Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
15 - 6

При свете фонаря Энн продолжает разминать серебряный сахар на своем верстаке.

Прежде чем приступить к работе, она волновалась, что ей будет трудно работать в темноте, но вскоре поняла, что её опасения были напрасными. Свет фонарей, расставленных в разных местах, отражается от белой ткани, распространяя свет вокруг и делая всю площадь перед замком тускло освещенной.

— Вода стала теплой! — замечает Энн, потянувшись, чтобы окунуть руки в холодную воду. Мифрил, усердно готовящий инструменты Энн в качестве ее помощника, быстро хватает миску с водой.

— Ах, да. Спасибо за помощь.

На лице Мифрила появляется улыбка при этих словах.

— Подожди, я сейчас принесу новую.

Это не комплимент или что-то в этом роде, но когда Мифрил помогает Энн в работе, она может сделать все наилучшим образом. Он заранее подготавливает все, что нужно, даже если она не просит об этом, поэтому работа происходит удивительно легко.

Более того, Шалля нет рядом с Энн. Присутствие Мифрила поддерживает ее, когда ее тревожащееся сердце дрожит и волнуется от беспокойства за его благополучие.

Проводив взглядом Мифрила, спрыгнувшего со верстака с миской в руках, Энн вздыхает и оглядывается.

В отличие от Энн, которая работает в самой северной части площади, Кэт распределяет работников по ключевым точкам, дает им строгие указания, чтобы не было серьезных расхождений в формах и цветах, которые они будут создавать.

Джонсон, Стелла и другие мастера также разбросаны по площади и руководят работой. Их фигуры можно увидеть тут и там вдалеке.

Стелла и серебряные сахарные мастера, включая Джонсона, имеют широкий круг задач, с которым они не могут справиться в одиночку. Если им нужна помощь, они либо просят ее у своей гильдии, либо обращаются к Киту Пауэллу, который отвечает за фей в замке Холлилиф, и просят его прислать фей для помощи в работе.

Задача, которую поставили перед Энн, заключается в том, чтобы создать только одну скульптуру. Это единственное, как Энн сама заявила, что она «способна» сделать.

Несмотря на то, что фигура создается в натуральную величину, объем работы у нее значительно меньше, чем у других мастеров. Энн чувствует себя виноватой, но сейчас она недостаточно уверена в себе, чтобы следить за всем и ловко справляться с работой.

— Это твое предложение, коротышка?

Пока она ждет, когда принесут холодную воду, Кэт, похоже, наконец-то закончивший давать указания мастерам, подходит к верстаку. Он смотрит на кусок серебряного сахара, который разминает Энн. 

— Сейчас я работаю над основой.

Пока она отвечает, Мифрил возвращается к верстаку с чашей, наполненной холодной водой. Бросив на него взгляд, Кэт вздергивает подбородком.

— Разминай. Передо мной.

— Да.

Его суровое настроение подсказывает, что он проверяет ее.

Когда Энн потеряла свои навыки, она была вынуждена показать Кэту, как она не могла даже правильно замесить серебряный сахар. Вполне естественно, что он хочет проверить ее состояние.

Если ключевой элемент этого огромного кондитерского изделия получится ужасным, это будет плачевно. Энн кивает, а затем зачерпывает из бочки немного серебряного сахара и раскладывает его на верстаке.

После непродолжительного закрытия глаз, Энн снова их открывает и несколько раз моргает, готовясь мысленно считать количество морганий. Она сжимает и разжимает ладони, проверяя движения пальцев.

 «Количество морганий. Положение пальцев.»

Энн глубоко вздыхает и начинает смешивать пальцами серебряный сахар, добавляя холодную воду и быстро смешивая в единую массу. Сосредоточившись на подсчёте количества морганий, она быстро двигает руками, уделяя пристальное внимание положению пальцев. Острое чувство, будто пальцы стали на один сустав длиннее, предупреждает Энн об изменении ощущения серебряного сахара. Но чтобы не потеряться в этом, она тщательно следит за количеством морганий и в оптимальный момент меняет движение с разминания пальцами на вдавливание ладонью.

Кэт складывает руки на груди и смотрит на нее. 

Когда она сжимает массу в ладони, блеск серебряного сахара усиливается в мгновение ока.

— Как быстро, — бормочет Кэт, как только Энн чувствует, что масса готова.

Подняв глаза, Энн видит, что Кэт удивлённо и с восхищением смотрит на её пальцы.

— Ты замешиваешь быстрее, чем раньше. В движениях нет ничего лишнего. Отличные руки. Это не твои старые руки и движения. Скорее, они похожи на движения того ублюдка Эллиота, но у тебя ещё меньше лишних движений.

— Я заново училась с мистером Коллинзом. Чтобы в технике не было погрешностей, я осознанно контролировала движения пальцев и время.

Хмыкнув, Кэт начинает закатывать рукава своей рубашки.

— Это хорошо, да? Совсем неплохо. Если хочешь сделать это своими руками, то сможешь. Только не останавливайся на полпути. Нет времени на переделки, если ты приступила к работе, то доделай её до конца. И не создавай ничего постыдного.

Глядя на нее острыми кошачьими глазами, Кэт продолжает.

— Эта сахарная фигура будет парой тому, что я создаю. Не смей лениться.

— Да, — решительно кивает Энн, на что Кэт, потянувшись к бочке с серебряным сахаром, спрашивает:

— Итак, какую цветовую гамму ты выберешь для своего Короля Фей? Будешь использовать бледные или яркие цвета?

Энн коротко осматривается, чтобы убедиться.

— В набросках, которые нарисовал Хью... Цветовая гамма начинается с почти полного отсутствия цвета и светлых оттенков, а затем постепенно меняется на более темную, верно? Общая цветовая гамма соответствует указаниям Хью?

— Верно, но там, где цвет становится интенсивным, он снова плавно переходит в светлый и затем снова становится темнее. Это повторяется, как дыхание.

«Дыхание. Ясно, в цвете тоже есть смысл.»

Еще раз оглядев окружающие ее сахарные изделия, она опускает взгляд на эскизы на верстаке и уверенно отвечает:

— Я считаю, что следует выбрать яркие цвета. Если, как ты говоришь, Кэт, изменения цвета рассчитаны как дыхание, то они должны быть яркими.

— Согласен.

Рассыпав серебряный сахар на верстаке, Кэт тянется за холодной водой.

— Какие цвета подойдут для Короля Фей? Какой цвет будет основным?

— Черный, — без колбаний отвечает Энн, на что Кэт кивает.

— Если у тебя чёрный, то для контраста нужен подходящий цвет. Белый или красный... Хотя красный может напомнить о легендарном Короле Фей, так что, получается, белый, — уверенно говорит он и тоже приступает к замешиванию.

Энн переносит замешанный серебряный сахар на стол, на котором будет размещаться готовая сахарная скульптура. Она начинает с формирования основы.

Что сейчас делает Шалль? Удалось ли ему благополучно встретиться с Его Величеством? И понял ли король ситуацию?

В сердце Энн бушуют различные тревоги, но когда она касается серебряного сахара, ее инстинкты словно пробуждаются, и радость наполняет ее изнутри.

«Форма сахарных изделий, которые появляются в этом городе. Цвета.»

При мысли об этом сердце Энн начинает биться сильнее.

Какой пейзаж увидят люди, когда на улицах Льюистона появятся группы леденцов?

В канун праздника Святых Начал вокруг церкви на радость публике выстраивается множество сахарных конфет. Каждую конфету кто-то приносит по своему усмотрению, они наряду друг с другом выглядят разрозненно, и способ их расстановки случайный. Тем не менее, группы сахарных конфет в свете снега кажутся невероятно красивыми и божественными. Когда сахарные изделия выносят из помещения, они меняют своё сияние и атмосферу под воздействием естественного света.

«Эти леденцы имеют осмысленную форму и будут упорядочены. И они появятся в городе, в сотни раз превышая количество сахарных конфет, разложенных вокруг церкви.»

Это будет зрелище, которого никто никогда раньше не видел. Энн воодушевлена тем, что ее пальцы могут помочь в этом.

Её сердце, которое без конца опускалось от беспокойства, теперь стремится к свету, точно так же, как растение всегда ищет свет и растёт в его направлении.

Остается всего шесть дней для завершения сахарных конфет.

Энн продолжает работу, веря, что сцена, которая появится через шесть дней, принесёт огромное счастье.

Прежде чем она успевает это осознать, за пределами палатки появляется легкий свет.

Наступает утро.

~*~*~*~*~

Ведомый графом Даунингом, Шалль проходит через королевский замок.

Хотя небо на востоке тускло-светлое, солнце еще не взошло. Но, похоже, слуги и горничные уже проснулись и начали работать, и в разных местах, особенно вдали от башни, светятся огни и видно перемещение людей.

Они входят в четвертую башню замка.

В фонарях, установленных на стенах, неустойчиво мерцает небольшое пламя, и сильно пахнет горелым фитилем. Вокруг ещё ощущается ночной покой. 

Наверху каждой лестницы стоят стражники, строго охраняющие сон короля, но как только они видят лицо графа Даунинга, они безмолвно пропускают их.

Они оказываются перед знакомой дверью. Это кабинет короля. Тонкая полоска света просачивается через щель в двери в темный коридор, слышны звуки движения людей внутри.

Граф Даунинг выпрямляет спину перед дверью, бегло проверяет свой внешний вид и тихо стучит в дверь.

— Прошу прощения за беспокойство в такое время, Ваше Величество. Это Даунинг.

— Входите, — отвечает знакомый голос Эдмунда II, но в нем чувствуется нотка нервозности.

Граф Даунинг открывает дверь и тут же глубоко кланяется.

— Спасибо, Ваше Величество, за то, что согласились выслушать просьбу ушедшего в отставку. Как я сообщил вам ранее, Король Фей прибыл с просьбой о встрече.

— Не имеет значения. Впусти его, Даунинг.

— Тогда я надеюсь, что вы со мной согласитесь. Я ухожу. Думаю, тому, кто отошёл от дел, не следует вмешиваться.

— Но, Даунинг.

Граф Даунинг кланяется растерянному голосу, пытавшемуся остановить его.

— Ваше Величество, пожалуйста, цените свои собственные решения и волю.

Затем он снова смотрит на Шалля и жестом показывает ему войти. Шалль кивает и говорит ему:

— Благодарю вас.

В ответ граф Даунинг хмурится.

— Я лишь хочу, чтобы Его Величество не терял возможности самостоятельно принимать решения, — сердито отвечает он и разворачивается.

Для старомодного графа Даунинга, возможно, обещание, которое король Эдмунд II собирается заключить с Шаллем, — не то, что он приветствует всем сердцем. Старики не любят перемен.

Однако, даже если ему и горько это признавать, если это воля короля, он полон решимости следовать ей, и злится на тех, кто пытается исказить ее. Именно поэтому он так поступает. Возможно, его даже раздражает, что Шалль благодарит его.

«Но я ценю это.»

Если бы не граф Даунинг, он бы не смог добраться до этого места законным путем. Слыша за спиной звук удаляющихся шагов, Шалль заходит в дверь кабинета.

Комната ярко освещена.

Горят все лампы, прикрепленные к стенам, а также они зажжены в центре круглого стола и на рабочем столе. В дальнем конце комнаты раскрыты занавески на большом окне, и можно разглядеть, как темное ночное небо вдалеке на востоке начинает медленно окрашиваться в бледно-фиолетовый цвет.

За рабочим столом сидит Эдмунд II, одетый в мантию. С озадаченным и подозрительным выражением лица он складывает руки и смотрит на только что вошедшего Шалля.

За его спиной стоит королева Маргарита, одетая в облегающее платье с высоким воротником, но похоже, она тоже спешила привести себя в порядок: ее волосы, обычно собранные без малейшего изъяна, сейчас лишь небрежно завязаны.

— Я благодарю вас за то, что вы позволили встретиться в это время суток, — говорит Шалль, приближаясь на несколько шагов к рабочему столу, и глаза Эдмунда II становятся ещё более мрачными.

— Судя по всему, ты не принес первый серебряный сахар, Король Фей. Но почему ты захотел встретиться со мной? Даунинг лишь сказал, что Король Фей хочет встретиться со мной по неотложным делам. К тому же Даунинг настоял, что на этой встрече должна присутствовать Маргарита. Что произошло?

Королева Маргарита, стоящая позади короля Эдмунда II, устремляет на взгляд на Шалля, словно пытаясь различить истинность или ложность слов.

— Я нашел свою первую сахарную яблоню и получил первый серебряный сахар.

При этих словах король Эдмунд II и королева Маргарита переглядываются.

— Это правда, что он существует?

Шалль кивает в подтверждении слов Маргариты.

— Это всего лишь горсть, но она действительно существует. Более того, кажется, что она может обладать силой первого серебряного сахара только раз в тысячу лет. Ее украли.

— Украли? Кто?

Эдмунд II невольно приподнимается с кресла, задавая эти вопросы. Шалль отвечает спокойным тоном, стараясь не провоцировать его.

— Эриль Фен Эриль. Его украл один из Королей Фей.

— Почему Король Фей так поступил? Он не хочет отдать его людям? — спрашивает Маргарита резко и сдержанно, но Шалль лишь слегка качает головой.

— Эриль появился на свет меньше года назад. Он слишком юн и из-за растерянности просто похитил сахар и сбежал. Если мы его найдём, мы сможем убедить его вернуть сахар. Но есть более серьезная проблема — другой Король Фей, Рафаль Фен Рафаль.

Одно упоминание его имени вызывает горький привкус во рту.

— Он никогда не сможет сосуществовать с людьми. Мне придётся его уничтожить. Он убил одного из воинов Колетта и сбежал.

— Колетт? Почему солдаты Колетта были там?

Эдмунд II подозрительно хмурится.

— Он получил какую-то информацию и установил ловушки там, куда я мог бы пойти. Они появились неподалеку от места, где растет первая серебряная яблоня. Вероятно, они пытались получить первый серебряный сахар раньше нас, но там, кроме меня, были еще Эриль и Рафаль. Кажется, все пошло не так, как планировалось.

— Колетт сделал что-то подобное? Я не слышал об этом. Какое наглое поведение! Возможно, Колетта придется наказать соответствующим образом.

Маргарита кладет руку на плечо Эдмунда II, пока он возмущается эгоистичными действиями канцлера.

— Но, Ваше Величество, пожалуйста, подумайте спокойно о том, сколько путаницы возникнет, если вы накажете Колетта и выберете нового канцлера. Даже если его эгоистичное поведение бросается в глаза, стабильность государственного управления с тех пор, как он стал главным министром, заслуживает высокой оценки. Кроме того…

Король с любопытством смотрит на Маргариту, та кивает ему и продолжает:

— Да и судя по вашим словам, Король Фей, поведение Колетта не столько подлежит осуждению, сколько, возможно, достоин похвалы.

Маргарита пристально смотрит на Шалля.

— Разве не так? Король Фей, вы сказали, что первый серебряный сахар был украден и Король Фей, несовместимый с людьми, сбежал. Если это истинное положение дел, то вы ничего не смогли добиться из того, что обещали. Если Колетт предвидел это и послал войска, потому что считал, что должен сделать хоть что-то, то его действия можно рассматривать как верное, продуманное до последствий решение.

Несмотря на улыбку, в глазах Маргариты читается явный гнев. Кажется, она косвенно обвиняет Шалля за то, что он явился, не выполнив ни одного из своих обещаний. Она знает, что то, что должен сделать Шалль, также является желанием ее подруги Лулу, последней серебряной сахарной феи. Возможно, поэтому она злится.

Но критика в его адрес справедлива. Он принимает это как должное.

— Признаю, я еще не выполнил обещание. Но у меня все еще есть несколько дней. Я приложу все усилия в это время. Поэтому, Король Людей, прошу вас подождать до конца срока. Я пришел только попросить об этом. Что бы ни произошло, я не намерен нарушать свое обещание.

— Но один из Королей Фей убил солдата королевства… — бормочет Эдмунд II, на что Шалль хмурится.

— Это правда. Но я обещаю, что Король Фей, убивший солдата, будет уничтожен моими собственными руками. Я заставлю его заплатить за свое преступление своей жизнью. Поэтому, пожалуйста, поверьте мне и подождите.

Шалль обращается к Эдмунду II, чьи глаза полны тревоги, и к Маргарите, которая, хоть и немного сердито, но спокойно смотрит на него.

— До крайнего срока осталось всего несколько дней. Пожалуйста, подождите.

В этот момент внезапно происходит следующее.

— Ваше Величество! Ваше Величество!

За дверью кабинета раздается взволнованный голос солдата.

— Прошу прощения, Ваше Величество! У меня срочные новости!

Эдмунд II выглядит озадаченно, но, учитывая, что Шалль находится здесь, он говорит: 

— Что произошло? У нас гости, поэтому входить нельзя. Говори там.

— Да, — раздается ответ с другой стороны двери, и слышится вздох, прежде чем голос снова начинает раздаваться эхом. — Это послание от графа Тюссо, герцога Гилма. Вчера в столице провинции, Северном Блоу, было совершено нападение на торговцев и охотников за феями, более десяти человек были убиты, а их феи украдены. По словам выживших, на них напала банда фей, и фей, который, по-видимому, был их лидером, назвал себя Королем фей!

Шалль сжимает кулаки и скрежещет зубами.

«Рафаль?!»

После такого отчета Маргарита закрывает рот рукой, а Эдмунд II тихо стонет.

— Что нам делать, Ваше Величество? — спрашивает голос по ту сторону двери.

Эдмунд II смотрит на Шалля с искаженным выражением лица, а затем медленно качает головой. Смутно понимая значение этого жеста, Шалль закрывает глаза.

— Срочно... вызовите канцлера. Я обдумаю с ним ситуацию и проконсультируюсь с генералом, чтобы решить, что делать.

В ответ на приказ Эдмунда II, прозвучавший болезненно, человек за дверью снова начинает бежать.

— Король Фей.

Эдмунд II выходит из-за стола и встает перед Шаллем.

— Фей, называющий себя Королем Фей, причинил вред людям. Если такое случилось, больше не удастся скрывать от народа существование Короля Фей. Когда народ узнает об его появлении, они вспомнят битву пятьсот лет назад между Королем Фей и Королем-предком Седриком и будут тревожиться и бояться. Если они узнают, что Король Фей причинил вред людям, они будут еще больше бояться и будут искать защиты у короля. Как король, я должен с этим справиться.

— Вы хотите сказать, что не можете подождать…

Чувство отчаяния грозит разразиться в его груди, но отдаленный голос, который по-прежнему слышится в его ушах, поддерживает дух Шалля, который находится на грани срыва. Слова возлюбленной, сказавшей ему: «Не становись лжецом», не позволяют Шаллю сдаться.

«Есть ли шанс?»

Он спрашивает себя.

«Не может быть, чтобы не было никакого шанса. Где-то должен быть свет.»

Шалль открывает глаза и смотрит на Эдмунда II.

— Я назвал себя Королем Фей перед солдатами Колетта. Слух о существовании нескольких Королей Фей распространится от солдат и станет известен народу. Если они выберут путь борьбы с Королями Фей, то, видимо, в конце концов соберутся и против меня.

— Это значит… — колеблется король, но его перебивает спокойный голос Маргариты.

— Так и будет. Даже если Его Величество этого не хочет, люди, напуганные существованием Короля Фей, непременно захотят победить его, если узнают, что существует еще один. Это естественный ход событий, чтобы успокоить людей и сохранить стабильность в стране. Если бы Колетт был здесь, он бы наверняка предложил схватить вас прямо сейчас. Это все равно произойдет сейчас или потом, так что давайте действовать сейчас.

— Если все так, то конечно. Делайте, что хотите, — отстраненно, но как можно более спокойно, говорит Шалль.

При этом ответе у Эдмунда II и Маргариты, которые до этого демонстрировали Шаллю холодность, в глазах появляется удивление.

— Что ты имеешь в виду, Король Фей?

— Король Людей. Если вы намерены истреблять Королей Фей, тогда делайте это. Можете преследовать и меня. Мое крыло у вас. Если хотите разорвать его, сделайте это.

— О чем вы говорите? Вы хотите сказать, что вам не жаль даже отдать свою жизнь? Ваше крыло, равное вашей жизни, вы тоже предлагаете королю уничтожить? — удивленно спрашивает Маргарита.

— Что бы ни задумали люди, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить свою клятву Королю Людей до назначенного времени. Это долг чести того, кто дал обещание как король.

Ситуация ухудшается, и решения стороны, с которой должна быть заключена клятва, могут стать неопределенными. Но если он передумает, все пойдет наперекосяк.

Чтобы этого не произошло, не следует менять своих обещаний.

Если другая сторона изменится, не стоит меняться самому.

— Если вы готовы отплатить мне за мою решительность, Король Людей, подождите еще несколько дней, чтобы сделать возможным превращение сахарных яблок этого года в серебряный сахар. Только эти несколько дней. Я хочу, чтобы каменная скрижаль с клятвой осталась нерушимой.

Он указывает на круглый стол, в центре которого стоит каменный рельеф, покрытый тканью.

— Вы… — бормочет Маргарита, словно впервые осознав, кто стоит перед ней. — Вы… правда, король.

Ночная тьма за окном быстро рассеивается, и небо окрашивается легким сиреневым рассветом. Королева Маргарита, ошарашенно смотревшая на спокойно стоящего на этом фоне Шалля, вдруг переводит взгляд в сторону дверного проема.

Множество шагов и тяжелый звук цепной брони, переплетаясь, мчатся по коридору. В этом звуке слышно, как к ним приближаются люди, которым Шалль неприятен.

«Колетт?!!!»

Он готовиться к тому, что может случиться.

Из окна видно, как утреннее солнце поднимается над горами далеко к востоку от Льюистона. Пришло время открыться воротам королевского замка.

Получив сообщение из провинции Гилм, Эдмунд II, по всей видимости, мог даже не вызывать герцога Колетта. Если бы солдаты, посланные герцогом Колеттом, сообщили, что Король Фей убил его людей, хитрый министр, наверняка, с радостным прыжком ворвался бы внутрь, как только бы открылись ворота королевского замка. И там он, должно быть, первым получил сообщение о графе Даунинге и его спутнике-фее, которые несколько мгновений назад преодолели закрытые ворота замка.

«Что делать?»

Если герцог Колетт обнаружит здесь Шалля, он обязательно найдет какой-нибудь повод схватить его. В конце концов, Шалль тоже относится к Королям Фей, один из которых убил солдат королевства.

Вместо Шалля, который не знает, что делать, действовать начинает Маргарита. Она вдруг, движимая какими-то своими соображениями, бежит к двери и запирает ее. В тот же момент, когда замок защелкивается:

— Ваше Величество!

За дверью раздается голос герцога Колетта.

— Король Фей здесь?!?! Ваше Величество!?! Фей, называющий себя Королем Фей, причиняет вред людям в провинции Гилм! Если здесь есть его сообщники, их надо сейчас же задержать! Ваше Величество, откройте дверь!

Шалль не может позволить, чтобы его поймали. У него еще есть несколько дней, чтобы приложить все усилия. Он твердо уверен, что должен это сделать, но не из чувства долга Короля Фей. Если ситуация не изменится, он не сможет спокойно жить со своей возлюбленной. Если леденцы исчезнут из этого мира, его возлюбленная может потерять сам смысл жизни.

Это эгоистичный мотив, но сейчас это самая большая движущая сила. Чистое и сильное желание жить с той, кого он любит.

Взгляд Шалля блуждает по комнате в поисках выхода, а затем он обращается к окну. Но это самый верхний этаж башни замка, и высота слишком большая для прыжка.

Маргарита отходит от двери и тянет руку в незажженный камин. В следующий момент задняя стенка камина издает звук, после чего открывается темное отверстие.

— Уходите отсюда! Поторопитесь. Это потайной проход. Он приведет вас за пределы королевского замка!

Маргарита отчаянно машет рукой, и Шалль бросается к ней, хотя и с удивлением.

— Маргарита!

Король Эдмунд II повышает голос в знак упрека, но она становится перед камином как бы защищая Шалля, широко раскинув руки.

— Ваше Величество! Вы держите крыло Короля Фей. Даже несмотря на то, что его жизнь в ваших руках и он готов к поражению, вы хотите задержать его, когда он говорит, что сдержит свое обещание?! Такое ваше решение? Он такой же король, как и вы! Какой почести заслуживает король от другого короля?!

В дверь сильно бьют, и люди снаружи рассерженно кричат:

— Простите, Ваше Величество! Ради вашей же безопасности!

Раздается громкий треск древесины. Острие топора выступает возле дверного замка.

— Поторопитесь, Король Фей!

Маргарита подгоняет его своим голосом, Шалль приседает к камину. Он опускается на одно колено и смотрит через спину

— Вас ни в чем не обвинят?

— Нет.

Она улыбается, смотря через плечо.

— Мне угрожал Король Фей, и у меня не было другого выбора, кроме как открыть секретный проход. Его Величество подтвердит это. Меня любят. Разве не так, Ваше Величество?

Слова, сказанные с уверенностью, заставляют Эдмунда II потерять дар речи. Шалль усмехается.

— Благодарю.

— Это не ради вас, а ради желания моей подруги. Нет нужды благодарить меня. Но, это конец нашему общению с вами. Мы больше не будем противиться охоте за Королями Фей, да и не должны. Мы будем готовиться к покорению Короля Фей, чтобы устранить волнения жителей королевства и стабилизировать правление Его Величества.

— Я понимаю.

Эдмунд II ошеломленно говорит, словно не ожидая ответа:

— Ты все еще говоришь, что будешь искренне стараться?

Шалль смотрит на Эдмунда II прямо и без намека, лишь легко улыбаясь.

— Конечно. Король Людей.

Хотя он и робок, он не труслив, не высокомерен и не ограничен, и скорее даже слишком добросердечный для короля. Бледно-голубые глаза Короля Людей колеблются в замешательстве. Вероятно, он не знает, что ответить на красивую улыбку Короля Фей.

— Ну же, быстрее!

Словно чтобы заглушить слова Маргариты, раздается зловещий треск двери и сквозь нее просовывается рука солдата в стальной броне, пытаясь добраться до замка изнутри.

Шалль поворачивается спиной к Королю Людей и его королеве и направляется глубже в темный коридор, сохраняя низкую стойку.

~*~*~*~*~

Дверь распахивается, и внутрь входят герцог Колетт в сопровождении своих солдат. Утреннее солнце светит прямо в окно королевского кабинета.

— Ваше Величество, Король Фей! — нетерпеливо восклицает герцог Колетт.

Король Эдмунд II и его жена Маргарита устремляют свои взгляды на отверстие в открытом камине, ведущее в секретный проход. Тогда Эдмунд II спокойно говорит:

— Он сбежал.

Лицо всегда спокойного герцога Колетта на этот раз искажается гневом, он смотрит на Эдмунда II, затем поворачивается к входу в потайной ход и заглядывает внутрь. Повернувшись к солдатам позади себя, он кричит:

— Преследуйте сбежавшего!

— Этого не следует делать.

Маргарита немедленно отвергает приказ герцога Колетта и быстро показывает на окно.

— Если вы хотите преследовать его, то делайте это за пределами замка. Этот проход ведет куда-то за стены замка.

— О чем вы говорите?!!

Герцог Колетт, удивлённый и разгневанный, поднимает взгляд на Маргариту, которая отвечает ему с бесстрастным выражением лица:

— Это секретный проход для Его Величества. Даже солдаты не должны знать, куда он ведет. Я не позволю вам преследовать Короля Фей отсюда. Прежде всего, кто дал приказ преследовать Короля Фей? Его Величество здесь. Его Величество ещё не отдавал такой приказ.

— Возможно, это всего лишь вопрос времени. Как я слышал, Его Величество после получения отчёта из провинции Гилм сказал, что будет обдумывать меры и приказал вызвать меня. «Обдумать меры» предполагает намерение принять какие-либо действия против Короля Фей.

— Вы слишком поспешны, Колетт.

Маргарита смотрит на канцлера холодным взглядом.

— Вы правы. Но, даже если вы примете это правильное решение без предварительного согласования с Его Величеством, это не приказ Его Величества. Это ваша собственная инициатива.

— Собственная инициатива? — с лукавой улыбкой говорит герцог Колетт и поворачивается к королю Эдмунду II. — Королева говорит, что это собственная инициатива. Собственная инициатива? Если бы я принял решение по собственной инициативе вопреки воле Его Величества, неудивительно, что я был бы наказан. Вы думаете наказать меня, Ваше Величество?

— Правда ли, что ты проигнорировал мои пожелания и отправился на поиски первой сахарной яблони? Именно там сражались Король Фей и твои солдаты.

— То, что я предпринял шаги, это факт. Но я не игнорировал волю Вашего Величества, а наоборот, назначил наблюдение в целях осторожности, чтобы исполнить ваше желание. Это Короли Фей обнажили свои клыки против солдат.

— Но я же!…

— Ваше Величество, вы сказали оставить всё на усмотрение Короля Фей! Да, я прекрасно это знаю. Но когда решается судьба королевства, как мы можем полагаться на Короля Фей без всякого наблюдения?! Король фей и Его Величество встречались всего несколько раз. Насколько мы можем доверять его истинным намерениям и искренности? Как главный министр королевства, я считал, что не могу так рисковать, и поэтому старался не вмешиваться в волю Его Величества и сосредоточиться на наблюдении за ним. Если Вы скажете, что это собственная инициатива, тогда Вам нужно будет принимать решения по всем мелочам королевства самостоятельно.

Канцлер, говорящий властным тоном, скрывающим гнев, на мгновение останавливается, чтобы перевести дыхание, а затем, словно немного остыв, понижает тон.

— Ваше Величество. Мои действия продиктованы заботой о мире и спокойствии королевства. Кого вы считаете более достойным доверия — Короля Фей, появившегося внезапно, или меня, который служит вам уже много лет и заботится о мире в королевстве? Я не движим корыстными интересами. Пожалуйста, знайте это.

При этих последних словах, показавшихся мольбой, Эдмунд II затих, как будто у него болит сердце. Тогда…

— Я знаю это. Больше всего вы желаете сохранить нынешний облик королевства, вы лишены личной корысти и действуете на пользу общества. Но, Колетт, — говорит Маргарит, а затем на ее губах появляется легкая улыбка. — Это королевство. Страна под управлением короля. Если король хочет изменить облик страны, подданные должны подчиниться его воле. Поэтому поступки, игнорирующие волю короля даже во благо стабильности королевства, я не одобряю как супруга короля. Поэтому вам следует спрашивать, Колетт. Даже если вы считаете что-то мелочью, для Его Величества это может быть важным. Вы должны интересоваться волей Его Величества. Прямо здесь и сейчас.

Стиснув зубы, герцог Колетт обращает свой взгляд на короля Эдмунда II.

— Ваше Величество. Фей, называющий себя Королем Фей, убил торговцев фей в провинции Гилм. Один из моих солдат также был убит. Мы должны разработать план, как справиться с тем Королем Фей, но сначала мы должны поймать Короля Фей, который был здесь, выяснить, что произошло, и остановить его. Мы не можем оставлять его без внимания, когда его товарищи, также называющие себя Королями Фей, сходят с ума. Ведь так? — спрашивает он, едва сдерживая раздражение.

Вероятно, он кипит от негодования из-за того, что каждый раз ему будет нужно получать разрешение короля на очевидные и простые действия. Что особенно расстраивает таких людей, как Колетт, так это то, что они вынуждены прерывать шаги, которые они считают само собой разумеющимися, и следовать процедурам, которые кажутся бессмысленными.

Однако Маргарита, кажется, осознает это, поскольку сохраняет хладнокровие, даже когда видит горькое выражение лица герцога Колетта.

— Думаю… да. Но если мы поймаем Короля Фей, который хочет принести клятву, мы можем не получить первый серебряный сахар. Вот и все.

— После захвата мы сможем допросить Короля Фей.

— Ты хочешь допросить короля? — удивленно спрашивает Эдмунд II.

Тогда герцог Колетт решительно отвечает:

— Так вы оставите Короля Фей в покое? Того, кто является союзником Короля Фей, который продолжает убивать людей.

— Это…

Выглядя неуверенно и растерянно, Эдмунд II смотрит на Маргариту, и она отвечает ему угрюмым взглядом.

— Вы хотите сказать, что мы не должны этого делать? Ваше Величество. Это естественно. В данной ситуации мы не можем оставлять это без внимания.

— Правильно. Мы не можем оставлять это без внимания.

— Значит, Вы приказываете схватить или истребить всех, кто называет себя Королями Фей?

— Мы... должны это сделать.

Когда Эдмунд II бессвязно отвечает, герцог Колетт, как будто получив разрешение, бросает грозный взгляд на Маргариту и приказывает командующему отрядом солдат.

— Выслать взвод стражников за ворота замка, чтобы найти и схватить фея с черными волосами, темными глазами и выделяющейся внешностью! Но пока не сообщайте людям, кто этот фей.

~*~*~*~*~

Приступив к работе еще до рассвета, Энн почти без перерыва находится у верстака.

Чтобы создать основу формы предполагаемой фигуры, требуется замесить довольно много серебряного сахара. Мифрил терпеливо помогает ей. Кэт, работая за соседним столом, время от времени ходит по площади, чтобы контролировать работу других мастеров, помимо работы над своей сахарной скульптурой.

С наступлением ночи в городе стало немного шумно. Кэт, озабоченный происходящим, вышел из шатра, чтобы проверить ситуацию. Ему сказали, что из королевского замка вышел взвод солдат и ищет сбежавшего преступника.

У Энн плохое предчувствие по поводу этого сообщения. 

Она волнуется, что этим преследуемым может быть Шалль. Но она старается не думать об этом. Даже если это и Шалль, тот факт, что солдаты его ищут, означает, что его, по крайней мере, не схватили.

После обеда из хлеба и сладкой каши из козьего молока, принесенного Мифрилом, Энн снова принимается за работу, не делая большого перерыва.

Фигуры Короля Фей и Короля Людей очень важны. Вместе с Кэтом они решили, что этим фигурам подойдет размер в два раза больше человеческого роста.

Чтобы создать каркас для такой большой скульптуры, Энн лепит и возводит приблизительный силуэт фигуры.

Количество серебряного сахара, который нужно размять, составляет половину среднего бочонка и намного превышает рост Энн, поэтому ей приходится работать на стремянке.

Она замешивает серебряный сахар и собирает его. А затем снова замешивает и снова собирает. Повторяя этот процесс снова и снова, она создает приблизительную форму.

Через некоторое время начинает темнеть. Энн вытирает пот со лба тыльной стороной ладони и говорит:

— Мифрил, пора бы подготовить освещение.

Но…

— Что?

Мифрил, раскладывавший инструменты на верстаке, с некоторым сомнением смотрит на Энн.

— О чем ты говоришь?

— А? Но ведь…

Энн оглядывается по сторонам, чтобы удостовериться.

Окружающий пейзаж тусклый и туманный.

Энн собирается сказать, что вот-вот наступит вечер, но темнота вокруг внезапно усиливается, и ей кажется, что её зрение резко сжимается, как будто кто-то затягивает мешочек. Она удивляется этому, но вдруг чувствует головокружение, будто её голову мощно встряхнули. Перед глазами все становится черным как смоль.

— Энн!

Не в силах стоять, Энн падает на твердую брусчатку. Она отчаянно пытается открыть глаза, но перед ней лишь кромешная тьма. Колени болят из-за неровностей булыжника. Она едва осознает желание встать, но тело не слушается, а голова кружится настолько, что она совершенно не может двигаться.

— Энн! Энн!!!

Она чувствует тяжесть Мифрила, прыгнувшего на ее плечо, и маленькие руки, похлопывающие ее по щекам.

— Что случилось?!!

Из-за соседнего верстака доносится торопливый голос и шаги Кэта. Она слышит, как он щелкает языком, и ее тело внезапно поднимается вверх. Ощущение худощавых рук, не похожих на руки Шалля, подсказывает Энн, что ее подхватил Кэт. Она не может издать ни звука и не может заставить себя сказать, что все в порядке.

— Если ты устала, то так и скажи, что устала, идиотка! — говорит Кэт, начиная идти.

Не в силах извиниться, Энн слегка качает головой в ответ. Тот факт, что она не поняла, что настолько устала, свидетельствует о ее неопытности как мастера.

«Но я должна это сделать.»

Она чувствует тревогу. Но…

— Эй, Мифрил Рид Под. Приготовь кровать в ее комнате в мастерской Пауэлла-Хэлфорд. Я отнесу ее туда, а твоя задача — позаботиться о том, чтобы эта идиотка хорошо отдохнула.

Кэт дает указания Мифрилу, который, кажется, сидит на плече Энн.

«Кэт. Я буду работать…»

Она хочет сказать это, но не может издать ни звука, и ее сознание угасает.

⠀

⠀

⠀

Когда Энн возвращается в сознание, она понимает, что лежит в удобной, знакомой постели.

Занавески распахнуты, в окно льется лунный свет, и она видит покатый потолок. Это ее комната в мастерской Пауэлла-Хэлфорд.

— Как ты себя чувствуешь, Энн? — шепчет рядом нежный голос, а ласковая рука касается ее лба. Энн поворачивает голову к краю кровати и видит спокойную, мягкую улыбку Кита Пауэлла.

— Кит…

Она остается растерянной и не может сразу вспомнить, что случилось. Происходило так много всего, что Энн не может упорядочить все это в голове, чувствуя себя запутавшейся. Однако ее ошеломление длится недолго, она быстро вспоминает ситуацию и широко распахивает глаза.

— Кит, я!...

Она пытается вскочить, но рука Кита нежно держит ее за плечо.

— Нельзя вставать. Тебе следует выспаться хотя бы сегодня.

— Но я должна сделать скульптуру.

— Энн, что случилось? С тобой и Шаллем. Почему он не с тобой?

— Я должна сделать.

Энн стряхивает руку Кита, легко державшую ее, и пытается встать, но Кит хватает ее за оба плеча с неожиданной силой.

— Энн, успокойся! Скажи мне, что случилось? Где Шалль? Я помог вам с Шаллем, проводил вас. Я тоже волновался. Так что я заслуживаю услышать, что произошло, правда?

Чувство срочности сделать сахарную скульптуру ощущается так сильно, что оно болезненно давит на грудь, заставляя страдать. 

— Мне нужно сделать леденцы, — говорит она стонущем голосом.

— Почему ты так спешишь? Что случилось с первым серебряным сахаром? Где Шалль?

Кит вновь и вновь спрашивает о местонахождении Шалля. И Энн, наконец, понимает, что должна ответить на эти вопросы.

— Первый серебряный сахар был найден. Я его нашла. Получила. Но потом его украли… Шалль пошел один, чтобы вернуть его…

Дойдя до этого момента, Энн вдруг начинает рыдать.

Не давая ни минуты передышки, события, обрушивавшиеся на Энн одно за другим, невольно переполняют ее разум и тело. Но нет времени удивляться, грустить, жаловаться или смущаться. Она просто чувствует, что бежит, отчаянно пробираясь сквозь тернистые заросли перед ней.

Однако в этой уютной, темной обстановке, когда Энн слышит добрые слова Кита, все, что накапливалось внутри нее, в конце концов выплескивается наружу. Она закрывает лицо обеими руками и опускает голову на колени.

— Энн.

Рука Кита успокаивающе гладит Энн по спине.

— Шалль ушёл один. Сказал, что будет делать то, что должен. Поэтому... его нет.

— Это Шалль, с ним обязательно все будет в порядке. Он вернется.

Энн решительно качает головой, все еще закрывая лицо руками.

— Шалль сказал, что мы будем вместе всегда, когда вернется. Но это ложь. Нет никакой гарантии, что он вернется. Шалль знает, что это ложь. Я тоже это знаю.

⠀

⠀

— Энн... отдохни. Ничего страшного, если ты плачешь.

Кит обнимает ее за спину.

— Только сегодня вечером, отдохни, пожалуйста. И как только ты хорошо выспишься, ты снова станешь такой же сильной, как всегда, и сможешь отбросить свои слова. Мифрил Рид Под сейчас пошёл в замок Холлилиф вместе с Бенджамином. Он сказал, что он привезёт тебе медовуху, которую приготовил Бенджамин. Мифрил Рид Под так воодушевился по этому поводу. Ты когда-нибудь пробовала медовуху Бенджамина? Она очень сладкая и вкусная. Мистер Хингли всегда хмурится, когда я её пью, и говорит: «Оставь немного для меня.» Он как ребенок, правда?

Нежно обнимая дрожащее тело Энн, он сознательно выбирает пустяковые темы для разговора, чтобы утешить плачущую подругу.

Он очень хороший друг. Он искренний, добрый и бесценный человек.

Не имея возможности очистить серебряный сахар, они с Шаллем отправились в горы Бирсес, где встретили главу серебряных сахарных фей, Рафаля и Эриля.

Она встретила также видение Эммы из прошлого, нашла первый серебряный сахар, который был почти сразу же украден. А затем, вернувшись в Льюистон вместе с Шаллем, он оставил Энн и ушел.

Всё это кажется долгим кошмаром.

Хотя события, которые нахлынули на Энн, реальны, они настолько шокируют, что кажутся сном. Тем не менее, она чувствует, что ей предстоит выполнить различные дела, так остро, что это словно вживляется в ее кожу, и по этой причине она постоянно ощущает, что ее кто-то преследует и загоняет в угол.

Смутный кошмар и отчетливое чувство тревоги и безнадежности смешиваются воедино, в результате чего Энн, вероятно, беспомощно путается в мыслях, пока ее разум работает на полную мощность.

Но теперь это чувство несоответствия уменьшается, тает и ослабевает.

И только благодаря успокаивающему присутствию Кита к Энн возвращается обычное чувство уверенности.