Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
7 - 3

— Холодно, — сказал Стелла Нокс, наклоняясь вперед в кресле, бормоча и слегка кашляя. 

В комнате не должно быть так холодно, но у него был озноб. Он накрылся толстым одеялом и постоянно потирал обе руки.

Эллиот сидел, скрестив ноги, на ковре перед камином. Он обернулся, расчесывая свою челку, которая выглядела еще краснее в свете огня.

— Иди сюда. Тут тепло, милашка Стелла.

Сразу же глаза Стелла поднимаются вверх.

—Ты, не называй меня так!...

Он хотел накричать на него, но он сильно закашлялся. Эллиот расширил глаза, а Кит запаниковал. Затем он бросился к Стеллу и погладил его по спине.

— Стелла. Не шуми слишком громко.

— Тогда... заткнись, эта рыжая!...

Пока он кашляет и указывает пальцем, Эллиот выглядит как ребенок, который нашел интересную игрушку.

— Извини. Стелла — женское имя, поэтому я не могу не думать, что оно милое.

— Мистер Коллинз. Дело его семьи — торговый бизнес, который его отец сделал крупным за одно поколение. Успешные дети, как правило, получают проклятия зависти, поэтому ему дано женское имя, чтобы избежать этого. На это есть причина.

— Это тяжело, жизнь богатых людей такая сложная. Я рад, что я сын бедняка.

Стелла, наконец, поднял голову после того, как его кашель утих, и посмотрел на Эллиота ледяными глазами.

— Хорошо. С этого момента я буду звать тебя «сын бедняка».

— Мне не нравится это. Зови меня хозяином. Ты подойдешь?

— Ты шутишь. 

— Разве мы не должны просто сидеть рядом?

— Если я сяду рядом с кем-то вроде тебя, у меня опустятся глаза.

— Вы оба, пожалуйста, прекратите. Это позор.

Мастерам дали комнаты в первой башне замка, откуда они могли видеть перед собой Башню-Кокон. Они должны с завтрашнего дня обучаться у Лулу, но в это время им было приказано оставаться в королевском замке.

Было решено, что каждая из пяти комнат, расположенных в ряд, будет использоваться мастерами. В конце коридора с комнатами находится большая секция.

Там была комната, которую разрешалось использовать как гостиную и столовую. Один стол с шестью стульями и камином. Есть лежаки и кресла для отдыха перед камином.

Полы и стены из голого камня, не оштукатурены. Это старый замок, поэтому вполне естественно, что в нем холодно. Чтобы максимально смягчить его, на стены повесили гобелены, а на пол постелили ковер.

Мебель тоже новая. Нетрудно понять, что они сделали место для мастеров в замковой башне, которая обычно закрыта. После ужина мастера собрались перед камином в гостиной. Каждый отдыхал в кресле или просто сидел перед камином.

Энн сидела в кресле у камина и безучастно смотрела на пляшущие языки пламени. Она не могла не волноваться о Шалле. Он исчез с Лулу на верхнем этаже Башни-Кокона, вот и все.

Стелла и Эллиот о чем-то спорили, но Эллиот не собирался отходить от камина, а Стелла не выносил холода, так что в конце концов они оба сели перед камином.

— Стелла. Может, подкинуть дров?

Кит заботится о Стелле. Кажется, в школе они общались, так что он заботится о нем. Это может быть старой привычкой.

— Я умоляю тебя. Чему виконт Серебряного Сахара может научить нас в таком месте, как это? И у феи?

Когда Эллиот говорит тихо, Стелла делает сомнительное лицо, как будто не понимает.

— Дело не в том, что это плохо или хорошо, феи созданы для того, чтобы их использовали, не так ли, Энн Хэлфорд?

Стелла внезапно бросил эту тему, и Энн пришла в себя. 

— Что?

— Разве сегодня ты не привела домашнюю фею, которую используешь? 

Стелла, кажется, неправильно понял разные вещи. Если человек с феей, считается, что он использует эту фею. Это вполне естественно, также неудивительно, что из-за внешнего вида Шалля его путают с домашней феей. 

— Его зовут Шалль. Я его не использую, он мой друг. Его второе крыло у него, потому что он свободен. А если у меня будет просьба, я попрошу Шалля и склоню голову. Раз ты просишь о чем-то, разве не естественно склонить голову?

— Я не совсем понимаю это.

Стелла выглядит растерянным.

Не то чтобы он это ненавидит или это плохо, но, похоже, Стелла действительно не может этого понять. Он сказал, что его семья была крупным торговцем. С раннего возраста вокруг него было бы много фей. Использовать их было вполне естественно, и, возможно, это было настолько обыденно, что не оставалось места для сомнений. 

— Но все это инструкции виконта. Мы должны повиноваться, — говорит Киллейн, сидя на диване и вытирая платком свой монокль. 

Стелла сделал гримасу отвращения.

— У вас нет никаких сомнений относительно того, что виконт сказал нам сделать?

— Не должно быть никаких сомнений.

— Можем отложить вопрос, почему именно фея должна обучать. Подумайте еще раз и раскройте правду. У вас нет никаких сомнений относительно этого метода?

Стелла делает выпад, слегка кашляя, и Киллейн снова надевает монокль. Его монокль сверкнул, когда он возразил:

— Я так не думаю!

— О да. Я понимаю, что вам нравится виконт.

Безразлично пробормотав что-то, Стелла ушел с натянутым одеялом.

— Это неуважение.

Киллейн раздраженно посмотрел на Стеллу, Кит нахмурился. 

— Конечно, манера Стеллы говорить грубая. У меня претензий нет, но есть такие, как Стелла. Я думаю, было бы лучше, если бы виконт заранее объяснил все, зная, что существует вероятность того, что произойдет конфликт.

Эллиот криво усмехнулся.

— Это правда, но ты еще мальчик, Кит.

Возможно, ему не нравилось высказывание Эллиота, Кит сделал угрюмое лицо.

— Что это такое?

— Правители неразумны и деспотичны. Виконт Серебряного Сахара хоть и является защитником кондитеров, но все еще вассал правителя. Разве не наивно жаловаться на его напористость?

— Но…

— Но что? Ты говоришь, быть более осторожным? Вот почему ты маленький мальчик. 

Кит в отчаянии прикусил губу, так как не мог найти слов, чтобы возразить. Затем Киллейн складывает руки на груди и тихо говорит:

— Коллинз. Это тоже неуважение к виконту. Эти работы — его обязанность виконта.

— Милашка Стелла тоже втянулся, но Киллейн действительно любит виконта.

— Дело не в симпатиях и антипатиях! Виконт — наш глава, поэтому вполне естественно уважать его.

— Общеизвестно, что был один идиот, который влюбился в сахарные кондитерские изделия главного мастера гильдии Меркури и бросил приходскую школу, чтобы стать мастером сахарных кондитерских изделий.

— А?!? Это так!?!? Выгнали из приходской школы за то, что влюбился в конфеты Хью?!?

Киллейн поднял бровь, когда Энн вскрикнула от удивления. 

— Разве это не общеизвестный факт?!?! Если бы ты не сказал, Энн бы не узнала! Более того, когда я учился в приходской школе, мне сказали, что я могу стать самым молодым первосвященником, а в итоге назвали идиотом.

— Не было бы глупо отказаться от пути самого молодого священника и стать кондитером?

— Ты действительно меня бесишь. Серьезно! Я тоже сейчас пойду спать.

Киллейн объявил об окончании разговора и вышел из комнаты с надутыми губами. Эллиот сдержал смех, провожая его спину.

— Ты такой милый, Киллейн. Ты застенчивый, не так ли? Теперь, я думаю, я тоже пойду спать. Чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Энн, ты должна лечь спать пораньше. Кит тоже.

Эллиот встал и слегка подмигнул Энн. Кит все время отводил взгляд от Эллиота, поэтому он слегка пожал плечами и ушел.

Все более чем немного нервничают. Энн чувствовала это. Обычный Эллиот не стал бы говорить такие резкие вещи Киту.

— Ты в порядке, Кит?

— Да. Все в порядке. А теперь давай тоже спать. Я отведу тебя в твою комнату, Энн.

Кит глубоко вздохнул и поднял голову, демонстрируя свою обычную мягкую улыбку. Невольно Энн рассмеялась.

— Кит похож на принца. Собираешь сопроводить до комнаты, словно обращаешься с принцессой.

— Это так? Я думал, что это естественно.

Когда Кит смущенно сказал, он взял на себя инициативу и потянул Энн за руку, чтобы заставить ее встать. Жест как у дворянина.

После выхода из гостиной казалось, что в коридоре было темно и холодно. Маленькие окна регулярно выстраивались в коридоре. Тусклый свет льется в коридор из некоторых окон в коридоре.

Можно увидеть Башню-Кокон за окном. Свет просачивался через окна, и этот свет падал в коридор крепости. Неправильные ряды окон излучают яркий свет, так что шипы сияют блеском, а сама башня кажется парящей во тьме. Башня-Кокон была похожа на живое растение, тихо дышащее, не шевелясь. 

Энн остановилась и посмотрела на башню. Кит тоже стоял рядом с Энн.

— Сахарные леденцы серебряной сахарной феи. Интересно, на что они похожи.

— Я склонен думать о многих вещах. А ты, Энн, всегда думаешь о леденцах.

— Я чувствую, что меня обижают…

— Нет. Я тебе завидую. Я стараюсь быть искренним с кондитерскими изделиями из сахара, прилагая сознательные усилия. Но твое отношение, которого мне удалось добиться упорным трудом, так же естественно, как если бы я дышал. Вдобавок ко всему, ты даже более искренняя, чем я…

Его голос подавлен, он опускает глаза, как будто винит себя.

— Кит?

Когда Энн коснулась его плеча, Кит прикусил губу и поднял голову.

— Извини. Ничего. Это просто жалоба. А теперь я отправлю тебя в вашу комнату. Если Шалль не вернется, просто спи.

Даже когда она пришла в комнату, она чувствовала, что не сможет спать спокойно.

— Кит. Я очень беспокоюсь о Шалле, поэтому я собираюсь проверить Башню-Кокон.

— Правда? Не ложись спать слишком поздно.

Кит, как обычно, мягко улыбнулся и отвернулся. Кит прямолинеен во всем, поэтому волновался, когда сталкивался с проблемами.

Энн вздрогнула от холода и обняла себя за плечи. Она собиралась идти к башне, когда услышала шаги. Она подумала, что шаги, доносящиеся снизу вверх по лестнице, могли быть Шалля.

С предвкушением она щурилась в тускло освещенный коридор. Затем из темноты появился незнакомец в ярко-желтой одежде. Ему за двадцать? Элегантный мужчина с красивыми светлыми волосами и голубыми глазами. Сложил руки за спиной и медленно шел сюда. Человек остановился, когда его заметила Энн, но тут же снова пошел к ней.

— Так…

Человек подошел к Энн и хотел что-то сказать, но закашлялся и повторил.

— Кто ты?

Для своего возраста он был спокойным и разговорчивым человеком. Энн не решалась поздороваться, потому что не знала его статуса, но в конце концов Энн слегка поклонилась и просто поздоровалась.

— Я кондитер по сахару. Меня зовут Энн Хэлфорд. Меня позвала королева.

— Энн Хэлфорд! Просто взгляни на свет. Конечно!

Когда она повернулась к окну, как ей сказали, мужчина издал счастливый голос. 

— Вы меня знаете?

— Я видел твое лицо на ярмарке сахарных кондитерских изделий.

Жакет мужчины имеет сложную вышивку и весьма хорош. На ярмарке сахарных кондитерских изделий, если бы это был человек, одетый в такой же наряд, как этот наряд, был бы он слугой, который обслуживает рядом с дворянином?

Но на ярмарке сахарных кондитерских изделий у короля и королевы было много слуг. Энн не помнила лица всех. Из-за напряжения она толком не разглядела даже лицо короля.

Единственным человеком, которого Энн запомнила, была королева, но она была единственной в этом королевском шатре в великолепном платье. Она просто выделялась, потому что она была хорошо одета. 

— Вы слуга Его Величества Короля или Королевы? 

— Вроде того.

— Вам что-то нужно?

— Это просто прогулка. Я слышал, что сюда сегодня пригласили около пяти мастеров, поэтому я пришел сюда после работы, чтобы посмотреть, как идут дела. Как продвигается работа?

— Работа еще не началось, поэтому я не знаю. Я хочу побыстрее начать.

— У мастеров нет проблем?

Он улыбался как мальчик. 

— Ничего особенного. Сегодня только первый день.

— Если еда вам не по вкусу, или мебели не хватает. Я не возражаю, если ты скажешь мне, когда у тебя будут проблемы.

— Спасибо. Когда мне это будет нужно… Ах, как же я дам вам знать?

— Если тебе что-то потребуется, просто скажи королеве. Скажи королеве, что тебе нужно посоветоваться с Эдди, и все будет в порядке.

Судя по всему, он оруженосец королевы.

Казалось, как будто их заперли в центре королевского замка, но и Хью, и Королева, похоже, бережно относятся к мастерам. Энн не могла поверить, что слуги королевы просто прогуливаются в таком месте. Королева, возможно, приказала своим слугам следить за мастерами, попавшими в беду. 

— Хорошо. Вы добры.

— Конечно. Что ж, я хочу, чтобы вы тоже это увидели.

Оруженосец королевы милостиво махнул рукой и быстрым шагом пошел обратно по коридору, скрывшись из виду.

— Мне нужно лечь спать. Но что случилось с Шаллем?

Когда Энн подумала об этом, Шалль появился у входа в Башню-Кокон, на которую она смотрела сверху вниз. Она была так счастлива, что наконец увидела его, и собиралась спуститься вниз, чтобы встретиться с ним.

Лулу вышла за Шаллем. Они смотрят друг на друга и обмениваются словами. Шалль улыбнулся. Энн ошеломлена этой улыбкой.

Энн никогда раньше не видела, чтобы он беззаботно улыбался кому-либо, кроме нее Лулу саркастически улыбнулась, но нежно положила правую ладонь на щеку Шалля.

Вид двух фей, стоящих лицом друг к другу в тусклом свете, был потрясающе красив. Но это прекрасное зрелище причинило Энн душераздирающую боль.

— Очень красивые. Вы двое очень хорошо подходите друг другу. 

Энн крепко сжала ткань на груди обеими руками. Она почувствовала себя одинокой, когда увидела, что Шалль ушел с Лулу днем. Это было потому, что он и Лулу были отличной парой.

— Красивые.

Крыло Шалль блестит, как светло-голубой серебряный порошок, а крыло Лулу имеет желтоватый цвет, почти золотой. Их крылья фантастические, как призрак, парящий в темной ночи. 

Крылья фей прекрасны. Еще более очаровательно, когда на них падает свет. Это то же самое, что утреннее солнце, окрашивающее небо в светло-фиолетовый цвет, или луна, освещающая вечернюю росу.

Это было естественное зрелище. Энн подумала, что это подходящее место для Шалля.

Люди есть люди, феи есть феи. Это естественно.

Энн вдруг захотелось плакать. Но ей хотелось плакать не только потому, что она поняла что-то столь очевидное в такой важный момент.

— У меня нет таких красивых крыльев.

Она побежала в свою комнату.

~*~*~*~*~

Энн всегда идет впереди него. У него не было даже возможности ее обогнать.

Кит возвращается в свою комнату, бросается на кровать, кладет руку на лоб и закрывает глаза. Чувство нетерпения болезненно, как будто оно медленно разгорается в груди.

Разница между Энн и Китом можно почувствовать даже в банальных словах и поступках. Он думаю, что разница просто в характерах.

— Могу ли я стоять рядом с Энн? 

Было желание схватить Энн за руку, притянуть ее ближе и сказать: «Иди медленнее».

Однако, как и раньше, Кит не хотел снова потакать своей слабости. Если он не уверен, он должен сделать усилие. Если есть время беспокоиться, то он мог потратить его на тренировки.

— Я иду бок о бок с Энн. 

Подавив внутреннюю тревогу, он сказал себе это. Таким образом, Энн стала движущей силой для Китом, чтобы идти дальше. Он хотел стараться, чтобы она не оставила его позади.

~*~*~*~*~

Лулу хотела услышать от Шалля о том, где он родился, как познакомился с Рафалем и как тот умер. Пока они разговаривали, солнце полностью село. Заметив это, Лулу, наконец, перестала расспрашивать Шалля и решила закончить на сегодня.

— Полагаю, ты останешься здесь с маленькой девочкой-кондитером. Хорошо… еще будет время. Может быть.

Лулу, которая вышла из Башни-Кокона, чтобы проводить его, продолжила спрашивать. 

— Та девушка, которая с завтрашнего дня будет моей ученицей. Почему ты с ней?

— Сначала она купила меня для сопровождения. Но она вернула мне крыло, сказав, что хочет дружить с феями. И тогда это просто произошло, с тех пор мы вместе.

— Хочет с нами подружиться? Вернула крыло? Она редкая маленькая девочка.

Лулу слегка коснулась щеки Шалля с саркастической улыбкой. 

— Так ты свободный фей? Я тебе завидую. Одно из моих крыльев уже пятьсот лет в руках людей. Дорожи этим. Свободой.

Сказав это, она отпустила руку, которая касалась его щеки, развернулась и вошла в башню.

— Пленница на 500 лет?

Судя по поведению королевы и Хью и обстановке, которую они устроили, королевская семья относится к Лулу с большой заботой.

Однако, в конце концов, Лулу остается в положении служанки, и после того, как у нее забрали рыло, она занимается изготовлением сахарных кондитерских изделий в одном и том же месте в течение 500 лет. Ни жизни, ни радости. Дни проходят монотонно. Это длится пятьсот лет. В каком-то смысле это жестоко. 

Шалль тоже ушел.

Хью сказал ему, где находится комната Энн. Он пошел прямо туда. Хью сказал, что приготовит для Шалля отдельную комнату, но тот отказался, думая, что не будет спать отдельно, потому что у него была привычка оставаться с Энн. Однако, он должен быть осторожен со своими действиями, которые могут коснуться Энн. Ради счастья Энн Шалль не должен обращаться с ней небрежно. Он склонен забывать об этом.

Шалль быстро нашел комнату. Когда он вошел, внутри было темно. Каменные стены и пол холодные. Несмотря на это, они, казалось, делали все возможное, чтобы заботиться о мастерах, был расстелен ковер с длинным ворсом, а кровать была широкой и хорошо заправленной.

Шалль думал, что Энн уже уснула, но на кровати лежало одеяло, вздувшееся, как гусеница. Никаких движений. Если человек спит нормально, можно услышать его дыхание, но нет нужды так заворачиваться. Она задержала дыхание и свернулась клубочком.

Он помнил, что Энн выглядела так, когда была в депрессии.

— Что-то случилось?

Нерешительно он подошел к кровати и сел рядом. Затем, в ответ на это движение, «жук» под одеялом вздрогнул.

— Странный способ спать. Это новый метод улучшить здоровье?

Шалль позвал, но ответа не было.

— Ты спишь?

На это тоже нет ответа. Видимо, она хочет притвориться спящей. Однако Шалль не мог не беспокоиться об ее состоянии. Когда он забрался на кровать, он лег, как будто прижимаясь к «жуку». По-видимому, обеспокоенный движениями, «жук» немного подвинулся.

Шалль лежал неподвижно, и через некоторое время одеяло, закрывающее морду «жука», мягко сдвинулось, словно чтобы посмотреть, что происходит. На расстоянии, где их носы близко друг к другу, Шалль и Энн смотрят друг на друга.

— Хьяа!!

Со странным голосом Энн попыталась вскочить. Однако, поскольку она была завернута в одеяло, как настоящий жук, она перевернулась на спину на своей кровати.

Шалль смотрел на нее сверху.

— Ты притворяешься, что спишь? Что ты делаешь...

Он заметил, что глаза Энн были влажными и красными, когда он сказал это. 

— Что? Что случилось?

— Нет, ничего. Ничего.

Шалль положил руки по бокам тела Энн, блокируя ее движения и не давая ей встать. Он посмотрел на лицо девушки.

— Не убегай. Что случилось?

— Нет. Шалль, просто отойди.

— Если ты скажешь мне, почему ты плачешь, я отпущу тебя.

— Вот почему!... Это из-за тебя, Шалль!

— Из-за меня?

Лицо Энн покраснело от сказанных ею слов. Кроме того, слезы выступили на поверхности глаз.

— Я что-то сделал не так?

— Не заставляй меня плакать, — как можно спокойнее попросила Энн. Она закрыла лицо обеими руками. 

— Покажи мне свое лицо. Говори нормально.

Пытаясь убрать руку, закрывающую лицо, Шалль слабо держит запястье Энн одной рукой. Но Энн упряма и не отпускает руки.

— Энн. Говори.

Плечи Энн дернулись, она плачет без звука. Шалль понятия не имел, почему она плачет, но он хотел, чтобы она перестала.

— Не плачь.

Шалль хотел обнять ее. Он пытается сдерживаться, но желание возрастает до такой степени, что он ничего не может с собой поделать.

— Энн…

— Я не могу этого вынести.

Пришло время поменять положение тел.

— О, тут жарко!

Услышав невероятно громкий голос сзади, даже Шалль в изумлении вскочил и посмотрел в сторону голоса. Всхлипывая, Энн тоже посмотрела на голос сквозь пальцы заплаканными глазами.

— Мифрил Рид Под!

Шалль и Энн одновременно повысили голоса.

Входная дверь в комнату широко открыта. Оттуда выглядывала маленькая фея с голубыми глазами и серебристыми волосами. Должно быть, это был Мифрил Рид Под, фея озерной капли.