С подобным Чжан Цилину сталкиваться еще не приходилось. С цзунцзы он был хорошо знаком: они могли напасть сзади, на бегу, в прыжке, но чтобы улыбались — такого никогда не было. Собравшись, Цилин отступил назад, приготовился защищаться, если мумия сделает хоть шаг или просто двинется. Но он не ожидал ее спокойного движения: рука, поднятая вверх, чуть опустилась, приняла горизонтальное положение, указывая на восток. В то же мгновение ночные жемчужины на потолке стали гаснуть, в зале резко потемнело.
Когда они только вошли сюда, то сразу выключили фонари, желая сэкономить заряд батарей, и сейчас оказались в темноте. Несколько человек в испуге вскрикнули, но Чжан Цилин не потерял самообладания и заметил, что темнота не была полной. Посмотрев наверх, он обнаружил, что четыре самые крупные жемчужины, расположенные по углам, еще испускали слабое мерцание, словно тусклые уличные фонари, освещая лишь небольшое пространство и стены. Стоящий рядом Ли Сиди дрожащим голосом произнес: "Наверху, на стене... есть... лицо!"
Чжан Цилин быстро обернулся и увидел, что на восточной стене из золотого кирпича игра света, испускаемого ночными жемчужинами, создала эффект голограммы — там явственно проступало что-то похожее на белое лицо.
Понимая, что это просто световой эффект, Цилин неторопливо спрыгнул с каменной плиты, подошел поближе, чтобы взглянуть. Секрет оказался прост: стена на самом деле оказалась теневой картиной. При нормальном освещении на ней ничего не будет видно, но, если ослабить общее освещение и направить на поверхность лучи под определенным углом и смотреть с определенной точки, то тени создадут изображение. Ничего необычного, но гнетущая атмосфера гробницы и накопившееся нервное напряжение сделали свое дело, напугав людей.
С того места, где он стоял, стало видно, что на самом деле на стене было изображено не лицо, а тот момент, когда было завершено строительство небесного дворца. Он был построен на горной вершине, которую окружали облака, потому и казалось, что здание парит в небе. Гора, изображенная на картине, похоже, была покрыта снегом, высота ее, вероятно, очень велика, но точно определить ее географическое положение было невозможно.
Осмотревшись, он увидел, что на всех четырех стенах тоже были теневые картины. Подойдя к южной стене, Цилин сосредоточил все внимание только на ней. Там был нарисован склон под Небесным дворцом, где виднелись искусственно выдолбленные в скале гроты, между которыми тянулись дощатые подвесные мосты. Группа строителей, используя механизм, напоминающий колодезный журавль, поднимала наверх огромный гроб, а похоронная процессия, выстроившись в ряд, с трудом поднималась по мостам. Чжан Цилин понял, что на самом деле Небесный дворец был мавзолеем, вот только не ясно, кто находится в гробу.
Картина на западной стене была еще более странной: все подвесные мосты горели. Должно быть, солдаты, охранявшие мавзолей во время строительства, подожгли их, когда гроб был помещен на свое место, чтобы обеспечить безопасность усыпальницы. Сжечь дотла единственную дорогу к Небесному дворцу — неплохой способ защиты. Ни северным, ни южным даому не под силу было в те времена подняться на такую высоту, чтобы проникнуть в гробницу.
Подобного захоронения на своей памяти Чжан Цилин не встречал и был удивлен. Подойдя к последней, северной стене, он увидел до странности простую картину: только гора, полностью покрытая снегом, от вершины до самого ущелья, и никаких следов Небесного дворца. Художник явно не стремился к точности изображения, но Цилин все равно догадался, что это результат снежной лавины.
Вероятно, масштабный пожар вызвал таяние снега, а затем настоящую лавину, которая не только накрыла гору и ущелье, но и погребла под собой Небесный дворец, превратив его в настоящую могилу.
Он не смог сдержать вздох разочарования: такой судьбы легендарного Небесного дворца он не ожидал. Похоже, Ван Цзанхая тоже печалила судьба своего творения: его выдающаяся работа была разрушена почти сразу после окончания строительства, наверное, до самой смерти он мучился желанием поделиться своим творением с людьми. Но такой мавзолей мог принадлежать лишь выдающемуся человеку высокого социального статуса, обнародовать свой проект даже легендарный архитектор не мог. И все же Ван Цзанхай сумел оставить сведения о Небесном дворце в другом своем творении, в подводной гробнице.
Одно только оставалось непонятным: кто же был похоронен в Небесном дворце и здесь, под водой. От раздумий его отвлекли странные действия Вэньцзинь и ее товарищей: они пытались передвинуть зеркало в юго-восточном углу. Их поведение выглядело очень странно, Чжан Цилин поспешил спросить, зачем они это делают. "Я только что видела Саньсина, — с тревогой ответила Вэньцзинь, — кажется, он прятался за этим зеркалом. А потом он исчез."
Только сейчас Чжан Цилин вспомнил, что сюда они пришли в поисках третьего дяди, и поспешил на помощь. Двухметровое бронзовое зеркало с золотым узором благословения(1) по краям было очень тяжелым: общими силами получилось передвинуть его всего на полметра. В углу за зеркалом оказался квадратной формы проем, высотой в половину человеческого роста. Чжан Цилин направил туда фонарь, но свет не проникал далеко, и понять, куда ведет это проход, было невозможно.
Задумавшись, Цилин вспомнил, что на плане подводной гробницы, составленной Саньсином, не было этого огромного зала. Но он понимал, что с этим проектом не может быть все очень просто: подводные захоронения должны отличаться от подземных. Во время спуска под воду этой гробницы надо было соблюдать абсолютное равновесие, значит, требования к архитектурной симметрии были очень высоки. Схема, составленная У Саньсином, принципиальных ошибок не имела, но он не учел вес объекта. Нарисованная третьим дядей гробница не опустилась бы на морское дно ровно, она должна была опрокинуться.
В то время Цилин старался избегать всеобщего внимания, потому не разговаривал с Саньсином и не указал на ошибки. А сейчас вспомнил об этом и понял, что обнаруженный проход мог быть создан для баланса при погружении.
Он объяснил все это своим товарищам, и первым пошел в проход. Вэньцзинь приказала оставить включенными лишь два фонаря, у впереди идущего и замыкающего, а остальные выключить ради экономии, так как основной запас батарей был уже израсходован. Внутри каменная дорожка оказалась неожиданно широкой, по ней бок о бок могли свободно идти четыре человека. Хо Лин, увидев, что Вэньцзинь и Цилин идут рядом, почти касаясь друг друга, начала ревновать и постаралась втиснуться между ними. В этот момент Цилин и заметил впереди что-то извивающееся в темноте.
Одновременно его привлек густой запах, распространившийся в воздухе вокруг. Казалось, что источник этого аромата впереди, совсем недалеко. Через несколько шагов запах стал таким насыщенным, что вызывал головокружение. Цилин повернулся, желая спросить Вэньцзинь, что она об этом думает, и увидел, что несколько человек уже упали, потеряв сознание. Сама Вэньцзинь еще стояла на ногах, пошатываясь, держась за голову, она растерянно посмотрела на него — и тоже упала в обморок, он едва успел подхватить ее на руки.
Интуитивно чувствуя опасность, Чжан Цилин попытался задержать дыхание, но было уже слишком поздно. Он чувствовал, как его обволакивает непреодолимое желание лечь и заснуть. Он успел лишь прислониться к стене и тоже потерял сознание. Но перед, как провалиться в пустоту, он увидел мутную картинку: из полумрака словно призрак, возник Саньсин, присел на корточки над ним и уставился странным застывшим взглядом.
Закончив рассказ, Молчун глубоко вздохнул, помолчал немного и сказал: "Когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на больничной койке. Я ничего не помнил о том, что произошло. Только спустя несколько месяцев память начала возвращаться, но лишь короткими фрагментами и всплывающими неясными картинками. А через несколько лет я стал замечать, что с моим телом что-то происходит."
Я очень хотел спросить его, понимает ли он, почему за столько лет не постарел, но он не дал мне такой возможности, продолжая говорить: "Я не могу до конца вспомнить, что произошло. Но когда повстречал третьего дядю, он мне показался очень знакомым. Чтобы вспомнить больше, я и последовал за вами во дворец Лу Шан Вана, — тут он внезапно посмотрел на меня. — Кстати, именно там я понял, что с твоим дядей что-то не так."
Я был удивлен, не понимая, что именно он имел в виду, а Цилин продолжал: "Книга из золотого шелка, которую ты вынул из бронзового гроба, на самом деле подделка, а подложил ее твоей третий дядя."
Молчун грустно посмотрел на меня и ответил: "Нет, это твой третий дядя. Он и Панкуй сделали проход в задней части дерева и подкопались под дно гроба. Может быть, даже смерть Панкуя не случайна."
Мне стало как-то холодно, это действительно нехороший поворот. Я не мог так сразу поверить в сказанное Молчуном, но в моем мозгу словно молния вспыхнула, показывая бесчисленное количество странных моментов и неувязок. Третий дядя ведь мог оттолкнуть Панкуя, когда уворачивался от короля трупоедов, но не сделал этого. Да еще странное поведение отравленного Панкуя перед смертью, когда тот чуть не убил меня. И Паньцзы, который, хоть и был тяжело ранен, вполне шустро карабкался на дерево, а спустя короткое время, на земле оказался в глубокой коме. А еще, когда мы с Толстяком выбрались на поверхность, дядя был уже там, и явно успел не раз сбегать в лагерь за бензином.
Я больше не мог об этом думать. Я просто чувствовал, как мой мир перевернулся с ног на голову, не знал, кому верить. Сбитый с толку, я бормотал: "Неправильно все это. Все не так просто, нет же никакой логики. С какой стати третий дядя сделал все это?"
Молчун тихо ответил: "Если этот человек был твоим третьим дядей, то логики действительно нет. Но..." Он не закончил свою мысль, лишь тяжело вздохнул.
Я так и не понял, что он имел в виду. Но почему-то верил Молчуну, мое сердце хотело верить. Я и раньше замечал, что третий дядя частенько обманывает меня. Теперь думаю: а было ли вообще что-то, о чем он не врал? Все это было для меня слишком неожиданным, такие перемены требуют времени, чтобы их осознать и принять. А сейчас этим заниматься бесполезно. Кто там врет или правду говорит — какая разница, если мы тут умрем. Сначала надо выбраться отсюда, а потом уже разбираться, где скрывается истина.
Подумав об опасности, нависшей над нами, я заставил себя успокоиться и расслабиться. Приведя свои чувства в порядок, я заметил, что Толстяк уже подошел к каменной стеле, с мрачным видом присел на корточки, поднял указательный палец и, крутя головой, стал приглаживать волосы. Нахмурившись, я крикнул: "Толстяк, какого дьявола ты творишь? Пожалей мои нервы, перестань паясничать, наконец!"
Он обернулся ко мне и, подражая женскому голосу, заявил: "Скорбящая мать должна привести в порядок свои волосы... — и уже нормальным голосом закончил, — расчесывание волос никого не убьет, при чем тут твои нервы?"
Я растерялся и беспомощно переспросил: "Расчесывание волос? Только не говори, что ты собрался пойти к Небесному дворцу!"
Но переубедить Толстяка было невозможно: "Эй, ты действительно не можешь подумать обо мне ничего хорошего? Да, я, Толстяк, хочу пройти врата жизни, и для этого есть очень важная причина. Ты хоть спросил бы, что за причина такая!"
Примечания переводчика
(1) Полагаю, речь идет о каллиграфическом узоре, в основе которого лежит написание иероглифа 福 (фу), сейчас обозначающего счастье. Его используют в качества атрибута празднования китайского нового года. Изначальное начертание этого иероглифа на древних гадальных костях означает «Предлагать пищу и вино Богам обеими руками». Древние совершали этот ритуал, молясь Небу и поклоняясь Богам в поисках мира и счастья. Таким образом «фу» означает благословение.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления