Онлайн чтение книги Волчица и Пергамент Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
5 - 4

Зазвонили колокола собора, началось полуденное богослужение. Звук колоколов и тёплый солнечный свет, струящийся через окна, прорезанных в каменных стенах, казались гарантией спокойного дня. В соборной часовне, предназначенной для знати, судьба свела несколько человек, включая пожилого рыцаря, одетого в церемониальные доспехи.

- Рад встретить тебя. Я комтур Клод Уинтшир, отряд Уинтшира рыцарей Святого Крузы находится под моим командованием.

- Я Тот Коул, путешествую по поручению наследницы Хайленд.

Не получив официального статуса при наследнице, Коул не говорил, что служит ей. Ещё он не хотел бы создать для неё сложности, насколько это будет возможно, если рыцари сочтут его врагом.

- Я слышал о тебе, но ты довольно молод.

По крайней мере, Коул не чувствовал скрытой злобы в его кроткой улыбке, но позади себя он ощутил какое-то движение.

- Если позволишь, досточтимый Уинтшир, - заговорила Хайленд с оттенком мольбы в голосе. - Это младшая сестра досточтимого Коула, она преклоняется перед рыцарями. Эта умная юная девушка оказала значительную помощь в путешествии её брата, поэтому она присоединится к нам сегодня.

Миюри посмотрела на Хайленд широко раскрытыми глазами, а затем перевела взгляд на Уинтшира.

- О-о, это действительно большая честь, - сказал старый рыцарь, откинул назад бордовую мантию, опустился на колено и принял руку Миюри. - Я Клод Уинтшир, рыцарь ордена Святого Крузы.

- Э-э... а... мм...

Лицо Миюри стало пунцовым, она посмотрела на Коула таким взглядом, что можно было в любой момент ожидать появления её ушей и хвоста.

- Это моя сестра. Её зовут Миюри.

- О-хо, и имя у неё тоже красивое, - улыбнулся старый рыцарь, Миюри в ошеломлении лишь кивнула.

Миюри сказала, что никогда не подарит венок из цветов рыцарю, но сейчас Коул подумал, а может, она просто знала, что застесняется и просто не совладает с собой?

- Большое спасибо, сэр Уинтшир, - сказал Хайленд, и рыцарь, ещё раз улыбнувшись Миюри, поднялся.

Миюри трепетно поднесла ладонь, которую рыцарь держал в своей руке, к своей груди, словно старалась сохранить обретённое сокровище, и наполовину спряталась за Коула.

- Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за то, что вы пришли сюда по моей просьбе, - сказал Уинтшир. - Полагаю, вы могли заподозрить, что я замыслил нечестивый план, который причинил бы вам вред.

В комнате сейчас присутствовало три человека из охраны Хайленд и двое, выделенных Ив. В коридоре ещё дежурил охранник, сопровождавший Коула и Миюри в аббатство Брондел, чтобы избежать внезапного нападения извне.

А Уинтшир пришёл один.

- Если мне будет позволено пояснить относительно истинной ситуации, среди моих людей есть немало тех, кто не испытывает к вам тёплых чувств. Вот почему я использовал единственный случай, когда я мог отделиться от них, - мессу.

Коул понимал это по встрече с Родосом.

- Мы не пытаемся разрушить Церковь и не собираемся распространять еретические верования. Надеюсь, ты это понимаешь, - должен был заверить в ответ Коул, пусть, возможно, несколько запоздало.

Уинтшир размашисто кивнул.

- Связь денег и Церкви давно стала источником головной боли. Средства, собираемые на кампанию по искоренению ереси, были необходимы для истребления язычников и распространения истинной веры по всему миру. Вера и молитва сами по себе очень мало решают в мире, и пусть нам нечего стыдиться, нет оправданий ни одному представителю духовенства, использующему эти деньги, чтобы потакать чревоугодию и похоти, - рыцарь говорил с такой силой, которая, казалось, могла позволить ему в одиночку прогнать тьму. - На самом деле я в определённой степени понимаю, чего пытается достичь королевство.

Хайленд на миг опустила глаза, принимая его замечание, возможно, из вежливости.

- Но многие так не думают. Они считают королевство злом и оплотом еретической веры. А мы родом из королевства, мы отплыли на остров Круза, и герб Золотого Барана сопровождал нас. Это означает, что другие видят в нас тех, кто утратил истинную веру.

Уинтшир не пожелал даже намекнуть на то, что те двое, что приложили руку к беспорядкам, охватившим многие места, находились сейчас именно в этой комнате.

- Наша вера непоколебима. Мы верим, что Господь это видит. Но я здесь, поскольку молитва не влияет на действительность. Мы не можем сохранить наш отряд в его нынешнем состоянии.

Речь Уинтшира была проникновенной, но в ответе Хайленд прозвучала горечь:

- В настоящее время я пытаюсь убедить короля восстановить пожертвования. Однако... Полагаю, будет довольно сложно продолжать выделять их вам, рыцарям.

Уинтшир кивнул.

- Я тоже понимаю, в каком состоянии пребывает королевство. Если бы дело дошло до войны, мы были бы на переднем крае. Мы бы держали мечи и щиты, купленные на деньги королевства, и использовали их против солдат королевства. Там, на поле битвы, мы столкнулись бы с прежними друзьями, нашими братьями и даже отцами. И даже если бы мы смогли избежать боевых действий... Ну, лишь это дало бы нам другое тяжёлое решение. И наша позиция осталась бы неоднозначной.

Сохранят ли они верность Папе и станут сражаться против королевства, или же смогут повернуть мечи против своего хозяина как подданные королевства или те, чьё существование сохранено пожертвованиями королевства?

Конечно, волей Божьей может найтись и возможность не принимать ничью сторону, но тогда отряд Уинтшира всё равно оказался бы в тяжёлом положении. Все смотрели бы на них с презрением - «кто же они на самом деле?»

- Тогда, - заговорил Коул, притянув к себе взгляды остальных, - что я могу сделать?

Если откровенно, рыцарям не хватало денег. Коулу это было совершенно не по средствам, он подумал, не стоило ли Уинтширу пригласить Ив вместо него.

- Приношу свои извинения, я отвлёкся от нити разговора. Разговор затягивается, если ты рыцарь, - сказал Уинтшир, прочищая горло. - Предрассветный кардинал. У тебя большое влияние. Я надеялся использовать твоё влияние, чтобы мы смогли продолжить существование.

- Влияние? В общем, даже если бы у меня было какое-то влияния, я... Не знаю, как это сказать, но полагаю, это может оказаться для вас помехой...

Имя Предрассветного кардинала стало хорошо понятным символом противостояния королевства Церкви. По сути, он был не более чем врагом для рыцарей Святого Крузы.

- В обычной ситуации это могло быть и так. Однако нас отвергли обе стороны, можно сказать, мы больше не нужны.

Он не пытался подольститься, вместо этого он чётко излагал мысли, и от этого слушателям становилось больнее. Уинтшир посмотрел на Коула и тепло улыбнулся.

- Что произойдёт, если Предрассветный Кардинал вдруг очень высоко о нас отзовётся? «Пусть мы являемся врагами, но они очень хорошо себя показали», - или что-то в этом роде.

Этот человек казался утончённым, но верным рыцарем, он будто светился, когда говорил. Коул начал понимать, что пытался сказать Уинтшир, и его сердце стало сжиматься.

- Папа не знает, что с тобой делать. Потому что Церковь никогда не говорит о появлении того или иного лица, прославившегося верой. Но, вот, ты признаешь нас равными или хотя бы достойными противниками. Что тогда подумают Папа, кардиналы и другие высокопоставленные люди?

Коул резко вдохнул, словно пытался силой расправить своё окаменевшее сердце.

- Что ты тот, кто может сражаться на равных.

- Точно. Для нас, людей, которые сражаются, потому что такова наша Богом данная миссия, не было бы большей причины существовать.

Рыцари, не знающие, к кому направить свою верность, те, которых все считают своим врагом.

Они приобрели бы ценность либо как отряд, противостоящий Предрассветному кардиналу, либо как те, кто соединился сердцами с людьми, пытающимися уйти от Церкви. И эту ценность Уинтшир и его рыцари получили бы уже от одного своего существования.

Вот что он пытался сказать.

Изо дня в день они молились, размахивали мечами, тренировались, именно они первыми рисковали бы своей жизнью на передовой в случае войны, и теперь они, по сути, пытались сохранить себя, побуждая своего, в общем, врага давать им лестный отзыв. Они не сражались со своим врагом, а добивались его расположения.

Уинтшир, скорее всего, и сам сознавал, насколько то, что он говорил, не соответствовало званию рыцаря. Это было видно по его искусственной, излишне лучезарной улыбке. Однако он был обязан действовать таким образом и этим путём вести своих людей, чтобы сохранить их дальнейшее существование. Он не колебался, даже имея дело с незнакомым молодым человеком, который как раз и привёл их к этому затруднительному положению. Он был опытным рыцарем, способным снести любое унижение ради своей цели.

Коулу удалось каким-то образом противостоять желанию встать перед старым рыцарем на колени.

- Конечно, у меня как у меча Папы есть и возможность убить тебя прямо здесь. Но это означало бы войну с королевством, и, опираясь на слухи, что я собрал о тебе в этом соборе, не думаю, что это было бы правильным направлением действовать.

Трудно сказать, сколько было лести в его словах, но он, скорее всего, искренне не хотел вступать в войну с королевством, бывшим его родиной.

- Думаю... Я понял, что ты хочешь сказать. И роль, о которой ты меня просишь.

Уинтшир кивнул и сказал, по-прежнему сердечным тоном:

- С твоей точки зрения, это, по сути, предложение намеренного усиления твоего врага. Я понимаю, насколько это странно. Но я прошу тебя понять, - мужчина, рыцарь чуть ли не с рождения, пристально посмотрел на Коула. - Мы - отряд рыцарей святого Круза из Уинфилда. Мы играли главную роль во многих войнах, подробно описанных в рыцарском эпосе. Пожалуйста, не дай закончиться истории такого легендарного отряда.

Почти сразу после слов Уинтшира зазвонили большие колокола собора.

Он не пытался повторить сказанное под звон колоколов, на который накладывалось многократное эхо, окутывая людей в комнате, он смотрел на Коула, не отрывая глаз.

Путешествие рыцарей было близко к завершению. Они будут цепляться даже за своего врага, чтобы снова двинуться вперёд.

- Я жду вашего ответа, - завершил, наконец, беседу Уинтшир, после чего поблагодарил Хайленд за эту встречу и быстро вышел из комнаты.

Месса закончилась, скоро вернутся другие рыцари. Если бы они заподозрили командира в чём-то вроде унизительной для них просьбы, они могли бы даже обнажить оружие.

Оставшиеся в комнате продолжали стоять, Коул перевёл взгляд на Хайленд. Та сердечно положила руку ему на плечо, лёгкая улыбка исчезла с её лица.

- Думаю, нам нужно доложить об этом королю.

Коул, не ожидавший подобного, вскинул голову, и Хайленд, отпустив его плечо, повернулась и посмотрела на церковный герб на стене.

- Рыцари святого Крузы, находясь в опасном положении, потеряли уверенность. Уинтшир вернулся в королевство, чтобы снова вернуть им надежду. В конце концов, здесь есть люди, которые их благословляют.

Ив придерживалась того же мнения. Но Хайленд была не настолько честна и прямолинейна, как полагала Ив.

Наследница смотрела на обстановку вокруг рыцарей с совершенно другой точки зрения.

- Но в известном смысле их поведение можно было бы назвать их протестом. Они показывают, какой благосклонностью они пользуются у людей.

Показывают кому?

Королю.

- Если бы их отряд распался, новость об этом разлетелась бы по всему королевству и встретила бы серьёзный отклик в обществе. Полагаю, многие тогда могли бы усомниться в решениях короля и всех, кто встал на его сторону. Но самая большая опасность не в сиюминутных последствиях этого известия, - Хайленд видела нечто большее. - Например, нельзя предсказать, будет когда-либо новое большое восстание язычников или война с еретиками. Если это произойдёт, без собственного отряда королевство было бы единственной страной, неспособной отправить своих рыцарей в ряды рыцарей Святого Крузы, и мы остались бы изгоями в войне за веру. Наше имя исчезнет из истории мира. Поворотный момент, в котором мы сейчас находимся, вполне может повлиять на будущее королевской семьи.

Даже начавшаяся война королевства с Церковью не смогла бы полностью разорвать их связи, так же как было бы невозможно полностью удалить саму Церковь из страны, и сам Коул не думал, что это был правильный выбор. И если война с язычниками снова вспыхнет, нетрудно представить, что ему скажет будущий король: «Не вы ли те нечестивцы, что тогда избавились от рыцарей?»

- Пожертвования рыцарям были остановлены в самом начале противостояния, первоначально, чтобы показать могущественной знати, что мы серьёзно относимся к вызову Церкви. Король, должно быть, искренне предполагал, что перерыв продлится недолго... Как и само противостояние.

Уже три года королевство и Церковь ведут свою борьбу. Они, конечно, изначально рассчитывали довольно быстро прийти к примирению.

- Король наверняка примет это предложение, чтобы утвердить свою долю влияния королевства Уинфилд на орден рыцарей Святого Крузы. Проблема в том, - Хайленд посмотрела на Коула, - это означало бы заставить тебя солгать.

- Я... - начал Коул, но больше ничего не произнёс.

Хотя он не стал бы называть это ложью, но на самом деле какой-то запашок в этом роде был.

Но если согласиться с предложением Уинтшира, благоприятные условия, созданные отношением народа к рыцарям, действительно могут придать им ценность в глазах Папы, как и предполагалось.

И на самом деле единственным человеком, фигурировавшим в этом замысле, был не Коул. А сам Уинтшир.

- Я хотел бы спросить твоё мнение кое о чём, наследница Хайленд.

- О чём же?

Хайленд была членом королевской семьи, положение её и Коула разнилось, как небо и земля. Если она прикажет прыгнуть с горы, у него не будет другого выбора, кроме как прыгнуть, прикажет свернуть горы, он должен хотя бы попробовать сделать это. Но она разговаривала с ним как с равным. И поэтому он спросил:

- Если всё пройдёт хорошо, досточтимый Уинтшир и дальше будет рыцарем?

Предчувствие Коула подсказывало, что не будет. Хайленд поджала губы. Похоже, это было ответом.

Звук колоколов собора снова влился в окна, прорезанные в каменных стенах.

Весь мир продвинется вперёд ценой одного. Может быть, это правильный выбор для воина, но это не прибавляло уверенности Коулу.

- Пожалуйста, дай мне немного времени.

Хайленд молча кивнула.

Уинтшир обратился с невероятной просьбой, всё ещё пытаясь спасти своё воинство. Если его просьба будет выполнена, его рыцари без пререканий подчинятся его решению в силу иерархической природы их организации, хотя многие могут ощутить беспокойство. И раз это спасёт его людей, большинство не станет распространяться о своих сомнениях. Но это не означает, что они не почувствуют себя обманутыми, и правда наверняка вырвется, разойдясь слухами. Ведь, задумавшись хорошенько на мгновение, можно увидеть всю неестественность происходящего.

Большинство людей, впрочем, не станут беспокоиться о деталях, главное заключалось в том, что этот замысел приносил пользу как королевству, так и Папе. А раз польза будет обеим сторонам, в конечном итоге, так или иначе, всё пройдёт хорошо.

Раздумывая об этом, Коул легко представлял, какая тяжесть зародилась в этой комнате. И этот старый рыцарь собирался взять её всю на свои плечи.

- Ты не можешь чем-нибудь помочь? - спросила Миюри, когда они возвращались из собора.

Уинтшир обращался с ней как с настоящей дамой, отчего её лицо даже раскраснелось.

Ей довелось увидеть рыцарей, перед которыми она преклонялась, и узнать изнанку их действительности. Благородные рыцари, с верой в сердце и мечом в руке, по прихоти грубых обстоятельств настоящего мира оказались на самом деле людьми, отчаянно пытавшимися ухватиться за действительность. Их блестящая игра была наподобие сверкающих блёстками бумажных доспехов, расползавшихся под холодным дождём мира.

- Кому из них помочь?

Уинтширу или его людям? Миюри схватила Коула за руку, и он сжал её ладонь.

- И ему, и им.

Себялюбивая надежда, которую мог лелеять только ребёнок. Но каждый в душе надеялся именно на это.

Было бы легко перечислить причины, по которым такое было невозможно, причём они ещё не оказались в ситуации, требующей использования последних средств.

Хаскинс сказал Коулу идти широкими шагами, потому что те, кто рядом, следовали его шагам.

- Мы продумаем всё, что сможем.

Возможно, Миюри ожидала более безнадёжного ответа. Она подняла глаза и удивлённо моргнула широко раскрытыми глазами.

- Они не сделали ничего плохого. Я уверен, что Бог откроет им путь.

Главное же, чего Коул никак не мог принять за справедливый исход, это то, что Уинтшир сразу всё огребёт, а его рыцари продолжат жить, прикрываясь фальшивым предлогом. Примерно так же ему говорили про его с Миюри герб.

У каждого есть что-то своё, что он считает драгоценным, и поэтому не должен примешивать ложь или притворство. Что в особой мере относится именно к этим людям. Название ордена рыцарей Святого Крузы определило жизнь Родоса и Уинтшира, как и всех остальных, ставших его частью.

- Давай спасём рыцарей, - с воодушевлением ответила Миюри, сияя заблестевшими глазами.

Вообще-то рыцарям, кроме основания к существованию их отряда, не хватало ещё, откровенно говоря, денег. Они приплыли в Раусборн как для выполнения своей задачи, так и для того, чтобы на некоторое время получить еду, одежду и кров у собора, ворота которого теперь были открыты. Теперь, пока они были как-то обеспечены, они могли заняться поиском иных путей к спасению, не полагаясь на своё влияние.

Следовательно, им нужно было поговорить с одним определённым человеком.

- Рассчитывать на их благодарность будет не особо выгодно, - коротко ответила Ив, следившая за поместьем Хайленд во время её отсутствия, и продолжила своё занятие.

Она писала письмо Илении, предлагая ей закупить шерсть в аббатстве Брондел. Коул украдкой заглянул в письмо и заметил вопрос, почему Иления не закупала такую качественную шерсть прежде. Сочтя, что причиной тому были плохие отношения между ней и Хаскинсом, он подумал, что с её стороны было довольно плохо не делать этого.

- У аббатства Брондел давным-давно тоже были проблемы, помнишь? Тогда торговцы пришли закупить у аббатства всё, что можно, притворяясь, что протягивают руку помощи по доброте своей.

- Да, помню.

- Это потому, что у аббатства было что купить, а потом перепродать, а также их привилегии, которые можно было с выгодой использовать. Но у рыцарей этого нет. Они полезны только как инструменты.

Торговец должен держаться хладнокровно, взвешивать порывы своего сердца на одной чаше весов и золото на другой, и потому в её словах не было ни капли милосердия.

- Они получат пожертвования, если привлекут какого-нибудь филантропа. В конце концов, грязные богатые торговцы верят, что могут своим золотом купить веру или спасение. Но в этом случае снова возникнет проблема, равнозначная той, к которой привела бы твоя помощь.

- Под каким предлогом, да?

- Предлог всегда найдётся, но совсем другое дело, если всё, что им нужно, - это деньги на поддержание жизни.

Родос сказал, что бедность рассматривается как недостаток веры.

Королевство не заботилось о рыцарях, Папа им не доверял. И поэтому они шли к толпе за деньгами на поддержание их отряда на плаву. Они собирали средства, покупали еду и чистили мечи. Но что дальше?

- Я сказала тебе, они инструменты. Беда в том, что они инструменты, которые никому не нужны. Уинтшир в этом смысле особенный. У него нет абсолютно никаких надежд, связанных с ним самим и его людьми. Он лишь делает всё, что может, чтобы повысить их ценность как инструментов, и только. Это почти благородно - то, как он попросил тебя о помощи.

Миюри пристально посмотрела на Ив, задетая её хладнокровием, но взглядом трудно сбить торговца с пути.

- Но если сказанное им правда... - Ив завершила письмо и посыпала его песком, чтобы высушить чернила, затем она взяла у девушки с зонтиком ещё лист бумаги, - ...значит, у нас есть охотничьи собаки без поводка. Большая проблема.

Ив предполагала, что Папа использовал Уинтшира и его рыцарей для какого-то замысла. Что, конечно, усложняло ситуацию, но и без замысла Папы её сравнение наводило на мысль об одной проблеме.

- Говоришь о наследнике Клевенде?

- Хайленд поместила меня сюда - вполне разумно. Инстинкты торговца состоят в покупке и продаже инструментов.

- Пожалуйста, не говори так, - попытался пресечь её утрированный тон Коул, но улыбка Ив от этого стала только более картинной.

- Собаке нужен хозяин.

- Что?

- Всё, о чём сейчас думают рыцари, это о том, как их привечают горожане. Их прославляют, и это тёплым вином согревает их холодные, ожесточённые сердца. Но этот восторг не продлится вечно. Когда с тобой нянчатся, это доставит удовольствие лишь первые дни. Скоро это напрочь надоест, тогда они проснутся. Именно тогда они снова осознают свою ситуацию, вспомнят, что хозяин, которому они служили всё время, бросил их, и их мечи стали ненужными. Нельзя относиться к пустоте легкомысленно, она как дыра, глубину которой не измерить.

Ив указала пером на Коула, а затем на Миюри.

- Если бы тебя сбила повозка, ты упал бы и умер, что тогда сделает эта волчица?

Она пристально смотрела на Миюри.

Коул в тот же миг вспомнил, как его выбросило в холодное штормовое море зимней ночью. Миюри, не задумываясь, прыгнула в море, чтобы последовать за ним и в смерти.

- Когда рыцари поймут, что им незачем жить, как думаешь, чем они займутся? Я боюсь это себе представить. Ненужный беспорядок мешает торговле.

Отряд рыцарей собрал доблестных воинов силой в тысячу человек каждый, теперь они оказались в безвыходном положении. При их славе среди людей, наверняка найдутся те, кто предложит их накормить. Так зарождаются армии смутьянов, часто встречающиеся в рассказах о трагических событиях.

- Вот почему я думаю, как бы осознано продать их второму наследнику.

Коул собрался выразить своё неодобрение, но тут вмешалась Миюри:

- Мне это как-то сомнительно.

Ив движением подбородка предложила продолжить.

- Разве второй принц не предатель королевской семьи? - спросила Миюри.

- Конечно - в том смысле, что он пытается захватить трон.

- Я не знаю, примут ли благородные рыцари его сторону так легко. Убить своего сеньора - тяжкое преступление. Единственный случай, когда что-то подобное можно счесть справедливым, - это когда король становится тираном.

Голова Миюри была полна эпосов о войнах, но в них нередко встречалась и правда.

- Хорошая позиция. Съешь винограда, - и Ив на пустынном языке отдала распоряжение девушке с зонтиком. Та кивнула, улыбнулась Миюри и вышла. - Это неестественно. Вот почему мне придётся их уговаривать.

- Имеешь в виду, есть вероятность, что это станет естественным? - предположила Миюри.

- Положи ключ и замок в ящик и встряхни - вряд ли ключ что-нибудь откроет, но если всё поместить на свои места, это станет возможным.

Девушка с зонтиком принесла миску, наполненную светлым виноградом. Ив, потянувшись к миске, произнесла:

- Я говорила, что приглашаю тебя в свой следующий план. Как смотришь на это?

Миюри, уже протянувшая за виноградом руку, замерла. Ив была торговцем до мозга костей.

- Миюри, - обратился Коул.

Миюри специально высвободила уши и хвост и несколько раз дёрнула ими вперёд-назад. Затем протянула руку и схватила самую большую гроздь винограда.

- Как бы то ни было, сейчас я возьму то, о чём мы говорили.

Хватая виноград ртом, Миюри открыла его пошире, словно хвастаясь своими острыми клыками.

- Я почти хочу, чтобы ты работала на меня, - радостно улыбнулась Ив. - Я не собираюсь действовать сама, не получив твоего одобрения. Мне невыносима мысль, что ты снова разрушишь мои планы.

Ив умела сражаться в тени. Но теперь, когда Хайленд нашла её и вытащила на свет, Ив следовало считаться с тем, что неправильные шаги могут принести ей убытки.

- И всё же, я не думаю, что у вас есть много вариантов, - сказала женщина-торговец, изо дня в день занимавшаяся сделками, стоившими в золоте больше жизни человека, и махнула пером, давая понять, что её отрывают от работы.

Миюри взяла последнюю гроздь винограда из миски и вышла из комнаты.

Коул с Миюри вернулись в свою комнату. Миюри легла на кровать и принялась рисовать гербы, а Коул сел за стол и бездумно уставился в окно.

Щенок, которого они оставили в столовой, отправляясь в аббатство Брондел, был вне себя от счастья, снова увидев Миюри, но сама девушка восприняла щенячью радость почти равнодушно. Рисунок герба также выходил вялым и неопределённым.

- Полагаю, это означает, что госпожа Ив что-то знает, - сказала она, намекая на метафору ключа и замка.

Ив знала, какой предлог соединит всё воедино.

- Праведные рыцари никогда не будут заодно со злом.

Коул посмотрел на Миюри и заодно увидел на её восковой дощечке криво нацарапанного рыцаря.

- Она сказала, что их нужно будет убедить, - произнёс он.

Миюри недовольно фыркнула и ткнула пяткой щенка, пытавшегося поиграть с её серебристым хвостом.

- Но меня впечатлило то, что она продумывала, что произойдёт, когда рыцари ощутят пустоту посреди всех восхвалений.

То есть старалась просчитать их будущие шаги, но, что ещё важнее, Ив обычно рассматривала всё холодным взглядом. Коул сомневался, что есть кто-то ещё, более подходящий для выражения «ибо жизнь твою ты устроил в мудрости и рассудительность назвал твоею матерью»*.

※ Цитата заменена, в английском оригинале использовано «прах к праху, земля к земле»

- Как думаешь, - заговорила Миюри, отложив стило и перевернувшись грудью на подушку, обняв и крепко прижав её к себе. - Рыцари всё же были бы счастливы работать на этого плохого принца?

Коул замешкался с ответом, неуместный ответ наверняка её бы расстроил.

- Думаю, это зависит от того, насколько твёрдо они верят в своё дело, - заговорил он, держа в голове слова Ив о рыцарском ордене как инструменте. - Если Папа дёргает за ниточки из-за занавеса и тайно сотрудничает со вторым наследником, то я чувствую, что досточтимый Уинтшир, возможно, мог бы почувствовать себя свободней и в некотором смысле стать ближе к тому, чего он хотел бы как рыцарь.

Уинтшир должен был бы обладать достаточно широким взглядом, чтобы поднять меч на своё королевство, ставшее врагом Церкви. Он наверняка придумал бы предлог для этого. В конце концов, все они были рыцарями и с радостью ползали бы в грязи, если бы хозяин это им приказал. Но действовать без поддержки Папы, следовать приказам второго принца просто, чтобы продержаться на плаву, - это выставило бы ситуацию в совершенно ином свете. Пусть они делали бы при этом то же самое, изменилась бы сама природа снадобья, став отравой для исполнителей.

Репутация и результаты. Люди страдают, если что-то не согласуется с тем или иным.

- Значит, госпожа Ив полагает, что может подготовить для них повод.

- Я просто не могу представить. Мы даже не знаем, что за злодей этот король, - надувшись, сказала Миюри, и она была права в этом.

Король, конечно, не был совершенством, но правил он не так плохо, чтобы разозлить людей настолько, чтобы они захотели повесить его. Целью борьбы с церковью среди прочих была и отмена несправедливых налогов, поэтому он пользовался устойчивой поддержкой своего народа. Было почти невозможно представить, чтобы рыцари на что-то обиделись и встали на сторону второго принца, считая такое положение дел более справедливым.

Садясь на стул, Коул вдруг набрёл на одну мысль.

- Всё это должно означать, что те, кто встал на сторону второго принца, должны во что-то верить.

- Хах? - отозвалась Миюри, переворачиваясь на спину, она схватила щенка, играючи теребившего её хвост, подняла его над собой, не сводя с него глаз. - Разве они не такие же, как эта злая лиса?

- Ты про огромное вознаграждение за успешное вступление на престол?

Ив наверняка поддержала бы второго принца за привилегии и другие выгоды в торговле.

- Или, может быть, наследник просто встал на сторону других аристократов, ненавидящих короля.

- Значит... тогда она извлечёт выгоду из ситуации, если будет помогать ему.

Коулу показалось, что это слишком просто. Второй наследник переходил через ненадёжный мост, трудно было предсказать, когда его могут отправить на эшафот за подстрекательство к восстанию, но для знати подобные действия были наверняка опаснее. И это было действительно так, пусть разговоры об узурпации всё ещё оставались не более чем слухами и не находилось доказательств, явно указывавших на то, чего наследник добивался.

Коул пока не находил в подобном смысла, Миюри же продолжала обдумывать, обшаривая комнату глазами. Потом она поднесла щенка к лицу, и тот начал вылизывать ей подбородок.

- С того момента как расчётливая лиса будет на их стороне у них будут хорошие шансы на победу.

Она перехватила за шиворот щенка, попытавшегося ткнуться носом ей в губы.

- Есть ли у них шансы на победу? - задала она себе этот крайне важный вопрос и сразу же дала ответ. - Уверена, что они должны это сделать. Я имею в виду, что если они добавят рыцарей в эту мешанину, у них будет ещё больше шансов на победу.

Она села, и щенок скатился на кровать. Приняв её движение за игру, он, виляя хвостом, куснул её запястье.

- Брат? - обратилась Миюри, потом отвлеклась на щенка, схватила его за шею, подтянула к лицу, зарычала и снова продолжила. - Разве Бог не сказал: «Познай своего врага, и ты выиграешь все свои битвы?»

- Сомневаюсь, чтобы Бог когда-либо говорил что-то столь жестокое.

Однако в её словах была доля правды.

- Я на самом деле думаю, что лиса предугадает, что мы решим делать, а затем подтолкнёт нас в нужном направлении, и это меня раздражает.

Миюри опустила щенка на кровать, он лёг рядом с ней, не переставая вилять хвостом.

- Ты присмотришь за нашими спинами?

Вполне возможно, что частью планов Ив могло быть что-то опасное для них самих, а потому следовало всегда очень осторожно относиться ко всему, происходившему вокруг.

Миюри усмехнулась в ответ, подтянула ноги и села, скрестив их.

- Я буду следить, чтобы ты не наступил на хвост ни одной бродячей собаке.

Криво улыбнувшись в ответ, Коул всё же решил, что настало время сделать первый шаг. Он встал, и Миюри последовала его примеру.

Они сказали Ив, что собираются выйти, и было трудно понять, понравилось ли ей это, но спрашивать, куда они собрались, она не стала.

- По крайней мере, я могу сказать, не идёт ли кто за нами.

В лесной охоте опыта у Миюри было не меньше, чем у заправского охотника. Она могла даже обойти оленя и отрезать ему отход, как бы он ни следил за тем, что происходит за его хвостом. Уже этого хватало, чтобы Коул чувствовал себя спокойней, но она к тому же могла похвастаться огромной силой, рождённой волчьей кровью.

- Городские бродяги на моей стороне.

Подружиться с животными, которые бродили по городу, было старым приёмом не-людей, которому она научилась у девушки-овцы Илении. Ив не могла купить бездомных животных, тут преимущество было за Миюри.

- А как сейчас?

- Ничего. То ли они нас уже нашли, то ли уже знают, куда мы идем.

И то и другое было вероятным.

Коул с Миюри направились к ветхому зданию в тихой группе домов в конце одного из подобных лабиринту переулков Раусборна.

- Ку-ри-ца-а-а! - позвала Миюри, и птица, сидящая на крыше, чирикнув, нырнула в щель.

Коул ткнул Миюри в голову, и в этот момент смотровое окошко в двери яростно распахнули.

- Сходи на рынок, если хочешь угощения, собака.

- Гррр!

Такой обмен любезностями заставил бы усомниться, являлись ли они близкими друзьями, но по его завершении смотровое окошко было закрыто, засов отодвинут, а дверь распахнута.

- Хорошие новости или плохие?

- Сами хотели бы это знать.

Шарон фыркнула и дёрнула подбородком, приглашая войти.

Детский приют, который содержали Шарон и Кларк, был наполнен особым запахом детей, напоминавшим пролитое молоко. Но сейчас внутри было пусто, потому что Кларк и дети работали в другом месте.

- В это время года мы получаем одну партию шерсти за другой. Каждой гильдии нужны руки, чтобы прясть шерсть, так что именно тогда у детей появляется шанс подзаработать.

Кто не работает, не должен есть. Здесь не тот дом, куда приносят обильные пожертвования.

- Итак? Не иначе, насчёт рыцарей святого Крузы?

- В основном, да, - ответил Коул, заставив Шарон нахмуриться. - Хотим расспросить о втором наследнике.

Интерес к этой теме, казалось, немного сбил с толку Шарон, поэтому они рассказали ей про Ив и про предложение, сделанное Уинтширом в соборе.

- Госпожа Шарон, когда ты управляла гильдией сборщиков налогов, разрешения на сбор, оправдывающие ваши действия, выдал второй наследник, верно?

- Угу. Но я сама не знаю этого типа.

- В самом деле? - спросила Миюри, тыкая пальцем в куклу из шерсти, которую смастерил кто-то из детей.

- А зачем мне вообще встречаться с ним? Он не из тех, к кому можно запросто подойти. Даже твоей блондинке.

- А, ладно. Я имела в виду, что у нас дома всё время бывает много важных людей, приезжающих в нашу купальню, так что вот так, - сказала Миюри заносчиво и сдержано.

Шарон посмотрела на неё с сомнением.

- Однако мы не против того, чтобы ты поделилась слухами о нём, теми слухами, что могли дойти до тебя, - с этими словами Коул схватил за шиворот Миюри, самодовольный вид которой был вызван нанесённым Шарон уколом. - Про его характер или что-то в этом роде.

- Его характер? В лучшем случае у меня только слухи.

- Мы вообще ничего об этом не знаем. Мы озадачены предположением госпожи Ив, что рыцари святого Крузы могут работать на второго наследника, вот ведь как.

Шарон недовольно сузила глаза, затем посмотрела в небо, будто увидела вдали добычу.

- Рыцари пришли сюда по приказу Папы? - спросила она.

Если их подозрение справедливо, именно это пришло бы в голову первым.

- Когда мы встретились во время полуденной мессы, у меня сложилось впечатление, что Папа вообще не участвует - к лучшему или к худшему.

Коул прямо не сказал, что рыцари стали отверженными, но Шарон, похоже, это понимала.

- Это означало бы, что рыцари сотрудничали бы с ним по своей воле, - сказала она недоверчиво. - Второй принц с его людьми - мятежники, которые с точки зрения рыцарей топчут принципы отношений господина и слуги. Я сильно сомневаюсь, что они будут действовать вместе.

- Значит, ты думаешь то же самое.

Шарон пожала плечами.

- Значит, вот почему вы присматриваетесь ко второму наследнику, да? Чтобы увидеть, на чём всё завязано.

- Получается, ты ничего не знаешь, курица? - с разочарованным видом произнесла Миюри.

Шарон скривила рот, было похоже, что она сейчас щёлкнет языком. Но вместо этого вздохнула и расправила плечи, словно решив, что продолжать развлекаться этой игрой становится глупо.

- Даже тутошние дети знают слухи и сплетни. В конце концов, его имя на слуху. Из этих слухов у меня сложилось впечатление, что он не из тех субъектов, на которых рыцари хотели бы работать.

- Я был бы не против тоже узнать о подобных слухах.

Шарон скрестила руки на груди и сухо сказала:

- Он всегда славился своей распущенностью.

Из того немногого, что рассказывала Хайленд, наследник представлялся демагогом - непостоянным, ненадёжным типом.

- Верно, что он развлекался с детьми своих благородных последователей. Я подмечала их то тут, то там, когда набирала народ в гильдию сборщиков налогов. Их повара несли большую лодку с закусками, а они шли процессией и пили, как рыбы. У них это называлось путешествием по винному морю.

Коул был не в состоянии это понять, но ему было ясно, что они творили нечто непозволительное.

Миюри, сидевшая рядом с ним, любила всё праздничное, у неё засверкали глаза.

- Но они не похожи на других выродков-аристократов, о которых ты часто можешь слышать, они не оскорбляют людей, и народ не ненавидит и не сторонится их.

- Вот, значит, как?

Аристократ, который не работает и при этом шумно веселится, сам по себе вызывал у людей неприязнь.

- Думаю, людям нравится, как они празднуют... Как-то я видела, что они закончили шествие тем, что принесли эту свою лодку в богадельню и стояли там плечом к плечу, с людьми, которым уже нечего ждать от жизни, людьми, которые сдались, стояли и вместе праздновали. Понимаете, о чём я, верно?

Трудно назвать такое поведение проявлением высокой морали, но в данном случае эти люди выглядели искренними и добрыми по своей сути.

- Ещё им нравится дразнить Церковь. Я слышала, что они собирались окружить церковь каменными печами и с раннего утра начать жарить баранину, чтобы выкуривать церковников. Похоже на то, что они даже делали это.

Миюри выпустила уши и хвост от удовольствия, которое ей доставила эта история, и Шарон, похоже, это понравилось.

- Помню, что жарить баранину они затеяли из-за того, что Церковь не хотела давать милостыню бедным. Из того, что я по большей части слышала, принц всегда был на стороне кое-кого.

- Баран всегда с народом... Ты это имеешь в виду?

- Ты так бы завершила эти истории, да. Люди оправдывают его распущенность вовсе не потому, что он из королевской семьи, а потому, что он всегда держится на стороне народа. Слышала, история с жареной бараниной закончилась тем, что они принесли извинения за свои поступки, а затем передали Церковным агнцам колбасу.

Коул подумал насчёт уместности подобных извинений, меж тем Шарон весело продолжила:

- Но колбасы были набиты всякими отбросами, туда даже добавили немного мыла. Принц таким образом давал понять, что такой кучке интриганов, никогда не перестававшей есть мясо, подойдёт именно это. Типичная история о том, как священники от жадности буквально исходят пеной изо рта. Когда ты познаешь всё высокомерие Церкви, эта история заставит тебя почувствовать себя по-настоящему хорошо.

Миюри от смеха схватилась за живот.

У Коула, однако, постепенно складывалось более ясное представление о личности второго принца.

Бунтарь, трудный ребёнок, от природы переполненный мятежным духом в отношении власть предержащих.

- Значит, те, кто встал на сторону второго наследника, похоже, потянулись к такой личности.

Истории, осуждавшие высокомерие и разоблачавшие сильных мира сего, всегда находили отклик у народа. Люди поддержат восшествие второго наследника на престол, исходя из его непоседливости, родственной по сути непоседливости паяца из комедии.

При этой мысли Коула сразу охватило ужасное чувство неловкости. Неужели действительно будут поддерживать такое кровавое преступление, как узурпация, лишь из-за этого? В случае неудачи всех этих людей ждала плаха. Слишком высокая цена, её нельзя платить за, по сути, розыгрыш.

- То, что делает его стремление к трону настолько правдоподобным с виду, является и причиной устраиваемых им празднеств, но это не их следствие.

- Что?

Второй принц смеялся в лицо власти, поэтому, конечно, он бросил вызов королю, носителю величайшей власти в стране. Это казалось разумным и возможным, но ещё не всё укладывалось в мозаику.

Первое: Коул не был уверен, мог ли кто-то планировать измену с такой небрежностью.

Про второе Миюри упомянула ещё в поместье. В этом не было справедливости.

- Большинство людей, следующих за наследником Клевендом, - это мелкие аристократы и дети благородных родов, которым больше некуда податься, - сказала Шарон, взяв в руку несуразную куклу, сделанную кем-то из детей.

Редкая нежная улыбка появилась на её лице, вероятно, она подумала о ребёнке, сделавшем её.

- Знаете систему наследования, первородство, принятое у аристократов, верно? Младших сыновей, которым не достанется родовое владение, выставляют из дома с незначительными средствами, если им не посчастливится родиться в действительно милосердной семье. У некоторых из них проявляются способности к торговле, другим удаётся выучиться и стать государственными чиновниками, но большинство из них просто бродят по свету, им некуда себя деть. Наследника Клевенда в народе называют главой недовольных. Он король в забаве повергать в уныние всех тех, кто высокомерно почивает на лаврах. С ним обращаются, как с запасом для его старшего брата в очерёдности наследования трона. Одно время я слышала, что они собираются отправить его в рыцари, чтобы... он... постойте-ка...

Шарон остановилась, даже не закрыв рта. Коул и Миюри уставились на неё, широко раскрыв глаза.

- Рыцари такие же, - заметил Коул.

Шарон лишь теперь закрыла рот.

- Люди, ставшие рыцарями, больше не были нужны своим семьям, и они увидели свой путь с мечом в руке, - произнесла Миюри.

- Имеешь в виду, что здесь всё взаимосвязано?

Этот принц-выродок смеялся в лицо установленному порядку и власти, безжалостно осуждая их. Благородные рыцари жили этим порядком и верой, храня справедливость в своих доспехах. Будучи на противоположных концах устройства общества, они имели общее происхождение, единственное, что их, видимо, отличало, - выбор разных путей.

- Я почти уверена, что слышала, что одна из причин, по которой король и старший принц не подавляют распущенность второго наследника, заключается в их чувстве вины перед ним, - сказала Шарон. - Они защищают позиции своего рода, изгоняя младших сыновей подобно птицам, выкидывающим из гнезда маленьких и слабых птенцов. Часто говорят, что желание обеспечить своим братьям и сёстрам яркую жизнь, - это просто себялюбивая попытка сильных мира сего почувствовать, что они тем самым "искупали свою вину".

Сборщики налогов, собранные Шарон, были брошенными незаконнорожденными детьми духовенства.

Рыцари были теми, которых изгнали из своих семей, потому что они не имели прав на свои дома, они нашли своё место в качестве рыцарей, как те дети место в гильдии сборщиков налогов. А сейчас они могли это место потерять. Именно в тот момент к ним обратится второй наследник.

«Почему бы нам не попугать всех тех, кому досталась лёгкая жизнь, когда они вышвырнули нас?»

- Если они будут действовать заодно со вторым наследником, они станут силой, противостоящей королю, - пробормотала Шарон, вернув Коула из мрачных мыслей. - С позиции Папы тогда рыцари получат изысканную боевую мощь для борьбы с королём. Весьма хорошая возможность изменить его мнение по отношению к рыцарям королевства.

Ив назвала рыцарей инструментами. Ненужными инструментами, инструментами без использования.

- По моему ощущению есть возможность, что рыцари уцепятся за эту надежду. Хотя, на мой взгляд, предложенный вами путь лучше этого. Лучшие части спектакля я буду смотреть с улыбкой, но это даст мне больше сил улыбаться.

Уинтшир, должно быть, подумал о втором наследнике и предложил свой план. Сотрудничество со вторым наследником давало увидеть в будущем проблески полномасштабной войны. Как сказал старый рыцарь на встрече в соборе, рыцари были не только правой рукой Папы и защитниками веры, но и подданными королевства Уинфилд.

Уинтшир сказал, что ему пришлось бы обратить свой меч против людей своей родины, но, возможно, он искренне опасался такой возможности. В конце концов, рыцари прятали всё тёмное, что касалось королевства Уинфилд, в самые глубокие уголки своих сердец. Их выгнали из домов, потому что они не были нужны для продолжения их родов, пожертвования в их адрес были приостановлены из-за изменений в политике страны. И поверх всего противостояние королевства и Церкви заставляло других усомниться в искренности их веры. Если бы они обнажили мечи против своей родины, масло ненависти наверняка заставило бы их мечи скользить лучше в бою.

Но они были рыцарями именно потому, что владели своими мечами во имя веры, они больше не были бы рыцарями, если бы использовали оружие во имя ненависти.

Ненависть, которую Коул ясно видел в мрачных огнях, загоравшихся в глазах Миюри, когда она говорила о Медведе-Лунобивце. Но она была, по сути, другим существом, ему было трудно видеть кого-то столь ему дорогого с подобным огнём во взоре. Желательно, чтобы их замысел использовать Предрассветного кардинала оказался лишь лицедейством.

- Эти люди никогда не имели для себя места, что все считали само собой разумеющимся. Или они, возможно, его, наконец, получили, но оно теперь под угрозой, - произнесла Шарон, создавшая дом для детей, которым прежде некуда было податься, она глубоко вздохнула и скрестила руки на груди. - Вот честно, я бы хотела, чтобы эти рыцари святого Крузы просто покинули Раусборн. Если в стране начнут сеять ненужные волнения, наш монастырь будет сложнее содержать, и если разразится война, несчастных детей станет ещё больше. Но... - воплощение орлицы, выглядевшая сейчас хладнокровным хищником, положила нескладную куклу обратно на полку. - Я понимаю и ход мысли людей, избавляющихся от слабых. У меня это звенит голове: «Мы ничего не можем сделать, пожалуйста, просто поймите».

Мир несправедлив, он не создан быть добрым к каждому. Бога, который должен был создать весы, чтобы уравнять слабых и сильных, нигде не было видно, поэтому слабые должны были создать весы сами, но сильные всё равно получат преимущество.

Вот второй принц, который дразнит Церковь в компании знатных детей, которым некуда идти и которые делали хлебные лодки и отправляли их в богадельни, а вот рыцари, которые не могли получить в наследство свои рода и тратили всё своё время и неустанное рвение на веру и обучение. Они были полными противоположностями, но их объединяло то, что их сбросили с чаши весов исключительно из-за порядка рождения.

Если бы они сошлись вместе, то это произошло бы на наихудших основаниях.

- Брат, - потянула Коула за рукав Миюри, и он смог, наконец, выдохнуть.

Из глубины приюта Шарон донёсся плач ребёнка. Шарон посмотрела в ту сторону и снова на Коула:

- Жду, не дождусь, когда ты прилюдно станешь говорить про рыцарей.

Уинтшир попросил Коула как-то похвалить его рыцарей, бывших ему врагами.

Прилюдно обсуждать пути достижения равновесия в королевстве было бы глупо, но Коул мог представить себе результат. Большинству рыцарей может не понравиться похвала, исходящая от врага, но, несомненно, это будет мирное общение. Важнее то, что, даже вызвав в их глазах неловкую досаду, обсуждение не зажжёт пламя ненависти. Рыцари останутся рыцарями. Это, безусловно, было бы предпочтительнее их перехода на сторону второго наследника.

- Что ж, прости, но там ребёнок проснулся.

- Всё в порядке... Пожалуйста, передай Кларку от нас привет.

Шарон пожала плечами и быстро зашагала прочь.

В этом приюте стоял запах детей, напоминавший пролитое молоко.

«Как прожил свою жизнь Родос после того, как его выгнали из дома?» - вдруг подумал Коул.

На обратном пути Миюри молчала. Её любимые рыцари могли пойти только двумя путями. Был не слишком достойный путь, и был путь мрака. Коул надеялся, что они не выберут путь, который приведёт их ко второму наследнику, именно это послужит искрой для войны. Ни один из путей не был совершенным, но он знал, какой приведёт в пропасть.

- Миюри, - позвал он.

Обычно она держалась рядом с ним, но теперь шла по дорожке из каменных плит на несколько шагов впереди. Девушка сразу остановилась и оглянулась на него.

- Уверен, мы должны принять предложение, прозвучавшее в часовне, - Коул догнал её и осторожно положил руку ей на спину, они снова пошли, уже рядом. - Уверен, это будет трудный выбор для досточтимого Уинтшира, но он сохранит свой отряд.

Он скажет доброе слово о рыцарях с согласия короля, так будет намного проще выделить рыцарям денег в знак благоволения короля. Честные люди заслуживает добрых слов, враги они или нет. Тогда рыцари сохранят лицо, получат содержание на некоторое время и при этом всё же не сдадутся королевству. Когда Папа узнает, что рыцари борются с отвратительным Предрассветным кардиналом на равных, узнает, насколько восторженно их принимает народ королевства Уинфилд, он укрепится во мнении, что рыцари будут отличным бастионом, способном дестабилизировать положение королевства.

Конечно, найдутся и те, кто увидит в столь удобном исходе умышленное введение в заблуждение, и Коул предвидел, что истина просочится в виде слухов. Но старый рыцарь примет на себя улаживание всех несоответствий. Все претензии будут к Коулу, тому, кто обеспечит наименее болезненное решение.

И таким образом отряд продолжит своё существование. Вполне практичное завершение проблемы.

- Хотя для тебя это может быть не слишком радостный выбор.

- Нет, совсем нет, - сказала она и, подняв голову, храбро улыбнулась ему, стараясь не дать ему увязнуть в переживаниях, но Коул видел её насквозь.

- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы изобразить врага рыцарей Святого Крузы должным образом, - сказал он, и Миюри потрясли его слова. - Ты меня немало хвалила, но я собираюсь дать людям понять, что рыцари мне не уступают.

Миюри глубоко уважала Коула, наверняка ему удалось бы приглушить её боль, показав её любимых рыцарей достойными не меньшего уважения. Потому что она считала их столь же «потрясными», сколь и его.

Коул положил ей руки на плечи, надеясь её подбодрить, но Миюри, чуть пожав плечами, отстранилась.

- Брат?

- Да?

- Я только лишь очень тебя люблю. Но я никоим образом не хвалила тебя.

- Что?

- Это блондинка и разные горожане, которых я не знаю, всегда рассыпаются в похвалах тебе.

Молча порывшись в памяти, Коул ощутил, что она могла быть права, и сразу смутился от своей самоуверенности. Как только он начинал воображать, что получил хорошую возможность добиться большого успеха, так сразу и спотыкался. Но рядом был кто-то, чтобы взять его за руку и поддержать, и это была именно Миюри.

- Но я знаю, на чём ты остановился, брат, - произнесла она с мягкой улыбкой, выглядевшей совсем иначе по сравнению с её обычной улыбкой - весёлой и временами ехидной.

Девушка потянула Коула за руку, смутив его ещё больше, и встала на цыпочки, подставив щеку для его губ.

- Это то, что я люблю в тебе больше всего.

Коулу было неловко, что ей удавалось застать его врасплох дважды, но он сказал себе, что, по крайней мере, в первый раз он сделал это сам. И вообще у него не было возражений против того, чтобы его чувства дошли до неё.

Он вздохнул, избавляясь от остатков всевозможных мыслей и тревог, и вдохнул полной грудью свежий весенний воздух.

- Теперь, когда мы приняли решение, давайте поскорее пойдём. Весть о прибытии рыцарей, должно быть, уже достигла окружения второго принца. Мы должны уладить всё до того, как они явятся с их недостойными заговорами. Мы не должны допустить, чтобы решимость досточтимого Уинтшира пропала даром.

Красные глаза Миюри расширились, из-за губы показались клыки.

- Отлично! - она обняла его плечо с такой силой, словно хотела остановить движение крови в его руке, и, когда они пошли дальше, добавила ещё кое-что. - Хе-хе. Ты будешь лицедействовать? Я немного опасаюсь, что не удержусь от смеха.

Коул нахмурился и получил в ответ озорную ухмылку. Его поразило, насколько игривой волчицей она была, но ему всё же стало легче от того, что к ней в какой-то мере вернулась её живость.

В итоге у них складывалось впечатление, что Ив действительно никого не посылала для переговоров. Когда они вернулись в поместье, Миюри откровенно поведала свою догадку этой зрелой женщине, воспринявшей её замечание с явным раздражением.

- Ты думаешь, я постоянно занимаюсь интригами?

- А разве нет?

Ив потянулась рукой за корзинкой с виноградом, и её движение показалось на удивление детским.

- Ситуация изменится не особенно кардинально, если рыцарство присоединится ко второму принцу. Вот почему я просто занимаюсь более безопасной торговлей.

- Что?

И тут разыгралась забавная сценка, когда Миюри потянулась через стол взять корзинку с виноградом из рук Ив, а та отстранила её назад. Тогда девушка с зонтиком, улыбнувшись, сходила за второй корзинкой.

- Переговорив с вами, я немедленно отправила сообщение в собор для Ягине. Я получила от него обещание, что закупка товаров, необходимых рыцарям, и операции с любыми пожертвованиями, которые они получат, когда ваше представление закончится, попадут в мои руки. Король, так или иначе, сумеет предложить деньги рыцарям, поэтому мы, скорее всего, будем полагаться на это.

Ив всегда была на шаг впереди и всегда работала быстро.

Коул восхищённо вздохнул, а Миюри, получив собственную корзинку, занялась виноградом.

- Значит, это получится определённая доля.

- Не определённая доля. А всё.

- Жадина!

Коул сухо улыбался их перепалке, они вели себя как старшая и младшая сёстры.

- А, точно, - вдруг заговорила Ив. - Позволь мне сказать это для твоего же блага.

- Что именно? - спросил Коул и заметил злой проблеск в глазах Ив.

- Ты объявишь, что признаёшь их как своих врагов. Скажешь, когда люди будут смотреть на рыцарей.

- Всё верно...

- Не думай, что этим всё закончится.

Его голова разом опустела.

- Что?

- Что они смогут взять обе корзины с виноградом! - и Миюри снова потянулась через стол за корзинкой Ив.

Но Ив бережно оттолкнула её.

- Обе? Ты о чём? - спросил сбитый с толка Коул.

- Просто когда ты признаешь рыцарей как тех, против кого ты борешься, ты этим придашь им движение, которое даст им пойти вперёд и договориться с плохим принцем. Ну же, подумай сам! - воскликнула Миюри.

- Выше престиж - выгодней сделка, - уточнила Ив.

В пылу стычки за корзинку винограда Миюри выпустила хвост с ушами, а когда с ней так легко справились, она с досадой легла грудью на стол. Девушка с зонтиком рассмеялась и, продолжая смеяться, стала гладить Миюри по голове.

- Ладно, если заранее составить надёжный план, сомневаюсь, что возникнут какие-либо проблемы, - Ив бросила в рот виноградину из отвоёванной корзинки. - Хорошо это или плохо, но рыцари - просто стадо. Покажи им путь к победе, и они с пути не никуда не денутся.

Она говорила о них, как о скоте, но в её словах был некоторый смысл. Значительная часть храбрости рыцарей имела своим источником их честь.

- Было бы досадно, если бы они умерли, - сказала Ив, откинувшись на спинку стула. - Я бы сказала, что мне тоже нравится воинская эпичность.

Гербом рыцарей было изображение скрещённых мечей на фоне символа Церкви.

Что бы ни говорила Ив, её сердце всё ещё принадлежало королевству Уинфилд.

- Я сделаю всё, что в моих силах, но... - Коул сделал паузу.

- Хмм? - повернулась к нему Ив.

- Но не будь слишком алчной до нечестной прибыли.

Плечи Ив, пойманной на шаге не с той ноги, затряслись от смеха.

Переписываться по важным вопросам недостаточно надёжно, и Коул связался с Хайленд посредством её охранников, размещённых в поместье. И поэтому ответ последовал быстро, наследница сообщила, что, пока рыцарей не было в соборе, они могли бы встретиться без промедления. Рыцари, вероятно, отправились в ту часть города, где собрались оружейные и ремесленные мастерские, собираясь участвовать в празднике покровителя гильдий оружейников и кузнецов.

- Ой, я хочу пойти! - сердито заныла Миюри, услышав от одного из мальчиков-слуг поместья, что там будут также показывать мечи.

Коул, конечно, не стал ей потакать. Вытащив продолжавшую ворчать девушку в город, он просто чувствовал, что вся толпа течёт в одном направлении. Может, потому, что Миюри продолжала смотреть туда, где находились жилища ремесленников.

- Все идут на праздник, - с изрядным привкусом сарказма сказала она.

Но когда они подошли к собору, Коул опешил от того, что постоянная толпа, собиравшаяся здесь, никуда не делась, хотя и была не такой плотной, как во время полуденной мессы. Он подумал, что в ближайшие часы ситуация лишь усугубится, когда люди, заканчивая работу, будут присоединяться к вечерней мессе.

Он спросил об этом Хайленд, когда они встретились, и та лишь пожала плечами.

- Всё больше и больше людей собиралось ещё до рыцарей. Похоже, люди из соседних городов всеми силами стараются пожаловать в гости. Думаю, дело не в рыцарях, скорее, в том, что почти все часовни и церкви по всему королевству по-прежнему закрыты.

Если подсчитать, сколько дней прошло после недавних волнений в Раусборне, сейчас подошло время, когда страждущие верующие из близлежащих поселений, узнав об открытии собора, собрались и начали прибывать сюда.

- Хотя было бы лучше, если бы открыли свои двери и церкви в других городах.

- Папа, конечно, опасается возможности этого, но что ты скажешь о ситуации на самом деле? - спросил Коул.

Король со своими советниками решил, что время на стороне королевства.

- Возможно, что... Может, не хватает последней соломинки верблюду на спину, но пока ничего нового. До сих пор церкви открывались лишь в тех городах, в которых побывал ты. Понимаешь, почему сейчас тебе уделяют так много внимания? - немного поддразнила наследница. - Если всё зайдёт слишком далеко, то и этого хватит, чтобы Церковь стала укреплять свои позиции. Для нас было бы хорошо найти способ возобновить религиозные службы здесь, в королевстве, не слишком раздражая Церковь.

Три года - слишком много. Люди сами крестили младенцев, старейшины на местах путались, читая венчальные клятвы, родственники хоронили умерших и произносили слова молитвы, превозмогая слёзы и плохую память. А в это время двери церквей были закрыты, доходы их обитателям были отсечены, духовенство жило прежними запасами или покидало остров в поисках нового места, где можно было рассчитывать на бенефиции. Испытание терпением сродни осаде - ни одна из сторон не получала от этого никакого удовольствия.

- И я считаю, что истиной для многих этих церквей стало то, что внутри слишком пахнет гнилью, чтобы просто открыть двери. Это действительно прискорбно.

Даже аббатство Брондел, где Коул и Миюри побывали не так давно, было далеким от благой и честной жизни. Коул полагал, что монахи не доверяли ему и Миюри в большей степени, чем Хаскинс. И их ворота наверняка держались закрытыми не только из-за приказа Папы, но и из боязни разоблачения чего-либо из того, что эти двери таили. Когда-то им действительно пришлось продать что-то из накопленных богатств, потому что их недобросовестные деловые операции однажды привлекли внимание других лиц.

При этом ясно, что, если король напрямую обратится к закрытым церквям, он наверняка вызовет гнев папы. Что приведёт к более бурному развитию событий, чем вызвало разрешение на сбор налогов, выданное вторым наследником.

Коул думал, как было бы хорошо, если бы Церковь смогла очиститься, когда у него в голове появилось предчувствие чего-то. Он попытался определить, что это, в тот момент, когда заговорила Хайленд:

- И в то же время заставить папу сверкать мечом тоже было бы опасным, - вздохнула наследница. - Нет, давай завершим на хорошем, - улыбнулась она. - То, что ты сделал, действительно помогло в разрешении ситуации здесь.

- О, конечно, - без запинки ответил Коул и, скользнув по пришедшей в его головы мысли, продолжил. - Принимая во внимание возможность установления связи между вторым наследником и рыцарями, этот план значительно менее вреден возможными побочными последствиями.

- Мы не могли говорить об этом при Уинтшире, но... ставлю на то, что ты удивился, увидев Ив в поместье, не так ли?

Улыбка Хайленд показалась ему чуть виноватой, и Коул улыбнулся в ответ:

- Госпожу Ив, кажется, заметно раздражало, что мы, по её предположению, подозреваем её в интриганстве, но я считаю, что это было правильное решение.

- Кстати, она действительно не устраивает заговор ради того, чтобы рыцари работали на второго наследника?

- Она сказала, что связалась с архиепископом Ягине и оговорила с ним прибыль на условиях, соответствующих нашему плану. Она рассчитывает заработать на товарах, которые понадобятся рыцарям в будущем, а также на обмене денег из пожертвований, которые они могут получить.

На лице Хайленд отобразились смешанные чувства - отчасти удивление, отчасти облегчение.

- Думаю, ей всё подойдёт, если только это будет набивать ей карманы.

- Именно в этом смысле она надёжна.

Хайленд покачала головой в знак того, что ей трудно понять подобное.

- Но мы никак заранее не узнаем, когда и где мы можем столкнуться с помехами. Я бы хотел поскорее разобраться с переговорами.

Дело было в отношении к названию, а не к тому, к кому название относилось. Необходимо закрепить отношение как истину, пока горожане ещё без ума от рыцарей и пока рыцарей не начнут отвлекать излишние вопросы.

- Трудность в том, что с Уинтширом всегда кто-то рядом. Завтра с самого утра и весь день он будет занят с множеством людей, поэтому очень трудно что-то организовать скрытно.

- А если ночью? - спросила Миюри.

- Я недооценивала рыцарей, они чрезвычайно выучены, - ответила Хайленд устало. - При нём всегда, каждую ночь состоит страж. Хочу похвалить рыцарей Святого Крузы - они оправдывают своё звание, но сейчас это доставляет мне немало неприятностей.

Миюри искренне и простодушно пришла в восторг, услышав, насколько поразительными оказались рыцари.

- И днём рядом с ним везде охранник.

- Такие предосторожности... Может, Папа действительно собирается подослать убийц? - предположила влюблённая во всё авантюрное Миюри, но Хайленд улыбнулась почти прохладно.

- Может, они и это имеют в виду. Но если бы Папа действительно собирался сделать такое, то сомневаюсь, что рыцари вообще смогли бы покинуть остров и свободно отплыть. И он мог настичь их, пока они были в море.

- Может, король собирается подослать убийцу?

Улыбка Хайленд прокисла от слов Миюри. Сами рыцари считались с возможностью отправки убийц. Никто не обрадуется, если узнает, что сам по себе не имеет никакого значения.

- Как бы то ни было, сегодня рыцари весь день проведут на улице на празднике кузнецов и ремесленников. Завтра мы тоже не сможем поговорить. В действительности я рассчитываю, что смогу как-нибудь найти время послезавтра.

- Это долго.

Им очень повезло с той встречей во время полуденной мессы.

- Конечно. Посыльный от второго наследника уже может быть в пути прямо сейчас, когда мы говорим. Но рыцари ценят обещания больше, чем торговцы. Если мы обменяемся обещаниями, то, думаю, всё пройдёт хорошо.

Учитывая надёжность рыцарей, трудно представить, что Уинтшир так легко отменил бы уже принятое решение, даже если бы второй принц попытался переманить его на свою сторону.

- И всё же теперь всё, что мы можем сделать, это подождать, пока у Уинтшира не найдётся для нас времени. Я не хочу поторопить события и выдать наш план другим рыцарям. И я немедленно пошлю к королю вестового на быстрой лошади. Рыцари не друзья и не враги, поэтому я уверена, что его очень беспокоит их появление. Он наверняка будет рад услышать хорошие новости.

Даже если с военной точки зрения тридцать воинов немного значили, они могли послужить в роли символа. Как сказала раньше Миюри, рыцарь обладал силой тысячи солдат - в представлении людей. Король мог даже надеяться, что рыцари покинут королевство без лишней суеты, просто позволив кому-то другому взять на себя достижение этой цели.

Глядя в будущее, необходимо также учитывать отношения королевства с Церковью, о чём уже говорила Хайленд.

- Но ждать не означает сидеть без дела. Нам ещё надо выполнить некоторые процедуры по новому монастырю. У нас есть много дел, хорошо ли это или плохо, - Хайленд уважительно улыбнулась Коулу и повернулась к Миюри. - Ты купила всю мебель?

- Мм. Всё сделано, и я уже передала счёт госпоже Ив.

- Ты, в самом деле, дочь умелого торговца, верно?

- Верно ли? Да я чуть ли не решила сама стать торговцем.

Лоуренс был бы вне себя от счастья, услышь он такое.

- Всё же я слышал, что место, отведённое под строительство монастыря, запущено куда сильнее, чем мы предполагали...

И Коул рассказал Хайленд, что им поведала Шарон. Хайленд скривилась, будто попробовала кислого.

- Я слышала, что хотя место пустовало довольно давно, за ним должным образом ухаживали. Как только Шарон и Кларк передадут мне отчёт, посмотрю, не смогу ли я нанять работников.

Коул склонил голову в благодарность за всё, что она делала.

- Между прочим, - быстро произнесла Хайленд с драматическим оттенком в голосе, что наводило на некоторые размышления. - Как дела с гербом? Узнали что-нибудь интересное?

Она казалась не менее, а, может, и более заинтересованной в этом, чем они.

Коулу было приятно, что Хайленд так интересовалась их делами, но Миюри посмотрела на него с таким огнём в глазах, что ему стало не по себе.

- Я могу ей рассказать?

Он понял, что речь идёт о невероятных обстоятельствах, связанных с медведем. Он не думал, что Миюри допустит просчёт и раскроет свой и Хаскинса секрет, но ей хватило бы безрассудства рассказать о выводе, к которому она пришла.

- Только осторожней, не беспокой её слишком сильно.

Миюри восприняла это как разрешение говорить всё, что ей заблагорассудится, и пожаловалась Хайленд, как мало гербов с волками, затем перешла к медведям на гербах и даже добавила к этому предположение, что баран на гербе королевства мог иметь слишком короткую шерсть.

Хайленд слушала с удовольствием, то ли ей было интересно это узнать, то ли ей было приятно поговорить с Миюри.

Наблюдая за столь умиротворяющей беседой между ними, Коул повернулся к висящему на стене символу церкви и помолился за то, чтобы их совместный со старым рыцарем план удался.

В конечном счёте, Миюри всё же отправилась смотреть праздник святых покровителей, проводимый гильдиями, связанными с изготовлением мечей. Их план мог быть поставлен под угрозу, если какой-нибудь рыцарь увидел Коула и узнал его, потому ему не следовало рисковать с появлением на празднике, но к Миюри это не относилось. Коулу нечего было возразить, когда Миюри надавила на него этими доводами, он мог лишь с горечью смотреть, как она радостно отправляется на праздник. Уже после захода солнца Коул увидел её возвращение - с довольным лицом и с деревянным мечом на боку - и мог разве что вздохнуть.

На следующий день рыцарей позвали на празднование завершения ремонта огромного корабля крупной торговой гильдии. Миюри, конечно, хотела посмотреть на большой корабль и, само собой, возжелала пойти и туда. Коул, конечно, проиграл её молчаливому давлению, но зато в отсутствие Миюри он смог продолжить свой перевод Священного Писания в тихой комнате. Подумав, как их интересы дополняют друг друга, он без помех приступил к работе.

Вечером пришло письмо от Хайленд, она, наконец, разузнала о планах Уинтшира на следующий день.

Пройдёт специальное богослужение для духовенства из соседних приходов, и Уинтшир будет присутствовать как представитель рыцарей. Рядовые рыцари придут на обычную мессу, значит, выпадет время, когда Уинтшир, как и в прошлый раз, отделится от других рыцарей. В письме говорилось, что именно тогда они с Уинтширом завершат свою тайную договорённость, которая даст ход их действиям, и установят приблизительный план этих действий. Коул вкратце ознакомился с намётками - сначала предполагалось провести катехизис* в присутствии народа и произвести впечатление на народ последующим обсуждением. По любопытному совпадению Шарон говорила про то же самое. В житиях святых часто можно было встретить подобные события, и Коула сильно смущала мысль, что ему придётся играть такую роль.

※ Форма обучения, в которой чередуются вопросы с ответами на них.

Он сидел и перечитывал письмо, когда вдруг текст на бумаге заслонила голова Миюри.

- Что ты читаешь, брат?

- Ой!

Девушка умудрилась незаметно проскользнуть практически в его объятия. Его лицо тут же скривилось от запаха, перебив вопрос, когда она успела вернуться.

- Ох, Миюри, почему от тебя так несёт рыбой?

- Что? От меня? - выпустив уши и хвост, Миюри принюхалась к своей одежде. - Наверное, это потому, что меня кормили жареной рыбой по всей гавани. Это было просто восхитительно.

- Вечная беда...

Сверх того Миюри промокла, вероятно, из-за солёного и влажного морского ветра, находясь под которым, она весь день провела на берегу.

- Сходи, попроси воды для купания и вымойся.

- Ла-адно.

- Уши и хвост!

Выходя из комнаты, она демонстративно покачала головой и повиляла бёдрами, скрывая свои волчьи части - «сама знаю». Коул вздохнул из-за её выходки и начал писать письмо Хайленд.

Поскольку рыцари Святого Крузы и Предрассветный кардинал должны были проводить катехизис при народе, значит, им было нужно выбрать тему, понятную горожанам. Он просматривал Священное Писание, подбирая и записывая отрывки, которые подойдут лучше всего. У Уинтшира наверняка возникнут вопросы, связанные с верой, с которыми он хотел бы обратиться к людям, чтобы прояснить позицию рыцарей, поэтому Коул старался это учесть. Он снова открыл один из отрывков, практически выученный наизусть в процессе работы над переводом. Он старался вложить всё, что знал в своё письмо, а тем временем Миюри с шумом выливала горячую воду в большой чан, и ему требовалось немало усилий, чтобы не потерять нить рассуждений. Затем его чернила стали растекаться из-за густого пара.

- Брат, вымой мне волосы!

Миюри уже освободилась от одежды и была готова к купанию. Она совершенно не стеснялась, и Коул никак не мог прямо здесь рядом с ней заниматься богословскими катехизисами. Сдавшись, он отложил перо и закатал рукава:

- Э-хе-хе!

Коул взял кусок изысканного ароматизированного мыла, намылил достаточно пены и приступил к волосам Миюри. Она щекотливо извивалась, её волчий хвост крутился во все стороны, разбрызгивая воду.

Щенок, который никогда не отходил от Миюри, лежал в нескольких шагах от неё, вероятно, опасаясь воды в чане.

- А, да. Я отправила курицу присматривать за собором, чтобы убедиться, не ходят ли туда подозрительные люди.

- Что? - удивился Коул.

Миюри повернулась и посмотрела на него через отмытое горячей водой плечо.

- Брат, ты думал, я всё время только развлекалась?

Ответом ей послужило его молчание. Её хвост нарочно выплеснул воду ему на ногу.

- Я и сама искала подозрительных людей во время праздника, но ничего такого не заметила. Если бы плохой принц кого-то туда послал, я всё равно смогла бы распознать их в толпе.

Это могло показаться хвастовством юной девушки, но на самом деле Миюри была очень опытным охотником. А если она сказала, что ещё и попросила Шарон помочь, то это так и было на самом деле.

- Всё должно пройти хорошо, если ты всё не испортишь.

- Может, я не упомню слова из других представлений, но в катехизисах я силён.

Он изрядно волновался, что его могут втянуть во что-то слишком глубоко.

- О да, ты ещё дома набеседовался со старыми бородатыми типами.

- Ты всегда считала это пустой тратой времени, но, видишь, как это сейчас нам поможет?

Коул смыл пену с её волос, и она тут прижала волчьи уши к голове и заткнула свои человеческие уши, давая понять, что она больше его не слышит.

Ополоснув горячей водой её волосы ещё пару раз, он легонько похлопал её по худенькой спине - хоть рёбра пересчитывай.

- Так, остальное вымой сама.

- Аауу...

- Мне нужно дописать письмо. Мойся быстрее, пока вода не остыла.

Если открыть окно, воздух в комнате снова станет сухим. И Коул сможет сосредоточиться на письме.

Он вернулся к письму, стараясь не слышать жалоб Миюри, продолжавшей плескаться в чане.

- Эй, брат? - позвала она.

Он поднял голову и, обернувшись, увидел, что Миюри дразнит щенка, брызгая на него водой.

- Все рыцари выглядели так, будто им очень весело. Надеюсь, мальчик скоро вернётся к ним.

Она говорила о Родосе, парнишке, которому поручили доставить письмо с просьбой о помощи в аббатство Брондел. Коулу определённо хотелось бы, чтобы он ощутил восторженный приём, оказанный рыцарям жителями города.

- Я надеюсь, что они выдержат всё и в итоге смогут улыбнуться, - сказала Миюри и показала щенку свои клыки.

- Верно, - ответил Коул, от аромата мыла у него щекотало в носу.