Онлайн чтение книги Из нового света From the New World
5 - 2

Атмосфера в Совете безопасности с самого начала была угнетающей.

— Есть ли у кого вопросы по поводу показаний Сатору Асахины? — низким голосом говорил председатель Сисэй Кабураги.

Последовало долгое молчание.

На этот раз присутствовали все важные должностные лица деревень. Госпожа Томико Асахина — представитель Этического Комитета, глава Совета по образованию — Хироми Торигаи. Коуфуу Хино из Совета. Моя мать, библиотекарь — Мидзухо Ватанабэ. Мой отец, глава деревни — Такаси Сугиура. И управляющий Пунктом Здравоохранения — Хироси Канэко со штатом подчинённых. Отсутствовал священник Мусин, которому перевалило уже за сто, вместо него присутствовали двое монахов от лица Храма Сёудзёу.

Мой отец заговорил первым:

— Асахина. Хотелось бы услышать твоё мнение по поводу этого события.

Сатору облизнул губы:

— Откровенно говоря, понятия не имею. Судя по валявшимся трупам исключительно бойцов Оосудзумэбати, складывается впечатление об односторонней резне.

— Что думаешь по поводу причины их смерти?

— Также ничего не могу сказать. Многие трупы были пронзены стрелами, но вероятно это было сделано уже после смерти, так как по большей части они были изувечены до неузнаваемости.

— Что за увечья, конкретнее?

— Разрублены на мелкие куски или изрешечены дырами в теле, будто их использовали в качестве мишеней для стрельбы.

— Что сказал тебе боец Оосудзумэбати по этому поводу?

— В таком состоянии он едва мог говорить на ломаном языке: «Оосудзумэбати уничтожена», «Истреблена», «Кироумару сбежал»… Чтобы я не спрашивал он начинал дико дышать и вопить что-то на своём.

— Он перевёл свою речь?

— Нет. Он ещё дышал некоторое время, но вскоре умер от тяжёлых ранений.

Вновь наступила тишина.

— Председатель, — глядя вверх заговорила госпожа Томико. — Каковы результаты осмотра?

Все взгляды устремились на Кабураги Сисэя:

— Да. Услышав историю Асахины, я вчера посетил это место, но, к сожалению, все доказательства уже были уничтожены.

— «Уничтожены»? То есть?

— Вся местность была залита масляной жидкостью и подожжена. От огня остались одни лишь угли.

Поднялся шум.

— Сделали это намеренно, чтобы что-то скрыть…? — тихим голосом проговорила Хироми Торигаи.

— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха, — отчего-то Коуфуу Хино разразился странным неприятным слуху смехом. — Так значит нам ничего не известно?

— У меня есть теория, но поскольку нет неопровержимых доказательств я хотел бы оговорить её в последнюю очередь, — необычайно осмотрительно подбирал слова Сисэй Кабураги.

— Непохоже, что огни сожгли тела в целях санитарии. Определённо скрывали следы от средства массового убийства, — заговорила моя мать.

— Есть догадки, что это за средство могло быть? — госпожа Томико повернулся к маме глядя на неё как на свою собственную дочь, взглядом полного любви.

— Этого… не знаю. Единственное, что в последнее время бакэ-нэдзуми достигли значительного прогресса в вооружении. Это указывает на вероятность того, что они могли заполучить некий источник информации.

— Псевдо-миносиро?

— Да. Вероятно, что несколько терминалов библиотек прежнего общества остались целы. Бакэ-нэдзуми, возможно, смогли захватить некоторых и черпать знания из них.

— Что ж, не значит ли это, что до настоящего времени существует проблема в политике Библиотеки? Не было ли напрасно табуировать существование псевдо-миносиро вместо того, чтобы уничтожить их, чтобы перестать тревожиться о будущем? — резко высказался Кабураги Сисэй. Хотя его строгое замечание было направленно моей маме, просто услышав это я вся съёжилась.

— Уничтожение всех псевдо-миносиро — значит перечеркнуть всё интеллектуальное наследие человечества. Кроме того, Этический Комитет одобрил это решение, — спокойно и решительно возразила мама. Госпожа Томико добавила:

— Это безусловно обсуждалось Этическим Комитетом. Было постановлено, чтобы как правило ломали случайно пойманных из них. Намеренного уничтожения не требуется. Да и здесь не место для обсуждения политики Библиотеки… Мидзухо, малышка, могли ли бакэ-нэдзуми получить сведения от псевдо-миносиро в которых бы имелось содержание о средстве, с помощью которого могли уничтожить бойцов Оосудзумэбати?

Мама на мгновение призадумалась:

— Эти знания относятся к четвёртой категории, третьей подкатегории — «Возмездие». Это раздел, запрещённый для оглашения.

— Совет безопасности имеет приоритет над всеми правилами. Если вы не скажите, то мы дальше и на шаг не сможем продвинуться, — раздражённо заговорил Сисэй Кабураги.

— Мы не говорим демонстрировать нам книги. Всего лишь рассказать нам, что вспомнишь. В данный момент ситуация чрезвычайная… Существует ли средство способное с такой лёгкостью полностью уничтожить бойцов Оосудзумэбати?

Даже мама не могла противиться словам госпожи Томико:

— У прежней цивилизации было несколько видов оружий массового поражения. Их применение позволяет в миг уничтожить группу бакэ-нэдзуми. Однако я не думаю, что они использовали какое-либо из них в этот раз.

— Почему?

— Во-первых, даже если бы и получили какие-либо сведения, ни одно из этих оружий не может быть быстро воссоздано. Требуются довольно высокие научно-технические и производственные мощности, оборудование. Такой ступени им, бакэ-нэдзуми, никак не достигнуть. Во-вторых, если использовалось оружие массового поражение, оно обязательно должно было оставить специфические следы.

— Скажи конкретнее.

Мама колебалась, но была вынуждена продолжить:

— Наиболее разрушительное — ядерное оружие, но это не могло быть им, так как невозможно получить необходимые вещества. А его использование будет сравнимо с последним инцидентом появления Гоума… — мама мельком взглянула на меня, будто вспомнила обо мне. — В любом случае, от огромного взрыва появится остаточная радиация, так что использование ядерного оружия полностью исключается. Следующее по обширности убийства врагов — это отравляющие вещества. Однако изготовление их силами бакэ-нэдзуми, практически невозможно.

— Но в прошлом Цутигумо использовали ядовитый газ, чтобы напасть, — невольно высказалась я.

— Отравляющие вещества, о которых я говорю, не производятся путём сжигания серы или пластмасс. Нервнопаралитический, удушающий и раздражающий газы без труда могут полностью уничтожить один округ — страшное оружие, — укоряюще ответила мне мама.

Конечно, я не была членом Совета безопасности, и меня пригласили лишь на случай, если у кого-то возникнут вопросы касающиеся бакэ-нэдзуми. Но к счастью, никто не возразил против моих слов.

— Аналогично и для бактериологического оружия. Например, смертельный вирус, его использование невозможно из-за крайней сложности разработки и в сравнении с вышесказанными не имеет немедленного эффекта. Кроме того, существуют тектоническое и лазерное оружия способные нанести обширные повреждения, но и то и другое не смогли произвести даже люди. Да и не совпадает с тем, что было на местности.

— Значит мы можем сделать вывод, что существовавшее оружие прошлого не имеет никакого отношения к нынешнему инциденту, правильно? Хочешь что-нибудь добавить? — мягко спросила Томико, точно прочитала мысли моей мамы.

— Разве что супер-кластерные бомбы не противоречат оставшимся следам, — вздохнув проговорила мама.

— Что это?

— Обычно летательные аппараты сбрасывали их, после чего те раскрывались, разбрасывая сотни меньших бомб, что были внутри, затем уже те разлетались на ещё меньшие бомбы — несколько десятков тысяч, в которых кроме взрывчатого вещества были крохотные шары и куски металла. При их взрыве радиус поражения достигал десятков метров, делая решето из всего вокруг. Такое оружие могло, не оставляя огромных кратеров, изрешетить тысячами тела бакэ-нэдзуми.

Это был не первый раз, когда я подвергала сомнению гуманность прежнего человечества. Меня тошнило от выслушивания всего этого. Не хватало воображения, чтобы представить о чём они думали, создавая такое оружие. В сравнении с этими ужасными бомбами, фуусэн-ину — милейшие создания.

— Так могли ли бакэ-нэдзуми создать нечто подобное? — Сисэй Кабураги задал вопрос, который, вероятно, волновал всех.

— Они не на том уровне развития, чтобы воссоздать его с нуля, — мама уже больше не говорила с выражением боли на лице. — Но… возможно, могли сохраниться супер-кластерные бомбы и другое оружие массового поражения.

— Не может быть.

У всех перехватило дыхание.

— Конечно, прошла тысяча лет с тех пор, полагаю, что вероятность их работоспособности крайне мала… Однако, если бакэ-нэдзуми получат информацию от псевдо-миносиро, вполне возможно, они смогут откопать и восстановить их.

— Я впервые слышу об этом, — сказал госпожа Томико, нахмурившись.

— Это передаётся только от библиотекаря к библиотекарю.

— Итак, где сейчас такое оружие?

— Я не могу ответить на этот вопрос, — категорически ответила мама. — Но могу сказать, что это место не так далеко.

Поднялся шум. Если бакэ-нэдзуми действительно заполучили такое оружие, и, если с малейшей вероятностью, но всё же оно пригодно к использованию, тогда наш округ в серьёзной опасности.

— Убить, убить, убить. Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. Ууубить этих чёртовых крыыыс! — чему-то радовался Коуфуу Хино, потирая лысину и припевая.

— Ваше мнение услышано. Теперь я бы хотел высказаться по поводу своих наблюдений и впечатлений от увиденного. Я абсолютно не считаю, что это была бомба или ещё что.

От слов Сисэя Кабураги всё кругом совершенно затихло.

— Сисэй. Довольно тянуть. Как ты думаешь, что это было? — госпожа Томико подалась чуть вперёд.

— Смею говорить откровенно. Даже если они уничтожили доказательства, мне стало понятно что к чему. Оосудзумэбати были уничтожены ничем иным, как людской магической силой.

Все смолкли в оторопи.

— Почему… ты так думаешь?

— Всё на поле боя сталось углями, но я заметил, что среди них осталось кое-что в нетронутом виде — стрелы.

— Что с ними не так?

— Оосудзумэбати используют стрелы, отличающиеся от стрел Сиояабу: формой наконечника и оперения. Несомненно, оставленные на поле боя стрелы были выпущены Оосудзумэбати. И все они были без малейших повреждений.

— А это значит?

— Если бы стрелы отразили, то непременно бы были хоть какие-нибудь малейшие повреждения. Лишь если остановить их в воздухе они останутся неповреждёнными.

Поскольку об этом заговорил Сисэй Кабураги, сказанное воспринималось подлинным.

— Ах! Тогда… прошу прощения, — подал голос Сатору, взволнованно державший рот на замке.

— Не волнуйся, говори, — сказала госпожа Томико, глядя на него как на внука, а не как на дальнего потомка.

— Да. Была одна странность в том, что я видел на поле боя. Все трупы бойцов Оосудзумэбати не имели никакого оружия. Разумеется, победившие могли забрать его с собой, но непригодное, полагаю, правильнее было бы оставить… И если они забрали их магической силой, то это всё бы объяснило.

— Н-но в округе ведь нет никого, кто стал бы помогать Сиояабу уничтожать Оосудзумэбати. И, очевидно, никто из Отдела по охране природы и прочие сотрудники Здравоохранения ни в коем случае не стали бы этого делать, — суетливо заговорил глава Канэко.

— Да. Верно. В нашем округе нет таких людей. Но если подумать… А, не могло ли это быть вмешательством другого округа?

После таких слов Кабураги Сисэя снова поднялся переполох. Но госпожа Томико категорически покачала головой:

— Отнюдь. Относительно близкие к Камису 66 округа Сироиси 71 в Тоухоку, Тайнай 84 в Хокурику и Коуми 95 в Тюубу не настолько глупы, чтобы поступать так.

— Госпожа Томико многие годы поддерживает связи с другими округами, осторожно приглядываясь к ним, — слабым голосом добавила Хироми Торигай.

— Верно, я наблюдаю за ними. И очень давно. Каждый округ поступает также, чтобы знать, что происходит в других округах, с которыми нет постоянных связей. Все чего-то боятся и желают всё знать. По этой причине все девять округов собираются за круглым столом для обмена наиболее важной информацией для обеспечения общей безопасности, например, появление Акки и Гоума. Посему я гарантирую вам, что каждый округ сейчас думает только мире.

— Действительно. Наверняка они не ничего не получат от бессмысленного накала отношений, — легко отказался от своего предположения Сисэй Кабураги. — В таком случае вариантов стало меньше. Если этот человек не из нашего округа, и не из других, что насчёт покинувших деревни ранее?

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди от ошеломления. Несомненно, он говорил о Марии и Мамору.

— Это невозможно, — спокойным голосом сказала госпожа Томико. — Эти дети уже давно мертвы.

«Неправда» — подумала я. — «Госпожа Томико покрывает их. В противном же случае…»

— Я слышала, что мы получили их останки спустя два или три года после их бегства.

— Вот как. Вам должно быть лучше об этом известно.

«Останки…» — я не верила услышанному, голова с трудом соображала.

— Однако, после всего случившегося это вызывает сомнения. Так как найденные останки были предоставлены нам виновником нынешнего инцидента — Якомару.

Я ахнула. В тот момент, я словно вернулась в прошлое, вспоминая слова Якомару:

«Это может занять некоторое время, но я думаю, что мы сможем наделать костей. Возможно, это их убедит, если предоставить кости»

«наши кости и части тел, не отличить от костей богов. Особенно самые высокие из нас не отличаются от молодых богов. И поэтому если такие кости аккуратно поскрести о камни…»

«Верно. Я уверена, что Якомару принёс им фальшивые кости. Для такого ловкача, как он это было бы проще простого. Вероятно, умело обработанные кости бакэ-нэдзуми…»

— Кости определённо настоящие.

Я подумала, что ослышалась.

— Кости были тщательно осмотрены и ошибки быть не может, кости человеческие. Возрасту и полу не противоречат. В конце концов основной довод — хранящиеся оттиски их зубов в Вакиэн. Однако, чтобы полностью увериться, мы просили специалистов Фермы Мёухоу провести анализ ДНК.

«Это не так. Это ложь. Мариа мертва, это же бред. Этого точно не может быть»

Я чувствую, как спина начинает потеть. В глазах темнеет.

— Я могу с полной уверенностью подтвердить, что Мариа Акидзуки и Мамору Итоу мертвы. Следовательно, к нынешнему инциденту отношения никакого не имеют.

Голос госпожи Томико звучал, как безжалостный приговор властителя ада Эммы[✱]1. 閻魔大王 (emmadaiou) — буд. [Великий царь] Эмма (властитель ада) (санскр. Yama)..

Что было после, я помню довольно смутно. Лишь обрывки образов, слов. Собрание было не лёгким, чтобы прийти к единому заключению. Было много аргументов за и против поисков преступника, что своей магической силой помог колонии Сиояабу. Однако заключение по бакэ-нэдзуми было сделано с самого начала.

Помню, как Сатору часто с тревогой поглядывал в мою сторону.

Хироми Торигаи предложила отложить Нацумацури на одну неделю, но её подняли на смех за её вновь начавшийся невротизм.

В итоге, было решено наблюдать за изменением ситуации и отложить принятие заключения по поводу розыска преступника. Было всё ещё не ясно на ком лежит вина, однако никто не возражал о полном истреблении・уничтожении колонии Сиояабу и союзных ей колоний бакэ-нэдзуми.

Были представлены пятеро людей из Отдела по охране природы во главе с господином Инуи, которых приняли бурными аплодисментами. Все они имели огромный опыт в истреблении бакэ-нэдзуми. За короткое время они могли убить тысячи и десятки тысяч из них, безупречно защищаясь от луков и стрел и стрелковых оружий. С точки зрения бакэ-нэдзуми они и впрямь были богами смерти.

После заседания Совета безопасности мне было плохо, что пришлось уходить под руку с родителями и Сатору. Вся в слезках, словно в бреду я продолжала звать Марию. Однако часть моего помутневшего рассудка была на удивление спокойна и задавалась вопросами:

«Эти двенадцать лет, о чём я думала вообще? Действительно верила, что Мариа и Мамору ещё живы? Или же это была притворная вера, обман самой себя? Возможно, таким образом на протяжении многих лет я в глубине души медленно готовила себя к принятию их смерти»

Я больше не могла вынести это чувство потери, как с мальчиком без лица. Поэтому я, словно ящерица, отбрасывающая хвост, отбросила часть своего сердца, чтобы оно спокойно отмерло.

В Камису 66 ежегодно проводится множество фестивалей: Весной — Цуйна, Отауэмацури, Ханасидзумэмацури; Летом — Нацумацури, Химацури, Сёурёуэ; Осенью — Хассакумацури, Нийнамэсай; и Зимой — Юкимацури, Синнэнсай, Сагитёу…

Из всех них наименее религиозным и ритуальным, но самым ожидаемым был Нацумацури, который также известен как Бакэмономацури. Такое пугающее название не означает, что все одеваются как монстры, чтобы напугать друг друга. Люди из исполнительного комитета празднества облачаются в роль монстров, надевая соломенную шляпу[✱]編み笠 (amigasa) — плетёная соломенная шляпа в виде низкого широкого конуса. и обвязывая голову тканью, покрывая щёки, чтобы скрыть своё лицо, и угощают прохожих сакэ[✱]御神酒 (omiki) — синт. священное сакэ.. Причина, по которой создаётся атмосфера таинственности в том, что Нацумацури непременно проводится в ночь новолуния при полностью погасшем в деревни освещении. Горели только костры вдоль дорог и носимые фонари[✱]竿灯 (kantou), иногда фейерверки окрашивали собой небо. Окружённая непроглядной тьмой наша деревня в миг превращается в торжественную сцену для празднования.

Однако в зависимости от того, как на это смотреть, всё это подчёркивало изолированность нашей деревни.

Каких-то девять округов разбросаны по огромнейшему Японскому архипелагу. Мы отчаянно цепляемся за свою Японскую идентичность, а в действительности же отделённые от тысячелетней истории прошлого на изолированном островке Камису 66…

Ежегодные праздники продолжают отмечаться веками. Однако это всё воспроизведено на основании картин и книг прежней развалившейся цивилизации. Бакэмономацури изначально был распространён в других регионах, но был возрождён в нашей деревне с тщательным подбором различных праздничных элементов.

Время от времени я задаюсь вопросом: если заимствованные и подделанные традиции будут продолжаться целые века, станут ли они истинно верными?

Когда я приплыла на лодке, прямо перед глазами горел костёр казавшийся ослепляющим от привыкания к темноте. Обула низкие гэта[✱]駒下駄 (komageta) под ногами и неуверенно зашагала. Под руку Сатору мне удалось сойти с причала.

— Ты в порядке?

— Ага.

Внезапно перед глазами ожила сцена праздника Нацумацури десятилетней давности. Я и Мариа забавлялись в своих новых юката[✱]浴衣 (yukata) — юката (лёгкое летнее кимоно)..

«У нас одинаковые юката!»

«Ага, одинаковые!»

Даже сейчас я помню, как они выглядели: моя была светло-синяя в белую крапинку с красной рыбкой[✱]金魚 (kingyo) — Карась китайский или золотая рыбка., а Марии белая в светло-синюю крапинку с красной рыбкой[✱]Та же..

Мариа изящно кружилась в сандалиях[✱]木履 (bokkuri), её движения были неописуемо прекрасны, что я просто с восхищением любовалась ею.

«Ну, пошли на фестиваль!»

«Но если мы не будем осторожны, нас поймают монстры»

«Все будет хорошо. Мы можем использовать волшебные слова»

«Волшебные слова?»

«Ага, мамы говорили об этом на днях. Это называется мантрой. Я научу тебя Саки»

У нас ещё не было магических сил, а мир казался полным чудес и опасностей. Однако мы твёрдо верили, что это так покуда мы дети. А когда мы вырастим и получим магические силы, то ничто не сможет напугать нас.

Когда фигура Марии отдалилась, я вдруг почувствовала одиночество. Стала рваться к ней, протягивая руку и выкрикивая её имя…

— …ки. Саки? — Сатору звал меня.

Постепенно я пришла в себя.

— Что с тобой?

— Ничего. Немного потемнело в глазах.

— Ладно… Пойдем туда. Там что-то начинается.

Сатору повёл меня за руку, и я застучала своими гэта.

И хотя вдоль водного канала вела широкая дорожка, освещаемая жёлтыми кострами, а по обе стороны от нас раскинулась чёрная непроглядная тьма, словно мы шли по единственному мосту, тянувшемуся из нашего мира к миру мёртвых. Пока мы идём в свету мы в безопасности, но если сойти с пути во мрак пути назад уже не будет, думалось мне… Сколько себя помню, я каждый год посещала Нацумацури, но думаю, что такое странное ощущение я никогда не испытывала раньше.

По дороге на фестиваль шли группки людей по несколько человек. Все были в юката и гэто, а в руках держали веера[✱]団扇 (uchiwa) — веер.. Повсюду разносился весёлый гам из разговоров и смеха, они должны были звучать радостно, но мне тогда казалось всё подобным шуму ветра.

Впереди появились монстры. Оба были в соломенных шляпах и с обвязанными лицами, а на одном была маска Тэнгу[✱]天狗 (tengu) — Тэнгу (сказочный леший с длинным носом)., полностью покрывающая его лицо. Монстры молча угощали прохожих напитками. Мы взяли бумажные стаканчики и одним глотком выпили сладковатое сакэ[✱]清酒 (seishu) — (очищенное) сакэ.. Лишь от этого я слегка повеселела.

— Смотри, несут фонари, — Сатору указал вперёд на кучу бумажных фонарей[✱]提灯 (chouchin) — бумажный фонарик. на огромных шестах. В прежней цивилизации на фестивалях они удерживались одним человеком, но сейчас из-за веса близкого к одной тонне только одному справится было бы невозможно.

Во время Нацумацури каждой из семи деревень требовалось нести по одному такому фонарю, но из-за катастрофы двенадцать лет назад, деревня Кутики перестала участвовать в несении своего фонаря, отчего Тинова несла два. Но в этом году, спустя долгое время деревня Кутики вновь присоединилась к несению фонаря отчего их стало восемь.

Огромные фонари медленно двигались по дорожке. Тот, что прямо передо мной, был из моей деревни — Мидзугурума. Бумажные фонари были украшены изображениями различных водяных колес. Нижнего боя, среднего боя, верхнего боя…

В противоположную от фонаря сторону побежали несколько монстров. Все были маленькими, точно дети. Все в соломенных шляпах, но без ткани, обвязывающей голову, а в масках лисиц и обезьян.

— Гляди туда, дети в роли монстров, — я показала пальцем, но они уже скрылись с глаз и Сатору не увидел их.

— Дети? Странно. Почему в роли монстров дети?

— Они сейчас пробежали. Туда.

Раздался громкий хлопок в ночное небо полетел первый фейерверк. Распустившись на нём большим цветком. Затем второй и третий. Разноцветные хризантемы и пионы. Сверкавшие золотом фейерверки исчезли, поднялись радостные возгласы. Для этого не использовались магические силы. Все эти изображения были созданы благодаря различным видам пороха и устройств.

— Красиво, — прошептала я.

— Действительно, — Сатору украдкой обнял меня за плечи.

Фейерверк был сигналом для начала традиционной музыки этого фестиваля. Своеобразный мотив флейт, тайко[✱]太鼓 (taiko) — тайко, японский барабан. и гонга дополняли друг друга, подхватывая необычную атмосферу летнего празднества.

«Что я здесь делаю?» — спрашивала я себя, когда мы вновь зашагали.

Не прошло и недели с тех пор, как я узнала о смерти Марии и Мамору. В то время я, стиснув зубы, целыми днями работала без продыху и была слишком далека от того настроения, чтобы посетить этот фестиваль.

На фестивале присутствовали почти все с нашего округа, исключая лечебницу и детские ясли. Мало кто запирался в такой день. Но я думала, что проведу это время в невыносимом одиночестве.

Однако была причина, почему я ответила на приглашение Сатору, сходить развеяться на фестиваль. Ежегодные фестивали в Камису 66 следовали определённой теме сезона. Например, весенние праздники Цуйна, Отауэмацури, Ханасидзумэмацури, Гококухоудзёу[✱]五穀豊穣 (gokokuhoujou) — в этот день проходят мольбы за плодородие пяти зерновых культур (Рис, ячмень, могар, соя, фасоль). Иногда используется как общий термин для зерновых культур., помимо молитв об обильном урожае, имеет огромный подтекст в очищении от скверны, эпидемий и злых духов. Летние же: Нацумацури, Химацури, Сёурёуэ проводятся чтобы почтить предков, помолиться за их упокой. Другими словами, это была ночь, когда миры мёртвых и живых становятся наиболее близкими друг к другу.

Если Мария захочет встретится со мной, то непременно покажется где-нибудь на фестивале. Наверное, мысли об этом и побудили меня прийти сюда.

В центре фестиваля был установлен подмосток огороженный красно-белой завесой. До представления ещё было время, но все уже находились в лёгком опьянении от подаваемого монстрами сакэ. Кто-то ловил рыбок, кто-то целился в мишени. Эти развлечения были легки если использовать магические силы, но в эту ночь все, кто посетил фестиваль, исключая людей, которые несли фонари, не использовали их.

— Подожди, я хочу купить сладкой ваты, — Сатору направился к палатке, оставив меня. Я же, бесцельно оглядываясь увидела со спины маленькую девочку в юката.

«Мариа…»

Этого не могло быть. Я моргнула. Её длинные рыжие волосы, собранные в пучок и заколотые серебряной заколкой, выглядели в точности, как у Марии в детстве. Даже не окрашенная юката в крапинку с красной рыбкой, которую она надела когда-то давно.

Я медленно приблизилась к девочке, но, когда уже была в метрах четырёх или пяти от неё, она вдруг бросилась бежать.

— Постой! — крикнула я ей в след. Она побежала в сторону тёмной дорожки вдоль водного канала.

— Мариа!

Я побежала за ней вслед так быстро, как только могла. Из-за спешки и непривычных гэта, споткнулся. Я придержала себя магической силой и вновь взглянула вперёд, но её уже нигде не было.

— Саки! Что что с тобой? — позади раздался задыхающийся от бега голос Сатору.

— Прости. Ничего, — извинилась я, обернувшись.

— «Ничего»? Тогда с чего вдруг ты побежала?

— Ну… — я запнулась. Я не могла сказать, что преследовала призрак Марии.

Оказалось, что я убежала гораздо дальше, чем считала. Здесь было практически безлюдно.

— Ты ведь кричала, «Мариа», да?

— Ты слышал?

— Ага. Видела её призрак?

Я молча подняла глаза к чёрному как смоль небу. Из-за облаков там не было видно ни луны, ни звёзд.

— Не знаю. Может это была просто очень похожая на неё девочка.

Но даже если и так, со спины она очень походила на Марию в её детские годы.

«Но если она хотела встретиться со мной, то почему она убежала? Будто вела меня сюда»

У самого уха раздался писк, от которого я рефлекторно отпрянула.

— Комар, — проговорила Сатору. Заметив его в свете костра он тут же раздавил его.

— Почему он здесь?

Обычно внутри Святого Барьера нет ни мух, ни комаров. В особенности этих кровопийц, для большинства они были отвратительными, и только заслышав писк тут же убивали их магической силой.

— Может кто-то вернулся и привёл их с собой.

— В ночь фестиваля?

«Интересно, есть ли такие, кто по своей пьяной прихоти решил выйти за Святой Барьер»

— Да, может быть, господин Инуи и его команда вернулись.

Неделю назад сотрудники Отдела по охране природы направились уничтожить колонию Сиояабу. У них была грандиозная цель истребить двести тысяч голов за три дня, однако до сих пор не было практически никаких результатов. Вероятно шестое чувство подсказало им, что Боги Смерти идут за ними, и Якомару и прочие бойцы где-то скрылись.

— А что если…

После моего горького опыта в Летнем лагере я поняла, что оставаться на природе в течение недели с подножным кормом и тем, что есть с собой, довольно непросто. И если так, то может они вернулись в деревню, чтобы восстановить свои силы. Но также чувствовалось, что господин Инуи с его командой не те люди, которые могут бросить выполнять задание на половине.

— Ну, может вернёмся. Скоро начинается конкурс по рисованию фейерверками.

Рисование фейерверками — конкурс, в котором запускается пиротехника в ночное небо, а с помощью магических сил рисуются прекрасные изображения. Каждый год люди с наилучшим владением магических сил в деревнях соперничали друг с другом под бурные овации наблюдающих — это самая яркая часть Нацумацури.

— Ага…

Думая об этом сейчас, почему я обернулась тогда — для меня загадка. Меня словно вело что-то, и я оглянулась назад и оцепенела, будто меня окатило холодной водой.

— Саки? — недоумевая спросил Сатору.

— Там…! — дрожащей рукой я указала на канал.

— Что там? Я ничего не вижу.

Хотя и на мгновение, но я точно увидела их:

— Они стояли там. Мариа, Мамору и безликий мальчик…

Все трое стояли на поверхности тёмной воды, не двигаясь пристально глядели на нас из далёкого мира. Сцена, отражающая фразу — «оставить мир».

— Саки, — Сатору крепко обнял меня. — Я хочу того же. Я хочу встретиться с ними даже если это будут их призраки. Но…

— Это не моё воображение. Честно.

— Да. Ты их увидели. Но ты ведь ещё до прихода на фестиваль надеялась увидеться с ними, верно? Можешь не попытаться скрыть это, я знаю.

— Откуда?

— Твоя однотонная тёмно-синяя юката, по сравнению с которой я выгляжу пёстро.

Его юката также была тёмно-синего цвета в светлые полосы, хотя мы и не договаривались одеваться вот так парно.

— Только я встретил тебя, подумал, что ты в трауре.

Он попал в самую точку, отчего я замолчала, не зная, что сказать.

— Всё в порядке. Это естественно, что ты хочешь встретиться с ними. Твоё сильное желание этого и создало их образы на воде.

— Да…

Только и оставалась, что так думать. Но внутри меня оставалось что-то неутолимое. Может быть и вправду это я создала их призраков на воде. Но, что это была за девочка, которая сбежала сюда с фестиваля.

Мы стояли в обнимку некоторое время, не шевелясь. Сатору ждал пока я успокоюсь. Не знаю сколько мы так простояли, пока я не открыла глаза. За его плечом была видна фестивальная площадь, где по-прежнему горели костры и ходили люди. Вот-вот все соберутся там, чтобы увидеть рисование фейерверками. Монстры в масках почему-то всё ещё угощали всех сакэ.

«Это действительно наряженные дети» — думала я.

Не ощущалось ничего тревожного, пока выпивший сакэ мужчина вдруг не рухнул на дорожке.

— Сатору!

На мой крик монстры разбежались.

— Саки? Что?

Сатору похоже подумал, что я всё ещё не в себе и крепче обнял меня.

— Нет! Отпусти! Человек. Человеку плохо! Там! — сказала я. Сатору в конце концов обернулся и оцепенел.

— Что случилось? — он ахнул.

— Он только что выпил сакэ, угостившись от дитя в наряде монстра…

Мы подбежали к упавшему мужчине. Только что у него шла пена изо рта, и он корчился от боли, но теперь уже совсем перестал двигаться.

— Он мёртв… и не от болезни. Это яд, — сказал Сатору, понюхав у того запах изо рта.

— Яд? Но кто…?

— Говоришь, заметила ребёнка в наряде монстра?

— Да.

На его лице всплыло выражение ужаса, которое передалось и мне.

— Это точно не мог сделать кто-либо из людей. Это бакэ-нэдзуми.

— Бакэ-нэдзуми? Этого не может быть. Они не могли предать людей. Они ведь знают, что в таком случае их уничтожат!

— Для них в любом случае смерть предрешена, тут уже пан или пропал.

— Значит, Сиояабу…

Я представила морду Якомару — беспрерывно мерзко вынюхивающую что-то в воздухе и мелкие глаза с блеском плута.

— Пошли! Мы должны предупредить всех остальных.

Когда мы начали бежать, в небо запустили фейерверки. Первый. Второй. Третий. Множество хризантем и пионов плавно закручивались и вращались, словно водяные колёса, создавая головокружительные узоры

Поднялись радостные возгласы. Конкурс рисования фейерверками, начался и сколько не кричи, вряд ли кто нас услышит. Так, как сейчас, я никогда прежде не желала летать, как Мариа. Однако если бы мы тогда поднялись в воздух, то наши жизни бы оборвались. Неожиданно раздался оглушительный грохот, сотрясший землю. Это был не шум от запуска фейерверка. Звук взрыва был настолько сильный, что разрушил целиком всё кругом.

Народ завопил.

Сатору вернул меня в чувство, схватив за плечо:

— Бежим!

— Но… мы должны сообщить!

— Уже поздно. Они начали атаку. Теперь мы ничего уже не сможем сделать.

Я попятилась, отбрасывая его трезвое суждение в сторону:

— Но все на площади…

— Всё нормально. Там много мастеров магии, они не пострадают от бакэ-нэдзуми.

От его слов мне стало легче. Что ни говори, но столько людей, владеющих магией, с лёгкостью дадут отпор атаке, полагающейся на примитивные орудия.

Когда мы отбежали от площади метров на сто я почувствовала странное ощущение над головой, взглянув вверх я увидела, как ночное небо рассекает бесчисленное количество стрел. Но как я ни всматривалась могла видеть лишь слабые их очертания, будто все они были окрашены во что-то чёрное, как смоль.

Затем раздалась стрельба из сотен ружей. Крики, сплетённые с воплем, заполонили всё кругом, что я невольно присела, закрыв уши. Бакэ-нэдзуми убивали людей… Всё это казалось чем-то нереальным.

— Вставай и бежим! — Сатору потянул меня за руку, заставляя встать. Впереди послышались слабые звуки — лязг металла и тихо приближающие шаги.

«Бакэ-нэдзуми…»

Я застыла, затаив дыхание. Сатору поднял палец к губам и жестом указал прятаться.

Они приблизились. Больше, чем я представляла. Две или три сотни низких тел, полностью заполонивших дорожку, осторожно передвигались.

Две вещи спасшие нас от обнаружения бакэ-нэдзуми. Первая — что мы шли с подветренной стороны, иначе бы бакэ-нэдзуми с их острым нюхом, как у собак, сразу же прознали бы о нас. Вторая — что наши тёмно-синие кимоно сливались с темнотой ночи, отчего трудно было разглядеть нас в темноте если не вглядываться. Это оказалось фатальным для них. Один из группы бакэ-нэдзуми, находившийся прямо в центре их, неожиданно вспыхнул ослепляющим пламенем. Бакэ-нэдзуми ужасно корчился и визжал в агонии, доживая последние минуты жизни. Фигуры замерших от ошеломления бакэ-нэдзуми осветил ярко-красный свет.

— Сдохните! — выплюнул Сатору. Последовательно взрывая им головы, словно петарды. Чтобы двести бакэ-нэдзуми полопались, точно спелые плоды граната, не потребовалось и десяти секунд. Скованные страхом они даже не пытались бежать, не говоря уже об ответной атаке.

— Ублюдки…! — Сатору продолжал давить их трупы, с хрустом ломая кости, разбрызгивая кровь.

— Стой, хватит, — пыталась я обуздать его.

— Гнусные, мрази… какого вам убивать людей! — но Сатору не слышал меня.

Я вспомнила последний раз, когда он был в подобном состоянии — во время нападения Цутигумо. Долго проскитавшись по подземным туннелям, после возвращения магической силы, мы наконец выбрались из-под земли и атаковали в ответ… Тогда Сатору был двенадцатилетним мальчиком, с проблесками Акки в выражении на его лице, от воспоминаний о котором пробегает слабый мороз по коже.

Сейчас же я не могла видеть его лицо, скрытое в ночи, но я думала, что оно вероятно такое же, как и в тот раз. Чудовищно смешанные бесконтрольная злость и опьянение кровью…

— Они мертвы. Здесь опасно оставаться!

Сатору немного поостыл:

— Верно, нужно бежать.

Мы сделали всего пару шагов, как Сатору снова остановился.

— Что такое?

— Тех, что я убил сейчас не та же группа, что напала на площади, эти собирались устроить здесь засаду для людей, бегущих с площади. Однако с таким их количество здесь, на передовой, есть большие шансы, что дальше будет ещё один отряд. Поэтому, если продолжим бежать, вероятно, натолкнёмся на ещё бакэ-нэдзуми. Хотя это и опасно, но лучше будет вернуться на площадь.

— Но…

— Всё будет в порядке. От внезапного нападения погибшие среди людей будут, но нас не сломить, вероятно, ситуация уже переменилась.

Прогноз Сатору оказался верным. Стратегия бакэ-нэдзуми — внезапная ночная атака рассчитывалась на значительное психологическое воздействие на людей. Прежде всего они наряжаются монстрами, чтобы затеряться на фестивале и сначала предлагают обычное сакэ, а уже непосредственно перед атакой угощают отравленным, чтобы посеять хаос от множественных смертей. Затем, одновременно с залпами фейерверков, в определённых местах взрываются бомбы, вызывая панику. В спасающуюся бегством толпу из далека запускаются чёрные стрелы, приумножая количество жертв и панику. Это привело к столпотворению, отчего стало затруднительно использовать магическую силу, и тогда производится залп из сотен ружей.

План, вероятно, продуманный Якомару, до сих пор выполнялся безупречно. Но двое человек чьи магические силы были ближе всех к сопоставлению с божественными, всё изменили.

Изначальная серия атак бакэ-нэдзуми принесла в жертву свыше двухсот человек. Свыше двух тысяч впали в паническое состояние. Но один человек вернул спокойствие изображением указаний в небе. К слову, никому до сих пор не удавалось без использования фейерверков изобразить в небе сияющие символы, и как это получилось — неизвестно.

Следуя указаниям, народ собралась в круг диаметром около шестнадцати метров. И чтобы не мешали использовать магическую силу для их защиты прекратили использовать свою. Благодаря огромному доверию всех к Сисэю Кабураги, всё проходило идеально. Все, будто в магическом круге[✱]魔法陣 (mahoujin) — магический круг. Магические узорчатые круги для “призыва”., ограждались от любых атак: чёрных стрел, патроны фитильных ружей, отражались невидимым глазу барьером.

Когда мы вернулись на площадь, мы были поражены тому с какой лёгкостью Сисэй Кабураги защищал их от слишком быстрых и трудноразличимых глазу снарядов.

Их атака полностью захлебнулась. И затем появилась грузная фигура медленно идущего Коуфуу Хино.

— Хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи. М-да, ужасно. В конце концов ничего не поделать, — сказал он странным певучим голосом, постукивая по лысине веером. — Что сделать с мерзкими крысами, что обманули людей? Вырвать им языке и вывернуть на изнанку. Высушить на солнце. Какое наказание будет соразмерно гадким крысам, что пошли против людей? Раздробить им кости и растянуть. Раскатать в лепёшки[✱]お餅 (o-mochi) — моти (рисовая лепёшка)..

Толпа захлопала в ладоши. Все желали отмщения, как можно более жестоким способом. Коуфуу Хино поднял руку в ответ их хлопкам. Но когда он обернулся к бакэ-нэдзуми, выражение на его лице резко сменилось. Его глубоко посаженые узкие глаза, выпучились и стали похожими на шарики для пинг-понга. Злобным голосом он взревел:

— Что-ж, как мне поступить с гадкими крысами, что убивали людей?

Его выступление на этом не закончилось. Коуфуу Хино начал вопить на языке бакэ-нэдзуми. Похоже, он переводил то, что только что сказал. Не будь такая ситуация, было бы смешно начни тучный мужчина, похожий на Хотэя[✱]布袋 (Hotei) — Хотэй (бог изобилия с большим животом и мешком на спине)., визжать, что аж щёки бы дрожали от этого.

В это время Сатору ахнул, поражённый:

— Ветер… да ладно!

— Что?

— Почему они шли по ветру, это же странно. Если бы они шли против ветра они бы учуяли запахи. В таком случае… всё плохо! — крикнул он Коуфуу Хино. — Ядовитый газ! Осторожнее! Они распылили ядовитый газ по ветру!

Коуфуу Хино взглянул своими выпученными глазами в нашу сторону, затем со злорадной усмешкой на лице кивнул.

— Так и есть. Спасибо, что сказал мне, мальчик. Так и есть. Не такие уж и тупицы.

Чуть ли не в один миг воздух наполнился зловонием. Оно не было таким же сернистым, как у Цутигумо. Оно было едким, раздражающим глаза. Это была истинная цель Якомару. От такого его коварства я вся покрылась гусиной кожей. Наверняка у него были и второй, и третий запасные планы. С самого начала он продумал всё, на случай даже если внезапная атака не увенчается успехом. И таким образом он бросил своих бойцов в ядовитый газ, чего никто не мог даже предположить.