Онлайн чтение книги Военная хроника маленькой девочки The Saga of Tanya the Evil
Подготовка к наступлению.

10 МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ

Магический Майор Таня фон Дегуршаф приближается с мрачным выражением на лице. Нет, она вынуждена идти вперед. Как Имперский солдат, она, переполненная эмоциями, должна наслаждаться атакой в глубине вражеской территории, но все, что на уме у Тани — это естественное человеческое желание не умереть.

Это, вероятно, неизбежная мысль того, кто вынужден обвинять обстоятельства. Таня, умело бросая формулы и заставляя врагов умываться кровью, делает все возможное, чтобы, по крайней мере, на поверхности она была совершенно бесстрашным полевым Майором, ведущим атаку.

— Рассредоточиться! Рассредоточиться!

— Это 04, Лиса три, Лиса три!

— Черт возьми, в 13го попали!

— Это Фея 01 — 10й, 11й. Прикройте его! Затем поторопитесь и отведите его в тыл!

Это радиопереговоры ее подразделения. Войска менее спокойны, чем обычно. Для них быть расстроенными во время операции не такая уж и редкость, но обмен отчаянными ругательствами — редкость для ветерана 203-го батальона воздушных магов.

Тем не менее, это совсем не удивительно. Она смотрит в небо и ловит себя на том, что мечтает ударить лицо Существа Икс своим сжатым кулаком.

Если Бог существует, он должен быть каким-то непоколебимый существом, как злой компьютер. С этой мыслью она заставляет себя откинуть любые мысли, которые не помогают ей выжить на поле боя, и сосредотачивается на боевых маневрах.

Небо полно снарядов. Как проливной дождь или град, железо поднимается с земли, а не падает. Просто тонна железа. По-настоящему огромное количество железа летит к одной цели. Если эта бесконечная вспышка стрельбы в темноте представляет собой человеческую деятельность, то я могу заявить, что цивилизация, каким-то образом, развилась в полную противоположность идеалу.

Ад существует в Рейне. Сегодня здесь проходят испытания чистилища.

Вот где жизнь человека стоит меньше всего. Нет, самая низкая цена обновляется каждый день после достижения лимита на ближайшей станции в ад. Тут бог мертвых и злых духов срывает куш. Мир, где человеческие жизни погружаются в ужасную дефляцию* относительно свинцовых пуль. Это чистилище, где граница между жизнью и смертью является самой тонкой, какую только можно себе представить.

Выдающиеся маги не являются исключением из этого правила. Магов боятся на земле, но Рейн также является их кладбищем.

— Командный пункт, это Фея 01, мы полностью окружены. Долго не продержимся. Какая ситуация?

Только магам трудно наносить урон на высоте восьми тысяч футов. Для самолетов-истребителей, такая высота является комфортной.

Вдобавок ко всему, высокие взрывчатые вещества, выпущенные по этим самолетам, и плотная завеса противовоздушного выстрела могли легко убить мага.

Маги разворачивают магические стены примерно в метре от своих тел в качестве защитных пленок.

Стены защищают их, это то же самое, что маги не получают никакого урона вообще. Но хоть они и волшебные, эти стены не такие уж и крепкие.

Самый большой обычный одиночный выстрел, от которого защитная пленка может защититься при прямом попадании, составляет 12,7 мм.

Конечно, каждый маг немного отличается, но при насыщенной атаке даже стрелковое оружие пехоты может ослабить и пробить защитную пленку. Если они концентрируются на обороне и направляют в нее больше магической энергии, то пленка выдерживает до 40 мм.

Даже предполагая такой уровень защиты, принимать прямые попадания от крупнокалиберных снарядов невозможно. Кроме того, если они получают удар, они могут быть ошеломлены и не могут полагаться на свою скорость, чтобы уклониться.

Как последняя линия обороны мага, защитная оболочка, броня, которую они строят своей собственной силой прямо возле своей плоти, так же сильна, как вы можете подумать. Но поскольку они не могут нарушить законы физики, они должны быть готовы к повреждению от удара.

Даже рассеянный, удар по внутренним органам от прямого попадания 120 мм сделал бы мага беспомощным. Даже если им повезло и они просто потеряют сознание, они все равно разобьются. И, вероятно, большинство из них превратятся в фарш там, где они лежат.

К лучшему или худшему, моя сфера, Элиниум модель 95, может отразить до 88 мм защитной пленкой. Теоретически, он также может создавать оборонительный снаряд, способный выдержать выстрелы 120 мм калибра. Но, я не горю желанием проверить на себе.

Только ученые хотят проверить бронежилеты в реальном бою. Люди, которые используют их, никогда бы этого не сделали.

Кроме того, когда моя сфера блокирует выстрел, факторы помех высокой плотности рассеиваются вокруг и препятствуют использованию магии на широкой площади. Можно воспользоваться этим эффектом, чтобы сделать себя почти незаметным. Простой способ думать об этом — это как выставить ЭК* на полную мощность.

Вероятно, чрезвычайно трудно обнаружить летающие объекты с оптическими приборами ночью.

Конечно, поскольку это так похоже на ЭК, интерференция сама по себе является явный индикатор.

Если ваш радар белеет, то, естественно, там что-то есть.

Такая ситуация не подходит для скрытных маневров.

Даже если нас обнаружат, они не смогут навестись, даже, управляемые ракеты или организованный огонь не будут представлять угрозы, поэтому прорыв на высокой скорости и преследование делает нас скрытными.

Огромный, критический побочный эффект этого — мои психологические страдания, но я ничего не могу с этим поделать.

— Вторая фаза будет завершена в ближайшее время. До тех пор, пока не будет отдан третий приказ, каждое подразделение должно продолжать назначенные оперативные маневры.

Заполненное шумом радиосообщение.

Оно не только зашифровано, это передача между магами, которая использует специальный формат с направленными волнами через сферы. С помощью этой системы вы можете едва разговаривать, поэтому она действительно работает только для практического общения.

Высокая плотность магии, остающейся в воздухе, создает пронзительный шум.

Я ненавижу то, что мы должны избавиться от наблюдателей Республиканской армии, когда мы даже не знаем позиции наших солдат. В конце концов, мы арьергард*, который выступает или, скорее, атакует вражескую территорию.

Как только все будут вовлечены и начнутся масштабные маневры, будет важно скрывать себя. Хотя мы отступаем под покровом ночи, делать это дивизией одно, а отступать с группой армий — это совсем другое.

Как бы ни была мобильна и отзывчива моя группа превосходных магов, мы не настолько многочисленны, чтобы охватить всю Рейнскую область.

А с одним недоукомплектованным усиленным батальоном обычные методы были бы невозможны.

Вот почему у нас есть этот вводящий в заблуждение план, чтобы убедить противника, что мы планируем наступление, используя разведывательную миссию. В Генштабе пришли к выводу, что скрыть запуск железнодорожной сети, которая сопровождала бы крупномасштабный маневр на театре военных действий, не удастся, поэтому они намеренно распространили ложную информацию о нем: “Империя перебрасывает припасы и войска в рамках подготовки к крупному наступлению.”

Если бы я не услышала об этом при встрече с генералом фон Зеттюром в столице, я бы и сама поверила, ведь столько сил они вложили в эту историю.

В столице сотрудник по связям с общественностью упомянул о “крупномасштабной операции", хотя и в неофициальной обстановке.

Ходили слухи о "крупной операции на Рейнских рубежах".

А еще были припасы, сновавшие туда-сюда по железной дороге. Это огромное, хитрое отступление, предназначенное для того, чтобы выманить врага и уничтожить его. Нам понадобится огромное количество техники. А отчеты об Арине проходят тщательную цензуру.

Благодаря этому, мы убедили даже большинство информированных людей, что движение на стороне Империи является подкреплением для подавления восстания в Арине. Империя стыдится, что ей не удалось подавить ситуацию. Те части истории, которые не могли быть ограничены строгим порядком кляпа, были превращены в слухи о том, что контроль был достигнут для поддержания видимости. Жесткий план обманывает людей, заставляя их верить в противоположное тому, что есть на самом деле.

У нас недостаточно данных, чтобы догадаться, как Республика это воспринимает, но у людей есть тенденция верить в то, во что они хотят верить, поэтому я думаю, что мы можем ожидать некоторых результатов.

Тем не менее, они, вероятно, подозревают, что Империя, которая предположительно имеет проблемы с поставками, начинает отчаянное наступление. Но я не могу поверить, что мы действительно одурачили их, даже если они что-то подозревают.

Трюк сработал блестяще, и, похоже, Республика была даже начеку против нашего отчаянного наступления. Самые элитные маги Имперской армии провели разведку на беспрецедентно глубоком уровне и встретились с грозным перехватом Республиканской армии, как и хотела Империя.

Таким образом, Таня и ее батальон, отражая нетерпение отчаянной Имперской армии, должны выполнить эту обманную разведывательную миссию без учета потерь.

А сообщение о том, что Республиканская армия стоит на страже от глубокого проникновения разведывательного подразделения, было музыкой для ушей генеральных штабистов Имперской армии. Они поверили, думают они все, успокоенные хорошими новостями. Теперь отступающим подразделениям не придется беспокоиться о том, что им надерут задницы.

Но, хотя, она может быть штабным офицером, Таня борется за свою жизнь на поле боя и думает об ужасных вещах, таких как улыбка на лице Существа Икс.

Чтобы враг не понял, что это уловка, батальон вынужден выполнять эту разведывательную миссию, не считаясь с жертвами.

203-й батальон воздушных магов рассредоточен вдоль фронта, действуя как приманка и арьергард, поэтому враг не понимает, что армия отступает.

Позади нас они, вероятно, делают все возможное, чтобы переместить неуклюжие полевые орудия в тыл. Как только эта фаза закончится, пехота отступит. Полевые инженеры уже расставили ловушки. Мы можем ожидать, что переезд будет завершен в течение ближайших нескольких часов. Следовательно, мое подразделение застряло. По нам стреляют, пока мы пытаемся выиграть это время.

Цель разведывательных миссий, столь часто проводимых на фронте, состоит в том, чтобы узнать об оборонительных приготовлениях противника и позициях его войск. Поскольку обе стороны рассматривают разведку как признак крупного предстоящего наступления, принимающая сторона будет уделять приоритетное внимание сокрытию своих войск и не перемещать свои резервные силы агрессивным способом.

Если это даст отступающей имперской армии необходимое время, то Таня и ее батальон должны этим заняться. Это то, что приказал им сделать штаб.

Конечно, чтобы помешать нам собирать разведданные, Республиканская армия оказывает нам энергичный прием плотным зенитным огнем. Кроме того, поскольку мы столкнулись с перехватом так далеко от базы, наше безопасное возвращение будет дорого стоить. Фактически, мерилом того, действительно ли это разведка боем или нет, является то, на сколько пострадала атакующая команда.

— Фея 08 — Фее 01. Я ранен. Собираюсь отступить.

Это не редкость, когда парень, летящий рядом со мной, выходит из строя.

Что касается эффективности их одиночного радиоперехвата, впрочем, пока у нас есть их радар, они не могут использовать дисциплинированный огонь.

И наоборот, с опытными радарными наблюдателями, направляющими огонь, они, вероятно, были бы в состоянии перехватить связь более эффективно.

Но Республиканская армия, которая склонна полагаться на огонь радарных наблюдателей и дисциплинированный огонь магов, ужасна в визуальном бою.

Главная причина, по которой мы все еще получаем повреждения — это огромное количество железа, которое они бросают в нас.

Вы можете попасть даже с плохо нацеленными выстрелами, если много стрелять. Это просто ужасно.

... Видя эту экстравагантность, я понимаю, что мне следовало купить акции в компаниях по производству боеприпасов. Я не могу не сожалеть об этой оплошности.

В то время как они являются расходными материалами, которые стоят немного по отдельности и, следовательно, не очень прибыльны, если их так разбазаривают, производители, должно быть, бандитами. Я вкладывал свою зарплату в природные ресурсы, полагая, что прибыль от боеприпасов будет оставаться низкой, но, возможно, это было ошибкой.

— Это Фея 01. 06, 09, прикройте его. Я собираюсь сделать два выстрела, так что отступите за это время.

То, что сделано, не может быть отменено. Поскольку я пересматриваю вывод, который я сделала тогда, мне нужно применить то, что я узнаю в будущем.

Вот она, моя конструктивная ориентация на будущее. Важно всегда иметь позитивный настрой.

В любом случае, прямо сейчас мне нужно заполнить пробел, оставленный моим раненым. Это всего лишь вопрос времени, но будет лучше, если я смогу избежать опасности. Тогда не стоит ли прикрывать его, потому что я боюсь опасности? Ответ, к сожалению, нет.

Любители, как правило, боятся любой опасности, которую они могут увидеть. Они боятся, что если они что-то сделают, произойдет что-то ужасное, поэтому они замирают.

Любители волнуются, что выдадут свою позицию, когда выстрелят. Конечно, они могут быть правы, видя там какую-то опасность. Но это все равно только дилетантское мышление.

Ничего не делать — значит потерять возможность что-то сделать.

Чего люди должны бояться больше всего, так это потерять выгоду. В этой ситуации я предложу отступающему сопровождение, пристрою к нему двух своих подчиненных в качестве поддержки. Итак, у нас есть группа из трех человек. Если я сделаю два вспомогательных выстрела, небо все еще будет заполнено дымом от разрывов снарядов и прожекторов. Я сомневаюсь, что кто-нибудь заметит пару выстрелов в середине всего этого.

Во всяком случае, я могу ожидать, что из двух помощников выйдет отличная приманка. Другими словами, пока они отступают, они заберут все внимание противника на себя. Если, идя на небольшой риск, я могу избежать опасности, то, естественно, это рациональный выбор. И у них есть шанс вернуться в безопасную зону, поэтому с точки зрения теории игр это не так уж плохо. В конце концов, мы получим хоть какую-то выгоду.

Лучше всего, если я буду посылать приманки под предлогом оказания поддержки отступающему солдату, я смогу преследовать свою личную выгоду, заботясь о своих подчиненных. Шансы, что идиот, которого ранили, будет спасен, увеличиваются. Вот он: беспроигрышный сценарий.

— Командир, это слишком опасно.

Конечно, мои люди — профессионалы, поэтому они осознают опасность. Они не хотят быть приманкой. Это опасно. Я очень хорошо понимаю, почему они хотят протестовать.

— У нас нет ни выбора, ни времени. Выполняйте.

Но, ох, как грустно. Нет, для меня, наверное, это счастье. Это армия, и я Старший офицер, ведущий свои войска.

Конечно, она сожалеет, когда вспоминает, что вся причина, по которой она застряла здесь, страдая, в первую очередь потому, что это армия. В столице ее начальник, генерал фон Зеттюр, дал ей строгий письменный приказ действовать под непосредственным командованием генерала фон Рудерсдорфа.

Приказы поступали по официальному маршруту в надлежащем формате. Другими словами, поскольку у меня есть приказы от генерала фон Рудерсдорфа, мне ничего не остается, как принять их и быть здесь арьергардом. Этот мир довольно легко понять.

— Это напряженная миссия, но я знаю, что ты справишься.

— Начальство возлагает на вас большие надежды.

Я уверена, что никто не может смягчить насильственное запечатывание губ так хорошо, как он. Раз уж я не смогла заставить его выслушать мои возражения, значит, так оно и есть. Это может быть недоразумение, но лучше быть пессимистом и готовиться к худшему.

Поэтому, как только я буду готова как пессимист, я стану оптимистом. В идеале я хотела бы построить взаимовыгодные отношения с Генеральным штабом. В первую очередь, я не думаю, что у меня плохая репутация штабного офицера.

Тогда есть довольно большая вероятность, что меня послали сюда по военной необходимости. Подумав об этом, на лице Тани появляется легкая улыбка. Да, возможно, я слишком много беспокоюсь.

Должно быть мое начальство просто хочет вырваться из этой военной ситуации. Я снова хочу работать с обоими Генерал-майорами, как только представится такая возможность. Я хотела бы поговорить с ними. Конечно, сначала я должна выбраться отсюда. Будущее важно, но прямо сейчас выживание имеет еще большее значение.

Я быстро заряжаю формулу интерференции из своей вычислительной сферы в винтовочную пулю. Разворачиваю защитный снаряд перед своими войсками, чтобы защитить их от несоразмерных выстрелов, летящих на нас.

Прерывая линию огня, я даю им временную безопасность. Другими словами, даже Республиканские тупицы могут сказать, что я использовал формулу интерференции, чтобы проявить какую-то стену, которая блокирует их выстрелы. Естественно, они поймут, что за этим что-то стоит.

В этот момент большая часть града пуль будет направлена именно в эту сторону.

— Это Фея 01 — 06й и 09й. Двигайтесь дальше. Защита не продержится долго.

В любом случае, если приманки будут двигаться слишком медленно, они тоже не продержатся долго, но мне нужно держать глаза врага на чем-то кроме меня.

Быстрее, быстрее, быстрее!

— Удачи.

— Да...пусть Господь защитит вас.

Раздражающе, но вместо “Да пребудет с вами вечная удача" или чего-то в этом роде, я говорю какую-то непонятную чушь о покровительстве Господа. Я хочу плакать, но без Элиниума модели 95, моя защитная пленка была бы сдута в одно мгновение,и я была бы уничтожена.

В некотором смысле, Существо Икс — это как потребительское финансирование. Я не хочу брать взаймы, и мне не стоит, но я должна. ААА, сьешь вот это.

Единственное оружие, которое может перехватить нас на высоте восьми тысяч футов — это зенитные пушки, но если хоть одна из них попадет в меня, это плохо кончится.

— Командный пункт — Фее. Доложите о жертвах и состоянии дел.

— Фея 01 — Командному пункту. Половина из нас уже выбыла. Мы выполнили только часть плана. Мы ищем этот склад боеприпасов Республиканской армии, но не можем его найти.

Даже мой батальон крутых магов теряет много людей из за этой миссии. Никто не умер, но несколько человек,скорее всего,больше никогда не вернутся на передовую. Я рада, что упоминала о “постоянной опасности”, когда набирала людей в батальон.

Если бы меня обвинили в ложной рекламе, я предала бы первый принцип продаж, рожденный современной эпохой: честность. Я не такая слабоумная, чтобы думать, что могу обмануть всех крича об ошибке. Нехватка доверия в экономике пугает, просто пугает.

Черт, наверное, мне стоит вздохнуть с облегчением. Или мне следует сожалеть, что только потому, что мы взорвали завод в Дакии, все убедили себя, что если кто-то и может взорвать вражеский склад боеприпасов, то только 203-й батальон воздушных магов.

— Это Командный пункт. Фея 01, у меня для вас плохие новости.

Не то чтобы я верила в удачу, но я помню, что мои предшественники подчеркивали ее как фактор. Видимо, когда великий Мацушита* нанимал людей, он спрашивал, повезло им или нет. До того, как меня бесчеловечно отправили в этот безумный мир, я этого не понимала.

Но теперь я знаю. Это может быть только вопрос теории вероятности, но все же удачу стоит проверить.

— В чем дело?

— Группа магов размером с батальон быстро приближается к линии Рейна с края нашего радиолокационного диапазона. Задержите их до конца третьей фазы.

— Это Фея 01. Переходим к сковыванию противника*. Что-нибудь еще? — Подавляя поднимающуюся во мне ярость, я с трудом сохраняю деловой тон. Они говорят это так просто.

Я могу сказать, сковывание, но мы по существу сила двух групп, выполняющих разведку боем. Мы не в тесном строю. Кроме того, пробивание через защищенные позиции отнимает у нас много сил.

И наоборот, у перехватывающей стороны полно сил. Мы летим в воздухе над их огневыми позициями — это их родная территория, так что пока их случайно не ранили, они не обращают на это внимание.

Их нервам должно быть гораздо спокойнее.

Мы можем быть группой элит, но я сомневаюсь, что наши противники будут бездумно говорить “Да, сэр”, когда им приказывают перехватить нас.

В конце концов, это батальон, поднявшийся с земли, чтобы помешать нашей разведывательной миссии.

Само собой разумеется, что они — избранная команда. Я не хочу убивать себя, надеясь, чтобы враги были тупицами. Единственный способ выжить — готовиться к худшему.

— У вас есть разрешение немедленно прервать вашу разведывательную миссию.

И потом, Хм, это интересно иметь разрешение на это.

Это факт, что разрешение прервать миссию, как это, дается не очень часто. Конечно, теперь, когда у нас есть приказ на сковывание противника, если отступление идет по плану, прерывание этой миссии было бы одним из способов ограничить дальнейшие потери.

Так что это кажется рациональным для руководства, чтобы позволить отступить. Но подумав об этом. Я определенно не отступлю. Или, скорее, немного подумав, я поняла, что военная практичность — это ловушка.

Если кто-то предлагает вам асфальтированную дорогу прямо в ад, даже с хорошими намерениями, гораздо безопаснее свернуть и проехать через пустошь.

— ...Надеюсь, в этом нет необходимости.

Я не любитель. Как человек с экономическим складом ума, ценящий рациональное мышление, я не проходила обучение без причины. У меня нету непрактичности Существа Икс. Я могу поклясться в этом честью разумных победителей эволюции, которые выжили как наиболее приспособленные, Homo sapiens.

— Что? Что вы имеете в виду?

— Смысл разведки боем — изучение возможностей противника. Если мы прервем миссию, то рискуем раскрыть цель этой операции.

Если разведывательная уловка для маскировки отхода провалится, арьергарду придется продержаться и выиграть время до самого конца. Если мы не сможем выиграть время, то все. Сейчас это упорядоченное отступление наземных войск, но все погрузится в хаос, и их можно будет растоптать.

По этой причине мы не должны даже передавать такого рода разговор, даже если он зашифрован.

Единственный выбор Тани — заставить их как можно быстрее отступать. Сторона, отдающая приказы, вероятно, прикажет арьергарду выиграть время, даже если им придется буквально убить его. Если бы я была на стороне, отдавая приказы, я бы тоже не колебалась. Это логично. Если и есть проблема с этим планом, то только в том, что я принимаю его. Черт возьми.

В любом случае, уклоняться от этого батальона только для того, чтобы нас преследовали все Республиканские подразделения на Рейнском фронте, было бы еще глупее.

Другими словами, учитывая риск, остаться здесь — это все, что мы можем сделать. Я не из тех людей, которые не знают, как глупо не инвестировать, потому что боятся небольшого риска. Самое главное — это отдача.

— Поскольку мы не можем позволить им узнать об операции, пока не закончится третья фаза, единственный выбор, который у нас есть — это убрать перехватчиков и продолжить нашу миссию.

— …Понятно. Я заставлю их двигаться как можно быстрее.

— Благодарю. Пусть Господь защитит вас.

В конце концов, я рада, что Командный пункт сотрудничает. Честно говоря, это так тяжело. Теперь, чтобы выжить, я должна быть храброй и сделать все возможное, чтобы не проиграть этому ненормальному миру.

Я не собираюсь жертвовать собой ради приказа продолжать полет после того, как я больше не смогу сосредоточиться и моя воля будет почти сломлена. Я борюсь за свою жизнь, и точка.

— Ладно, все внимание. Мы направляемся в бой против магов. Давайте преподадим уром дуракам, бросающим нам вызов.

Боже. Наслаждались бы приятным перерывом в тылу, но вы пришли, чтобы бросить нам вызов? Лично мне трудно похвалить такое отношение, потому что я знаю, что неоплачиваемая сверхурочная работа не очень способствует производительности труда. Почему вы превентивно вступаете в этот проблемный бой?

Я миролюбивый человек, и это причиняет мне боль. Конечно, нет никого, кто любит людей больше, чем я. И все же. Редко кому приказывают убивать их так часто, как мне. Как разумному, мыслящему человеку, было бы неловко проклинать свою судьбу. И все же я чувствую какую-то нелепость.

Как будто тщеславное лицо Существа Икс вот-вот появится в глубине моего сознания со всем нарциссизмом трансцендентного существования. О Боже, если ты существуешь, ты, конечно, гнилой ублюдок.

Все действительно идет не так, как хотелось бы. Я просто хочу жить спокойной жизнью.

-***-

В тот день ничего особенно не изменилось. Любой бы так сказал: Это был обычный день. Нет, это было нормальное поле боя.

Если что-то и было необычным, так это то, что несколько военных наблюдателей прибыли из Содружества, чтобы укрепить дружеские отношения. Но этого было недостаточно, чтобы заметить вспышку, когда все эмоции были настолько истощены.

Поболтав с шишками за ужином, посетители, под руководством одного из наших офицеров, приступили к осмотру. Хорошо это или плохо, но войскам это было неинтересно. Они так устали, что им было все равно, поэтому они выкинули это из своего сознания и заснули.

В этот момент третий магический батальон, принадлежащий двадцать второй дивизии Республиканской армии, уже был на подъеме. Независимо от того, спали ли они на земле или направлялись в небо, солдаты были верны своим обязанностям... для магов, которые взлетели после получения приказа о схватке, защита крепкого сна союзных войск была частью их работы.

Задача состояла в том, чтобы ликвидировать батальон, осмелившийся попытаться провести разведку, и мы ожидали, что второстепенной задачей будет оказание помощи наземным войскам. Наша самая большая проблема заключалась в том, что войска не могли спать из-за изнурительных скрытых атак, поэтому важность миссии по восстановлению спокойствия может быть трудно понять для тех, кто не был на линии фронта.

— Командир — всей группе. Наши гости сегодня довольно серьезны. Вы будете полностью заняты.

И слова боевого командира, хоть и несколько мрачные, были переполнены уверенностью, что все как-нибудь образуется. Если бы дивизия или полк магов прорывались или проникали, чтобы атаковать, все могло бы быть по-другому, но отразить батальон, проводящий разведку боем, было бы не так уж и сложно.

В конце концов, разведка боем — это по сути “разведка". Они, вероятно, отступят после установления контакта. Ну, я действительно должен был передать это парням, заряжающим приборы в тот день — хотя, они действительно собирались сделать это. Требуется много решимости, чтобы добраться так далеко. И судя по размерам подразделения, они устроят большой шум с изнурительными атаками, так что мы должны были оставаться бдительными... Численность — это проблема в любую эпоху.

— Командир, кто эти чужаки?

— Усиленный батальон. Они уже миновали третью линию обороны. Это только вопрос времени, когда они прорвутся через четвертый.

Обычно разведывательная миссия обнюхивала первые или вторые оборонительные позиции и отступала. На первой линии атаки они могли рассчитывать на поддержку, а со второй линии обороны все равно было довольно легко вернуться на свою базу. Если бы дело обстояло именно так, это имело бы незначительный эффект на линии фронта, поскольку они были подготовлены. Более того, не нужно было будить офицеров, спящих в тылу.

Если бы мы будили всю армию за каждую маленькую потасовку с этими разведывательными группами, выполняемыми специально как финт или чтобы отвлечь нас, это играло бы им на руку.

Все просто надеялись, что мы сможем тихо провести эти бои. Небольшие стычки между разведывательными подразделениями и нашими перехватчиками происходили так часто, что их шутливо рассматривали как часть ночного пейзажа.

— Они слишком быстры. Что делают ребята на линии обороны?

Может быть, именно поэтому мы медлили, когда враг приближался так быстро. Само собой разумеется, они должны быть довольно энергичным подразделением, так как они уже прошли третью линию обороны. Был большой шанс, что они обнаружили наши укрытия и командование фронтом.

Ходили слухи об отчаянном Имперском наступлении.

Меня терзали сомнения, но, если враг не был достаточно решительным, они обычно не смогли бы пройти мимо третьей линии обороны. Более того, обычно после прохождения второй линии вахта поднимает тревогу. Мы получили приказ на вылазку только после того, как была прорвана третья линия, и было бы справедливо назвать это невероятно медленным ответом.

— Масштабные магические помехи парализовали нашу разведывательную сеть, так что наш ответ довольно запоздал.

И конечно, голос командира отражал удручающее положение дел — как же иначе? Ситуация была неясной; мы были немного раздражены срочным приказом о перехвате после того, как нам неоднократно говорили оставаться наготове.

Я не могу поверить, что мы не может остановить их, прежде чем они пройдут последнюю линию обороны. Мы рискуем понести потери от изматывающих нападений. А еще эта внутренняя разведка. Такое положение дел неизбежно вызывало у всех чувство стыда.

Батальон магов, возможно, и прорвал линию фронта, но Рейнский Генеральный штаб должен был легко сокрушить их. Однако, учитывая их разведку, это может закончиться катастрофой.

Я был уверен, что головы нескольких высокопоставленных офицеров покатятся, потому что реакция на масштабное магическое глушение была запоздалой. Радисты наверняка ползали вокруг, разворачивая кабель, чтобы усилить нашу связь. И я уверен, что это будет наша работа, прикрывать их.

— И, судя по всему, зенитный огонь не может попасть, полагаясь на оптические приборы, так что будьте осторожны – вражеские силы могут быть в полном порядке.

— Так точно. Не стоит недооценивать раненого зверя. У вас есть дополнительная информация о них? Есть хоть что-нибудь?

В любом случае, будущее есть будущее. Сегодня — это сегодняшняя миссия. И она будет более интенсивной, чем обычные. Все впервые осознали, насколько тревожной была ситуация.

Мы были потрясены. В отличие от того, когда мы отражали измученных вражеских магов, на этот раз, возможно, у них было полно сил. Раздражающая завеса ночи делала ситуацию, в которой мы оказались, еще более сложной.

Так как наши зенитчики полагаются на оптические приборы, нам придется беспокоиться и о дружественном огне. Иногда очень тяжело отличить друга от врага.

— Из-за ужасных помех нам не удалось идентифицировать их, но наш начальник говорит, что они, должно быть, элитами. Ходят также слухи о крупномасштабном Имперском наступлении. Будьте начеку!

—  Я ценю твой совет. Войска, сделали серьезные лица и поехали!

Ободряющий голос нашего командира говорит нам готовиться к вызову. Решимость и дух, которые мы могли слышать, указывали на соответствующее количество нервозности для бдительного воина.

Но это только в ретроспективе.

Они ошибались. Нам не нужны были серьезные лица. Что нам было нужно, так это быть достаточно сумасшедшими в отношении смерти, чтобы найти способ пережить ее.

— Внимание все, это ваш командир батальона. Мы обнаружили врага. Приготовьтесь вступить в бой.

Поля зрения обеих сторон были малы из-за темноты, что создавало нам проблемы.

Мы обнаружили друг друга почти одновременно. Примерно в одно и то же время вступили в бой и командиры батальонов. Все было просто. Республиканская доктрина магов должна работать как группа и подавлять индивидуальную силу Имперских магов, используя организованный бой и дисциплинированный огонь.

Это был в основном неожиданный встречный бой в районе, к которому приближался противник. Плюс мощные помехи, вызванные высокой плотностью маны.

Даже по самым скромным подсчетам, эта битва будет чем-то, к чему мы не привыкли. А наши противники были подразделением, состоящим из опытных магов с богатым опытом и талантом к рукопашному бою.

Нормальное подразделение никак не могло принять на себя главный удар этой атаки, отточенной в Дакии и Нордене.

Если бы авангард* продержался чуть дольше, возможно, арьергарду удалось бы уйти. Или если бы в арьергарде было еще несколько магов, неожиданные выстрелы могли бы остановить приближение врага, чтобы авангард смог уйти.

Но все было немного не так. Результаты оказались катастрофическими. Шок вызвал замешательство. Буря пуль из пистолета-пулемета усилила его.

Все ухудшилось — мы были ранены, и не было никакого способа остановить кровь или повреждения.

Формула взрыва, выпущенная Имперским магом-командиром, открыла огромную дыру в авангарде. В то же время появилась брешь, несколько оптических выстрелов были нацелены на то, чтобы раздавить командиров каждой роты, и точно так же была отрублена голова Республиканской командной цепи.

Но Республиканские войска все еще могли, хотя и с трудом, организованно сопротивляться. Арьергард начал использовать подавляющий огонь; они знали, что должны прикрыть брешь в авангарде.

На короткое время арьергарду удалось прикрыть авангард, чтобы закрыть эту дыру. У них было достаточно энергии, чтобы попытаться реорганизовать свои силы.

Их энергичное сопротивление преуспело в сдерживании атаки, но в результате они не могли дать авангарду прикрывающий огонь. Они использовали все свои силы, предотвращая приближение врага, но тогда у них не осталось сил, чтобы защитить авангард.

Когда яростное сопротивление прервало Имперскую атаку, маги внезапно переключились на изолированных Республиканцев.

Речь шла о двух ротах Имперских магов против двух рот Республиканского авангарда. Но последние были полностью лишены своего руководства, так что у них даже не было поддержки; в этом отрезанном месте Республиканские маги были легкой добычей.

В результате, численный баланс между двумя сторонами перевернулся. Арьергард был полностью занят обороной, когда судьба авангарда была решена быстрым разрезом. Обычно Имперским магам мешал приблизиться несносный дисциплинированный огонь Республиканской армии. Между тем, после их поддерживающего залпа Республиканцы смогли бы остановить прорыв остатков противника. Однако на этот раз, когда обе стороны встретились, Имперские маги  выпустили свой гнев, чтобы расправиться с Республиканцами.

— Внимание, батальон “Фея”. Займитесь преследованием.

Остальное произошло слишком легко. К тому времени, когда арьергард внезапно попытался отступить, потеряв свой щит, было уже слишком поздно.

Республиканцам не хватило ни расстояния, ни скорости, чтобы стряхнуть Имперских магов, которые ускорились для атаки.

Им так и не суждено было убежать. В конечном счете третий магический батальон двадцать второй дивизии Республиканской армии был объявлен уничтоженным.

По иронии судьбы, единственными выжившими были несколько сбитых в самом начале солдат, которые едва избежали смерти.

Республиканская армия закончила мобилизацию батальона магов Рейнского Генерального штаба, но им не удалось обнаружить захватчиков. Наоборот, они позволили им сжечь несколько складов. В этот момент командование Республиканской армии полностью переключило свое внимание на вторгшийся батальон.

Слухи о крупном наступлении. Перешептывание о судьбе Арина.

Они храбро сражались до последнего человека.

Волнующие отголоски пропаганды убедили Республику в том, что народ пожертвовал собой и встретил трагический конец. Мы не можем допустить, чтобы их смерть была напрасной.

Бедствие Имперской армии и загнанные в угол линии снабжения были легко исправлены Империей, но удар все еще жалил. Поэтому они без колебаний выбрали военные маневры как способ вырваться из этой ужасной ситуации.

Чтобы обезопасить фронт, обезопасить Империю.

Но именно поэтому люди обеих стран думали...что мы так устали от этого. Таким образом, Империя была в тупике из-за своих ненадежных линий снабжения, и Республика видела в них надежду.

Маленькие птички щебетали о передвижениях Имперской армии, и у всех на уме было одно и то же: Империя не справится с нынешней ситуацией. И это была абсолютная правда. Генеральный штаб Имперской армии понял, что если они сосредоточатся на победе над надоедливыми партизанами, полагаясь на хромающую железнодорожную систему для снабжения, то не стоит поддерживать бесцельный фронт.

Эта объективная реальность подпитывала непонимание Республики. Все твердо верили, что мощная военная организация Империи решает проблемы путем крупных наступлений, как это было в Дакии, как это было в Нордене.

И если не считать отсрочки в начале войны, Империя всегда защищала свою территорию до конца. Да, это ее территория.

Никто не хотел уходить со своей территории. Это была односторонняя вера Республиканцев. Но для офицеров Республиканской армии, заплативших за клочок земли кровью, это была самоочевидная истина. Они гордились тем, что защищают свой дом, поэтому задавались вопросом, кто же расстанется с их отечеством?

И именно поэтому они в конечном итоге неправильно поняли намерения военной машины Генерального штаба Имперской армии настолько, что это было смешно. Возможно, вы могли бы сказать, что Республиканские солдаты попали в ловушку своих собственных эмоций.

В тот день, Имперской Армии удалось оставить фронт без внимания республиканской армии.

А теперь самое время поговорить о семени победы империи.

Все началось с реальности проведения разведывательных операций на сильно охраняемых позициях. Дилемма была серьезной: высокие потери против тактической необходимости.

Тот факт, что даже Дьявол Рейна и ее элитные войска потеряют по меньшей мере половину своей численности, должен говорить об опасности этого.

Командные и штабные офицеры все понимали и боролись с дилеммой, что, несмотря на эту предпосылку, существует срочная военная потребность в разведке.

Усиленный батальон, проводящий разведку, слишком много терял, но если будет еще меньше солдат, они не смогут достичь своей цели.

Столкнувшись с этой дилеммой, Имперская армия запросила свой технический арсенал создать новое оружие, которое позволило бы проникать на хорошо охраняемые позиции противника и в некоторой степени вести разведку. Инженеры предварительно предложили несколько технических решений проблемы, и то, которое казалось перспективным, было из авиационного технического арсенала. Они предложили разработать высотный разведывательный аппарат для полетов вне зоны действия противовоздушного огня. Авиационные подразделения, имевшие группы для специальных разведывательных миссий, были превосходящими с самого начала.

Однако в других отделах, несмотря на скрытый потенциал в области воздушной разведки, была одна причина для беспокойства: действительно ли это возможно достичь с их нынешним уровнем технологии? Возможно, было достаточно легко говорить об увеличении высоты, но технические требования самолета, который мог летать на большой высоте, представляли много препятствий, и они не были уверены, что смогут справиться с этим.

Именно в этот момент главный инженер Адельхейд фон Шугель предложил методологию и подход с магической точки зрения.

— ... А как насчет специального аппарата для дополнительного ускорения при разведке?

Что это за чертовщина?

Ответ на вопрос, который пришел в голову каждому, когда они увидели очертания проблемы, был в некотором смысле прост.

Разведка боем требует проникновения на линии перехвата противника. Поэтому, если кто-то предполагает нападение, чтобы выполнить быстрый удар и уйти, лучше всего отправить быстрое, тяжеловооруженное подразделение.

Так что все, что им нужно было сделать, это быстро проскочить мимо вражеских позиций, прежде чем они смогут среагировать. По мнению Шугеля, помещение магов в дополнительные ускорительные аппараты решило бы все.

Сделав это, они смогут проверить вражескую оборону и способность перехвата, так что это будет работать и для разведывательной миссии.

Аргумент, что они смогут достичь своих целей в какой-то степени, используя магов для разведки, был верен. Вот почему пехотинцы или маги использовались чаще, чем самолеты.

Но потери превысили допустимый предел. Вот почему армия запросила мнение технического арсенала. Таков был вывод.

— Все в порядке. Пусть маги прорываются на высокой скорости.

Ага, конечно, если вы измените свою точку зрения, все, что вам нужно сделать, это увеличить показатель успеха прорыва магов. Так что это правда, что если они будут действовать на высокой скорости, то работа будет выполнена. Единственная проблема заключалась в том, что не было ни одного мага, который мог бы действовать на таких скоростях и высотах.

Тот, кто предложил это решение и задавался вопросом, как сделать его возможным, был один гений, Адельхейд фон Шугель.

Каков его ответ? Добавьте скорость и высоту с помощью внешнего устройства.

Была критика того, что его идея мало чем отличалась от воздушного технического арсенала, вот только она преуспела. В конце концов, высота была побочным продуктом в его плане, который по существу сосредоточился только на скорости.

Отсюда и " дополнительное ускорение аппарата.”

Но вместо того, чтобы говорить о его гениальности, вероятно, проще взглянуть на его план.

Аппарат будет оснащен большим количеством огромных гидразиновых* топливных ускорителей. Из всех способов обеспечения стабильного полета он использовал несколько одноразовых ускорителей. И как только они опустеют, они отсоединятся вместе с их внешним топливным баком, что приведет к еще большей скорости ближе к концу путешествия.

Вдобавок ко всему, он отказался от самого большого технического препятствия, регулируя ускорители. С большой решимостью он преодолел препятствие, решив, что вещь будет просто продолжать ускоряться. Да, они просто запустили бы его по прямому пути. Другими словами, пока он работал, маг вообще не мог регулировать скорость.

Аппарат будет поставляться с баком добавки бора* для ускорения в небе противника, но это было другое. Добавка бора, по оценкам, в десять раз более ядовитая, чем цианистый калий, предназначалась для экстренного уклонения.

Чтобы справиться с опасными ударными волнами и внезапным увеличением волнового сопротивления, все вопросы аэроупругости будут оставлены до защитной пленки мага и защитной оболочки.

(План был признан возможным только с неограниченным потреблением ракеты-носителя; самолет определенно не будет работать.)

С невероятной сверхзвуковой скоростью в 1,5 Маха, они могли утереть нос любому.

И с чисто инженерной точки зрения это было бы легче реализовать, чем новый разведывательный самолет. Что еще более важно, он должен был быть готов к реальному бою в ближайшее время.

Добавим, однако, последнее замечание: из-за одноразового использования своих ускорителей дополнительный разгонный аппарат мог летать только по прямой.

После прорыва вражеской позиции маги должны были вернуться на базу своим ходом. С какой стороны ни посмотри, это был билет в один конец в ад. Нет никакого смысла в разведке, если вы не можете вернуться после того, как пойдете и увидите.

Даже если это технически возможно, вещь не пригодна для практического использования, вы не сможете ее использовать, верно? В некотором смысле, вы ожидали бы, что люди озвучат эту проблему, но когда все начали шептаться…

Офицер из воздушно-десантного подразделения пробормотал идею, которая звучала так, словно пришла из другого измерения.

— Тогда как насчет отправки "подразделения" в тыл вражеской позиции? - спросил он.

Конечно, это было невероятно опасно для людей. Вернуться было бы почти невозможно. Ага, дополнительный разгонный аппарат, который не мог вернуться на базу, был неисправен как разведывательная машина. Но зачем ограничивать его использование разведкой? Это был бы более надежный способ доставки магов в тыл врага, чем парашютный прыжок.

И это позволит им пройти мимо любых перехватывающих врагов. В конце концов, простой запуск этой штуки отправил бы ее намного выше, чем практическая высота для противовоздушного огня. В зависимости от того, как он был использован, армия могла даже ожидать отправки роты магов прямо в штаб противника, чтобы обезглавить их операцию.

В этот момент в гости отправился Генерал-майор фон Зеттюр из корпуса службы Генерального штаба. Сами исследования продолжались под руководством главного инженера Шугеля, но Генеральный штаб запросил довольно подробные отчеты о ходе работ.

И когда они поняли всю его ценность, они были вне себя от радости. Сторонники партизанской войны были особенно рады, и они предприняли шаги, чтобы определить приоритетность продолжения плана. Проект получил буквально рычаги воздействия со стороны Генерального штаба.

С этой помощью прототип был завершен как раз перед тем, как партизаны временно захватили Арин.

И так уж получилось, что штурмовая вычислительная сфера Элиниум Модель 97 смогла сделать важную защитную оболочку и защитную пленку.

По словам испытателей, участвовавших в экспериментах, штурмовая сфера функционировала именно так, как они предполагали.

Поскольку была гарантирована определенная степень надежности, в спешном порядке был выпущен первый тираж из двадцати серийных моделей.

С этим успехом Генеральный штаб внес небольшую, но существенную поправку в свой план решающего сражения. Это была отличная новость для стратегии Генерал-майора фон Рудерсдорфа, чтобы заманить Республиканскую армию и уничтожить их. Аппарат, замеченный Зеттюром во время разработки в области технических исследований, был вписан в план. Они оба были в восторге. Они добьются того, о чем в каком-то смысле мечтали все офицеры Генерального штаба.

Schrecken und Ehrfurcht. Что в переводе “шок и трепет”.

Первая фаза операции под названием "шок и трепет" была простой.

— Атакуйте штаб противника напрямую, чтобы вызвать развал их линии.

Вот и все.

18 МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. ВТОРАЯ ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ЛИНИЯ НА РЕЙНЕ

Ночь была ясная и холодная. В 203-м воздушно-десантном батальоне имперской армии младший лейтенант Уоррен Гранц стоял на страже в шерстяной полевой шинели. Это была самая тихая ночь за последнее время. Да, спокойная ночь. Мирное время, в течение которого он мог сидеть в кресле ожидая, потягивая кофе, предоставленный в качестве части его полевого рациона.

Темное время суток было довольно спокойным. Никаких разрывов снарядов поблизости, никаких предупреждений, чтобы быть начеку от налетов. Он даже не мог припомнить, когда они в последний раз ложились спать, не услышав ни единого выстрела из винтовки. Должно быть, это было так давно.

Это спокойствие наступило потому, что начальство с необычайной решимостью проводило линию отступления.

В результате успешного отступления и реорганизации Республиканская армия поспешно начала наступление в широко открытую пустую зону, оставленную Имперской армией; очевидно, они были слишком заняты этим, чтобы возиться с 203-м батальоном. Благодаря этому на поле боя наступило короткое затишье. Командир батальона воздерживалась от любых вылазок и велела всем сделать перерыв, прежде чем она снова ляжет спать, давая измученным солдатам столь необходимый отдых.

И поэтому, можно сказать, что войскам удалось провести ночь, свободную от тревог, вызванной присутствием могущественного командира Дегуршаф. Когда это было в последний раз?

Несмотря на то, что это были обычно лучшие часы для ночных перехватов или для проведения анти-рейдовых патрулей, все было в целости и сохранности.

Несмотря на то, что они знали, что находятся в безопасности на тыловой базе, возможно, им следовало немного больше нервничать из-за внезапных атак под покровом темноты. Конечно, это было не так, как если бы подразделение было слабым.

Даже если они были настолько измотаны, что могли спать где угодно, в том числе и в грязи, они все равно могли откликнуться на срочные приказы в мгновение ока.

И все же они немного расслабились.

Причина была ясна.

Большая часть Республиканской армии продвинулась вглубь и практически забыла об оборонительной позиции 203-го батальона.

В тот момент, когда Республиканская армия вышла из своих сильно укрепленных линий, их солдаты рьяно посвятили себя расширению завоеваний армии.

В этот момент они, несомненно, предпочли бы переместиться в заброшенный район и продвигать фронт, а не тратить кровь и железо, сражаясь за хорошо защищенную линию траншей.

Что объясняло редкую спокойную ночь.

Естественно, не было никакого беспокойства о том, чтобы перемещать фронт назад. Их командир сделал уверенное заявление.

— Завтра мы станем наконечником копья, которое положит конец этой войне.

 Это могло означать только то, что подразделение готовится к серьезной атаке.

И все же мысль о том, что они могут положить конец войне, успокаивала. Если наш командир так верит в план, то даже если мы не уничтожим полностью Республиканскую армию, этого все равно должно хватить, чтобы обеспечить безопасность Империи.

И после этого мы сможем сосредоточиться на восстановлении территорий, разоренных войной.

... Пока Гранц яростно размышлял, что мысли о будущем были невозможны, он получил несколько обеспокоенных взглядов от своих товарищей по оружию.

Как только он лучше подумал об этом, ему показалось, что он не обращал внимания на свое окружение в течение довольно долгого времени. Не то чтобы это было так уж давно, но все же. Он не мог поверить, что у него было так много спокойного времени; этого было более чем достаточно, чтобы подумать о более жесткой борьбе, которую он прошел.

Чтобы успокоить нервы, он взял чашку с уже слегка остывшим кофе. До этого момента он просто пил его, не обращая внимания, но орешки на самом деле были довольно хороши. Ему сказали, что это был рацион, но присутствие орешков вообще было редкостью. Учитывая скудость кипяченой воды на поле боя, кофе был настоящей роскошью.

Поскольку он был на дежурстве, алкоголь был явно запрещен. Он был благодарен, что у них был хороший запас кофе, который любил их командир.

Казалось, они реквизировали целую тонну. Это было здорово, что когда он хотел хорошо подумать с чашкой, он мог сделать это, не прибегая к заменителю кофе. Да, теперь, когда он рассмотрел их, Гранц заметил даже мельчайшие детали.

Я действительно должен быть спокоен, размышлял он с кривой улыбкой... батальон был реорганизован из-за износа от повторных боев. Хотя их потери были невелики, было невозможно уйти совсем без потерь, так что даже 203-й батальон воздушных магов взял на замену и поглотил часть другого подразделения. И на самом деле, Гранц и другие подобные ему были первоначально включены в качестве временных замен.

Они в основном были добавлены после завершения их обучения. Конечно, это было лучше, чем быть переведенными из знакомого подразделения, с которым они тренировались, чтобы бороться в новом. Так или иначе, подразделение, основанное на 203-м, теперь на бумаге было известно как 203-й временный сводный батальон имперской армии.

Их позывной был Фея. Пикси, феи, не так уж много разницы на самом деле. В принципе, это была просто формальность. В конце концов, личный состав будет переведен на бумаге в 203-й батальон воздушных магов, и “временная” часть названия исчезнет.

Размышляя об этом, Гранц мог бы обдумать последствия временной реорганизации. После предстоящей операции высшие чины должны были произвести настоящую трансформацию.

Обдумывая все это, он спокойно потягивал кофе. Это была невероятно спокойная ночь для поля боя. Вид из окопа показывал ему то же самое небо, на которое он смотрел каждую ночь, но почему-то в эти тихие минуты оно выглядело удивительно звездным.

Для того, кто привык к полю боя, явное отсутствие пулеметов и ночной изматывающий огонь были настолько неуместны, что это действовало на нервы.

— ...Расслабьтесь, Лейтенант. Ты ведешь себя странно.

Но если он слишком разнервничается, другие обязательно заметят. Ага. Я как раз думал о том, как мне наконец-то удастся немного поспать даже на Рейнских рубежах с их стальными штормами. Мне еще многое предстоит сделать. Неужели я всем кажусь новичком?

— Извините, лейтенант Вайс.

Это был старший лейтенант Вайс, который был ранен в Арине. Весь батальон был рад услышать новости о его благополучном выздоровлении и, наконец, приветствовал его возвращение на днях. Лейтенант Вайс был из тех парней, которые так или иначе присматривают за всем подразделением — каждый чувствовал себя более защищенным, когда он был рядом.

И хотя Гранц был единственным офицером, который действительно нуждался в дежурстве, Вайс помогал ему в попытке восстановить свои боевые инстинкты после некоторого отсутствия. Это помогло снять большую часть напряжения.

Главные враги часового — скука и нервы. Гранц не мог быть более благодарен, что старший офицер постоянно напоминал не отвлекаться.

— Ну, это не значит, что я не понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже не могу успокоиться.

Старший Лейтенант пожал плечами. По небрежному жесту Гранц понял, что рана больше не доставляет ему никаких проблем.

На днях, чтобы отпраздновать свое освобождение из госпиталя и отточить свои ржавые навыки, лейтенант Вайс устроил инсценировку боя с командиром. Даже если это все, что он может сейчас сделать... я рад, что он выздоровел.

И тут Гранц вдруг ухватился за то, что сказал Вайс. Он тоже не может расслабиться?

— ... Так ты тоже чувствуешь, что что-то не так?

— Конечно. Этот батальон был на передовой с тех пор, как мы собрались. - Вайс горько улыбнулся и допил свой кофе.

Он прошел через тяжелую борьбу, но улыбка на его лице была веселой.

Даже не знаю почему.

Этот вопрос впервые за долгое время пришел ему в голову. По сравнению со всеми остальными, Гранца провел не так много времени на поле боя, но уже казалось, что он прожил так половину своей жизни. Честно говоря, когда он думал об этом, он был ужасно занят.

— О, ты не знаешь, почему?

Увидев вопросительный взгляд Гранца, Вайс вдруг словно вспомнил. Он думал, что юноша знает, о чем говорит, но тут до него дошло, что он и другие новобранцы только недавно явились на службу. Он не был одним из них с первых дней батальона.

Новоприбывшие узнавали истории подразделения от старших членов. Эти ребята были включены так поспешно, что никто не был в состоянии выделить время для этого. После боевого крещения и пережитого катастрофического артиллерийского огня у членов батальона наконец появилось время поговорить друг с другом.

На самом деле, это плюс минус то, что нам сказали во время процесса найма, понял Вайс и невольно улыбнулся.

— Это хорошая возможность. Давай поговорим о старых временах.

У нас есть время. Это отличный шанс для нас узнать, как думает другой.

Вайс попросил помощника принести им еще кофе и сел на стол, подняв голову, словно предаваясь воспоминаниям.

Я и не подозревал, что Старший Лейтенант может так выражаться, - вдруг подумал Гранц, глядя на старшего по званию.

... Вайс, которого я знаю, всегда носит маску Старшего Лейтенанта.

Его снова поразило, что, хотя он и привык к жизни в батальоне, его пребывание там было совсем недолгим.

— Вы знали, что я служил в Восточной армии?

— Нет, я никогда не слышал этого раньше.

Гранц и другие новобранцы пришли прямо из ускоренного обучения. На самом деле, они закончили школу рано и были брошены на передовую в ту же минуту. Он снова вспомнил, как мало времени прошло.

При обычных обстоятельствах он бы услышал рассказы о службе своих старших по званию в рамках знакомства с подразделением, но это был первый раз. До этого момента они так крепко сжимали оружие, что ни Гранц, ни кто-либо из старой гвардии этого не заметили.

— Ах да, - Вайс кивнул и с улыбкой начал что-то декламировать:

— Мы всегда направляем и никогда не оставляем армию, идем туда, где нет пути, никогда не уступая, вечно на поле боя. Все, что мы делаем, мы делаем для победы. Мы ищем магов на худших полях сражений, даже если награды почти нет; дни, омраченные лесом мечей и градом пуль, и постоянная опасность без гарантии выживания. Тем, кто возвращается, достается слава и честь.

— Звучит знакомо? - Спросил Вайс, не отрывая глаз. Но он и без ответа понял, что Гранц ничего не понял.

Мне даже не нужно спрашивать, подумал Вайс и продолжил свой рассказ.

— Это то, что нам сказали, когда мы добровольно вызвались в 203-й батальон. “Не надейтесь вернуться живыми!" Его кривая улыбка содержала множество эмоций. Было сожаление, немного насмешки над собой. Поток ностальгии. Настроения, которые, наверное, разделяли все старшие члены батальона.

— Я был моложе. Я переоценил свои способности и по глупости решил, что могу стать героем. Маги всегда переоценивают себя.

— Нет, Лейтенант. Я не думаю, что вы—

— Нет, все в порядке. Я просто говорю правду. Именно тогда Майор потрясла. Наше обучение было действительно похоже на перерождение.

Пинали на заснеженной горе, где жалобы были тщетны, целились из артиллерии и, как бы чтобы добить, заставляли взлетать так высоко, что они едва могли дышать.

— Я действительно не могу поверить, что прошел через это, - пробормотал он, содрогаясь от ужасов своего прошлого.

Если командир называла то, что чуть не довело его до двух сердечных приступов “тренировкой”, то это была тренировка. Если бы она назвала тренировку с артиллерией, которая включала несколько боевых патронов "практикой", все, что они могли сделать, это смириться с Правдой. Их обучение было настолько строгим, что вполне могло оказаться более страшным, чем настоящий бой.

На своем посту заместителя командира Вайс гораздо болезненнее, чем ему хотелось бы, осознавал, что обучение того стоит. Их батальон уже прошел через скудные ежегодные учения полка. Сумма, щедро потраченная на учения — редкое исключение под командованием Майора фон Дегуршаф, учитывая ее ненависть к расточительству — была значительной.

Он никогда не задумывался, какого рода битву она ожидает. Тем не менее, после своей ошибки в Дакии и искупления себя в Нордене и всех различных боевых действий, которые у него были — он, наконец, в некотором смысле, понял. То, что узнал заместитель командира Майор фон Дегуршаф, было простым принципом.

Тщательно обучая их, а затем накапливая дальнейшее обучение в виде боевого опыта, Майор фон Дегуршаф постепенно превращала свой батальон в боеспособное подразделение, пытаясь обучать их, выполняя задания и накапливая достижения.

В каком-то смысле можно было сказать, что она пыталась превратить свой наспех сформированный батальон в элитный отряд.

Вот почему он слышал, как она (и задавался вопросом в то время, не ослышался ли он) возражала против идеи снизить уровень дисциплины во время присоединения новых рекрутов.

На самом деле, он, вероятно, должен был быть удивлен, что она даже взяла на себя задачу воспитания Гранца и других новичков. В результате, однако, было справедливо сказать, что была причина, по которой философия командира изменилась от ручного выбора элит к принудительному росту навыков.

Или можно сказать, что у нее была своя форма доверия. Что-то вызвало перемены.

Почему-то ей нужны были маги “даже просто для подсчета голов.”

Вот почему Вайс присматривал за группой новичков. К его счастливому удивлению, у него сложилось впечатление, что лейтенант Гранц был бы прекрасным офицером.

Вот почему, даже если Майор фон Дегуршаф не ворчала, ему хотелось рассказать новобранцам, как обстоят дела на самом деле. Это был его способ проявить доброту.

21 МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ИМПЕРСКОЙ АРМИИ, СТОЛОВАЯ 1 (АРМИЯ)

Генерал-майор фон Рудерсдорф слышал, что в Генеральном штабе еду готовят с тем же бюджетом и теми же ингредиентами, что и на фронте, по той исключительно убедительной причине, что солдатам, вернувшимся с поля боя, не следует завидовать еде в тылу.

Именно это он и слышал, но, запивая водой кусочек сухого, как кость, хлеба, размышлял о том, может ли фронтовая еда быть лучше той, что ему подавали. Я сомневаюсь, что продовольственный комитет, который придумал это, попробовал это на себе.

Зная их, они подходили к этому чисто с питательной точки зрения, долго спорили, рассматривали все детали обеспечения производственных затрат и ингредиентов. За все это время, я уверен, ни один человек не обратил никакого внимания на важнейший элемент — аромат. Так и должно быть. Он выдал свою жалобу как вздох, очищая задержавшиеся крошки и ужасный вкус изо рта с другим напитком. Кто бы мог подумать о массовом производстве этой еды?

Тем не менее, сидя напротив него, Зеттюр смирился с этим, и съел хлеб с невозмутимым лицом.

Пожалуй, смирение — лучшая изюминка, - подумал Рудерсдорф, решив отложить в сторону свои бесчисленные обиды вместе с хлебом.

Их план шел почти точно по расписанию. Они были прекрасно подготовлены к проблемам.

Операция Schrecken und Ehrfurcht ("шок и трепет") была всего в нескольких секундах от запуска.

Всегда вперед. У нас нет выбора, кроме как идти вперед.

— Мы будем есть в тишине? Должно быть, я нервничаю больше, когда думаю.

— Ага, хм. Не могу поверить, что ты это сказал. Нервничаешь? Я всегда думал, что ты, по крайней мере, не привык к нервам, Зеттюр.

— Могу сказать то же самое. Я удивлен, что ты нервничаешь.

Они подшучивали друг над другом, как делали это со времен учебы в колледже.

Но ... Рудерсдорф не прочь был признаться, что он встревожен.

От этой операции зависела судьба их Отечества. Если вращающаяся дверь* сработает не так, как планировалось, если им не удастся отрубить врагу голову...они будут вынуждены вернуться на круги своя.

И все же, подумал он.

Единственный выход для Империи-продолжать двигаться вперед.

Мы должны двигаться вперед.

Единственное, что они могли сделать, это бежать вперед.

Далее. Все еще вперед.

Мы проложим путь к Отечеству. Мы разобьем все, что встанет на его пути. О, мы клянемся выковать будущее нашего Отечества.

— Друзья, приведите Империю к победе!

В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ РЕЙНСКИЕ ЛИНИИ

В назначенное время, синхронизировав время со своим адъютантом, и запечатанными приказами, Таня торжественно сообщает “пора”.

— Согласен, Старший Лейтенант Вайс, - подтверждает заместитель Тани.

Убедившись, что все присутствующие офицеры готовы записать содержимое без каких-либо недоразумений, Таня кивает и вытаскивает нож из-за бедра.

— Хорошо, давайте откроем его.

Она небрежно разрезает кинжалом защищенный пакет и достает пачку документов. Судя по текстуре, это, вероятно, сверхвоспламеняющаяся масляная бумага с водяным знаком Генерального штаба. Я могу сказать по размытости букв, что они были достаточно вдумчивы, чтобы использовать чернила на водной основе. Это довольно интересно.

После того, как я пролистала документы опытным глазом, я поняла суть.

... В конечном счете, единственное, что мы можем сделать — это пробиться прямо через фронт. В этой ситуации, если мы не можем найти открытый путь, единственная альтернатива — собрать еще больше сил и найти способ прорваться.

Должно быть, именно поэтому корпус обслуживания Генерального штаба Имперской Армии и оперативный отдел пришли к такому довольно необычному решению.

Даже я думаю, что побег вперед — наш единственный выход.

И так…

Если нам ничего не остается, кроме как двигаться вперед, мы должны двигаться вперед как сумасшедшие, не думая останавливаться.

— Лейтенант Серебрякова, соберите войска. Лейтенант Вайс, взгляните.

Обычные обмены. Таня посылает своего адъютанта собирать батальон, назначает заместителя командира и готовится к атаке.

После этого краткого комментария, который она говорит своим офицерам, остается тоже, что и всегда.

— Внимание, офицеры. Есть только непоколебимое продвижение вперед. Энергичное движение вперед.

Нет, останавливаться нельзя.

— Это будет неукротимый прогресс. Тот, кто дрогнет — умрет.

Это наш первый и последний шанс. Вот почему мы должны сделать это.

Вперед. И только вперед!

1. Дефляция — снижение общего уровня цен на товары и услуги; процесс, противоположный инфляции.

2. ЭК — Электронная контрмера. Может глушить передачи, среди прочего.

3. Арьергард — термин, означающий в военном деле войска прикрытия, выделяемые от соединений, сухопутных войск или соединений сил флота, вооруженных сил государства при отступлении в период боевых действий. В некоторых случаях арьергард может выделяться при совершении марша от фронта в тыл.

4. Коносукэ Мацушита — японский бизнесмен, основатель Matsushita Electric, известной своей бытовой электроникой под брендами Panasonic, Technics, National.

5. Сковывание противника является военным термином для акта задержки, нарушения или уничтожения вражеских сил или поставок по пути в район сражения. Часто проводится различие между стратегическим и тактическим сковыванием. Первое относится к операциям, последствия которых являются широкими и долгосрочными; тактические операции предназначены для быстрого воздействия на события в локализованном районе.

6. Авангард — передовой отряд.

7. Гидразин — химический продукт смешивания аммония с водородом. Гидразин используется в качестве топлива в  Гидразиновом двигателе, а так же при производстве Графена.

8. Бор — химический элемент 13-й группы, второго периода периодической системы. Бор (в виде волокон) служит упрочняющим веществом многих композиционных материалов. Также бор часто используют в электронике в качестве акцепторной добавки для изменения типа проводимости кремния. Бор применяется в металлургии в качестве микролегирующего элемента, значительно повышающего прокаливаемость сталей.

8. Вращающаяся дверь — используется для обозначения ситуации, в которой одни и те же события повторяются в непрерывном цикле.