Онлайн чтение книги Военная хроника маленькой девочки The Saga of Tanya the Evil
Глава 3 - Дозор на Рейне

РЕЙНСКИЙ ФРОНТ

Небо над Рейнским фронтом. Среди магов, парящих в нём, находится и магический младший лейтенант Таня Дегуршафф. Если что-то и выделяет её среди остальных — это то, что ей было приказано летать в одиночку.

Почему мне дали подобные приказы?

Потому что верхи — идиоты.

Итак, я облетаю линии фронта одна.

Вся грустная история о том, как я оказалась отправлена сюда, может быть выражена в трёх предложениях. Возможно, это неожиданно для Империи. Но как та, кого спешно выбрали для передислокации из-за нехватки предусмотрительности у верхов, я не могу и в самом деле просто списать это на «непредвиденный поворот событий».

Я на своём собственном опыте против Альянса Энтент на северном фронте поняла, что в небе нет укрытия. Из того, что ты можешь использвать, облака ближе всего к этому понятию. И касательно защиты, магам повезло, что они крепкие.

Но лишь то, что я стойкая, ещё не означает, что бессмертная. Если кто-то попросит меня стать перед бронебойной снайперской винтовкой или пулемётом с калибром, превышающим определённый масштаб, моим ответом будет твёрдое «нет». Сольные назначения для магов хуже, чем для любого другого рода войск. Тем не менее, начальство приказало Тане лететь одной, в надежде потянуть время для стратегической отсрочки.

Как может низший лейтенант уклониться от приказа? Всё, что я могу делать — придерживаться устава работодателя, словно наёмная работница. Я хочу заплакать от отсутствия такого благородного концепта — права солдата на отказ. Что касается моих воздушно-боевых манёвров, усердные тренировки в училище принесли мне Значок мастерства воздушного боя. На этом этапе, ныть, что я не умею летать — уже несостоятельная тактика. Итак, как бы отвратно ей ни было, Таня, тем не менее, спешно вылетела впереди наземных сил. Она будет осуществлять заблаговременное воздушное предупреждение, а также служить разведчиком для ранней линии оповещения. Центр диспетчерского управления Западной группы армий дал ей позывной «Хокай[✱]Хокай — от англ. «Hawkeye» (Соколиный глаз).». Конечно же, он предпочтительнее чем «Фея».

— Хокай 03 вызывает командный пункт. Пожалуйста, ответьте.

Хокай 03 — мой временный позывной как члена команды раннего оповещения. С глазами как у сокола, моя работа заключается в том, чтобы лететь впереди в поиске врагов и извещать об их обнаружении наступающие войска. Помимо этого мне полагается держать заданную дистанцию от приближающегося врага и продолжать собирать разведданные. В зависимости от ситуации, мои обязанности могут иногда включать принятие на себя роли передового авиадиспетчера, чтобы направлять группы прямой поддержки.

Правда, к моему сожалению, должна признать, что эта работа куда сложнее, чем я её представляла. Я не осознавала, что мне придётся работать так тяжело, просто чтобы связаться с авиадиспетчером области, в которую я была назначена.

— Хокай 03 вызывает командный пункт. Пожалуйста, ответьте.

С тех пор как произошла внезапная атака, радиообмен становится всё более и более хаотичным. Помня об этом, наверное, мне повезло, что наземный диспетчер, в конце концов, отвечает на один из повторяющихся — и изводящих — Таниных вызовов.

— Это седьмое временное полевое командование. Позывной Ящер 08. Приём плохой, но не проблема. Хокай 03, посылайте ваш траффик.

Практически каждый вид боевого подразделения, атакующий наземные силы, хочет вынести вражеские глаза в небе — воздушных магов — в первую очередь. Ситуация по сути такая же, как и та, которую я испытала на моём задании в Нордене. Если армии не удастся обеспечить воздушное и магическое превосходство, это будет равносильно потере зрения. За одинокими магическими офицерами охотятся больше, чем за каким-либо другим родом войск.

В военной операции первоочередной задачей, как правило, является устранение помех, непозволительно ничем пренебрегать.

— Принято, Ящер 08. Я также слышу вас со своей стороны. Начинаю миссию поддержки немедленно.

— Спасибо, Хокай 03. Рад, что вы у нас есть. Нам была нужна ещё одна пара глаз.

И это делает происходящее далее ещё хуже. Теперь я должна подавить возбуждение войск, которые искренне заведены оттого, что получили приличную поддержку.

— Хокай 03 — Ящеру 08. Извините, что говорю это так сразу, но не ожидайте от меня много проку, в конечном счёте. Я заметила большую группу, быстро приближающуюся спереди.

Как маг-одиночка под натиском врага, это не в моих силах. Если меня атакуют в тот же миг, как я прибуду, то мне придётся защищаться, прежде чем я смогу предоставить поддержку разведданными.

У Тани, честно говоря, нет ни малейшего желания принимать на себя бессмысленные риски из какого-то там желания пожертвовать собой ради высшей цели. Она фокусируется на своей безопасности так сильно, как только может. В любом случае, если необходимо лететь в одиночку, то в момент, когда обнаружение врага подтверждено, бегство становится главным приоритетом.

Так что хоть мне и ненавистно привлекать внимание, я набираю высоту, используя мощь вычислительной сферы Модель 95, выданной мне для полевых испытаний. Как всегда, я пользуюсь преимуществом своих способностей к ускорению и поднимаюсь до определённой точки, откуда могу стрелой рвануться ввысь, вне досягаемости любой вражеской авиации, посланной за мной. В то же время, в преддверии зенитного огня с земли я формирую вокруг себя лучшую защитную плёнку, на какую только способна; одиночное попадание — наверное, всё, что я получу.

Высота, выбранная мной для выживания, составляет восемь тысяч футов. Это верхний предел для боевых операций, который стал возможен благодаря защите Господа и Модели 95. Согласно сумасшедшему учёному, она — плод чудесного сотрудничества между десницей Божьей и человеческой, но детали того, как эта технологическая инновация была получена, крайне неприятны для определённой свободолюбивой личности. Это устройство не только проклято — наиболее раздражающая часть состоит в том, что у Тани нет надежды избежать долга быть её посвящённой испытательницей, поскольку она — единственная, кто может ею пользоваться.

Ну, можно взглянуть на ситуацию с другой стороны; кто-то мог бы описать её как «оберегаемую провидением» или «благословлённую», но Таня непреклонно отказывается думать о ней в таком свете. Для этого есть причины, о которых я не хочу и говорить.

В манге, которую мне довелось читать много лет назад, член преступного синдиката шептал, что секреты делают женщину прекрасной, но это — отъявленная ложь. Чем больше Таня использует эту сферу, тем глубже та запечатлевает эту «веру», или что бы то ни было, в её разуме. Не имея выбора кроме как восхвалять Господа, я до смерти хочу, чтобы моё внутреннее «Я» снова стало свободным.

Ну, прежде чем начну слишком задумываться о подобных вещах, мне следует хотя бы выполнить предстоящую мне работу. Пора перейти к делу. Вот что значит быть преследуемой реальностью до потери своей внутренней свободы.

— Группа магов численностью примерно с взвод быстро приближается на три часа[✱]На три часа — на западе принято указывать направление «по циферблату», имея в виду направление, на которое указывала бы часовая стрелка, показывающая данное время. Так, «приближается на три часа» означает «приближается точно с востока» (или справа)..

Таня передаёт наземному управлению то, что она может наблюдать о враге, набирая высоту, издавая скрежет зубами и неистово проклиная некомпетентность верхов в своей голове.

Таня находится здесь с мишенью на спине из-за их неспособности заметить атаку Франкской Республики, приходящую с запада. Их смертельнейшей ошибкой стала отправка сил для того, чтобы безоговорочно растоптать Альянс Энтент. В своём желании ещё более великого военного достижения они предано следовали теориям концентрации сил, навязывая бой. Некоторые даже имели заблуждения об аннексии, как видно.

Благодаря этому они оставили собственную страну незащищённой, тупо приглашая вторжение с запада. Я могу лишь смеяться.

Как правило, согласно оборонному плану Империи, для севера вполне приемлемо сосредоточиться лишь на задерживающих действиях. Северная группа армий ответственна за северо-восточный фронт; в последнее время бытует мнение, что они должны поддержать Восточную группу армий против главного потенциального врага Империи — Федерации. Если бы каждая отдельно взятая группа армий ставила в приоритет оборону, подкрепления поступали бы лишь спорадически[✱]Спорадически — нерегулярно, случайно., и не было бы надежды на достижение полной победы.

Итак, Генеральный Штаб, похоже, замыслил воспользоваться преимуществом неожиданного полномасштабного вторжения и сразить Альянс Энтент одним ударом, мобилизуя резервы в огромных размерах.

Мобилизация столь многих войск, однако, быстро изменила ситуацию. «Искусство войны — жизненная необходимость для государства», но проведённая Империей безрассудно храбрая мобилизация продемонстрировала недальновидность в то время, когда установленная национальная стратегия взывала к осторожности; хотела она того или нет, её действия спровоцировали окружающие страны.

Точно так же, как Империя надеялась активно вынести Альянс Энтент, дабы в будущем заполучить преимущества в национальной обороне, Франкская Республика решила воспользоваться преимуществом того, что Империя открылась, и сама запустила упреждающий удар. Только идиот сказал бы, что не видел его приближения.

Для Империи мобилизация наверняка ставила целью разрешить проблемы между ней и Альянсом Энтент. Соседние страны, однако, нервничали из-за Имперской вездесущей заинтересованности в наращивании своей военной мощи и считали перспективу выхода из окружения ужасающей. Не говоря уже о том, что Франкская Республика к западу была неспособна узреть общую цель Империи. Затяжные приграничные конфликты и территориальные разногласия между ними двумя вылились в локализованные стычки во множестве случаев в прошлом.

Цепи, связывающие загнанную в угол Империю, начали ослабевать, и что случится, если хозяина нет дома, поскольку он пытается их сбросить? Полностью осведомлённая о разрыве между собственной военной мощью и таковой у врага, Франкская Республика верила, что не может упустить этот шанс.

По иронии, она поступила совсем наоборот, нежели Империя, с её обширными дебатами о том, стоит или нет вырываться из существующей военной стратегии. У Франкской Республики не было выбора, кроме как пойти в наступление для обеспечения эффективности собственной стратегии.

— У меня также наземное подразделение размером с батальон, на один час. А ещё множество неопознанных летающих объектов быстро приближается.

Вот как Таня окончила тем, что, встречая рои вражеских магов, летела, вынужденная использовать эту новую сферу, чего ей вовсе не хотелось.

— Ящер 08, принято. Немедленно выполняйте манёвр уклонения.

Отношения между Империей и Франкской Республикой таковы, что они обе имеют хорошее представление о картах в руках друг друга. Естественно, Франкская Республика может предвидеть, что Империя будет противостоять окружению, используя стратегию внутренних линий. В результате её оборонная доктрина всецело сосредоточена на том, как сокрушить стратегию внутренних линий своего потенциального врага.

Решение оказалось довольно простым. Прежде, чем Империя закончит свою крупномасштабную мобилизацию, ядро постоянной армии Республики штурмовало и захватило бы западный регион Империи, источник большей части её индустриальной и военной мощи. Это бы кардинально урезало военный потенциал Империи. Стратегия Республики также включает в себя принятие действий в том случае, если Империя вторгнется в третью страну.

Строго говоря, позиция Республики не оставляет иного выхода, кроме как ограничить все действия до реакции на Империю. Если лидеры оставят ситуацию без внимания, то со временем будут вынуждены бороться с Империей, свободной от северо-восточного давления. Итак, им пришлось действовать сейчас, пока они всё ещё могли взять верх.

О, до меня дошло. С чисто исторической точки зрения, можно сказать, что северный фронт будет решён одним махом. Это действительно заняло бы лишь мгновение. Любой со здравым смыслом, даже дилетант, мог ясно видеть, что война скоро закончится.

Сопротивление Альянса Энтент ничего бы не изменило, и ему пришлось бы сдаться на милость Империи. Этот прогноз будущего слишком реалистичен, чтоб иметь изъян в анализе, но специалист сказал бы вам, что он не совсем верен. Несколько месяцев — довольно быстро для разрушения страны, но стратегически это слишком, слишком долго для того, чтобы держать свои основные силы связанными.

Через несколько недель мобилизация будет завершена, и войска смогут выступить в огромной численности. В данных обстоятельствах наступление стало бы соблазнительным вариантом для Франкской Республики. Это сродни Имперской убеждённости в том, что она может использовать Норденский ТВД для того, чтобы разбить оковы, связывающие её до оборонной политики в течение многих лет. Франкская Республика в равной степени уверена, что этим единым ходом сможет устранить значительную угрозу, так долго досаждавшую её отечественной государственной обороне.

Империя ставит в приоритет победу в Норденском ТВД. Иными словами, верхи настаивают на том, что это — стратегическое решение… По правде говоря, они либо по глупости не предвидели этот сценарий, либо он ими рассматривался, и они недооценили вероятность.

Война направлялась опрометчиво, в первую очередь. Тупые радиостанции и газеты праздновали стремительную победу в Норденском ТВД дерьмом вроде: «Это — Имперский секретный план по избеганию войны на несколько фронтов, и рёв артиллерии возвещает рождение нового мирового порядка», — и благодаря внезапной атаке сейчас они разбрасываются ежедневной пропагандой про дьявольскую Франкскую Республику. Но людей на линиях фронта не заботит пропаганда; она годится лишь для сочинения шуток про начальство, чтобы убить время в окопах. Они хотят заорать: «Если вы можете позволить себе вещать пропаганду по всей линии фронта, то лучше привезите сюда больше людей и припасов». Именно они окажутся в неприятностях, если верхи продолжат спорить о причинах и идеалах вместо того, чтобы встретить реальность лицом к лицу.

— Похоже, маги в авангарде заметили меня. Они продолжают быстро приближаться.

Реальность проста и жестока. Силы в Западном ТВД, по сути — боксёрская груша до тех пор, пока основные силы не вернутся. Империя достигла предела своих ресурсов. Доказательство — специальное развёртывание инструкторского отделения из внутригосударственных сил и оценочного подразделения, определяющего практичность моделей перед выпуском в серийное производство.

Фактически, инструкторские и исследовательски-ориентированные подразделения предназначены для улучшения общего качества армии, работая в тылу, а не для сражения на фронте. Посылать их бой — обычно табу, которое станет нарушать лишь страна на краю гибели. Конечно, эти подразделения умелые во всём, что делает их прекрасно подходящими для решения проблем. И вот почему, когда страна в панике от неожиданного развития событий, Таня была брошена из тыловой исследовательской лаборатории прямо на передовую.

— Ящер 08 — Хокай 03. Мы вышлем подкрепления немедленно.

— Хокай 03 — Ящеру 08. Я ценю это, но не стану отбиваться, — даёт Таня знать, быстро начиная отступать. Ей позволено бежать в этот раз. Нет нужды крепиться.

— Покидаю данное воздушное пространство.

— Хокай 03, удачи!

На поле боя прибывающие подкрепления могут казаться чем-то вроде луча надежды, но я слишком хорошо знаю и по собственному, и по историческому опыту, что они, как правило, не приходят вовремя. Вершина тупости — рассчитывать на ненадёжную поддержку и рисковать своей шкурой, принимая желаемое за действительное, так что я всецело уделяю внимание бегству.

— Хокай 03, принято.

Сданные мне карты обескураживают, но я знаю, что мне необходимо смотреть реальности в лицо, даже если она отбивает у меня мотивацию до такой степени, что хочется гримасничать. Нетерпение и конфликт в голубых глазах Тани напоминают оные у философа, жаждущего постичь мудрость человечества; стон, срывающийся с её прелестных уст таким незрелым голоском, её негодование нечестностью ситуации — всё воплощает невинность ребёнка.

— …Эх…

Беспокойства Тани Дегуршафф довольно просты. Она разгневана, что навешенные на неё обязанности превышают её оклад, и расстроена своим злым рабочим местом, не удовлетворяющим стандартам безопасности. Она благосклонно относится к существованию профсоюзов и всем своим сердцем за создание трудовых законов.

Часть проблемы заключается в моём личном конфликте с армейской целенаправленной рациональностью. Вооружённые силы обычно выдают лётному личному составу высококалорийные диеты в качестве средства снятия усталости и сохранения концентрации, необходимой, чтобы выдержать напряжённый бой дни напролёт, и это прекрасно. В Империи маги и пилоты также получают высококалорийные диеты.

Но я не совсем уверена, что хочу, чтоб они заставили меня подсесть на Pervitin[✱]Pervitin — название метамфетамина (наркотика) в Германии времён Второй мировой войны, активно использовавшегося Вермахтом, особенно лётчиками Люфтваффе.. И «нерешительность» даже и рядом не стоит с тем чувством, которое я испытываю насчёт моей вычислительной сферы в качестве козырной карты. Продукт коллаборации между Существом Икс и сумасшедшим учёным может отравить мой острый ум куда более коварным образом, нежели любой наркотик. Честно говоря, мне бы следовало от неё избавиться.

Вот насколько отчаянно я не хочу использовать Модель 95. Я поистине ненавижу идею о том, чтобы полагаться на эту проклятую вычислительную сферу, пропитанную Божьей милостью. Но что если она мне понадобится для выживания? Воистину трудный выбор.

Это должен был оказаться самый обычный день для 228-й разведывательной магической роты под командованием старшего лейтенанта Михеля Хосмана. Франкская Республика успешно провела внезапную атаку, и эта рота являлась их самой передовой гвардией. Даже если «сюрприз» начинал местами стихать, и миссия превращалась в штурм, обязанность служить передовым подразделением не изменилась.

«Сокрушите глаза армии Империи, пытающейся оправиться от хаоса, и отрежьте их линии связи, пока вы там», — их задача заключалась в изоляции врага и предотвращении формирования организованной линии сопротивления, что позволило бы идущим следом войскам расширить брешь. Это было то же самое задание, которое эти ветераны и старший лейтенант Хосман получали вчера. Тем не менее, на реальном поле боя, в отличие от военных фильмов или романов, нет предзнаменований того, что случится далее.

— Гольф 01 вызывает КП. Я натолкнулся на вражеского часового.

— КП, принято. Мы думаем, что это локальная непосредственная поддержка. По устранению, продолжите поиск вражеских основных сил.

— Удача не на стороне того парня, — таково было первое впечатление старшего лейтенанта Хосмана. В конце концов, часовой оказался против целой роты магов — и не какой-нибудь, а Хосмана — авангарда целой армии. Это, очевидно, не была честная битва. Вот почему вражеский маг сосредоточился на бегстве, как только заметил приближение роты.

Видя такой ответ, Хосман немедленно признал, что их противник был крайне талантлив и превосходен в принятии быстрых решений; маг-одиночка уже поднялся до непрактичной высоты в восемь тысяч футов. И вот почему Хосман не мог не считать врага невезучим: Солдаты никогда не жили долго без удачи, неважно насколько умелыми они были.

— Гольф 01, принято. Но тот маг наверняка храбр, взобравшись до восьми тысяч…

Никто не сможет там продержаться долго, но это оказался его единственный путь побега перед лицом целой роты. Хосман также был отлично осведомлён об этом факте. Чтобы сбросить хвост в конфронтации наподобие этой, у противника имелось лишь два варианта — лишь либо сбежать туда, куда охотники не захотят броситься вдогонку, либо лететь отчаянно низко над землёй и доверить всё судьбе.

Как правило, подразделения, покрывающие большие расстояния, не будут гореть желанием тратить энергию, необходимую для того, чтобы взобраться так высоко, вот часовой и предположил, что они станут избегать этого варианта. Неплохо.

— Только маленькие дети вольны убраться восвояси, плача: «Это слишком высоко! Я не могу достать!» За работу, мужики!

Они не могли позволить вражескому магу сбежать сейчас, чтоб он мог сражаться в будущем. Учитывая свою миссию, у них не было варианта отступить.

— Все поняли это? Ладно, взвод Майк устранит часового. Все остальные ведут разведку боем со мной. Мы идём прямо на прорыв.

Когда линия оповещения Империи разбросана так редко, Республика имеет хорошие шансы на победу. То был путеводный свет для каждого участвующего в операции, независимо от звания. Они не могли задерживаться на временную линию обороны, когда основные вражеские силы могли вернуться.

Вот почему разведывательные магические подразделения были критически важны для разрыва вражеских линий. Они могли начать с обычной разведки боем, которая влекла за собой инициирование контакта с врагом для сбора разведданных, но от них также ожидалось создание щелей для прорыва. Зная, что победа Республики лежала на их плечах, они были полны решимости не оказаться разбитыми наголову.

— Вилко, мы разберёмся с ним в мгновение ока.

После подтверждения лидера, взвод Майк стал быстро набирать высоту. Естественно, действия на высоте восьми тысяч футов истощили бы даже элиту Республики. Стандартная лётная высота составляла четыре тысячи, хотя если бы они поднапряглись, то вытянули бы и шесть.

В этом плане враг был дважды умён в выборе восьми тысяч. В первую очередь, преследование истощит взвод Майк, уменьшая общую силу миссии разведки боем до двух взводов. Также, часовой делал значительный вклад в битву в более широком масштабе, отвлекая врага и затягивая положение дел. Мы взялись за достойного противника.

— Контакт. Лис 01, Лис 01! — спокойствие мыслей старшего лейтенанта Хосмана было внезапно нарушено радиоконтактом одного из его людей.

Как командир роты, он поддержал запрос о снайперском огне магическими формулами. В то же время, вражеский солдат перед ними выполнил новый манёвр, осознав, что бегство было невозможным. Враг круто развернулся в погоне за взводом Майк, словно пикируя на добычу. Похоже, маг-одиночка перешёл в наступление.

— Лис 02, Лис 02! Я не могу в это поверить! Он увернулся от этого?!

Сбитый с толку голос подчинённого, звучащий по радио, содержал одновременно и удивление от вражеской атаки, и шок от того, что выстрел прошёл мимо. Пока Хосман строил предположения о намерениях врага, расстояние между взводом Майк и магом существенно сократилось.

Хосман находился на несколько удалённой позиции, но когда он подтвердил, что взвод осторожно начал боевые манёвры, то был уверен, что они имели преимущество. Пытался ли враг выжать больше времени из них, ввязываясь в ближний бой? Как тактика, которая могла быть применена немедленно, она оказалась неплохим выбором. Но отряд Майк являлся взводом, а не ротой. Координация взвода слишком тесная для того, чтоб её можно было так легко нарушить, и разница в боевом потенциале делала безнадёжной затею мага в одиночку справиться с ними. Хосман уважал храбрость и решимость, но то был манёвр отчаяния.

— Враг наступает! Рассеяться! Рассеяться!

В то же мгновение взвод Майк рассредоточился для смены построения на более подходящее для ближнего боя. Их задача состояла в устранении глаза врага в небе в небе для поддержания последующих атак Республики. Их отважный противник мог не знать этого, но с момента визуального контакта миссия разведывательной магической роты никак не могла считаться выполненной. Вынесите глаза. Если им удастся сделать это, пусть даже немного задержавшись, их поймут.

— Три выстрела перекрёстным огнём! Подготовьте формулы! Прижмём его! Лис 03! Лис 03!

Хрестоматийно безупречными были координация и навыки подчинённых Хосмана, осмотрительно держащих некоторую дистанцию для перехвата наступления и поддержания перекрёстного огня. Вражеский маг попал на линию огня формульных пуль. Пусть он и превосходил их в скорости, люди Хосмана были готовы и ждали. Накрыть его, вероятно, будет несложно.

Но далее произошло нечто такое, чего никто не мог ожидать. Это определённо было прямое попадание. Залповый огонь взрывными формулами военного образца, которые могли легко содрать с мага защитную плёнку и даже повредить оборонную оболочку, точно накрыл цель.

— Лис 03! Лис 03! Дерьмо! Ублюдок такой крепкий!

В тот миг, когда формулы во множестве пуль активировались, языки пламени должны были наверняка поглотить вражеского мага. Но даже так…

Это существо продолжило своё наступление без единой царапины, вразвалку сокращая дистанцию, словно пролетая через чистое небо. Интуитивно, не следуя логике, они почувствовали, что происходило нечто плохое. Однако при развитии цивилизации люди как вид больше не находились в контакте со своими животными инстинктами.

— Майк 3! Проверь шестого! Проверь шестого! Ааа, чёрт побери!

В мгновение ока враг рванул на подчинённого Хосмана. Абсурдно, но неоспоримо, магический клинок вышел из груди человека. Затем одним беспристрастным движением, учтивым, словно подача обеда, клинок разрезал его пополам.

— Пам-парарам-пам, пам-парарам-пам!

— Что это за тварь?! Что?! Это!... Ааа, Лис 04! — путаница радиосообщений.

— Что это было? Что за чертовщина это была? — Хосман смотрел на разворачивающуюся сцену через свой бинокль. Он не мог поверить своим глазам. В отношении воздушно-боевых манёвров (ВБМ), взвод Майк был лучшим в его роте. И их обкрутили вокруг пальца? — Этого не может быть…, — пробормотал он ненароком. — Может ли маг действительно двигаться…настолько быстро?

— Майк 1? Майк 1?

К тому времени Хосман осознал, что взвод Майк полупарализован. Первый и третий сбиты, и движок вычислительно сферы четвёртого, кажется, заглох. Он потерял скорость и стал падать. Второй едва держался, прикрывая четвёртого, и также не продержался бы долго.

— Дерьмо, Браво, Гольф, поверните назад! Нам надо прикрыть Майк!

Старший лейтенант Хосман никоим образом не мог бездействовать, когда его люди находились в беде. Он резко приказал взводам под своим командованием мчаться назад на полной скорости, чтобы поддержать взвод Майк.

Но про себя он поражался: «Как?» — Неважно, насколько личные способности отличались среди магов, как бой вообще мог оказаться настолько односторонним? Он слышал, что некоторые имперские маги были вооружены специально настроенными вычислительными сферами, и имели от природы высокий выход маны.

Но даже в таком случае, наибольшее, что они могли на себя взять — это команда из двух человек. Предположительно, даже те титулованные[✱]Титулованный (зарегистрированный) — маг противника, сбивший более 30 союзных магов. Таких в индивидуальном порядке вносят в специальный реестр как особо опасных противников, присваивая каждому своё уникальное прозвище. Так же могут называть и подразделение противника, насчитывающее как минимум шесть асов. монстры в основном специализировались на тактике «бей-и-беги». Для кого-то одного было непостижимо встретить взвод лоб в лоб — притом умело — вместо того, чтобы отстреливать магов по одному.

— Враг в пределах досягаемости.

Как командир роты, однако, Хосман не располагал временем теряться в подобных мыслях. Враг уже находился на расстоянии выстрела. Вопрос у него в голове никак не касался боя, так что, отодвинув его в сторону, он запросил снайперские формулы с большого расстояния в лётных построениях. Было немного далековато, но с градом пуль от двух взводов они не могли промазать.

Их противник, должно быть, тоже понял это и начал предпринимать хрестоматийный манёвр уклонения, что отнюдь не стало неожиданностью. Имелась лишь одна проблема. Как этот маг порхал туда-сюда так, словно гравитации не существовало?

— Лис 01! Лис 01!

Но наиболее невероятной вещью — нет, полнейшим кошмаром — было то, насколько же стойкой оказалась вражеская защитная плёнка. Хотя из-за дальнобойной природы своих выстрелов разведывательная рота ставила в приоритет точность, они совместили, пусть и неидеально, взрывные формулы с формулами наведения. Даже если бы их цель уклонилась от всех пуль, не существовало никого, кто мог бы полностью избежать огненного шара, закрывающего небо.

Но враг не казался испытывающим боль, и спокойно выстрелил в ответ. Хосману пришлось задаться вопросом, не была ли это какая-то шутка.

— Я начинаю атаку! Прикройте меня!

Гольф 02, наверное, почувствовал, что так они будут топтаться на месте, поэтому рванул вперёд с магическим мечом в руке. Конечно, неважно настолько крепким кто-либо был, он всё равно получил бы некоторый урон от удара магическим мечом в упор. Если взводы не могли прикончить врага с расстояния, то концентрация огня также являлась разумной стратегией.

— Мы достали его! Лис 02, Лис 02!

Они договорились и наступали, готовые к схватке на средней дистанции, где было бы затруднительно предпринимать манёвры уклонения. В то же время они исполнили «Убийцу титулованных», всемирно известную традицию Республики и коронную технику стрельбы. Поддерживающий огонь состоял из шести снайперских формул с взрывной формулой в качестве дымовой завесы, и все они нанесли прямое попадание — или, точнее сказать, должны были.

— Он всё ещё в порядке? Это даже не смешно!…

— Гольф 02! Отставить! Отставить!

Вражеский маг был всё ещё целёхонек и двигался даже после комбинации ограничивающего и накрывающего огня со средней дистанции. — Те снайперские формулы могут легко пробить низкосортные оборонные оболочки. Как кто-либо способен всё ещё лететь после такого? — хотя он с трудом мог поверить во всё это сразу, у него не было времени задаваться таким вопросом.

Что касается Гольфа 02, который пытался атаковать в упор — он едва избежал челюстей тигра благодаря прикрывающему огню Майка 02. Затем вражеский маг прострелил две защитные плёнки насквозь, словно пустоту, сделав людей небоеспособными.

— Это ловушка! Ты, кусок дерьма!

Хосмана поимели. Ему это не нравилось, но он знал, что это правда.

— Уклонение подъёмом до восьми тысяч футов было уловкой для разделения наших сил. Здравый смысл говорит о том, что боевые манёвры невозможны на такой высоте…но это оказалось ложью. Мы шли прямо на рожон. Моих людей вынесли одного за другим и всё это — моя вина, — прикусив нижнюю губу, он изо всех сил пытался подавить свою ярость из-за смерти подчинённых, понимая ситуацию, в которой они оказались. Они столкнулись с монстром — неизвестным титулованным.

— Помогите! Помогите! Помогите! Мы столкнулись с неизвестным видом врага!

— Дерьмо! А говорили, что это будет легко! Гольф 01 — КП, это экстренный случай! Нарекаю одного неизвестного титулованного! Запрашиваю подкрепление и разрешение вернуться на базу!

ОБОЗРЕВАТЕЛЬНАЯ КОМИССИЯ ТЕХНИЧЕСКОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ ИМПЕРСКОЙ АРМИИ

Когда создаётся новое оружие, недостаточно просто применить новейшую технологию. Стоимость производства, простота эксплуатации и коэффициент готовности — все являлись вопросами жизни и смерти. Даже так, многие элементы было трудно оценить без использования оружия в реальном бою.

Для Генерального Штаба война с Франкской Республикой, вломившейся с запада, стала жуткой катастрофой, но для команды разработчиков Модели 95 она означала столь предвкушаемый шанс проверить сферу на поле боя. Инженеры ждали результатов вместе, и Модель 95 показала себя — превзошла все их ожидания.

— Как прошла битва?

— Очень хорошо. Шестеро сбито, трое уничтожено, трое пропало. Согласно наблюдательной команде, крайне сомнительно, что оставшиеся трое пропавших смогут дотянуть до своей базы.

Они считали это невозможным. В конце концов, эксперимент удался лишь благодаря чуду. Но испытательный пробег выдал удивительные результаты. Достижения Модели 95 были достойны всех похвал, которые ликующий техперсонал воздавал ей. Они с трудом могли сдержать улыбки.

Конечно, мастерство оператора создало большую разницу. Младший лейтенант Дегуршафф определённо имела навыки награждённой Среброкрылым штурмовым знаком, но одного лишь этого не хватило бы для того, чтобы превзойти такое численное меньшинство и получить настолько впечатляющие результаты.

— Она по сути сама вынесла целую роту.

Она не уничтожила всех магов, но всё равно разбила целый отряд. Она обладала подавляющим преимуществом в фундаментальном смысле, ничего больше. Теоретические значения показывали возможности, но она сделала их реальностью.

— Да, подумать только — зайти так далеко…

С точки зрения здравого смысла результаты могли быть описаны лишь как невероятные. Сфера являлась не иначе как революционной. Эта технологическая инновация открыла дверь в совершенно новую вселенную боевых возможностей.

— Верно. Судя по её протоколу в «Элиниум Армс», я ожидал, что у неё будут значительные проблемы.

Офицеры, поддававшие сомнению продолжение разработок, теперь комментировали в восхищении, почти осуждая самих себя. Они так беспокоились насчёт этой штуковины, но когда увидели, какова она на самом деле, результаты оказались столь хороши, что обо всех предыдущих неудачах можно было позабыть. Если она могла работать настолько хорошо, всё остальное было в порядке. Они даже могли снизить стоимость за счёт массового производства.

— О, ну ладно, у неё всё же имеются проблемы, — техническое отделение грандиозно вылило ведро холодной воды и на их головы, и на их предмет восхищения.

Они понимали чувства оперативного отдела уж слишком хорошо. Те были взбудоражены революционной технологией, так что надеялись и на революционное улучшение в качестве. Но к несчастью, всё это — лишь фантазия.

Они должны были пробудить всех ото сна.

— Что вы имеете в виду? Она достигла куда больше, чем мы ожидали от летуна-одиночки.

— Верно. Эта штука могла бы изменить магический бой, каким мы его знаем.

Конечно, Модель 95 достигла космических результатов. Это — факт. В плане лётных качеств, она находилась в настолько высшей лиге, что её можно было бы назвать сферой следующего за следующим поколения. Вот что стало возможным благодаря четырёхъядерной синхронизации. Демонстрация фиксации маны четырёхъядерным движком в реальном бою, и присущие ей возможности были достаточны для того, чтобы заставить оперативный отдел пускать слюни.

В конечном счёте, технология стабилизации маны и накопления её подобно пулям имела колоссальную тактическую ценность. Способность свободно использовать накопленную ману по сути снимала барьер, налагаемый её запасом у мага.

— Я так понимаю, что все беспокойства и критика, поднятые в прошлом, оказались опровергнуты в реальном бою, — пробормотал офицер Генерального Штаба.

Действительно, достижения говорили сами за себя. Четырёхъядерная синхронизация сделала четырёхкратный выход реальностью, поднимая боевой потенциал на абсолютно новый уровень. Завидев, что технология являлась пригодной для использования, оперативный отдел был обязан её заполучить.

— У нас есть только один успешный случай. Проект оказался огромной ошибкой, если только мы не скажем, что цель заключалась в проверке технологии на возможность.

Но инженеры испытывали Модель 95 не ради того, чтобы убедить армию взять её на вооружение. Они просто хотели увидеть, какие типы проблем могут встать при реальном полевом использовании, поэтому отправили её на фронт, когда война пришла с запада. Они сфокусировались на технических вопросах и никогда даже и не думали об её массовом производстве.

— Что случилось в других случаях?

Наиболее успешный случай также являлся единственным успешным случаем. Если бы кто-то спросил о перспективе массового производства, им пришлось бы подвергнуть большому сомнению возможность повторения своего успеха. Пользователи магической технологии и так являлись горсткой избранных, а уж сфера лишь с одним добившимся успеха оператором не могла иметь особых шансов на массовое производство в качестве оружия.

— В одном из самых неудачных испытаний произошёл взрыв в лаборатории, и мы потеряли целый взвод.

Эти штуковины постоянно взрывались — единственная дефектная цепь могла стать причиной саморазрушения. Если кому-то удавалось покрыть сферу маной, то она могла выдержать грубое обращение, согласно реальным боевым испытаниям. Тем не менее, вероятность успеха этого критического шага была безнадёжно мала.

Худший инцидент случился во время ошибки синхронизации; четырёхкратный запас маны, в сравнении с обычным, детонировал и уничтожил целый взвод, проводивший испытания — элитную группу, включающую инструкторов из Центральной группы армий и членов корпуса инспекции продвинутых технологий.

— …Но она может стрелять вспышками маны, верно? Слишком привлекательно, чтобы просто так сдаться.

— Единственная, кто может её использовать — лейтенант Дегуршафф. Всем остальным в лучшем случае удалось не подорваться.

Как разработчики и инженеры, они были этически обязаны повернуть назад. Даже инженеров, запрашивавших продолжение исследований, заботила лишь технологическая революция. После того как их импульсивно-пытливые умы получили вдохновение, главный инженер фон Шугель и его команда потратили дни, сосредоточившись лишь на испытании пределов возможного. Но когда они на мгновение спокойно подумали, то лучше всех поняли опасности и трудности, связанные с той сферой.

Конечно, они поняли — ведь это они её создали.

— Но у вас есть один успешный случай, верно? Разве вы не можете просто воспроизвести его?

— …Мы почти потеряли «Элиниум Армс», я же вам сказал! Даже успешный случай с лейтенантом Дегуршафф целиком и полностью был счастливой флуктуацией — хотя мне как инженеру и не следует так говорить. Мы всё ещё даже не знаем, что там на самом деле произошло.

Анализ наблюдаемых величин ясно показал, что фиксация маны через четырёхъядерную синхронизацию оказалась куда опаснее, чем кто-либо мог себе представить. Эксперимент чудесным образом закончился успешно, но судя по сделанным ими замерам маны, если бы испытание провалилось, то всю фабрику «Элиниум Армс» разнесло бы в клочья. Любому с толикой здравого смысла было очевидно, что они не могут себе позволить многократный провал эксперимента, могущий вызвать разрушения такого масштаба.

— Счастливой флуктуацией?

— Как раз перед тем, как безудержная реакция маны расплавила ядра, интерференционные волны гармонизировались и за мгновение перед обращением в жидкость ядра синхронизировались.

Для инженеров это оказался разочаровывающий результат. Они не знали как, но им удалось преуспеть. Каким-то фантастическим мановением судьбы неконтролируемая мана случайно выпрямила сама себя; насколько они смогли это ухватить. Даже если бы они хотели подтвердить результаты в дальнейшем, всё, что они могли сказать — это было совпадение. Можно было бы предположить, что удалось бы воспроизвести результаты, если бы они потеряли контроль над маной и затем подстроились соответствующе, но это — лишь умозрительное заключение. Нельзя строить умозаключения о таких результатах. Их просто невозможно воспроизвести. Так же как и увидев удар молнии, случайно вырезавший великолепную скульптуру, затем пытаться воссоздать её руками человека.

— Итак, буйствующая мана стабилизировала сама себя. По сути, это оказалась чудесная случайность.

Тот факт, что главный инженер Шугель записал в отчёте эксперимента: «Мы обязаны нашим успехом силе Божьей», — показал, до какой степени чудом это было. Что-то, что по всем правилам являлось невозможным, произошло, и случившееся находилось за гранью человеческого понимания.

Сам главный инженер Шугель, создавший Модель 95, сдался на продолжении разработки, говоря: «Заходить сколь-нибудь далее будет богохульством, дерзким деянием вопреки Богу», — даже заядлые технари пришли к заключению, что, наверное, надо быть избранным Богом или кем-то подобным, чтоб использовать ту вычислительную сферу — показатель того, насколько трудным это являлось.

— Так что же это значит?

— В настоящее время мы используем нечто, чего не понимаем, без какого-либо представления о нём, и это оказалось отнюдь не просто.

Иными словами, это — всё, что они знали. Разгадывание ли принципа, стоящего за сферой, воспроизводство ли её — всё потребовало бы огромного запаса времени и усилий, и более того, их шансы на успех не стоили того, чтобы на них рассчитывать, неважно, как они их вычисляли.

— Пожалуй, будет лучше просто возвеличить Дегуршафф как героиню.

— …Я согласен. Это могло бы выручить нас куда лучше.

К счастью, младший лейтенант Дегуршафф заслужила свой Среброкрылый штурмовой знак в довольно молодом — честно сказать, раннем — возрасте. Восхвалять её способности для общественности было куда проще, чем пытаться представить дефектную сферу в выгодном свете.

ДОРТУАР[✱]Дортуар — общая спальня. КАДЕТСКОГО КОРПУСА

Я, Виктория Ивановна Серебрякова — ранняя пташка.

— Виша! Проснись, Виша!

— Ух, доброе утро, Элия.

Технически это потому, что моя пышногрудая подруга всегда меня будит. Вечно добрая Элия выше меня, и имеет выпуклости во всех нужных местах даже при том, что она такая худая. И не только это, её также не беспокоит пониженное кровяное давление по утрам — она всегда как огурчик.

Я лишь на сантиметр ниже её, и столь же стройна! Бог так несправедлив! У нас с Элией одинаковый стиль жизни, так что я никак не могу понять, почему определённые части её тела настолько лучше развиты, нежели мои.

Любой новичок из кадетского корпуса хочет остаться дремать в тёплой постельке как можно дольше. Потому что это одна из немногих приятных вещей в кадетской школе — до поздней ночи болтать со своими подружками из дортуара. Элия — одна из девушек, которая действительно любит это. Я довольно часто засыпаю раньше неё.

Но затем она просыпается раньше меня. Как такое вообще возможно? Полагаю, это — одно их тех самых различий между людьми. Я не могу ничего с ним поделать, неважно насколько сильно стараюсь.

Наверное, кажется, будто я ненавижу свою добродушную подругу, но на самом деле это отнюдь не так.

Вообще-то, вступление в кадетский корпус добровольное, но любой способный стать магом практически вынужден записаться и быть брошенным в гущу боя. И вот, эта несчастная кадет оказалась связана строжайшими правилами и постоянно пережёвывалась демонами-сержантами по строевой подготовке. Конечно, я всё время винила Бога, но не могла оставаться раздосадованной, встретив такую отличную подругу.

К несчастью, моему времени с хорошей подругой предписано закончиться сегодня. Оно ещё не истекло, но сегодня мы будем назначены в наши соответствующие боевые подразделения. Я надеялась, что нас выпустят в одно место, но, наверное, рассчитывать на такое будет уж слишком.

Скорее это не мы носим нашу униформу, а она носит нас, но всё равно мы — настоящие солдаты. По неизвестной причине судьба дала нам магический потенциал.

Итак, мы стали магами Имперской армии, гордостью Рейха. Ну, технически, мы — новички. Прежде чем я это поняла, меня бросили в дортуар Западной группы армий в качестве подкрепления на Рейнский фронт.

Мой долг как солдата — неутомимо служить на западе в качестве щита для любимой отчизны в критический момент…или что-то вроде того. Полагаю, я — тоже гражданка Империи, поэтому действительно считаю, что и мне, вероятно, следует сражаться за мою великую страну, но это не кажется таким уж правильным. Возможно, это естественно просто потому, что я была рождена в любимой снежно-белой Москве. Ну, смутные обрывки моей памяти — сплошной красный поток, не очень приятный. Мои родители обратились к родственникам за помощью, мы смогли, к счастью, бежать из страны — вот и вся моя история. Я была слишком маленькой для того, чтобы много запомнить, но возможно мне недостаёт квалификации по сравнению с имперскими солдатами, исконно рождёнными здесь.

Должна сказать, я так благодарна моим тёте и дяде за то, что приняли меня. Далее, я признательна Богу за то, что даёт мне хлеб мой насущный.

— Аминь!

Наша диета здесь отличается от той, что была в тылу, но я уже привыкла к не вполне свежим овощам и консервированным продуктам, которые можно найти в унтер-офицерской столовой возле фронта. В первый день я плакала, потому что еда на вкус казалась так же ужасна, как и военные пайки, но в последнее время, она мне стала вполне по вкусу.

— Виша, ты слышала, что взвод, в который тебя назначают, получит нового лидера?

Время принятия пищи весёлое, поскольку мы болтаем. В данных обстоятельствах неудивительно, что мы заинтересованы в обсуждении наших назначений.

— Правда? А разве не странное время для того, чтобы добавлять нового лидера взвода?

— Определённо так и есть!

— Элия, успокойся.

Конечно же, большинство из болтовни — лишь слухи. Я слышала, что как только ты станешь считаться бывалым, то сможешь уловить, куда дует ветер и для твоего собственного назначения, и для оных твоих друзей, и ставлю на то, что это — правда. Но как вы могли бы себе представить, только что окончившие кадетский корпус маги, жалкие унтер-офицеры, не могут отличить правое от левого в армии.

И всё же меня интересует моё назначение, а моя подруга обладает сверхъестественной способностью к подслушиванию.

— Но серьёзно? Мы ведь предположительно должны стать подкреплением. Действительно ли они разместили бы полностью новый взвод на передовой?

— Логически — нет, но это, должно быть, правда, Виша. Я слышала, как офицеры отдела личного состава говорили об этом!

Я воистину удивлена, где же Элия оказалась, чтобы услышать все эти новости. Они же не учителя из начальной школы, болтающие о своих классах; стали бы офицеры из отдела личного состава и впрямь обсуждать назначения перед посторонними людьми? …Мне не следует задумываться об этом.

— Элия…иногда мне кажется, что ты — ниндзя с дальнего востока.

— Ха-ха-ха-ха-ха. У женщины свои секреты, мисс Серебрякова.

— Ладно, неважно. Итак, ты знаешь, где новый взвод будет развёрнут?

— Ах, это…не новый взвод, а замена уничтоженному. Однако с тобой будет всё в порядке. Предположительно, лидер нового взвода — Среброкрылый ветеран.

На секунду я не поняла, что она сказала. Обычно я вполне понятливая, но когда до меня дошло, я оказалась шокирована настолько, что рефлекторно вскочила на ноги.

— Среброкрылый?… Ты имеешь в виду Среброкрылый штурмовой знак?!

— Вау, твои глаза — словно тарелки.

— Что?!

— Виша, твои выражения лица всегда такие забавные.

Я должна поблагодарить её впоследствии за то, что она сдержалась и не разразилась взрывом хохота, и мы не привлекли внимание других обедающих. Но, вау, некто всё ещё живой получил Среброкрылый штурмовой знак… Впечатляющий имперский солдат? Скорее впечатляющее человеческое существо.

— Ты ведь должна знать и о своём назначении, верно?

— Угу. Я буду поддерживать артиллерию как часть наблюдательной команды. Конечно, я буду заваривать чай в тылу!

— Эй…никогда не знаешь, что случится, если ты не будешь осторожна.

Признаться, новости о том, что моя подруга будет где-то в безопасности, заставляют меня завидовать, но мне всё равно стало легче.

— Так-так, если мы продолжим эти девичьи сплетни, наше время истечёт. Дожёвывай быстрее, Виша!

— Да, ты права… Эй, куда это подевалась моя карамелька?

— О, ты до сих пор её не съела, так что я тебе помогла.

Да, эта сводящая с ума интриганка — моя дорогая подруга.

(НЕСКОЛЬКИМИ ДНЯМИ РАНЕЕ) ИМПЕРСКАЯ СТОЛИЦА

— Переназначение?

Меня переводят из технического исследовательского отделения, и со мной более не будут обращаться как с морской свинкой в качестве посвящённого испытателя вычислительной сферы Модель 95. Магический младший лейтенант Таня Дегуршафф так долго стремилась к этому уведомлению — дни ожиданий тянулись, словно годы — и довольна как слон, принимая его. Её заявление наконец-то, наконец-то, было одобрено. Мой разум освободится. Я оставлю это место и направлюсь в новое расположение немедленно.

— Да, переназначение. Полагаю, начальство не собирается позволять асу просто околачиваться без дела. Ты станешь лидером третьего взвода в 205-й магической штурмовой роте.

Учитывая настолько сильную ограниченность ресурсов, что даже инструкторской воинской части пришлось вступить в бой, я ничего не могу поделать с тем, что окончу на линиях фронта. Фактически, будучи недавней выпускницей училища, командовать взводом, даже в гуще сражения, куда лучше, чем подвергаться жестокому обращению с детьми в качестве морской свинки.

Похоже, наконец-то у меня будут подчинённые. Теперь я смогу поручать и другим те задачи, с которыми мне в прошлом приходилось справляться в одиночку. И в худшем случае, пусть даже я и потеряю расположение верхов, использовать их в качестве живых щитов — тоже вариант. Я в основном надеюсь, что они не некомпетентны, но в любом случае это повод для празднования.

— И мои поздравления, лейтенант. Пусть он и не особо сравним со Среброкрылым, но в признательность за ваши недавние достижения мы решили наградить тебя Воздушным штурмовым нагрудным знаком.

— Спасибо вам, сэр. Таня бодро отдаёт честь и улыбается, становясь похожей на маленькую девочку, коей и является.

В приподнятом расположении духа я возвращаюсь в дортуар и приступаю к складыванию багажа. Конечно, у солдат немного личных вещей, для начала. Даже несмотря на то, что биологически она женского пола, Таня считает, что одежде достаточно быть чистой и опрятной. На самом деле, её униформа — весь набор платья, который у неё есть. Поскольку ни один из существующих размеров не подошёл, ей просто пришлось воспользоваться разрешением на выбор одежды и сделать её на заказ.

Упаковка моей офицерской походной сумки занимает меньше часа. Я оживлённо говорю заведующему дортуаром, где проживала в течение моего временного назначения, о переводе; показываю ему полученные мной приказы; и благодарю его за заботу обо мне во время моего проживания здесь. На этом мои приготовления к переезду окончены.

Затем я направляюсь прямо к своему назначенному подразделению. Эти приказы — с фронта. Они требуют от меня воздержаться от раздражающих социальных обязательств наподобие прощальных вечеринок и заступить на должность как можно быстрее. Следовательно, после получения разрешения на вылет от зоны идентификации воздушной обороны я немедленно беру свою сумку и мчу по небу к назначенному месту встречи.

К счастью, хотя армия и столкнулась с кризисом, всё равно это лишь перемещение между базами в тылу. Короткий полёт проходит без происшествий, и менее чем через два часа после вылета я прибываю и представляюсь своему новому ротному командиру.

— Магический младший лейтенант Таня Дегуршафф, лидер третьего взвода 205-й магической штурмовой роты, прибыла на службу.

— Благодарю за прибытие, лейтенант. Во-первых, позволь мне поприветствовать тебя. Я — ротный командир, старший лейтенант Илен Шваркопф, — он подтверждает, что я прибыла по приказу, и завершает процедуры назначения, приветствуя меня. Хотя мы придерживаемся делового тона в строгом согласии с уставом, промежду прочим мы приветствуем друг друга. Мы оба — солдаты, а солдатам не приходиться выбирать своих союзников. Посему логично предположить, что они не протянут долго на поле боя, если хотя бы не узнают друг о друге.

— Командир Шваркопф, сэр, рада служить под вашим началом.

— Великолепно. Перейдём к делу, лейтенант Дегуршафф. У тебя есть какой-либо опыт командования взводом?

С первого же взгляда одна вещь делает Таню счастливой — то, что её командующий офицер кажется крайне ортодоксальным магом. Он — старший лейтенант. Судя по его возрасту, он наверняка прослужил приличное количество времени. И по знакам отличия, которые он носит, легко сделать вывод, что у него уйма боевого опыта.

В особенности, награды, вручённые за его участие в нескольких небольших конфликтах, дают определённый уровень уверенности. Итак, моё первое впечатление — он не бездарный начальник, который был бы хуже врага. Поскольку я не могу выбирать своего командующего офицера, если он окажется человеком вроде легендарного солдата, разрушившего Бирма-Импхальский фронт[✱]Солдат, разрушивший Бирма-Импхальский фронт — здесь имеется в виду генерал-лейтенант Императорской армии Японии Рэнья Мутагути, который начал Битву за Импхал провальным наступлением, отказался дать приказ отступить после этого и в итоге потерял 50 тысяч подчинённых из 65 тысяч., я могла бы перейти к действиям и оплакать последующий «несчастный случай».

— Это будет мой первый раз, сэр.

Шваркопф также осматривает Дегуршафф. Он не может отрицать, что оказался несколько озадачен, увидев маленькую девочку перед своим столом в кабинете командования роты. Всё, что он слышал сверху — они пошлют ему мага из инструкторской воинской части в Центральной группе армий, имеющую боевой опыт на северном фронте.

Шваркопф представлял себе, что они, вероятно, дадут ему бывалого ветерана. Можно было предположить, что младший лейтенант из инструкторской воинской части работала бы усерднее, избавившись от статуса офицера без подчинённых, а на ветерана можно положиться в любой ситуации. Вдобавок, кого бы начальство ни прислало, будучи награждённой Среброкрылым штурмовым знаком, она оказалась бы способным солдатом с уймой боевого опыта. Вот почему Шваркопф вытаращил глаза на эту малышку младше его дочери, извещающую о своём прибытии идеальным отданием чести; он задаётся вопросом, что станет делать с трудным взводом. Его первоначальное намерение дать ей командование основывалось на ожиданиях, что она будет ветераном…

— Лейтенант, я буду откровенен.

Если протоколы не лгут и не произошло никакой ошибки, то младший лейтенант, внимательно ждущая, когда он заговорит — выдающийся кадр, блестяще отличившаяся в битве, и она отправлена разобраться с ухудшающейся ситуацией на западном фронте. Но быть великим атлетом — ещё не значит быть великим тренером, и Шваркопф опасается, что ситуация схожая.

— 205-я магическая штурмовая рота должна состоять из трёх взводов, но в течение первых дней войны наша численность упала до менее чем двух, и с тех пор мы действовали недоукомплектованными.

Для замены потерь людей новый лидер взвода и свежие члены личного состава были назначены в роту. Шваркопф знает, ему нельзя жаловаться, даже если каждый член его взвода — сырой рекрут, но именно поэтому он надеялся, что лидер окажется опытным ветераном.

— …Можешь ли ты командовать взводом новобранцев прямо из кадетского корпуса?

Чтобы представить ситуацию, как она обстоит в пессимистичном свете — взвод будет состоять из ребёнка, ведущего новичков. Он, вероятно, будет не только неэффективен, но также станет мёртвым грузом — нет, хуже, чем мёртвым грузом. Не стоит и говорить, что если бы силы Империи могли одновременно следить за детьми и вести войну, то не испытывали бы такое затруднение.

Он задаёт этот вопрос отчасти из сомнения; необходима ли немедленная смена личного состава или нет — будет зависеть от её ответа.

Ответ Дегуршафф прост: «Пожалуйста, отдайте мне приказ», — отвечает она кратко, говоря ровным, беспристрастным тоном. Но при этом её глаза отблёскивают Шваркопфу с почти заносчивой гордостью, отвергая опасения насчёт её способностей: «Я предоставлю вам результаты».

Её ответ также показывает непоколебимую самоуверенность. Это превосходит его ожидания. Первый шаг к доверию — вера в то, что если боевой ветеран говорит: «Отдайте мне приказ», — то приказ будет выполнен.

— Ладно, ты получила Среброкрылый штурмовой знак. Я многое от тебя жду.

— Есть, сэр!

Живая награждённая Среброкрылым штурмовым знаком из инструкторской воинской части достойна столь большого доверия.

Таня, со своей стороны, подозревает, что Шваркопф принял её ответ лишь из-за награды, которую она носит. Иными словами, вся ценность младшего лейтенанта Тани Дегуршафф может быть резюмирована нагрудным знаком.

В этом смысле она искренне благодарна за то, что получила Среброкрылый нагрудный знак. Не считая кличку «Белое Серебро», прилагающуюся к нему (которую я никогда не хотела, в первую очередь, и была бы более чем рада от неё избавиться), и проверок на психику, совершаемых надо мной, нет ничего пагубного в моём положении и у меня хорошая репутация.

Ладно, наверное, мне следует обрадоваться этому. За маской лица солдата, Таня просчитывает. Добрая воля и похвала, по меньшей мере, лучше, чем враждебность и оскорбление.

— Хорошо. Я продолжу и объясню ситуацию.

— Есть, сэр.

Получив более или менее хорошие впечатления, в настоящий момент они решили довериться друг другу настолько, чтобы смогли сосредоточиться на своих соответствующих обязанностях. Далее, время для работы.

— Как ты знаешь, основные силы Великой Армии срочно реорганизовываются и собираются.

Империя сначала впала в беспорядок впоследствии внезапной атаки Франкской Республики, но в целом, она в основном удерживала свои позиции в ранних битвах. Это не меняет тот факт, что войска находились под давлением, но политика национальной обороны требовала стратегии внутренних линий. В этом смысле, пусть Западная группа армий и вправду получила подкрепление от оставшихся подразделений в Центральной группе армий, она полностью выполнила свой долг по сдерживанию врага.

— Хотя, вот в чем дело… понадобится некоторое время для того, чтобы достичь западного фронта.

Есть лишь одна проблема: резервы и постоянные войска, которые должны были стать контрударом, все были помещены на север. Верхушка состава Генерального Штаба хотела решить проблему Нордена одним рывком, но изначальный план национальной обороны разваливался на части.

— Всё, что Западная группа армий может сделать — надеяться на их скорое прибытие, но мы вынуждены предположить, что это займёт некоторые время.

Изначально план призывал Центральную группу армий послать три дивизии в течение двадцати четырёх часов с момента выдачи приказов о мобилизации, включая одну дивизию Имперской Гвардии в качестве авангарда, а в течение семидесяти двух часов — ещё семь дивизий следом. Не позднее, чем через неделю, или около того, сама Великая Армия вложила бы подавляющую силу — двадцать дивизий своих величественных регулярных войск и достаточно резервов ещё для шестидесяти дивизий.

Вот почему Западная группа армий никогда не могла и вообразить себе необходимости замедлить врага на месяц собственными силами. И, конечно же, поскольку у них не было подкреплений по плану, даже если они сражались лишь для сдерживания, им приходилось делать это способом, минимизирующим потери. Единственный план, который Западная группа армий подготовила — оборонительное сражение, ограниченное крупномасштабным сопротивлением.

Генеральный Штаб забыл об этом, помещая войска на север, и цена оказалась выше, чем кто-либо мог себе представить.

Тот факт, что верхи мобилизовали инструкторскую воинскую часть в попытке упрочнить оборону запада, показал, в какой панике они пребывали. Они даже отправили Модель 95, военную тайну, которая не должна была покидать лабораторию, под предлогом продолжительной оценки Таней; в действительности же им просто хотелось грубой силы.

Скорее всего, быстро меняющаяся военная обстановка не оставила им выбора, но если они в такой суматохе, что не могут поставить в приоритет конфиденциальность, то им никоим образом не удастся претворить в жизнь план обороны, каким они его себе представляли.

Великая Армия, главная имперская атакующая сила, была размещена на севере во всей своей полноте из-за ошибки в стратегическом суждении. Даже если требовалось лишь короткое время для реорганизации и перестановки сил, оно окажется слишком долгим с военной точки зрения.

— Как проходит сбор Великой Армии?

Очевидно, что их трудности проистекают из отсутствия плана для этой непредвиденной необходимости в размещении войск. Даже поминутно расписанная операция трудновыполнима без заминок, так что справиться с этой ситуацией без подготовки кажется почти невозможным.

Неизбежно, текущий темп сбора неидеален. В данной ситуации задержка подкреплений и последующее воздействие этого на фронт — вопросы жизни и смерти для Западной группы армий, равно как и критически важные вещи для имперских солдат, которым придётся страдать от главных атакующих ударов до тех пор, пока не прибудет Великая Армия.

— Нехорошо. У них не хватает транспортных средств на севере, так что им понадобится около двух недель, чтобы переместить войска на запад.

Шваркопф, похоже, сомневается, что они опоздают лишь на две недели. Опыт научил его, что генштаб всегда даёт оптимистичные оценки, когда дело заходит о численности подкреплений и времени их прибытия.

Передислокация звучит довольно просто, но она включает в себя больше, чем просто реорганизацию подразделений и выстраивание новой цепочки командования; подразделения должны отдохнуть и пополнить припасы, прежде чем смогут выдвинуться куда-либо. Это — непростое искусство. Одна лишь транспортировка армии потребляет ресурсы — не только топливо и припасы, но и нематериальные, такие как энергия солдат.

Вот почему Таня не удивлена, когда её начальник беспристрастно объясняет:

— Мы прекращаем сдерживание вдоль западной границы и переключаемся на мобильную оборону.

Как только вы определяете, что выигрывать время более не выйдет, выбор стратегии мобильной обороны — естественный шаг. Как правило, вы бы базировали войска в тыловых позициях, укреплённых против вражеской дальнобойной артиллерии, и использовали бы расстояние, на которое отступили в течение сдерживающей битвы, для глубокой обороны.

— Лейтенант, я сомневаюсь, что мне нужно говорить тебе об этом…но это — классический пример чего-то, что легче сказать чем сделать.

— Да, сэр, поняла.

Первоначальная стратегия внутренних линий предусматривала, что линия обороны преградит путь врагу, а подкрепления Великой Армии окружат и уничтожат силы, проникшие слишком глубоко на территорию Империи. Но та линия уже рухнула, и теперь они вели оборонительное сражение на тонком льду, что отнюдь не весело. Наверное, единственной приятной оборонительной битвой стала бы та, которую вели бы за знаменитой Линией Мажино[✱]Линия Мажино — линия обороны Франции на границе с Германией, в которую была вложена значительная часть оборонного бюджета. К сожалению (для Франции), Германия во Второй мировой войне просто обошла эту линию через Ардены и Нижние Страны., идеальной для глухой обороны. Можно было просто окопаться там и ждать окончания войны.

Для Тани, эта проблема заходит дальше ошибки на стратегическом уровне. Если вы планируете сражение, используя тактику ограничения потерь, то для вас, наверное, должно быть ясно, что надо уплотнить границу фортами, вместо того чтобы придерживаться стратегии, которая потерпит провал ещё до начала боя. Если командование и в самом деле полагало, что Франкская Республика будет смотреть сквозь пальцы на угрозу того, что их стратегия внешних линий развалится с падением Альянса Энтент, то от такой наивности Таня бы онемела от удивления. Простым солдатам вроде Тани и Шваркопфа пришлось платить цену своей кровью за тот просчёт, с чем они отнюдь не могут смириться.

— Мы — солдаты. Если начальство говорит нам что-то делать, мы это исполняем.

Патриот мог бы поспорить, что ведущие стратеги страны оказали стране медвежью услугу своей некомпетентностью. У Тани нет ни малейшего следа намерения умереть за Империю. Я всегда должна делать образцовые замечания, идущие против моих настоящих чувств, играя роль, которую от меня ожидают, чтобы помочь себе преуспеть. С этой целью я даже выдам Цуджинскую[✱]Цуджинский — по-японски, Tsujiinkyū. Шутка об ужасном тактике Масанобу Цуджи. Используется по отношению к полукомпетентным людям. Из-за своей способности действовать и раздутой гордыни, вкратце, он являлся козлом, но при этом ни разу не был наказан и фактически повышался в звании; мир полон несправедливости. речь, пусть я и презираю его некомпетентность. Я даже буду кричать: «Патриотизм — не преступление!» — если придётся до такого опуститься.

Я могу нести вздор об подобных вещах так же естественно как дышать, и вкупе с кукольной внешностью Тани этого должно быть достаточно для того, чтобы донести мой патриотизм до любого слушателя.

Что наиболее важно — может, большинство солдат и питают отвращение к идеалистам, разбрасывающимися словами вроде патриотизма и храброй преданности в тылу, но чувство любви к своей стране для них священно. Боевые ветераны, достойные похвалы на поле боя, поклялись защищать свою страну. В экстремальных условиях они рассматривают этот обет словно посвящение в веру.

— …Весьма верно, лейтенант Дегуршафф.

Таким образом, образцовый имперский солдат — тот, кто выполняет свои задания, придерживаясь военной доктрины, ориентированной на миссии, и эти качества хвалят.

— Хорошо, тогда вернёмся к нашим баранам.

— Есть, сэр.

По крайней мере, он должен быть способен сказать, что я не некомпетентна. С глубоким чувством удовлетворения, Шваркопф может немного расслабиться. Ситуация определённо неприятная, но тут есть и хорошая сторона.

Он вынужден взять отряды, мобилизованные в последнюю минуту, без чёткого стратегического направления, и вести оборонительную битву. Он потерял большое количество своих и так уже измотанных войск, подкрепления — мёртвый груз из рекрутов, а их лидер — маленькая девочка? Лишь на мгновение, он выглядит так, словно готов в отчаянии воззвать к небесам, но для Шваркопфа, уже тот факт, что Дегуршафф — офицер, которая может справиться с ситуацией, делает её одной из его немногих ценных ресурсов.

— 205-я магическая штурмовая рота была выбрана в качестве мобильной ударной силы в мобильной оборонительной битве.

Умелая и искусная борьба Шваркопфа и его роты во время первоначальных боёв поставила их перед обязанностью вести манёвренную оборону; их задача — метаться туда-сюда, туша очаги возгорания, и для этого им требовалось играть больше ролей, чем обычным подразделениям.

— Мы — краеугольный камень контратаки. Эта большая ответственность лежит на наших плечах. Я предвкушаю увидеть там, из какого теста ты сделана.

— Спасибо вам, лейтенант. Для защиты отчизны я сделаю всё, что в моих силах.

Таня смотрит на Шваркопфа своими невинными голубыми глазками и говорит о благородных идеалах и жертве на благо страны своими детскими устами.

Конечно, слова Тани ни на йоту не искренни; я просто знаю, что это реплика, которую следует сказать в моём положении.

Таня знает, сколь ужасны окопы — даже если моими источниками являются лишь военные фильмы и книги из другой вселенной — поэтому она рада быть контратакующим резервом вместо того, чтобы застрять в них.

Конечно, окопаться в оборонительных сооружениях, укреплённых железобетоном, кажется более безопасным вариантом с первого взгляда. Я могу понять, почему любители могут так подумать. Изобретение пулемёта дало обороне преимущество, и для любого, кто знает об этом, оборонительная позиция неоспоримо крепка. Никто из тех, кому генерал Ноги[✱]Ноги Марэцуке — генерал Императорской армии Японии, который в Русско-японской войне захватил порт Артур, но потерял слишком много солдат из-за отсталой стратегии и вооружения. приказал взять порт Артур мечами, не стал возражать против того, чтобы подставить «несчастный случай». Люди куда менее прочные, чем бетон и железо.

В то же время важно помнить, что база порта Артура была уничтожена тяжёлой корабельной артиллерией. Укрепления на поле боя имеют фатальный конструктивный недостаток — они неподвижны. История учит нас, что неважно настолько укреплена крепость, для осадной артиллерии она — не более чем очередная цель. Учитывая вышесказанный пункт, Таня знает, что чуточку безопаснее быть частью мобильного подразделения на поле боя, где они могут бежать, куда бы им ни понадобилось.

Даже маг не может легко отделаться, атаковав хорошо обороняемый опорный пункт с близкого расстояния, но я также знаю, что этот же опорный пункт будет разбит артиллерией. И я также в курсе, что атаковать вражеский авангард безопаснее, пусть и сравнительно, поскольку они будут измотаны прорывом через линию обороны.

Таким образом, Таня делает лживые провозглашения преданности, хотя единственная вещь, которой она действительно рада — её назначение. Поднять свои шансы на выживание, даже чуть-чуть — без сомнения счастливый случай.

— Прекрасно. Вопросы есть?

— Да, сэр. Мы будем делать вылазки с линии обороны, или из тыла?

Есть один момент, который стоит держать в уме. Мобильные ударные силы бывают двух типов. Одни располагаются в тылу и быстро реагируют, чтобы запечатать проделанные врагом бреши. Другие отправляются с передовой позиции, чтобы перехватить врага на отходе. Разница между ними двумя в том, сможешь ли ты закинуть ногу за ногу и расслабиться как контратакующий личный состав в тылу, или же тебе придётся рыть окопы и строить укрепления, находясь под постоянной угрозой вражеской атаки. Это две совершенно разные среды.

Конечно, отряд, которому приходится запечатывать бреши, получит некоторый ущерб, поскольку им придётся атаковать на линии фронта, но, как правило, сам факт начала контратаки, в первую очередь, обычно значит, что у них имеется кое-какое численное превосходство. Иными словами, мне не нужно будет беспокоиться о том, что меня пошлют в контратаку, если ситуация окажется чрезвычайно плохой.

— Возрадуйся, лейтенант. Мы будем на передовой.

— Какая честь.

Хуже и быть не может.

Мобильный ударный личный состав на фронте? То есть они будут обязаны оборонять позиции, да к тому же ещё и выполнять отвлекающий манёвр во время контратаки? Да тут никакого запаса жизней не хватит. Если она будет обороняться в окопах, то сможет использовать ближайших людей в качестве щитов, но ей не удастся сделать этого, если она покинет позицию для того, чтобы служить приманкой. Взять врага в клещи вместе с парнями из тыла может звучать круто, но мы будем всего лишь приукрашенными мишенями.

— Я никогда не сомневался в том, что это тебя осчастливит. Нам также может понадобиться помочь оборонять опорные пункты, в зависимости от того, что потребует ситуация.

Чего и следовало ожидать. Следует ли мне радоваться? Я не в восторге, что моё зловещее предчувствие оказалось правым насчёт денег. В качестве способа отточить мои умения справляться с кризисом, это назначение неплохое, но я бы предпочла, чтобы мне никогда не понадобилось их использовать.

— Значит, мы ставим в приоритет мобильные ударные операции, но при этом также поддерживаем линию обороны?

— Верно.

Должна ли я просто принять свою судьбу? Застряв на позиции, ещё и позволить использовать себя как часть мобильной ударной силы? Должен же быть предел тому, сколько сверхурочной работы вы можете нагрузить на кого-то. Хотелось бы мне потребовать улучшения условий труда, или на самый худой конец — увеличения оклада.

Конечно, у меня нет никаких проблем с выполнением обязанностей, предусмотренных контрактом, но это — уже перебор. Мне хотелось бы адекватной компенсации.

— Тем не менее, наша миссия — не уничтожить врагов, а лишь дать им отпор. Нам не нужно из кожи вон лезть, чтобы окружить и уничтожить их.

— Это — самое худшее. Сбор Великой Армии, должно быть, проходит тяжело.

— Эм, о чём это ты?

— Если мы поставим нашей единственной целью сдерживание вражеских сил и не предпримем манёвренную оборону с целью их уничтожения, то не протянем достаточно долго. Даже наитупейший свежевыпущенный офицер может это разглядеть.

Для них совершенно невозможно провести успешную сдерживающую оборону на всём протяжении фронта. Без использования стратегии мобильной обороны для истощения вражеских сил будет невозможно подавить врага; дела настолько ужасные, что Империи пришлось пойти на риск, позволив захватчикам прорваться в одном месте и атаковать их там. По крайней мере, они будут организованы, так что это, наверное, не станет такой катастрофой как последние дни на восточном фронте в Первой мировой войне, но мне всё равно следует крепиться.

— …Это — один из вариантов вести её. Ладно, в любом случае нет светлого способа сражаться на войне. Вот кто будет в твоём взводе…

— Спасибо вам, сэр, — Таня мысленно делает глубокий вдох и просматривает список её самых первых подчинённых, но он настолько нелепый, что её мозги застывают. Ей кажется, что у неё головокружение. Единственной причиной, по которой она инстинктивно не бросила документ прочь, стал полнейший шок, а вовсе не торжество благоразумия. Если бы её мысли можно было выразить словами, то они бы оказались: «Это — уже чересчур!»

— Я понимала, что у нас тут всеобщая нехватка ключевого личного состава и поэтому единственные пополнения, которые мы могли бы получить для третьего взвода — это новобранцы с нулевым опытом, но я должна поправить свои слова…Возможно нам следует называть их необученными рекрутами?

— Не вижу в этом никакой проблемы. Это означает, что твоему взводу будет крайне тяжело проводить окружение. Я хочу, чтобы ты сделала оборону позиции своей главной обязанностью.

Эти маги окончили лишь базовое обучение кадетского корпуса, и мы тут же отправляем их в боевое подразделение? Любой имеющий хоть частичное представление о том, как разворачиваются битвы магов, осмеял бы это как первоапрельскую шутку. Когда четыре человека составляют взвод, а двенадцать — роту, команды магов ставят умения в большем приоритете перед количеством, нежели кто бы то ни было. Даже некто с прирождённым магическим потенциалом будет лишь путаться под ногами, если он является не более чем новичком с базовым уровнем обучения. Всё равно, что взять парня, знающего назубок лишь самые основные правила армии и устав, посадить его в самолёт и приказать лететь. Это будет хуже, чем «Turkey Shoot[✱]Turkey Shoot — сленг, обозначающий очень лёгкое, одностороннее сражение, особенно в авиации. Здесь также имеется в виду отсылка к Битве при Марианских островах, морскому сражению между флотами США и Японии во время Второй мировой войны. Техническое несовершенство японских самолётов и низкий уровень подготовки экипажей привели к полному разгрому японского флота и огромным потерям в самолётах, восполнить которые Японии уже не удалось. Воздушная часть этого сражения также известна, как «Great Marianas Turkey Shoot», благодаря высказыванию одному из американских пилотов, употребившему тот самый сленг.».

Понятно. Поставив нас в оборону, он говорит мне, что не считает их пригодными для боя. Было бы нерационально ожидать чего-либо от данного подразделения, так что это обоснованное решение.

— Командир, как лидеру взвода, разрешите обратиться с искренним предложением…

— Лейтенант Дегуршафф, я осознаю, что запрашиваю многовато — сражаться на войне, приглядывая за детьми, хотя странно говорить это тебе…

— Я обязана сказать, что, честно говоря, я была бы более полезна, сражаясь в одиночку, нежели в этом взводе.

Я понимаю, что взводу недостаёт подготовки, но ты говоришь мне сделать его стационарной силой? Они не могут справиться с мобильными сражениями, поэтому ты говоришь мне защищать базу, перевоспитывая и переобучая их в то же время? Да это не то же самое ли, что приказать мне позволить некомпетентным тянуть меня на дно?! Таня неистово протестует этому кризису с неописуемым гневом. Если только устав, который она выучила в училище, не пересмотрели, забота о детях точно не входит в описание работы солдата.

Было бы безопаснее зашвырнуть этих новичков в безлюдные земли и сбросить с себя балласт. Возможно, мне следует так и поступить, если представится шанс. Нет, я не могу судить их, даже не встретившись с ними…

— Как офицер, я не планирую покидать свои командующие обязанности, но надеюсь, что вы обдумаете способ наиболее эффективного использования наших сил.

— Те ребята — резерв. Если ситуация того потребует и момент времени будет удачным, мы пошлём вас на партизанские миссии.

Даже пусть ему и хочется, чтоб она натаскала взвод, он подразумевает с самого начала, что пошлёт Таню саму по себе, если будет необходимо.

— Поняла. Позволено ли нам покидать нашу позицию, если возникнет необходимость?

— К сожалению, мы не можем отводить линии фронта назад сколь-нибудь далее.

— Итак, мы вынуждены удерживать её?

— Командование говорит, что мы можем выбрать победу или Вальхаллу[✱]Вальхалла — аналог рая в скандинавской мифологии, куда попадают души павших в сражении воинов. «Победа или Вальхалла», по сути, означает «Победа или смерть»..

Победа или Вальхалла? Тут вообще есть выбор? Это же просто окольный способ приказать нам умереть на позиции. Нет, даже не окольный — это просто самовлюблённая херня.

Почему я должна умирать за других людей? Если кто-то хочет умереть за меня, это его прерогатива, но заставлять меня умирать — полнейшее нарушение моей свободы воли.

Свобода — верховная власть. Мы можем быть демократами, националистами или даже империалистами, покуда я свободна. Так что, пожалуйста, хватит выпускать военные облигации. Финансирование войны путём печати облигаций в предположении, что Империя победит, просто гарантирует гиперинфляцию вне зависимости от того, как она окончится.

Победа или поражение, я лишь могу представить, что будущее таит море веселья. Насколько же это неприятно.

— Великолепно. Оба варианта звучат превосходно.

— Отлично. Тогда я представлю тебя твоему взводу.

Ладно, время приветствовать моих союзников в этой жалкой войне. Если они окажутся в нужном месте в нужное время, я могла бы даже использовать их в качестве живых щитов, так что мне придётся многого от них ожидать.

Итак, хотя ни одна из них этого не хотела, юная леди и маленькая девочка будут хлюпать в одной и той же грязи, и грызть печенье, такое твёрдое, что им приходилось раскалывать его на куски штык-ножами, прежде чем они могли его есть, сражаясь бок о бок на западном фронте под ливнем снарядов.

Моё первое впечатление о моей прямой начальнице, офицере Имперской армии младшем лейтенанте Дегуршафф из мобильной ударной армии западного фронта, седьмой штурмовой группы, 205-й магической штурмовой роты, было: «вампир». Её кожа была такой бледной, что она выглядела больной, и её пронзительные глаза, казалось, ненавидели солнце. Это сильно шокировало.

Впервые я увидела её когда лейтенант Шваркопф приказал нам собраться, и пока мы стояли наготове, показалась малышка, странным образом выглядящая комфортно в своей униформе. Она не могла быть ученицей из кадетского корпуса — она являлась недостаточно взрослой даже для того, чтобы зачислиться. Фуражка, покоящаяся на её беспорядочно завязанных волосах, была слишком велика для неё. Любой нормальный солдат, завидевший её носящей звание младшего лейтенанта, дважды протёр бы глаза.

Однако когда командир роты представил нас ей, я не чувствовала, будто что-то не в порядке с лейтенантом Дегуршафф. Я не вполне могла это объяснить, но было похоже на то, что она находилась на своём месте.

Тем не менее, когда она направила свои холодные как лёд глаза на нас, словно мы являлись объектами оценивания, я съёжилась ненароком. Люди могли бы смеяться надо мной за боязнь такой малышки, но те глаза напомнили мне о том, как кошка смотрит, когда играет с мышью, от чего у меня мурашки пошли по коже.

В точности как Элия и сказала, лейтенант Дегуршафф оказалась асом-ветераном, заработавшей множество наград за свою выдающуюся службу, в том числе и Среброкрылый штурмовой знак. Она имела плотную боевую ауру вокруг себя, а её лицо выглядело почти кукольным, настолько приятно было на него смотреть. Безучастные голубые глаза и светлые волосы с тёмно-серым оттенком.

Возможно, это частично из-за того, что мы не получали много солнца на Рейнском фронте, но я отметила у себя в голове, что она выглядела в точности как вампир.

Спокойным, деловым тоном, не оставляющим места для недопонимания, она заставила нас назвать наше звание, имя и последнее место службы, и я почувствовала — лишь немножечко — что хочу удрать отсюда. В кадетском корпусе имелся простой метод распределения кадетов по категориям. Армия прекрасно знала, что добровольцы и призывники не находились бы на одной волне, даже если бы тренировались вместе, поэтому они разделили магов на два класса с самого начала. От батальона C ожидали, что те однажды станут обучаться на офицеров в училище, а от батальона D — просто завершения их воинской повинности.

Двое моих напарников оказались элитой из батальона С.

— Капрал Курст фон Вальхорф из Идал-Штейнского батальона C, первая рота!

— Капрал Харальд фон Вист, также из Идал-Штейнского батальона C, первая рота!

Я назвала своё звание и имя после двух добровольцев кадетского корпуса. Я как раз не хотела вступать в армию добровольно, но было бы не лишним сказать, что меня призвали сразу после людей, анонсировавших, что предложили свои услуги стране. Я не могла просто на всё забить, как Элия; я не была достаточно толстокожей, чтобы просто отшутиться от этого. О Боже, почему ты должен терзать меня?

— Капрал Виктория Ивановна Серебрякова из Идал-Штейнского батальона D, третья рота.

Можно сказать, как единственный призывник, я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Я имею в виду, что капралы Курст и Харальд являлись добровольцами из одной и той же роты. Если мы будем вести дела обычным образом, то те двое парней с опытом совместной работы станут напарниками, а меня поставят в пару к лидеру взвода.

Вот почему, рапортуя, я думала, что хорошо бы меня не сожрали за то, что я — медленный, ленивый призывник. Так что я оказалась на мгновение ошарашена тем, что младший лейтенант сказала далее.

— Выражаю вам свою благодарность за выполнение ваших обязательств, капрал Виктория Ивановна Серебрякова. Будет трудно, но сделайте всё от вас зависящее, чтобы выжить.

Неожиданные слова ободрения — и от офицера, которая, как я была убеждена, являлась насколько холодной, с теми глазами, более воинственными, чем мне когда-либо доводилось видеть. На секунду я не могла понять, что произошло, и застыла.

Тем временем…

— Далее, к товарищам, которые записались в армию по своей собственной воле. Поскольку вы вызвались добровольцами, вам лучше не умирать после капрала Серебряковой и меня, — её спокойная интонация не изменилась. Она не повышала свой голос. Но слова, которые она говорила с лицом, не выражающим эмоций, оказались невероятно тяжёлыми. — Сперва, проясню одну вещь. У Империи нет ни времени, ни ресурсов на поддержку некомпетентных кандидатов в офицеры. Фактически, делать так было бы контрпродуктивно.

Она отличалась от всех сержантов по строевой подготовке. Манера её речи — это почти словно она была из совершенно иной породы имперских солдат. Её ценности вступали в противоречие с теми, которые вбивали в меня с тех пор, как я вступила в армию.

— Другое дело, если бы вам пришлось служить против воли, поскольку страна нуждалась в вас, но вы пошли в строй, чтобы надеть униформу отечества, так что содействуйте соответствующе. Если вы слишком некомпетентны для этого, тогда умрите.

Она, должно быть, изложила всё, что хотела сказать нам — безмолвным, застывшим рекрутам. Передав командиру роты, что на этом всё, она немедленно выгнала нас наружу, так как мы продолжали просто стоять на месте. Прежде чем мы успели опомниться, хотя мы только что прибыли, нас забросили в окопы и периодически поливали «посылками» от Республиканской армии.

Ожидающее нас стало переоценкой наших базовых навыков в качестве магов. Мы выучили, что не только не заслуживали своего жалования, а вообще были хуже мусора.

Посему постоянно «исправляемые», Капралы Курст и Харальд взбунтовались, но они не были до конца дисциплинированы — ключевое слово до конца. После того как командир роты и младший лейтенант упомянули, что просто не могут нянчиться с ними на линии фронта, пара была назначена в тыл.

После того вступления и небольшого количества боёв, я стала напарницей лейтенанта Дегуршафф как единственная подчинённая в её взводе, и мы летали вместе.

Тем временем других двух кадетов перевели на лучшую позицию. Их дважды повысили и назначили защищать базу роты в тылу. Они могли оставаться в безопасности внутри ДОСа[✱]ДОС — Долговременное огневое сооружение. в качестве резервов и готовиться к контратакующим действиям. Однако существовала одна вещь, которую я выучила во время полёта…для артиллерии, неподвижное ДОС — не более чем твёрдая цель.

Это случилось когда нам дали приказ зайти с фланга на подразделение Республики, пытающееся пробить брешь в обороне, пока мы находились под подавляющим огнём поддерживающей их тяжёлой артиллерии. Почти в слезах, думая, что никогда не выберусь оттуда живой, я последовала за старшими членами роты, которые с улыбками бросались в атаку. Я видела базу, разнесённую в щепки, тогда как мы ушли без единой царапины.

Странным образом, в нашу сторону не только почти не летело снарядов, но также, до того как мы установили контакт, у нас вообще не было никаких реальных потерь. После того, как я испытывала это вновь и вновь, до меня дошло, что артиллерию надо использовать систематически.

Когда я задумалась об этом, в нём имелся смысл. У пулемётов шанс попасть по воздушной цели был куда выше, чем у артиллерии. Если только ты не натыкался на позицию зенитной пушки, единственным оружием, стрелявшим по воздушным целям, являлись пулемёты. Хотя маги и медленнее самолётов, мы всё равно слишком быстры для того, чтобы у артиллерии имелось время на прицеливание.

Возможно, была бы совсем другая история, если бы мы штурмовали огневую позицию или ДОС и попали бы под тяжёлый зональный огонь. Но мы выучили, что когда сражаешься на своей собственной территории, скорость — это всё. Мне достаточно повезло усвоить у лейтенантов Дегуршафф и Шваркопфа, что чем опытнее ты становишься как маг, тем подозрительнее относишься к обороне неподвижной позиции.

Вкратце, артиллерия — бог, в которого нам следует верить на поле боя; а также бог, которого мы никогда не стоит гневить. Ты не сможешь выжить, не сделав этого бога своим союзником и не научившись избегать его железного молота.

Возможно, поэтому… Мой лидер — закоренелая верующая в огневую мощь, идеальное воплощение бескомпромиссной манёвренной войны, и лишь затем — маг. Единственная вера, которая у неё есть, зиждется на артиллерии.

Могут ли солдаты, по природе — группа реалистов, верить в Бога? Её ответ на вопрос оказался довольно интересным. Когда я написала Элии об этом, она дала ответ: «Тогда, я — богиня войны, несущая волю небесную», — он был настолько в её духе, что заставил меня улыбнуться. Умела же она подобрать слова.

Мы служили глазами и ушами, так что набожным верующим, ползающим на линии фронта в окопах и пулемётных гнёздах, были обещаны божественные откровения артиллерии.

С вкладом наблюдателей мы могли призвать огонь для срыва вражеской атаки, или артобстрел, в зависимости от степени кризиса. Это напомнило мне об Элии, улыбающейся своей лёгкой работе, где она могла околачиваться и попивать чай. Но она являлась личностью, всегда готовой дать совет и помочь, поэтому я была уверена, что её чувство ответственности проснулось, и она тяжело работала.

Прямо перед тем, как мы шли на воздушный налёт, больше всего на свете рота желала огневой поддержки от артиллерии. Когда бы мы ни получали приказы контратаковать армию Республики, прорывающуюся через нашу линию обороны, мы атаковали её с фланга в синхронности с артиллерийским огнём, чтобы сорвать наступление.

Сейчас я уже привыкла к сражению. Моя единственная работа как новичка заключалась в следовании за лейтенантом Дегуршафф, мчащей вперёд. В идеале предполагалось, что мы будем партнёрами, но наш командир смеялся и говорил, что мне всё ещё нужно больше тренироваться.

— Ооо, да славится Бог. Имя Ему — Артиллерия! Истинно так. Не чудесный ли это звук? — сиял старший лейтенант Шваркопф, восхваляя артиллерию, дождём обрушивающую снаряды в идеальной согласованности.

Наши вкусы в музыке, кажется, чуть-чуть 'разные — я едва могу пройти через эти интенсивные бомбардировки, не сойдя от их звука с ума.

— Да, это — Бог поля боя! Ответил Он на наши радиомолитвы!

— Артиллерия, Артиллерия! Ты есмь наш друг! Ты есмь наш спаситель! — подпевали, расслабив нахмуренные брови, впечатлительные, но надёжные старые вояки из первого взвода. Хотя их мнение о том, что артиллерия представляла собой нашу спасительницу, и было слегка драматичным, я выучила — оно вовсе не являлось ошибочным. Может, мы и были контратакующим подразделением, но половина нашей работы заключалась в удержании врага, дабы артиллерия могла его прикончить.

Если мы просто окружали их — сброд, наступающее подразделение, обороняющуюся воинскую часть или даже вражескую артиллерию — артиллерия естественно и непринуждённо всё уничтожала. Достаточно лишь однажды стать свидетелем этого, чтобы тебе захотеть молиться: «Дорогой Боже, пожалуйста, даруй мне артиллерийскую поддержку».

Артподготовка перед штурмом всегда была успокаивающей для безутешно напуганных сердец. Однажды наша поддержка опоздала, поэтому нашей группе размером с батальон, содержащей различные роты магов, пришлось рискнуть пойти на вражеские эшелоны…и произошла куча вещей, которые я, честно говоря, не хочу вспоминать.

Посему замечу — когда имелось достаточно поддержки и вдоволь пространства между фронтом и тылом, боевая нагрузка становилась легче. Да, похоже, я снова выживу.

Куда Таня ни глянет на вражеское подразделение через свой бинокль, снаряды вспахивают землю прямо там, где и должны, превращая людей в удобрение. Иными словами, правильный способ ведения войны — взять органическую жизнь и обратить её в прошедшее время использованием боеприпасов.

— Сосредоточенный огонь 120 мм — действительно захватывающее зрелище, сэр. Аминь.

— Воистину, лейтенант. Должно быть, результат командной работы между талантливым наблюдателем и артиллерией. Они открыли огонь на поражение, не теряя времени.

Оказывается, людям в любой ситуации легче оставаться спокойными, если дела идут гладко, и, похоже, находящиеся на поле боя — не исключение. Поучительные наставления Чикагской школы говорят, что все вещи можно измерить, используя экономику, но весьма непросто оценивать и исчислять эффекты влияния на здоровье, когда дела идут по плану. Когда всё идёт как по маслу, с ограниченным излишком и без привлечения дополнительных затрат — это просто чудесно.

Ситуация, разворачивающаяся перед 205-й магической штурмовой ротой — идеальный тому пример. В точности как старший лейтенант Шваркопф и сказал, артиллерия похвально делает своё дело. Они, должно быть, весьма тесно сотрудничают — то, каким образом они переходят от закладывания пристрелочного выстрела до огня на поражение, всего за несколько снарядов, показывает изумительное мастерство.

Благодаря ему, к тому времени, как рота прибывает на свою атакующую позицию, вражеская армия рассыпается под основательным заградительным огнём артиллерии. В обычных условиях могла бы существовать вероятность ответного огня и артиллерийской перестрелки, но видимо, вражеские пушки заняты подавляющим огнём с нашей передовой позиции.

— Счастливы мы. Наш артиллерийский корпус взорвал вражеские войска 120 мм снарядами, и нам осталось лишь прикончить оставшихся выживших.

— Да, и в самом деле.

Всё именно так, как сказал Шваркопф — роте везёт. Для младшего лейтенанта Тани Дегуршафф это отличный день для войны. Всё, что нам нужно делать — вынести опустошённую вражескую пехоту на поле боя, где у нас уже есть преимущество — простая, удобная миссия.

— Время почти пришло. Рота, подготовиться к атаке. Мы собираемся охотиться за теми, кого пропустила артиллерия.

Итак, следуя приказам своего командира, Таня приставляет к плечу винтовку, заряженную формульными пулями, хватает вычислительную сферу и готовится к штурму.

Рота в боевой готовности и знает, что пойдёт в атаку, но прямо перед уходом даже опытные ветераны не могут сдержать беспокойство. Нервные глотки — знакомый звук в окопах, отчётливо слышный даже когда снаряды взрываются неподалёку.

— Приступим к работе. Вот бы каждый раз было так весело!

Для Тани, возможность сражаться против остатков пехоты, опустошённой артиллерийским огнём, под руководством компетентного офицера вроде Шваркопфа великолепна — ну, относительно. Люди не сражаются в войнах по собственному желанию.

Спросите, считает ли она себя счастливой — и узнаете всё интересующее вас из ряда бранных слов, направленных в сторону Существа Икс за то, что бросил столь юное, невинное дитя на первое попавшееся поле боя. Тем не менее, она обязана оставаться объективной, поэтому нет ошибки в том, чтобы приветствовать меньшее из двух зол.

— Лейтенант, не будь привередой в еде, или ты никогда не вырастешь выше.

— Командир Шваркопф, я скорее предпочту иметь меньший профиль, поскольку это снижает вероятность того, что в меня попадут.

— …Ты победила, лейтенант. Это — лучшая отговорка быть привередой из всех, которые я когда-либо слышал.

Для Шваркопфа, ждущего подходящего момента для начала атаки, добродушное подшучивание над Дегуршафф — благоприятная возможность. Не нужно оглядываться в историю, чтобы понять, что командиры на всех уровнях считают снятие предполётного стресса частью обеспечения гладкого выполнения работы.

Может, 205-я магическая штурмовая рота Шваркопфа — и ветераны Рейнского фронта, но даже они всё равно напрягаются незадолго перед атакой. Поэтому когда лёгкая шутка в определённой степени расслабляет всех, лейтенант выбирает этот миг, чтобы выдвигаться. Он предупреждает артиллерийские подразделения о том, что он запускает штурм.

Как только он получает сигнал к старту от диспетчерского управления, операция начинается.

— Ладно, все. Не позвольте привереде Дегуршафф снять все сливки!

Хваля Бога за то, что роте удалось сохранять спокойствие и смеяться врагу в лицо, старший лейтенант Шваркопф ревёт своим хорошо натренированным голосом: «В атаку! За мной!»

Каждый взмывает со своей штурмовой позиции и устремляется к вражеским войскам на бешеной скорости.

Для незащищённой пехоты, быстро приближающиеся маги — угроза, столь же серьёзная, как и артиллерия. Маги обладают защитными плёнками и оборонными оболочками, поэтому нескольких выстрелов недостаточно, чтобы их сбить. Более того, они без проблем могут высвободить более интенсивную огневую мощь, чем тяжёлое вооружение. Они — поистине грозные противники.

Существует ограниченное количество методов эффективного противодействия этим ужасающим магам. Один из них — гранаты. Если повезёт, маг окажется в радиусе взрыва — и на этом всё. Лучший метод — перехватить их плотным заградительным огнём. Помимо этого у пехотных подразделений немного вариантов.

Так что с точки зрения вражеской армии, даже недоукомплектованная рота из примерно десяти магов — пугающая угроза. У них, наверное, уже имеются маги непосредственной поддержки, чтобы клин клином вышибать, но даже маги испытывают трудности, будучи стороной, принимающей артиллерийские снаряды.

К счастью для имперской роты, и к несчастью для армии Республики, 120 мм пушки Империи попали по летящим Республиканским магам, превращая их в фарш и загаживая землю.

— Убедитесь, что вы в первую очередь целите в командиров и средства связи.

— Разве это не очевидно? — думает Таня про себя, целясь в группу солдат, которые, кажется, несут характерные рюкзаки с радио. Подобно другим членам роты, она использует взрывную формулу, чтобы оказать непрошеным гостям из Республики сердечным приём объятием огня и стали.

Судя по спорадическому ответному огню, сопротивление слабое. В лучшем случае здесь лишь горстка изолированных солдат, стреляющих наугад. Большинство уже сдались и засверкали пятками, поэтому всё, что мы обязаны делать — прорываться, сметая врагов.

В обычных условиях потенциальные вражеские подкрепления были бы поводом для беспокойства, но в этот раз смешанная группа, включающая другую артиллерийскую воинскую часть и мобильную ударную команду, уже позаботилась о них; текущая миссия — просто прикончить оставшуюся пехоту.

Это даёт Тане достаточно свободы действий для того, чтобы не спускать глаз с боевой эффективности капрала Серебряковой, тогда как ранее она была способна следить лишь за тем, чтобы подчинённая оставалась позади неё. Даже под винтовочным огнём она никогда не опускает свою оборонную оболочку. Её манёвры всё ещё академичны, но в сравнении с месяцем назад, она двигается как совершенно другой маг. Такой прогресс отнюдь неплох.

Не могу не припомнить комментарий лейтенанта Шваркопфа, что это — боевое упражнение с использованием побитых отбросов — их разбитого врага — в качестве мишеней.

— И подумать только, не так давно они зеленели и их повсюду тянуло на рвоту. Поразительно, чего можно добиться небольшой тренировкой.

— Никогда не недооценивай человеческий потенциал, — вновь вспоминая этот урок, Таня не может не размышлять о святости человеческого достоинства и свободы воли. По этой причине ей жаль солдат Республики. Какой же отсталой сворой их генштаб должен быть, чтобы приказать им атаковать против такого количества железа. Ведь ещё десять лет назад конфликт на дальнем востоке между Федерацией и Доминионом продемонстрировал всему миру, что железо господствует над плотью.

Вот — ужасающая истина о людях, которым недостаёт инициативы. Отсутствие инициативы неизбежно влечёт за собой потерю потенциала, поэтому печальная ирония в том, что они взяли человеческие ресурсы, в которых наверняка обладали инициативой — изобилие человеческого капитала — и экспортировали их в Империю в качестве фарша.

Дошло уже до того, что мне захотелось спросить их, не следует ли им слегка передумать и признать ценность человеческого капитала согласно рыночному принципу.

К несчастью, все в мире связаны контрактами. Будучи имперским солдатом, отношения между Таней и Республиканскими захватчиками — убей или убьют тебя. Для пропаганды каждой страны очень хорошо восхвалять благородный акт смерти за отечество, но я бы очень хотела, чтобы люди поняли совершенно очевидную обратную сторону — что им также придётся и убивать врагов их родной страны.

— С точки зрения растраты драгоценных человеческих ресурсов, нет большего преступления, нежели война, — сетует Таня, только что отобрав будущее у нескольких молодых людей при помощи магической формулы.

— Обстоятельства вообще никогда не оказываются такими, как ты хочешь, — думает она про себя, беспощадно превращая солдат бегущей армии Республики в органический мусор при помощи формул. Единственное подходящее слово для этого — «расточительство».' Даже несмотря на то, что это не её родная страна, Таня не может избежать чувства, что что-то не так со сливом столь многих тренированных юношей. Ага, понимаю, почему «экстравагантность — враг[✱]Экстравагантность — враг! — лозунг с патриотического японского вербовочного плаката времён Второй мировой войны. Танина критика, скорее всего, тоже относится к Японии.». Конечно, одна из ироний истории, в некотором смысле, в том, что определённая страна переняла этот слоган, а затем растратила впустую свои человеческие ресурсы. Возможно, всегда будут некомпетентные лидеры, растрачивающие жизни своих самых многообещающих патриотов по мелочам.

— Тьфу, может мне стоит чуть лучше сосредоточиться на поле боя.

«Артиллерия вспахивает, маги снижаются и пехота продвигается», — помню, как учила это в прекрасный полдень, когда я бы скорее принимала солнечные ванны, нежели старалась не клевать носом на лекции по истории приёмов ведения войны. Но когда именно это было, я не знаю…

Раньше, в кадетском корпусе, уроки казались такими заурядными, когда я их сонно слушала, но стоило им претвориться в жизнь, и это оказалось ужасно. У лейтенанта Дегуршафф такое унылое выражение лица, но она все равно высвободила быструю, беспощадную бурю разрушения. Я наполовину была впечатлена её сверхчеловеческими способностями, а наполовину — ошарашена; всё, что мне удавалось делать — просто лететь за ней, а она умудрилась управиться даже с преследующими меня врагами, не получив ни единого попадания.

Я знала, что было бессмысленно думать об этих вещах в подобные времена, но такого рода дела заставили меня осознать, что если бы мы двое не находились по сути в разных вселенных, она бы никогда не получила Среброкрылый штурмовой знак.

— Командир роты — всему личному составу. Через триста секунд бомбардировка продолжится. Отходите.

И затем, в определённый момент, пока я набирала дистанцию, разрозненные остатки вражеских сил начали бежать. Битва всегда заканчивалась, пока я просто летала, спасая свою дорогую жизнь. Естественно, тогда я приготовилась к обычным приказам преследовать врага, так что стало некоторым облегчением ответить: «Так точно».

Да, облегчение. Облегчение от того, что мне не придётся преследовать врага, чувствуя вину. Я отличалась от лейтенанта Дегуршафф, которая могла спокойно прошивать бегущих солдат в спину оптическими снайперскими или взрывными формулами. Я чувствовала облегчение, потому что мне не пришлось стрелять.

Когда я из кожи вон лезла, чтобы просто лететь за ней, то практически входила в транс, разбрасываясь формулами куда попало, не тратя времени на раздумья. Но я всё равно колебалась, когда мне приходилось целиться в убегающего солдата и запускать формулу. Я имею в виду…я сомневаюсь, было ли их убийство правильным поступком.

Конечно, как капрал Виктория Ивановна Серебрякова, я должна стрелять, но как Виша, я не мотивирована.

— Все здесь. Погибших нет. Нет потерь, за исключением снаряжения.

Когда мы приземлились в пункте сбора, внезапное освобождение от напряжения ошеломило меня. Единственная мысль, занимающая мой разум — желание заснуть как убитая.

Как юная леди деликатного возраста, я задавалась вопросом, нормально ли это, но на фронте, где едва ли имелась хоть какая-то вода, нельзя было рассчитывать на такие удобства как женская душевая. Лейтенант Дегуршафф бесцеремонно проворчала: «Засыпаю. Cпокойной ночи», — и завалилась в койку, поэтому я последовала её примеру и решила просто быть благодарной за то, что у меня вообще имелась койка; настолько мне хотелось отдохнуть.

Но как оказалось, Бог не был столь добр. Нас внезапно вызвали на сбор. Прежде чем я успела что-либо понять, мы все собрались.

— Хорошо. Ладно, рота, у меня плохие новости.

— Так-так, — я не могла сдержать свою растущую напряжённость, в то время как лейтенант Шваркопф сухо — не выражая какой-либо симпатии — продолжил речь. Даже со своим ограниченным военным опытом, я выучила, что нет знамения хуже, чем командующий офицер, продолжающий разговор в сухом тоне.

— Мы получили срочное сообщение. 403-я магическая штурмовая рота внезапно наткнулась на проникшие две вражеские роты магов и вступила в бой.

Это означало, что рота, которой дали задачу справиться со следующей вражеской волной, оказалась атакована. Новый враг побеспокоил ребят, которым полагалось атаковать подкрепления. Мой мозг был уставшим, но чувство кризиса заставило его работать, и вскоре я двигалась с подходящей скоростью. Там находились наши войска, следующая волна вражеских сил и новый противник.

— …А подкрепления?

— Артиллерия лупит по ним, но за наблюдателем гоняются вражеские маги непосредственной поддержки, и он не может должным образом оценивать попадания.

Разговор между старшими офицерами предвещал мне ужасающе плохое будущее. — Эх, придётся мне снова сражаться, — вздохнула я, поняв ситуацию.

— Значит, мы идём на свидание с 403-м. Выдвигаемся немедленно.

Это был повторный вылет сразу же после предыдущего. И вдобавок, не так легко перестроиться на волю к сражению после того, как ты расслабилась. Командир роты продолжил, не ведая обо мне и моих рассеянных мыслях.

— В то же время мы должны спасти наблюдателя, подвергнувшегося нападению. Он запросил прикрытие. Как я помню, ты уже проходила через подобный опыт на севере, не так ли, лейтенант Дегуршафф?

— Да, сэр, и мне бы не хотелось повторять его.

Вести наблюдение для артиллерии — почти то же самое, что нарисовать мишень для вражеских магов у себя на спине. Любой ветеран непременно неоднократно скажет тебе, насколько критически важно устранить глаза артиллерии, потому что тогда пушек уже можно не бояться. Если ты служил глазами владыки поля боя, твоей судьбой было первым получать пули.

— …Элия, ты — лгунья. Ты не в безопасном тылу, попивая чаёк!

За наблюдателями охотились до шокирующей степени. Больше всего меня ужаснуло то, что даже лейтенант Дегуршафф, способная спокойно проходить сквозь град пуль, была серьёзно ранена, когда служила наблюдателем. Вот насколько интенсивно враги шли за ними.

Если подумать об этом с другой стороны, то тот наблюдатель, в том же положении что и Элия, находился в серьёзной беде. Это было отнюдь не логично, но голос подсказывал мне, что я обязана спасти его. Я и сама не до конца понимала это чувство.

Поэтому я обязана выложиться на полную в этой спасательной операции. Обретя решимость, я вытянулась и глубоко вздохнула, чтобы проснуться. Но я лишь почувствовала себя иначе. Внешне я по-прежнему выглядела как до смерти уставший ребёнок.

— Понятно. Тогда ладно…лейтенант Дегуршафф, как награждённая Среброкрылым, возможно ли спасение?

— Даже не учитывая потенциальных задержек, это было бы затруднительно.

— Даже если бы ты использовала Модель 95?

— …Я в порядке, но капрал Серебрякова похоже уже на пределе, — ответила лейтенант Дегуршафф немного отрешённым тоном, глянув на меня, стоящую ошеломлённо и неподвижно. — Я не хочу стать некомпетентным офицером, которая берёт свою подчинённую на спасательную миссию лишь для того, чтобы потерять её вдобавок к тому, кого нам полагается спасать.

— Тогда разорвите пару. Нет, проехали.

Эмоции, содержащиеся в её словах, было трудно определить. Возможно — разочарование, возможно — забота, но в итоге она просто констатировала, что это невозможно. И тем, как лейтенант Шваркопф передумал, не закончив ответ, было всё сказано. Пара являлась базовой боевой единицей.

Если бы лейтенант Дегуршафф полетела на спасательную миссию в одиночку, я бы столкнулась в воздушном бою как минимум с двумя ротами магов. Предполагать, что пересёкшие границу подразделения будут иметь резервы — основа основ. Без помощи моей напарницы, шансы на выживание у такого ничтожества как я окажутся мизерными в отсутствие поддержки.

Даже если я хотела пойти на миссию, я стояла тут перед ними всеми, уставшая и рассеянная после прошедшей атаки. Вот почему они отклонили эту идею. Вот откуда пришло их колебание.

Когда я осознала всё это, то выкрикнула. Я сама до конца не понимала свой порыв.

— Командир, разрешите обратиться!

— Капрал Серебрякова?

— Я бы хотела вызваться добровольцем! Я вызываюсь добровольцем на спасательную миссию!

Лейтенант Шваркопф говорил с подозрением. Ну, я ведь перебила своих вышестоящих офицеров, за что меня могут наказать. Я никогда и подумать не могла, что сделала бы нечто настолько импульсивное, что у меня кишка не тонка.

— Капрал!

— Я тоже имперский солдат! Хоть для меня и самонадеянно говорить такое, я верю, что смогу справиться с этой миссией.

Краткие выговоры лейтенанта Дегуршафф обычно отбили бы у меня всю волю, но даже её строгий тон не смог остановить меня в этот раз.

— Командир, пожалуйста, разрешите мне пойти.

— Вот что она говорит, лейтенант.

— Лейтенант Шваркопф?!

Шокированный визг, и её глаза, обычно полузакрытые от безразличия, сейчас распахнулись так широко, как только могли — то, как она возразила на этот невероятный ответ, сделало её чуть больше похожей на десятилетнюю девочку, которой она и была.

Оказывается, даже особа, внешне выглядящая так холодно, проявляла заботу о своих подчинённых.

— Я отправлю отделение[✱]Отделение — у магов состоит из 2 человек. Шонеса сопровождать вас. Выдвигайтесь.

— Но…лейтенант.

— Она уже приняла решение. Я понимаю твоё опасение, лейтенант, но дальнейшие возражения лишь выставят тебя чрезмерно заботливой.

Лейтенант Дегуршафф выглядела изумлённой. — Возможно, она более эмоциональна, чем пытается казаться, — мысль была неуместной, но выражения её лица выглядели так забавно, что я не могла удержаться. Хотя в настоящий момент мне следовало сосредоточиться отнюдь не на этом, я почувствовала, что лучше поняла свою подругу, поддразнивавшую меня за мои смешные рожицы.

Вампироподобная холодность лейтенанта Дегуршафф исчезла, а её место заняло небольшое разочарование.

Было странно осознать лишь тогда, насколько неожиданно важна я была для неё. Хоть я и поздновато спохватилась, но меня поразило, какая же маленькая девочка заботилась обо мне.

— Поняла. Сделаю всё, что в моих силах.

— Спасти положение при кризисе — мечта любого мага. Удачи.

— И вам, командир.

На этом основной состав роты покинул нас. Лейтенант Дегуршафф проводила их взглядом, а затем повернулась ко мне с восторженной улыбкой.

— Ну что ж, капрал. Ты готова?

Это была добрая улыбка. По какой-то причине, увидев это выражение лица, я не смогла удержаться от мысли, что у неё действительно остроконечные зубы, как у вампира. Но я всё равно улыбнулась в ответ, гордая и уверенная в себе. Верно, я приняла решение. Я никого не брошу.

— Да, лейтенант.

— Хорошо. Тогда время идти на работу. Сержант Шонес, твоя команда мне также пригодится.

— Безусловно. У нас больше опыта на Рейнском фронте, чем у кого бы то ни было.

— Чтоб отдел разведки сгорел в аду! Как они могли сказать нам, что эта местность плохо обороняема?!

Бойцы были вёрткими. Грациозными с расстояния. Но в реальности имперские маги в отчаянии предпринимали манёвры уклонения, когда наблюдатель применил свою оптическую формулу, осыпавшись сиянием маны. Наконец сбит четвёртый по счёту. Они снимали вражеских наблюдателей уже некоторое время, но это нисколечко не повлияло на точность артиллерии. Судя по звуку, она, вероятно, стреляла 120 мм-ми. В худшем случае, возможно, также отчасти 180 мм и 240 мм.

Наземные силы, пытавшиеся покинуть боевую зону, были разрознены, и враг правил балом. Их прорывной строй, возможно, и являлся идеальным для скорости, однако сделал их уязвимыми для обстрела.

Их единственным преимуществом была непосредственная магическая поддержка, позволившая им сосредоточиться на прорыве линии. К несчастью, диспетчерское управление не смогло помочь им, поэтому они осуществляли перехват примерно так же хорошо, как если бы стреляли наугад с закрытыми глазами.

Хотя они вынесли одиноких вражеских наблюдателей, оповещение, должно быть, уже отправлено. Существуют пределы тому, насколько хорошо можно поддерживать глушение средств связи. Прошло достаточно времени для того, чтобы им пришлось предположить — немалые силы перехвата или быстрого реагирования уже находились в пути. В худшем случае их собственный коридор к отступлению оказался бы отрезан вдобавок к наземным войскам. Вот как много времени прошло.

— Если у вас есть время хлопать губами, лучше применяйте какие-то формулы. Вы, ублюдки!

Чтобы поддержать бегство своей пехоты, они были обязаны каким-нибудь образом нейтрализовать вражескую артиллерию. В этом и заключалась проблема: как? Простейшим способом было бы атаковать её, но судя по масштабу бомбардировки, казалось, что это артиллерия корпусного уровня.

Если бы это была артиллерия, прикреплённая к дивизии или батальону, то бросившись в атаку с готовностью умереть, они бы имели шансы, но артиллерия корпусного уровня, вероятно, готова к бою против магов. Вот почему их единственным вариантом оказалось охотиться на слабое звено — наблюдателей. Но это не только заняло много времени и усилий, но и эффекты не были заметны сразу же.

— Есть, сэр. Эх, это — всё, что мы можем сделать оптическими. Дайте нам разрешение на взрывные формулы.

Если бы они взорвали всю местность взрывными формулами, то достали бы и всех наблюдателей, прятавшихся на земле. Они не располагали временем прочёсывать поверхность для каждого оптического заклинания. Им не только пришлось бы снизить свою высоту до определённой степени, но также и совершать по нескольку пролётов, чтобы убедиться, что они ничего не упустили. Сперва они застали врагов врасплох, но те оказались не глупы. Ожидающие, что их враги будут дураками — настоящие идиоты.

Новости об их атаке, должно быть, быстро разнеслись, так что другие наблюдатели, наверное, засели в укрытиях. Их обнаружение потребует необычайных усилий.

— В таком темпе мы не сможем достать и половины из них.

Отсюда и идея разнести взрывами всю подозрительную зону. Это был единственный рабочий метод. Фактически, на подготовительных этапах артиллерийских перестрелок обе стороны обычно посылали наблюдательные группы для поиска вражеской позиции и накрывания её фугасным противопехотным подавляющим огнём. Если им везло, они могли вынести команду наблюдателей. Но данный метод предполагал наличие определённой огневой мощи.

По сути, им потребовалась бы как минимум целая рота магов, поддерживающих максимально возможную огневую мощь. Это бы определённо ускорило их, но оказалось бы слишком тяжёлой нагрузкой для данного передового подразделения непосредственной поддержки. Если бы они подавили наблюдателей при помощи формулы, достаточно мощной, чтобы выжечь всю область, то это бы сильно ударило по их дальнейшей способности продолжать бой.

— И речи быть не может. В долгосрочной перспективе это лишь затруднит обнаружение наблюдателей.

Но в долгосрочной перспективе оказался явно не их день.

— Обнаруживаю сильные сигналы маны! Предполагаемые подкрепления — маги — быстро приближаются.

— А, чёрт подери! Забудьте об охоте на наблюдателей! Готовьтесь к перехвату!

Они были разрознены и измотаны. Военная доктрина настоятельно рекомендовала избегать боя в таком состоянии, но логика идеализирована, в первую очередь. Дела не шли бы так тяжело, если бы действительно было возможно следовать доктрине в бою. Поскольку передовой армии ещё только предстояло оторваться от противника, если бы прикрытие сбежало, то буквально все оказались бы убиты.

Конечно, наземные подразделения отступали с того момента, как не смогли прорваться, и вид поля боя сверху показывал, как вся армия оттягивалась назад, но маги были куда быстрее войск на земле.

Они уже видели, как наблюдатели вернутся к поддержке батарей, и те вынесут всю их наземную армию, пока они отбиваются от магов подкрепления.

Вот почему они были обязаны обезопасить это воздушное пространство. Существовали такие битвы, от которых нельзя сбегать.

— Всем подразделениям, наш наблюдатель сбит. Повторяю, наш наблюдатель сбит.

Услышав это, младший лейтенант Таня Дегуршафф делает раздражённое лицо и шепчет: «Ну вот, прекрасно».

— Если бы только мы вылетели немного раньше, или даже чуть позже, — проскальзывает жалоба у меня в голове.

Всё, что мне остаётся — проклинать ужасно точное временное совпадение. Мы не успели вовремя помочь своему союзнику, но при этом подошли к противнику слишком близко для того, чтобы сейчас развернуться назад. Это будет сизифов труд.

— …Как вы все сейчас услышали, мы не успели вовремя, но это лишь значит, что наша работа немного меняется.

— Лейтенант Дегуршафф, не слишком ли это много для одного взвода? — предупреждает сержант Шонес, позаимствованный Тане командиром роты.

Согласно самым последним данным от боевого центра управления, они потеряли контакт с магом; они уверены, что тот сбит. Прежде чем его сигнал заглох, он сообщил о группе магов на глаз как минимум с две роты. В определённом смысле, бегство — правильный ответ, несмотря на опасность оказаться преследуемыми. Они отправлены на спасательную операцию. Если объект миссии уже устранён, то нет никакой необходимости слоняться вокруг.

— Сержант Шонес, твоё мнение было бы корректным в большинстве случаев, но не в нашей нынешней ситуации.

Здравый смысл никогда бы не сказал им принять этот бой, будучи лишь одиноким взводом. Даже Таня засверкала бы пятками и вернулась бы на базу, если бы между ними имелась достаточная дистанция. Но вместо того чтобы рисковать оказаться преследуемыми и постоянно следить за спинами, будет лучше взять инициативу и нанести удар.

— Я не могу отрицать, что мы в меньшинстве…но нам не нужно давать врагу время на то, чтобы перегруппироваться и собраться.

Выносить врагов по одному — элементарная военная стратегия.

— Судя по тому, как они двигаются, нарушители, наверное — две роты, экипированные для перемещения на дальние дистанции.

Возможно, они и элитные силы, но они прошли долгий путь в полной боевой готовности. Конечно же, они немало устали. Им пришлось прорываться через линию обороны Империи и сохранять силы для столь же долгого пути обратно на базу; это сильно ограничивает количество энергии, которую они могут потратить в сражении. Тем временем имперские маги могут оказать неистовое сопротивление и затем просто ждать, пока дружественные силы их затем подберут. Если артиллерия займёт свою позицию вовремя, можно будет запросить зачистку бомбардировкой.

Конечно, даже если враги истощены, я не могу рассчитывать на то, что они будут беспечны. И всё же, тело часто предаёт силу воли. Шансы на победу моего взвода отнюдь не мизерны. Важнее всего — враги рассредоточены после широкомасштабной операции. Их отряды слишком рассеялись и смогут скоординироваться лишь в группы численностью не более взвода.

Хоть этот бой и следует прямо за предыдущим, маги Имперской армии могут не сдерживаться, поскольку они обороняются. Тем временем сторона Республики вынуждена действовать на вражеской территории с ограниченной поддержкой и припасами. Предполагая численное равенство, чаши весов всё равно бы сильно склонились в сторону Империи.

— Иными словами, это — простая задача по выносу одного истощённого взвода шесть раз.

Возможно, это стратегия на скорую руку, но они полны сил. У них даже есть артиллерийская поддержка, пусть и немного.

Один против шести звучит безнадёжно, но один на один даёт им шанс. Если они нанесут некоторый ущерб несмотря на меньшинство, то больше армия и просить не сможет.

— Ладно, ребята. Я возьму три взвода. Остальные на вас. Это не должно быть слишком трудно.

Я не могу ожидать, что истреблю их полностью, но это идеальная возможность набить очки, вынося их по одному. Хорошая возможность выставить мои способности на всеобщее обозрение.

Спасательная операция провалилась, но к счастью позади нас находится артиллерийская батарея — немного свободной энергии, так сказать. Я слышала, что они даже приберегли немного снарядов с картечью для нас. Как великолепно! Я расстраивалась, что мне не удалось отмазаться, используя истощённую напарницу в качестве предлога для отказа от миссии, но, полагаю, никогда не знаешь, когда тебе в жизни повезёт.

— Всё же, — задумалась Таня, бегло взглянув на лицо подчинённой позади себя. Капрал Серебрякова возможно и нервничает, но летит ровно. Она умелая, хоть её и призвали в армию силком. Она вступила туда не потому, что хотела; она — молодая девушка, которую заставили пойти на службу. Я никогда и помыслить не могла, что капрал с подобной историей жизни вызвалась бы добровольцем в бой. Было ли это из чувства долга? Патриотизма? Любви к своей подруге? Тот, кто изъявляет желание работать сверхурочно — подающий надежды человеческий ресурс.

— Вы пытаетесь монополизировать титул аса, лейтенант?

— Хороший вопрос, сержант. Неа, просто если я вынесу ещё десятерых, то получу премию и отпуск. Я почти готова к каникулам.

Если мой счёт перевалит за пятьдесят, то я заработаю особый перерыв — а именно две недели, премию сверху, да ещё и надбавку к жалованию. Мне предоставят гибкий график и разрешение на ограниченные дискреционные полномочия[✱]Дискреционные полномочия — право действовать по собственному усмотрению.. За пять сбитых дают титул «ас», за пятьдесят — «ас из асов».

К несчастью, проведение испытаний Модели 95 замутило мою память, а также я веду снайперский огонь с расстояния артобстрела. Это значило, что многие сбитые мною неизбежно оказались неподтверждёнными. Всё же, по меньшей мере, часть была признана, так что у меня сейчас насчитывается сорок.

Лучше всего то, что с этими чистыми результатами меня не отдадут под трибунал за военные преступления. Даже после войны это не станет проблемой — как насчёт такого! Иными словами, убийство одного человека — преступление, а убийство множества людей — заслуга на медаль. Большинство людей решат, что это непоследовательно, но экономическая теория делает такое приемлемым.

— Как только я его получу, собираюсь расслабиться и сорить деньгами на изысканную еду. Простите, ребята. Я хочу пойти не спеша пообедать в пивной.

— Я даже не могу выразить словами, насколько же мне завидно, — сержант Шонес шутит, кивая. Капрал Серебрякова и ещё один член команды улыбаются, отчасти утратив дар речи.

Правда, так и должно быть. После работы для достижения чего-либо, ей полагается право насладиться плодами своих трудов. В течение отпуска победители могут даже есть вкусную пищу в тылу. Там есть возможность пообедать с корпоративными менеджерами. Короче, она оказалась бы в лучшей среде для создания своего общественного капитала. Просто чудесно.

— Я чувствую себя неловко, поскольку ты сопровождаешь нас в качестве одолжения, сержант Шонес, но…в общем…кто успел, тот и съел.

Шваркопф, обеспокоенный их недостатком живой силы, залез в свой худой кошелёк с личным составом и одолжил им это отделение. Возможно, в нём всего два человека, но у магов это немаленькая сила. Это также значит, что Империя всё ещё имеет ресурсы для того, чтобы сделать жест доброй воли.

Иными словами, у меня всё ещё есть время, чтобы отступить в тыл. Если я не воспользуюсь своим шансом повернуть назад сейчас и застряну здесь, пока не перегорю, то всё, что мне останется — счастливые времена в психушке. Я определённо не хочу этого, поэтому вынуждена сделать победу в войне своей целью и быть готовой ко всему.

…Можем ли мы победить?

Действительно, Империя — военная машина с беспрецедентной точностью. Прямо как Германия, которую я знала, если бы она сражалась против лишь одной страны, то наверняка бы победила. Война на два фронта не невозможна. Но хотя эти факты и говорят в пользу её военной мощи, они не гарантируют победу.

В конце концов, это одно государство против всего света. Это скорее не мировая война, а я против всего остального мира. Можно ли выиграть такую войну? Честно сказать, это будет затруднительно.

— Воевать весело только когда ты побеждаешь, — говорит Таня.

— А? А я тут думал, что вы, бывало, наслаждались отчаянием линии обороны.

…Я бы приняла это к рассмотрению, если бы оно продвинуло мою карьеру.

Но, честно говоря, я не могу спамить чудесами. Модель 95 — кристаллизация проклятья. Даже если я использую ту штуку — а я не хочу — это не значит, что мы наверняка победим.

— Я — солдат. Я иду куда приказано.

Персонал компании выполняет директивы. Аналогично, если военные офицеры не поклянутся в верности своей стране хотя бы в качестве формальности, то нарушат свой контракт. Таня вынуждена сражаться в этой войне. Кто бы пошёл на такую авантюру по своей доброй воле? Её ответ краткий и в самую точку…

— Простите, что вмешиваюсь, лейтенант, но вы ведь тоже не любите войну?

…Но, возможно, неожиданный, потому что капрал Серебрякова предпринимает редкостный шаг — с озадаченным видом присоединяется к их разговору.

— Конечно, капрал, даже я предпочитаю тихую жизнь. А что насчёт тебя, сержант Шонес?

— Я всецело с вами, лейтенант!

Возможно, это часть его плана, но Шонес в шутку проворно отдаёт честь. В основном, он делает это для того, чтобы облегчить особо напряжённое настроение двух остальных. Хорошее достижение. Не зря говорят, что выдающийся унтер-офицер незаменим.

— Ну, это само собой разумеется. Хорошо, время спланировать приветственную вечеринку.

После завершения их беседы Таня взмывает ввысь на боевую высоту. Желание спокойствия и ненависть к нарушившим его создают бурю в её сердце. Кто взаправду хочет держать винтовку и сражаться? Её ярость неистова.

— Пусть рухнет этот проклятый мир. Да пусть рухнет всё кроме меня. Если этому не бывать, то можно хотя бы мне избежать гибели, — шепчет она в своей голове, мчась по небу.

— Каков ваш план, лейтенант?

— Давай окажем им грандиозный приём. Предадим их свинцу и сиянию маны!

Свинец — статья расхода правительства, и растрата бюджета понизит её оценку, но инвестирование ресурсов в повышение продаж — часть бизнеса. На издержки по привлечению клиентов можно закрыть глаза, потому что они — необходимость. Поэтому если что-либо является необходимостью, то они могут использовать столько, сколько захотят, пока будут показывать результаты. Если маги могут массово производить трупы врагов, то никто не станет жаловаться на то, сколько пуль они при этом используют.

Я поистине волнуюсь о состоянии финансовых офицеров. Я чувствую себя крайне скверно, когда думаю об их стрессе. Это и вправду так, поэтому надеюсь, что люди, ответственные за психическое здоровье, помогут им справиться с ним.

Моя работа — тратить средства на победу над врагом; финансового офицера — подавать деньги. А забота о нашем психическом благополучии — задача персонала профессиональной помощи. В идеальном мире каждый вносит вклад по-своему. Мы должны восхвалять порядок и аплодировать экономике за то, что предвидела эту эволюцию разделения труда.

— Следует ли нам проверить наличие у них паспортов и виз?

— Да, давай.

Верно, закон военного времени не даёт право пренебрегать нормами контроля над границей. Если кто-то пересекает линию, которую Империя обозначила как свою границу, и без слов понятно, что новоприбывший должен пройти иммиграцию. Как беспечно с моей стороны — нуждаться в напоминании от своего подчинённого.

— Хорошо, это — наш сигнал к началу. Как насчёт того, чтобы устроить соревнование?

— Хм, тогда скажем так — побеждает тот, кто уложит больше всех врагов. Если сможете побить меня, я стащу у командира тайную заначку вина.

Помню, когда я однажды заглянула в его палатку, то увидела такое отличное вино, что оно казалось совершенно неуместным. Должно быть, выиграл в карты, но, вероятно, не составит особого труда убедить его поделиться со сделавшей работу отлично. Конечно, может быть я и недостаточно взрослая для того, чтобы пить, но всё равно запросто распознаю бутылку хорошего вина по её виду.

— Ну тогда… Ладно, если лейтенант Дегуршафф случайно одержит победу, то мы все скинемся ей своим сегодняшним жалованием.

— Хм, неплохо. Совсем неплохо. Ставка принята!

РЕЙНСКИЙ ФРОНТ

Моя голова ощущалась тяжело, а рассудок помутился. Моё подразделение? Мои подчинённые? Я больше не мог себе позволить беспокоиться о них.

Меня хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании до следующей секунды. Пусть я и быстро поставил преломляющую оптическую обманку[✱]Оптическая обманка — формула, создающая иллюзию-двойника мага, используется для отвлечения внимания в бою., но все равно совершал больше манёвров уклонения, чем считалось безопасным.

Хотя мне едва удалось сохранить управление, рота, гордящаяся званием одной из лучших в Республике, оказалась во власти единственного врага. Всё произошло так быстро.

— Помогите! Помогите! Помогите!

Сперва был зов о помощи, оповещающий нас о контакте с врагом. Я никогда не слышал, чтобы передовой авиадиспетчер когда-либо визжал подобным образом.

— Рассредоточиться, рассредоточиться!

Командир приказал нам рассеяться. Нет ничего тупее, чем всем сразу получить выстрел с расстояния. Пусть даже мы и подчинились немедленно, и тренировались выполнять подобное, этого оказалось недостаточно. Я поднял голову, неспособный засечь врага, и у моего напарника снесло верхнюю половину тела.

— Шон?!

— Враг! Ангел 12!

— Ангел 12?!

Я осмотрел небо в поиске источника атаки, и когда я нашёл ублюдка, то лишился дара речи. Двенадцать тысяч футов — высота, выставляющая пустым местом практический потолок в шесть тысяч для магов.

То была не только суровая среда, где концентрация кислорода составляла 60 процентов от уровня на поверхности, куда большая проблема заключалась в том, что ты бы быстро истощил запасы маны.

Потолок для практического маневрирования воздушных магов составлял шесть тысяч не просто так.

— Невозможно! Это ведь не самолёт-истребитель?!

— Будь я проклят, это определённо маг!

Мы поражались, не самолёт ли это — но нет, сомнений быть не могло. Мы засекли частицы маны и свечение. Это определённо был воздушный маг.

Там наверху воздух разрежен. Температура низкая. Истощение запаса маны фатально. Акклиматизация к высоте тоже являлась препятствием. Хотя в это трудно поверить, вражеский маг преодолел все эти вещи и оказался в состоянии выйти на тропу войны. Я не мог удержаться от мысли, что спокойно парящий силуэт представлял собой живое воплощение имперской военной мощи.

— Набрать высоту! Мы поднимаемся! Вступаем в бой на восьми тысячах!

Моё подразделение было полностью истощено. Ликвидация вражеской команды наблюдателей ослабила концентрацию, а также они были изнурены пребыванием в воздухе столь долго. Если две силы с равными количеством и качеством сойдутся в бою, перевес будет у стороны, которая лучше отдохнула — логика проста.

Имперские маги были известны тем, что являлись элитой, тогда как наша сторона имела тенденцию компенсировать недостаток качества количеством. Но этот враг — нечто иное. Даже если бы нам пришлось атаковать, будучи в идеальной форме, бой для нас, наверное, всё равно оказался бы тяжёлым. Для начинающих — приблизиться к врагу на двенадцати тысячах футов было невозможно.

— Капитан, это…

— Другого варианта нет!

В теории, воздушные маги обладали небольшим преимуществом перед летательными аппаратами. Но то на высотах до шести тысяч футов. Воздушные маги могут использовать магию, но они всё равно люди из плоти и крови. В бою на больших высотах они — всего лишь мишени.

— …Неудивительно, что ДРЛО[✱]ДРЛО (дальнее радиолокационное обнаружение) — устанавливаемая (как правило) на летательном средстве система, предназначенная для дальнего обнаружения объектов противника (прежде всего летательных). сходит с ума!

— Верно. Тот парень…безумец.

Ясно. Вражеский маг далёк от нормы. Я могу понять, почему система ДРЛО сходила с ума. Я имею в виду, что согласно стандартным правилам боя для магов, не представлялось возможным подняться за порог в 6800 футов. Нет — действительно невозможно. Шесть тысяч футов — потолок для достойного боя насмерть с помощью вычислительных сфер и винтовок. Я лишь слышал, что в редких случаях — воздушные маги из высокогорных полков — сражение свыше семи тысяч было возможным, но это оказалось на совершенно ином уровне.

Это — двенадцать тысяч. На такой высоте даже лётчики-истребители нуждались бы в кислороде, или они упали бы в обморок. Воздух был просто слишком разрежен. Единственная причина, по которой ты когда-либо бы взобрался настолько высоко — манёвр уклонения последней надежды.

Даже если бы нам удалось сбить вражеского мага, домой мы бы точно не вернулись. Но в этот раз мы были обязаны продолжать.

— Если мы не сможем подавить этого имперца, нашим наземным силам не удастся вернуться домой.

— Вы правы… Мы обязаны это сделать.

Это верно не только для сражений воздушных магов: позволять врагу достать себя сверху — фатально.

Так что всё, что мы могли — набирать высоту. Если бы нам не удалось, по крайней мере, подойти к нему на расстояние выстрела, то оказались бы как агнцы на заклании.

Неважно, бежали или сражались бы мы в итоге, сперва нам надо было набрать высоту. Мы были обязаны выиграть достаточно времени для того, чтобы наземные войска сбежали, иначе существовала вероятность того, что нас всех сотрут с лица земли. У нас с самого начала не оставалось выбора.

— Это — тотальная война! Даже и не думайте беспокоиться о возвращении домой.

Я буду сражаться до тех пор, пока моя мана не иссякнет. Важнее всего — я обязан отомстить за Шона. Я не мог позволить этому врагу вернуться домой живым.

— Сокрушите того мага! Не останавливайтесь пока тот ублюдок не сокрушит вас!

Это был приказ или вопль? В любом случае, наш командир непреклонен.

Либо мы вынесем врага, либо он вынесет нас — существовали лишь эти два варианта.

— Браво, вступить в бой!

Команда Браво присоединилась к сражению. Наверное, мы все окажемся уничтожены, и я хотел проклясть Бога ненароком. Я чувствовал себя поистине жалким негодяем, думая, что у этой боли в заднице могло иметься прикрытие.

— …Боже мой!

Но моя формула удалённого наблюдения показала мне нечто даже хуже. Я просмотрел библиотеку[✱]Библиотека — вычислительные сферы могут использоваться магами в качестве мини-компьютеров, включая такие функции как доступ к библиотеке (базе данных), запись видео/звука, радиосвязь с другими вычислительным сферами и прочие. в поиске магической подписи[✱]Магическая подпись — общий набор различных характеристик магии/маны, уникальный для каждого мага, как отпечатки пальцев. нашей цели. Хвативший меня удар оказалася куда более ужасающим, чем просто от подкреплений.

Зарегистрированные маги, также известные как «титулованные». Мир воздушных магов был мал. Рота состояла из двенадцати членов. Даже в батальон — всего из тридцати шести.

Вот каков был этот мир. Если ты сбивал пять вражеских магов, тебя называли асом, а когда твой счёт достигал пятидесяти, тебя признавали асом из асов. Подразделения с шестью и более асами, а также с человеком, имеющим более тридцати убийств, переступали порог. «Переступить порог» означало оказаться зарегистрированным иностранными армиями и рассматриваться в качестве грозного противника.

Титулованные заправляли полем боя. Единственными рабочими вариантами противостояния им были задействование подавляющих ресурсов, либо же равного или более сильного титулованного. Для людей на поле боя не было ничего столь же воодушевляющего, как присутствие союзных титулованных магов в небе. По этим причинам вражеским титулованным давались индивидуальные имена, и осторожность настоятельно рекомендовалась.

Для Республики «зарегистрированный маг: имя — “Дьявол Рейна”» означало сущее стихийное бедствие. Любой внесённый в реестр вражеский маг признавался стратегической угрозой. Дьявол Рейна среди них был тем, кого все наиболее сильно хотели избежать. Прошло всего два месяца с тех пор, как его заметили на фронте, но он уже накопил более шестидесяти очков.

Особенно внушали ужас его навыки в тяжёлой пространственной детонации маны и точных оптических снайперских формулах. Подразделения теряли до половины солдат, просто попавшись на «наживку» — стратегию, часто используемую снайперами. Наинеприятнейшей вещью оказалось то, что многие из магов получили ранения, еле-еле позволившие им вообще дотянуть до базы.

Мы не хотели терять столь ценные ресурсы, поэтому воздушные маги получали интенсивную терапию, но почти все из них умерли. Это не только потребовало огромного количества лекарств, но также связало врачей, что привело к нехватке медицинской помощи для солдат наземных сил.

В довершении к этому, потеря столь многих магов становилась проблемой с тактической точки зрения. «Один в поле воин» взял верх над всей солдатнёй и их стратегией. Кем можно его назвать, если не Дьяволом? Его нужно было вынести любой ценой.

Естественно, было бы безрассудно вступать в бой на двенадцати тысячах, но на восьми тысячах у нас имелись шансы. Может мы и не на все сто, но у нас значительное численное преимущество. Вдобавок, малый летел на высоте двенадцати тысяч — неважно насколько ты выдающийся, такое невозможно делать, не доводя себя до предела.

Дегуршафф определённо не ожидала, что вражеское подразделение бросится в атаку на неё.

Они выглядели такими истощёнными и рассеянными. Она не могла и представить, что у них оставалась хоть какая-то энергия, поэтому думала, что просто перебьёт их одного за другим с расстояния — но, похоже, она поделила шкуру неубитого медведя. Бросаться в атаку в этих обстоятельствах было полным безрассудством, но также это оказалось крайне эффективно.

— Дьявол Рейна! Сегодня, сегодня мы собьём тебя!

— …Не думаю, что мы знакомы, — Таня сбита с толку, но по какой-то причине вражеская воля к сражению сосредотачивается на ней.

Искренне озадаченная, я продолжаю свои тактические соображения. Манёвры моих противников проворны и непредсказуемы. Снайперский огонь больше не сработает.

Лучше всего будет переключиться либо на взрывной класс, способный поразить целую область, либо на наводящиеся формулы пространственного нацеливания. — Цель захвачена. Внести поправку на относительную скорость, — она подсознательно выбирает оптимальную атаку с использованием Элиниум Модель 95. — Перестроить компоновку нейронной сети, концентрация ионов нормальная, параметры мета-двигательной области коры головного мозга обновлены. Все системы стабильны.

— Nicht[✱]Nicht — нет (нем.)!

Замечено множество тусклых мана-сигналов раннего нацеливания. Классы формул включают невидимые наводящиеся выстрелы и пространственно-запускаемые взрывы. Враг достаточно близко, чтобы вступить в бой, а я была отвлечена бессмысленной болтовнёй и не осознала этого!

Сигналы тревоги гудят у меня в голове. Я немедленно начинаю запускать процессы параллельно, используя ядра Элиниум Модель 95. Даже зная, что это вызовет разбалансировку системы, я вливаю энергию так быстро, как только могу. Тем временем Таня начинает беспорядочные манёвры уклонения автоматически. Как только она уходит в сторону, её бывшее местоположение извергается сиянием маны.

Похоже, некоторые из формул относились к взрывному классу, и ударные волны создают дикую турбулентность.

— Ммм-да. Что всё это было?

Я думаю — возможно, это высокогорное подразделение, но могут ли они подняться прямо до восьми тысяч без акклиматизации? Несмотря на расстояние по вертикали между нами, я уже в радиусе их поражения. Хуже того — я в меньшинстве. Если они собираются идти в атаку, значит враг куда крепче, чем я думала. До определённой степени убеждённая в навыках своих противников, я немедленно создаю оптическую обманку.

Применяя её, я начинаю манёвры уклонения ради того, чтобы не позволить им предугадать мою траекторию полёта. Но даже после некоторого количества иллюзий магический выстрел летит в моё настоящее тело. Каким образом их залповый огонь стал таким точным настолько быстро?

— Тот выстрел промазал? Что за монстр!

Эти парни несносны, кричат что-то подобное по открытому каналу. Погодите, должно быть, они делают это умышленно. Они капитализируют своё численное преимущество. Хотят отвлечь меня болтовнёй по радио, но дважды я на это не попадусь.

Стрельба магией залпами — стиль боя, избегаемый имперскими магами, поскольку они больше полагаются на индивидуальное мастерство. Империя гордится превосходством в качестве, но Республика всегда извлекала максимум из своего численного перевеса — например, идеально упорядоченная формация перед её глазами. Должно быть, они — одни из тех именованных, о которых нас всегда предупреждали.

Я проверяю сигнатуры маны по библиотеке. Моя раздражающая догадка попала прямо в яблочко. Эти парни — такая боль, что боевые инструкторы предупредили всех об их залповом огне. Я явно переступаю грань своей оплаты.

— КП, это срочно. Вражеская рота — титулованная. Повторяю, вражеская рота — титулованная.

— Это КП, принято. У меня есть подкрепления, направляющиеся в вашу сторону. Не перерабатывайте.

Ладно, новости хорошие.

Наверное, я должна быть счастлива, что они не приказывают мне пойти умереть. В обществе военных тварей, смелость и громкий голос — вещи, за которые тебя станут восхвалять. Когда ты в безумной группе, ценящей безрассудно храбрых выше, чем осторожных, трудно быть здравомыслящим. Но это всё ради моего повышения. У меня нет выбора.

— Признательна за подкрепления, но это — моё поле боя.

У меня нет желания, но я обязана хотя бы прогнать их. Иначе это может негативно отразиться на оценке моих достижений в битве. Теперь, вот что я вспомнила — удивительно, как Квантунской армии[✱]Квантунская армия — группа армий Императорской армии Японии, насчитывавшая 713 тыс. человек в 1945, но имевшая отсталое вооружение и проблемы с личным составом. В ходе Маньчжурской операции советских войск была наголову разбита и сдалась в плен, при потерях в 12 тыс. с советской стороны. удалось настолько раздуть своё самомнение. Тем не менее, я определённо смогу продвинуться вперёд, если поступлю как они. Никто из зовущих себя патриотами не стоит и ломаного гроша.

Настоящие патриоты демонстрируют любовь к своей стране действиями, а фальшивые — выражают словами. Чтобы продвинуться вперёд, надо делать и первое, и второе. Патриотизм — поистине удобный инструмент, а инструменты предназначены для использования.

— Наша миссия заключается в устранении черни, осквернившей границы Империи, вне зависимости от того, из Альянса Энтент она или из Республики — мы не станем разбирать.

Элиниум Модель 95 содержит проклятье, разъедающее мой разум тем сильнее, чем больше я её использую. В обмен на производительность я должна превозносить самопровозглашённого Бога, Существо Икс, изо всех сил. Единственный позитивный момент в том, что поскольку я следую доктрине повышения Кватунской Армии, то хотя бы могу сделать, чтоб это звучало как патриотизм.

Но что-то и впрямь не так с армией, если чем сильнее ты подражаешь большеротым Цуджинским пугалам, тем больше тебя продвигают. Наверное, поэтому есть солдаты, взаправду желающие принимать участие в чём-то настолько тупом, как война.

Воистину, никто не должен желать мира и спокойной жизни больше, чем солдаты.

— Пространственные координаты получены, потенциальные пути уклонения просчитаны, расширительная камера наполняется магией нормально.

Они хотят воспользоваться своим численным превосходством и затравить меня. Я сомневаюсь, что вынос одного за раз сработает против магов Республики. Если я попробую, то они просто нападут на меня всей оравой. Они гордятся своей идеальной координацией, в конце концов.

Мне невероятно повезло иметь шанс застать их врасплох и сперва проредить стадо. Я не могу рассчитывать на подобную возможность снова, так что мне надо сменить тактику. Вкратце, вместо этого мне просто надо рассматривать этот лес чучел как единственную цель. Время для оружия массового поражения.

Мне не нужно совершать махинации с прицеливанием. Я могу просто ударить по всей области.

— КП, запрашиваю предупреждение ТВД для пространственной детонации.

— Это КП, принято. Сообщу предупреждение ТВД о пространственной детонации.

Элиниум Модель 95 способна запасать ману в своей системе четырёх синхронизированных ядер. С взрывной формулой, запущенной на полную катушку при таком запасе маны, возможно наложить интерференцию на всю зону боевых действий. Конечно, это означает использование дефектной сферы в полную силу — нечто настолько тупое вот-вот произойдёт.

— Сержант Шонес! Приготовьтесь к удару!

В дополнение к подрыву друзей и врагов без разбору она также засорит область шумом маны и снизит видимость дымом, изолируя солдат. Она обернёт организованный бой хаосом, делая всю координацию невозможной, так что я волей-неволей не могу просто так использовать её, сражаясь в команде.

Фактически, эта техника настолько разрушительна, что инструкторская воинская часть была так добра дать комментарий о том, что за исключением самоуничтожения, для неё нет применения. Однако если идёт бой одного против группы, она может сдуть всю организацию группы и обратить это в бой одного против многих индивидуумов. Посему вердикт таков — формула вызывает одни лишь проблемы в групповых боях, но неплохо иметь её под рукой при нехватке живой силы.

— Проваливайте, дерзкие супостаты. Это — наша Империя, наше небо, наш дом.

Мне удастся получить позитивные оценки за провозглашение своего национализма на всю округу.

По совпадению, вооружённые силы в целом приветствуют религиозную веру, так что для продвижения по службе мне можно извлечь пользу и из проклятья Существа Икс. Мне просто придётся принять его в этот раз, даже если я буду вопить в агонии, когда растаптывают мои свободу и достоинство.

— Коли вы пришли обесчестить отчизну, мы помолимся Богу.

Вражеские маги начинают расширять строй. Они создают зону перекрёстного огня с каждой стороны; вместо того чтобы сконцентрировать свои выстрелы на Тане, они планируют замучить её до смерти прямо в воздухе. В довершении к этому, в качестве предосторожности против обычных взрывных формул, интервалы шире, чем обычно.

— О Господи, спаси отчизну. О Господи, даруй мне силу победить врагов моего народа.

Они способны прищучить меня даже после всех этих интенсивных манёвров на такой высоте? Эти ребята помешаны на войне. Тьфу, если вы любите её так сильно, вам следует просто разделиться на две стороны и перебить друг друга.

Почему они должны вовлекать других людей? Их что — никто не учил не причинять проблемы другим? Похоже, имеется немало крупных просчётов в их образовании. Образование определяет будущее ребёнка; им нужно воспринимать его всерьёз.

А может быть, они — рациональные, экономические люди вроде меня, использующие войну для продвижения своих карьер и стремящиеся выжить? Погодите минутку. Если так и есть, не следует ли мне сделать всё возможное, чтобы сторговаться о прибыльном исходе?… Как могла логичная, экономического склада ума личность вроде меня почти позабыть стремление получить прибыль? Неужели война так сурова, что люди теряют весь здравый смысл?

Прибыль есть всё; это — аксиома[✱]Аксиома — утверждение, не требующее доказательств.. Вкратце, ключевой момент — переговоры. На них и намёка не будет, если ты разнесёшь другую сторону до того, как начнёшь диалог.

К тому времени, как это озаряет Таню, она потрясена тем, насколько же легко её благоразумие испортилось войной, и насколько сильно она сбилась с пути — до потери своей человечности. Если только твоё хобби не драка до смерти, убийство кого-либо без получения чего-либо взамен является бессмысленным. Верно, это не игра с нулевой суммой[✱]Игра с нулевой суммой (антагонистическая игра) — игра, в которой выигрыш одного игрока полностью противоположен проигрышу другого (то есть их сумма всегда равна нулю)., так что построение обоюдовыгодных взаимоотношений теоретически возможно.

Тогда вместо того, чтобы чистосердечно зарезать друг друга, было бы логичнее подстроить игру. Мы перейдём от мира закона джунглей «убей или убьют тебя» к миру здравого смысла. Несомненно, сказочное беспроигрышное решение возможно.

Мы не можем прыгнуть за борт. Так же, как экономистам удалось определить при помощи статистики, что национальный спорт Японии был подстроен, а матчи — подтасованы, и наш обман однажды станет известен, но к тому времени как третья сторона увидит наш заговор насквозь, бой давным-давно окончится. У экономистов есть масса других вещей для работы в течение войны, и в большинстве случаев эти вещи крайне важны.

— Спаси нас от вторжения неверных. О Господи, даруй мне силу сразить наших врагов.

Мне придётся просто продолжать петь бессмысленные дифирамбы, сделав вид, что я использую формулу. Таким образом я смогу скрыть свои намерения от КП на какое-то время. Если это пройдёт хорошо, всё, что мне останется сделать — провести переговоры, в то время как он не сможет распознать мои действия из-за шума маны.

Обстоятельства складываются воедино. Заметив это, Таня задумывается на мгновение и затем решает, что подходящее время для её сообщения, возможно, уже под рукой.

Вероятно, они откроют двери для переговоров и дела пойдут хорошо для обеих сторон. Не может звать себя взрослым тот, кто связан предрассудками. Возможно, она смотрела на солдат Республики лишь как на стереотипы?

Человек — больше, чем просто внешность. Конечно, нам нужно получить исчерпывающее понимание о внутреннем «Я» человека, чтобы взаимодействовать с ним должным образом. Все личности уникальны и потому заслуживают уважения.

Даже посреди войны, если окажется возможным договориться с кем-то, тебе следует быть с ним искренним. Конечно, сделка с врагом естественно приведёт тебя под трибунал. Отказ от боя расценивается как бегство пред лицом врага; ты не сможешь отмазаться от казни перед расстрельной командой, ждущей тебя впереди.

Тем не менее, если я смогу избежать ненужного боя, то, как честный человек, приму на себя риск лично. Если я смогу объясниться, то готова отказаться от шанса на повышение и отпуск. Я заслужу их, защищаясь от помешанных на войне маньяков.

Важнее всего, количество риска и труда, вовлечённое сюда, явно нечестное, учитывая мой оклад. У меня нет обязательств делать работу сверх своей заработной платы.

При неудачном результате — что я не смогу договориться — мне придётся сбить их и получить приятный отпуск, поедая вкусную пищу в тылу. Какая жалость, что мне нельзя пить вино, но тот дальний регион знаменит своим вариантом приготовления соте[✱]Соте — метод жарки продуктов (как правило, нарезанных на небольшие кусочки) в мелкой сковороде с использованием относительно небольшого количества масла на довольно сильном огне. из рыбы. Уверена, оно будет — пальчики оближешь.

— Внимание! Вы посягаете на территорию Империи, — покамест, начнём с пары милостивых заметок.

— Мы сделаем всё возможное для обороны нашей отчизны, потому что позади нас люди, которых мы должны защищать.

Очевидно, что долг солдата — защищать людей своей страны. Хотя некоторые армии и представляют собой машины насилия, а другие принадлежат императорам, солдаты на самом деле, как правило, защитники нации. Ну, есть также случаи вроде Пруссии, когда армия владеет страной, а не страна — армией, так что это не железное правило. Но обобщение точно звучит хорошо.

— Ответьте же мне. Почему вы желаете захватить Империю, нашу родину? — она говорит это как выговор, но на самом деле ждёт ответа.

Я подам мяч переговоров. Может, я и осуществляю с врагом разговор, но при этом достаточно безобидный для того, чтобы я смогла потом объясниться.

Мне интересно, каким же окажется их ответ, но я получаю лишь поток ругательств да град пуль. Неужели эти чучела — и впрямь лишь кучка тупых помешанных на войне тварей? Я не могу не подвергнуть сомнению нормальность их психики.

Выходит, эти люди — не современные антрепренёры[✱]Антрепренёр — менеджер или предприниматель в некоторых видах искусства, содержатель либо арендатор частного зрелищного предприятия (театра, цирка и др.)., с которыми я могу спокойно достичь рационального результата? Или, возможно, они тоже утратили свою человечность на войне? Как прискорбно, если так и есть. Это значит, что мне придётся подыгрывать этим воинственным дуракам — худший возможный сценарий.

Она хочет запросить сверхурочные, вместе с дополнительной компенсацией за вредные условия труда, но не знает, кому выписать счёт… Я осознаю, что закатывать истерику — это по-детски, но мне хочется заплакать.

— Это КП с предупреждением для ТВД. Остерегайтесь шума маны.

КП был достаточно добр для того, чтобы огласить предупреждение, запрошенное Таней. И она накопила достаточно маны. Ладно, если эти парни логичного, экономического склада ума, то наверняка оценят единицу выше нуля.

Кто знает? Может, они — осторожные типы, которые не станут рисковать, пока радиосигнал хороший. Даже если их сначала бомбанут, рациональные малые вроде них, несомненно, выберут благоразумное решение, если выживут.

По крайней мере, я бы выбрала благоразумное решение. Возможно, мне следует покончить с этим. Отбросить колебания и проволочки, и привести дела в движение. Сфокусироваться на управлении всей маной, накопленной мною, и принять шум в своих мыслях.

— О, святые, уверуйте в благодетели Господа нашего. Позволь же нам быть бесстрашными.

Таня чувствует себя выжатой как лимон при внезапном высвобождении заряженной маны. Она хочет завопить, пока энергия высасывается из каждой её клеточки, но проклятье Элиниум Модель 95 препятствует этому. И всё же, она не может привыкнуть, насколько извращённо то, что боль принудительно переводится в религиозный экстаз.

Ощущения наслаждения и агонии, с грохотом сливающиеся в твоём разуме — ужас, не поддающийся описанию.

— Не горюйте о своей судьбе. Ах, Господь не покинул нас!

Наслаждение во всём теле и стесняющее лишение меня свободы, наконец, достигают недопустимого уровня. Если бы она могла, то прокляла б его, но её рот, наверное, способен лишь на восхваление. Меня это бесит, но в одном коммунисты были правы — называли религию наркотиком[✱]«Религия — опиум для народа» (К. Маркс)..

Чикагская школа утверждает, что наркотики должны регулироваться экономикой.

Скажу так — моя проблема не в том, что я хочу остановиться, но не могу, она в том, что если я остановлюсь, то умру, скорее всего. Это — наибольшая боль в заднице. Чикагская школа не учитывает случай наркотика, бросив который, ты сразу же умрёшь.

— И в далёком конце нашего путешествия позволь нам достичь земли обетованной.

Процесс, идентичный термобарическому взрыву[✱]Термобарический взрыв — взрыв, использующий лишь кислород из окружающего воздуха в качестве окислителя. Интересно, что обычный термобарический взрыв, как правило, неэффективен на большой высоте и на открытом воздухе., начинается мгновенно. Мана, достигшая своего предела сжатия, хлынула потоком неизмеримой силы. Когда кипящая магия вырывается на свободу, рассеиваемая мана контактирует с открытым воздухом и запускает неудержимый магический взрыв. Резкие изменения атмосферного давления могут коллапсировать лёгкие и вызвать их отёк, а выгорание опускает и без того низкую концентрацию кислорода до фатального уровня.

Кислородное голодание и отравление моноокисью углерода[✱]Моноокись углерода («угарный газ», CO) — крайне токсичный продукт неполного сгорания, отбирающий у крови способность связывать кислород. на восьми тысячах футов заставят даже самых крепких воздушных магов потерять сознание и упасть. Любой, кому удастся сохранить сознание, испытает невыносимую боль. Коллапсировавшие лёгкие, отравление моноокисью углерода и осложнения от непомерного падения концентрации кислорода причиняют адскую боль.

— Кх… кхакха…кхах…— даже Дегуршафф, находившейся вне радиуса поражения, трудно дышать при упавшей концентрации кислорода.

Если маги в зоне поражения всё ещё могли лететь, то ненадолго. Высвобожденный магический взрыв создаёт шум маны в обширной области.

Это не только выключает связь, но также затрудняет поддержание формул полёта, так что продолжать бой невозможно. Хотя дым и ограничивает видимость, она легко может представить состояние своих противников, получивших прямой удар.

— Внимание, бойцы армии Республики: эта битва окончена, — поэтому Таня пытается предложить им сдаться. Она сомневается, остались ли там после всего этого хоть какие-нибудь выжившие, но попытка не пытка.

Ну, если там никаких выживших нет, я могу записать на свой счёт уничтожение целой роты и наслаждаться перерывом на чай в тылу.

— Если вы сдадитесь, мы гарантируем ваши права в качестве военнопленных согласно Вормской конвенции.

Республиканская армия, имевшая сильную тенденцию полагаться на численное превосходство, чрезвычайно верила в своих титулованных. Они могли дать бой элите Империи, в конце концов. Из-за своей редкости и стратегической ценности их размещали в самых критических битвах, и смелость их являлась общеизвестной.

106-я и 107-я разведывательные магические роты 42-й магической бригады, принадлежавшей к четвёртой воздушной магической дивизии, были также знамениты своими навыками. До сих пор, по крайней мере.

— Тактическое совещание касательно недавнего уничтожения 106-й и 107-й разведывательных магических рот объявляется открытым.

Изначально Республика полагала, что мощные магические подразделения Имперской армии, включая титулованных, были размещены на линии фронта с Альянсом Энтент, так что полное истребление союзных титулованных и равных им элитных войск считалось невозможным.

И всё же, именно это и случилось. Произошло, несмотря на их подавляющее численное превосходство — и руками единственного мага. Когда пришли новости об этом, никто не мог поверить своим ушам. Они думали что это, должно быть, какая-то ошибка.

— Пока 106-я и 107-я разведывательные магические роты занимались подавлением вражеских наблюдателей, подразделение вражеских магов пришло перехватить их.

Они послали титулованные подразделения по необходимости, из-за дальнодействующей природы вторжения. Миссия была слишком трудная и напряжённая для того чтобы давать её кому-либо другому. Как бы ни было трудно поверить в новости о произошедшем, если находящееся в численном меньшинстве подразделение нанесло им тяжёлые потери, существовала возможность того, что это возымеет последствия для всей войны.

Неудивительно, что вышестоящие члены Генерального Штаба, понимавшие сей факт, выглядели столь мрачно.

— Сейчас я запущу отчёт, совмещающий логи[✱]Лог — протокол записей о событиях в хронологическом порядке. из восстановленных вычислительных сфер со свидетельствами очевидцев.

Выражения лиц магических офицеров, делавших анализ, были ещё мрачнее. Чтобы подготовить данные, им пришлось просмотреть логи и самописцы вычислительных сфер.

Отчёт о задании от выживших оказался ограниченным, поскольку некоторые из них являлись тяжелораненными, но то, что они услышали, шокировало.

Если бы информация не пришла напрямую от едва уцелевших, в неё было бы трудно поверить. Нет, они бы не хотели в неё верить.

— …В любом случае, пожалуйста, сначала взгляните на эту запись боя.

— Помогите! Помогите! Помогите!

То был сигнал чрезвычайного бедствия, используемый при столкновении с неожиданным врагом. Фронтовой боевой авиадиспетчер, чья работа — оставаться спокойным и здравомыслящим в любое время, визжал. Это могло показаться забавным, если бы он являлся новичком, но то был ветеран. Он первым сообщил о поражении 106-й и запросил помощь для отступления. Благодаря ему удалось подобрать выживших из 106-й и 107-й рот.

— Рассредоточиться, рассредоточиться!

Экран, пусть и покрытый «снегом»[✱]«Снег» — продукт дробового шума (помехи) видеоизображения, проявляющийся в появлении многочисленных посторонних светлых точек (например, при плохой настройке на станцию аналогового телевидения)., показал подразделение, быстро следовавшее приказу своего командира. Воздушные маги-офицеры, сделавшие анализ, по-прежнему затруднялись принять реальность произошедшего.

В тот момент, согласно логу, пользователь получил снайперский выстрел с расстояния, куда большего, чем считалось возможным. В это было трудно поверить.

106-я выполняла беспорядочные манёвры уклонения.

— Шон?!

Экран продолжал дрожать туда-сюда из-за резких изменений траектории полёта. В течение этого короткого времени несколько солдат были сбиты в небе.

— Враг! Ангел 12!

— Ангел 12?!

И затем — невероятно — атака с двенадцати тысяч футов. Они уже получили эту информацию как отчёт о чрезвычайном происшествии. Проблема заключалась в том, что имперский маг взобрался до высоты, вдвое превышающей нынешний стандарт. Если это правда, то все их воздушные маги окажутся практически беспомощными.

— Ради всего святого… Этого не может быть.

Никто не знал наверняка, который из них заговорил, но мнение оказалось единогласным. Число «двенадцать тысяч» мгновенно парализовало их умы. Оно было слишком экстраординарным.

Фактически, подразделение задавалось вопросом, не являлся ли их противник самолётом-истребителем, но это был, несомненно, маг.

Осуществив серию операций по обработке видео, им удалось различить серийную модель винтовки Имперской армии и признаки неизвестной вычислительной сферы.

Расстояние не позволяло им получить чёткий вид внешних особенностей вражеского солдата, но они смогли заметить невероятно маленький силуэт. Тем не менее, то, каким образом этот маг спокойно бороздил облака, словно владыка небес, говорило, что никому не позволено вмешиваться.

Затем подтвердилось, что противник 106-й являлся титулованным магом. Даже хуже — то оказался новый титулованный, недавно появившийся в ТВД и быстро набивавший победы. Все детали были неизвестны. Они даже не знали, какие виды тактик эта непостижимая угроза использует, а как ей противостоять — и того меньше.

Они пнули зад отдела разведки, дабы запустить повторное расследование как можно скорее, и пока что нашли несколько неподтверждённых отчётов, ранее отбрасываемых как фронтовые басни — случаи вроде солдата-одиночки, выносящего целую роту, мага, летящего на невозможной высоте, и так далее.

Это была военная зона, в конце концов. Они понимали, что некоторые поступающие разведданные являлись недостоверными, но слишком плохо, когда необычная природа противника задерживала попытки идентификации.

— Проклятый Дьявол Рейна!

— Остановите запись. Капитан Каджир, кто такой этот Дьявол Рейна?

— Неизвестный вражеский титулованный. В настоящее время мы можем идентифицировать его только по магической подписи, — побледнел офицер разведки от внезапного вопроса.

Если они могли идентифицировать данного врага одной лишь магической подписью, то это означало, что они ничего не знали. Это было равносильно признанию перед другими присутствующими высокопоставленными офицерами того, что каждый в отделе разведки некомпетентен.

Они могли уяснить суть произошедшего, анализируя логи вычислительных сфер, использованных в битве. Иными словами, либо офицеры разведки пренебрегли своими обязанностями, либо ничего не было записано.

— Вы анализировали логи? — задал очевидный вопрос глава штаба, проводивший собрание. По сути: «Ублюдки, неужели вы настолько глупы, что не смогли сделать даже этого?!»

— Мы обследовали семнадцать, в основном из восстановленных сфер застреленных магов, а все выжившие дали отчёт о миссии, — ответ от разведки, однако, ясно показал, что они проделали качественную работу. Именно они и послали уведомление о неподтверждённом маге, причинившем тяжёлые потери.

Они сформировали силы специального реагирования и даже запустили операцию по изъятию тел павших магов, которые не были найдены. В результате тех усилий им удалось вернуть немало вычислительных сфер и исследовать обломки в поисках каких-либо подлежащих восстановлению данных.

…Но они не обнаружили ничего полезного.

У них имелась гора улик, указывающих на существование загадочного мага, но у них не было ни малейшего представления, как тот выглядел.

— …Итак, только магическая подпись? Что это значит?

— Почти никто не выжил в стычке, достаточно близкой, чтобы его увидеть. Большинство выживших людей были подстрелены, всё ещё находясь вне дистанции стрельбы.

Каждый маг, приближавшийся к Дьяволу, был сражён силой, достаточной для сжигания всего тела. Когда вычислительные сферы затем вернули, их прочные защитные кожухи расплавились, а ядра оказались повреждены. Чтобы причинить столь сильный ущерб при помощи обычного оружия, понадобились бы либо крупнокалиберные пушки, либо метрическая тонна[✱]Метрическая тонна — обычная тонна, 1000 кг. взрывчатки.

Там находился маг, способный одновременно и устранять противников подавляющей огневой мощью в ближнем бою, и производить снайперские выстрелы с огромных дистанций. Этот титулованный уже был классифицирован как угроза стратегического уровня, и хотя они не знали личность мага, зарегистрировали его в своей базе данных как «Дьявол Рейна» по одной лишь магической подписи.

Прозвище «Дьявол» было дано из ненависти и страха к противнику, которого они не могли увидеть. И прошло всего два месяца с тех пор, как его впервые заметили на этом ТВД. Да, если записи не врали, то Дьявола Рейна был помещён сюда, как только армия Республики атаковала, и с тех пор уже записал на свой счёт более шестидесяти сбитых.

Войска на линии фронта даже послали искренний запрос об эскадроне уничтожения титулованных, состоящем из их собственных элитных солдат.

— Двигаемся далее, вот материал, отснятый вычислительной сферой за минуты до того, как она прекратила работу. Чудесным образом член 106-й, которому она принадлежит, выжил.

Видео показало вражеский силуэт, без труда уклоняющийся от залпового огня целой роты. Казалось, выстрелы настолько неспособны поразить цель, что все задались вопросом — куда же солдаты на самом деле целились? Невероятно — несмотря на перекрёстный огонь, враг летел так спокойно, что выглядел почти грациозно.

— …Это что…танец? — прошептал кто-то нехотя — настолько очаровывающими были движения.

Захватывающее количество магического сияния заполнило воздух, но враг избежал множества его источников с элегантной лёгкостью. Раздражающе, ни один выстрел, похоже, не попал.

Они не знали, кто придумал прозвище, но «Дьявол Рейна» оказалось очень подходящим. Ни один обычный человек не мог порхать в подобной ситуации и отбиваться так, словно и нет никакой опасности.

— Неужели тот маг настолько быстр, что наш залповый огонь не может произвести попадание?

— Может ли их мобильность и вправду быть настолько лучше нашей?

Республиканская армия разработала свою технику залпового огня в ответ на известное превосходство имперских магов. Работая в команде, её войска могли сбивать чересчур самоуверенных имперских магов, которые имели тенденцию высовываться.

Хоть это и была доктрина, основывающаяся на численном превосходстве, армия Республики считала её решением. Она обнаружила, что во всём мире не существовало мага, способного остаться в воздухе, стоило лишь начать залп.

— Дьявол также избежал пространственных детонаций. Вероятнее всего, обнаружив атаку во время раннего маркирования цели и убравшись оттуда без промедления.

— Вы имеете в виду, что враг выполнил манёвры уклонения за несколько секунд или меньше? Не значит ли это, что тому магу по плечу уклониться от всех наводящихся магических атак?

Базовая концепция залпового огня заключалась в использовании большого потока наводящихся снарядов для сильного ограничения вражеской способности к уклонению и попытке нанести прямое попадание. В то же время подразделение оценило бы скорость своего противника и использовало для захвата взрывные формулы вдоль широкой области на траектории его полёта.

Однако если они не могли оценить или отследить своего противника, стрелять эффективно станет почти невозможно. Они сражались как команда — организованная и постоянно координируемая. Иными словами, против противника, на котором эта тактика не работала, преимущества сражения в команде окажутся куда меньшими, хотя и ненулевыми.

Офицеры на собрании затаили дыхание, а их грудные клетки сжались. Наблюдаемое значение маны вычислительной сферы противника не только превысило все мыслимые пределы, но и ослаблялось — концентрируясь — и усиливалось. Столкновения маны, запущенные суперпозицией составной интерференции, создавали…множество сияний?!

Единственный имперский маг призвал достаточно маны для нескольких человек.

— Наблюдательный аппарат также вернул значение вне шкалы измерения.

— Абсурд! Если это так…— внезапно оборвался его комментарий.

Они все стали свидетелями данных, указывавших на протекание реакции фиксации маны. Неизмеримое изобилие маны означало феномен, которого маги и государства пытались достичь, но в итоге сдались.

В теории, для созданного маной феномена было невозможно достичь пространственных координат. Попытка фиксации являлась безумием. Никто не думал, что её реально осуществить.

— Этого не может быть! Невозможно! — начал отрицать реальность технический офицер, понимавший значимость происходящего лучше всех остальных, словно сойдя с ума. Это была уже не магическая технология, а что-то из области мифов.

— Коли вы пришли обесчестить отчизну, мы помолимся Богу.

Изображение крупным планом шокировало всех. Картинка, возможно, являлась размытой и полной «снега», но показанное на ней было очевидным.

— …Это ребёнок!

Маг всё ещё могла быть описана как весьма юная, тем не менее, она провозгласила уничтожение и гибель. Вместе с показаниями маны, её клич предзнаменовал разрушение.

— Предполагая, что тот, кому ты молишься, существует — дьявол ли он, или бог разрушения? — все опустили головы, вдохновлённые верностью Господу.

— О Господи, спаси отчизну. О Господи, даруй мне силу победить врагов моего народа.

Однако намерения оказались чисты. Её пристальный взгляд являлся совершенно невинным. Могла ли она действительно быть вражеским магом? Она всего лишь надеялась на помощь Бога.

— Спаси нас от вторжения неверных. О Господи, даруй мне силу сразить наших врагов.

— Действительно ли нам непозволительно существовать? — хотели они спросить. Настолько её пристальный взгляд был набожным и осуждающим.

— Внимание! Вы посягаете на территорию Империи, — говорила она с импозантностью храмовой девы, передающей божественное послание.

— Мы сделаем всё возможное для обороны нашей отчизны, потому что позади нас люди, которых мы должны защищать.

Её слова подкреплялись чувством ответственности. Так, словно оборона являлась её единственным долгом. И они могли ощутить её пылкую страсть защищать находящихся позади неё.

Исполнение этого долга и было причиной, по которой она предстала перед ними.

— Ответьте же мне. Почему вы желаете захватить Империю, нашу родину?

Возможно, 106-я почувствовала катастрофу; они сосредоточили огонь, чтобы остановить её любой ценой. Они пытались помешать ей применять заклинания даже чуточку дольше.

— О, святые, уверуйте в благодетели Господа нашего. Позвольте же нам быть бесстрашными.

Но реальность оказалась жестокой. Судьба была не на их стороне. Предполагая, что Бог существовал, он улыбался бы ей.

— Не горюйте о своей судьбе. Ах, Господь не покинул нас!

Сходящаяся мана внезапно начала заливать наблюдательный аппарат шумом. Это означало, что там было накоплено достаточно маны для возбуждения колебаний самого пространства.

— И в далёком конце нашего путешествия позволь нам достичь земли обетованной.

Словно её слова являлись ключом, открывающим ящик Пандоры. У смотрящих офицеров полностью отключилось мышление, когда монитор издал зловещую вспышку. В конечном счёте, вычислительная сфера была повреждена и видеозапись оборвалась.

— …Господи Боже, помилуй наши души.

О Боже, это ли…то, чего ты хотел?