Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 4. Неудача

Горный пожар не прекращался. Агуй говорил, что в этом году жара слишком сильная. Он не знал точное число таких происшествий, но пожары случались каждое лето. Однако впервые огонь подобрался так близко к деревне. К счастью, в сгоревшем доме никто не погиб, все обошлось без серьезных потерь.

Как же, без потерь! Моя личная потеря в данном случае велика. Все подсказки, полученные от брата Чу, теперь гроша ломанного не стоят. Остается снова взяться за него, и заставить выложить все, что он так тщательно недоговаривал. Это определенно задача не из простых. Потребуется использовать методы принуждения, с которыми я не могу согласиться. Но это все же реальный шанс: меня радовало осознание, что брат Чу еще жив.

Я переговорил с Толстяком, и мы пришли к выводу, что надолго здесь не стоит задерживаться. Возможно, лучше вернуться к первоначальному плану и отправиться в Чанша, чтобы пообщаться со старыми наставниками. Пока здесь сидеть не имеет смысла. А предполагаемую гробницу на горе Янцзяо можем навестить в следующий раз.

Толстяк чувствовал себя беспомощным. Его возмущало, что даже глазком не получится на гробницу взглянуть. Но в этот раз мы даже инструментов с собой не захватили. Я считал, что бессмысленно устраивать экскурсию на Янцзяо, чтобы просто поглазеть. Но Толстяк настаивал: "Всего-то делов, прогуляемся в горы и сразу вернемся." Он заводил разговор на эту тему снова и снова.

Мне от его разговоров было не по себе. С самого начала я ожидал какого-то подвоха и пытался предположить наихудший вариант развития событий, но не предусмотрел такой сценарий. Иначе бы я сейчас чувствовал себя немного лучше.

Однако неожиданно фортуна повернулась к нам лицом. Зашел Агуй и сказал, что назначил нам встречу на завтра со старым охотником. Характер у этого человека странный, но Агуй сообщил ему, что мы правительственные люди, и нечего ему выпендриваться, надо активно сотрудничать, когда мы придем.

Из нас троих Толстяк меньше всего походил на правительственного чиновника, поэтому, подумав хорошенько, я решил, что ему с нами идти не стоит. Он особенно не расстроился и заявил, что сначала сходит в лавку удобрений и позаимствует серную кислоту. Вдруг удастся открыть "железную тыкву" и посмотреть, что внутри нее. Потом отправится к сгоревшему дому и покопается на пепелище. Вдруг огонь что-нибудь пощадил.

Я был согласен, что действовать по отдельности практично. Но попросил без нас "тыкву" не трогать. Лучше подождать, когда мы соберемся вместе. Все-таки эта железяка потенциально опасна. Толстяк вынужден был пообещать мне не трогать без нас находку, недовольно бормоча под нос, что он совсем не ребенок, которого без пригляду оставить нельзя.

Закончив обсуждение, мы легли спать, и в тишине каждый думал о своем. Утром следующего дня я, Агуй и Молчун отправились к старому охотнику, а Толстяк пошел за серной кислотой.

Я полагал, что на этот раз все будет нормально. Но когда мы пришли, сын охотника сообщил, что его отец вчера ночью ушел в горы и еще не вернулся.

Искать в горах опытного охотника бесполезно. Вот только зачем, назначив нам встречу, он сразу же ушел? Хочет набить себе цену? Сын старика тоже немного растерялся и стал оправдываться, объясняя, что пару лет назад его отец головой повредился: никого не слушает, уходит из дома, когда ему вздумается, не задумываясь о важных домашних делах. Молодой человек указал на ружья, висящие на стене: если он их не взял, значит, охотиться не собирался и скоро вернется.

Выхода не было, нам оставалось только ждать. Не успели мы зайти в дом и сесть, как во двор зашел человек и с ходу спросил: "Папаша Паньма здесь?"

Так звали старого проводника-охотника — папаша Паньма. И кажется, ищем его не только мы. Меня удивил тот факт, что говорил вошедший с пекинским акцентом.

Выглянув в окно, я увидел мужчину средних лет невысокого роста. Мне он показался странным: крупная голова с большими ушами, одет с иголочки и очень загорелый. Но по всему видно, что к физической работе непривычен.

Сын папаши Паньма сразу же бросился к нему с приветствиями, а Агуй пояснил мне: "Это дальний родственник, вроде как племянник папаши Паньма. Я слышал, он очень богат."

Пекинский акцент этого человека был очень четким — точно дальняя родня, дальше некуда.

Мужчина средних лет, казалось, был знаком с этим местом, он сразу же прошел через двор. Заходя в дом и протягивая на ходу сыну старика сигарету, он увидел меня. Лицо вошедшего приобрело озадаченное выражение, он глухо спросил: "У вас гости?"

Сын Паньма на мандаринском с сильным акцентом ответил: "Да, они тоже пришли к отцу. Эти двое из правительства..."

Это, казалось, совсем не заинтересовало мужчину, он резко прервал парня: "Где старик?"

Сын Паньма смутился и опять заговорил о том, что не знает, куда делся его отец. Мужчина со вздохом сказал: "Что твой отец думает? Я всегда к вам хорошо относился, но что мне теперь сказать боссу?" Хмуро посмотрев на нас, он продолжил: "Он совсем не заботится о своих родных. Ему показалось мало того, что я предложил, и он нашел других покупателей и решил меня обмануть?"

Сын Паньма с виноватым видом отрицал это, говоря, что мы действительно искали его отца, но мы — правительственные чиновники, а не покупатели.

Недоверчиво посмотрев на нас, мужчина грубо спросил: "Вы из какой конторы? Я знаю всех в городе, но вас вижу впервые."

Его грубость меня разозлила. Глядя на него в упор, я постарался сдержаться и ответил: "Мы из внутренних провинций(1). Искали папашу Паньма, чтобы задать несколько вопросов."

"Из внутренних провинций?" Он подозрительно посмотрел на нас, но решив, что мы действительно похожи на чиновников, что-то пробурчал под нос и обернулся к сыну Паньма: "Тогда передай мои слова отцу. Мой босс дает хорошую цену. А старику эта вещь ни дохода, ни пользы не принесет. Не в могилу же он ее с собой заберет? Пусть не упрямится, сделка хорошая, лучшего покупателя он не найдет. Сам подумай, деньги вам пригодятся, твой старик последние годы поживет в достатке."

Сын Паньма кивал головой, слушая эти слова.

Мужчина, закончив свои увещевания, сказал: "У вас тут гости, я только мешаю. Уйду первым." Потом он засмеялся и предложил: "Когда дело сделаем, я отвезу тебя в хорошее место. А сегодня вечером у меня ужин, заходи выпить... Я уйду первым..."

Закончив говорить, он быстро ушел со двора. Почему он так себя вел в чужом доме? Так резко разговаривал с сыном хозяина? Что он хотел?

Сын старика, увидев, что незваный гость ушел, вздохнул с явным облегчением и рассказал, что это их дальний родственник, двоюродный брат, племянник старика. Этот человек из местной шпаны, давно уехал в Пекин. Много лет он даже не вспоминал о родных. Но недавно снова объявился в Гуанси, работая на какого-то босса. Они занимаются скупкой антиквариата. У этого дальнего родственника много связей в городе, да и босса его там уважают. Поэтому папаша Паньма не осмеливается его чем-то обидеть.

"А о чем он говорил с вами? — спросил я. — У вас в доме есть что-то интересующее его? И он хочет это забрать? Какие-то семейные ценности?"

Примечания переводчика

(1) Внутренние провинции: Шаньси, Хенань, Хубей, Аньхой, Хунань и Цзянси. Китай делится на внутренние регионы (центральный и северный Китай) и приморские, в число которых входит и Гуанси.