Онлайн чтение книги Из нового света From the New World
1 - 1

Поздно ночью, когда всё вокруг меня смолкает, я откидываюсь на кресло и закрываю глаза. Сцена, что всплывает из глубин сознания, каждый раз одна и та же, она навечно отпечаталась в моей памяти.

В темноте, позади храма, над алтарем горит пламя. Искры вспыхивают от огня, словно оранжевые снежинки, прерывая звуки пения, идущие из-под земли.

Каждый раз я задаюсь вопросом, почему именно эта сцена.

С той ночи, когда мне было двенадцать, прошло двадцать три года. За это время произошло много разных вещей. Случаи более печальные и пугающие, чем я могла себе представить. Они могли вырвать с корнем всё, во что я верила до того.

Но даже сейчас, почему та ночь — это первое, что приходит мне в голову? Неужели настолько сильное внушение гипноза? Иногда я даже чувствую, словно не полностью отошла от него.

Сейчас мои причины для записи обстоятельств окружающих те события заключаются в следующем.

Многие вещи обратились в прах с того дня, десять лет назад.

Десять лет не имеют большого значения в общем-то плане. Но проблемы копились, и когда новый порядок уже был обеспечен, начали прорастать сомнения о будущем. В течение этого периода я провела некоторое время изучая историю, и поняла, неважно сколько слёз должно пролиться, чтобы выучить урок, в тот момент, когда они высыхают, мы всё забываем. Такие мы существа.

Никто не должен забыть обещание, что неописуемая трагедия, произошедшая в тот день, никогда больше не повторится. Я хочу в это верить. Но, может быть, когда-нибудь, в будущем, когда воспоминания людей исчезнут, наша глупость заставит нас пуститься по тому же пути? Я не могу избавиться от этого страха.

Из-за этого я и решила записать всё это, но снова и снова оказывалась в замешательстве. Как будто бы мои воспоминания были надкусаны здесь и там, и от этого я не могла вспомнить важные детали.

Так как мы склонны восполнять пробелы в нашей памяти, я начала сверяться с людьми, которые находились в одно и то же время со мной и была удивлена обнаружив, что даже наши общие воспоминания противоречивы.

Например, прямо перед тем, как я встретила псевдо-миносиро[✱]Псевдо-миносиро (ミノシロモドキ) — вымышленное существо.

Здесь и далее — прим. Kiray.

https://vk.com/interpreter_kiray на горе Цукуба[✱]Гора Цукуба (筑波山) — гора, расположенная практически в центре префектуры Ибараки, состоит из двух пиков — Нётай(女体山) — 877 м. и Нантай(男体山) — 871 м., я надела красные солнцезащитные очки. Я помню этот факт так же отчётливо, как вчерашний день, но по какой-то причине Сатору уверен, что на мне не было каких-либо очков. И не только это. Сатору также намекнул, что обнаружение псевдо-миносиро было заслугой одного его. Конечно, такое глупое мнение абсолютно неверно.

Я, подавив свою гордость, опросила столько людей сколько могла себе представить и столкнулась с ещё более противоречивыми моментами. Во время этого процесса не было ни одного человека, чья память не была бы искажена, скрывая свои недостатки.

Смеясь над жалкой глупостью людей и записывая свои открытия, я внезапно осознала, что у меня нет никаких оснований исключать себя из этого списка. С точки зрения кого-то другого нет никаких сомнений, что воспоминания, которые я описываю искажены чтобы показать меня только с хорошей стороны.

Поэтому я хотела бы сказать: так как эта история — моя точка зрения, она также, может быть, искажена дабы оправдать себя. Прежде всего, количество смертей, в следствии наших поступков, может быть мотивацией для подобного, тем не менее это будет происходить неосознанно.

Сказав это, я постараюсь извлечь правду из своих воспоминаний как можно лучше, потому что хочу взглянуть фактам в глаза и правдоподобно описать произошедшее. Кроме того, я хочу подражать стилю старых историй в надежде воссоздать свои мысли и чувства в те времена.

Этот черновик написан чернилами устойчивыми к выцветанию на антиокислительной бумаге, которая способна служить тысячелетия. Когда я закончу никто не узнает о нём (за исключением, может быть, Сатору и заодно узнаю его мнение), помещу в капсулу времени и закопаю глубоко под землей.

К этому времени я сделаю еще две копии — всего три. Если когда-нибудь в будущем старый порядок или подобный ему будет восстановлен и все публикации будут подвергнуты цензуре, существование этой записи должно храниться в тайне как можно дольше. Полагаю, что в такой ситуации наличие трёх, вполне достаточно.

Другими словами, эта запись — длинное письмо, оставленное моим соотечественникам спустя тысячу лет. В то время, когда её прочитают станет очевидно смогли ли мы, в истинном смысле этого слова, измениться и ступить на новый путь.

Я ещё не представилась.

Меня зовут Саки Ватанабэ. Я родилась в округе Камису[✱]Камису 66 (神栖66) — состоит из иероглифов: 神 (kami) — бог; 栖 (su) — гнездо. В реальном мире: Камису (神 栖 市, Камису-си) — город, расположенный в префектуре Ибараки, Япония. 66, 10 декабря 210 года.

Перед моим рождением расцвёл бамбук, вид которого цветет только раз в сто лет. В середине лета выпал снег и все думали, что не увидят ни капли дождя в течение трех месяцев. В основном происходили аномальные погодные явления. И затем, в ночь на 10 декабря, когда все думали, что наступила ночь, вспышка молнии озарила то, что многие потом назовут — золотым драконом, плывущим сквозь трещины меж облаками.

…реальность такова, что ничего из этого не произошло.

210 был обычным годом и как все другие дети, родившиеся в этом году в округе Камису 66, я была самым обычным ребёнком.

Но не для моей матери. Был близок конец её тридцатилетия, и она была уверена, что уже никогда не родит. В наше время иметь ребенка в тридцать лет считается действительно поздней беременностью.

Кроме того, моя мать, Мидзухо Ватанабэ, занимала важную должность библиотекаря. Её решения влияли не только на будущее нашей деревни, но и, в определённых случаях, на жизнь или же смерть людей. Приходилось справляться с таким давление в дополнение к заботам о своей беременности, это не те трудности, с которыми обычно сталкиваются люди в таком положении.

В это время мой отец, Такаси Сугиура, был главой деревни. Эта должность отнимала у него уйму времени. Примерно, когда я родилась, работа библиотекарем стала несравнимо более ответственной, чем главой. Конечно, и сейчас всё так же, но тогда это было выражено, вероятно, в большей степени.

Когда качались роды моя мама была на собрании по поводу классификации недавно обнаруженной коллекции книг. Это произошло за неделю до ожидаемой даты. Так как воды отошли без предупреждения, её немедленно доставили в родильный дом недалеко от окраины деревни.

Мой первый крик услышали не сразу. Пуповина обвила мою шею, отчего я не могла заплакать, а моё лицо побагровело. Акушерка, недавно устроившаяся на работу, чуть не впала в панику от этого. Но к счастью, пуповину легко перерезали, и я наконец вдохнул воздух этого мира и издала здоровый крик.

Две недели спустя в том же роддоме родится Мариа Акидзуки, которая позже станет моей подругой. Она, как и я родилась преждевременно с пуповиной обёрнутой вокруг шее. Хотя её состояние было даже хуже моего: когда её доставили она была при смерти.

Акушерка имея опыт моего рождения справилась спокойно на этот раз. Произойди небольшая заминка, чуть позже была бы обрезана пуповина, Мариа, несомненно, умерла бы.

Когда я впервые услышала эту историю, я обрадовалась, что каким-то образом спасла жизнь моей подруге. Но теперь, каждый раз, когда я думаю об это, на меня накатывает волна смешанных чувств и эмоций. Ведь, не родись она в тот день, можно было избежать стольких человеческих жертв…

Давайте вернемся к истории. Я провела своё счастливое детство в родной деревне, окружённая природой.

Камису 66 состоит из семи деревень, разбросанных на расстоянии около пятидесяти километров. Он отделен от остального мира Святым Барьером. Через тысячу лет его вероятно уже не будет, поэтому я кратко опишу. Это толстая соломенная верёвка[✱]Симэнава (標縄・注連縄・七五三縄, буквально «ограждающая верёвка») — верёвка, сплетённая из рисовой соломки, с прикреплёнными бумажными лентами сидэ, которой в традиционной японской религии синто отмечали священное пространство., увешанная зигзагообразными бумажными лентами[✱]Сидэ (紙垂・四手) — зигзагообразная бумажная лента, которую обычно прикрепляют к симэнаве (ритуальной верёвке из рисовой соломы) или тамагуси (жертвенной ветке) в ритуалах японской религии синто., она защищает нас от проникновения в нашу деревню нечисти извне.

Детей предупреждают никогда не выходить за барьер. Злые духи и монстры бродят снаружи и ребёнок, который выйдет один за ограждение может ужасно пострадать.

— Но какие они? — помню, как спрашивала отца в один из дней, когда мне было шесть или семь лет.

— Разные, — он оторвался от своих документов, опёрся подбородком на руку и ласково посмотрел на меня. Тепло его карих глаз сохранилось в моей памяти и по сей день. Мой отец никогда не смотрел на меня строго, и лишь раз повысил голос. Потому, что не смотрела куда иду и могла упасть в зияющую дыру в земле, если бы он не предупредил меня.

— Саки, ты уже знаешь, верно? Бакэ-нэдзуми[✱]Бакэ-нэдзуми (化けネズミ) — вымышленное существо, состоит из: 化け‘る' (bake‘ru’) — превратиться; 鼠 (nezumi) — мышь, крыса. [Nezumi — Написано катаканой]., нэко-дамаси[✱]Нэко-дамаси (猫騙し) — вымышленное существо, состоит из: 猫 (neko) — кот, кошка; 騙‘し' (damashi) — обман., фуусэн-ину[✱]Фуусэн-ину (風船犬) — вымышленное существо, состоит из: 風船 (fuusen) — воздушный шар; 犬 (inu) — собака..

— Но мама говорит, что их выдумали.

— Других может быть, но бакэ-нэдзуми есть, — он так легко сказал это, что я удивилась.

— Неправда.

— Правда. Совсем недавно мы набрали их, чтобы помочь нам отстроить деревню.

— Я ни разу не видела их.

— Мы не позволяем детям видеть их, — отец не сказал почему, но я предположила, что это потому, что бакэ-нэдзуми слишком страшные.

— Но, если они слушают людей, значит, они не такие ужасные, верно?

Отец отложил документы, которые просматривал, и поднял правую руку. Когда он начал тихим голосом произносить заклинание, бумага начала меняться, словно проявлялись невидимые чернила, вплетённые в неё сложным узором — это печать одобрения мера.

— Саки, ты знаешь, что такое ложное послушание?

Я молча кивнула.

— Это значит казаться послушным, но думать о противоположном.

— То есть «противоположном»?

— Обманывать и тайно планировать предать.

Я раскрыла рот.

— Таких людей не существует.

— Ты права. Людей, предающих доверие других людей, нет. Но бакэ-нэдзуми нелюди.

Впервые я почувствовала волнение и страх.

— Бакэ-нэдзуми поклоняются и слушаются нас, потому что мы владеем магическими силами[✱]Дзюрёку (呪力) — магические силы.. Но мы не знаем, как они будут вести себя по отношению к детям, у которых она еще не пробудилась. Вот почему мы должны не допускать, чтобы бакэ-нэдзуми пересекались с детьми, несмотря ни на что.

— Но, когда вы даёте работу, они должны войти в деревню?

— Когда это происходит, их всегда контролирует взрослый, — отец положил документы в ящик и снова поднял руку. Крышка его заблестела и начала переливаться, меняя форму. Поскольку никто не знает, что он представил, когда использовал силу, будет трудно открыть её, не повредив, кому-то кроме отца.

— В любом случае никогда не выходи за пределы Святого Барьера. Пока ты внутри он оберегает тебя, но только шагнёшь за него, уже никто и ничто не сможет тебя защитить.

— От бакэ-нэдзуми…

— Не только о бакэ-нэдзуми. Вы уже учили истории об Акки[✱]Акки (悪鬼) — демон, злой дух. и Гоума[✱]Гоума (業魔) — состоит из иероглифов: 業 (gou) — буд. карма, грехи прошлой жизни, воздаяние, кара; 魔 (ma) — дьявол, бес, чёрт. [Буквально — демон кармы, грешный демон]. в школе, верно?

У меня перехватило дыхание.

Истории об Акки и Гоума неоднократно преподаются с самых ранних лет. Они намертво отпечатываются в нашем сознании. И даже то, что мы учим их детские версии, не делает их менее ужасными и пугающими.

— Есть ли они на самом деле… за пределами Святого Барьера?

— Хах, — отец слегка улыбнулся, чтобы успокоить меня.

— Это старые легенды, их же нет сейчас…?

— Правда, что их не видели последние сто пятьдесят лет, но лучше быть готовым к неожиданностям. Саки, ты ведь не хочешь внезапно встретить Акки, как это сделал мальчик, собирающий травы, верно?

Я молча кивнула.

Дальше я кратко расскажу истории об Акки и Гоума. Это будет не сказочная детская версия, а полная, взрослая, которую изучает каждый, поступая в Академию Дзэндзин[✱]Академия Дзэндзин (全人学級) — состоит из: 全人(zenjin) — совершенный человек, мудрец; 学級 (gakkyuu) — класс..

«Сказ об Акки»

Этой произошло около 150 лет назад. В этой истории был мальчик, собирающий травы на горе. Уйдя с головой в работу, он пришёл к Святому Барьеру. Собрав почти все травы внутри, он поднял голову и увидел, что там снаружи есть ещё множество разных трав.

Его всегда предупреждали никогда не выходить за пределы Святого Барьера. Если же по какой-то причине необходимо выйти за него, с ним обязательно должен быть взрослый. Но вокруг не было ни одного взрослого. Искушённый мальчик подумал, что ничего страшного не произойдёт если он выйдет ненадолго. Он высунул голову за барьер. Ему только и нужно было, пройти под ним, сорвать немного трав и вернуться обратно.

«Всё будет хорошо»

Мальчик тихо скользнул под верёвкой. Бумажные ленты на ней качнулись и зашуршали.

В этот же момент у него возникло неприятное чувство. К вине, что он испытывал за непослушание взрослых, добавилось чувство беспокойства, которое он никогда раньше не испытывал.

Успокоив себя, он пошёл к травам. А затем увидел Акки. Он направлялся в его сторону. Хотя он был примерно того же роста, что и мальчик, его вид был пугающим. Окружающий его гнев сжигал и сносил всё вокруг до чего мог дотянутся.

Мальчик побледнел. Прикрывая рот, чтобы не кричать, попятился назад. Акки должен был исчезнуть, как только он проскочит под верёвкой обратно. Но под ногами, внезапно, треснула ветка. Акки повернул голову. Его лицо, полностью лишённое эмоций, посмотрело на мальчика.

Мальчик нырнул под веревку и побежал как можно быстрее.

«Всё будет хорошо, пока я внутри барьера, всё будет хорошо»

Но когда он оглянулся назад то увидел, что Акки тоже прошёл под веревкой! В этот момент мальчик понял, что сделал нечто непоправимое. Он, словно, пригласил Акки пройти внутрь. Весь в слезах, мальчик бежал по горной тропе преследуемый Акки. Он бежал вдоль края барьера к ручью, в противоположном направлении от деревни.

Когда мальчик вновь оглянулся, то сквозь кусты увидел лишь его светящиеся глаза и злобный рот. Акки искал путь в деревню. Но мальчик не мог этого допустить. Вся деревня была бы уничтожена.

Когда мальчик пробрался сквозь последние кусты, он увидел отвесный обрыв. Снизу которого доносился речной рёв. Перед ним висел новый канатный мост. Но мальчик не перешёл его. Вместо этого он направился дальше вверх по течению по краю утёса.

Когда он оглянулся, Акки стоял на мосту и искал его. Мальчик бежал дальше. Вскоре недалеко показался ещё один мост на фоне облачного неба. Он приблизился к нему.

Измученный годами, мост покачивался, словно подзывая к себе.

Мост мог упасть в любой момент. Им не пользовались уже больше десяти лет и предупреждали не ходить по нему. Но мальчик медленно зашагал перёд. Верёвки издавали тревожный звук. Доски, сделанные из дуба, выглядели готовыми сломаться в любой момент.

Когда он был на полпути, мост внезапно качнулся. Оглядываясь назад, он увидел, что Акки ступает на мост. Чем ближе становился он к мальчику, тем сильнее раскачивался мост.

Мальчик посмотрел вниз и от высоты у него закружилась голова. Он взглянул перед собой. Акки уже приближался к нему. Когда он смог ясно разглядеть его лицо, мальчик взмахнул серпом, который он нёс и одним ударом разрезал верёвки. Мальчик едва ухватился за канат, когда обрушился мост.

«Упал ли Акки на дно?»

Посмотрев вниз, мальчик увидел его, цепляющегося за верёвку. Он медленно повернул свой убийственный взгляд на мальчика. Отчего серп выпал из рук. Он не мог перерезать веревку снова.

Что он должен сделать? Он начал молится небесам.

«Неважно, если я умру, пожалуйста, не позволяйте ему попасть в деревню» Достигло ли желание мальчика небес или веревка больше не могла выдержать их вес? Она оборвалась, отправив их вниз. Мальчик и Акки скрылись из виду. С тех пор Акки больше не появлялся.

Из этой истории можно извлечь несколько уроков.

Маленьким детям легко понять, что нужно оставаться внутри Святого Барьера. Те, кто постарше, вероятно, скажут, что они должны заботиться о своей деревне больше, чем о себе и быть готовыми пожертвовать своими жизнями ради неё.

Но чем ты умнее, тем труднее понять настоящий урок.

Кто бы мог подумать, что настоящая цель этой истории — дать нам понять, действительно ли существуют Акки?

«Сказ о Гоума»

Этой истории около 80 лет. В деревне жил мальчик. Он был невероятно умным ребёнком, но был у него один недостаток. Который с каждым годом становился всё более очевидным. Он был чрезмерно горд своим умом и смотрел на остальных с презрением.

Делая вид, что усваивает то, чему его учат в школе, он не постиг самого главного.

Он начал насмехаться над глупостью взрослых и смеяться над законами мира. Высокомерие посеяло тёмные семена его кармы. Мальчик постепенно отходил от своего круга друзей. Одиночество стало его единственным спутником, которому он мог доверять.

Одиночество — лишь одно из семян.

Мальчик провёл много времени, размышляя в уединении. Он думал о запрещенных вещах и вопросах, которые лучше не задавать. Нечистые мысли бесконтрольно наполняли карму. Мальчик неосознанно накапливал в себе всё больше и больше её и превращался во что-то бесчеловечное, в Гоума.

Деревня опустела, прежде чем кто-либо узнал. Все бежали в страхе перед ним. Гоума отправился жить в лес, из которого вскоре все животные также исчезли.

Растения вокруг него скручивались и загнивали. Пища, к которой он прикасался мгновенно превращалась в смертельный яд. Гоума бесцельно бродил по мертвому и изуродованному лесу. И наконец он осознал, что не должен быть здесь. Демон кармы покинул тёмный лес. Он пришёл к глубокому озеру, скрытому в горах, и вошёл в него, думая, что такая чистая вода очистит его карму. Но вода, окружающая его, мгновенно помутнела, и стала превращаться в яд.

Гоума не должно существовать в этом мире. Он понял это и тихо скрылся на дне озера.

Урок здесь, вероятно, более простой, чем в истории об Акки.

Но, конечно, это не значит, что мы сразу его усвоили. По крайней мере до того дня, когда в нашем бесконечном отчаянии и грусти мы не увидели настоящего Гоума своими глазами…

Прошу прощения, иногда, когда я пишу, нахлынувший поток воспоминаний, как будто перекрывает мне весь воздух. Давайте вернёмся в моё детство.

Как я уже писала ранее, Камису 66 состоит из семи деревень. В центре находится администрация. На восточном берегу реки Тонэ[✱]Река Тонэ (利根川) — Тонэ, также Тонэгава или Тоне (яп. 利根川 Тонэ-гава) — река в Японии, протекает по территории региона Канто. Длина реки — 322 километра, является второй по длине японской рекой и первой по площади бассейна. находится деревня Тинова[✱]Тинова (茅輪) — состоит из иероглифов: 茅 (chi) — Импера́та цилиндрическая или аланг-аланг; 輪 (wa) — кольцо, круг и т.п. [Откуда “но”? — Японская орфография:); НО/ОДНАКО, 茅の輪 (chinowa) — кольцо из трав, большого размера, через которое проходят во время обрядов].. На севере, посреди леса, усеянного большими домами, находится Мацукадзэ[✱]Мацукадзэ (松風) — состоит из иероглифов: 松 (matsu) — сосна; 風 (kaze) — ветер.. К востоку от этого леса расположен берег где находится Сирасуна[✱]Сирасуна (白砂) — состоит из иероглифов: 白(shiro) — белый; 砂 (suna) — песок. [Откуда “ра”? — одно из произношений иероглифа 白 — (shira)].. Рядом с Тинова, на юге, находится деревня Мидзугурума[✱]Мидзугурума (水車) — состоит из иероглифов: 水(mizu) — вода; 車 (kuruma) — 1. автомобиль, повозко и т.п., 2. Колесо. [Откуда “гу”? — http://nippon.temerov.org/gramat.php?pad=rendaku].. На другом берегу реки в направлении северо-запада находится деревня Михараси[✱]Михараси (見晴) — состоит из иероглифов из слов: 見‘る’ (mi‘ru’) — видеть; 晴‘らす' (ha‘rasu’) — рассеивать, становиться ясным (рассеять сомнения, когда непогода рассеется). [Вместе пишутся и читаются как: 見晴‘らす' (miharashu) — в дословном переводе «смотреть далеко и широко»]., название которой происходит от ее местоположения. На юге высажены рисовые поля деревни Коганэ[✱]Коганэ (黄金) — состоит из иероглифов: 黄 (ki) — жёлтый (цвет); 金 (kane) — 1. Деньги, 2. Металл. [Вместе пишутся и читаются как: 黄金 (kogane) — золото. [Откуда “ко” и “га”? — 1. одно из произношений иероглифа 黄 — (ko); 2. (см. «Мидзугурума»)]., а Кунугибаяси[✱]Кунугибаяси (櫟林) — состоит из иероглифов: 櫟 (kunugi) — дуб; 林 (hayashi) — лес, рощя. — самая западная деревня из всех.

Мой родная деревня — Мидзугурума. Это название, вероятно, нуждается в небольшом объяснении. Десятки каналов, выходящих из реки Тонэ, проходят через Камису 66, люди приплывают и уплывают на лодках. Постоянное движение воды значило, что река была достаточно чистой, чтобы купаться в ней, но недостаточно чистой для питья. Перед моим домом, помимо множества плавающих ярко красных и белых рыбок кои, было много водяных колёс, откуда и название. В каждой деревне есть водяные колёса, в нашей же их было довольно большое количество. Свободные, среднебойные, наливные…[✱]Свободные (нижнего боя, подливные), среднебойные (среднего боя), наливные (верхнего боя, верхненаливные) водяные колёса Это всё, что я помню. Но может быть их было больше. Они создавали великолепный вид. Многие из них использовались, чтобы избавить нас от труда: шелушение риса, измельчение пшеницы.

Среди прочих были ещё водные колёса с металлическими лезвиями, какие находились не в каждой деревни. С их помощью производили электричество. Ценную энергию использовали для питания громкоговорителя на крыше общественного зала. Использование электричества для других целей было строго запрещено Этическим Кодексом. Каждый день, перед самым закатом, динамики воспроизводили одну и ту же мелодию. Её название — «Дорога домой», взятая из части симфонии, написанной давным-давно композитором со странным именем Дворжак. Вот слова, которые мы учили в школе:

Солнце сядет далеко,

Вспыхнут звёзды в небе.

Уже всё завершено

Сердцу стало легче.

Вечером прохладным

Приходи в наш круг,

Приходи в наш круг.

В темноте горит огонь,

Теперь он затухает.

Он принёс с собою сон,

В нём мы исчезаем.

Нежно последим за ним

В нём мы помечтаем,

В нём мы помечтаем.

Когда играет песня, все дети, играющие в поле, должны были вернуться домой. Вот почему всякий раз, когда я думаю о песне, в голове возникает образ заходящего солнца. Деревня, погружающийся в сумерки. Длинные тени, отбрасываемые сосновым лесом. Небо, отражённое в зеркальной поверхности воды на рисовых полях. Группы красных стрекоз. Самое яркое воспоминание — когда я наблюдала за закатом с вершины холма.

Когда я закрываю глаза всплывает эта сцена. Это было время, когда лето уже подходило к концу и вскоре должна была наступить осень, когда погода только начинала становиться прохладнее.

— Нам пора домой, — послышался чей-то голос.

Когда я прислушалась, услышала слабую мелодию, что нёс ветер.

— Пусть будет ничья, — сказал Сатору, и дети вышли из укрытий группами по двое и трое.

Все, в возрасте от восьми до одиннадцати лет, провели день участвуя в игре по захвату флага. Для победы одна команда должна была захватить флаг другой. В тот день наша команда совершила ошибку в начале игры и, похоже, проиграла.

— Это не честно. Мы почти победили, — надулась Мариа. У неё была самая светлая кожа и большие яркие глаза. Но больше всего в ней выделялись её огненно-рыжие волосы. — Сдавайтесь уже.

— Да, ведь мы лучшие, — вмешался Рёу после Марии. Уже в этом возрасте её превозносили.

— Почему мы должны сдаться? — ответила я с негодованием.

— Потому что мы лучшие, — повторил он то же самое.

— Но вы даже не взяли наш флаг, — я посмотрела на Сатору.

— Ничья, — сказал он.

— Сатору, ты на чьей стороне вообще? — огрызнулась Мариа.

— Я ничего не могу с этим поделать, правило гласит, что с заходом солнца наступает комендантский час.

— Но солнце еще не село.

— Это потому, что мы на вершине холма, — сказала я, сдерживая своё раздражение. Несмотря на то, что мы хорошие друзья, в такие моменты Мариа раздражала меня.

— Эй, нам действительно пора, — с тревогой сказала Рэйко, — Мы должны вернуться сразу же как услышим песню.

— Сдавайтесь уже и пойдём домой, — повторял Рёу за Марией.

— Прекращай уже. Эй, судья! — Сатору сердито закричал на Сюна, который стоял отдельно от нас на вершине холма и рассматривал открывающийся ему вид, а рядом с ним тихо сидел его бульдог Субару.

— Что? — ответил он после небольшой паузы.

— Не «чтокай» мне тут. Скажи им, что это ничья.

— Да, это ничья, — сказал Сюн, отворачиваясь обратно.

— Тогда мы пойдем домой, — сказала Рэйко, и их группа направилась вниз по склону к лодкам, на которых они возвращались в свои деревни.

— Подождите, мы еще не закончили.

— Я пойду, иначе нэко-дамаси поймают нас.

Мариа и команда выглядели недовольными, но постепенно игра сошла на нет.

— Саки, мы тоже должны вернуться, — сказал Сатору, когда я направилась к Сюну.

— Разве ты не уходишь?

— Да, — Сюн не отрывал глаз от завораживающего пейзажа.

— Эй, пошли уже, — нетерпеливо сказал Сатору.

Сюн молча указал пальцем.

— Вон там, видишь?

— Что?

Он указывал в сторону Коганэ, на границу между рисовыми полями и лесом.

— Там, Миносиро[✱]Миносиро (ミノシロ) — вымышленное существо..

С раннего детства нам говорили, что наши глаза — самое важное, из-за этого у всех было хорошее зрение. В момент, на расстоянии сотен метров от нас, на тропинке между полями, где сходились опускающиеся сумерки и тени, я смогла различить белую медленно передвигающуюся фигуру.

— Ты прав.

— Ну и что это? Не похоже, что они редкие или типа того, — обычно спокойный голос Сатору по какой-то причине стал возмущённым.

Но я не двинулась. Не хотела двигаться.

Миносиро медленно шёл по тропинке через луг и чуть позже исчез в лесу. После того как я проследила за ним, моё внимание переключилось на Сюна.

Тогда я ещё не знала, как называются чувства, что я испытывала. Когда я стояла рядом с ним, наблюдая как деревня приобретает цвета заходящего солнца, я чувствовала приятное ощущение в груди, но в то же время оно было и мучительным.

Может быть эта сцена не совсем настоящая, а всего лишь плод моего воображения, сплетённая из множества подобных эпизодов и приправленная моей сентиментальностью…

Как бы то ни было, эти события многое значат для меня и по сей день. Последнее воспоминание о жизни в безупречном мире. Время, когда всё было на своих местах и не было сомнений в будущем.

До сих пор, когда я думаю о своей первой любви, она излучает теплое сияние заходящего солнца. Даже если вскоре была поглощена печалью, оставившей после себя чувство глубокой пустоты.