хорошо, надевайте, - ответила Иления, повернув голову и опустив её так, словно собралась бодаться. - Моё имя - Иления. Иления Жизель, паршивая овца торгового дома Болан.

Огромный сгусток тьмы перед кораблём двинулся вперёд, толстые верёвки натянулись по всему кораблю, каждый кусочек которого отозвался громким скрипом. Ноги Илении погружались всё глубже в песок отмели, волны разбивались о них, опадая брызгами.

Верёвки толщиной в ногу Миюри скрежетали, сопротивляясь напору огромной овцы. Рога Илении вдруг дёрнулись, корабль стронулся и снова встал, будто споткнулся.

- Ух ты... он сдвинулся, - почти прошептала с замиравшим сердцем Миюри.

Ваден наклонился, посмотрел на море, глубоко вздохнул и сказал:

- Пожалуйста, вытащи наш замок.

- Конечно.

Иления вытащила из песка увязшие в нём ноги и снова двинулась вперёд.

Корабль дёрнулся так, что многие люди попадали на палубу, и не успели они подняться, Иления снова освободила ноги и шагнула вперёд. После нескольких таких рывком движение стало более плавным, различие между ускорением и торможением корабля становилось всё более размытым. Когда уже все люди могли стоять на палубе, не падая, корабль стал явно качаться на волнах.

- О, о! Мы в море, мы в море! - прокричал Ваден.

Но Иления продолжала двигаться, ускоряя движение. То ли она вошла во вкус, то ли хотела быть уверенной в результате. Когда люди стали сомневаться, не собиралась ли она идти до самого королевства, огромная овца остановилась и повернула голову:

- Кажется, получилось? 

Члены команды полезли по верёвкам освобождать рога Илении. Ваден с носа корабля не переставал рассыпаться в благодарностях. Корабль, двигаясь уже самостоятельно по инерции, обошёл огромную овцу, и та игриво легонько поддала рогами в корму корабля, отчего та чуть не погрузилась в воду. Теперь Илении предстояло вернуться в деревню и объяснить старосте и аристократу, как Шарон с остальными людьми уплыла на корабле контрабандистов.

Люди Вадена в воде догоняли корабль, перебирая руками по привязанным к нему верёвкам и напоминая взлетавших с воды уток. Забравшись, они втянули верёвки и поставили паруса, которые наполнились ветром и потянули корабль в бушующее море.

Коул с Миюри провожали глазами Илению, чья огромная овечья форма теперь казалась совсем крошечной. Миюри прикрыла глаза и улыбнулась, когда её подруга совсем растворилась во тьме.

- Ха-а-ах, начинается большое приключение!

- Такого абсурдного приключения ещё не было... - проворчал Коул.

Никто не поверит, что севший на мель корабль освободила овца, которая сама была размером с корабль. Почти всё на корабле были не-людьми, а часть команды работала в крысиных телах, всё это было словно взято из сказки. Коул мог по неосторожности даже наступить на кого-то, поэтому из осторожности он сидел у борта, наблюдая за работой необычной команды.

- Я бы хотела показать это дедушке, - вдруг сказала сидевшая рядом Миюри. - Все так стараются, чтобы спасти дедушку.

Коулу было трудно что-то возразить, столь ослепительной была улыбка Миюри.

- Что ж, верно. Так и есть.

Нордстоун, должно быть, испытал в жизни много неприятного, начиная с того момента, когда он единственным из людей покинул Гревс, и до того времени, когда он увидел для себя выход в новой земле за западным морем. У него не раз мог появиться соблазн пойти неправедным путём. Но в конце концов он отвернул от пропасти.

Он бежал из разрушенного Гревса, стал жить на землях Рабона и вместе с больной женой и алхимиком поднимать бесплодный край. Когда умерла его жена и исчезла алхимик, у него осталась лишь надежда.

У него должна была остаться надежда.

- Брат, - посмотрела на Коула Миюри, её серебристые волосы развевались на ветру. - Я хочу спасти дедушку.

Её красноватые глаза смотрели пристально и чуть отстранённо.

- Я, конечно, хочу спасти дедушку, но пусть при этом никто не пострадает.

Стефан тоже проявлял беспокойство о Нордстоуне, но, став землевладельцем, мог принимать меры лишь ради обеспечения безопасности своего рода.

- В общем, я согласен.

- Но когда я встречу ту кошку, - добавила Миюри, - мне придётся погладить её против шерсти и спросить, почему она больше не думает о тех, которых оставила.

Что называется...

- Есть ещё один повод найти новый мир, - сказал Коул, и Миюри усмехнулась.

Мгновеньем позже их позвал Ваден.

ㅤ

Ваден предупредил Коула и Миюри о высадке заранее, чтобы они могли успеть настроиться на неё. Корабль не мог зайти в порт, предстояло найти подходящий участок берега, достаточно удалённый от города, подойти поближе к берегу - почти до отмели. Если участок оказался бы скалистым, волны могли бы разбить корабль о скалы. Кроме того, как и предвидела Миюри, шторм всё усиливался, и даже в ночной темноте можно было видеть белую пену на разгулявшихся волнах.

Ваден дал им бычьи пузыри, и сказал крепко держать их на тот случай, если они упадут в воду, тогда ветер на этих пузырях вынесет их на берег, но Коул, конечно, очень волновался. Однажды его сбросило в море на севере, но отдать себя ночью на волю волн по собственной инициативе было намного страшнее.

Когда Шарон, с Ваденом в когтях направлявшаяся в сторону Рабона, исчезла в чёрном небе, Коул с Миюри спустились на лодку, спущенную в море. Казавшиеся умеренными волны сейчас могли захлестнуть их с головой. Коул передал вёсла людям Вадена и вместе с Миюри натянул на голову плащ из промасленной воловьей шкуры, теперь оставалось лишь держаться за бычьи пузыри и молиться, чтобы ничего не случилось.

Миюри нервно хихикала, должно быть, она тоже была напугана. Когда дно лодки врезалось в песок на мелководье, её ноги заметно дрожали.

Из лодки на берег прыгнуло пять крыс, одна из них скомандовала:

- Идём.

Миюри выбралась на берег и закрутила хвостом, вытряхивая воду, потом она молча показала в сторону города подобно рыцарю в ночном дозоре.

В Рабоне нет приличной наружной стены и нет стражи на въездах в город, но ради безопасности Коул и Миюри, предоставив крысам войти в город самим, нашли место, где бы их никто не увидел, и перелезли через забор. Ветер донёс городской шум, они увидели, что свет, замеченный ими с лодки, исходил от большого костра, горевшего перед церковью.

- Где может быть эта противная курица? Нашла ли она дедушку?

- Я сказал нашим спутникам идти на площадь, кто-то там должен был заметить движение здесь.

Крысы привели Коула и Миюри к дому, во дворе которого спали свиньи. В доме никого не было, возможно, из-за происходившего на площади.

- Неужели сожжение уже... началось?

- Если мой нос не испортился, жареным мясом ещё не несёт.

Тогда, возможно, епископ закрыл Нордстоуна в церкви и объясняет народу законность своих действий. Значит, оставалось лишь ждать, хотя у Коула от беспокойства всё внутри переворачивалось.

- Не беспокойся, - сказала Миюри, она, куда менее терпеливая, чем он, изо всех сил старалась сохранять улыбку на лице. - Хоть она и противная курица, но глаза у неё острые.

Коул слегка похлопал её по мокрой от морской воды голове и с силой кивнул.

Вскоре одна из свиней, недоумённо глядевшая на Коула с Миюри, посмотрела в сторону переулка, откуда прибежали три крысы.

- Ну, что там?

Одна из крыс, она была поменьше, что-то пискнула другой, и та произнесла:

- Госпожа Шарон, кажется, полетела на запад.

- На запад? То есть, покинула город? - наклонился к крысам Коул, и маленькая крыса сжалась, словно боялась, что рассердила его.

- Передали также, что за госпожой Шарон следовал вооружённый мужчина.

- Это господин Язон. Значит, ему пришлось вооружиться.

Вторая крыса продолжала переводить писк маленькой.

- Они увидели в городе людей с факелами и погнались за ними.

Миюри посмотрела на Коула, подумав, похоже, о том же - так он ещё дома?

Будут ли эти люди собирать доказательства вероотступничества Нордстоуна или собираются просто расправиться с ним?

- Когда это случилось?

- Не так давно.

От города до дома Нордстоуна было заметное расстояние, его ещё не должны были поймать. Люди с факелами шли пешком, значит, ещё было время, а Коул хотел успеть переговорить со стариком.

- Миюри, мы тоже.

Миюри кивнула и спросила крыс:

- Хотите прокатиться на моей спине?

Крысы встали на задние лапки и кивнули.

ㅤ

Миюри, снова принявшая волчью форму, мчалась быстрее, чем прежде в Келеко. Стрелой через пшеничное поле посреди ночи. Крысы пристроились на руках Коула. Миюри, похоже, это не понравилось, но она смолчала, а Коул сделал вид, что ничего не заметил, хотя предполагал, что она на нём потом отыграется.

Коул отчаянно цеплялся за шерсть на спине Миюри, она неслась изо всех сил, и вскоре впереди показались люди с факелами. Возглавлявший их человек нёс знамя, судя по всему, с гербом Церкви. Было очевидным, что их вело не стремление защитить законный порядок в городе, нарушенный контрабандой, а желание искоренить ересь. Их целью было, без сомнения, жилище того, кто создал поле, раскинувшееся вокруг них, кто принёс процветание в Рабон.

Коул тихо произнёс в затылок Миюри слово "ересь", от которого она ещё сильнее распалилась и, ворвавшись в лес, даже не подумала снижать скорость. Коул, боясь быть обезглавленным какой-нибудь веткой, ещё крепче вцепился в шерсть и пригнулся к самой её спине.

Когда скорость снизилась, Коул поднял голову и увидел хижину аристократа и тяжело дышавшую лошадь перед ним. В окне хижины горел свет, когда Миюри приблизилась, лошадь заржала, и Язон в кожаном нагруднике и с мечом в руке вышел проверить ситуацию.

- Господин Коул, - сказал он, не удивившись волчьей форме Миюри, он уже видел её в Раусборне.

- А что с госпожой Шарон?

- Я здесь, народ, вы такие быстрые, - произнесла орлица с крыши и слетела на плечо Язона.

- Дело в том, - произнёс Язон, - что епископ объявил достопочтенного Нордстоуна виновным в вероотступничестве посредством контрабанды, а достопочтенный Стефан почти признал это. Теперь епископ ведёт сюда группу горожан, чтобы собрать доказательства. Вы их видели по дороге?

- Да, им ещё нужно какое-то время, чтобы добраться сюда. А что с достопочтенным Нордстоуном?

- Я просил его скрыться на некоторое время, чтобы не мозолить глаза, но он настоял на том, что должен остаться здесь...

Хоть он и говорил, что эта земля его не приняла, она, в конце концов, многое значила для него. Силой Миюри, Вадена и всех остальных можно спасти ему жизнь, но в результате ему придётся уйти, решение не самое правильное.

Поэтому Коул, решившись, сказал:

- Я поговорю с ним.

Показав глазами Миюри остаться во дворе, он пошёл к дверям. Эта ночь, безлунная и ветреная, придавала хижине особенно зловещий вид, делала её похожей на раненного медведя, съёжившегося на холодном ветру.

Нордстоун не вероотступник. Возможно, любой, услышав об использовании удобрений, полученных растворением человеческих костей в кислоте, пришёл бы в ужас, но то были кости его предков-мученников, и когда эти кости, растворённые в кислоте, были упокоены на пшеничных полях в родной земле, это даровало жизнь многим людям в этой когда-то пустоши.

Кто мог его винить за это? Он не должен был оставаться в одиночестве в тёмной комнате, и Коул должен ему сказать, что он не одинок, как самому Коулу это говорила Миюри.

Коул глубоко вздохнул, сделал последний шаг к двери и взялся за грубо вырезанную из дерева ручку... Но дверь вдруг рывком распахнулась, ударив его по лбу.

- Коул, господин Коул! - испуганно крикнул Язон, такого испуга в его голосе Коул ещё не слышал, даже Миюри прибежала.

Коул присел от боли, голос старика гулом отозвался в его голове.

- А? Что, Предрассветный кардинал?

- Ммм... Достопочтенный Нордстоун... - обратился Коул, вскакивая, хотя в глазах у него ещё было темно. - Я... я здесь...

Зрение вернулось к нему, не дав произнести "чтобы защитить тебя", как он собирался.

- Что? Ты здесь, чтобы поймать меня для Стефана?

Нордстоун, стоя перед домом, зажёг от свечи факел, ткань на факеле, похоже, была пропитана маслом, потому что вспыхнула разом, и Коул ахнул. Не из-за яростно разгоревшегося огня. А из-за бравого, поблёскивавшего в свете факела облачения старого аристократа.

- Но, достопочтенный Нордстоун, на тебе...

- Хмфф, эти неблагодарные недоумки идут сюда, чтобы поймать меня, не так ли? Я напомню им, кто создал эту землю.

Пылающий факел в левой руке, большой меч конного рыцаря в правой. Щит, топор, даже поножи и шлем.

Кто бы ни увидел это, сказал бы - это облик самой войны. Если Коул был ошеломлён, то Миюри в волчьем теле смотрела на него широко раскрытыми глазами и активно виляла хвостом.

- Ну, так что? Ты мой первый противник?

Язон просил Нордстоуна бежать, пока не явились люди епископа, но он отказался, и Коул решил, что старик впал в отчаяние. Но всё было наоборот.

Нордстоун оказался куда крепче.

- Нет, нет, я здесь, чтобы защитить тебя.

- А? - подозрительно нахмурился старик и смерил Коула взглядом - ты с таким телом будешь махать мечом? 

Нордстоун был ниже Коула, тщедушнее и намного старше, но вместе с тем напоминал стальной столб. Про таких говорят - "железная кость".

Ржавому мечу ни за что не разрубить мощной и пламенной идеи.

- Даже не размахивая мечом, я... - начал было Коул, но его решимость не произвела впечатления.

Он перевёл дух и сказал ровнее:

- Теперь я почти уверен, что ты не вероотступник, и я хочу убедить епископа.

Казалось, Нордстоун удивился, конец его меча опустился, наконец, к земле.

- Ты используешь человеческие кости в качестве удобрения, верно?

- Ваден сказал?

Коул решительно покачал головой.

- Как бы ни угрожали твоему товарищу, он бы этого не сказал. Мне это раскрыли вместе торговец минералами, который прежде был кузнецом и занимался мечами, и знакомый алхимик.

Нордстоун посмотрел искоса на Коула и пожал плечами.

- Как сказано в Священном писании: "Нет ничего тайного, что не стало бы явным".

- По этой причине я считаю, что ты ни в коем случае не вероотступник.

Нордстоун смотрел на Коула. В его проницательных глазах плясали отражения горящего факела. Потом веки прикрыли эти огоньки.

- Значит, Ваден и его команда в порядке.

- Они... да. Они приплыли на том самом корабле.

Нордстоун медленно кивнул и со вздохом открыл глаза.

- Тогда быстро отправь товары торговцам в городе, ты этим спасёшь многих.

- Это понятно. Но спасать надо не только их, но и тебя. Положи оружие, а я пойду переговорить о тебе с епископом.

Коул ещё не кончил говорить, когда Нордстоун нетерпеливо хлопнул его по груди рукой, в которой держал меч.

- У меня есть сердце, чтобы понять твою доброту. Но все подумают об одном, когда услышат. Только ты нашёл истину. Я не вижу в этом ничего странного. Ты не недоумок, умеющий только верить в Бога, - Нордстоун легко толкнул Коула, послушно шагнувшего назад, и улыбнулся. - Я не вероотступник, но всё же враг Церкви.

- Это просто какая-то игра слов?

Нордстоун рассмеялся. Это был странный, непонятный, негромкий смех.

- Нет, именно враг. Враг Церкви, - сказал он потом.

- Не ходить на богослужения не означает не верить в Бога.

- Я не о том, - Нордстоун осторожно положил меч себе на плечо, экипированный, как бравый воин, он обошёлся с мечом, словно тот был сельскохозяйственным инструментом. - Я враг Церкви, и Стефан знает это, так что тебе лучше не иметь ничего общего со мной. Я предупреждаю тебя на полном серьёзе, и спасибо тебе за спасения Вадена с его людьми.

Коул не знал, что на это сказать. Могла ли Миюри что-то ответить, ей это было нельзя делать.

- Но я не собираюсь покорно сдаваться.

Миюри повела ушами и повернула голову к сидящей на плече Язона Шарон. В следующий миг со стороны леса послышался шелест травы и ветвей деревьев - люди, пришедшие за Нордстоуном, входили в лес.

- Я сейчас устрою большую драку, изображая несчастного старика, одержимого демоном, чтобы Стефан мог изгнать меня с той земли. Наконец-то я... - Нордстоун повернулся к своей хижине, - наконец-то я решил выбраться отсюда. Ты сказал, что добрался сюда на корабле Вадена? Ладно, я сделаю то, что ты имел в виду.

Он не делал этому кому-то уступки. Должно быть, он часто думал, как ему провести остаток жизни, но всё не мог сделать первый шаг. Теперь, наконец, обстоятельства сами побуждали его к этому, поэтому Нордстоун без колебаний пошёл вперёд. Он был полон решимости и делал это без какого-либо пафоса. Просто перед ним лежала возможность плыть к земле на западе вместе с Ваденом.

- Кстати, у меня есть к тебе просьба. Ты мог бы отвести Грато из дома в порт? И потом ещё помоги мне связаться с Ваденом, скажи ему, что сегодня ночью мы, наконец, последуем за алхимиком.

Коул считал его второстепенным персонажем в этой истории, тем, кого бросила алхимик, теперь ему было стыдно перед таким Нордстоуном. Никакой он не второстепенный, а самый настоящий герой из любимых приключенческих историй Миюри. Такой герой должен был оказаться в трудном положении и потом проявлять всё большую отвагу.

- Это обученный волк? - вдруг спросил он, посмотрев на Миюри.

- Вообще-то...

- Гррр, -- прорычала по-волчьи Миюри и села ровно, поставив передние лапы перед собой, она не собиралась выслушивать оправдания Коула.

- Сам по себе я не особо силён, но с волком я буду сильнее. Не мог бы ты его мне одолжить ненадолго?

- Э... я... - неуверенно пробормотал Коул, не зная, что делать.

Глаза Миюри ярко горели, предвкушая большую заварушку. Вот ведь несносная девчонка... Если отказать, она не просто расстроится, она может просто искусать его всего.

Коулу оставалось лишь кивнуть.

- Спасибо. Быть протащенными волком по пшеничному полю - самое то для неблагодарных людей.

Миюри поднялась и, не отрывая глаз от Нордстоуна, кивнула, тот с любопытством наблюдал за ней.

- Когда я искал способы выращивания пшеницы, мне на большой земле попалось несколько легенд, в которых говорилось, что когда качаются налитые колосья пшеницы, это бегут волки, и эти самые волки являются в них символами хорошего урожая.

Миюри замерла на месте, зато её хвост закрутился не хуже водяного колеса мельницы. Если бы она не была привязана к Коулу, вполне могла бы пойти с Нордстоуном на другой край западного моря.

- Но по сравнению с пшеничными колосьями эта шерсть слишком белая.

Миюри, зарычав, ткнулась носом в Нордстоуна.

- Хе-хе-хе, люди говорят, умные волки понимают речь людей, значит, это правда. Ну, прости, прости, - и он грубовато погладил голову волчицы.

Его движение казалось привычным, что ж, овцы и свиньи, пасшиеся у дома, предоставили ему немало возможностей пообщаться с животными.

- Ладно, давай посмотрим, какого цвета окажутся те неблагодарные.

- Гррр!

Нордстоун пошёл вперёд, Миюри, не оглядываясь, последовала за ним. Эти двое казались старыми товарищами, десятилетиями сражавшимися вместе.

Язон сделал несколько бесцельных шагов, потом посмотрел на Коула и честно сказал:

- Я собираюсь помочь.

- Вот же незадача...

Надо было бы не только помочь Нордстоуну, но и не дать Миюри зайти слишком далеко.

Когда Язон пошёл догонять старика и Миюри, Шарон, хлопая крыльями, перелетела на плечо Коула.

- Я недооценила его.

Появись Нордстоун в подходящий момент истории, он бы вошёл в легенды суровых времён.

- Я всё равно не могу принять его настойчивых слов о том, что он враг Церкви.

- Это его стержень.

Именно этот стержень так измучил Стефана. Коул не мог не посочувствовать молодому аристократу. Но эта история завершится, кажется, без лишних слёз, что очень удачно для несчастливых историй.

- Тогда давай отведём этого господина Грато в порт и свяжемся с Ваденом.

- Я получу ответ Вадена, а отвести Грато достанется тебе.

Коул, понимая, что Шарон улетит, как только закончит говорить, поспешил её остановить:

- Ты не можешь пойти со мной? Будет плохо, если я заблужусь.

Шарон холодно взглянула на Коула. Но он не был уверен, что сумеет сам выбраться из леса. Будет так же смешно, как было в Кербе, когда он пробовал договориться с голубем. Он лишь обладал званием Предрассветного кардинала, не стоило ронять его перед Миюри.

- Я подожду, приведи его сюда, скорее, - Шарон взмахнула крыльями и перелетела на крышу.

Шум с другой стороны леса вдруг усилился, наверное, Нордстоун предстал перед толпой своих преследователей. Волнение охватило Коула, хотя вряд ли там дойдёт до чего-то серьёзного, раз там есть Миюри. Кроме того, у любого неопытного человека подкосятся ноги при встрече с волком в ночном лесу.

Коул открыл дверь и вошёл. Дом был освещён расставленными тут и там свечами. Откуда-то из глубины дома послышался шум.

- Господин Грато! Ты там?

Кто-то медленно ответил слабым голосом:

- Подожди немного, пожалуйста.

Собираясь уходить, он, наверное, собирал вещи. Судя по голосу, Грато тоже был стар, возможно, он тоже сумел выбраться живым из Гревса. Собираясь ему помочь, Коул пошёл туда. Он прошёл комнату, полную книг, и попал в комнату с минералами. Эта кошка-алхимик проводила здесь свои опыты. Напротив была комната с разными сортами пшеницы. Могли ли там сидеть Нордстоун с женой и алхимиком, вместе раздумывая, как вырастить пшеницу? В прошлый раз здесь по полу были рассыпаны перья, словно свидетели былых времён.

Сейчас здесь было прибрано. На полпути к следующей комнате его ноги сами замерли. Чего-то в комнате не хватало. Коул огляделся, вроде ничего не изменилось с прошлого раза. Но странное ощущение не пропадало. Наконец, до него дошло.

- Дистиллятора нет?

В этом месте, знаменитом своей пшеницей, должны были, полагал Коул, не обойти вниманием и изготовление крепких напитков. Он вспомнил то устройство с удивительно тонкой работы сферической поверхностью со странными узорами, которые, вероятно, используют алхимики.

Вокруг были те же книги и пергаменты, но Коул ощущал неловкость, не зная теперь, куда идти.

Люди епископа будут искать в этих комнатах подтверждение виновности, может, поэтому лишнее убрано. Однако Коул ощущал в душе странное волнение, заставлявшее его не трогаться с места. Чего ты ждёшь? - будто что-то спросило его в этой комнате.

- Дистиллятор...

Сначала Коул думал, что он предназначен для перегонки крепких напитков, потом он решил, что в нём получают кислоту из пирита. Но Диана сказала, что такой материал для кислоты не подойдёт. Более того, что это за странные линии на идеальной сферической поверхности? Для чего это устройство использовалось?

Что-то было не так.

- Нет, где-то я что-то такое...

Он отчаянно рылся в памяти, и чем дольше он вспоминал, тем больше эти линии словно раскачивались перед его взором, словно написанные на волнах слова.

В этот момент до него донёсся звук, будто перетаскивали тяжёлый предмет.

- Эй, постой... Подожди, пожалуйста, немного...

Он увидел старика, ростом пониже Нордстоуна. Старик взял какие-то вещи и понёс во внутреннюю комнату.

- Я здесь, чтобы помочь! - закричал Коул, собираясь броситься следом, но не смог стронуться с места, словно его чем-то зацепили.

- В самом деле!..

Это напоминало то, как Миюри не могла оторвать глаз от вращавшегося колеса с прутиками баранины. Коул силился, как мог, оторвать ноги от пола и броситься на помощь Грато.

Потом ветер стукнул оконной рамой, словно пытался остановить Коула. Это что, наваждение?

В промежутках между тучами, несомыми ветром, появилась искажённого вида луна. Голубой лунный свет ударил в окно, озарив её так ярко, что Коул зажмурил привыкшие к темноте глаза и еле-еле смог приоткрыть их узкими щёлочками.

Место, где прежде стоял дистиллятор, выглядело неестественно пустым. Причудливая сфера действительно была раньше там, Нордстоун убрал её. Тени в залито лунным светом комнате были гуще, чем днём, на полу стали заметны следы того, что по нему волокли что-то тяжёлое вроде стопок книг.

- Простой дистиллятор - в городе их должно быть много...

Что за странные линии? Не было ли это богопротивной молитвой?

Его дыхание прервалось от столь далеко идущего предположения.

- Богохульство... Господи...

На той стороне молчаливого шёпота.

Коул увидел убывавшую луну, проплывавшую по ту сторону оконного стекла. Бугристые пятна на луне были столь чёткими, что различалась размытость теней от них. Будто это была освещённая сбоку сфера.

- Что!

В этот миг он понял всё. Я не вероотступник, но всё же враг Церкви. Это и медная сфера со странными линиями, похожая на дистиллятор и пропавшая из комнаты. И ещё алхимик, уплывшая за край западного моря, и прежний землевладелец, желавший отправиться за ней.

Откуда алхимик узнала о земле на западе?

- Астрология, - пробормотал Коул и смолк.

Доказательств нет. Нет никаких ощутимых доказательств этого. Но алхимик всё равно отправилась на запад, как кошка за клубком шерсти. Почему она решилась на это путешествие за иллюзией? Ваден сказал, что кошкам свойственно прятаться перед смертью. Это кажется просто ерундой.

Что, если она была уверена в правоте?

Собиралась убедиться, что вернётся с востока, уйдя на запад?

Коул почти видел, как алхимик крутит медную сферу, всматриваясь в странные узоры на ней.

На ней должна была быть выгравирована карта мира, подобная той, на которую смотрела Миюри.

- Много времени прошло, долгое ожидание.

Прозвучавшие слова вернули Коула на свет Божий, он увидел запыхавшегося Грато с собранными вещами. Голова Коула ещё гудела, как пустой горшок, сердце колотилось в груди, но оцепенение как-то само собой оставило его тело. Он поднял вещи, о том, что их мог бы тащить Грато, страшно было подумать, разместил на спине, верёвка давила на плечо достаточно терпимо.

- Я... я открою дверь на кухню, - произнёс Грато и, сутулясь, пошёл вперёд.

Коул снова оглядел комнату - луну снова закрыли тучи, было совершенно темно и тихо. То, что произошло, было как вспышка молнии, высветившей на мгновение кошмар.

Коул вынес вещи, стараясь по дороге удостовериться, что он вернулся к действительности. На улице он уложил вещи на лошадь, на которой приехал Язон. Шарон не могла поверить, что Коулу понадобилось столько времени на сборы.

И они все пошли к лесу, оставив позади дом, затихший на лесной опушке, словно медведь в берлоге в ожидании окончания зимы.