Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
2 - 5

— Куда мне идти?

Утренний свет окрасил восточное море в светло-фиолетовый цвет.

Шалль Фен Шалль находился у подножия мыса, где стоял замок Филакс.

Чтобы океанские ветры не выходили на дорогу, был сохранен вечнозеленый лес вдоль береговой линии. Он отдыхал в этом лесу до рассвета и встал с утренним солнцем.

Он пошел по дороге, но без цели, его походка была медленной. Накануне ночью выпавший снег смешался с сильным океанским ветром, покрыв узкую дорогу тонким слоем льда.

Он лениво шел, прислушиваясь к регулярно звучащему шуму волн. Раздражение, похожее на проглатывание инородного предмета, все еще сохранялось, раздражая его.

Внезапно он почувствовал жажду крови, идущую сзади. Стоя на страже, он обернулся.

Там стояли трое мужчин с длинными мечами на бедрах. Они медленно шли в его сторону, как бы оценивая его. Позади них на голову выше стояли две феи с грубой красно-черной кожей. У обоих на спине трепетало одно смятое крыло. Это были феи-воины, принадлежавшие трем мужчинам.

Мужчины были охотниками за феями, вероятно, в середине своей охоты. Утром рождалось много фей, поэтому охотники встали с восходом солнца и отправились на охоту. Трое мужчин подошли к точке, где они могли ясно различить лицо Шалля, затем остановились.

— Красавец,  идущий в полном одиночестве. Должно быть, нам повезло.

Один из мужчин ухмыльнулся. Двое других обогнули Шалля сзади и слева от него. Один из фей-воинов пошел вправо, а другой стоял в ожидании позади человека, который говорил.

—Что ты хочешь?

— Похож на первоклассную домашнюю фею, которую обычно здесь не увидишь. Кто твой владелец?

— Я первым задал тебе вопрос. Ответь. Что ты хочешь?

— Какой энергичный парень.

Охотники весело рассмеялись.

Даже без их слов, Шалль знал, какова их цель. Они планировали охотиться на него. Или, возможно, правильнее было бы сказать, что они планировали украсть его.

Охотники охотятся на фей и продают их. Но некоторые злобные охотники крали фей, принадлежащих другим, и продавали их произвольно. Конечно, одно из крыльев феи останется в руках первоначального владельца. Но еще одно все еще будет на спине феи. Украденная фея была порабощена прочной веревкой, привязанной к основанию крыла на спине, как повод. Если фея капризничала, за ниточку тянули и крыло отрывалось. Если фея теряла оба крыла, даже если крылья были невредимы, они слабели и вскоре после этого исчезали. Это был абсурдно-дикий метод порабощения.

Однако с самого начала украденная фея не могла долго находиться в собственности, потому что у первоначального владельца все еще было крыло феи. Если бы этот владелец подумал, что фея сбежала, то избавившись от его крыла, фея умерла бы в этот момент. Не было ничего странного в том, что украденная фея внезапно умерла.

Тем не менее, многие были довольны дешевой покупкой феи и владением ею в течение короткого времени, особенно домашними феями, поскольку с ними или без них не было бы особых проблем. Их было легко продать, говоря, что достаточно просто временно насладиться ими.

У Шалля было одно крыло на спине. Обычно он действительно принадлежал бы кому-то. Несомненно, охотники думали, что он такой же. Но фей с внешностью Шалля даже украденный, может быть продан по высокой цене. 

— Фей, не пойдешь с нами ненадолго?

При этих словах Шалль показал слабую улыбку. Он осторожно разжал ладонь правой руки, где начал накапливать энергию. Частицы света собрались под его ладонью.

— Что же ты сделаешь, если я не пойду с вами?

Надоедливое раздражение сделало Шалля воинственным. Он мимолетно улыбнулся, чувствуя, что вот-вот получит удовольствие.

Один из фей-воинов сказал нервным голосом:

— Босс, пожалуйста, будьте осторожны. Этот парень не домашняя фея.

— На кого он похож, кроме как на домашнюю фею?

— Такой же, как и мы. Фея-воин.

— Что?

К тому времени, как мужчина посмотрел на Шалля с выражением лица, говорящим: «Этого не может быть», Шалль уже сжимал в руке свой меч.

Он оттолкнулся от земли и бросился прямо на человека перед ним. Фея-воин прыгнул перед ошеломленным мужчиной и, выхватив похожий на топор меч, который носил за спиной, отразил выпад Шалля.

— Сволочь!!

Целясь в спину Шалля, когда он уворачивался, два других охотника устремились на него со своими мечами. Он опустил свое тело, чтобы избежать атаки как раз вовремя, и, упершись свободной левой рукой в землю, он оттолкнулся в сторону. Отойдя на несколько шагов, он встал лицом к охотникам за феями.

Один из фей-воинов застонал.

— Босс, этот парень невозможен. Давайте уйдем.

Шалль ухмыльнулся. Крыло на его спине напряглось, издав жужжащий звук и приобретя глянцево-голубоватый оттенок.

— Вы были теми, кто пригласил меня. Я хочу, чтобы вы развлекали меня.

— Конечно… Мы ведь не можем отпустить столь дорого выглядящую фею. А ты, не говори глупостей! Мы собираемся охотиться на него!

Лидер охотников на фей вытащил свой меч и медленно приближался. Оставшиеся двое охотников и феи-воины, прочитав намерение лидера, медленно окружили Шалля.

Двое охотников за феями вернули свои мечи в ножны и схватили цепь с грузом на конце. Они разделились и, раскручивая цепь, нацелились на руки и ноги Шалля.

Как и ожидалось, они объединились не для того, чтобы просто так охотиться на фей. Эти пятеро не казались противниками, которых можно легко победить. Шалль ощутил трепет удовольствия.

С сильным пронзающим воздух звуком утяжеленная цепь полетела спереди и сзади одновременно. Там, куда он пытался увернуться, фея-воин взмахнул мечом. Нарушив осанку, Шалль отпрыгнул в сторону, но цепь обвилась вокруг его лодыжки. Его сильно потянули за лодыжку, и его правая рука ударилась о землю. Используя эту отдачу, он прицелился в человека, держащего цепь, и наступил на него, оставаясь в низкой позиции. Взмахнув мечом из области колена, он нацелился на запястье охотника на фей, державшего цепь. Охотник за феями тут же отпустил цепь и отпрыгнул в сторону.

Направляясь к охотнику за фей, чья поза рухнула, Шалл бросился в атаку, все еще запутавшись в цепи на лодыжке.

— Хватит, Шалль Фен Шалль!!

Шалль вздрогнул, услышав свое имя.

Охотник, ускользнувший от клинка Шалла на волосок, ползком отступил назад.

— Как и следовало ожидать, фея, убившая человека по любой причине, будет уничтожена.

Охотники, которые остановились, были озадачены видом молодого дворянина, который спокойно ехал верхом со стороны дороги. За ним, тоже верхом, ехал молодой человек со смуглой кожей, похожий на охранника. За ними шли несколько кавалеристов.

Охотники за феями не знали статуса молодого дворянина, но, похоже, решили, что безопаснее всего вести себя послушно. Каждый из них вернул свое оружие в ножны.

Шалль с холодным выражением лица пошел навстречу молодому вельможе.

— У тебя действительно много свободного времени, виконт Серебряного Сахара.

— Разве я не говорил, насколько я невероятно занят? Ты такой же неприятный, как всегда. Разве ты совсем не рад нашей случайной встрече?

Хью подъехал к Шаллю на своей лошади, откуда слез. Салим тоже слез с лошади и медленно пошел за Шаллем. С верностью защищая своего хозяина, он положил руку на рукоять меча и стал следить за движениями Шалля.

Хью заявил охотникам за феями: 

— Я Хью Меркури, виконт Серебряного Сахара. Вы пытались украсть эту фею?

— Это абсурд. Никто из нас не думал об этом.

Лидер охотников за феями послушно опустил голову. Хью недовольно махнул рукой.

— Я сделаю вид, что ничего не видел, так что поторопись и уходи.

Отогнав охотников за феями, Хью огляделся. 

— Ты один? А как насчет Энн и Мифрила?

Вопрос заставил Шалла почувствовать себя невероятно неприятно. Он отвел взгляд от Хью.

— Что с ними случилось, Шалль? Они не с тобой? Что-то случилось?

Ответ тоже раздражал.

Внезапно он почувствовал себя так же, как прошлой ночью, когда столкнулся с Энн. 

— А ты? Почему ты в таком месте?

— У меня кое-какие дела в замке Филакс. Итак, разве вы не были там с Энн? До меня дошли слухи в Льюистоне, что вы, ребята, направились в замок Албана.

Пока его лицо все еще было отвернуто, Шалль оставался тихим. Хью пожал плечами.

— Не хочется отвечать, а. Ну, это ладно. Между прочим, Шалль… — Небрежным жестом Хью внезапно потянулся к груди Шалля. Это был быстрый ход с характерной плавностью сахарного мастера. Когда его лицо было повернуто, реакция Шалля была запоздалой.

Он был поражен движением этой руки. Одновременно отстраняясь, Хью достал кожаную сумку размером с ладонь из нагрудного кармана пальто Шалля.

— Сволочь!

Хью отпрыгнул от Шалля, который собирался создать свой меч. 

— Упс, что не так? Это на тебя не похоже, Шалль. У тебя было полно возможностей.

Хью высоко поднял кожаную сумку, смеясь. Шалль скрежетал задними зубами.

— Виконт Серебряного Сахара, действующий как простой карманник?

— Мне сказали, что если я не стану сахарным мастером, то смогу стать карманником. Это мой особый навык. Но ты был странно спокоен только что. Может быть, ты доверяешь мне? Я так счастлив, Шалль.

С ним было что-то не так. Что его отвлекло и как он мог быть таким беспечным? Или, скорее, он только что понял, что бессознательно ослабил бдительность рядом с Хью?

Возможно, за те несколько месяцев, что он провел с Энн, ее доверчивость передалась ему. Впервые он осознал влияние Энн на него.

— Это твое крыло, да?

Внутри этого мешка действительно было его крыло, которое Энн вернула ему.

— В Хайленде, когда вы найдете фею, которая никому не принадлежит, тот, кто первым доберется до крыла этой феи, имеет право владеть им. Ну, это правила, которые придумали люди. Итак, для феи , я думаю, это означает что угодно, но…

Хью ухмыльнулся.

— Похоже, теперь я твой владелец, Шалль Фен Шалль.

~*~*~*~*~

Когда наступило утро, Джонас пришел в комнату Энн.

— Я попросил Дейла о встрече с герцогом Филаксом. Мы сможем увидеть его позже. Я приглашаю и тебя, Энн. 

Джонас выглядел ужасно нервным.

Прошлой ночью, когда Шалль ушел, Энн каким-то образом потеряла силы.

Она волновалась, но не думала, что может быть что-то хуже, чем уход Шалля после того, как сама отвергла его. Вот почему, что бы ни замышлял Джонас, ей было все равно.

— У тебя бледное лицо, Джонас, — холодно сказала Энн, и Джонас сурово взглянул на нее в ответ.

— Ты, молчи. Ладно? Просто молчи!

Его реакции не хватало спокойствия. Выглядя обеспокоенной, Кэти села Джонасу на плечо и погладила его по щеке.

— Не волнуйтесь, господин Джонас. Я уверена, все пройдет хорошо.

Вопреки их поведению, сама Энн была удивлена. Это не было поведение кого-то с превосходством.

Дейл пришел забрать Джонаса и Энн и повел их не в обычный холл, а в место, что выглядело как личные покои Албана. Это был набор комнат со спальней в задней части гостиной. Энн и Джонаса отвели в гостиную. В камине горел огонь, в комнате было тепло.

Это была простая комната, с единственной кушеткой перед камином и большим письменным столом у окна. Посреди комнаты лежал ковер с длинным ворсом, но так как он был сделан из шерсти, он не был особенно роскошен.

Из знатной семьи, предком которой был великий король Седрик, в простой комнате рассказывалось о том, как у дома Албанов отняли соответствующую власть.

Король и герцог, жившие в возвышающихся замках в Льюистоне и Албане, были такими разными. Никто бы не подумал, что они одной крови.

«Интересно, каково это, каждый месяц ездить в Льюистон с визитом вежливости,» — вдруг подумала Энн. Если бы Албан был настоящим дураком, он мог бы вообще не чувствовать боли. Однако если у него и была хоть какая-то гордость, то это, без сомнения, было ужасным унижением.

Албан лежал на кушетке, задумчиво глядя на пламя. По подсказке Дейла Джонас и Энн встали на колени.

Как только Дейл объявил об их визите, Албан взглянул в их сторону и сказал:

— Ремесленники. Я не верю, что вы здесь, потому что сахарная скульптура уже готова. Зачем вы пришли? — Он сказал Джонасу и Энн бесстрастным голосом.

Джонас много раз облизывал пересохшие губы, но, выглядел так, будто решился открыл рот.

— Ах. Я имею в виду, я, хочу, чтобы вы позволили мне бросить эту работу.

Албан медленно встал и повернулся в их сторону.

— Бросить? Шесть дней назад ты говорил то же самое, не так ли?

— Да… Да.

— Тогда, что я сказал?

— Что вы не позволите.

«Это сказал герцог? »

Энн удивленно посмотрела на лицо Джонаса. Джонас не мог позволить себе смотреть в ее сторону.

— Правильно. Ты забыл? Если ты забыл, я напомню о боли шестидневной давности. За вами двумя наблюдают. Если вы попытаетесь сбежать, вас схватят и заковают в цепи. Я тоже это сказал.

Энн была потрясена словами Албана, которые добавил далее.

«Наблюдение?! Заковать?! Что он говорит?!»

Албан выпрямился и схватил тонкий меч, прислоненный к дивану. Не кладя руку на рукоятку, он просто схватил часть ножен.

Пораженная таким поведением, Энн отпрянула. Затем она, наконец, поняла причину синяка на щеке Джонаса. Герцог ударил его.

Шесть дней назад Джонас закончил свою работу и позвонил Албану. Однако, не получив от него признания, как Энн, Джонас, несомненно, был сбит с толку. Именно тогда Джонас, должно быть, сказал это. Что он хотел бросить. И, разозлив Албана, сказав это, он был ранен.

«Он сказал, что даже следил за нами. Это означает, что после того, как герцог, наконец, заполучил ремесленников, которые ему нравятся, он не позволит нам сдаться.»

Энн впервые ощутила силу этой одержимости на собственном опыте.

Албан, приближавшийся с мечом в руке, излучал убийственное намерение. Находясь в теплой комнате, эта полностью затвердевшая холодная фигура казалась окутанной синеватой атмосферой.

Был ли синий цветом безумия? Холод пробежал по ее позвоночнику.

«Этот мужчина серьезен.»

Джонас еще больше распростерся.

— Я не могу этого сделать. Это правда. Пожалуйста, простите меня!! Но она может это сделать. Она во много раз лучше меня. Даже виконт Серебряного Сахара признал это. Если она у вас есть, я вам не нужен! Она не против остаться в замке, пока не сделает скульптуру из сахара, которую вы хотите. Вчера я избавился от ее сопровождающего, так что даже если она захочет уйти, у нее нет возможности уйти. Я умоляю вас, пожалуйста, отпустите меня!

Услышав слова, которые Джонас прогремел на одном дыхании, Энн не поверила своим ушам. Чтобы он сбежал, Джонас представил Энн Албану. Вот почему он отослал Шалля от нее.

— Джонас, ты!

Она попыталась закричать, но, как будто он забыл о ее существовании, Джонас остался лежать на земле, дрожа. Она была так напугана, она не решалась накричать на него.

С апатичными глазами, ставшими зловещими, и с мечом в руке Албан не выглядел нормальным. Было бы не странно, если бы он вытащил свой меч и напал на них в любой момент.

— Пожалуйста, отпустите меня. Я умоляю вас. Пожалуйста, отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня… —  повторил Джонас дрожащим голосом. Увидев его напряженную фигуру, Энн замолчала.

Ей даже стало жаль совсем перепуганного мальчика.

«Но… То, что говорит Джонас, может быть правдой. Если он так напуган, он не сможет сделать скульптуру из сахара.»

Джонасу было куда вернуться. Если бы он вернулся в Льюистон в качестве одного из мастеров гильдии Рэдклифф, он, вероятно, получил бы работу. Кроме того, если он хотел быть еще более избалованным, он мог вернуться на свою родину в Ноксберри, где был магазин сахарных скульптур, в котором он должен был преуспеть, и где были его родители. Вероятно, не было необходимости, чтобы кто-то вроде него упрямо делал сахарную скульптуру для такого ужасного клиента, чья просьба не была ясна.

С другой стороны, Анне некуда было вернуться. Нет денег. А теперь нет Шалля. В этой ситуации она чувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как остаться и сделать сахарную скульптуру. Более того, Энн уже согласилась на эту работу. Какой бы ни была причина, она не могла отказаться от него. Ей не хотелось выбрасывать свое единственное оружие.

Албан медленно приближался. С мечом в руке мужчина перед ней, чье следующее действие было непредсказуемым, заставил ее охнуть от ужаса.

Но ее единственный путь был здесь. Она инстинктивно знала это.

Она сглотнула и встала на колени между Албаном и Джонасом, чтобы прервать их.

— Все так, как говорит этот человек. Я сделаю скульптуру из сахара. Пожалуйста, отпустите его.

Албан остановился, и Джонас удивленно поднял голову. Албан нахмурил брови. 

— Ты говоришь, что сделаешь?

— Да.

— У тебя есть уверенность?

— Да.

— Я не позволю тебе покинуть замок, пока ты не сделаешь сахарную скульптуру, которая меня удовлетворит. Если ты не сможешь этого сделать, ты никогда не сможешь уйти.

— Я не против.

Сказав это, Энн подняла голову.

— Я обещала с самого начала. Что я могу это сделать. Так что я это сделаю. Если я никогда не смогу это сделать, это моя ответственность. Я буду продолжать работать вечно.

Некоторое время Энн и Албан смотрели друг на друга. Энн терпела, стараясь абсолютно не отводить взгляд. Затем Албан медленно отвел взгляд. Он опустил поднятые ножны меча, и его глаза вернулись к своему обычному апатичному спокойствию.

— Очень хорошо. Я разрешаю. Другой ремесленник, покинь замок. 

— Большое спасибо.

Энн снова опустила голову.

Словно потеряв при этом интерес, Албан повернулся к ним спиной и вернулся на диван. Положив меч рядом с собой, он снова посмотрел на пламя. В зале воцарилась тишина. Громко раздался треск дров в камине.

Джонас был в оцепенении, выглядя так, будто он потерял все свои силы.

По наущению Дейла Энн и Джонас ушли. Дейл привел их двоих обратно к лестнице башни и сказал Джонасу быстро собрать свой багаж и покинуть замок самостоятельно. Однако на Энн он направил суровый взгляд.

— Вам не разрешат покинуть замок. Как вы слышали, за вами тоже наблюдают. Бессмысленно пытаться сбежать.

— Я знаю. Но, Дейл, ты согласен просто добросовестно выполнять приказы своего хозяина вот так? Неужели это и есть верный слуга?

Она не могла продолжать, не сказав этого. Способ ведения дел Албана был слишком деспотичным. Для слуги вполне естественно упрекать непостоянного и одержимого хозяина, особенно если вы гордитесь тем, что служите дому Албанов.

Она посмотрела на Дейла, готовая по меньшей мере быть побитой. Когда она это сделала, Дейл подавил смех.

— Ну, ты не задираешься. Но то, что ты говоришь, правильно. Мы ему тоже немного надоели. Но, этот человек... Он, наверное, больше не выдержит. Потому что мы это знаем, мы наша главная задача — исполнить желание герцога.

— Выдержать?

— Это не имеет к тебе никакого отношения. Понимаешь? Герцог хочет сахарную скульптуру. Сделай ее.

— Я обещала, так что не убегу. Я сделаю, — четко сказала она и начала подниматься по лестнице башни, чтобы вернуться в свою комнату.

Когда она подошла к комнате, Джонас побежал за ней. 

— Энн!

Энн повернулась и резко протянула руку. Джонас моргнул, глядя на молча протянутую ладонь.

— Ч-что?

— Крыло Мифрила Рид Пода. Отдай его обратно.

— О, о. Верно.

Джонас поспешно порылся в нагрудном кармане, вынул крыло и положил его на ладонь Энн. Получив его, Энн почувствовала облегчение. Она мягко обвила руками крыло.

— Слава богу, — пробормотала она, затем повернулась спиной к Джонасу, чтобы войти в свою комнату. Когда она это сделала, он схватил ее за плечо.

— Подожди, Энн! Почему ты сказала такие вещи!?

— Таки вещи? Я не думаю, что сказала что-то, на что вам стоило бы жаловаться. 

Нахмурившись, она обернулась.

— Я не жалуюсь. Почему ты так активно выступала за то, чтобы мне разрешили уйти? Сказав что-то такое неожиданное... Почему... Ради меня...

— Это было не ради тебя. А потому, что, глядя на твое состояние, я действительно подумала, что ты не в том состоянии, чтобы делать скульптуру из сахара. Так что, даже если бы ты остался, это было бы бесполезно. Вот и все.

— Но тогда ты говоришь, что собираешься сделать сахарную скульптуру для этого герцога?! Что-то, что ему нравится. Он запрёт тебя навсегда!

— Я сказала, что справлюсь с самого начала. Вот почему я не хочу убегать на полпути. Так что я справлюсь.

Джонас отпустил плечо Энн, повысив голос, как избалованный ребенок. 

— Энн, ты что, идиотка?! Что ты говоришь?! В этой ситуации это странно!

— Но сейчас, кроме как сделать здесь сахарную скульптуру, мне больше нечего делать.

На самом деле это были ее истинные чувства. Губы Джонаса дрожали.

 — Ты действительно идиотка! — крикнул он и побежал вниз по лестнице.

— Правильно, да. Это действительно так, — вздохнула Энн и пробормотала себе под нос. — Но кроме этого я больше ничего не могу сделать.

Даже если она уволится, как Джонас, и покинет замок, Шалля уже не будет. Она больше никогда его не увидит. Думая об этом, ее грудь заболела, как будто ее сжали.

Она не хотела об этом думать. Вместо этого она думала о сахарной скульптуре. В этот момент она внезапно услышала в ушах слова, которые Шалль когда-то сказал. «Сделай сахарную скульптуру. Ты можете кое-что сделать.»

«Сахарная скульптура... Верно. Я должна сделать сахарную скульптуру.»

Она сделает сахарную скульптуру, которую желал Албан, и тогда она получит деньги и честь.

Если у нее была тысяча крессов, она сможет довольно безопасно путешествовать, останавливаясь в гостиницах, и бродить по королевству в поисках Шалля, с которым она рассталась. Если бы она встретилась с ним, то объяснила бы, что слова о том, что она хочет, чтобы он ушел, не были тем, что она на самом деле чувствовала, и что ей только угрожали, чтобы сказать это. Что она очень хотела, чтобы они были вместе.

Она подняла голову, напрягая выражение лица.

— Есть кое-что, что я могу сделать.

~*~*~*~*~

— Я тщательно обдумал это, но твоя внешность действительно потрачена впустую.

Самая старая гостиница в Филаксе представляла собой трехэтажное кирпичное здание с видом на гавань. На верхнем третьем этаже было всего три комнаты, более широкие, чем комнаты внизу.

Судя по всему, Хью зарезервировал весь третий этаж. Одна комната для него самого, а две другие для шести сопровождающих его солдат. Похоже, он только что прибыл в Филакс и был одет в простую дорожную одежду.

Войдя в комнату и омывшись горячей ванной, он надел парадную одежду.

Поскольку, похоже, его не сопровождала рабочая фея, Салим помогал ему переодеваться. Шалль был в комнате Хью. Поскольку его крыло было захвачено, у него не было другого выбора, кроме как сделать то, что было сказано.

Впрочем, его это особо не заботило. Он чувствовал, что, о чем бы ни думал Хью, схватив его за крыло, он мог делать все, что хотел.

В комнате было шесть экстравагантных стульев с уникальной тканью, создаваемой на континенте, которая использовалась для сидений. Шалль с угрюмым выражением лица сидел, скрестив ноги, на одном из этих стульев, прислонившись спиной к спинке. В этом отношении, не было никаких признаков желания уйти, не было ни малейшего намека на покорность.

— Я твой хозяин, ты знаешь? Не должен ли ты быть немного более любезным со мной? Я не буду просить прижаться, но, по крайней мере, сделай что-нибудь с этим кислым лицом.

Хью вышел из-за перегородки, поправляя манжету на запястье, и сел напротив Шалля через стол. Шалль бросил на него пронзительный взгляд.

— Энн ушла от тебя из-за того, что у тебя такое страшное лицо?

Разгневанный этими словами, он поднял одну ногу и поставил ее на стол. Хью ударил носок ботинка, направленный на него. 

— Что с этим?

— Моя нога кажется тяжелой.

— Я понимаю. Я понимаю, что ты раздражен. Скажи честно, что случилось?

Ему не хотелось отвечать. Затем Хью спокойно спросил: 

— Энн все еще в замке Филакс? Если да, то будет плохо, если мы ее не вытащим. Если мне не удастся убедить Албана, замок Филакс подвергнется неизбежным военным действиям.

Хью, похоже, был доволен реакцией Шалля, нахмурившего брови.

— Пойдем. Я собираюсь отправиться в замок Филакс и встретиться с Албаном. Поскольку ты мой фея-воин, я беру тебя с собой в качестве сопровождающего.

— Я не хочу идти, — ответил он. Затем Хью сунул руку во внутренний нагрудный карман.

— У меня здесь твое крыло. Это не мое хобби, но если ты не хочешь слушать, что я говорю, я не против причинить тебе боль.

—  Ублюдок, ты вообще человек?!

Растягивая крыло и дергая его с силой, чтобы разорвать его, частицы, связывающие все тело феи, скручиваются, а связь тела разрывается, что дает им боль и страх.

Это были боль и страх, которые люди не могли понять.

— Извини, но я настоящий человек. Если ты понимаешь, приходи.

Когда он встал, Хью приказал Салиму: 

— Приготовления завершены. Мы направляемся к замку Филакс. Пригони карету.

Казалось, Хью очень торопился из Уэстхолла в Филакс. Так как для переезда в повозке требовалось время, он сам сел на лошадь, взяв с собой только Салима и шесть солдат в сопровождении, и прибыл в Филакс.

Судя по всему, слух о том, что Энн вошла в замок Филакс, прошел через Льюистон и достиг его ушей.

— Вот почему я очень торопился…

Арендовав роскошную четырехместную повозку, которая, по-видимому, принадлежала торговцам, Хью направился к замку Филакс. Казалось, что при любых обстоятельствах виконт, приехавший к герцогу верхом, будет иметь дурной вид.

В карете ехали Хью и Салим, а также Шалль.

Направив взгляд на океан, простирающийся за окном кареты, Хью пробормотал: 

— За последние полтора года Албан, герцог Филакс, ни разу не показывался в Льюистоне.

— Ни разу?

Шалль невольно оглянулся на лицо Хью. Его не волновали такие вещи, как борьба за власть в человеческом мире, но независимо от вашего личного интереса, если вы жили в Хайленде, вы слышали о сложностях, связанных с королевской семьей.

Конечно, он знал о королевской семье Миллслендов, об отношениях с домом Албанов и о том, какую должность занимает глава Албан.

Хью посмотрел в его сторону и кивнул.

— Даже ты знаешь, что это значит, верно?

Глава Албана был последней горячей точкой королевства. Чтобы убедиться, что точка возгорания остается послушной, все налоги, связанные с торговлей, уплачивались королевской семье, а раз в месяц глава Албана отправлялся в Льюистон с визитом вежливости. Эти двое вещей были их обязанностями. Это был ритуал с целью показать подчинение и доказать, что у него нет намерения ослушаться короля.

Одно из этих обязательств не выполнялось в течение полутора лет.

— Прежде чем я стал Серебряным сахарным виконтом, меня часто звал Албан. Я делал для него… Вернее, я делал для женщины рядом с ним, много сахарных скульптур. Также очень хорошо знаю, что он человек, который равнодушен к амбициям. Но Эрл Даунинг отличается. Эрл Даунинг всегда стремился к возможности уничтожить дом Албанов. Характер герцога не имеет значения. Само существование главы Албанов для него неприемлемо. Поскольку налоги уплачены, это не стало проблемой сразу. Его Величество Эдмонд II также защищает Албана. Однако прошло уже полтора года. Полтора года даже король не может подавить мнение графа Даунинга. Албан игнорировал неоднократные вызовы. Не знаю, почему он вдруг перестал приезжать в Льюистон, но...

Он сделал короткую паузу, затем продолжил.

— Это возможность для графа Даунинга. Он, вероятно, больше не будет ждать. Даже Его Величество король Эдмонд II, неспособный постоянно защищать его, дал графу Даунингу разрешение подчинить Филакса.

— Чтобы погасить точку возгорания, да.

Это был человеческий подход. Совершенно безжалостный. Но, вероятно, именно потому что они были такими, люди победили фей.

— Если Албан отправится в Льюистон до этого, все еще будет в порядке. Его Величество Эдмонд II сможет защитить его. Но на это нет времени. Эрл Даунинг хорошо двигается для своего возраста. 

Хью еще раз устремил свой взор в окно с несвойственным ему ужасно встревоженным лицом.

— Зачем ты пришел уговаривать его? Это был приказ короля?

— Его Величество не из тех, кто работает за кулисами, чтобы отозвать разрешение, которое он дал. Это мое решение. У меня есть старый долг перед Албаном. Поскольку я не хочу, чтобы он умер, я хочу, чтобы он хотя бы отправился в Льюистон для приветствия. Хотя с тех пор, как я стал виконтом Серебряного Сахара и не мог делать сахарные скульптуры для кого-либо, кроме Его Величества, мы отдалились... Что произошло за это время?

Обеспокоенный своим другом Албаном, который был странно неподвижен и одержим, Хью поехал к нему. Это было удивительно. Стоит ли беспокоиться об этом человеке?

По прибытии в замок Филакс карета без проблем въехала в ворота. Судя по всему, было сделано предварительное уведомление. Хью направился к башне замка, взяв с собой только Салима и Шалля.

Ступив внутрь башни, Шалль забеспокоился, думая, будет ли там Энн. Хоть он и хотел ее увидеть, он одновременно не хотел ее видеть. Если он увидит ее снова, сможет ли он услышать причину отказа?

Место, куда их привели, было не залом. Это была личная спальня Албана — вероятно, потому, что это не был официальный визит, и потому, что Хью и Албан были в близких отношениях.

Албан сидел на диване перед камином. Почувствовав, что дверь открыта, он посмотрел в их сторону, но не встал. Со скучающим видом он пробормотал: 

— Мне было интересно, кто это был. Меркури, да. Прошло два года.

— Давно не виделись, герцог.

Приветствуя его, лицо Хью не могло скрыть удивления. 

— Ты… сильно похудел… Ты выглядишь усталым.

— Мне нет дела до нынешнего вас, который не может делать сахарные скульптуры ни для кого, кроме короля. Зачем вы пришли.

— Чтобы дать приглашение. Вы не поедете со мной в путешествие? Пункт назначения - Льюистон. Ну, это будет поездка туда и обратно, продлится три-четыре дня.

— Ты тоже так говоришь. Дейл тоже иногда говорил это. Я не собираюсь идти в это место.

— Это будет весело.

— Черт возьми, так и будет.

— Будет весело. Леди Кристина тоже должна прийти. Ей нравится бойкий Льюистон, не так ли? Где она?

Албан снова посмотрел на пламя камина и остановился. 

— Герцог?

— Оставь.

Хью пожал плечами, меняя свою до сих пор беззаботную манеру поведения. Быстро шагая, он подошел к Албану и, встав на колени у его ног, посмотрел на него снизу вверх.

— Герцог, вот уже полтора года вы пренебрегаете приветствием Его Величества Короля. Вы должны знать, что это значит, верно? Прямо сейчас граф Даунинг готовит солдат и направляется сюда. Его Величество дал разрешение вас покорить, но это не является истинным намерением Его Величества. Если вы отныне будете вести себя покорно, Его Величество защитит вас. Он любит вас и вашего покойного отца. То же самое относится и ко мне.

— Оставь.

— Герцог!

— Я сказал тебе уйти!

Внезапно Албан встал и схватил лежавший рядом с ним меч.

Сам Хью встал и отступил на несколько шагов назад. Салим быстро преградил дорогу Хью, положив руку на рукоять меча. Шалль тоже стоял на страже, изучая ситуацию.

— Что… случилось с вами, герцог? 

Хью, который, казалось, не мог скрыть своего потрясения, издал свой голос.

Албан, все еще сжимая свой меч, сказал устрашающим тоном: 

— Никто не будет приказывать мне. Никто не будет говорить мне, что делать. В том числе и ты, Меркури.

— Я понимаю… 

Хью кивнул с легким вздохом.

— Мы пойдем. Но у меня есть просьба. В этом замке должна была остановиться сахарница по имени Энн Хэлфорд. Я хочу взять ее с собой.

— Я ничего об этом не знаю.

— Это девушка, которая вошла в этот замок с феей, ожидающим там.

— В этот замок с феями вошли несколько ремесленников, но я их всех выгнал. В этом замке нет ни одного сахарного ремесленника.

— Этого не может быть.

До прошлой ночи Шалль присматривал за Энн, которая была здесь. Поскольку до утра он был рядом с замком, он бы сразу понял, если бы она ушла. Энн была в этом замке. Чтобы доказать это, фургон Энн все еще стоял у внешней стены замка.

— Вы уверены?

Соглашаясь с Албаном, Хью спросил Шалля его глазами: 

— Правда ли то, что говорит герцог?

Шалль слегка покачал головой, говоря: «Нет».

— Это утомительно. Уходи, Меркури.

Больше ничего не говоря, Албан снова вернулся на диван. Он бросил свой меч на пол и сплел пальцы обеих рук в своих золотых волосах, опустив голову, как будто терпя головную боль.

Хью молча поклонился Албану, который не смотрел на него, и повернулся на каблуках. Салим последовал за ним, и Шалль тоже вышел из комнаты.

Прежде чем закрыть дверь, Шалль еще раз обернулся. Албан все еще был в той же позе.

Он держал ее в замке и скрывал ее присутствие. Что именно Албан искал в сахарной скульптуре? Что бы это ни было, Шалля интересовала только Энн. Что в этот момент делала эта маленькая упрямая девочка? С ней что-то случилось? Его нетерпение заставило его пойти искать ее. Однако…

«Никогда не возвращайся туда, где я».

Он вспомнил слова Энн.

Почему он думал о том, чтобы отправиться на ее поиски, несмотря на то, что его отвергли?

Он не чувствовал себя в долгу перед ней. И никаких обязательств перед ней у него не было. Тогда почему он хотел найти ее? Почему он был так нетерпелив, беспокоясь только о ней? Независимо от ее поведения, он искал ее.

~*~*~*~*~

Джонас покинул замок.

Энн была в холле с Мифрилом. Они пришли туда сразу после того, как проводили Джонаса из окна башни, а она продолжала смотреть на скульптуру феи у ее ног.

От холода воздуха у нее онемели пальцы рук и ног.

Мифрил сел на пол и широко зевнул. Несмотря на это, он настойчиво сопровождал Энн. Она сказала ему, что он может вернуться в комнату, но он сказал, что останется с ней и не подчинится.

Солнце садилось, и оранжевый свет падал на пол по диагонали от окна зала.

— Почему именно этот портрет?

Продолжая смотреть на него, она устала. Эта усталость внезапно заставила ее непреднамеренно произнести эти слова.

— Не потому ли, что это хорошая картина?

Мифрил тоже посмотрел на портрет, как будто он не совсем понял.

— Почему? Если он хотел красивую картинку, их бесчисленное множество в этом мире. Почему именно эта?

— Это не та картина, правда? В восточной башне полно подобных картинок, не так ли?

— Да, верно. Герцог хочет придать форму фее, нарисованной на картине, а не картине, верно? Но почему эта фея?

Лучи заходящего солнца, падавшие в окно, постепенно становились длиннее. Ползя по полу и достигая ног Энн, они освещали фигуру, перед которым она стояла.

Вечерний свет осветил спину феи на портрете. В этом свете была пара крыльев.

— Ой!!

Мгновенно она была поражена.

Почему она не заметила этого до сих пор? Нет, она это заметила. Но она не считала это важным. Если хорошенько подумать, это было действительно странно.

— Два крыла… У этой феи за спиной два крыла. Она никому не принадлежала.

— Что насчет этого?

— Почему такой портрет феи? Фея, рожденная в природе, не принадлежащая, жила в человеческом мире. Это не считается нормальным.

— Теперь, когда ты упомянула об этом, я думаю, что это правда.

— Почему моделью сахарной скульптуры должна быть именно эта фея? Я не слышала, почему. Что, если эта фея особенная? Если я спрошу об этом, я смогу понять основу для создания сахарной скульптуры.

«Может быть, герцог Филакс не ищет чего-то экстраординарного в сахарной скульптуре?» – пробормотал однажды ночью Шалль тоже, глядя на этот портрет.

Это было именно так. Энн не заметила намека, который дал ей Шалль.

Дело было не в том, что с точки зрения Энн как ремесленника сахарная скульптура должна была быть совершенной и экстраординарной. Дело в том, что ей нужно было сделать то, что искал Албан, глядя его глазами.

— Ты поняла его, Энн? — Мифрил вздрогнул.— Даже Джонас убежал в страхе. Если этот герцог недоволен, он вполне способен ударить даже такую девушка, как ты… Черт возьми, если он это сделает, он может даже убить тебя.

— Но если я не спрошу, я не пойму.

Тем не менее, она не была уверена, что сможет сделать что-то, что понравится Албану. Она столкнулась с кем-то, кто почти сошел с ума. Это может быть опасно.

— Эй, Мифрил Рид Под. 

Энн присела перед Мифрилом, заглядывая ему в лицо. 

— Тебе тоже следует покинуть замок.

— Не шути со мной! Как будто я могу убежать. 

Мифрил встал в гневе.

Энн нежно держала обе его маленькие ручки кончиками пальцев, щипая их. 

— Но, думая, что ты можешь столкнуться с опасностью, я не могу успокоиться. Я начала работу, так что это моя ответственность. Я остаюсь здесь тоже по моей собственной воле. Вот почему я не хочу вовлекать тебя.

— Энн…

Энн мило улыбнулась.

— Все в порядке! Я сделаю эту сахарную скульптуру. Так что, если ты скажешь, что будешь ждать меня, подожди где-нибудь в городе Филакс. Потому что я обязательно получу эту тысячу крессов и покину этот замок.

Мифрил посмотрел на нее, словно исследуя ее чувства. Он, кажется, понял, что она не сказала это небрежно.

Это была работа Энн. Ставя на карту свою гордость как сахарного мастера, она не могла отказаться от этого. 

— Я понимаю.

Мифрил кивнул. Его голубые глаза приобрели серьезный оттенок.

— Я покину замок. Взамен, пока ты не выберешься из замка, я буду искать Шалль Фен Шалля. Я скажу ему, что ты сказала это несерьезно, и верну его.

— Ты сделаешь это? Но, может быть, Шалль уже далеко.

— Я поищу его. В конце концов, я великий Мифрил Рид Под. Предоставь это мне.

Надув грудь от гордости, маленький фей вздернул подбородок. Просто услышав его слова, она была счастлива.

— Спасибо. Я рассчитываю на тебя, Мифрил Рид Под, — сказала она от всего сердца.