Онлайн чтение книги Волчица и Пергамент Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
Эпилог

Этой ночью у Коула поднялся жар. Он лежал в постели, но ему чудилось, что Миюри, обратившаяся в волчицу, носит и носит его по лугам с высокой травой, стоявшей вокруг него стеной, отчего весь мир опрокидывался, и он, неспособный что-либо сделать с этим переворачивавшимся миром, всё время боялся упасть со спины Миюри, и его охватывал озноб.

Ему было трудно дышать, ломило всё тело, его мучила свинцовая тяжесть рук и ног. Он несколько раз просыпался, чтобы каждый раз с облегчением осознать, что опрокидывавшийся мир являлся лишь кошмаром, что трудности с дыханием, боль в теле и тяжесть в конечностях были вызваны тем, что он на самом деле крепко держался за Миюри. Он снова проваливался в сон и снова просыпался.

На третье утро жар, наконец, отступил.

- Первое правило в путешествии: если тебе нехорошо, ты должен сразу сказать об этом, - и Миюри приложила ко лбу Коула указательный палец. - Ты, знаешь ли, напугал меня до смерти! Шёл в церковь поговорить там с ними, вдруг закатываешь глаза и - бух! - в обморок.

Она была сердита, это потому что очень беспокоилась о нём. Поэтому Коул взял её руку и крепко прижал к себе.

- Прости.

- Ммм! Э-э... ладно, ладно...

Миюри всегда очень хорошо его поддерживала, но он был смущён тем, что он всё время, пока был в бреду, держался за неё. Её хвост неловко двигался, помахивая кончиком. Она почувствовала, что что-то не так, и её хвост замер.

- У тебя были кошмары?..

Коул, словно ждал этих слов, крепко обнял её худое тело и отпустил.

- Верно.

Миюри, свернувшись клубочком, прильнула к нему.

- Я здесь.

Это прозвучало очень успокаивающе, но он не смог не засмеяться, потому что по большей части причиной его кошмаров была сиделка Миюри, старавшаяся не упустить возможности уснуть на его груди.

- Достопочтенный Нордстоун и остальные... что с ними?

Рыцарь Миюри тоже нуждался в отдыхе, она пристроилась поуютней и ответила:

- Помнишь, что почти все в городе на стороне дедушки?

- Помню.

Коул услышал, что Нордстоун и Миюри, покинув хижину, стали свидетелями нападения горожан на людей епископа. Именно этот шум со стороны леса и слышали все у хижины, когда людям церкви преградили путь.

- В городе были серьёзные волнения, в конце концов, церковникам пришлось отказаться от суда за ересь.

А потом во время официальной встречи со Стефаном Коул из-за жара потерял сознание.

- Но дедушка признал, что занимался контрабандой, и этот - его Стефаном зовут? - со слезами предложил ему покинуть Рабон, чтобы не быть наказанным, и дедушка принял это.

Таким образом, епископ не потеряет лица, правильное решение.

- Этот аристократ-плакса принял решение прогнать дедушку, но он не знал, кто приготовил гору пшеницы и много ещё чего-то и переправил это на крысиный корабль. Когда корабль покидал порт, его провожали только горожане, а потом тот человек, который плохо себя ведёт, на лошади скакал за кораблём по берегу.

Похоже, Стефан не был неблагодарным, он лишь беспокоился о благополучии своей земли. Как представитель правопорядка он не мог проводить Нордстоуна открыто, как другие люди.

- Я слышала от Язона, что все селяне, занимающиеся пшеницей, знают про удобрения. Но это они держат в тайне, чтобы другие не смогли сделать то же самое, однако контрабандного корабля больше нет. Им придётся использовать кости свиней и овец. Расходы возрастут, а рост цены на пшеницу доставил головной боли Язону, когда он услышал об этом. То же будет и с блондинкой.

Для Ив и Хайленд, которым надо будет закупать пшеницу, это действительно плохая новость.

- А что с госпожой Иленией и остальными?

- Противная курица немедленно вернулась в Раусборн. Сестрица Иления захотела увидеть бумаги, увезённые из дома дедушки, и пошла на корабль Вадена.

- О, она тоже собралась на запад?

Миюри, совершенно утратив рыцарское достоинство и вернувшись к состоянию непослушной девчонки, обняла руку Коула и лишь потом ответила:

- Дедушка вместе с остальными, кажется, собирается во дворец, чтобы собрать средства на плавание на запад. Они не искали для этого тебя, потому что не хотели, чтобы тебя считали связанным с ними.

Это сказала с радостью та, которая вместе с Нордстоуном собиралась разобраться с людьми епископа, пришедшими схватить старика. У Коула нежелание Нордстоуна встретиться с ним перед отплытием оставляло иное впечатление.

- Брат, - игриво проворковала Миюри, - давай поскорей вернёмся. В Раусборне всё живее и веселее.

Сказав это, она, однако, не спешила покинуть постель.

- В общем, со всем этим здесь... мм, улажено...

Она сбилась, словно говорила спросонья, но это напомнило Коулу о комнате в хижине Нордстоуна. Коул не умел скрывать, а Миюри обладала волчьими глазами и ушами. Он не рассказал ей о том, что там случилось, а она, казалось, не замечала, что у него в голове что-то происходит, и потому он всё ещё подозревал, что это было просто наваждением.

Наваждением самого Коула или наваждением, внушённым алхимиком?

Он полагал, что если на той стороне западного моря окажется новый мир, удастся разрешить противостояние Церкви и королевства, вызвавшее серьёзные потрясения в мире. Но если то наваждение было явью, можно было, вероятно, ожидать потрясений посерьёзней и посложней.

- Миюри, - Коул не знал, устала ли, потому что заботилась о нём, или потому что утрясала вопросы с Язоном, пока его мучил жар, но было похоже, что она вот-вот уснёт, и лишь шевельнувшееся волчье ухо подсказало ему, что она слушает. - Мне... Если мне снова приснится кошмар, ты спасёшь меня?

Её тело несколько раз дрогнуло, скорее всего, от беззвучного смеха.

- Брат, - Миюри, лёжа под одеялом Коула, подняла голову и посмотрела на него своими красноватыми глазами, взгляд которых был почти непереносим. - Я твой рыцарь, ты не забыл этого?

Даже когда он упал в мрачное, ледяное море, серебристая волчица прыгнула за ним. Её слова не лгали.

- Тогда быстро встаём и прощаемся с достопочтенным Стефаном.

- Что?

Коул сдвинул одеяло и сел на кровати, Миюри от холода съёжилась.

- Давай же, ну, вставай. Ты не хотела вернуться в Раусборн? Солнце уже высоко, и мне нужно ещё написать письма, чтобы поблагодарить господина Кимана и госпожу Диану, нам не стоит терять времени.

- Ты-то спал всё это время, это хорошо, да?

Коул, не обратив внимания на возражения Миюри, открыл окно, чтобы освежить воздух. Ясное голубое небо висело над залитым солнцем портом города Рабон, от берега и до горизонта раскинулось море небесного цвета.

Коул считал, что в этом мире многие грезили о том, что там, по ту сторону небесно-голубого моря. И есть те, кто мечтает больше, чем Миюри.

- Брат, сначала поедим!

Он повернул голову, чтобы увидеть, как Миюри энергично встаёт с кровати. Какой бы сложной ни была ситуация, пока он видит на её лице эту невинную улыбку, он пойдёт с ней. Коул был уверен, что скоро ему придётся поговорить с Миюри о том, что он видел в хижине Нордстоуна. В этот момент она не должна испугаться, её это должно так взволновать, что поднимется каждая шерстинка на её хвосте. Одна мысль об этом заставила его ощутить страх, который был с ним эти три дня, когда он лежал в жару.

- Верно, - сказал Коул, беря плащ. - Ты же пошла с достопочтенным Нордстоуном сражаться с людьми, которых привела церковь? Хотя ты и не повоевала...Но от того места донеслось изрядно шума, как там всё было?

- О, только послушай! Этот дедушка действительно прекрасен! - воскликнула Миюри, совсем забыв про достоинство рыцаря, и потащила Коула за руку из комнаты. - Дедушка тогда громко прокричал...

Он держал её за руку и слушал, что она рассказывала.

Ему привиделся сон, способный перевернуть мир. В этом мире ещё остались великие тайны, способные поразить весь свет. Более значимые, чем противостояние Церкви и королевства.

- Я хочу значить что-то ещё для моего брата!

С этим Коул просто не мог согласиться. Но он верил, пока этот сребровласый рыцарь рядом с ним, он сможет двигаться вперёд.

- Кстати, брат, я ещё очень хочу легендарный меч!

Он улыбнулся Миюри и снова открыл дверь во внешний мир.

В этом огромном мире их ждало ещё много неизвестного.