Онлайн чтение книги Медные монеты на алтарь предков Copper Coins
Глава 10 - Пустые жернова (1)

Неважно, насколько замысловатым было поместье советника Лю — с двориком внутри, колодцем в доме и обилием цветов, — оно, в конце концов, оставалось жилищем правильной четырёхугольной формы, построенным по всем канонам. Чем больше внимания уделяли фэншуй, тем с меньшей вероятностью создавали чрезмерно изощрённые планировки. Как бы много ни было дверей и стен, а все они неизбежно были обращены в одном из восьми направлений: на восток, на запад, на юг, на север, на юго-восток, на юго-запад, на северо-восток, на северо-запад.

И эти восемь направлений точно соответствовали Восьми Вратам: Страдания, Страха, Сияния, Отдыха, Ограждения, Смерти, Жизни, Начала.

При обычных обстоятельствах тремя по-настоящему благоприятными среди них были Врата Начала, Врата Отдыха и Врата Жизни; тремя крайне зловещими же — Врата Смерти, Врата Страха, Врата Страдания. Двое находились в промежутке — Врата Сияния и Ограждения.

Впрочем, зловещесть, благоприятность или промежуточность на самом деле не были неизменными понятиями. Как говорит старая пословица, «Благоприятные врата, стоит сквозь них пройти, больше не несут счастья, как и зловещие — несчастья». Так, Врата Жизни будут благоприятными для живого человека и его жилища, но для обиталища мёртвых и самих мертвецов окажутся зловещими. И точно так же для могильных склепов и мертвецов Врата Смерти будут крайне благоприятными.

Это значило, что Сюэ Сянь и Сюаньминь — два совершенно живых человека — могут в целости и сохранности покинуть ловушку построения, только отыскав Врата Жизни.

Статичные Восемь Врат определить было просто, однако если что-то провоцировало перемену, задача несколько усложнялась.

Именно с этим столкнулись сейчас Сюэ Сянь и Сюаньминь — Врата Жизни, расположение которых они прежде внимательно просчитали, обернулись Вратами Смерти, и они не только не покинули ловушку, но ещё и выпустили целую комнату чудовищ.

Как назло, Сюаньминь открывал двери без малейшего промедления, и у Сюэ Сяня даже не было возможности его остановить!

На самом деле, если бы Сюэ Сянь оказался в такой ситуации, когда его ноги ещё не были искалечены, он, со своим безудержным норовом готовый перевернуть весь мир под Небесами, вне всяких сомнений размышлял бы так: «Что такое эти Восемь, да хоть Девять Врат, будь они Жизни ли или Смерти, Страха, Страдания! Пусть катятся к демонам! Открыть их одни за другими — и выход уж точно найдётся! А если и нет, призвать гром и испепелить здесь всё!»

Ведь он был уверен, что со своими способностями ни за что не попался бы на такую детскую уловку.

Однако сейчас всё оказалось иначе. Сюаньминь был главным, а он сам — лишь клочком бумаги, ютившемся на чужом плече.

Они с Сюаньминем повстречались менее шичэня[1] назад — время для пары чашечек чая и только. Они пробыли рядом всё ещё слишком мало, чтобы Сюэ Сянь смог определить, насколько же в действительности силён этот Святоша. Тот держался как наставник высшего ранга и порой был довольно пугающим, и тем не менее Сюэ Сянь до сих пор не видел ни одного его настоящего навыка.

[1] Шичэнь — старая единица измерения времени: большой час (одна двенадцатая часть суток, был равен 2 часам).  

Так… Способен ли он призвать гром и пролить дождь? Может ли помочь блуждающему призраку вроде Цзян Шинина обрести покой? И если всё-таки придётся драться, сможет ли он победить внутри построения старшую госпожу с бинтованными ножками, которая, похоже, была мстительным духом?

И это самое важное: победит ли он внутри построения старшую госпожу с бинтованными ножками, вероятно, мстительного духа.

Сюэ Сянь всерьёз сомневался.

В конце концов, этот Святоша ловил нечисть сломанным куском меди.

Сюэ Сянь спросил:

— Ты когда-нибудь видел мастера, что ловит демонов, соскребая их? — и сам же ответил: — Никогда!

Сюаньминь нахмурился, краем глаза взглянув на злобное создание, что-то бормотавшее у него на плече, пока его красивые тонкие длинные пальцы застыли на двери. Прежде он открывал аккуратно, чтобы не издать ни звука. Теперь же, видимо, отбросив всякую осторожность, распахнул с силой.

Пурпурно-красная дверь широко раскрылась и с громким стуком ударилась о стену.

Сюаньминь только собирался сделать шаг, как заметил, что бумажному человечку с ладонь на его плече не сидится на месте — тот в полном молчании карабкался по монашеским одеждам вниз. Не проронив ни слова, с высокого места с «отличным обзором», на котором прежде так настаивал, он спустился обратно к талии, на мгновение склонил перед Сюаньминем голову, почитая его молчанием, затем скользнул сквозь щель в поясной мешочек и умело затянул горловину.

Вся его фигура — от волос до пяток — выражала: «Ты ищешь смерти — я ухожу».

Сюаньминь ничего не сказал.

В этот раз за дверью оказался дворик, с севера и с юга были проходной и главный залы соответственно, по обеим сторонам шли галереи. Как ни странно, но то, как громко Сюаньминь открыл дверь, удивительным образом не привлекло никого внутри. Сюэ Сянь немного посидел в мешочке, подперев подбородок, но, не услышав, чтобы поднялась суматоха, не удержался и высунул голову наружу.

Во всём дворике не было и тени призрака, стояла тишина. Однако же из проходного зала доносились отзвуки смеха — похоже, это был советник Лю.

У Сюэ Сяня изначально сложилось не лучшее впечатление об этом советнике Лю, но в то же время ему было любопытно, что там происходит.

Пока он размышлял, Сюаньминь уже переступил порог и, не говоря ни слова, прошёл галереей к задней двери зала.

От неё помещение было не рассмотреть изнутри — из-за большой ширмы, защищающей от ветра; чтобы попасть в зал, требовалось обойти её. Сюэ Сянь только и мог, что наблюдать, как этот отчаянно храбрый Святоша шагает внутрь, сразу встаёт прямиком за ширмой — и диалог из зала становится слышно совершенно отчётливо.

Сюэ Сянь не знал, сколько людей собралось в проходном зале, однако говорили только двое. Один из них определённо был советником Лю, другой, вероятнее всего, приходился ему гостем и, судя по голосу и медленной речи, был уже в почтенном возрасте.

Пожилой человек как раз сказал:

— Ах да, в последнее время все в городе обсуждают один слух, уж не знаю, правдив ли он.

Советник Лю спросил:

— Какой слух?

— О пожаре в семейной лечебнице Цзянов, разве ты ещё не слышал, старый друг?

— Конечно, конечно, — тон советника Лю отчего-то стал сухим. Он повторил несколько раз и, кажется, только осушив чашку чаю, сумел прищёлкнуть языком и принялся сокрушаться: — Тела всё ещё приводят в порядок в уездной управе. Иссушены огнём, что уголь, если бы осмотрщик трупов не сказал, в них бы и людей никак не удалось узнать.

— Кажется, много лет назад, когда приезжал в город, мне случилось познакомиться с доктором Цзян, никогда не думал… Ах! — пожилой человек вздохнул и заговорил снова: — Так или иначе, все в городе говорят, в семейной лечебнице Цзянов ошиблись с лечением болезни твоей уважаемой матушки, назначили неправильные лекарства, поэтому она и улетела на журавлиной колеснице[2], это…

[2] Древние китайцы верили, что журавли связывают земной мир и обиталище духов, сопровождают умерших на небо и переносят на своих могучих крыльях бессмертных, а на земле выполняют поручения богов в человеческом облике.  

Советник Лю снова налил чаю и отпил, глотая так громко, что Сюэ Сянь услышал это совершенно ясно.

Казалось, советник Лю сдерживает какое-то чувство и будто бы пытается изменить настрой. Было слышно, как он сделал ещё несколько глотков чая и, со стуком поставив чашечку на стол, заговорил вдруг взвинчено:

— Не упоминай больше об этом! Семью Цзян настигло возмездие, и я не вижу смысла это обсуждать! Мне лишь жаль мою старую матушку, половину жизни она тяжело работала, лишь последние несколько лет были для неё счастливыми, а теперь… Ах…

Слыша, как расчувствовался советник Лю, пожилой человек повторил, утешая:

— Хорошо, не буду упоминать, не буду! Плохой врач вредит людям…

Сюэ Сянь наморщил брови.

Он вдруг вспомнил день, когда вошёл в покинутое жилище семьи Цзян: такой большой дом с внутренним двором — и повсюду битая черепица, заросли сухой травы, холодное мрачное безмолвие. Было ясно, солнце светило ярко, как и обычно, однако его совершенно подавлял поток глубокого горя. Когда Сюэ Сянь опустился с ветром во внутреннем дворе, он случайно столкнулся с Цзян Шинином, что сидел в углу.

Тогда он и почувствовал, что всё горе исходит от этого блуждающего призрака.

К несчастью, Цзян Шинин был очень потерянным блуждающим призраком — он помнил свою жизнь, но позабыл, что случилось после смерти.

Сюэ Сянь спросил его:

— Почему ты задержался здесь? Мёртвые должны сразу отправляться в круг перерождения. Теряя время в мире живых, можно упустить момент — и другой возможности не будет.

Мгновение Цзян Шинин смотрел на него в непонимании, затем сказал:

— О, я жду родителей, чтобы отправиться вместе. Отец и матушка уже немолоды, я должен присматривать за ними.

Тогда Сюэ Сянь подумал, что этот блуждающий призрак, должно быть, при жизни повредил голову, читая слишком много книг, ведь теперь говорил полную чушь.

— И где же твои родители? — спросил Сюэ Сянь так, будто страдал от зубной боли.

Цзян Шинин ответил со вздохом:

— Полагаю, они прошли не в тот дом, только у меня даже нет надлежащего тела, чтобы выйти за ворота и поискать их.

Сюэ Сянь пристально посмотрел на него:

— Что ж, ладно, я возьму на себя труд помочь тебе — но с одним условием.

— Говори, — просто сказал Цзян Шинин.

— Позволь мне остаться на несколько дней в твоём доме.

…

С тех пор как Сюэ Сянь сделал Цзян Шинину бумажное тело, тот каждую ночь отправлялся в город на поиски и спустя три дня обыскал каждый уголок по второму кругу — безрезультатно.

Прежде Сюэ Сянь предполагал, что отец и матушка семьи Цзян, возможно, уже отправились первыми в дальнейший путь. Но сейчас, когда он услышал слова советника Лю, у него вдруг возникла смутная мысль.

Как раз когда он хотел снова взобраться Сюаньминю на плечо, чтобы поговорить, двое в зале пришли в движение.

Послышалось, как советник Лю говорит:

— Точно, прежде я упоминал, что получил изящную вещицу, и хотел пригласить старого друга оценить её, но едва не забыл об этом. Пойдём же, нам к задней двери.

Услышав это, Сюэ Сянь тут же толкнул Сюаньминя рукой.

Вот только толчку бумажного человечка недоставало силы, так что это больше походило на почёсывание.

Сюаньминь слегка нахмурился, когда злобное создание почесало его талию. Он как раз собирался обернуться и переступить порог, покидая комнату, как обнаружил, что прямо за ним кто-то стоит.