Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
2 - 1

Том 2. Серебряный Сахарный Мастер и Лазурный Герцог

Энн посмотрела на небо, когда что-то холодное коснулось кончика ее носа.

Серые тучи низко висели в небе. С них, словно переливаясь, капля за каплей сыпался снег.

— Снег… Уже идет снег, — в отчаянии пробормотала Энн, прижавшись к земле, где стояла.

Напротив, маленькая фея позади нее немного потанцевала на крыше фургона.

— Ва-ху! Идет снег, идет снег! Я люблю снег! Разве это не красиво, Энн?

Голубые глаза феи сверкнули. Имя этой феи, родившейся из капли озерной воды, было Мифрил Рид Под.

— Я не могу в это поверить…

— Это невероятно красиво!

— Это худшее…

Мифрил был на седьмом небе, а Энн была в отчаянии. Ни один из них, казалось, не понимал, что их разговор был о разных вещах. Однако, к счастью, был другой разумный человек там с ними.

— Мне все равно, но ты не передашь заказчице ее сахарную скульптуру?

Фей, который лежал на водительском сиденье, свесив длинные ноги, сел. На его напоминание Энн, казалось, пришла в себя со вздохом и снова посмотрела на девушку, стоящую перед ней.

— Ах! Мне жаль. Я задумалась. Итак… Э…

Девушка в пышной меховой накидке даже не смотрела на Энн. Она смотрела в сторону места водителя с зачарованным выражением лица.

Энн тихо вздохнула и повернулась к объекту пристального взгляда девушки.

«Ну, думаю, ничем не поможешь. Когда он рядом, все теряют интерес к чему-либо еще.»

Девушка смотрела на фея, который сидел на водительском сиденье. У него были слегка взлохмаченные черные волосы и черные глаза. Внешность обсидиановой феи была холодна и прекрасна, как начавший падать снег. Периодически падающие снежинки падали на его ресницы. Недолго думая, Энн тоже потеряла сердце, смотря на это зрелище.

«Как красиво.»

Однако у этой феи был грязный рот.

— Чучело. Поторопись и отдай сахарную скульптуру.

То, что ее назвали пугалом, мгновенно стерло все следы опьянения Энн.

— Шалль! Я просила тебя не называть меня «Чучелом»!

— Тогда поторопись. Тупица.

Сказав только это, обсидиановая фея Шалль Фен Шалль лег обратно.

Энн взяла себя в руки и громко позвала девушку, которая даже сейчас смотрела на Шалля в восторге.

— Прошу прощения!

— Ха-а? Ой.

Девушка, казалось, пришла в себя при звуке голоса Энн и сосредоточилась, взглянув на нее еще раз. Энн с облегчением улыбнулась.

— Вот, пожалуйста. Цена — два креса.

Энн показала девушке большую тяжелую сахарную скульптуру, которую она держала обеими руками. Дизайн представлял собой букет весенних цветов разных цветов. Это была яркая сахарная скульптура. Тем не менее, расположение и затенение были тщательно продуманы, чтобы различные типы цветов не вызывали диссонанса друг с другом. Энн сделала сахарную скульптуру после того, как неделю назад получила заказ девушки. Девушка попросила «красивую сахарную скульптуру из более чем десяти разных весенних цветов, собранных в букет».

Сахарные скульптуры из серебряного сахара использовались на различных церемониях и мероприятиях. Говорят, что они отталкивают неудачи и призывают удачу. Серебряный сахар был священной пищей, которую также называли «сладким обещанием удачи». Чем красивее форма сахарной скульптуры, тем большая удача будет дарована ее владельцу.

Энн была одним из сахарных мастеров и женщин, создававших эти сахарные скульптуры.

Выражение лица девушки, когда она впервые увидела скульптуру, красноречиво говорило о качестве навыков Энн.

— Это великолепно.

Слова восхищения девушка произносила так, словно была удивлена. Затем она оглянулась на фея в образе молодого человека, которого она привела с собой. У фея была долговязая фигура, и она была лишь немного выше девушки. В целом он выглядел довольно слабым.

— Ты. Возьми сахарную скульптуру.

Послушная фея взяла у Энн сахарную скульптуру, как и было приказано. Фей сказал голосом, полным восхищения: 

— Это лучшая скульптура из сахара, которую вы заказали на свой день рождения за последние несколько лет, хозяйка.

— Возможно, — небрежно ответила девушка, протягивая руку Энн. — Ну, вот твоя плата. Возьми это.

С дешевым металлическим звоном десять медных монет упали на ладонь Энн. Энн наклонила голову.

— Этого должно быть достаточно, верно?

— Но цена была два крес...

— Я заказала у вас, потому что слышала, что вы опытны. Но вы ведь даже не серебряный мастер по сахару, не так ли? На рынке в этом районе никто не заплатит больше одного креса за сахарную скульптуру, сделанную кем-либо, кроме серебряного мастера по сахару. Один крес — это самая большая сумма, которую любой может заплатить обычному сахарному мастеру. Возьми и будь благодарна.

— Но! Мы договаривались…

Девушка вызывающе сладко улыбнулась попытке Энн возразить. 

— Ну, я полагаю, мне не нужно ее покупать…

Услышав это, Энн потеряла дар речи. Если девушка не купит сахарную скульптуру, серебряный сахар, который она использовала, и время, которое она потратила на его изготовление, будут потрачены впустую.

— Эй Эй Эй! Ты, человеческая девушка! Я слушал разговор, и ты довольно скупа, не так ли? Я, господин Мифрил Рид Под, больше не буду молчать!..

Стоя на крыше фургона, Мифрил повысил голос и скрестил руки на груди.

— Заткнись, Мифрил Рид Под. Ты только сделаешь хуже, — сказал Шалль, прерывая Мифрила. Затем он снова сел на водительское сиденье.

— Что это было?! Не веди себя так надменно, когда ты только и делаешь, что валяешься без дела!

— Ты больше мешаешь, поднимая шум.

— Ты груб до мозга костей!!

Не обращая внимания на вопящего Мифрила, Шалль спрыгнул на землю. Единственное крыло на его спине было похоже на полупрозрачный шелк. Он грациозно струился к его коленям. Он двигался медленно, как будто это было очень трудно, и остановился рядом с Энн. Каким-то образом даже в этом вялом движении было что-то отшлифованное.

— Ты собираешься забрать ее обратно? — тихо спросил Шалль у Энн. Голос у него был тихий, но в нем было нечто особенное. Вместе с его голосом по его крылу распространилось холодное серебристое мерцание.

— Я могу заставить ее вернуть скульптуру и по-прежнему заплатить два креса. Что ты хочешь делать?

Фей, сопровождавший девушку, должно быть, почувствовал истинную силу Шалля и его угрожающую ауру. Единственное крыло на спине другой феи начало тревожно дергаться.

— Я не уверен, каковы ваши намерения, но это не способ вести дела с клиентами.

— Мы только сопоставляем наше поведение с вашим, — как ни в чем не бывало возразил Шалль.

Честно говоря, Энн не хотела продавать сахарную скульптуру таким людям. Но эта сахарная скульптура была сделана по заказу девушки. Энн чувствовала, что если она не продаст его этой девушке, а вместо этого попробует продать его кому-то другому, она навяжет этому человеку плохой продукт. Это было бы грубо по отношению к тому, кто его купил.

Кроме того, если бы они действительно соответствовали своему поведению девушке, как сказал Шалль, они вели бы себя так же трусливо, как и она, что также было противно Энн. Наконец она покачала головой.

— Нет… Все в порядке, Шалль.

Сейчас ей нужна была каждая крупица денег, которую она могла получить. Энн повернулась к девушке лицом и посмотрела ей прямо в глаза.

— Что? Значит, тебе есть что сказать?

— Нет. Я понимаю. Один крес устраивает. Спасибо за покупку.

Под прямым взглядом Энн девушка на мгновение отпрянула. Но тут же насмешливо фыркнула, словно чтобы скрыть свое мимолетную слабость. Затем она повернулась спиной и быстро пошла прочь.

Прежде чем уйти, фей, сопровождавший девушку, робко отвел взгляд от Шалля.

— Мне очень жаль, — тихо извинился он, склонив голову перед Энн. Затем он быстро поспешил за девушкой.

Сквозь мерцающую завесу падающего снега исчезли вдали фигуры девушки и феи. Направление, в котором они отступали, с обеих сторон было окружено высокими стенами из красного кирпича. Это был узкий переулок. Переулок был слегка извилистым и поднимался в гору. В дальнем конце он выходил на шумную городскую улицу. Эти улицы были широкими, вымощенными гравием, и с обеих сторон вдоль них располагались магазины с широким фасадом.

Девушка, казалось, была дочерью одного из этих богатых лавочников. Примерно десять лет назад этот район начал экономически процветать как посредник в распределении шерстяных изделий, произведенных на севере. К настоящему времени он превратился в большой процветающий город такого же масштаба, как Льюистон.

Это был Уэстхолл, столица провинции Шармей. Он примыкал к провинции Харрингтон, где располагался имперский город Льюистон. Дворянин, правивший этой провинцией, граф Даунинг, был доверенным слугой, проявившим выдающиеся способности и эффективность на службе у предыдущего короля.

Энн положила медные монеты, которые были у нее в руке, в карман платья. Потом беспомощно пожала плечами.

— Возможно, вполне естественно, что конкуренция будет серьезной для ремесленника по сахару, который даже не является серебряным мастером по сахару. Кроме того, это плацдарм виконта Серебряного Сахара.

— Ты права. Блин! Этот ублюдок Хью!!

Мифрил бросил взгляд в сторону оживленной городской улицы. С обеспокоенным выражением лица Энн пробормотала: 

— Хм… Но дело не в том, что Хью сделал что-то плохое, точно…

Хью было именем нынешнего виконта Серебряного Сахара. Это звание означало, что человек был мастером серебряного сахара, который работал исключительно на королевскую семью. Можно сказать, что виконт Серебряного сахара стоял выше всех сахарных ремесленников, в том числе серебряных мастеров по производству сахара.

Из-за странного поворота событий Энн познакомилась с виконтом Серебряного Сахара Хью Меркури двумя месяцами ранее. Он помог ей в ее миссии стать мастером серебряного сахара. Однако, в конце концов, в этом году Энн так и не удалось стать серебряным мастером по сахару.

Шпили замка Вестхолл возвышались над крышами домов вдоль городских улиц. Вероятно, это были смотровые башни. Если вы посмотрите на запад от этих черных каменных шпилей, вы увидите еще одно почти идентичное сооружение. Однако эти шпили были сделаны из белого камня.

На противоположном берегу небольшого озера от замка Вестхолл, где проживал провинциальный лорд, стоял почти такой же белый замок c названием Сильвер Вестхолл. Это была резиденция виконта Серебряного Сахара.

— Мы не сможем разбить лагерь сегодня ночью, как мы делали это раньше. 

Этот год закончится всего через полтора месяца. Снег непрерывно падал с узкого участка неба, виднеющегося над стенами переулка. Земля под ногами Энн казалась твердой, она начала замерзать. Солнце садилось рано зимой. Даже сейчас вокруг них начало темнеть. Снег, скорее всего, скопится на земле за ночь.

Энн сжала края плаща, который она носила поверх платья, ближе друг к другу. В подкладку накидки был тщательно вшит перьевой пух. Внешним слоем была дубленая кожа, украшенная узором из позолоченных растений. Это был продукт высокого класса с исключительными способностями к сохранению тепла. Плащ был роскошным предметом, который не соответствовал жизненному положению Энн.

«Этот плащ стал настоящим спасением. Я должна не забыть поблагодарить Кота.»

Энн приобрела этот плащ в Льюистоне, как раз перед приездом в Уэстхолл. Она помогала серебряному сахарному мастеру по прозвищу «Кот», с которым случайно познакомилась, в его работе и получила плащ взамен оплаты. Благодаря этому плащу путешествия Энн стали намного приятнее. Холодная зимняя погода никак не влияла на фей, которые не чувствовали холода. Они, вероятно, были бы в порядке, даже если бы они разбили лагерь посреди снежной бури.

Однако Энн не могла разбить лагерь, пока шел снег, даже если бы у нее был этот замечательный плащ.

— Пойдёмте, Шалль, Мифрил. Сегодня нам придется остановиться в гостинице. Надеюсь, мы сможем найти что-нибудь подешевле.

Говоря, Энн повернулась к старому, изношенному фургону. Эта повозка была той самой, которую она когда-то потеряла из-за угона. Однако позже она обнаружила ее заброшенной на окраине Льюистона. Этот фургон был воплощением ее воспоминаний о 15 годах, которые она провела в путешествии со своей матерью. Даже если он был старым и потрепанным, вернувшийся к ней фургон сделал ее счастливее, чем что-либо еще.

Не взбираясь на водительское сиденье, Энн взяла в руку узду лошади. Дальний конец переулка представлял собой пологий спуск, который постепенно расширялся по мере продвижения. Энн повела лошадь в этом направлении.

— Супер! Мы остановимся в гостинице! Я люблю смотреть из окна, как снаружи падает снег, — весело сказал Мифрил с крыши фургона. Энн тоже улыбнулась.

— Я тоже. Если наблюдаешь за снегом из теплой комнаты, можно сосредоточиться на наслаждении его красотой.

Энн вела лошадей, медленно двигая повозку вперед. Шалль догнал Энн и спросил: 

— А деньги? Тебе хватит?

Его лицо было невозмутимым. Но Энн знала, что Шалль прекрасно понимал, как мало у нее осталось денег, и беспокоился о ней.

Доход Энн был в лучшем случае скудным. Покупателей, желающих купить сахарные скульптуры у 15-летней девочки, которая даже не была серебряным сахарным мастером, было немного. Были клиенты, которые знали ее мастерство и время от времени делали заказы. Тем не менее, ее гонорары часто занижались, как это было с девушкой только что.

— Не беспокойся об этом.. Я хочу сказать, что у меня есть немного денег. Так что нам придется остановиться где-нибудь подешевле.

Не то чтобы Энн особенно хотелось предаваться роскоши. Пока она могла выбраться из холода, ей было все равно, где они остановились.

«Но до Дня Вознесения Души осталось чуть больше месяца. И сразу после этого будет конец года…»

С этого момента температура будет падать с каждым днем. Нужно было зарезервировать комнату в гостинице, где они могли бы укрыться от холода на всю зиму. Кроме того, Энн вскоре нужно будет начать работу над сахарной скульптурой, с которой она отправит свою мать на небеса в День Вознесения Души. Если возможно, она хотела найти место для ночлега, а затем расслабиться и уделить время созданию великолепной сахарной скульптуры. После этого она хотела провести новогодние каникулы в гостинице.

Это было ради Шалля и Мифрила, которые путешествовали с ней. Ей хотелось хоть немного угостить их, и позволить провести праздник с комфортом. Энн хотела, чтобы они втроем весело отпраздновали новый год.

«Ну, прежде чем получить что-то еще, сначала нужно иметь деньги.» Вспомнив, сколько денег у нее сейчас было, Энн вдруг стало стыдно за себя.

— Почему бы мне не заработать немного денег? — сказал вдруг Шалль.

Энн расширила глаза от такого неожиданного заявления.

— Заработать деньги? Как?

— Есть разные способы.

— Ты же не думаешь сделать что-то опасное, не так ли?!

— Ты действительно думаешь, что я такой жестокий? Разве я выгляжу так, будто собираюсь грабить людей?

На Энн уставился неприятный взгляд.

Он выглядел вполне способным грабить людей, не задумываясь. Однако вместо того, чтобы сказать это, Энн с каменным лицом ответила: 

— Я ничего подобного не думала. Просто твоя особая способность — это физическая сила, так что…

— Если бы ты искала людей, у которых слишком много времени и денег, и предложила одолжить меня им на ночь, ты смогла бы заработать много денег.

Шалль произнес возмутительное предложение так, как будто это не имеет большого значения. Энн стала еще бледнее.

— Ч-что ты говоришь?! Ты хоть понимаешь смысл того, что только что сказал?! Это то же самое, что продать свое тело!!

— Действительно.

— Нет, не «действительно»!! Я бы умерла, прежде чем попросила бы тебя сделать что-то подобное, так что ты тоже никогда не должен этого делать!!

— Почему нет?

От прямого вопроса Энн почувствовала, что начинает краснеть. Это не тот вопрос, который следует задавать чистосердечной 15-летней девочке.

В каком состоянии должно быть чувство добродетели, чтобы предположить такое? Прожив более ста лет, он, должно быть, давно отбросил эти представления. Просто пытаясь представить это, Энн снова побледнела. Она не хотела думать о таких вещах.

На это Мифрил с торжествующим выражением лица укоризненно махнул пальцем в сторону Шалля.

— Почему?! Шалль Фен Шалль, такой парень, как ты, который ничего не знает о женских сердцах, никак не сможет сделать это с человеческим партнером.

— Знаешь ли ты их сердца или нет, то, что ты будешь делать с ними, одинаково в любом случае.

— Ни в любом случае… Это совершенно другое.

— Все то же самое.

— В любом случае! Не в этом дело, вы двое!!! — Энн закричала изо всех сил. — Это вопрос достоинства! Пока что я буду беспокоиться о деньгах. Тебе не нужно беспокоиться о таких вещах, Шалль… Скорее, не беспокойся о них! Пожалуйста!

Услышав решительные слова Энн, Шалль сделал слегка ошеломленное лицо. 

— Ты точно упертая.

Это немного отличалось от простого упрямства. Энн почувствовала, как силы покидают ее тело.

Если бы Шалль предложил делать и продавать хлеб или чинить обувь, чтобы заработать немного денег, Энн могла бы попросить его о помощи. Однако ей казалось, что все его идеи о методах зарабатывания денег будут одинаково нелепы. Она слишком боялась спросить.

Они достигли подножия холма. Тут и там стояло несколько кирпичных домов. Пространства между зданиями были широкими. На этих открытых пространствах все, от сломанных фургонов до старых сельскохозяйственных инструментов, было свалено в гигантские кучи мусора.

Когда Энн осмотрелась, ее взгляд остановился на одном здании. Это здание было длинным по горизонтали. Оно было двухэтажным, а сбоку стояла конюшня с простой крышей. Кроме того, на кирпичной стене висела деревянная табличка с вырезанными на ней шляпой и сапогами. Это был символ гостиницы.

Сомнений в том, что это гостиница, не было, но вокруг царила атмосфера крайней ветхости. Половина черепицы соскользнула с наклонной крыши, а та, что осталась, казалась, вот-вот рухнет лавиной. Но Энн была не в том положении, чтобы быть придирчивой.

Энн остановила фургон рядом с конюшнями. Затем в сопровождении Шалля и Мифрила она вошла в гостиницу. Воздух в совмещенном баре и столовой на первом этаже был насыщен пылью и вонью старого растительного масла.

По другую сторону прилавка стоял костлявый лысеющий трактирщик. Когда Энн спросила его цену за проживание, он ответил, что это 30 вин на человека за ночь. Затем он странно посмотрел на Шалля.

Это будет стоить 90 вин, чтобы трое могли остаться на одну ночь. Деньги, которые только что получила Энн, почти исчезли. После этого у нее останется только два креса и немного мелочи.

Тем не менее, они не могли разбить лагерь в снегу. С деньгами, которые у нее были сейчас, они могли провести в гостинице три дня. Решив, что все получится, если она за это время сможет заработать еще денег, Энн сняла комнату.

В комнате, куда их привели, было темно. Окно с деревянными ставнями было заколочено и не открывалось.

Кроме того, в комнате была только одна кровать, которая полностью заполняла ее. Комната была настолько крошечной, что, стоя плечом к плечу и глядя на кровать, Энн и Шалль не могли даже поменяться местами, не прикоснувшись друг к другу.

— Из окна ничего не видно… — подавленно пробормотал Мифрил.

— Извини, Мифрил. Если я заработаю немного денег, в следующий раз мы сможем остановиться в хорошей гостинице, — сказала Энн, оглядывая комнату. Мертвое тело гигантского паука лежало под кроватью. Энн слегка вздрогнула от отвращения.

В этот момент раздался нерешительный стук в дверь.

— Да?

После ответа Энн дверь медленно открылась. Старуха робко высунула голову. На голове старухи была накинута простая шерстяная шаль. Она показалась Энн знакомой.

— Бабушка. Это же вы приходили несколько недель назад, не так ли?

Вскоре после того, как они прибыли в Уэстхолл, эта пожилая женщина пришла заказать у Энн скульптуру из сахара. Она разместила свой заказ за две недели до дочери торговца, которая сегодня пришла забрать свою сахарную скульптуру. Две недели назад Энн пообещала приготовить для нее сахарную скульптуру. И все же установленная дата наступила и старуха не появилась.

Думая, что ничего не поделаешь, Энн оставила сделанную ею сахарную скульптуру в своем фургоне, где она и стояла до сих пор.

— Я видела снаружи твой фургон. Хозяин сказал мне, что вы остановились в этой комнате. Простите, что так долго не приходила за сахарной скульптурой, юная леди.

Старуха вытащила из кармана ветхого платья десять медяков.

— Все здесь. Один крес, как мы и договаривались.

— Вах! Спасибо, бабушка.

Энн с благодарностью приняла протянутые ей монеты.

— У меня в фургоне ваша сахарная скульптура. Бабушка, давай вместе спустимся на первый этаж. Вы двое спускайтесь с нами. После того, как я отдам бабушке ее сахарную скульптуру, мы сможем перекусить.

Благодаря неожиданному доходу Энн почувствовала, как напряжение в ее сердце немного уменьшилось. Она планировала просто съесть немного сушеных ягод и лечь спать сегодня вечером, но с деньгами, которые она только что заработала, они, вероятно, могли позволить себе хотя бы немного супа.

В настоящее время в объединенном баре и столовой сидело всего две или три группы клиентов, было почти пустынно. Энн попросила старуху и двух фей подождать там, пока она принесет сахарную скульптуру из своего фургона.

— Где же она? По ее просьбе я создал пару журавлей. 

Энн поставила на стол сахарную скульптуру пары птиц.

У двух белых птиц были тонкие изящные ноги. Их длинные шеи были мягко опущены, а клювы сдвинуты вместе, как будто две птицы шептались друг с другом.    

Журавли были перелетными птицами. В начале зимы они мигрировали с континента в королевство Хайленд. Как только эти птицы выберут себе пару, они проведут всю свою жизнь в паре. Таким образом, журавли были популярным мотивом среди влюбленных и супружеских пар.

Хозяин гостиницы и другие посетители, казалось, были удивлены сахарной скульптурой, которую принесла Энн. Детальная обработка птичьих крыльев привлекала внимание.

Старуха несколько раз кивнула, явно очень довольная.

— Как мило. Да, красиво. Мой муж всегда просил меня сделать для него журавлей. Идеально.

– У вашего мужа день рождения или что-то в этом роде? — спросила Энн, не подумав. Старушка грустно улыбнулась.

— Нет, это сахарная скульптура на День Вознесения Души. С давних пор он всегда говорил мне, что хочет, чтобы его отправили с сахарной скульптурой журавлей. Но все мастера по сахару говорили мне, что сделать что-то подобное дешевле одного креса невозможно. Так что я продала свое обручальное кольцо, чтобы получить необходимый крес. Оно не стоило того, на что я надеялась. Прошу прощения, что так задержалась с оплатой. Несмотря на это, ты была единственным человеком, который принял заказ на один крес. Все они говорили, что один крес — это абсолютная минимальная цена за сахарную скульптуру в Уэстхолле. Кроме того, ты создала такую красивую скульптуру. Спасибо.

Услышав, что один крес - это самая низкая цена за сахарную скульптуру на рынке в этом районе, Мифрил возмущенно цокнул языком.

— Эта девушка! Как она смеет лгать, чтобы купить сахарную скульптуру Энн по самой низкой цене?!

По словам старухи Энн тоже поняла, что купеческая дочка ее надула. Однако Энн больше беспокоило нынешнее положение старухи, которая с любовью смотрела на сахарную скульптуру.

Рукава и подол платья старухи были протерты, и вся одежда была в пятнах. Ее шерстяная шаль тоже была тонкой и изношенной. Несмотря на то, что она была в таком состоянии, она все это время держала это кольцо. Должно быть, оно было ей дорого. И все же она сказала, что продала это кольцо, чтобы купить эту сахарную скульптуру. Ради своего ныне мертвого мужа.

Руки старухи, изуродованные временем и тяжелым трудом и похожие на засохшие ветки деревьев, выглядели болезненно. По ее худощавому телосложению легко было догадаться, что ей нечего было есть.

— Что ж, тогда я возьму эту сахарную скульптуру и отправлюсь в путь.

Старуха встала, чтобы уйти. Поспешно Энн вытащила из кармана платья пять медных монет.

— Ой, я забыла. Подождите, бабушка. Вот ваша сдача.

Энн силой вернула медные монеты старухе. Удивленный, Мифрил громко сказал:

— Энн?!

Прижав одной рукой сахарную скульптуру к груди, старуха в изумлении оглянулась на Энн.

— Нет, я почти уверена, что дала тебе только один крес...

— Я ошиблась, рассчитывая количество серебряного сахара, которое мне понадобится для изготовления этой скульптуры. Это стоит всего пять лоз.

— Э? Но для такой большой сахарной скульптуры... И, кроме того, один црес - это самая низкая цена...

— Я даже не сахарный мастер по серебру, поэтому такие дорогие сахарные скульптуры не делаю. Я также не сахарный мастер из Уэстхолла, поэтому рыночные цены здесь не имеют ко мне никакого отношения. Вот, возьмите сдачу.

Увидев веселую улыбку Энн, пожилая женщина наконец поняла. Виновато положив монеты в карман платья, она пробормотала: 

— Спасибо. На это я могу купить достаточно муки, чтобы мне хватило на месяц».

Посмотрев, как старуха медленно выползла из гостиницы, Энн села за стол. Она разрывалась между мыслями о том, что сделала что-то очень глупое, и радостью от этого.

Шалль сел в кресле прямо напротив нее. Глядя на его лицо, у нее сложилось впечатление, что он хочет что-то сказать.

— Что?

— Ничего.

Сидя, скрестив ноги и положив локоть на стол, подперев подбородок рукой, Шалль вдруг отвел взгляд.

«Вероятно, он хотел сказать что-то вроде «Идиотка» или «Ты действительно не думаешь головой, не так ли?»

Энн посмотрела в потолок. Она была убеждена, что поступила правильно, и этого ей было достаточно. Однако для Мифрила это было не так. Он вскочил на стол, негодующе нахмурив брови.

— Энн! Почему ты снизила цену вдвое?!

Энн перевела взгляд на Мифрила и улыбнулась.

— Это не так. Эта сахарная скульптура действительно стоила пять вин.

— Ты лжешь, дура! Если ты продолжишь делать такие вещи, тебя продолжат дурить!

— Все в порядке. Я позабочусь о том, чтобы получить полную цену от людей, которые могут себе это позволить. 

— Это не нормально!

Мифрил решительно указал своим крошечным указательным пальцем на Энн.

— Я уже давно говорю, чтобы ты была осведомлены о своем финансовом положении, не так ли? Ты действительно в том положении, чтобы беспокоиться об этой старухе? Я бы удивился, если было три креса...

Внезапно Мифрилу прилетело по затылку, прервав его жалобу на полуслове. Тот, кто ударил его, был Шалль.

— Ой! Что ты только думаешь, когда бьешь по головам ладонью?!

— Если тебе не нравится моя ладонь, я могу вместо этого щелкнуть тебя.

— Учитывая разницу в наших размерах, если ты щелкнешь меня, я точно умру!

— Вероятно.

— Ты так сказал, зная, что я точно умру?! Ты демон!!

— Все так, как ты говоришь. В любом случае, твой голос слишком громкий. Ты создашь сейчас проблемы.

Теперь, когда Шалль указал на это, это, безусловно, было правдой. Энн тоже была ошеломлена. С суровым выражением лица Шалль настороженно смотрел на хозяина гостиницы, стоявшего по ту сторону барной стойки.

На лице трактирщика появилась неприятная улыбка. Он поставил стакан, который протирал, на стойку, вышел из-за стойки и подошел к столу, за которым сидела Энн.

— Скажи, покупатель. У вас достаточно денег, чтобы заплатить за проживание?

В отличие от его предыдущего эффективного и профессионального поведения, его нынешний тон голоса был слишком небрежным.

— Конечно. Поскольку цена составляет 30 вин на человека за ночь, всего на троих за одну ночь приходится 90 вин.

— Это не правильно. Как я уже говорил вам с самого начала, ставка составляет пять кресов с человека за ночь.

Энн была ошеломлена этими словами.

— Я ничего подобного не слышала. Я уверена, вы сказали 30 вин на человека за ночь. 

— Тогда вы, должно быть, ослышались. Ставка — пять кресов.

— Взимание такой абсурдной цены должно быть незаконным!

— О, разве ты не знаешь? Ставка в высококлассных гостиницах всегда составляет четыре или пять акров. Поэтому эта цена вполне оправдана. Этот показатель не настолько далеко от нормальных параметров, чтобы меня наказали, даже если бы вы подали петицию правителю этой провинции.

— Тогда я не буду останавливаться в такой «высококлассной гостинице». Я уезжаю.

— Все в порядке, но в таком случае мне придется взимать плату за отмену. В конце концов, вы уже вошли в комнату. Плата за отмену составляет пять кресов.

Разъяренная Энн вдруг встала и хриплым голосом закричала:

— Если вы говорите такие жестокие вещи, я действительно подам прошение правителю этой провинции!

Трактирщик пожал плечами.

— Вперед. Вы тот, кто ослышался. Я имею полное право взимать плату за отмену. Однако вы, скорее всего, будете наказаны за попытку остаться в гостинице, даже если у вас не было достаточно денег, чтобы заплатить. Вас даже могут посадить в тюрьму.

Почему трактирщик говорил такие возмутительные вещи? Энн не могла этого понять. Тем не менее, его злые намерения были совершенно ясны. Энн уставилась на него изо всех сил, и трактирщик от души усмехнулся.

— Не делай такое страшное лицо, юная леди. Я не плохой парень. Я окажу вам услугу и не замечу, что вы ослышались. Я даже позволю тебе остаться здесь на ночь, как и планировалось. Но взамен отдай мне ту домашнюю фею, которая у тебя есть. Если ты сделаешь это, я откажусь от твоей платы за проживание на сегодняшнюю ночь.

Говоря это, трактирщик перевел взгляд на Шалля.

Выражение лица Шалля ничуть не изменилось. Он лишь пренебрежительно посмотрел на трактирщика.

Наконец Энн поняла истинные намерения трактирщика. Шалль был подобен драгоценному камню высочайшего калибра. Не было никаких сомнений в том, что с того момента, как они впервые переступили порог, трактирщик подсчитывал, сколько денег он сможет получить, продав Шалля.

Другим человеком была беззащитная маленькая девочка. Ему просто нужно немного пригрозить ей, это было бы пустяком. Вероятно, это был план хозяина гостиницы, чтобы заполучить эту домашнюю фею.

Так что он обрушил на Энн плату за проживание, которая превышала границы здравого смысла. Хотя предложенная плата за проживание была едва ли разумной, трактирщик понял, слушая Мифрила, что Энн не может заплатить. И в том маловероятном случае, если Энн действительно поднимет этот вопрос перед лордом провинции, трактирщик, скорее всего, сможет избежать наказания, заявив, что ставка, которую он потребовал, находится в пределах нормы.

Невозмутимо Шалль протянул ладонь под столом. Там уже начали собираться частицы света. Поскольку внешний вид Шалля был ужасно красивым, люди часто неправильно понимали его, но он не был домашней феей. Его боевые навыки были настолько впечатляющими, что его продавали как фею-воина. Размахивая мечом, который он мог создать из света, даже если бы на него напала группа из десяти человек, он смог бы легко отбиться от них.

Сверкающие частицы света, собранные в руке Шалла, были начальными этапами процесса создания этого меча. Внутри Энн бесконтрольно закипал гнев из-за трусости ее противника.

«Он хочет, чтобы я «отдала» ему Шалля? Кем, по его мнению, является Шалль?»

В этот момент подол платья Энн взъерошил внезапный порыв холодного воздуха. Однако сердце Энн было слишком занято, чтобы думать об источнике этого ветерка.

Только Шалль спокойно взглянул в сторону парадной двери трактира, откуда дул ветер. Потом слегка нахмурился и, словно вдруг что-то вспомнив, легонько взмахнул рукой, разгоняя частички света. Шалль перестал готовиться к призыву своего меча. Несмотря на это, он продолжал спокойно сидеть за столом.

— Теперь я поняла — я поняла твой план! Но, это слишком плохо обернется для вас. Он не принадлежит мне или что-то в этом роде. Итак, я не могла бы «отдать его вам», даже если бы захотела! Он идет туда, куда хочет, и не идет туда, куда не хочет!

Энн с силой ударила ладонью по столу. 

— Я не прощу за то, что вы говорите о нем как о вещи!

— Она права! Если вы возьмете на работу такого нехорошего парня, как он, вы будете жалеть об этом до самой смерти! — закричал Митрил, серьезно пытаясь помочь по-своему.

— Что вы говорите, юная леди? То, что вы говорите, не имеет смысла. В любом случае, отдайте крыло этой домашней феи.

— У меня нет ничего подобного. Крыло Шалля принадлежит ему. 

— Перестань издеваться надо мной, девочка, и достань его!

Наконец, показывая свое истинное лицо, трактирщик сделал угрожающий шаг в сторону Энн.

— Этого достаточно.

Жесткий, как сталь, голос раздался из-за спины трактирщика. Затем к горлу трактирщика прижали слегка изогнутый меч.

Трактирщик сглотнул от страха при виде меча, внезапно появившегося у его горла.

— Ч-что?! Как ты думаешь, что ты делаешь?

Энн оглянулась через плечо трактирщика, тоже потрясенная.

Позади трактирщика, держа у горла плавно изогнутый меч, стоял темнокожий молодой человек с седыми волосами и серебряными глазами. Его фигура была гибкой, напоминая гигантскую кошку. Энн никак не могла забыть человека с такой уникальной внешностью.

— Ах… Вы… Вы Салим, не так ли?

Мифрил тоже с изумлением смотрел на смуглого молодого человека. Салим слабо ухмыльнулся.

— Добрый вечер. Прошло много времени. Итак, мы снова встретились, Энн.

— Почему ты здесь…? Нет, что более важно… Тот факт, что ты здесь, означает…

В этот момент Энн крепко обняла сзади мускулистая рука.

— Эй! Давно не виделись, Энн! Я вижу, ты, как всегда, повсюду создаешь проблемы!

Пораженная звуком этого знакомого веселого голоса, Энн вытянула шею, чтобы оглянуться.

— Хью?!

Молодой человек, обнявший Энн, грубо провел свободной рукой по своим непослушным каштановым волосам. На нем был простой, но хорошо скроенный пиджак. К харизматичному очарованию его улыбающихся карих глаз примешивался намек на что-то дикое и необузданное. 

— Ты действительно тощая малышка, не так ли?

Говоря это, Хью ласково взлохматил пшеничные волосы Энн. 

Энн была потрясена внезапным появлением этих двух неожиданных персонажей. Однако, похоже, Шалль заметил их совсем недавно. Он сидел спокойно, подперев подбородок рукой.

— Если ты беспечно прогуливаешься по такому месту, у тебя должно быть больше свободного времени, чем я думал.

Хью широко улыбнулся в ответ на явное неудовольствие Шалля.

— Нет, нет, ничего подобного. Посреди вихря деловой активности я едва нашел время, чтобы прибежать сюда, понимаете. Разве ты не должен быть хоть немного растроган и благодарен, Шалль? Несмотря на то, что ты заметил, как мы вошли, ты проделал хорошую работу, проигнорировав нас.

Говоря это, Хью еще крепче прижал Энн к своей груди. 

— Ты сломаешь это пугало пополам. Отпусти.

— Ой? Только не говори мне, что ты ревнуешь?

— Кто кого ревнует?

Шалль был явно недоволен.

Наконец мозг Энн снова начал двигаться, и она слегка подпрыгнула от шока. Тело Хью было плотно прижато к ее спине.

— Вах! Х-хью?! Отпусти меня!

Когда Энн начала против него борьбу, Хью отпустил ее без боя. Затем он сказал явно фальшиво обиженным тоном: 

— Ребята, вы действительно не испытываете ко мне ни малейшего уважения, не так ли?~~

Энн подлетела к Шаллю и схватила его за конец рукава, пока он сидел и продолжал наблюдать с безмятежным выражением лица.

Трактирщик с мечом Салима, все еще прижатым к его шее, спросил дрожащим голосом: 

— К-кто вы такие? Не говорите мне, что вы грабители? ...Если ты сделаешь что-то подобное, тебя тут же схватит стража лорда провинции.

— Лорда провинции? Да, я, можно сказать, друг этого старика, так что все будет хорошо.

Хью встал перед трактирщиком, потеряв все следы своего прежнего шутливого поведения. Выражение его лица стало суровым, и он заявил: 

— Меня зовут Хью Меркури. Я ношу титул виконта Серебряного Сахара.

Услышав это имя, трактирщик еще больше побледнел.

— Моего старого знакомого зовут Эрл Даунинг. Он с большим энтузиазмом относится к поддержанию мира здесь, в Вестхолле. Слух о жестоком трактирщике, который выманивает у слабых на вид путешественников их имущество, глубоко ранил его. Поэтому он сказал мне: «Если вы найдете доказательства существования такого злодея, пожалуйста, примените смертный приговор быстро и верно».

Хью злобно ухмыльнулся.

— Поскольку я был свидетелем этого лично, старик наверняка не будет возражать. Даже если я казню тебя прямо здесь и сейчас.

Остальные посетители в столовой в страхе вскочили и побежали в угол комнаты. У трактирщика затряслись ноги.

— Сделай это, Салим.

Услышав ледяной тон приказа Хью, Энн бессознательно прикрыла рот обеими руками. Тем не менее, ее голос сорвался.

— Ты не можешь сделать что-то подобное!

Меч скользнул по горлу трактирщика. У трактирщика подкосились ноги, и он упал на пол. Он не двигался.

— Не может быть… Ни в коем случае. Каким бы ужасным он ни был, смертная казнь…

Пробормотав это, Энн тоже выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание. Поднявшись со стула, Шалль встал рядом с ней, поддерживая ее дрожащее тело.

Энн услышала голос Шалля над головой.

— Страшила, посмотри внимательно. Он просто без сознания.

При этих словах Энн осмотрела упавшего трактирщика. Он приземлился лицом на пол, его глаза закатились, но рана на шее была просто царапиной. Казалось, он потерял сознание от страха.

Энн снова вцепилась в Шалля, на этот раз с облегчением.

Салиму, который все еще размахивал мечом, Хью приказал: 

— Салим, иди, позови охранников, которые патрулируют поблизости. Передай им этого парня. Когда закончишь с этим, возвращайся в замок.

Салим кивнул и исчез через парадную дверь гостиницы. Глядя, как он уходит, Хью слегка покачал головой, словно пытаясь рассеять собственное суровое поведение. Затем он снова повернулся к Энн.

— Мне жаль, Энн. Я напугал тебя.

— Хью… Что ты здесь делаешь? Ты тоже в патруле?

— Нет… Правда в том, что я не имею права делать такие вещи. В конце концов, я всего лишь виконт Серебряного Сахара. Я видел этого парня в действии, так что мне пришлось иметь дело с ним так или иначе. Во всяком случае, до меня дошел слух, что в Вестхолле появилась юная девушка, продающая сахарные скульптуры, в сопровождении феи невиданной красоты. Думая, что это может быть маленькая мисс-кое-кто, я пришел искать вас. Особенно потому, что сегодня ночью идет снег. Я подумал, что, поскольку ты не сможешь разбить лагерь сегодня вечером, я смогу легко найти тебя, если обыщу все гостиницы в городе.

Затем в комично преувеличенном рыцарском жесте Хью отвесил размашистый поклон.

— Наконец-то я нашел вас, леди Энн Хэлфорд. Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас в замок Сильвер Вестхолл.