Онлайн чтение книги Король-самоубийца The Suicide King / The Fallocaust Series
Глава 69 Силас

Глаза Силаса открылись, и хотя многим бессмертным требовалось время, чтобы прийти в себя, король тут же сел и огляделся.

За его пробуждением наблюдала собравшаяся в тесных круг небольшая группа зрителей. Их глаза округлились, сверкнув в тусклом свете встроенных светильников, и несколько тихих возгласов нарушили молчаливое напряжение в комнате. На всех четырех лицах отразилось облегчение, похоже, они уже давно ждут, когда он очнется.

- Силас, - первым заговорил Джек, Грим сидел ближе всех, и Силас уловил запах дыма и пыли. - Я так и думал, что ты быстро проснешься, - он коснулся ладонью щеки Силаса, но король отмахнулся от нее, осматривая каждый угол комнаты, в которой воскрес.

Он в подвале, его тихом убежище, куда никто из его семьи не осмеливался заходить. Это место его уединения, и химеры знали, что сюда нельзя спускаться.

Силас оглядел подвал: хотя помещение было просторным и почти пустым, казалось, что окружающие со всех сторон бордовые стены душат и давят на психику. 

Скованными и автоматическими движениями Силас поднялся на ноги. Это вызвало новую волну беспокойства у мужчин, которые его окружали - они обменялись тревожными взглядами.

- Силас? Любимый, - прошептал Джек. Он тоже поднялся на ноги и взволновано протянул руку. - Ты как?

Силас прошел мимо людей, следивших за каждым его движением, Джека, Рено, Гаррета и Джуни, и неспешно подошел к черному шкафу в центре комнаты. Не обращая внимания на жжение в затылке, на раздражающее покалывание от их обеспокоенных взглядов, он протянул к нему руку.

Кроме этого шкафа из мебели в комнате стояла лишь скромная кушетка. Пустое, безлюдное и необжитое помещение, но для Силаса… эта комната набита до удушающей тесноты. 

Взглянув на кушетку, король увидел себя с шестимесячным Илишем. Он лежал на спине, согнув ноги в коленях, а малыш сидел у него на животе.

Два огромных фиолетовых глаза удивленно распахнулись, когда Силас скорчил смешную рожицу, а когда показал ему язык, Илиш улыбнулся и повторил за ним.

Этот ребенок так сильно любил его. Силас проводил с ним ночи напролет, когда тот отказывался засыпать, и рассказывал маленькому мальчику истории по памяти или из книжек. Мальчик ловил каждое его слово и только в его объятиях, убаюканный его голосом, засыпал.

В итоге этот ребенок, любивший его искренне и безгранично, научился ходить и говорить…

… и ненавидеть.

‘Но я сам в этом виноват,’ - подумал Силас. - Да, мой золотой мальчик, мы всегда говорили, что ты никогда не ошибаешься.’

Под напряженными взглядами своей оставшейся семьи Силас прошел мимо кушетки и остановился перед шкафом. Он взялся на ручки и, застыв на мгновение, закрыл глаза. С тихим выдохом он открыл одновременно и глаза и дверцы шкафа.

Мягких игрушек осталось три, место игрушечного леопарда опустело. Силас дотронулся пальцами до каждой из них и грустно улыбнулся, по его щеке скатилась одинокая слеза.

Первым Силас взял старого и потрепанного плюшевого кролика с длинными лапами и прижал к груди, вспоминая день, когда Скай разорвал его пополам.

- Взрослый, блядь, мужик, - орал Скай, едва ли перекрикивая мои вопли. - И до сих пор цепляешься за мягкие игрушки? Ты, ебаная ссыкливая девка.

- Отдай его! - закричал я, в полном отчаянии наблюдая, как моего друга рвут на куски. Скай держал Феликса за уши и за ноги и тянул изо всех сил. - Иди на хуй, Скай!

Скай.

Они - все, что у меня осталось.

Скай. В отличие от тебя, у меня нет семьи.

Они единственные, кто не умирает.

Все умирают, Скай.

Все, кого я люблю, или умирают...

Или начинают меня ненавидеть.

Силас поцеловал Феликса в макушку и вернул его к двум другим игрушкам. Одна из них - плюшевый серый кот, подаренный не кем иным, как тираном, растерзавшим Феликса.

- Прости, - сказал он, протягивая мне подарочный пакет с плюшевым серым котом внутри. - Я приготовлю тебе ужин, и мы займемся любовью, хорошо? - он нежно коснулся моей ушибленной щеки, и я увидел раскаяние в его глазах. - Я никогда больше не подниму на тебя руку, обещаю.

Силас поднял серого кота и поцеловал его, потом взял третью, последнюю мягкую игрушку. Рыжий с тигровыми полосками кот, когда Силас поднес его к лицу и вдохнул запах, его глаза зажгло от подступивших слез.

Он купил этого плюшевого кота, потому что тот напомнил ему его первого котенка. Тео трагически погиб в три года.

Когда первое поколение были еще совсем малышами, он подарил игрушку своему золотому мальчику. Илиш повсюду таскал ее с собой, не расставаясь даже по ночам, и тискал чаще, чем их живых кошек, которые жили с ними в то время. Сердце Силаса наполнялось счастьем, когда он видел, что Илиш обожает эту мягкую игрушку, и он извел немало пленки на фотографии Илиша с ней.

Он вспомнил, как увидел мордочку рыжего кота, расплющенную о пленку мусорного пакета, который один из сенгилов нес в мусоропровод. Силас отрыл его в куче протухшей еды и очисток и так разозлился, что ударил Илиша несколько раз. Силас с тяжелым сердцем вспоминал, как сильно его тогда ранило, что Илиш пренебрег чем-то очень значимым для него.

‘Может, тогда его любовь и дала первую трещину?’

Силас посмотрел на нижнюю полку и взял стопку конвертов, аккуратно сложенных рядом с другими его вещами. Почерк Ская вызвал грустную улыбку, а письма его друзей - ком в горле. Его старых друзей… рожденных бессмертными.

Многих из них убил Гейдж.

‘Я своими глазами видел, как он убивал некоторых из них. Я видел, как радиация скапливается в его теле…

И это происходит снова, - подумал Силас, поглаживая шероховатую бумагу. - Теперь в его руках моя семья. И хотя им управляет червь, у него сохранились воспоминания... и я уверен, что червь знает.

Знает, как убить нас.’

Глаза Силаса закрылись, слезы стекли по щекам и разбились о бумагу. Сейчас бы сорваться, разразиться истерическими рыданиями и биться в агонии, а Илиш бы обнял его и успокоил.

Но золотого мальчика нет рядом, и король, и никто другой, должен спасти их семью.

Есть только один способ остановить это безумие.

‘Твое желание исполнится, золотой мальчик.'

Силас закрыл шкаф и обернулся.

Его любимые плакали. Все.

- Милые, подойдите ко мне, - прошептал Силас с выражением глубокой муки на лице. - Нам нужно поговорить.

Гаррет всхлипнул и замотал головой. Рено и двое других не шевелились, но по раскрасневшимся щекам катились слезы.

- Мой savis, - мягко произнес Силас, убирая волосы с заплаканного лица Гаррета и одаривая его нежной улыбкой. - Я так горжусь тобой.

*savis (лат.) - милый, любезный, вежливый. 

- НЕТ! - Гаррет всхлипнул и замотал головой еще отчаяннее. - Не… не... не смей… Силас… НЕТ! - он зажмурился и стиснул зубы. - Я знаю, что ты хочешь сказать... И это, блядь, самый херовый способ все исправить!

- О, любимый, - прошептал Силас, поглаживая мокрую щеку Гаррета. - Все будет хорошо. Разве не здорово будет больше не волноваться о том, что я сделаю что-нибудь с Рено? Или с тобой? Малыш, все наладится.

- НЕТ! - Гаррет разрыдался, и Рено рядом с ним тоже сорвался и начал всхлипывать. - Илиш неправ. Посмотри на нашу семью сейчас. Посмотри, как много мы трудились вместе последние несколько месяцев, и все это благодаря тебе. Силас… Силас, нам от этого не станет лучше. Пожалуйста, пожалуйста… - он захлебнулся и натурально завыл. - Н-не уходи-и-и.

Силас покачал головой. Мир еще не видел улыбки печальнее, чем на его губах в тот момент. 

- Любимый, я устал, - он посмотрел на Джека, который в шоке и смятении смотрел на своего короля. Грим от ужаса и потрясения не сдвинулся с места. - Я устал и несчастлив.

- Мы сделаем тебя счастливым! - закричал Рено надрывно. - Со мной ты был счастлив! У нас было много охуенных моментов… Силас, ты нужен своей семье. Ты все еще нужен им, - он схватил Силаса за кисти и сжал их. - Я понимаю, тебе сейчас грустно, но мы справимся с этим. Мы уже избавились от Илиша и вернули Неро, Кесслера и Сефа. Твоя семья сильна, как никогда, и это может стать началом… ебучего золотого века. Мы… мы поможем тебе, мы подарим тебе счастье, да мы, блядь, осчастливим весь Скайфолл.

- Да, любимый, - прошептал Силас, притягивая Рено в крепкие объятия. - Для тебя это будет золотой век. 

Он осторожно отстранился и вытер слезы Рено большими пальцами. Потом он посмотрел на Гаррета и положил руки им на плечи.

- Гаррет, теперь ты будешь королем, - сказал Силас, и президент Скайфолл с женихом снова разрыдались. - Ты женишься на моем Рено и никогда с ним не расстанешься. Джек… - он посмотрел на Грима, зажавшего рот обеими ладонями, тот смотрел на него большими, полными боли глазами. - Будешь его заместителем. Оставь Илиша в покое, но не позволяй ему разрушить твою семью, - он потянулся и поцеловал Гаррета в щеку. - Мой savis, ты будешь прекрасным королем. Пожалуйста… - при упоминании о кикаро глаза Силаса наполнились слезами. - …позаботься о моем Дрейки.

Силас одарил каждого из них улыбкой, прежде чем повернуться и направиться к выходу.

- Задержи его… не выпускай отсюда! - истерично завопил Рено. - Гаррет, пожалуйста!

- Силас... - голос Гарретта срывался на каждом слоге от судорожных всхлипов. - Пожалуйста, возьми нас с собой, мы заберем остальных. Пожалуйста, не оставляй нас здесь, блядь. Мы никогда себе этого не простим. Ты можешь очистить нам путь от радиации… черви нас не тронут. Силас, пожалуйста.

Силас остановился и обернулся. 

- Нет, любимый, - Гаррет упал на колени, совершенно разбитый и опустошенный. - Я люблю вас. Прощайте.

Мучительные крики двух его созданий и ставших близкими Рено и Джуни разрывали Силасу сердце. Он вздернул задрожавший подбородок и крепко стиснул зубы.

Его глаза потемнели, и в тот же миг четыре тела рухнули на пол, будто наткнулись на невидимую стену, когда рванули к своему королю, чтобы остановить его.

- Я люблю вас. Будьте счастливы… мои прекрасные мальчики.

После этих слов Силас вышел из подвала. Он поднялся по лестнице к свету на верхней площадке лестничного пролета.

Алегрия опустела, в окнах не осталось не единого осколка стекла, некоторые рамы лежали в вестибюле, искореженные от взрыва. Осеннее солнце освещало руины первого этажа небоскреба, мраморная крошка и пыль покрывали все поверхности толстым слоем, превращая некогда элегантный вестибюль в мир серого и красного. В воздухе плавали пылинки, и их закружилось еще больше, когда камни захрустели под ботинками короля.

Силасу не раз приходилось выходить из своего дома, разрушенного ракетами или бомбами, и этот запах преследовал его всю жизнь.

Здесь пахло так же: порох, пыль, кровь и отчетливая вонь сотен людей, погибших ужасной смертью.

Глаза обожгло солнечным светом, и Силас прищурился. На мгновение задержавшись на верхней ступени лестницы, он посмотрел на то, что осталось от его двора и кольцевой развязки. Тела исчезли, но оставили после себя следы в виде кровавых очертаний на мраморе и асфальте и примятой травы на газоне.

Так тихо. В Скайленде не осталось ни души. Будто снова пришел апокалипсис и унес с собой все, что любил Силас.

‘Все, что ты любишь, отнимают…’

Силас начал спускаться по ступенькам, ступая по засохшим лужам крови и редким телам мертвых червей. Добравшись до кольцевой развязки, он решил доверить своему обонянию и свернул налево, в сторону усиливающегося запаха смерти.

Полицейские машины тиенов так и остались криво припаркованные и с открытыми дверьми. Но фары погасли, скорее всего, сели аккумуляторы. Силас прошел мимо них и продолжил свой путь по асфальтированной дороге Скайленда.

Сходство с городами, по которым Силас проходил вместе со Скаем после того как они уничтожили мир смертоносной радиацией, поражало воображение и вытаскивало из глубин воспоминания, травившие душу короля несколько столетий.

‘И снова всему причина - я.’ Чувство вины сдавило горло, и неимоверная печаль, давившая на тело и разум, вспыхнула с новой силой. Возможно, к этому моменту и опрокинулись многие ряды костяшек домино, но он никогда не отрицал, что именно он толкнул первую костяшку.

Силас раскинул руки и начал втягивать радиацию, с облегчением отметив, что она не такая плотная, как он опасался. Все еще смертельная для арийца, если он в ней задержится, но вся надежда на Гаррета - если он будет действовать быстро, то сможет спасти жителей и животных Скайленда. Не к чему убивать еще больше людей, они и так понесли серьезные потери со смертью моросцев и Кримстоунов. Да, они отбросы, но когда на счету каждая человеческая жизнь, смерть даже одного из них - сокрушительная потеря.

- Ривер! Ривер!

Силас резко повернул голову на голос и застыл на месте.

Уставившись прямо на него, на крыше машины сидел Сангвин, на каждом его плече сидело по вороне. Когда Сангвин понял, что его заметили, стелс ухмыльнулся и поднялся на ноги. 

Сангвин поклонился и махнул рукой, как бы зовя Силаса за собой, потом спрыгнул с машины и побежал в переулок справа. Вороны слетели с плеч сенгила короля, оставив после себя пару медленно опускающихся на землю перьев, и полетели за ним.

- Сангвин! - крикнул Силас, бросившись догонять своего сенгила, чувствуя, что вонь разлагающихся тел становится сильнее с каждым шагом, и свернул на боковую улицу.

И резко остановился.

Через дорогу находился один из его любимых парков - парк Саншайн.

И он кишел людьми.

Словно здесь проходил праздник или фестиваль, сотни людей толпились среди деревьев и зеленой травы, некоторые даже сидели за столами для пикника, такими же, за которыми Силас и его семья пировали во время их последней семейной вечеринки.

Люди разбрелись по всему парку, но большинство собрались в центре. Они тесно столпились в кучу, повернувшись спинами к остальным, но что привлекло их внимание, Силас не понял.

Втягивая в себя радиацию, он медленно пересек улицу и вошел в парк, рука коснулась ножа и пистолета на бедре.

- Гейдж? - крикнул Силас. - Выходи.

Головы сотен людей повернулись к Силасу, и его уши наполнились сплошным непрерывным шипением и щелчками.

Все люди в этом парке мертвы, и вонь стояла соответствующая. Арийцы черными сверкающими глазами наблюдали, как король проходит мимо, у каждого один или оба глаза сменились чернотой, а не занятые червями глазницы зияли пустотой.

Вдруг Силас увидел Артемиса. Его белокурое создание стояло на скамейке, глядя на своего короля сверху вниз, и червь управлял им исключительно через мозг, потому что оба глаза сохранили природный цвет.

‘Прекрасные глаза, - подумал Силас. - Фиолетовые с едва различимым оттенком синего.’

- Привет, красавчик, - прошептал ему Силас. - Жаль, что я не могу попрощаться с тобой… настоящим тобой. 

Артемис склонил голову набок. 

- Попрощаться? - повторил он с ноткой насмешки в голосе.

- А куда ты собрался? - послышался второй голос. Силас обернулся и увидел Аполлона, второму близнецу попался менее развитый червь, который использовал один глаз носителя, чтобы видеть. - Хочешь сбежать и оставить свою семью на меня?

- Я пришел, чтобы заключить с тобой сделку, - сказал Силас. Все как один неживые арийцы повернулись к нему, их скованные и неловкие движения сопровождал скрежет и хруст. Так рвались затекшие мышцы, когда мертвые тела заставили шевелиться.

- Сделку? 

От тембра этого голоса грудь Силаса сжалась так сильно, будто хотела защитить сердце от новой волны страдания.

За ним стоял Сангвин, стел-химера, один из лучших в умении прокрадываться незамеченным. Силас так давно не видел его вблизи, и ему очень хотелось обнять его в последний раз.

Глаза Силаса жгло. На краткий миг он закрыл их и позволил смирению, которое медленно поглощало его последние шесть месяцев, откусить еще один кусочек от его души. В нем не осталось энергии, ему просто хотелось, чтобы это закончилось.

‘Я так устал.’

- Да, crucio, - прошептал Силас, поворачиваясь и протягивая руку, чтобы коснуться лица Сангвина, но в последний момент отдернул ее. - Отведи меня к Гейджу, - где-то вдалеке послышался крик и выстрелы, видимо, черви на кого-то напали.

‘Мой город гибнет.’

Сангвин подмигнул ему и протянул руку. 

- Тогда возьми меня за руку, любимый, - ответил он с улыбкой. - Мы отведем тебя к нему, - Сангвин сжал ладонь Силаса и повел его к толпе людей в центре парка.

Внезапно произошло нечто странное. Когда Силас приблизился, тесно прижатые друг к другу люди поднялись в воздух, будто научились парить.

Но они не парили. Их тела оказались подвешены на черные канаты.

Когда мертвые тела разлетелись, Силас посмотрел в центр толпы и увидел Гейджа. Из кожи рожденного бессмертным вылезали канатные черви и переплетались в прочные веревки.

Черви сбросили паривших в воздухе арийцев на землю и подняли Гейджа в небо.

- Ты один? - негромко спросил Гейдж. - А где твои химеры? Где те, что замурованы в бетон? Силас, ты пожалеешь о том, что впустую тратишь мое время.

Силас заметил движение по обе стороны от Гейджа, пригляделся и увидел рядом с ним еще несколько членов своей семьи. Эллис слева, Арес и Сирис справа.

Силас поджал губы, глядя на свою дочь и парней-близнецов в последний раз. Протянув к ним руку, он сморгнул слезы.

Но затем его взгляд вернулся к Гейджу, из тела бессмертнорожденной марионетки вырвались черные канаты. Черви схватили Эллис и Сангвина и обмотались вокруг их ног. Силас попытался схватить их, но с удивительной быстротой черви дернулись обратно к Гейджу.

- Силас, где мои химеры? - повторил Гейдж. Паразиты обвились вокруг рук и ног Эллис и Сангвина.

И черви начали тянуть конечности в разные стороны.

Сангвин и Эллис закричали от боли, задергались, пытаясь освободиться от червей, но черные канаты крепко обмотались вокруг каждой конечности.

- НЕТ! - Силас попытался сдержать крик, чтобы не выдать своих эмоций. Но когда на предплечье Сангвина проступила кровь, самообладание покинуло короля. - Брось его! - закричал Силас и посмотрел на Эллис как раз в момент, когда черви Гейджа оторвали ее ногу от тела.

Эллис закричала, беспомощно повиснув в воздухе, когда скопление паразитов отшвырнуло отчлененную ногу в сторону. Кровь хлынула из раны, забрызгивая Силаса и химер красным дождем.

Потом Сангвин. Вцепившись руками в волосы, Силас закричал - черви вырвали руки Сангвина из тела с таким ужасающим звуком, что король схватился за уши и начал их раздирать. Он кричал от ужаса и охватившего его безумия. Когда руки Сангвина и ноги Эллис с глухим чавкающим звуком шлепнулись о землю, Силас расцарапал себе голову, оставляя глубокие кровавые борозды на коже головы и ушах.

- Нет, нет, нет! - закричал Силас.

- Посмотри на них! - приказал Гейдж.

- НЕТ! 

Но когда Сангвин издал душераздирающе крик, заглушивший рыдания Эллис, Силас поднял голову.

Гейдж с издевательским смехом отпустил их, и они рухнули на землю. Силас подбежал к изувеченным телам.

- Crucio… Элли... - стенал Силас, не в силах контролировать свой голос. - Дети мои… - больше он ничего не мог вымолвить, он опустился на колени перед Сангвином и отчаянно мотал головой.

- М-мой король... - заскулил Сангвин, морщась от боли. Окинув взглядом разодранное месиво тем, где раньше бедра соединялись с телом, он снова перевел взгляд на Силаса. - Почему ты снова бросил меня?

- НЕТ! - Силас захлебнулся рыданиями. - Я не бросал! Прости меня... малыш, прости меня!

Король посмотрел на Эллис, ты была в еще худшем состоянии, чем Сангвин. Дочь Силаса тяжело дышала, хватая ртом воздух и выпучив глаза.

- Элли... - простонал он. - Девочка моя… Девочка, - его тело начало раскачиваться взад-вперед, дыхание ускорялось, организму в преддверии панической атаки катастрофически не хватало воздуха. - Возьми меня. Не трогай их. Мучай меня. Забери меня вместо них.

Гейдж рассмеялся, а Силас поднял глаза и увидел, что теперь он поднял в воздух Ареса и Артемиса. 

- И лишиться такого веселья? - усмехнулся он. Червь обернулся вокруг шеи Ареса и так подвесил тело болтаться в воздухе. Изверг задыхался, дергал ногами и царапал ногтями склизкое тело державшего его червя.

- Спустись сюда и посмотри мне в лицо! - закричал Силас. Сердце подпрыгнуло от этих слов, и он почувствовал искру страха.

Он не боялся Гейджа, за все это время в парке он ни разу не испугался зараженного ублюдка.

Просто король понял, что должен сделать.

И каковы будут последствия.

Гейдж не умеет убивать рожденных бессмертными, по крайней мере, сейчас он не знает, как это делать. Рено прав - сознание Гейджа Колера внутри порабощенного червем разума отключено полностью. Разумные канатные черви не знают, что их носитель был убийцей, что Гейджа создали для того, чтобы выслеживать рожденных бессмертными и устранять одного за другим, а если и знали когда-то, то информация затерялась на протяжении многих поколений.

Нет… Силас понял, что боролся не с тем врагом и выбрал неверный путь. Надо было беспокоиться не о том, что Гейдж может убить Сангвина, а о канатных червях, медленно расползающихся по Скайфоллу, как раковая опухоль. Все это время он считал, что противостоит человеку, который убил его братьев, рожденных бессмертными, хотя в действительности… он сражался с самым разумным паразитом на планете.

Перед уходом он сказал своим любимым, что позволит Гейджу убить его, но…

Гейдж, смеясь, опустился на землю прямо перед Силасом, показывая, что он его не боится.

...но, сегодня они оба умрут.

‘Я видел, как это происходило.

Гейдж схватил Николая, и его тело внезапно озарилось белым светом, таким ярким, что у меня защипало глаза.

Но я продолжал наблюдать.

Гейдж прижал моего друга к груди и выпустил радиацию. Потом резко притянул ее обратно и… направил в Николая.

Вот как это происходит. Я должен был догадаться, когда увидел мертвого Периша на полу лаборатории Ская.’

Силас поднял глаза, их с Гейджем взгляды пересеклись, как лучи лазера.

Резко, без предупреждения Силас обхватил Гейджа в медвежий захват. Король крепко зажмурился, чувствуя, как глаза обжигают слезы, и начал втягивать излучение в свое тело. 

‘Здесь радиации уже больше, чем в Чумных Землях. Этого хватит...

...чтобы убить нас обоих.’

Гейдж сопротивлялся и пытался вырваться, но Силас подавил его разум ментальными способностями, временно оглушил, тратя на это почти все свои силы.

Появилось сильнейшее давление, в основном сосредоточилось в голове, и та неимоверно сильно запульсировала. Отгородившись от боли, Силас сосредоточился только на том, чтобы собрать и сохранить излучение в теле.

‘Мне страшно.

Мне очень страшно.

Но я… наконец-то я смогу отдохнуть.

Я прошел свои километры, я встретил своих людей… теперь мне пора на покой.’

Сделав последний рывок, Силас закричал…

… и выпустил радиацию.

Ощущение такое, будто он сбросил тысячу килограмм веса, настолько сильное высвобождение энергии, что тело показалось невесомым, и Силас почти поверил, что сможет взлететь. Но нет, ни сегодня ни когда-либо в будущем ему не суждено летать, и будущего у него нет.

Белый свет пробился сквозь закрытые веки, подсвечивая красным каждый кровеносный сосуд. Он любовался этим узоров с грустной улыбкой, и за закрытыми веками видел лица тех, кого любил.

‘Илиш. Я прощаю тебя.

Гаррет. Я горжусь тобой.

Неро. Береги Сефа.

Сангвин. Прости меня.

Дрейк. Будь хорошим мальчиком.

Мне страшно.

Но я готов.’

- НЕТ! - неожиданно закричал кто-то. Силас проигнорировал голос, даже не пытаясь осознать, кто кричит. Вызвав в памяти образы своих мальчиков и, черпая храбрость в их улыбающихся лицах, он начал втягивать радиацию обратно.

Но внезапно краснота перед глазами исчезла, и не прошло и секунды, как сильный удар сбил его с ног.

Силас повалился на землю, ощущая вокруг странный ветер, будто воздух всасывался в вакуум. Король распахнул глаза, увидел светлое небо и в замешательстве огляделся.

- Ты че творишь, снова захотел мир взорвать? Эгоистичный ублюдок.

Силас моргнул, прищурился и поднял взгляд на нависшую над ним тень, и увидел…

‘Ривер?

Нет, этого... этого не может быть…’

- Ривер? - прошептал Силас.

Ривер ухмыльнулся одним уголком губ, но потом замахал руками. 

- Не смотри на меня так, я не тот, кто тебе нужен. 

Парень рассмеялся смехом Ривера, сухим, каркающим смехом Ривера, который он так любил, но парень вдруг повернулся и исчез в ослепительном солнечном свете.

‘Я умер?’

Силас посмотрел в сторону и увидел рядом с собой Гейджа, его черные, распахнутые в изумлении глаза смотрели в небо. Король, пошатываясь, поднялся на ноги и начал осматривать парк.

‘Нет, я не умер… это тот же парк…

Неужели я все это время ошибался и загробная жизнь реально существует?’

Силас вертел головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит. К его еще большему изумлению, неживые арийцы послушно опустились на колени и даже сложили на них руки. 

Это не загробная жизнь, все реально.

‘Что происходит?’

- Ты, как обычно, такой милый, когда растерян.

Силас застыл, и сердце, грозившее пробить ребра, замерло.

Этот голос.

‘Нет.

Нет... нет... этого…

... этого не может быть.’

Силас медленно обернулся и в глубочайшем шоке, не моргая, уставился на…

Перед ним стоял человек, которого он видел раньше, но очень давно. Брутальный, с этой небольшой щетиной и в одежде пустынника, но черты его лица классически красивые: высокий подбородок, полные губы, небольшой нос и уши, вьющиеся темно-каштановые волосы, спадающие до линии челюсти, и глаза…

У Силаса перехватило дыхание, когда он заглянул в эти глаза.

Серые, окаймленные холодно-голубым оттенком, выразительные, почти глубоко посаженные под слегка изогнутыми бровями.

У него... у него… 

У него глаза Ская.

- Ты выглядишь так, словно приведение увидел, - сказал мужчина, прищурив левый глаз от лукавой ухмылки. - Я… - он рассмеялся и покачал головой, улыбка озарила его лицо. - Я скучал по этому виду, Сили.

Сили?

- Скай? - прошептал Силас. Словно его ногами управляла какая-то неведомая сила, он подошел к мужчине, не сводя с него глаз.

Но когда до него осталось не больше полуметра, Силас остановился и медленно покачал головой. 

- Нет... - прошептал он. - Ты не Скай.… Я... я не знаю, кем ты был, и почему не умер, но… - полные страдания и скорби глаза Силаса наполнились слезами, и он судорожно всхлипнул. - Ты не мой Скай, - он отвернулся от него, пытаясь подавить рыдания, готовые позорно сорваться с губ, и пошел прочь.

Ладонь опустилась ему на плечо, и когда Силас повернулся, чтобы сказать знакомому незнакомцу уходить, скользнула ему за шею и нежно притянула к себе для поцелуя.

Глаза Силаса широко раскрылись, и из них потекли слезы. Он закрыл их и приоткрыл рот, прижимаясь к теплым губам.

Знакомым губам.

Это его губы.

Силас снова прерывисто всхлипнул, но не от печали - так вздыхает человек, который только что обрел того, кого, как он думал, потерял навсегда. Силас попытался ответить на поцелуй, но дрожь в теле передалась губам, он мог только трястись и плакать.

- Шшш... тише, глупенький, - прошептал Скай. - Я здесь, мой хороший Сили. Я здесь. Скай вернулся. Теперь все хорошо.

Силас сорвался. Со сдавленным криком он рухнул в объятия Ская. Скай крепко прижал дрожащего короля к груди, и, почувствовав сильные, защищающие руки, Силас окончательно расклеился.

Стресс от всего пережитого, не только за последние несколько дней или даже за последние несколько лет, стресс от всего, что происходило с ним с дня смерти Ская, выплеснулся наружу. Силас цеплялся за Ская, как за последний спасательный круг в самом темном и глубоком из океанов, и бился от мучительных рыданий.

- Ш-ш-ш... - успокаивал его Скай. - Мой бедный малыш... все хорошо… все хорошо… Скай вернулся.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. 

- Скай вернулся… и останется с тобой.