Онлайн чтение книги Из нового света From the New World
1 - 5

Мы столкнулись с ребятами из третьей команды, когда возвращались на задний двор:

— Я была уверена, что в финале мы будем играть против вас, — заговорила я с Хироси, у которого в руках была толкающая фигура.

— Мы бы выиграли их, — с сожалением сказал он, — Если бы только фигуры не столкнулись… — он протянул её мне. Было не удивительно, что всё дно было покрыто царапинами от песка, чего не скажешь о большом отломленном куске с боку.

— Что произошло?

— Случайно налетел их защитник, — Хироси бережно провёл по надломанной части, — После чего мы минуту пытались вернуть укатившийся шар…

— В конце концов они закатили шар за одну минуту тридцать шесть секунд, а мы за минуту и сорок одну. Отстойно, не так ли? — возмущённая Мисузу положила руку на плечо Хироси, она была самой высокой девочкой в нашем классе, — Это всё из-за них.

— Теперь уже с этим ничего не поделать, — его голос разительно отличался от того, что он сказал. — Будьте внимательнее, — сказал он, уходя. — Кто знает, что может произойти в финале.

Я не могу отрицать что из-за услышанного у нас не сложилось предвзятое мнение о второй команде, из-за чего старались полностью сконцентрировались на игре. Но когда мы увидели их толкающую фигуру, мы были ошеломлены.

— С колесом? — прошептал Сатору, словно это было что-то невероятное. — Мы ведь отбросили эту идею потому, что ось навряд ли выдержит. Странно. Они точно не использовали ничего кроме глины?

Сюн всмотрелся, прищурившись:

— Нет, присмотрись. Это не колесо, а шар.

Внизу толкающей фигуры было углубление, где находился шарик. Из-за того, что была видна лишь часть от него, казалось, словно это действительно было колесо.

— Она балансирует на нём. Разве фигура не упадёт при малейшем столкновении? — хладнокровно сказал Сатору. — Они должны были всунуть его поглубже.

— Нет, если бы они сделали так, стало бы ещё хуже от попадающего внутрь песка. Но даже так, я не думаю, что он сможет долго протянуть, — произнёс с сомнением Сюн.

— Но, если песок будет мешать шару катиться, разве фигуру нельзя будет передвигать как обычно? Может, они просто хотят пробиться как можно скорее, пока шар ещё движется, — спокойно размышляла Мариа.

Мы получили ответы на все наши вопросы сразу же, как только начался матч.

— Сразу двое…! — не осознано воскликнула я, увидев, что оба аса команды, Рёу и Акира, сконцентрировали своё внимание на толкающей фигуре.

Рёу, вероятно, управлял верхним телом фигуры и толкал шар, в то время как Акира концентрировался на шарике удерживая его на месте, и отчищал от песка и травы, попавших внутрь. Такое использование магических сил в непосредственной близости опасно, при этом может показаться глупым поставить двух игроков управлять одной фигурой, но у такого подхода есть свои преимущества.

Поскольку шарик имеет не большое трение с землёй, это позволяло им более плавно толкать шар с помощью своей силы. Вторая команда могла развить скорость близкую к скорости, которая была у шара пятой команды и при этом не потерять над ним контроль, как это произошло в первой игре.

Мы отчаянно пытались не отставать своими защитниками от их фигуры, толкающей шар, но она легко двигалась то влево, то вправо оставляя нас позади.

Сатору собирался догнать шар после того, как его защитник перевернулся, но врезался в медленного защитника Мамору, вылетев с поля.

— Сломался, — сказала я Сюну, вздыхая.

— Похоже на то. Их фигура действительно нечто. Теперь всё зависит от твоего плана, Саки.

Мы перестали контролировать защитников и просто стояли, наблюдая за игрой. Заметив это, игроки второй команды с триумфом бросились вперёд, уверенные в своей победе, как вдруг резко остановились. Они были в замешательстве.

— Что за дела? Где яма? — обернувшись, крикнул игрок второй команды Манабу.

— Она есть, — сдержано ответил Сюн.

— Есть? И где же?

— Полагаю у нас нет причин отвечать на этот вопрос, — насмехался Сатору.

— Эй, останови время! Это против правил, — нервно закричал Манабу.

— Замолчи. Запрещено останавливать время, когда вздумается, — Мариа осадила четвёртую группу, которая следила за таймером.

— Я серьезно! Как мы можем продолжить матч, если нам некуда закатить шар?

— Можем. Так как есть куда, — Сюн был абсолютно спокоен по отношению к возбуждённому Манабу.

— Ну же, ищите. Хотя поиски могут занять время, — насмехался Сатору. Даже будучи его товарищем по команде, он меня раздражал. Соперников же он, должно быть, уже бесил.

— Тратить время на поиски того, чего нет!?

— Есть. Мы бы проиграли не будь здесь ямки, ведь это нарушение правил игры, не так ли? — тихо сказал Сюн. Манабу замолчал недоверчиво оглядываясь. Мы рассчитывали, протянуть так около двух минут.

— Спрятали, — наконец-то догадался один из членов второй команды, внимательно осмотрев поле, но так и не обнаружив ямку.

— Это нарушение! — вновь набросился Манабу.

— В правилах не сказано, что запрещено скрывать яму.

— Сказано! Запрещается изменять поле.

— И всё же мы его не меняли. Может вам дать подсказку? — спросил Сатору.

Я перебила излишне обрадованного Сатору, чтобы тот не сболтнул лишнего:

— Все объяснения потом. Думаешь у тебя есть время? Вам следует искать побыстрее, а то время-то уйдёт.

Манабу, в спешке, вернулся к поискам. В конечном итоге им потребовалось больше минуты чтобы отыскать ямку. Неудивительно, что они с трудом это сделали. Ямка была полностью скрыта диском, замаскированным песком. Подобно скату, что таится на дне океана, зарывшись в песок, наш диск так же был полностью скрыт под ним, что даже края его нельзя было разглядеть. (Вопреки показушничеству Сатору, наверное, подобное изменение поля всё-таки было незначительным нарушением правил).

Некоторое время атакующие второй команды безуспешно пытались сдвинуть наш диск в сторону. Пока наконец не пришли к тому, чтобы накатить мраморный шар на него. Наш диск выдержал вес десятикилограммового шара всего две секунды, после чего раскололся пополам и их шар оказался в ямке.

— Ах, так просто сломался.

— Но поставленную задачу он выполнил. Они потратили больше трёх минут. Мы легко победим их, — сказал Сатору, как всегда беззаботно. Но мы все охвачены оптимизмом в этот момент. Ведь неважно как хороши были защитники второй команды, они не могли остановить нас больше чем на три минуты.

Мы не растеряли уверенность, даже когда сменили стороны и выпустили свою толкающую фигуру. Пока больше десяти защитников второй команды не накинулись на нас в ряде атак. Каждый в их команде, контролируя две фигуры минимум, мощно откидывал нас, при этом избегая разрушения своих фигур.

Мы не могли оборонятся от такого количества соперников. Несколько из них проскользнули мимо и столкнулись с шаром. Но назойливость испугавшихся соперников никак не мешала Сюну спокойно толкать шар дальше. У нас в запасе оставалось три минуты, поэтому спешить было некуда.

Нам потребовалось около пятидесяти секунд, чтобы продвинуться к середине поля, ямка была уже прямо перед нашими глазами. Всему количеству вражеских защитников не хватало веса и сил сдержать нас. Казалось, что победа близка.

Но в этот момент шар резко остановился, словно кто-то удерживал его. Выражение лица Сюна стало испуганным. Он попытался толкнуть фигурой вновь, когда произошло столкновение.

Вражеский защитник на бешеной скорости влетел в нашу фигуру по диагонали спереди, едва задев шар. Фигуры со звоном разлетелись на куски.

У нас перехватило дыхание, мы все замерли. Игра не была остановлена, но никто из нас не двигался, кроме одного игрока второй команды. Который двигался так же по диагонали, медленно выталкивая наш шар с поля.

«Кто это сделал»

Я окинула взглядом ошеломленные лица второй команды и увидела, как ухмыляется Манабу. Содрогнувшись, я невольно отвела взгляд, было чувство, что я увидела то, чего не должна была.

— Эй! Какого ты вытворяешь? — разозлился Сатору. — Это… так… — он даже не стал продолжать.

— Это случайность, — сказал Манабу.

— Случайность? Такое у тебя оправдание? — закричала Мариа.

— Довольно, остановите время, — Тайёуоу встал между нами. Он вовремя появился откуда-то откуда наблюдал за игрой. — Сожалею, но из-за произошедшего финальный матч объявляю оконченным с ничейным результатом.

— Как! Они разве не нарушили правила? — Сюн, на редкость, резко запротестовал.

— Нет. Это была случайность. Обе команды могут считаться победителями, хорошо?

Так как это сказал преподаватель никто из учеников не стал жаловаться. Увлекательный турнир по перекатыванию шара закончился так, как никто этого не ожидал.

— Невероятно. Он точно сделал это специально! — Мариа продолжала злиться из-за случившегося. — Как и говорила третья команда!

— Точно, это не было случайностью, — согласился Мамору.

— Определённо, он всё это спланировал, — сказал Сатору словно только осознал это: — Проскочить рядом с шаром чтобы сломать нашей фигуре «руки» — было его планом. Ты тоже так считаешь, Сюн?

Сюн молчал, скрестив руки.

— Да ну? Веришь, что это случайность?

Сюн покачал головой:

— Нет… мне интересно, что случилось до этого.

— До?

— Моя фигура внезапно остановилась, словно налетела на стену.

— А?

— Ты уверен в этом?

— Да. Ощущения от неё сильно изменились. Но в том месте не было особо больших неровностей.

Мы потеряли дар речи. Сюн, который имел восприятие было острое, чем кто-либо ещё, не был тем, кто говорит что-то необдуманное. В таком случае один лишь факт того, что кто-то использовал магическую силу, чтобы остановить нашу фигуру является невероятным. Если использование магических сил на шаре является нарушением правил, то вмешательство в уже контролируемый магическими силами человека объект, является, прежде всего, делом о –-––– прямом нарушении Этического Кодекса. Если бы столкнулись магические силы двух разных людей, возникло бы чрезвычайно опасное подобие радужного интерференционного узора [✱]Интерференционный узор — проще говоря рябь из-за множества расходящихся кругами волн. В физике — взаимное увеличение или уменьшение результирующей амплитуды двух или нескольких когерентных (связанных, совместных) волн при их наложении друг на друга. с искривлением пространства. Другими словами, во второй команде есть человек способный спокойно нарушить любые правила.

От одной мысли об этом у меня земля уходила из-под ног от волнения. В тот день мы больше не проронили ни слова до самого дома. Думаю, мы все были напуганы в этот момент. Однако тогда мы всё ещё не осознавали весь истинный ужас, что терзал нас.

В период полового созревания даже самые незначительные проблемы могут казаться концом света. Однако такое расположение духа не длится долго. Через некоторое время молодой, неутомимый ум забывает о проблемах.

И, по воле судьбы, благодаря подобному защитному механизму наш разум вместе с незначительными проблемами полностью стирает из памяти и достаточно важные из них.

После окончания турнира наше внимание сконцентрировалось на самом масштабном событии в Академии Дзэндзин — летнем лагере. Возможно, это будет звучать весело, но на самом деле вся неделя, которую мы проводили на каноэ, поднимаясь вверх по реке Тонэ, и в устанавливаемых нами палатках, была довольно напряжённой. Преподаватели лишь корректировали расписание, чтобы группы не столкнулись друг с другом, всё остальное ложилось на плечи учеников.

Так как это был первый раз, когда мы покидали Святой Барьер [✱]Святой Барьер (八丁標 — Hacchoujime) — состоит из: 八丁(hacchou) — умение, мастерство; 標(shirushi) — символ, знак. [Откуда “jime”? — Одно из произношений иероглифа 標 — (shime) как в “симэ”нава]. с посещения Храма Сёудзёу я переживала так, словно ступаю в совершенно новый мир.

С каждым днём волнение и ожидание перерастали в нетерпение, мы уже были не в состоянии держать себя в руках. Каждый раз при встрече мы строили догадки опираясь на кучу ходивших слухов, и не помня себя строили планы о том, что сделаем вместе.

После финала турнира оставалось неприятное послевкусие, но долго размышлять об этом не было нужды. Мы не заметили, как убрали именную дощечку, долго отсутствующей Рэйко Амано и почти не интересовались, куда внезапно исчез другой ученик — Манабу Катаяма. Это всё, как доказательство того, что нашими мыслями искусно манипулировали тогда.

— Саки, греби нормально, — у меня за спиной уже тридцатый раз жаловался Сатору.

— Я всё правильно делаю. Разве это не у тебя не получается? — так же ответила я в тридцатый раз.

Основной принцип заключается в том, что мужчина и женщина гребут попарно спереди и сзади. Если не грести синхронно или слабее товарища, лодка просто не сможет плыть. В этом смысле я и Сатору были наихудшей парой, но благодаря жребию были вместе.

— А-ах. Почему у нас не получается так же, как у них?

То, как плывёт каноэ Марии и Сатору со стороны выглядело идеально. За день до отправления нам рассказали двухчасовую лекцию, но несмотря на это они выглядели так, словно уже много лет занимались греблей вместе. Особенно Мамору, вопреки обычному, легко создавал фонтан речной воды и развлекал Марию красивой радугой, пока грёб вёслами.

— Посмотри на них внимательно. Мамору хорошо подстраивается под Марию, не так-ли? Тот, кто сидит спереди просто не может видеть, что происходит сзади и не может подстраиваться.

— Мариа всё правильно делает, поэтому у них и получается. Ты же, только пейзажами любуешься и вообще не гребёшь, скажешь нет? — продолжал ворчать Сатору, придираясь ко мне.

Подул освежающий летний ветерок и мне вдруг захотелось бросить вёсла. Я расслабила руки. Сняла соломенную шляпу и позволила ветру играть с моими волосами. Пытаясь высушить свою влажную от пота футболку. Я раскрыла на груди, свисавшее с плеч, словно пончо, полотенце, но помешал спасательный жилет. Лодка могла в любое время перевернуться, из-за чего нам запрещалось снимать их.

Нас сопровождало щебетание дроздовидной камышовки: «тири-тири-тири».

Внезапно я почувствовал, как каноэ стало плыть плавнее. На миг, я подумала, что Сатору понял свои ошибки и прикладывал все силы, чтобы правильно грести, но я ошибалась. Оглянувшись, что и следовало ожидать, я увидела, как он раскинулся на каноэ. Подпирая одной рукой подбородок, другой касался поверхности воды, наслаждаясь её течением.

— Что ты делаешь? — когда я произнесла это грубым голосом, Сатору поднял на меня взгляд.

— Приятное водичка, да. Словно море, разве что брызги не солёные, — не ответил он на мой вопрос.

— Не ты ли настаивал, что в пути нужно грести своими силами, как можно дольше не полагаясь на магию? Уже сдался?

— Дурачка. Спускаться вниз по течению не то же самое, что плыть по нему вверх, — зевнул Сатору, — Поэтому, я всего лишь уравновешиваю, ни больше ни меньше…

— Ты это специально сделал, разве не легче было с самого начала использовать силу? А на обратном пути гребли бы вручную.

Спорить с Сатору, когда на него нападает лень, было бесполезно. Так что я перевела взгляд обратно на вид вокруг. Если присмотреться на то, как синхронно плывут Мариа с Мамору или как гребёт Сюн, становится ясно, что они также полагаются на свои магические силы, как и Сатору.

Двигаясь вдоль берега, Сюн обернулся и махнул нам рукой, указывая веслом на камыши. Наши каноэ словно живые сразу сменили курс подплывая к нему.

— Видите. Там. Гнездо камышовки, — Сюн указал кончиком весла на маленькое гнездо, чтобы мы разглядели его. Оно было примерно на уровне моего роста, поэтому мы подплыли ещё ближе и встали, чтобы заглянуть в него. Каноэ сильно раскачивалось из стороны в сторону под ногами Сатору, суетливо пытающегося сохранить баланс, заглядывая в гнездо.

— И правда оно.

Чашеобразное гнездо, на удивление прочно держалось на трёх толстых камышах и было сантиметров семь-восемь в диаметре. Внутри гнезда лежало пять маленьких яиц похожих на перепелиные с коричневыми крапинками.

— Действительно ли это её гнездо? Разве не каяносудзукури? — честно говоря, я, что тогда, что сейчас не вижу между их гнёздами никакой разницы.

Своё название она получила потому, что чаще всего вьёт гнёзда в камышах на берегу реки, хотя иногда бывает гнездится и в полях серебряной травы [✱]Серебряная трава — отчасти дословный перевод с английского. У нас более известная как — мискантус китайский, или веерник китайский.

— Да, — садясь, сказал Сатору. — Из-за того, что каяносудзукури необходимо сделать как можно больше гнёзд и не нужно выращивать птенцов, они выглядят у них неаккуратно. И ещё это гнездо, думаю, будет трудно увидеть с высоты, в то время как гнёзда каяносудзукури прям бросаются в глаза.

— Ты увидишь это, если присмотришься к краям гнезда, — добавил Сюн. — Камышовка делает более ровные края для птенцов, иногда вставляя в них свои перья, у каяносудзукури они более острые и, конечно же, без перьев.

Мальчики с детства использовали фальшивые яйца каяносудзукури в своих играх, естественно, что они знали об этом больше нас, ведь мы никогда не интересовались ими из-за их зловония.

Я записала в тетрадку место, где было найдено гнездо дроздовидной камышовки и сделала его набросок. И затем мы поплыли дальше, на поиски других гнёзд.

Летний лагерь, это не просто тест на смелость. Это часть нашего учебного курса. Для каждой группы были розданы исследовательские задания, о которых, по окончании, мы должны были отчитаться. Нам выпала довольно неясная тема — «Биота бассейна реки Тонэ [✱]Биота — исторически сложившаяся совокупность видов живых организмов, объединённых общей областью обитания (распространения), в настоящее время или в прошедшие геологические эпохи.». Мы долго спорили с чего нам начать, и только решили, Сатору как обычно начал травить свои байки.

— Фуусэн-ину? — рассмеялась я. — Нечто, на столько странное, просто не может существовать.

— Это не ложь, — настоял Сатору с серьёзным видом. Каждый раз, когда мы слушали его, наши насмешки никак не ослабляли его пыл, отчего мы постепенно начинали колебаться: верить ему или же нет.

— К тому же недавно кое-кто видел одну.

— И кто видел? — спросила Мариа.

— Я не знаю, как его зовут.

— Ха. Как всегда. Свидетель есть, но кто неясно, — подловила я его, но Сатору это никак не задело, он продолжил. Вот откуда в нём столько страсти к подобным историям?

— Если бы вы услышали его имя, думаю вы бы сразу догадались кто это. Он встретил фуусэн-ину у подножия горы Цукуба.

— Зачем ему понадобилось туда идти? — попалась на крючок Мариа, позабыв о том, кто же это был.

— Какая-нибудь исследовательская работа от Совета по образованию. Детям такое рассказывать не станут. Так вот, когда он приблизился к подножию горы, фуусэн-ину вылез из пещеры.

Только я подумала опровергнуть его историю, как Мамору задал вопрос:

— Как фуусэн-ину выглядит?

— Абсолютно чёрного цвета, размером, примерно с обычную собаку, но с толстым туловищем и головой, где-то в два раза меньше собачей, которая почти тащится по земле.

— Это правда собака? — спросил Мамору.

— Они ведь не слишком опасны? — это уже была Мариа.

— Угу. Но если разозлить, его тело раздуется словно воздушный шар и если враг не отступит и продолжит атаковать, то…

— Он раздуется пока не лопнет, да? Не сильно ли глупо звучит? — вмешалась я, но у Сатору было приготовлено кое-что про запас:

— В этом-то и проблема.

— М?

— Разве это не слишком странно? Если бы ты хотела обмануть кого-то, разве ты не придумала бы что-то более правдоподобное?

В голове сразу же возникло столько возражений, что я даже не знала с чего начать. Да и был ли смысл спорить с его глупой историей. Однако, Сатору, кажется, чувствовал себя победителем:

— Говорят, фуусэн-ину — посланники бога горы, но как по мне они обычные животные. Есть же животные, которые так же раздуваются при виде врага? Фуусэн-ину, наверное, яркий представитель такого вида, раздуваясь он убивает или серьёзно ранит своего врага, — с гордостью делился своими мыслями Сатору, пока, до этого молча слушавший Сюн, не заговорил тихим голосом:

— И всё же я не думаю, что они реальны.

— И почему же? — раздражённо спросил Сатору.

— Потому что в случае угрозы они, скорее, убьют себя, чем врага? Так они все скоро просто вымрут, — простое, однако неопровержимое возражение. Сатору скрестил руки на груди. Это был достаточно спорный момент для изучаемой нами, биологии, так что он ничего не сможет сказать. Когда я подумала об этом, Сатору начал говорить, как будто ничего и не было:

— Ах да. Он сказал, что после того, как он встретил фуусэн-ину, он увидел злого-миносиро [✱]Злой-миносиро (悪魔のミノシロ) — вымышленное существо. 悪魔(akuma) — демон, дьявол..

Я чуть не упала со стула:

— «Ах да»? Алло. Что случилось дальше с фуусэн-ину?

— Он аккуратно отошёл, как только увидел, что фуусэн-ину раздувается. И он, кстати, не взорвался. Так что, может быть часть про взрыв — выдумка, — словно ящерица, Сатору обрубал концы, чтобы выбраться из сложившейся ситуации. — А потом, когда он поднимался на гору Цукуба, столкнулся со злым-миносиро, — мы искоса поглядывали на него, озадаченные его вымученным продолжением истории.

— Злой миносиро — это псевдо-миносиро? — спросил Мамору.

— Да, на первый взгляд они выглядят одинаково, но, если посмотреться повнимательнее, они совершенно разные.

— Но почему они «злые»? — на этот вопрос Марии, Сатору, нахмурившись, ответил:

— Потому, что те, кто встретил его, в скором времени умирали.

«Вздор»

— В таком случае почему тот парень ещё не умер? Он ведь не умер? — допытывалась я у него, но Сатору не выглядел озадаченным и беззаботно произнёс:

— Значит скоро умрёт.

Это могло закончить как обычно, всего лишь нашей пустой болтовнёй, если бы Сюн не сделал нам неожиданное предложение:

— Почему бы нам не добавить его в наш отчёт?

— Злого-миносиро? — удивилась я.

— И фуусэн-ину тоже, и других неизвестных животных. Мне кажется, сейчас отличный момент, чтобы узнать существуют они или нет.

— А это интересно, — Мариа, как и все мы, заинтересовалась этим.

— Постойте. Вы что, вообще не понимаете? От встречи с ним можно на тот свет отправиться.

Как и ожидалось, Сатору изо всех сил пытался отговорить нас от этой идеи, опасаясь, что его ложь будет раскрыта.

— Так просто мы не умрём, — хмыкнула Мариа.

— Но как вы собираетесь поймать его? Я забыл упомянуть, но мы не сможем на него подействовать нашей силой.

— Как это? — переглянувшись, мы стали расспрашивать его об этом, хотя он и так уже был загнан в угол.

— Ну-у, я не совсем уверен, почему так происходит.

— Объясни.

— …

Под лавиной наших вопросов Сатору в конце концов сдался и согласился с поисками мистических и неизвестных животных, для нашего задания.

Однако мы понимали, что такие редкие виды животных так просто нам не попадутся. Поэтому, мы оставили тему: «Биота бассейна реки Тонэ» от Тайёуоу, так как она была более обширной.

Всё же мы опасались, что из-за страха можем не решиться их описывать, и как раз на этот случай у нас были обычные миносиро и каяносудзукури.

Вернёмся к истории о летнем лагере. После того как мы нашли гнездо дроздовидной камышовки, не прошло и десяти минут как я тихо окликнула:

— Глядите-глядите, там гнездо. Оно большое!

Сюн почему-то бросил сомнительный взгляд:

— Кажется это гнездо волчка [✱]Волчок — Китайская малая выпь, или китайский волчок, или длинноносый волчок, или китайская выпь..

— Ага. Похоже на то, такое же большое как у них, — согласился Сатору. Было редкостью, что их мнения совпадали, так что похоже это была правда.

— Но оно такое неаккуратное.

Три каноэ остановились около найденного мною гнезда. Оно было расположено ниже гнезда камышовки, практически на воде. Не каждый бы смог разглядеть его с берега.

Сюн привстал, чтобы заглянуть в гнездо:

— Тут пять яиц.

Моя лодка подплыла поближе следом и, как только мы с Сюном соприкоснулись плечами, я почувствовала, как моё сердце быстрее забилось в груди. Чтобы скрыть своё волнение я сделала вид, что тщательно изучаю яйца и гнездо.

Длинноносый волчок самый маленький в семействе цаплевых, но в двое больше камышевки, примерно с воробья. Гнездо также было вдвое больше. Яйца были похожи на маленькие куриные со слабым голубоватым оттенком. Сюн взял из гнезда одно яйцо и внимательно осмотрев его, удивлённо раскрыл рот:

— Вау-у. Такого я не ожидал.

— Что такое?

— Саки, ты тоже возьми.

Длинными пальцами Сюн взял яйцо и положил мне на ладонь. Холодное словно фарфор.

— Что с ним?

— Не знаешь? — он взял еще одно яйцо и бросил его в Сатору. Я ужаснулась от такого его поступка:

— Тебе разве не жалко птенца?

— М, — Сюн улыбнулся. — Это поддельные яйца. Взгляни.

Он взял ещё одно и положил на выглядывающий из воды камень. Не успела я одуматься, как он разбил его ручкой весла. Скорлупа разлетелась по сторонам, но ни желтка, ни белка не было в нём, а только чёрный зловонный комок, что более странно, от туда сразу же, словно попрыгунчик из коробки [✱]Попрыгунчик из коробки — Jack-in-the-box («Джек в коробочке», также по-русски «попрыгунчик») — детcкая игрушка. Внешне выглядит как коробка с ручкой, если покрутить которую, проигрывается мелодия. В какой-то момент у коробки неожиданно открывается крышка, и из неё выскакивает фигурка (обычно клоун или шут). выскочили наросты, своей формой напоминающие оленьи рога, разрастающиеся во все стороны.

— Что это?

— «Рука Дьявола». Слышала о таком?

На самом деле я впервые узнала об этом. Я легонько прикоснулась кончиками пальцев к необычным отросткам, они были тонкие словно бумага.

— Аккуратно, они очень острые.

«Рука Дьявола» была гибкой благодаря жилке, что пробегала по середине и, как сказал Сюн, острой, словно лезвие с торчащими то тут, то там шипами.

— Обычно они сложены внутри яйца, но, если скорлупа раскалывается, они выскакивают наружу.

— Почему?

— Если островной полоз или бусоподобная змея проглотит их, вместо обычных, яйцо треснет в желудке. В попытках отхаркнуть его, шипи буду только сильнее впиваться и так «Рука Дьявола» разрежет слизистую, чтобы яд этого комка попал внутрь, — ответил стоявший позади меня Сатору.

То, что он рассказал было ужасно. Бусоподобная змея питается исключительно яйцами, проглатывая их все сразу, когда нападает на птичьи гнёзда. Своё названия она получила, как раз из-за формы тела, которое раздувается, после того как она проглотит большое количество яиц. Её ждёт ужасная учесть, проглоти она поддельные яйца, внутри которых таится не жизнь, но смерть.

Я достала тетрадку и сделала набросок разбитого фальшивого яйца.

— В Мацукадзэ полно яиц, подделанных под камышевок, но я впервые вижу поддельное яйцо волчка, — восхищался Сатору, просвечивая поддельное яйцо на солнце.

— Нужно быть большой, чтобы отложить яйца такого размера.

— Нет. Обычного, для каяносудзукури, размера, — сказал Сюн.

— Откуда ты знаешь? — Сатору посмотрел на него. Сюн, молча указал нам подбородком в сторону. То, что мы увидели, поразило нас.

Между густорастущим камышом показалась маленькая голова, формой своей напоминающая цаплю. она умело держала высохшую траву в своём клюве. Однако покрывающая её чешуя и ярко-красные не имеющие век глаза, с чёрными линиями идущими из их наружных уголков, ясно давали понять, что это не птица.

Каяносудзукури медленно скользила по толстому стеблю камыша, обвивая его своим длинным телом. Чаще всего каяносудзукури имеют коричневато-зелёный окрас или грязно-коричневый, но эта имела желтовато-зелёный. В целом она несильно отличалась от своего предка малочешуйчатого лазающего полоза, кроме необычного, похожего на птичий, клюва.

Ловко укладывая сухую траву по краям, она занималась строительством нового гнезда, словно птица. Которое, скорее, было похоже на гнездо камышовки, нежели на гнездо волчка с его переплетёнными между собой стеблями камыша, но и этого было достаточно чтобы обмануть.

— Может быть эти яйца её. Они ведь всегда делают гнёзда одно за другим.

Я вновь перевела взгляд на Сатору и увидела, как он запихивает в мешок три яйца, лишь одно оставляя в гнезде.

— Зачем они тебе? — спросила Мариа.

— Мы можем так и не увидеть фуусэн-ину и злого-миносиро. В таком случае мы предоставим их. Поддельные яйца волчка редко увидишь.

— А мы не сделаем хуже для каяносудзукури, если возьмём их?

— Вряд ли. Пока в гнезде есть хотя бы одно яйцо, думаю всё будет в порядке.

То, что сказал Сатору, казалось довольно логичными, правда почему они тогда не откладывают только одно яйцо. Мне показалось, что коварство этой необычайно выглядящей змии, немного преувеличено.

Стратегия каяносудзукури это, основанный на использовании повадок птиц, гнездовой паразитизм [✱]Гнездовой паразитизм — Гнездовой паразитизм — тип клептопаразитизма, которым пользуются некоторые птицы, рыбы и насекомые, заключающийся в манипуляции и использовании другого животного-хозяина, или того же вида (внутривидовой гнездовой паразитизм), или другого (межвидовой) для выращивания потомства животного-паразита..

Под этими словами подразумевается, что родитель избавляет себя от строительства гнезда и выращивания своего потомства, откладывая яйца в гнёзда других птиц, которые займутся их выхаживанием. Яйца таких птиц вылупляются быстрее других и как только это происходит, птенцы сразу начинают выбрасывать из гнезда остальные яйца. Для меня всё это слишком жестоко, даже с целью выживания.

Есть такие птицы медоуказчиковые, на конце клюва которых есть зуб, с помощью которого они убивают всех птенцов в гнезде.

Моя любимая книга — «Естественная история нового Японского архипелага» по этому поводу говорит, что тысячелетие назад гнездовой паразитизм был замечен всего лишь у некоторых видов птиц, таких как: кукушка обыкновенная, малая, глухая и других. Однако в настоящее время, в данной области число подобных видов увеличилось на несколько десятков. Обычно редко можно обнаружить, хорошо сделанные и безопасные гнёзда для птенцов, поэтому нередки случаи, когда один паразитирующий вид подкладывает свои яйца в гнездо другого такого же вида. Иначе, в их птичьем мире не будет никаких надежд на будущее.

Каяносудзукури же, при строительстве полностью подражает птичьим гнёздам, от его размера и до вида яиц, и затем ожидает обманутую птицу. Когда это происходит она начинает время от времени наведываться в это гнездо в поисках свежих яиц.

Я вспомнила модель скелета каяносудзукури, которую нам показывали на уроке естествознания. По сравнению с другими змеями их хвост был более развит, имел наросты наподобие коренных зубов для измельчения разрушенной скорлупы. Поглощённая скорлупа использовалась в качестве материала для поддельных яиц. Вследствие этого в их организме содержится большое количество кальция из-за чего скорлупа их яиц такая же твёрдая, как у птиц, и их детёныши разбивают её своим клювом.

Однако, мне не было известно о Руке Дьявола, пока не увидела её, как и то, что таким вот образом она избавляется от своих соперников: островного полоза и бусоподобной змеи. Я помню, что в этот момент я почувствовала слабый дискомфорт. Неужели упомянутые в учебнике мутации и естественный отбор, в самом деле могли развить в конкурирующих видах злобу до такой степени.

Но эти мои сомнения унеслись куда-то приятным ветерком, сразу же, как только мы продолжили плыть дальше по реке Тонэ.

День уже близился к концу, когда мы сошли с каноэ на пологий песчаный берег. Было ещё достаточно светло, чтобы разглядеть здесь следы предыдущей группы, которая также разбила лагерь в этом месте.

Нам нужно было установить палатки для начала. Для чего мы вырыли ямки, чтобы установить в них бамбуковые палки, а поверх них натянуть брезент и перевязать всё кожаными ремешками. Неожиданно это оказалось довольно сложной задачей. В своих попытках мы уяснили, что лучшим способом установления палатки, было вручную привязывать брезент к палкам, пока один из нас приподнимает и удерживает их с помощью силы, как мы все и сделали.

После мы начали готовить себе поесть. Так как каноэ могло выдержать вес в триста килограмм, мы, не стесняясь набрали с собой кучу продуктов. Собрав веток в окрестностях берега. Мы, с помощью магических сил, разожгли огонь и очистили воду с рисом. Нарезали мясо и овощи и закинули всё это в кастрюлю, вместе с высушенной юбой [✱]Юба — плёнка, снятая с соевого молока. В России и Казахстане известна под названием «соевая спаржа», и к настоящей спарже никакого отношения не имеет., мисо и приправами. Из этих ингредиентов мы сделали себе кашу.

Мы все сильно проголодались после целого дня в пути и в миг опустошили свои тарелки. К этому моменту солнце уже спряталось за горизонтом, погрузив всё вокруг во мрак и мы, окружив костёр стали болтать о разном.

Эта сцена даже сейчас предстаёт передо мной яркими образами. Приятная усталость от прошедшего дня, слезящиеся глаза и раскрасневшиеся лица из-за дыма и жара костра. Небо, сменившее голубые краски на тёмно-синие. Мы все, воодушевлённые нашим первым путешествием за Святой Барьер.

Признаться, я едва помню, о чём мы говорили в начале. Странная история — в то время как я прекрасно запомнила наши разговоры днём, я никак не могу вспомнить о чём мы говорили в этот приятный для меня вечер. Только этот разговор всё ещё продолжает течь по поверхности моего сознания. В этот момент, всё моё внимание было уделено мальчику, сидевшему по другую сторону огня.

— Саки, ты не видела?

Я была в замешательстве от внезапно заданного вопроса Сатору и уклончиво ответила на его вопрос, так как не понимала о чём идёт речь.

— О-о. Кто знает.

— А? Видела?

Скрипя сердце, я покачала головой.

— Так и думал. Ведь это не так-то просто, — утверждал Сатору, а я ничего не могла сказать ему в ответ, так как всё ещё ничего не понимала.

— Так… вот! — почему-то вдруг обрадовался Сатору, — Недавно, я впервые смог заглянуть! Вместе с Сюном. Да?

Сюн, сидевший на другой стороне, кивнул. Я никак не могла припомнить, когда это они оба стали такими близкими друзьями.

— Было довольно сложно из-за суровых мер предосторожности.

— Да. Во всяком случае не как в Вакиэн, где можно было чисто случайно заглянуть, — улыбнулся Сюн, говоря в своей прохладной манере. — Даже если дверь открыта, перед ней стоит глухая стена, из-за которой невозможно увидеть, что во внутреннем дворе. Учителя также всегда на стороже, когда открывают или закрывают дверь.

«Значит они оба оказались во внутреннем дворе Академии Дзэндзин?» — я была поражена их смелостью.

Внутренний двор в ロ-образном [✱]Слог японской азбуки (катаканы) — ロ(Ро). здании Академии Дзэндзин был на подобие двора в Вакиэн разве, что явного запрета туда входить не было. И всё же никто не видел, что там, так как туда вообще не выходят окна. Место, к которому нет желания даже приближаться.

— Однако у меня получилось два раза подсмотреть, когда Тайёуоу открывал двери, и я точно запомнил форму засовов.

Я не могу представить, как будет выглядеть замки через тысячу лет. Прежде, на куске метала делали зазубренную бородку, которую вставляли в замочную скважину, чтобы открыть или закрыть что-либо. Постепенно их механизм становился всё сложнее и запутаннее, как у часов. В наше же время они имеют весьма простую форму, из-за небольшого количества мест, которые требовалось запирать.

Множество радиально расположенных засовов окружало дверь. Их невозможно было увидеть снаружи. Чтобы открыть их с помощью магических сил требовалось иметь при себе план их расположения или запомнить и создать в голове их точный образ.

— Затем, пока я караулил, Сюн открыл эти засовы. Когда мы зашли во внутренний двор, сразу как можно тише закрыли дверь и пошли к стене на против, — Сатору замолчал, пробежав по нам глазами, словно хотел увидеть какой эффект произвела на нас его история.

— Что там было? — спросила Мариа.

— А как ты думаешь? — улыбнулся Сатору.

— Могилы, как и в Вакиэн? — сказала я. В этот момент глаза, не слышавшего ранее эту историю Мамору, округлились:

— А? Во внутреннем дворе Вакиэн есть могилы?

Сатору нахмурился:

— Нет, это просто слух, который я слышал.

— Хватит рассказывать об этом. Что там было?

— Почти то же, что я видел в Вакиэн, — ответил Сюн. — Было немного кустов, а так всё казалось заброшенным. В дальнем конце стояло пять кладовых в ряд с тяжёлыми деревянными дверьми.

— Вы открыли их? — спросила Мариа. На этот раз ответил Сатору:

— Мы собирались, но сразу же повернули назад.

— Почему?

— От них шёл ужасный запах.

Каждый раз Сатору начинал лгать и сильно преувеличивать, говорил уклончиво и таинственно, чтобы сильнее напугать нас.

— Какой запах?

— Удушливый… словно аммиак.

— То есть там не кладовые, а всего лишь уборные?

Сатору никак не отреагировал на мою шутку.

— Это не всё. Может мне послышалось, но я, кажется, слышал голоса, — сказал Сюн и мы все замолчали.

— Что за голоса? — спросила я, набравшись храбрости, хотя мне уже было страшно слушать продолжение.

— Я не понял. Словно рык животных.

«Эта парочка, должно быть пугает всех нас» — думала я, но всё равно чувствовала, как по моей спине пробегает мороз.

Затем мы просто болтали ни о чём. Нам уже нужно было ложиться спать, чтобы завтра проснуться рано утром, но мы все хотели насладится этим вечером чуточку дольше. Что было не обычно так это то, что Мамору предложил нам поплавать ночью на каноэ. На что Мариа сразу же согласилась.

Только свет звёзд освещал всё вокруг, из-за чего поначалу у меня не было никакого желания. Инстинктивный страх из-за невозможности разглядеть что-либо в темноте. Но остаться здесь одной было бы ещё хуже, поэтому я согласилась тянуть жребий. Один из нас должен был остаться, чтобы следить за огнём, который был для нас наподобие маяка, в кромешной тьме реки.

Забыла упомянуть, что наши каноэ имели свои названия. Тот на котором плыли я и Сатору — Сакурамасу II, у Марии и Мамору — Хакурэн IV, а у Сюна — Камурутии VII [✱]Названы в честь рыб: cима/масу; белый толстолобик; змееголов соответственно.. Мы тянули наши палочки для еды, на кончиках двух парах которых были жёлуди. В результате Хакурэн IV достался мне и Сюну, а Сакурамасу II-й Марии и Мамору. К несчастью для Сатору, он должен был остаться следить за огнём.

— Вы жульничали! — отчаянно возражал Сатору. Хотя перед этим говорил, что тянуть жребий последним к удаче. — Пока тянули смотрели на дно банки!

— Можешь так думать, но никто не подглядывал, — спокойно сказала Мариа. Но, на самом деле, заглядывать в банку вовсе и не требовалось. Если присмотреться можно было заметить, что палочка без жёлудя стоит иначе, чем остальные.

Сатору неохотно сел у костра. А мы начали отталкивать наши каноэ от берега.

— Не смотри на огонь, — сказал Сюн.

— Почему?

— Рассказать? Это важное правило гребли на каноэ ночью: перед плаванием глаза должны привыкнуть к темноте, иначе ничего не увидишь.

Сюн запрыгнул в каноэ и подал мне руку, потянув меня к себе в лодку. От этого моё сердце забилось сильнее, а страх быть в кромешной темноте посреди реки, полностью исчез из моей головы. Наше каноэ медленно скользнуло в ночной мир.

По началу мы гребли сами, боясь использовать нашу силу в темноте. Мои глаза постепенно привыкали к темноте, но я всё ещё ничего не могла разглядеть, только лишь свет отражённых звёзд, проглядывался на поверхности воды. Мы словно плыли по тёмной, идущей в бесконечность, реке, а вокруг разносился приятный всплеск воды от ударов вёсел.

— Словно сон, — прошептала я. — Даже не ясно, как быстро мы плывём.

— Ты поймёшь, если коснёшься воды, — произнёс Сюн позади меня. Я отложила вёсла и слегка коснулась поверхности реки. Вода быстро бежала сквозь мои пальцы.

Где-то вдали раздался звонкий смех Марии. Из-за тишины кругом он эхом разносился по округе.

Сюн перестал грести и положил вёсла в лодку.

— Что случилось?

— Если грести вода покрывается рябью…?

Когда я оглянулась, казалось, Сюн смотрит на речку. В той же стороне я увидела Сатору, рядом с костром.

«За короткое время, мы так далеко уплыли вниз по реке»

— Да-а, но это ведь речка, она всё равно не будет спокойной.

Мне показалось, Сюн начал читать про себя мантру:

— Я разглажу волны.

Расходившиеся по воде круги от нашей лодки, вдруг исчезли.

— Ничего себе, это удивительно.

Поверхность воды стала абсолютно гладкой, словно всё вокруг нас в миг замерло, и теперь чёрная как смоль поверхность воды, будто зеркало, отражало все звёзды, что были в небе.

— Красиво. Мы словно плывём по небу.

Я никогда не забуду эту ночь, когда мы плыли не по реке, но по Млечному Пути, с его бесчисленным количеством сверкающих звёзд.

Слабый ветер принёс нам чей-то далёкий голос. Это был голос Сатору. Оглядываясь, я едва могла различить сияние нашего костра, так далеко мы уплыли.

— Неспеша поплывём обратно? — спросил Сюн. Я молча помотала головой. Хотела побыть здесь ещё чуть-чуть. С ним, в таком прекрасном мире, плывя по звёздному небу.

Я откинулась назад на правую руку. И вскоре почувствовала на ней его ладонь. Он взял мою руку в свою. В этот момент я хотела, чтобы время остановилось. Хотела вот так вот навеки раствориться в нём.

Я не знаю, как много прошло времени, когда до меня донеслись обрывки взволнованного голоса Сатору, вернувшие меня в реальный мир. Он кричал, наверное, от того, что никто долго не возвращался.

— Возвращаемся, — сказала Сюн.

На этот раз я кивнула, соглашаясь. Было жалко оставлять Сатору одного на долго. Мы развернули Хакурэн обратно, вверх по течению. Сюн с помощью силы ускорил лодку и отражение тысяч звёзд рассыпалось по волнам.

У меня внезапно закружилась голова, от сильного беспокойства. Я не понимала, как быстро мы сейчас плывём. Не могла разглядеть течение реки и её берега. Всё это растворилось во мраке ночи.

Если человеческое восприятие настолько непостоянно, не должны ли и наши, практически божественные магические силы быть такими же, как и карточный домик, неустойчивыми.

Тогда ко мне пришла мысль:

«Если бы восприятие для нас было бы недоступным, могли бы мы по-прежнему использовать нашу силу?»

И ещё одна:

«Почему в нашей деревне не было никого, кто лишился бы зрения или слуха?»