Прежде чем они открыли глаза, оба парчовых императора выглядели совершенно одинаково.
Никакой другой разницы не существовало, кроме того, как один был одет в белое, а другой-в Черное.
Даже их атаки, убившие этих дьяволов, имели полное сходство.
И все же после того, как они открывали глаза, их можно было легко отличить друг от друга.
В глазах облаченного в белую парчу Императора можно было увидеть различные эмоции, которые включали гнев, печаль, радость и благожелательность, охватывая широкий спектр.
Можно было бы буквально задохнуться от того, как столько эмоций может одновременно существовать во взгляде человека.
Одетый в Черное парчовый император был полной противоположностью ему, поскольку его взгляд был безразличен, полностью лишен каких-либо колебаний эмоций.
Он не походил на живое существо, когда смотрел на другие формы жизни, как на неодушевленные предметы.
Хотя в его взгляде явно не было ни жестокости, ни злобы, это заставляло невольно вздрагивать, когда они смотрели на него.
Открыв глаза, одетый в белую парчу император сначала посмотрел на Мэн Вана, его глаза были полны доброжелательности и любви: “Не бойся, Вань. Все в порядке.”
Затем он посмотрел на Ян Чжаогэ с его довольно сложным настроением: «действительно исключительный, маленький друг Ян.”
Одетый в Черное парчовый император сначала взглянул на четыре великих небесных флага, прежде чем равнодушно взглянуть на Янь Чжаогэ и Мэн Вана.
Взгляд облаченного в черную парчу императора был совершенно лишен тепла, да и вообще чего бы то ни было.
Флаг четырех великих небес, который трясся над ними, наконец превратился в полосу света и со свистом улетел вдаль.
Взглянув на Янь Чжаогэ, Мэн Вана и одетого в белое парчового императора, одетый в Черное парчовый император, не говоря ни слова, помчался за четырьмя великими небесными флагами.
“Мы поговорим более подробно, когда представится такая возможность,-глядя на Янь Чжаогэ и Мэн Вана, вздохнул облаченный в белую парчу император, прежде чем тоже пуститься в погоню.
Поле боя, которое еще минуту назад было хаотичным, теперь успокоилось.
Ян Чжаогэ прикрыл рукой лоб и посмотрел вслед двум императорам, когда они исчезли вдали, затем повернулся и сказал Мэн Ваню: “дело не в том, что одетый в белую парчу император не хочет утешить тебя. И все же, если флаг четырех великих небес окажется в руках облаченного в черную парчу императора, вы окажетесь в чрезвычайно опасном положении.”
“Чтобы обеспечить безопасность тебе и Красному Лотосу Фу, этот одетый в белое парчовый император может только поставить флаг четырех великих небес в качестве своего главного приоритета.”
“Конечно, у него определенно есть глубокие чувства к сопровождающему его оружию многих лет. В конце концов, четыре великих небесных флага были с ним гораздо дольше, чем даже объединенные века вас и Красного лотоса Фу.”
Услышав это, Мэн Ван выдавил улыбку: “старший брат Янь, ты же знаешь, что меня это не касается. Я просто хочу знать что именно случилось с отцом…”
Ян Чжаогэ извлек остатки Великого иллюзорного пространственного грома среди космоса и объяснил: «проще говоря, душа парчового императора полностью раскололась надвое. С помощью дьявольской Ци девяти нижних миров его тело было разрушено и перековано, так как теперь он превратился в две различные сущности.”
«Их память и база знаний, а также боевые искусства, которыми они владеют, являются одинаковыми, поскольку единственное различие заключается в их сознании и личности.”
Ян Чжаогэ причмокнул губами: «похоже, что тот, кто одет в белое, чувствует, тогда как черный следует бесчувственным путем.”
Мэн Ван тихо спросил: «Что будет после этого?”
“После этого между ними начнется состязание в превосходстве, — сказал Ян Чжаогэ. — только победитель получит шанс продвинуться дальше. В противном случае их культивационные базы станут застойными.”
“Эти двое сейчас равны по силе. Хотя они оба все еще истинные бессмертные, они слабее, чем до того, как их разделили на две части. И все же прежнего изъяна и слабости в их сознании больше не существует.”
Ян Чжаогэ пожал плечами “ » Конечно, их нынешняя слабость все еще только относительно других истинных Бессмертных и его самого ранее. По сравнению с воинственными практиками человеческого мира, все еще нет никакой основы для сравнения. Разрыв между человеческим и бессмертным царствами-это то, что есть в конце дня.”
Мэн Ван моргнула, почувствовав, что он не договорил.
Схватка между одетыми в Черное и белое парчовыми императорами, вероятно, не закончится просто победой и поражением.
Даже если кто-то был признан лучшим в этом соревновании, это также решало, кто будет жить или умрет.
Победитель этого состязания имел шанс продвинуться дальше. Это было фактически равносильно тому, кто выжил в их схватке.
Другими словами, только единственный оставшийся в живых сможет увидеть прогресс.
Это было потому, что ни один из них не был клоном другой стороны.
— Получение Победы-это только первый шаг для них, — Ян Чжаогэ сжал дрейфующие молнии в маленькое грозовое облако, прежде чем хранить их, говоря: “победитель будет обладать полным контролем над собой, как и раньше.”
«Несмотря на то, что их умы объединены, раны, образовавшиеся из-за отклонения культивирования, все еще останутся. Им придется залечить свои раны, если они действительно хотят продолжать развивать свои базы культивирования.”
“Для того, чтобы они сделали это, все еще нужно сделать то, что должно быть сделано, например…-Ян Чжаогэ посмотрел на Мэн Вана, — если император в черной парче победит, он все равно попытается избавиться от тебя и твоей сестры.”
Более того, он хотел бы убить Янь ди, борясь и очищая его великое облако великолепия простоты.
Без великого облака простоты и великолепия вершина истинного Бессмертного царства была бы пределом для парчового императора, который шел бесчувственным путем.
Только с великим облаком простоты и великолепия он сможет продвинуться дальше и встать на один уровень с тремя монархами.
Мэн Ван кивнула, чтобы показать свое понимание, прежде чем спросить: “А что, если тогда победит тот, кто одет в белое?”
“Одетый в белое … -откровенно сказал Ян Чжаогэ, — хотя я не могу быть уверен во многом другом, я могу с уверенностью сказать, что если именно одетый в белое парчовый император в конечном счете обеспечит победу, то вам и вашей сестре, по крайней мере, не будет угрожать никакая опасность.”
Мэн Ван снова заставил себя улыбнуться.
“Возможно, даже сам облаченный в белую парчу император не знает, как действовать дальше, — мягко сказал Ян Чжаогэ. — именно из-за этой неуверенности бесчувственная часть его души постепенно взяла верх раньше, когда ее еще предстояло разделить надвое.”
По сравнению с Дао, где чувство было воспринято, независимо от реальных трудностей, бесчувственное Дао, казалось, представляло собой по крайней мере ясное видение.
Между тем, чувство Дао, казалось, повлекло за собой только путь смерти, поскольку никакого решения найти не удалось.
Ян Чжаогэ глубоко подозревал, что в то время как высшим фигурам мира за пределами миров это может не понравиться, большинство из них были бы счастливы увидеть парчового императора, идущего бесчувственным путем.
Это означало бы, что существует вероятность того, что парчовый император когда-нибудь станет новым монархом, возможно, продолжая подниматься еще выше.
Для даосизма, который сильно пришел в упадок после великого бедствия, он, естественно, был тем больше, чем веселее в случае их пиковых экспертов.
Тем не менее, это определенно было только предположением, что Янь ди и облако великолепия Великой простоты не были вовлечены.
Если бы этот вопрос касался Ян ди, то не только повелитель мечей никогда бы не согласился, но и другим шишкам пришлось бы дважды подумать.
Потенциал и сила Ян ди, естественно, не требовали объяснений.
“Хотя это и эгоизм, но я все же надеюсь, что мой облаченный в белое отец сможет одержать победу…-вздохнул Мэн Ван, откровенно говоря.
Ян Чжаогэ улыбнулся: «Конечно. Все вышло из-под вашего контроля, когда вы пришли к этой грязной ситуации в первую очередь.”
Мэн Ван посмотрел на Янь Чжаогэ: «старший брат Янь, ты с самого начала замышлял это?”
“Все было более или менее предсказано мной, — Ян Чжаогэ взмахнул руками, — но это никогда не было моей первоначальной целью. Я действовал, чтобы помешать бесчувственной стороне парчового императора, но борьба, развернувшаяся внутри него, была уже очень жестокой. Это привело к той ситуации, которую мы видим сейчас.”
Убрав остатки Великого иллюзорного пространственного Грома, он взял с собой Мэн Вана, покидая их нынешнее местоположение “ » хотя это было не очень идеально, сейчас ситуация тоже неплохая. С белым парчовым императором, чтобы ограничить этого черного парчового императора, все гораздо более гладко для всех, так как есть также гораздо больше места для работы вокруг вещей.”
— И все же мы не можем полностью игнорировать вещи такими, какие они есть. В противном случае, я лично считаю, что у одетого в Черное парчового императора больше шансов выиграть этот конкурс.”
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления